Раскаты Грома (джен)

Первого сентября Гарри проснулся с первыми лучами солнца. Время близилось к семи, и мальчик неспеша принялся собирать чемодан. Сложнее всего оказалось разместить перья, пергаменты и флаконы так, чтобы их ненароком не раздавила какая книга или медный котел. Когда ему пришлось третий раз перекладывать учебники, чтобы все поместилось, до мальчика дошло, почему Вернон не рисковал приближаться к Петунии во время подобных сборов. Такое занятие чрезвычайно утомляло и раздражало.

К половине девятого Гарри позавтракал и был готов идти на вокзал. Он выпустил сову из окна, попросив прилететь в Хогвартс. Получив утвердительное «Уху!», он спустился вниз. Из слов великана Гарри посчитал, что вокзал Кингс-Кросс буквально за углом от паба. Каково же было его удивление, когда Том сообщил, что до него почти три мили.

— Направо, затем прямо до перекрестка, а потом направо... — повторял он про себя, стоя на пороге паба и щурясь от яркого солнца. Дул легкий ветерок и сигналили машины, когда Гарри вновь ступил в магловский мир.

Идя по оживленным улочкам и огибая прохожих, Гарри поймал себя на мысли, что целую неделю не был на улице и его абсолютно все устраивало. Он читал книги, писал строчки, изучал заклинания, ел, спал и ему даже в голову не пришла мысль выйти наружу. Он нахмурился и решил, что подумает об этом позже.

Часы на башне показывали десять часов, когда Гарри оказался на площади у вокзала Кингс-Кросс. В окружении толпы людей, то и дело касавшихся его, ему было неуютно, и он поспешил к нужной платформе, проклиная шестидесятимиллионное население Британии. Пассажиры сновали туда и сюда, всеми силами замедляя его, но через пятнадцать минут Гарри стоял на нужной платформе.

Разделительные барьеры вокзала чем-то напоминали уменьшенные римские акведуки; всего на девятой платформе их было четыре, что заставило Гарри лишний раз убедиться, что не все маги лишены логики. Отсчитав три из них, Гарри резко остановился. Он глубоко вдохнул, отгоняя всякую неуверенность.

«Вот оно. Сейчас я поеду в Хогвартс. Прямо сей... — он сделал еще шаг и почувствовал, что все вышло, — ...час»

Гарри открыл глаза, чуть смутившись, что все же зажмурился. В отличие от магловского вокзала, здесь людей было немного. По крайней мере пока. Гарри оглянулся назад и увидел, что билетная касса исчезла, а на ее месте находится арка с коваными железными воротами и табличкой: «Платформа номер девять и три четверти».

Повсюду раздражающе громко и гневно ухали совы, сидящие в клетках. У Гарри же такой проблемы никогда не было, потому что его сова было очень умной и свободолюбивой.

Никта предпочитала восседать у него на плече, подобно пиратскому попугаю, и злобно зыркать на всех, кто косо смотрел на ее хозяина. Мысль о клетке была отвергнута после красноречивого инцидента: стоило Гарри приблизиться к витрине с птичьими тюрьмами, как сова издала угрожающее уханье и оставила на его плече глубокую царапину. Намеки Гарри понимал неплохо.

Тут и там слышался мальчишеский гам, вперемешку с родительскими наставлениями и скрипом чемоданов, а впереди красовался ярко-алый поезд — Хогвартс-экспресс. Гарри двинулся дальше, прилагая множество усилий, чтобы не столкнуться с курсирующими туда-сюда ребятами на пару лет старше его.

— Смотри, у меня новый «Нимбус»! — услышал он чей-то радостный голос слева.

— Тебе идет новая прическа, Гестия, — раздалось справа.

Гарри занял свободное купе в шестом вагоне и облегченно выдохнул. Через окно он видел, как на платформу прибывает все больше волшебников в балахонах-мантиях до лодыжек. В купе постучали и дверь открылась.

— П-привет, у тебя свободно? — на пороге стоял круглолицый мальчик с жабой в руках.

Гарри кивнул ему, затем направил палочку на дверь и произнес: «Colloportus»! Раздался щелчок — дверь закрылась.

— Ты... первокурсник? — неуверенно спросил мальчик, глядя на зелёный свитер и палочку в руке Гарри, а жаба тем временем запрыгнула на стол.

— Да.

Гарри с интересом следил за странными котами с кисточками, ненароком опрокидывавшими чемоданы своих хозяев, и толпой ребят, обступивших смуглого парня. Тем временем на платформе становилось все больше людей. Мантии взрослых сменились фраками и жилетами, а некоторые из новоприбывших школьников выглядел ну совсем по-магловски.

Дернулась дверь, но не открылась, и Гарри почувствовал волну удовлетворения от того, что заклинание сработало как надо.

«Надо было сразу попробовать», — подумал он, покосившись на попутчика.

Некоторое время спустя мальчик с каштановыми волосами заговорил вновь.

— Меня зовут Невилл, а тебя?

— Г... Джек, — соврал Гарри.

— Э-э, приятно познакомиться, — неуверенно сказал Невилл через несколько секунд.

