Разность потенциалов (джен)

Примечания:

Предел упругости — значение механического напряжения, при превышении которого деформация материала становится необратимой (он не возвращается в исходное состояние после прекращения воздействия).

И да, на всякий случай напоминаю, что история в сеттинге ЛвЧ — целиком альтернативная и к недавним/нынешним событиям не имеет никакого отношения.

Сигнум отвлеченно думает, что некоторые вещи в «Эпсилоне» не меняются годами. Десятилетиями. Возможно, даже столетиями.

Медблок главного штаба — всегда царство белого: белые стены, яркий белый искусственный свет, белые корпуса аппаратов…

Сейчас единственные пятна цвета в палате — всклокоченные волосы Невера и лихорадочный румянец на его лице.

Тоже почти белом.

Он третьи сутки сгорает в жару от инфекции, которую у него просто нет сил побороть. Конечно, светила медицины не дадут ему умереть… однако и подстегивать процесс они не намерены, и Невер даже в повязках-датчиках-капельницах-ограничителях мечется на койке, словно пытаясь выпутаться из этой техногенной паутины.

А еще — неконтролируемо бредит.

Секретной информации об организации и их миссии, той самой, которую Невер не выдал, Сигнум наслушался еще в прошлый визит сюда. Но сегодня мозг его подопечного занимает другое.

— Зачем их спасать? — не размыкая век, шепчет он невнятно. Сигнум знает, что это адресовано не ему — Невер сейчас никого не узнае́т — скорее, его бредовому образу в воспаленном сознании. — Зачем?

У него — кризис убеждений во всей красе, и болезнь — не оправдание; она лишь вытащила на поверхность надлом последней миссии.

Надлом, причины которого Сигнум понимает даже слишком хорошо.

В их работу тогда неожиданно вмешалась большая политика, и началась война, которую еще предстояло переписать — не им. Их с Невером и еще два звена разбросали по приграничным городам для более эффективного сбора данных об аномалии… и именно квадрант Невера попал под угрозу ракетной опасности и дальнейший обстрел.

Высокое начальство поспешно спустило ему приказ найти убежище и оставаться там — и задним числом санкционировало контакты с гражданским населением.

Невер нашел и оставался. Но он был иностранцем в странном костюме, — «сын полка», он был бы иностранцем в любой стране, несмотря на знание языков, — и в какой-то момент для доведенной до предела, озверевшей толпы этого оказалось достаточно. Дело едва не кончилось судом Линча⁽¹⁾, а затем кто-то решил, что мальчишка может стать источником информации.

Его допрашивали неумело, но старательно, быстро перейдя к наиболее простым и жестоким методам.

Невера научили многому, но не противостоянию чертовым пыткам.

— Это просто обычные люди… — слабым эхом отзывается его мыслям Невер. — А столько боли… Для чего мы их спасаем?

Сигнум заслоняет глаза рукой — сам не зная, от усталости или в попытке скрыть из виду измученное лицо подопечного. Но он по-прежнему слышит его горячечный шепот:

— Зачем… никто не должен знать?

— Затем, что иначе вся эта хренотня, именуемая «Эпсилоном», развалится, — зачем-то отвечает Сигнум.

Отчасти реальность Невер все же воспринимает: едва заслышав голос, он затыкается так резко, что клацают зубы, и — Сигнум уверен в этом, хотя и не видит, — насколько может, сворачивается в клубок в попытке спрятать уязвимые места.

Вытрясая из начальства информацию о том, что планируют делать с его подопечным, Сигнум почти ждал, что его же и обяжут вправлять Неверу мозги. Но оказалось, что им будут заниматься медики и штабные психологи.

Вот эта крамола в его словах, вот эти реакции, оставленные пытками — опасная песчинка в отлаженном механизме, дефект в процессе изготовления шестеренки, который необходимо устранить. Устранить ювелирно, превратив уязвимость в силу, а не так, как это может сделать агент-одиночка с очень специфическими моральными установками.

Каждый полевой агент ценен. Выпестованный организацией юнец — ценен особенно.

Вызванный на место после медиков отряд зачистки был готов работать с утечкой информации. Но по всему выходило, что Невер не рассекретил ничего.

* * *

— Ты чего там дергаешься? — ворчит Сигнум, когда сидящий рядом Невер ненароком заезжает ему острым локтем в бок.

Тот мотает головой, — ничего, мол, — но рук не опускает. Сигнум косится вправо; Невер привычным болезненным жестом потирает запястья под манжетами форменной рубашки — и, пойманный на этом, сам смотрит удивленно.

Под искусственно наращенной кожей не видно рубцов от глубоких инфицированных ран, но они зудят.

За химическим дурманом — в том, что задушевные разговоры с мозгоправами подкрепляли спецпрепаратами, Сигнум не сомневается ни на секунду, — не разглядеть всех подробностей той миссии. В черепушке Невера осталась только нужная их часть.

А Сигнуму вместе с пролеченным подопечным выдали временно бессрочный запрет допускать его до контактов с гражданскими.

1) Суд Линча — термин, возникший в США в конце восемнадцатого века. Означает расправу толпой без суда и следствия, самосуд.

Вернуться к тексту