Пока не стихнет музыка (гет)

Солнце уже клонилось к закату, окрашивая комнату в тёплые янтарные тона, когда Рейчел наконец открыла глаза. Она лениво потянулась, чувствуя, как суставы приятно похрустывают после долгого сна. Простыня сохранила тепло её тела, а за окном мирно щебетали воробьи — обычный, ничем не примечательный вечер. Если бы не одно «но»...

Она босиком прошла по прохладному полу в гостиную, ещё протирая сонные глаза, и вдруг замерла на пороге, ощутив ледяную струйку тревоги под кожей. Диван, который по всем законам мироздания должен был сейчас представлять собой поле боя с торчащими из-под одеяла конечностями и воняющим перегаром Цирриса, выглядел... неестественно опрятным. Слишком аккуратно сложенное одеяло. Слишком пухлая, будто только что взбитая подушка. И эта зловещая пустота там, где должен был лежать её вечно похмельный друг. На месте преступления красовалась записка, исполненная корявым почерком — буквы прыгали, строчки заваливались, будто писавший едва мог держать ручку.

« Рейч — 1. Я не сдох.

2. Я не обоссал твой диван (ты же проверишь, да?).

3. Убежал открывать клуб. Там сегодня «Вечер Токсичных Бывших» — представляешь, сколько драк будет? Не могу пропустить!

4. Спасибо за сердечко. Придумаю, как отомстить. :>

5. Ты же придёшь, да? »

Рядом царил странный парадокс заботы и бардака: кристально чистый стакан воды полный до краёв, нетронутая упаковка таблеток (хотя она точно знала, что у него адская мигрень) и... плитка шоколада. Целая. Это было почти трогательно — зная его страсть к сладкому, он умудрился оставить ей целую нетронутую плитку. И завершающий штрих — одинокий кроссовок у порога, лежащий в позе павшего солдата. Она могла представить, как он, спотыкаясь и ругаясь, пытался надеть обувь в полубредовом состоянии, и даже не заметил потери. Уголки ее губ сами собой потянулись вверх.

«Идиот», — мысленно вздохнула она.

Где-то в клубе «Парадиз» Циррис, бледный как смерть, но уже за барной стойкой, тупо пялился в стакан с томатным соком.

— Босс, ты как? — крикнул бармен через плечо, тряся шейкер.

— Я... жив, — хрипло ответил он, морщась от собственного голоса. — Но если Рейчел спросит — я мёртв. И ты ничего не знаешь.

Потом парень достал телефон, открыл их переписку и завис над клавиатурой, соображая, как бы написать «приходи», не выглядев при этом отчаянно нуждающимся. Но он всё равно напишет «Приходи, а то скучно» и швырнёт телефон на стол от стыда.

Через десять минут на экране своего телефона она видит: «Приходи, а то скучно». Девушка глухо усмехнулась, незамедлительно печатая в ответ и продолжая растягиваться на гостинном диване.

«Ну, я же не клоун, чтобы тебя развлекать. НО — я подумаю, если ты закажешь поздний завтрак.»

Циррис уронил голову на стойку бара с громким стоном, увидев её ответ. Через минуту её телефон завибрировал.

« 1. Я УМРУ ОТ ТОСКИ.

2. Закажу всё меню доставки, если надо. Даже этот твой «здоровый» смузи с капустой (преступление против вкуса).

3. Ты же знаешь, что без тебя тут все тупые. Даже зеркало за баром потускнело!

4. …Я уже поставил твоё любимое кресло в VIP-зоне. И да, он ПОДАЛЬШЕ от сцены.

5. ПЖЛСТ »

Следом пришло фото — он сидит за барной стойкой, изображая трагичное ожидание, а перед ним стоит кофе и круассан (уже надкусанный им с краю, потому что «проверял на яды»). И летит следующее сообщение через секунду:

«Если не придёшь — я начну читать стихи. В микрофон. На весь клуб. О твоих глазах.»

Он уже достал из-под стойки замызганный листок с какими-то каракулями — видимо, «запасной аргумент». Она возмущённо фыркнула в тихой квартире, печатая новое сообщение.

«Опять приём со стихами?! Ты понял, что это хороший способ манипуляции, да, чертёнок? Хорошо, скоро приеду. Если круассан будет съеден — я съем тебя.»