— Взаимно.

То, что разговор не клеился поняла даже жаба. Она спрыгнула на пол и стукнулась лбом о стекло.

Тем временем толпа рассеивалась, родители замахали руками своим чадам или торопливо обнимали их. Пожилая женщина в причудливой шляпе из какой-то птицы и с красной сумкой помахала Невиллу. Затем поезд дернулся и, очень медленно ускоряясь, покатился вперед. С замиранием сердца Гарри смотрел, как платформа двигалась влево, а внутри него самого что-то радостно перевернулось. Он был полон противоречивых чувств: счастья, тревоги, предвкушения и надежды.

Примерно через полчаса их дверь снова попытались отворить, затем послышалось «Alohomora» и в проходе показалась девушка с очень длинными черными волосами. У нее был синий галстук, а на груди красовался золотой значок с буквой «П» на нем.

— Не закрывайтесь, первачки, — сказала она и ушла, оставив дверь самую малость приоткрытой.

— Это префект. Они иногда обход совершают, — объяснил попутчик. Затем выражение его лица снова стало каким-то неуверенным. — Мне бабушка говорила, — тихо закончил он.

— У тебя в семьи все волшебники? — с интересом спросил Гарри. Лицо пухлого мальчика отчего-то стало несчастным.

— Да, — на грани слышимости начал он, — хотя бабушка и дядя Элджи долго думали, что я сквиб, — он покраснел.

— Сквиб? — переспросил Поттер.

— Ну, это ребенок волшебников без магических способностей, — смущенно пробормотал он, исподлобья посматривая на соседа. — Бабушка была очень рада, когда мне пришло письмо.

Гарри прислушался к своим ощущениям. Невилл был необычный. От других волшебников магия ощущалась, как слабый ветерок, а у него та словно вращалась струйками подобно Земле, вращающейся вокруг Солнца.

Примерно в час дня в их купе постучали.

— Чего-нибудь желаете перекусить, ребятки? — спросила полная женщина с ямочкой на подбородке.

Гарри сразу же замотал головой. О ценах на еду и воду в самолетах и поездах он знал не понаслышке. И что с того, что то был магловский мир? К тому же он совсем недавно позавтракал. Он вернулся к учебнику по чарам, в котором дошел до поджигающего заклинания.

Он как раз дошел до движения палочкой, когда почувствовал что-то тяжелое на своих коленях. Он убрал книгу и увидел, как на него глазеет большая жаба. Гарри моргнул, затем еще раз. Жаба квакнула и чуть наклонила голову.

— А ну кыш! — Гарри дернул ногой, и жаба спрыгнула. Она покружилась по полу, а затем забралась к своему хозяину.

— Квааа! — звучно пропело земноводное и плюхнулось на толстенный том Невилла.

— Тревор, перестань. Эй, ны ты чего! — плаксиво возмутился круглолицый парень.

В этот момент дверь отъехала и жаба, радостно квакнув, выскочила из купе. На пороге возник бледный мальчик с тонкими чертами лица и зализанными назад светлыми волосами. Гарри понял, что он тоже использует «Простоблеск».

— Какой идиот взял с собой жабу? — растягивая гласные спросил он. — Они вышли из моды лет сто назад! — он заметил Невилла и его глаза едва заметно прищурились. — Лонгботтом. И почему я не удивлен? Наверняка, тебе вручила ее твоя бабка, я прав?

— Это был мой дядя, — пробубнил Невилл и отвел взгляд.

— А кто твой сосед? — он оценивающе посмотрел на Гарри.

— Джек Джонсон, — отозвался Поттер. Он все еще не хотел раскрывать свое настоящее имя и назвал самую распространенную фамилию. Точнее, одну из.

— Джонсон?.. Значит ты из маглов! — лицо блондина скривилось. — Если хочешь знать мое мнение, то таким как ты не место в нашем мире.

— Если хочешь знать мое мнение, то шел бы ты отсюда, пока личико цело! — выпалил Гарри, сжимая кастет правой рукой. Этот парень слишком сильно ему напоминал Дадли. Мышцы напряглись сами собой.

В этот момент блондин сделал шаг вперед, и из-за его спины показались два здоровяка. Один из них поглаживал бицепсы, а другой костяшки левой руки. Они были вдвое, если не втрое, шире Гарри.

— А ты, Лонгботтом, неужели ваша семья так и не научилась на собственных ошибках? — он отвернулся от Гарри, обратив внимания на его слова меньше, чем на жужжание мухи. Поттер с силой стиснул зубы.

— Иди отсюда, Малфой, — пролепетал круглолицый мальчик.

— Тебе стоит перестать водиться с подобными... личностями, или тебе же будет хуже, — медленно произнес Малфой. Невилл теперь выглядел так, будто вот-вот расплачется.

Малфой гадко усмехнулся, снова посмотрев на Гарри.

— Вот из-за таких мерзких гряз... маглокровок как ты, Хогвартс скоро превратится в магловскую ночлежку!

— Еще одно слово белобрысый, и ты пожалеешь! Проваливай! — прошипел Гарри, вскакивая.

— О, ты собираешься драться? — презрительно выдавил Малфой.

Гарри не стал больше ждать. Этот придурок конкретно его достал. Ходит как король еще и смеет оскорблять его! Да он его за это!..

Гарри ударил блондина кулаком в живот, и тот согнулся пополам. На него с небольшим промедлением бросились подпевалы Малфоя, но против таких громил Поттер идти не собирался. Он толкнул Малфоя в их сторону и закрыл купе, наплевав на запрет префекта.

— Спасибо... — глухо выдавил Невилл, глядя в пол.

Гарри едва сдержался, чтобы не накричать на этого мямлю. Внутри него клокотала невероятная ярость, словно какая-то его часть была недовольна тем, как легко отделалась троица. Невилл потупился, его щеки слегка покраснели, словно он узнал, что Гарри думает о нем.

— Я... я пойду поищу Тревора.

Поезд неуклонно двигался на север. За окном мелькали сменяющие друг друга пейзажи: города уступали место сельской местности, а та — предгорьям и дремучим лесам. Через какое-то время вернулся Невилл с Тревором, но больше они так и не заговорили. За окном потемнело.

— Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, — раздался чей-то громкий голос. — Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно.

Гарри быстро сунул книгу в чемодан и принялся переодеваться, а поезд начал замедляться. Они с Невиллом вышли из купе, когда в проходе было уже не протолкнуться. Наконец экспресс замер, и Гарри поспешил на платформу.

Часы на станции «Хогсмид» показывали почти семь часов. На перроне толкались и громко переговаривались будущие ученики, чьи мантии сливались с вечерней темнотой, отчего было очень шумно. Ветер был влажным и пах прохладой озёрных вод. Вскоре над головами собравшихся на платформе вспыхнул одинокий фонарь, осветив знакомую гигантскую фигуру хогвартского хранителя ключей.

— Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Эй, Гарри, у тебя все в порядке?

Над морем озирающихся голов возвышалось сияющее лицо Хагрида.

— Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной!

Поскальзываясь и спотыкаясь, они шли вслед за Хагридом по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Их окружала такая плотная темнота, что Гарри показалось, будто они пробираются сквозь лесную чащу. Все разговоры стихли, и они шли почти в полной тишине, только Невилл пару раз чихнул. Несколько минут спустя Гарри почувствовал, как его накрывает и подавляет своей силой волна магии. Он споткнулся и едва не упал, когда за первой волной последовала вторая, затем третья... Это было настоящее цунами и близко несравнимое с Косым Переулком. Догадку Гарри тут же подтвердил Хагрид.

— Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь. — Так, осторожно! Все сюда!

— О-о-о! — услышал он восхищенный возглас толпы.

Они стояли на берегу большого черного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой и очень крутой скалы, стоял гигантский замок. Гарри насчитал пять высоченных башен, одна из которых была квадратной, а все остальные круглыми. В каждой вереницей тянулись окна, освещенные золотым светом, и бойницы, а огромные витражи отражали свет усыпавших небо звезд. От одной части замка к другой тянулись изящные арочные мосты.

— По четыре человека в лодку! Не больше! — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега.

Гарри подсел в лодку к двум неизвестным девочкам, за ним последовал Невилл.

— Расселись? — пробасил Хагрид, у которого была личная лодка. — Тогда вперед!

Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому как стекло озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе они подплывали к утесу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над ними.

— Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда они подплыли к утесу.

Все наклонили головы, и десяток лодок оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Гарри, только привыкший к магии, исходившей от замка, почувствовал, как ее волны стали еще мощнее. Миновав заросли, они попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни.

* * *

Северус Снейп ненавидел Хогвартс. Он преподавал вот уже долгие десять лет, но все равно ничего не мог с собой поделать.

Это место было его личным Азкабаном, где вместо дементоров худшие воспоминания вызывали коридоры и глумливый смех подростков. Где каждый мордредов алый галстук напоминал ему о тех временах, когда он не был ни Пожирателем Смерти, ни Летучей Мышью, ни Ужасом Подземелий, ни просто деканом факультета Слизерин и профессором зельеварения. Поттер, Блэк, Люпин и Петтигрю. Его боль в шее⁽¹⁾. Мародеры, как они себя величали. Идиоты — вот они кто на самом деле. Кретины, ни разу не открывавшие оксфордский словарь⁽²⁾!

Хогвартс — место, в котором родилась и умерла мечта стать частным зельеваром, настоящим мастером своего дела, каких в Британии можно по пальцам одной руки пересчитать. Вместо того, чтобы варить сыворотку правды или Феликс Фелицис десятки галлеонов за флакончик каждый, он вынужден из года в год вбивать в головы полным болванам то, как варить зелье от икоты и фурункулов. Вместо того, чтобы варить зелья для фертильности для сильных чистокровных мира сего, он проверяет сотни эссе и снимает баллы с очередных первокурсников, которым захотелось проломить череп, гуляя по замку в потемках. А вместо того, чтобы писать статьи в «Зельеварение сегодня», он пишет эти драккловы отчеты для разорви их взрывопотам попечителей и министерских крыс.