Циррис вскинул кулак в победоносном жесте, чуть не опрокинув стакан с томатным соком. Его ответ прилетел мгновенно.

« 1. Круассан ЦЕЛ (я просто проветрил его зубами, это гигиенично).

2. Стихи — это не манипуляция, а высокое искусство. Например:

«Рейч злая, как оса,

Но без неё тут тоска…

…Эээ…

…Пиво киснет без тебя?»

(Ладно, это черновик).

3. Жду. А то уже начал рисовать твой портрет на салфетках. Получилось… стремно. »

Прилагалось фото салфетки, где Рейчел изображена в виде гневного единорога с надписью «Королева Моей Гибели». Бармен, глядя на это, тяжело вздохнул.

— Босс, может, всё-таки вызвать врача? Тебе явно плохо.

— Мне не «плохо», я «вдохновлён»! — Циррис швырнул в него тряпку для протирания бокалов. — Готовь её вино! И спрячь все острые предметы… На всякий случай.

…

Тихий предвечерний час застал клуб в странной прострации — пустые стулья, приглушенный свет и бармен, лениво полирующий бокалы. Лишь горстка группы людей коротала время у стойки, что-то мирно обсуждая между собой. Входная дверь клуба распахнулась, впуская вместе с потоком свежего воздуха стройную фигуру.

— Надеюсь, наш местный бард не успел замучить публику своими «одами»? — девушка грациозно опустилась на барный стул, бросая многозначительный взгляд бармену. Тот лишь молча указал подбородком в сторону сцены, где в луче единственного работающего прожектора стоял Циррис, драматично сжимая микрофон.

— Это... не стихи, — прошептал бармен, прикрывая лицо ладонью. — Он зачитывает твои смс 2018 года. Уже двадцать минут. Со всеми «лол» и «кек». Народ в ступоре.

На сцене Циррис вдруг замолк на полуслове: «...и если ты СНОВА напьёшься, я привяжу тебя к...» Его взгляд наконец заметил её, и лицо озарилось триумфальной ухмылкой.

— Моя муза явилась! — проревел он в микрофон, швыряя его в зал, где какой-то ловкач поймал его на лету. — Перформанс окончен! А теперь — романтический ужин при свечах!

Он ловко спрыгнул со сцены, едва не свернув себе шею, и подбежал к ней. С пафосом схватил из угла стойки крафтовый пакет и расставил перед ней «угощения»: круассан с хищным надкусом с одного бока и зеленый смузи, напоминающий болотную жижу.

— Ну что? — он упёр руки в стойку, глаза сияли безумным восторгом. — Все условия твоего ультиматума выполнены! Теперь ты обязана…

Громогласная икота прервала его тираду. Он замялся, затем добавил шёпотом:

— ...И меня нельзя казнить за публичное чтение твоих угроз. Это же арт-хаус! Концептуальное искусство!

Бармен тем временем уже выкатил из-под стойки ведро со льдом — явно зная, что сейчас последует.

— Ах ты мелкий... — её голос превратился в опасное шипение. Она вскочила, а Циррис уже мчался к выходу, размахивая руками перед собой. — Ты вообще в курсе, что такое личная переписка?! Что такое конфиденциальность?!

Они исчезли в вихре движения — он с визгом, она с угрозами, оставив за собой только след из рассыпанных салфеток. Циррис умело петлял между столами (один раз шлепнувшись животом на столешницу, но мгновенно отскочив), орал что-то про «свободу творчества» и «право публики на правду». В отчаянной попытке спастись, он нырнул под барную стойку, схватил её злосчастный смузи и высунулся, размахивая им как белым флагом.

— Перемирие! Я подпишу тебе ещё десять салфеток! И... и разрешу нарисовать мне усы перманентным маркером!

Бармен устало вздохнул и громко спросил:

— Босс, может, вы просто признаете, что она вас всегда била и будет бить?

Циррис замер, уставившись на него с притворным возмущением.

— ПРЕДАТЕЛЬ! Я же просил не ломать мою художественную импровизацию!

В этот момент Рейчел настигла его, схватила за шиворот и пригвоздила к барной стойке.

— Ну всё, поэт проклятый, — прошипела она, доставая маркер из его же кармана. — Теперь у тебя будет тату «Идиот» на лбу. Настоящая.