Для Северуса Снейпа учебный год начинался не за две недели как у деканов и не за неделю как у остальных преподавателей. Его учебный год заканчивался в середине июля и начинался в августе и то лишь в том случае, если у Альбуса-много-имен-Дамблдора нет для него никаких поручений. Получив в лучшем случае неделю отдыха, за которую он пытался отоспаться на весь следующий год, он спускался в свою личную лабораторию и приступал к настолько масштабной варке, что миссис Норрис ближе, чем на 100 ярдов⁽³⁾ к нему весь август не приближалась. Зелья против фурункулов, противоожоговая мазь и другие «косметические» составы, костерост, умиротворяющий бальзам, крововосполняющее, кровоостанавливающее, восстанавливающее, бодроперцовое, настойка растопырника и простейшие противоядия отправлялись прямиком на передовую к мадам Помфри. Составные противоядия, зелье сна без сновидений и другие снотворные, эликсир от похмелья, несколько котлов противозачаточных и антидотов к амортенции и ее разновидностям («Любовь есть великая сила, Северус!») — все это хранилось в кладовке медиковедьмы, защитные чары на которые не поленился установить директор. Эти зелья выдавались по запросу и с обязательным уведомлением декана. И последними в списке были запас безоаров, сложных восстанавливающих зелий, напиток Живой Смерти и сыворотка правды, она же веритасерум, на тот самый случай, который вынудит их обратиться в департамент правопорядка. Все это хранилось уже в кладовке самого Северуса и было лишь два, нет пока один, волшебник в Британии, который бы смог незаметно преодолеть защитные чары на ней.

Он перевел взгляд на распахивающиеся двери Большого зала. Спать хотелось ужасно, и если бы не две порции бодрящего, то он бы давно уже пускал слюни в золотые тарелки.

— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — послышался голос МакГонагалл. — Начнем. Аббот, Ханна!

— Хаффлпафф!

Северус заставил себя сосредоточиться на распределении, чтобы вовремя хлопнуть пару раз и избежать очередной чайной церемонии с директором.

— Боунс, Сьюзен!

Секунда, пять, десять...

— Хаффлпафф!

Мерлин, отчего же это всегда так долго!

— Браун, Лаванда!

— Гриффиндор!

Радуйся, Минерва, в твоем прайде прибавление.

— Броклхерст, Мэнди!

— Рейвенкло!

— Булстроуд, Миллисента!

Северус поморщился, вспомнив, кто входил в отряд мракоборцев, оборвавших жизнь отца девочки.

— Слизерин!

— Бут, Терри!

— Рейвенкло!

— Гойл, Грегори!

— Слизерин!

Лишь бы он был сообразительнее своего отца...

— Голдстейн, Энтони!

— Рейвенкло!

Снейп краем глаза заметил с каким энтузиазмом захлопал Филиус. Кажется, он учил дядю Голдстейна.

— Грейнджер, Гермиона!

Так вот она какая. Минерва все уши прожужжала про маглорожденную, что хотела скупить всю букинистическую лавку. Минута, две... четыре. Салазар-заступник, да определи же ты ее к воронам уже!

— Гриффиндор!

— Гринграсс, Дафна!

А вот и Священные 28. Кажется, уже третья фамилия. Ну же, удивите меня.

— Слизерин!

Ах, как непредсказуемо.

— Джонс, Меган!

— Хаффлпафф!

— Дэвис, Трейси!

Только не Слизерин, только не Слизерин...

— Слизерин!

Мордред! Она же полукровка!

Не то что бы Северус разделял взгляды на чистоту крови (особенно, если вспомнить кем был его отец), просто появление нечистокровного ученика на факультете Слизерин приводило к травле. А кому с этим приходится разбираться? Верно, ему.

— Забини, Блейз!

— Слизерин!

Будем надеяться, что сын не унаследовал таланта матери к ядам.

— Корнер, Майкл!

Какой знакомый взгляд. У Блэка случайно не было внебрачных отпрысков?

— Рейвенкло!

— Корнфут, Стефан!

— Рейвенкло!

— Крэбб, Винсент!

— Слизерин!

Двое из ларца, как говорил Долохов...

— Ли, Су!

— Рейвенкло!

— Лонгботтом, Невилл!

Северус с трудом сдерживая усмешку следил, как дрожащий с пят до головы мальчик вышагивал из толпы. Он споткнулся и едва не упал. Чего же еще можно было ожидать от воспитанника Августы Лонгботтом? Десять секунд, двадцать... Это будет очень долгий вечер...

— Гриффиндор!

Если бы Снейп сейчас что-то пил, он бы наверняка поперхнулся. Факультет храбрых львов и... вот он? А тем временем Невилл под дружный хохот, не снимая шляпы помчался за стол своего нового факультета.

— МакДугал, Изабель!

— Рейвенкло!

— МакМиллан, Эрнест!

И снова «истинный» волшебник.

— Хаффлпафф!

— Малон, Роджер!

— Хаффлпафф!

— Малфой, Драко!

— Слизерин!

Люциус будет счастлив.

— Мун, Лили!

Северус отогнал гнетущие мысли.

— Хаффлпафф!

— Нотт, Теодор!

— Слизерин!

— Паркинсон, Персефона!

А вот и третья фамилия из «темной» фракции Визенгамота.

— Слизерин!

— Патил, Падма!

— Гриффиндор!

— Патил, Парвати!

— Рейвенкло!

Любопытно.

— Перкс, Салли-Энн!

Вторая маглорожденная.

— Хаффлпафф!

— Поттер, Гарри!

Казалось, все в зале выпрямились и устремили свой взор в сторону годриковой шляпы. Даже Альбус отвлекся от беседы с Септимой.

— Она сказала Поттер?

— Тот самый Гарри Поттер?

Северус закатил глаза. Гарри чертов Поттер. Тот самый, на которого у директора уже есть долгоиграющие планы. Точнее были. Вряд ли директор ожидал смерти Петунии. Хотя, если та мало изменилась с детства, то скатертью дорога! Еще и Фадж теперь попытается за мальчишку ухватиться. Интересно, сколько бессонных ночей ушло у Великого Волшебника, чтобы подредактировать планы и не допустить тлетворного влияния злых и ужасных слизеринцев на своего Золотого мальчика? Правильное нравственное воспитание, как выразился достопочтенный директор. Ну-ну, поэтому в его поверхностных мыслях драки и карманные кражи.

Гарри Поттер. Худющий, как сказала бы Помона, ростом чуть ниже среднего. Сопляк, чья слава и известность была выстрадана всеми, кроме него самого. Поганец, которому суждено победить бессмертного Темного Лорда. Северус почувствовал раздражение от перешептываний в зале. Хотя бы причесаться смог, его паршивый папаша так и не удосужился за семь школьных лет.

Минуты шли, а наглец не вылазил из-под шляпы. Снейп недоумевал, над чем там размышляет тысячелетний артефакт. Тут и наследственность, и уничтожение мирового зла еще в колыбели, и хулиганство. В горле запершило, и Северус сделал глоток тыквенного сока. Прошло уже минут десять, а мальчишка так и сидит, неужели артефакт не выдержал Великого Гарри Поттера и заглох? Это было бы примечательно.

— СЛИЗЕРИН!

Поттер стянул шляпу и протянул ее побледневшей МакГонагалл. Та исключительно на инстинктах подхватила ее. В самом же Большом зале повисла звенящая тишина. Сотни глаз были устремлены на новоиспеченного слизеринца. Близнецы Уизли, явно готовившиеся встречать героическое пополнение, ошарашенные, рухнули на пятые точки, кто-то подавился напитком. Аплодисменты, когда они наконец раздались, были не просто жидкими. Они были похожи на редкие, неуверенные хлопки на похоронах.

Поттер на Слизерине. Скажи ему кто-нибудь такое еще вчера, он бы его мигом к Янусу Тики переправил. Или к магловскому наркологу. Он бросил беглый взгляд на Дамблдора. Тот выглядел задумчивым и даже как будто мрачным.

Поттер на Слизерине! У Северуса Снейпа дернулись лицевые мышцы. Да его удавят в первую же ночь! Отец Булстроуд, дядя Забини, тетка Нотта, двоюродный брат Пьюси — это лишь те немногие потери Темной стороны, о которых он вспомнил. А ведь есть еще Розье, Мальсибер, Уилкис, Джагсон, Макнейр, Уоррингтон и Селвин. Впервые в жизни Северус почувствовал обреченность. Если он допустит смерть мальчишки, то его убьет директорский обет, а если будет активно противодействовать, то превратится из хорошего шпиона в мертвого. С безысходности захотелось напиться яду и оставить разгребать здесь все Слагхорну, которого Альбус наверняка поставит вместо него. Уж убеждать-то директор умеет.

Северус Снейп не знал, что на самом деле прошло куда меньше десяти минут. А распределение тем временем продолжалось...

— Риверс, Оливер!

— Рейвенкло!

— Роупер, Софи!

— Гриффиндор!

— Ранкорн, Элиас!

— Слизерин!

— Смит, Салли!

— Гриффиндор!

— Томас, Дин!

— Гриффиндор!

— Турпин, Лиза!

— Рейвенкло!

— Уизли, Рональд!

— Гриффиндор!

— Финч-Флетчли, Джастин!

— Хаффлпафф!

— Финниган, Симус!

— Гриффиндор!

— Хопкинс, Уэйн!

— Хаффлпафф!

— Энтвистль, Кевин!

— Хаффлпафф!⁽⁴⁾

* * *

Пир в честь начала учебного года закончился, и первокурсники, сопровождаемые префектами, стали расходиться по гостиным.

— Поттер, — к нему обратился тот самый блондин из экспресса, — наше знакомство вышло неудачным из-за... многих причин.

Гарри не стал пока прерывать нового однокурсника, который выглядел высокомерным под стать баронам и герцогам, снизосшедших до черни. Как-то Дурсли принимали одного индюка, заседавшего в Палате Общин. Так вот его выражение лица было копией малфоевского.