Циррис зажмурился, но тут же ухмыльнулся и прошептал:

— Зато ты останешься ещё на три часа. Я победил.

Девушка приподняла бровь, мысленно прикидывая местоположение надписи.

— С чего вдруг я останусь еще на три часа? — она становилась, почти написав на его лбу букву «И». Парень замер с драматичным всхлипом, его глаза сверкнули азартом — он чувствовал, что перехватил инициативу.

— Потому что... — он резко развернулся и тыкнул пальцем в стену за барной стойкой, где висела меловая доска с криво нарисованным текстом:

«АКЦИЯ! Если вас поймали на чтении чужих переписок вслух — следующие 3 часа ваш друг ОБЯЗАН терпеть ваше общество! Подписано: Циррис Каллен, гениальный стратег и жертва обстоятельств.»

Он гордо скрестил руки на груди и самодовольно ухмыльнулся.

— Видишь? Это официальные правила! Я их вчера написал! Ну, ладно, пять минут назад. Но они висят на стене — значит, легитимны!

Потом внезапно схватил её за руки, смотря с преувеличенной серьёзностью.

— Рейч, ты же не нарушишь собственные принципы? Ты ведь всегда говорила, что правила нужно соблюдать... Даже если они тупые? — его глаза сверкали так, будто он только что выиграл партию в шахматы, хотя на самом деле просто нарисовал на доске чепуху и надеялся, что она купится. — Ну пожалуйста?

Он наклонился вперёд, подставив лоб с недописанной буквой «И». — Давай допишешь «идиот», а потом останешься на один коктейль? Я даже придумал новый — «Удушающая любовь Рейчел»! Там много льда и то, что ты любишь. Ну, или не ненавидишь…

Бармен тихо застонал, пряча лицо в ладони, потому что «коктейль» был обычной минералкой с сиропом, которую Циррис только что наспех смешал в стакане из-под колы. Девушка обречённо покачала головой, пальцами потирая переносицу, закрывая глаза.

— Как же ты невыносим, Цири. Я в шоке, как всё ещё терплю тебя, — но через несколько секунд девушка вздохнула и устало открыла глаза. — Хорошо. НО только на три часа, не больше! И никаких спаиваний меня. Мне завтра надо на работу, поэтому я должна быть трезвой как стеклышко.

Циррис торжествующе поднял руки вверх, но тут же потерял равновесие и шлёпнулся обратно на барный стул, схватившись за стойку.

— ТРИ ЧАСА — ЭТО УЖЕ ПОБЕДА! — прокричал он, хлопая ладонью по столешнице так, что стаканы звонко задрожали. — И никакого спаивания! Только культурный досуг! Например… — он резко развернулся к бармену, широко разводя руками, — Джек! Принеси нам две минералки с лимоном! И… э-э-э… соломинки! Чтобы мы могли пускать пузыри, как в детстве! Это ж весело!

Потом шепотом добавил:

— …А если она разозлится, скажи, что это был мой приказ как босса. Ты ни в чём не виноват.

Джек вздохнул и поплёлся за газировкой, бормоча что-то про «зарплату за риск». Циррис тем временем развалился на стойке, упираясь подбородком в ладонь и уставившись на Рейчел с дурацкой ухмылкой.

— Ну что, королева моей гибели, о чём будем болтать? Могу рассказать, как я вчера пытался научиться жарить яичницу и поджёг тостер. Или… — он снизил голос до шёпота, — …может, ты всё-таки допишешь «идиот» у меня на лбу? А то оно так и висит — «И…» Как намёк на мою гениальность. Незаконченную.

Его рука уже тянулась к маркеру, чтобы вручить ей, но он заметил её взгляд и передумал, решив пока не искушать судьбу.

— Ладно-ладно, без рисования! — поспешно заверил он, отодвигая маркер подальше. — Давай лучше сыграем в морской бой на салфетках? Или… — Тут его взгляд упал на её недопитую минералку, и лицо осветилось дьявольской идеей. — …Или я могу показать тебе фокус! Я научусь пускать пузыри через соломинку и петь одновременно! Это ж почти как опера!

Он уже набрал в рот газировки, готовый к подвигу, но внезапно икнул — и вода брызнула прямо на его собственную футболку. Так начались эти три часа. Долгие, шумные и… совершенно невыносимые. Но Рейчел всё равно просидела до конца. Потому что иначе кто бы терпел этого идиота?