— Ты скоро узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые куда круче всех остальных. Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин, — он махнул головой в сторону гриффиндорского стола. — Я помогу тебе во всем разобраться. Мое имя — Драко Малфой, — он протянул руку.

Вот этот поможет разобраться? Синекровый сноб, которому все преподнесли на золотом блюдечке? Не извинился и при этом выглядит так, словно делает одолжение. Гарри с трудом сохранял самообладание рядом с ним.

Ему очень хотелось послать его ко всем чертям, но он сдержался и просто проигнорировал протянутую руку.

— Так, — послышался громкий голос префекта, прежде чем Малфой успел сказать еще что-то, — все готовы? За мной!

Гарри пристроился в конце толпы и зашагал вместе с остальными слизеринскими первокурсниками. Путь из Большого зала до подземелий лежал через множество коридоров, освещаемых лишь факелами, и лестничных пролетов, меняющих свое направление. Он смотрел по сторонам, отмечая про себя ориентиры. Тут вот рыцарские доспехи, слева картина, сейчас лестница с 23 ступеньками... Завтра утром наверняка придется добираться самим.

Впереди парами шли Крэбб и Гойл, за Малфоем увязалась хвостиком Паркинсон, затем девочки Гринграсс и Дэвис, а за ними Нотт с Ранкорном и Булстроуд с Забини. Еще на приветственном пиру Гарри понял, что все они друг друга знают. Какой-то старшекурсник упомянул, что мать Забини — «черная вдова», Паркинсон что-то щебетала Малфою на ухо, Гринграсс и Дэвис, как и сейчас, о чем-то тихо перешептывались. Немногословные Нотт с Ранкорном упоминали какую-то Аврору Синистру. Кто-то из девочек постарше соболезновал об отце Булстроуд, а Крэбб с Гойлом... ну, они просто уплетали за обе щеки.

Их примеру последовал и Гарри. В Дырявом котле он может и привык к распорядку дня, но уж точно не к обилию еды. Потому, когда на столах из ниоткуда появилась еда, он на мгновение не поверил своим глазам и растерялся. Так много всего там было, да и выглядело аппетитно. А уж как пахло...

Префект, что вела их за собой, остановилась и резко обернулась. Ее чуть прищуренные темно-синие глаза обежали всех новых учеников.

— Это вход в гостиную Слизерина, — голос девушки оказался неожиданно мелодичным, хотя и звучал прохладно. — Вы должны возвращаться сюда до отбоя, иначе с факультета снимут баллы, а вас накажут. Запрещено показывать или рассказывать кому-либо с других факультетов о местонахождении нашей гостиной. Чтобы попасть внутрь, необходимо назвать пароль, который меняется раз в две недели.

С этими словами она повернулась к стене и произнесла: «Аконит».

Стена бесшумно раздвинулась, являя собой проход, смутно напоминающий тот, что вел в Косой переулок. При виде него Гарри почувствовал пульсацию на лбу.

Девушка шагнула вперед, взмахом руки приглашая остальных. За стеной, словно пещера, раскинулась огромная гостиная, более похожая на длинное низкое подземелье, нежели на уютную комнату. С потолка на цепях спускались лампы, отбрасывая зеленоватый свет на стены из дикого камня, а в огромном камине с искусной резьбой весело потрескивал огонь. Над камином гордо возвышалась эмблема факультета — серебряная змея. В подземельях магия замка казалось другой. Терпкой, но и теплой одновременно. Префект подождала, пока все первокурсники рассаживались по креслам рядом с высоким камином. Старшекурсники тем временем повставали у стены напротив и глазели на них. Больше всего взглядов, как заметил Гарри, было приковано к нему. И эти взгляды были отнюдь не дружелюбны.

Темноволосая Джемма Фарли — префект пятого курса — отошла в тень и ее места заняла другая девушка. У нее были пронзительные светло-голубые глаза, лицо овальной формы и густые, темно-каштановые, волнистые волосы чуть ниже плеч.

— Прежде всего, — начала она своим спокойным, глубоким голосом. — Хотелось бы поздравить Арчибальда Розье с получением должности префекта школы. — Она кивнула в сторону черноволосого парня сразу у выхода из гостиной. — Так держать, Арчи! Поздравляем!

— Спасибо, Беатрис, — отозвался Розье, когда закончились аплодисменты.

— Теперь, пожалуй, начнем. Дорогой факультет! — начала Беатрис. — Поздравляю вас с началом нового учебного года в Хогвартсе! С возвращением домой, Слизерин! Храните и приумножайте ценности и традиции нашего факультета! — она причмокнула губами и замолчала, затем повернулась к первокурсникам.

— Приветствую вас, благородные волшебники и ведьмы, на факультете мудрейших и хитрейших, — начала она, обращаясь к первокурсникам. — Мы завоевываем Кубок школы и Кубок по квиддичу вот уже шесть лет к ряду. Надеюсь, что вы поможете сохранить нам эту славную традицию и продолжите восхвалять вместе с нами основателя нашего факультета Салазара Слизерина.

Факультет получает баллы за успехи учеников в учёбе и на квиддичном поле, а теряет их за нарушение правил, потому запомните: выходить из гостиной после отбоя запрещено. То же самое касается прогулок в Запретный лес и в коридор на третьем этаже. Советую также держаться подальше от завхоза Филча и его кошки. Если вас поймают за нарушением, то пострадает факультет и ваше дальнейшее пребывание здесь. Кроме того, не доверяйте другим ученикам, особенно близнецам Уизли с Гриффиндора. Из-за нашей репутации вы можете столкнуться с травлей со стороны других факультетов, потому я крайне рекомендую не ходить по одиночке. Всем ясно?

Так, префекты пятого курса Джемма Фарли и Маркус Флинт, шестого — Аделаида Уэйтс и Калеб Мальсибер, седьмого — Имельда Макс и Феликс Блишвик, — каждый из представленных делал шаг вперед. — А мое имя Беатрис Селвин. Профессор Снейп — наш декан и преподаватель зельеварения. Он скоро подойдёт.

Через пару минут вошел Северус Снейп. Его развевающаяся мантия была черной, нос крючковатым, а волосы сальными. Точно таким его и запомнил Гарри.

— Думаю, мисс Фарли и мисс Селвин уже рассказали вам, кем я являюсь, — бесстрастно сказал он, сложив руки за спиной. — Первокурсники, как ученики факультета Слизерин, вы обязаны выглядеть опрятно. Мятые мантии и рубашки, развязанные галстуки — недостатки, которые присущи ученикам других факультетов. Вы должны беспрекословно подчиняться требованиям учителей и соблюдать школьные правила. Любой из вас, кто лишится десяти и более баллов за раз автоматически получает отработку со мной. Факультет Слизерин имеет неоднозначную репутацию, а потому я жду, что все конфликты внутри факультета будут там и оставаться. Вне этих стен вы должны держаться вместе. Те из вас кто нарушат эти правила, серьезно об этом пожалеют.

За весь монолог Снейп ни разу не изменил ни темп, ни громкость своего голоса.

— Надеюсь, все меня поняли. Расписание будет завтра. Теперь перекличка.

* * *

Как повелось за последние десять лет перекличка началась со префектов, чтобы поганцы знали к кому бежать и не ломились в его лабораторию, затем ученики седьмого курса и далее вниз. И вот наконец...

— Мистер Поттер. Наша новая знаменитость, — Северус бросил взгляд на нахмуренного мальчишку и продолжил. — Мистер Ранкорн.

— Здесь.

— Господа Булстроуд, Джагсон, Забини, Макнейр, Малфой, Нотт, Пьюси, Поттер, Розье, Селвин, Уилкис, Уоррингтон и Хэмилтон останьтесь. Все остальные свободны. Мистер Мальсибер, проводите первокурсников.

Снейп сложил руки в замок и стал оглядывать оставшихся, пока остальные слизеринцы в спешки покидали гостиную. Интересно догадываются ли они по какой причине их задержали? Спустя две минуты в гостиной не осталось никого лишнего. Пора было приступать.

— До меня дошла информация, — вкрадчиво начал декан, — об инциденте в Хогвартс-экспрессе.

Он ненадолго замолчал, позволив слизеринцам прокрутить в голове события последних часов.

— Поттер! Вы ничего не хотите мне сказать?

Надо отдать поганцу должное, ведь выражение его лица не изменилось, да и сам он не дрогнул. Если бы не сощуренные глаза, Северус бы решил, что тот его не услышал. Ну ничего, салазаровы дети быстро с него спесь-то собьют.

— Не понимаю о чем вы, сэр.

— Вот как? Мистер Крэбб, мистер Гойл и мистер Малфой утверждают, что вы затеяли драку, — он сделал шаг вперед, его тень нависла над Гарри.

— Вот как? — «Каков наглец!» — Выходит я один затеял драку против троих, я верно вас понял? Сэр.

Северус встретился с прищуренными глазами. На миг он почувствовал жжение в левой руке. Что за?..

— Считаете себя остроумным, Поттер? — не отрываясь от мальчишки взглядом, продолжил Снейп. — К вашему сведению, драки строго запрещены в Хогвартсе, — выражение лица поганца изменилось, глаза чуть расширились, и теперь он выглядел подозрительно бесстрастным. Настолько, что без легилименции нельзя было понять, о чем тот думает. Он скользнул в его сознание, оказавшись наблюдателем той самой драки. Глухое раздражение, затем вспышка ярости. Его рука нащупала что-то холодное в кармане. Северуса пробил озноб, когда она представил то, насколько по краю ходил Драко. Люциус бы с него шкуру содрал. Нет, это не может быть холодное оружие. Просто не может. Но есть лишь живые параноики и мертвые оптимисты.

— Сдайте оружие! — брови первокурсника дернулись вверх и тут же вернулись на место. — Живо! — припечатал Северус Снейп, заметив внутреннюю борьбу подопечного.

Гарри сунул руки в карманы брюк и достал оттуда кастеты. «Вот вам и Золотой мальчик, Альбус!» — язвительно подумал декан Слизерина, успокоившись в какой-то мере. Никакой поножовщины не было и быть не могло. В тот момент, когда паршивец слегка задрал голову, в отблеске камина зельевар заметил на его лбу что-то красное.