…

Прошло три часа. Девушка лениво потянулась, вздохнула, и посмотрела на часы в телефоне. «20:40».

— Что ж, твоя аренда на три часа подходит к концу. Будете продливать? — игриво усмехнулась она, показывая ему блокировочный экран. Циррис замер со стаканом в руках и драматично прижал руку к груди, чуть не уронив свою пирамиду из стеклянных стаканов.

— ПРОДЛЕВАЕМ! — объявил он так громко, что стаканы зазвенели. — Я готов предложить тебе эксклюзивные условия!

Он пальцами достал трубочку из её напитка и швырнул её через плечо, попав бармену прямо в висок, и наклонился к ней.

— Я раскрою тебе тайну, где остатки твоего вина из ящика, который я любезно одолжил, — Циррис ухмыльнулся, наливая ей новую порцию газировки. — Продлеваем аренду? Или ты боишься, что ещё три часа — и я тебе уже начну нравиться?

Он уже готовился к победе, но внезапно икнул и из кармана выпала их фотография из школьных лет, где он стоит с чёрным глазом, а она смотрит в сторону с гордым видом. Очевидно, это был его последний козырь. Она хотела что-то возразить, уже открыв рот, но краем глаза заметила упавшую фотографию. Девушка её осторожно подняла и слегка улыбнулась.

— О, это же школьная фотосессия, а у тебя фингал под глазом!

Парень взвизгнул от восторга, хлопнув ладонью по стойке, от чего девушка даже вздрогнула.

— ЭТО БЫЛ ПОДВИГ! — завопил он, тыча пальцем в фото. — Я же защищал честь нашего класса от тех старшеклассников, которые смеялись над твоей причёской! Ну, ладно, на самом деле я просто споткнулся о собственные ноги и врезался в дверь, но это не отменяет героизма! — он перевернул фотографию, показывая надпись на обороте: «Рейч + Цири. 2010. Он опять облажался.» — Видишь?! Даже тогда ты мне сочувствовала! Немного! Хотя бы до того момента, когда я уронил мороженое тебе на юбку.

Внезапно он притих, разглядывая фото, и пробормотал совсем тихо:

— Блин, мы уже столько лет друзья. Это ж почти как брак, только без алкогольного отравления в ЗАГСе.

Но тут же спохватился и засунул фотографию обратно в карман.

— Ладно, хватит сантиментов! Продлеваем аренду? Я даже придумал, как уместить ещё три часа веселья.

Рейчел несколько секунд смотрела на пустой стол, где только что лежала фотография, словно перерабатывая в голове прошлое, но тут же оживилась и натянуто улыбнулась, вернув свой взгляд на него.

— Вообще-то, ты сначала должен был возразить — что я не вещь, чтобы снимать меня в аренду, а потом заманить меня вкусняшками. Всё мимо!

Циррис застыл с открытым ртом, словно пытался придумать отговорку.

— Чёрт! — выдохнул он, скрещивая руки на груди. — Я же целый вечер играл по твоим правилам! Где моя награда за креативность?!

Он нарочито лениво достал из другого кармана смятый чек из кафе напротив и размашисто написал на обороте: «Пункт 1: Рейч — не вещь. Пункт 2: но если бы вещи были такими крутыми, я бы их тоже арендовал.»

— Вот, — сунул ей бумажку, гордо подняв подбородок. — Теперь это юридический документ!

Потом он внезапно нырнул под стойку и вынырнул с тарталеткой на ладони.

— А вот и вкусняшка! Последняя в клубе! Я её берег для особого случая… ну, или забыл вчера. Но это неважно!

Тарталетка выглядела подозрительно помятой, но Циррис смотрел на неё с благоговением, как на священную реликвию.

— Ну? Теперь я прошёл квест? Или нужно ещё станцевать макарену в образе твоего бывшего? И да, я помню, как он танцевал. У меня есть видео. Это был кошмар.

Бармен уже доставал телефон, чтобы включить музыку, но Рейчел остановила его смертоносным взглядом.

— Ладно-ладно, — Циррис вздохнул, кладя тарталетку перед ней. — Ты побеждаешь. Но только потому, что я устал и хочу спать. И ещё потому, что… — тут он замолчал, покосившись на выглядывающее фото из кармана, и добавил уже тихо, — …потому что мне нравится, как ты смеёшься, когда я обламываюсь. Даже после всех этих лет.

И тут же парень шлёпнулся лицом на стойку, изображая потерю сознания, чтобы не видеть её реакцию. Но ухмылка выдавала — он всё ещё ждал, что она останется. Девушка устало выдохнула, потирая глаза.

— Ла-а-а-адно, — протянула она. — Два часа и точка. Мы же не будем торговаться, верно?

Циррис вскинул голову со стойки так резко, что в глазах потемнело.

— Два часа?! — прохрипел он, хватаясь пальцами за серебряную цепочку на шее. — Но это же на целый час меньше! Я умру от недостатка твоего ворчания!

Он пробежал глазами по всему клубу, будто пытался придумать способ добавить ещё один час, но тут же обречённо вздохнул и опустил плечи.

— Ладно! Договорились! — крикнул он, размахивая новой соломинкой. — Программа «2 часа ада» включает: рассказ о том, как я вчера пытался починить кофемашину отвёрткой — спойлер: теперь у нас есть аквариум для рыбок из поддона; демонстрацию моего нового танца — название… Я думаю ещё над названием. И... — он снизил голос до шёпота, — ...секретный просмотр видео, где я пою ту самую заразительную песню из Евровидения. — Его глаза горят жёлтым огоньком. — Ну что, Рейч? Два часа смеха, унижений и моей попытки угостить тебя этой тарталеткой. Идёт?

Она лениво откидывается вперёд, растягивая руки перед собой.

— С тобой никогда не бывает скучно, да? — вздыхает она, пряча лицо между руками. — Ладно. Два часа и ни минутой больше. Мне завтра вставать рано.

Парень торжествующе поднял руки, но тут же потерял равновесие и шлёпнулся локтями на стойку.

— Сеанс начинается! — он достаёт телефон, чтобы запустить таймер на 2:00:00, торжественно кладя его между ними — как свидетель их договора. — Правила простые. Никаких разговоров о работе, никаких упреков за мой алкоголизм — сегодня я ведь почти трезвый! На минуточку! И… — тут он наклонился ближе, и внезапно его голос стал тёплым, без клоунады, — ...и ни слова о том, что тебе надо уходить. Два часа — это целых два часа. А там видно будет. — И тут же, как будто испугавшись собственной искренности, резко выпрямился. Рейчел закатила глаза — но уголки её губ дёрнулись. Циррис ухмыльнулся, зная, что победил. Опять.

— Оке-е-ей. Начнем с того, как ты, блин, сделал из кофемашины — аквариум?

Парень оживился так, будто его ткнули электрошокером, и схватил со стойки грязную отвёртку, которая вялалась где-то в углу.

— О, это был ШЕДЕВР! — завопил он, размахивая инструментом, как дирижёрской палочкой. — Сначала я просто хотел починить эту чёртов капучинатор, или как там его называют, но потом понял, что если залить внутрь воду и бросить пару креветок из холодильника — получится гораздо интереснее! — Он драматично развёл руками, изображая катастрофу. — Конечно, Джек сказал, что это «нарушение санитарии» и «угроза здоровью», но лично я считаю, что креветка Борис был счастлив целых три часа! Пока не сварился.

Тут он достал из кармана телефон и показал размытое фото: в разобранной кофемашине плавала грустная креветка, а рядом стояла банка «Нескафе» с надписью «Корм».

— Видишь? Я даже попытался создать ему уют! А потом случайно нажал кнопку «эспрессо»... Ну, ты поняла.

Бармен застонал и попытался спрятаться за стойкой, но Циррис уже тянул его за воротник.

— Джек, подтверди, что Борис умер героем! Он же подарил нам этот прекрасный мем «Кофейный Риф»!

Когда бармен с усталым лицом посмотрел на него, парень отпустил его воротник и обернулся обратно к девушке.

— Так что да, — он торжественно положил отвёртку перед Рейчел. — Теперь у нас есть аквариум. И мораль: никогда не доверяй мне технику. Или креветок.

Рейчел сначала досадно помотала головой, но потом её вздох превратился в тихий смешок.

— О Боже, Цири, можешь в следующий раз вызвать мастера? Я в шоке с твоей гениальности, но у тебя и так долги, так ты ещё и технику в собственном клубе ломаешь. Ну как… Теперь у тебя есть аквариум. Новый декор для зала, я так понимаю?