— Что у вас на лбу, Поттер? — Северус прищурился. Это что кровь?

— Шрам, сэр.

Джагсон фыркнул, Снейп бросил на него разъяренный взгляд. Выходит, у сопляка кровоточил тот самый шрам во время пира, и он не удосужился никому об этом сказать? Он что идиот?! Снейп вперил в него свой взгляд и задал последний вопрос:

— Во время пира вы почувствовали что-нибудь необычное?

— Нет, сэр, — чересчур быстро ответил Гарри.

— Замечательно, — произнес зельевар, хотя ничего замечательного в поверхностных мыслях паршивца не было, еще и внеочередная встреча с Дамблдором теперь Северусу обеспечена, — вас вызывает директор. Кровавый Барон сопроводит. Отказ не принимается.

Мальчишка кивнул, поджав губы, и заспешил к выходу из гостиной.

Чертов Поттер. В Хогвартсе же целых четыре факультета. Четыре! Почему именно ему выпала участь лицезреть Поттера на своем факультете?

Во время пира Северус не сводил глаз со стола Слизерина. Просто на всякий случай. На мальчишку смотрели по-разному. Кто-то оценивающе, кто-то с интересом. Некоторые же сверлили его такими взглядами, что Северус не сомневался — деяния в мыслях у них очень даже уголовно наказуемые. И это нужно было пресечь в зародыше. Потому что за мальчишкой теперь директор будет следить неотрывно. Ученики, учителя, портреты, эльфы, привидения — все пойдет в ход. И если они причинят Поттеру непоправимый ущерб, то не попасться не выйдет. Даже если всего лишь попытаются, то неудовольствие Дамблдора их настигнет сполна. Возможно, слизеринцы постарше и сами это понимали, а потому выбрали самую безопасную стратегию — Поттера проигнорировали. Первокурсники вторили им. Почти все. Отношение настойчивости Драко к его расчетливости сегодня крайне удручало.

Глядя на его удаляющуюся макушку Поттера, Северус задумался: «Входило ли это в планы Дамблдора?»

Чайная ложка мерно перемешивала сахар в фарфоровой чашке. Несколько раз курлыкнул феникс. Сверкнули голубые глаза из-под очков-половинок.

— Северус, мой мальчик...

— И не просите Дамблдор. Я сделаю то, что необходимо для его выживания, но не более. Мне нужно идти к своему факультету, позволите?

— Я и не собирался тебя просить относиться к нему по-особенному, — Дамблдор проигнорировал попытку избежать беседы. — Я думаю, что ради высшего блага будет даже лучше, если мальчик не приживется на своем факультете, Северус, — директор поправил очки и взял лимонную дольку. — Важно, чтобы он понял: Хогвартс — это не один коридор, а множество залов. И свет проникает в него через разные окна. Минерва, к примеру, питала слабость к его отцу, а Филиус к матери.

— Мы не сможем полностью оградить его от... неправильного влияние.

Что бы не думали остальные, слизеринцы крайне любопытны. А потому рано или поздно кто-то попытается узнать Поттера поближе. Его примечательное распределение лишь подогрело этот интерес.

— Действительно, однако мы должны попытаться. Ведь если подобное произойдет... последствия могут быть удручающими.

Вот как. Сделать из Поттера парию любой ценой и направить его к гриффиндорцам. Как предсказуемо, господин Великий Светлый. Снейп коротко кивнул, взмахнул мантией и направился к выходу.

— Я не закончил, Северус, — раздался твердый голос Дамблдора, когда рука зельевара коснулась ручки двери. — Как ты наверняка заметил магия Гарри необычна. Чрезвычайно активна.

Еще бы она такой не была. После такого подготовительного курса у маглов.

— Мы ни в коем случае не хотим повторения инцидента на Тисовой. Сильные эмоции для него сейчас — источник непредсказуемой и разрушительной силы.

— Вы предлагаете мне стать личным психологом Поттера? — процедил Снейп сквозь зубы.

— Ни в коем случае, Северус. Конкретные меры я, конечно, оставляю на твое усмотрение. Ты всегда преуспевал в искусстве... превентивных действий. А на зельеварении и травологии ставь его в пару с мистером Лонгботтомом. Магия Невилла стабильна и, я подозреваю, даже инертна. Она сможет послужить своеобразным якорем, гасящим всплески Гарри. Пока мальчик не научится контролю, это необходимо.

Покидая директорский кабинет, Снейп не мог не задаваться вопросом: «Почему именно я?»

1) Английская идиома, аналог «кости в горле».

Вернуться к тексту

2) Большой оксфордский словарь английского языка содержит статьи, в которых сначала приводится самое раннее зафиксированное значение слова, как современного, так и устаревшего, и все последующие значения в хронологическом порядке.

Вернуться к тексту

3) Приблизительно 91 метр.

Вернуться к тексту

4) Имена взяты из списка первоначальных 40 студентов.

Вернуться к тексту