Циррис закатил глаза с театральным стоном, размахивая рукой.

— Рейч! Это же не просто аквариум! — взвизгнул он, — Это арт-объект в стиле «пост-апокалиптический кофебрейк»! Я уже придумал, как монетизировать безумие! — Он с размаху шлёпнул ладонью по столу, заставляя дрожать стаканы. — «Кофейные медузы» — нальём в аквариум эспрессо и запустим пластиковых медуз. Джек уже заказал на AliExpress.

Внезапно он притих, понизив голос.

— А ещё там можно разводить мои долги… Они же будут размножаться в тёплой воде, да?

Бармен уронил бокал, закатив глаза к потолку.

— Босс, вы забыли, что вчера креветка Борис взорвалась в пароварке?

Циррис махнул рукой, призывая его молчать. Она не выдержала и залилась смехом, вновь откинувшись вперёд на барный стол. После уже вытирая слезы, она чуть приподняла голову.

— Цири, ты никогда не повзрослеешь. И... хорошо. В этом мире хватает депрессивных дядек.

Он оцепенел на секунду, его обычно беспорядочные жесты вдруг стали тихими. Парень наклонился к ней, подперев подбородок ладонью, и ухмыльнулся — но на этот раз без клоунады.

— А зачем взрослеть? — прошептал он, поднимая её надкусанную тарталетку как тост. — Депрессивные дяди уже заняли все вакансии. А вот профессиональных идиотов, которые заставляют тебя смеяться в три ночи… — он лениво ткнул себя в грудь соломинкой, — …вот таких — на весь город один. Эксклюзив. Как твой ящик вина.

Потом внезапно развалился на стойке, растянув руки в стороны.

— Так что да, я навсегда останусь твоим личным пьяным ребёнком. С аквариумами из кофемашин, долгами и дурацкими стихами. Поздравляю, ты обречена, — и тут же икнул, испортив момент. Бармен молча вздохнул и налил ему воды в бокал. Девушка проследила взглядом за его движениями и тихо хмыкнула.

— Ох, ладно я — привыкла уже. А вот что насчет тебя Джек? Он достойно тебе платит, чтобы его терпеть?

Джек застыл с бутылкой воды в руке, его лицо исказилось в немой панике, будто он только что увидел собственную жизнь пронесшейся перед глазами.

— Платит? — хрипло переспросил он, медленно поворачивая голову к Циррису, который внезапно очень интересовался потолком. — Он… оплачивает моего терапевта. Частично. В виде бесплатных коктейлей после смены.

Циррис оживился, поднимаясь со стула.

— ЭЙ, это же легальная валюта! Я даже придумал систему бонусов: — «5» раз не убить босса — получаешь дополнительную оливку в мартини! — «10» раз вызвать ему такси вместо скорой — право выбрать музыку в клубе на ночь! Хотя вчера я это право аннулировал, потому что он поставил шансон. Это было предательство.

Джек безмятежно достал шейкер, делая новый заказ и устало посмотрел на Рейчел.

— Видите? Вот моя премия. За то, что вчера не дал ему переделать холодильник в караоке-бокс.

Парень обиженно фыркнул.

— А там была идеальная акустика! И место для двух бутылок про запас!

— Босс, вы хотели просверлить дырки в бутылках, чтобы вставить микрофон, — мёртвым голосом констатировал Джек. Рейчел закатила глаза, но не смогла сдержать ухмылки. Циррис, ловя её взгляд, торжествующе развёл руками.

— Вот видишь! Я не просто плачу — я создаю уникальные условия для творчества! Где ещё Джек научился отражать атаки безумцев с дрелью и одновременно мешать коктейли? Это ж, практически курсы выживания!

Джек в этот момент уже доставал из-под барной стойки своё резюме и задумчиво смотрел на него. Но потом вздохнул и спрятал обратно — видимо, вспомнив, что нигде больше не дадут премию в виде глупых фото босса для шантажа.

— Ладно, — Циррис вдруг хлопнул Джека по плечу, едва не сбив того с ног. — Сегодня твоя скидка на выпивку — целых 15%! Ну, или 20, если ты не расскажешь Рейч про то, как я вчера пытался сварить кофе в аквариуме…

Джек молча поднял три пальца.

— …ладно 30%!

Джек кивнул и продолжил создавать коктейли. Циррис вяло потянулся и вновь оживился с блеском в глазах.

— А теперь... — он достал из кармана пульт для переключения музыки и торжественным жестом включил трек с безумным гитарным рифом. — Встречаем: «Вечер Токсичных Бывших» в стиле диско-панк! — Он хлопнул в ладоши, чуть не сбив со стойки стакан с водой.. — Джек, налей ей тот самый «Безалкогольный удар по печени»! А мне… — замялся, глядя на бутылку виски, потом с фальшивым пафосом, — ...минералки! Я же ещё в игре за звание «Условно Трезвый Хозяин Вечера»!

Но его пальцы нервно постукивали по стойке, а взгляд то и дело скользил к бутылке. Война продолжается.

— Я, так полагаю, мне нужно травить истории про своего бывшего? Ох, каким же он был подонком. До сих пор не понимаю, как я согласилась встречаться с ним, — она лениво чертила круги на барной стойке и, когда Джек сделал ей коктейль, она сделала большой глоток. Циррис резко замер с бутылкой минералки в руке, его жёлтые глаза сверкнули как у кота, унюхавшего добычу.

— О-О-О-О, Рейч, детка! — завопил он, швыряя бутылку через плечо. Бармен поймал её одной рукой в полёте, не отрываясь от шейкера. — Ты только что открыла ящик Пандоры с надписью «Позорим бывших за виски»!

Он вскочил на стойку, садясь на неё и свесив ноги.

— Рассказывай ВСЁ! А я буду добавлять драматизму! Например: «Он ел торт в день расставания?» — сделал трагическую паузу, — ПРЕСТУПЛЕНИЕ! Или: «Он смеялся над твоей коллекцией кактусов?» — схватился за сердце, — СМЕРТНЫЙ ГРЕХ!

Потом вдруг спрыгнул, прижал руку к груди и прошептал с фальшивым ужасом.

— Стой... А вдруг он тут? — он оглядел зал с преувеличенной подозрительностью. — Может, он сидит в углу, пьёт мою водку и строит козни?! Джек, проверь всех мужчин с прической «яжереспектабельный»!

Джек вздохнул, продолжая невозмутимо наливать коктейли гостям. Девушка лишь лениво хмыкнула.

— А если серьёзно... — Циррис внезапно наклонился к ней и прошипел: — Я лично организую ему «неожиданную встречу» с моим ботинком в заднице. Бесплатно. Это же мой долг как лучшего друга!

— Подростковая любовь — очень страшная штука, — пробубнила она, обводя пальцем по ободку бокала.

— ОХ, это же чистейшая поэзия! — Циррис с размаху шлёпнулся на стул рядом, задев коленом стойку так, что стаканы задребезжали. — Подростковая любовь — это как мой коктейль «Адское Пламя»: сначала сладко, потом противно, а на утро — стыд и желание сжечь все доказательства!

Он драматично закинул руку ей на плечо, но тут же спохватившись и отдернув её, когда она бросила предупреждающий взгляд.

— Но слушай, — вдруг понизил голос, делая вид, что проверяет, нет ли подслушивающих, — если этот козёл ещё жив, я могу... э-э-э... ненавязчиво устроить ему «несчастный случай». — Его пальцы изобразили кавычки в воздухе. — Например, «случайно» пролить на него весь запас текилы и поджечь... Или «нечаянно» поставить на повтор его голос в туалете.

Джек закатил глаза и начал наливать себе что-то крепкое.

— А лучше всего! — он хлопнул ладонью по стойке. — Мы устроим «Вечер Позора» специально для него! С конкурсом «Угадай, кто тут самый большой мудак» и призом — полёт в мусорный бак!

Он уже тянулся к микрофону, чтобы объявить об этом на весь клуб, но вдруг замер, увидев её выражение лица.

— ...Или просто выпьем за твоё избавление от этого недоразумения? — неуверенно предложил он, делая большие глаза. — Я даже готов ради такого случая... — глубокий вдох, — ...не пить любимый виски. Это жертва!

— О, я бы хотела запить и забыть, но мне завтра на работу, так что, я просто проглочу горькие воспоминания минералкой.

— МИНЕРАЛКОЙ?! — Циррис аж подпрыгнул на стуле, чуть не опрокинув соседний столик. — Я не могу позволить тебе «проглатывать горе» как какой-то офисный планктон! Вот что мы сделаем… — секунда театральной паузы, — Джек! Ещё один безалкогольный «Коктейль Мести» для леди! С тройной порцией лимона — чтобы кислее было, чем твои воспоминания! И… добавь туда капельку сиропа. Для сладкой иллюзии, что жизнь не совсем дерьмо.

Пока бармен вздыхал и готовил напиток, Циррис развалился на стойке, подперев подбородок рукой.

— А если серьёзно... Ты же знаешь, что если этот урод появится здесь — я лично устрою ему экскурсию в мусорный бак? С обратным билетом.

Его пальцы уже нервно барабанили по стойке — явно сдерживал себя, чтобы не схватить виски.

— Ха-ха, спасибо, Цири. Ты явно знаешь как приободрить. А вообще... Ты уверен, что смог бы устроить ему «экскурсию в мусорный бак»? Он, может, и не выше тебя, но спортивнее тебя явно будет. Не боишься?

Парень вскочил на стул с такой яростью, что тот заскрипел под ним угрожающе.

— БОЮСЬ?! Рейчел, солнце, я же не просто владелец клуба — я гений импровизации! — он театрально закатил рукава. — Во-первых, у меня есть секретное оружие — Джек и его «особый» рецепт слабительных коктейлей. Во-вторых, — понизил голос до заговорщицкого шёпота, — моя зажигалка всегда на готове.

Вдруг споткнулся о собственную ногу, едва не рухнув со стула, но мгновенно восстановил «боевую стойку».

— Хотя... — Циррис вдруг сдулся, сползая вниз и развалившись на стойке, — если он правда такой крутой, может, просто подожжём его машину? Метод проверенный. Особенно если она припаркована... ну, скажем... возле моего клуба. Совершенно случайно.

Его пальцы уже нервно перебирали зажигалку в кармане, но взгляд упорно искал одобрения в её глазах. Но она помахала руками перед ним.

— Эй-эй, не стоит! Мы давным давно не общаемся. Сейчас уже не важно что было, — воскликнула она, — Давай просто сойдёмся на забавных историях. Я вот помню… — девушка задумчиво провела пальцами по своим волосам, — …когда Цири весь промокший насквозь нашёл мой потерянный браслет. Я уже смирилась с пропажей, но он нет! Он героически искал его весь вечер под ливнем. Так он и пришёл ко мне ночью весь мокрый, но довольный с браслетом в руке. Пришлось его прятать от воспитателей и пытаться вытереть своим одеялом.

— ОЙ, да ладно тебе! — Циррис фыркнул, отворачиваясь, но уши его покраснели так, что стало заметно даже в тусклом свете клубных ламп. — Это же был обычный браслет! Ну и что, что я три часа ползал по грязи? Дождь — он... освежает!

Он отвернулся, сглотнул и вновь повернулся к ней, словно попытался за секунду проглотить своё смущение.

— А вообще... — Циррис неожиданно развалился на стойке, уронив голову на руки, — ...твоё одеяло оставило на мне твой запах. — Его глаза уже предательски закрывались — видимо, воспоминания о том дожде и грязи вымотали его даже спустя столько лет. Девушка похлопала по его макушке в недо-жесте сожаления.

— Кто будет о тебе заботиться если не я? Вот допустим... — она вновь повернулась к невозмутимому бармен, — Джек, представляешь, этот идиот в восьмом классе умудрился сломать руку. Знаешь как? Его листок с контрольной улетел в открытое окно и он попытался его поймать, но упал со второго этажа.

— ЭЙ, это был героический поступок! — Циррис вскочил, чуть не опрокинув стул. — Тот листок содержал мой шедевр! Ну ладно... двойку по алгебре, но с очень красивыми каракулями на полях!

Он размашисто жестикулировал, чуть не задев посетителя за соседним столиком.

— И кстати, если бы ты видела, как я приземлился — это было почти как в кино! Ну... если не считать воплей и будущего гипса. Джек фыркнул, продолжая наливать напитки.

— Босс, вы до сих пор так делаете. В позапрошлом месяце вы прыгали за улетевшей выручкой и сломали…

— ЗАТКНИСЬ, ДЖЕК! — Циррис швырнул в него пробкой из под шампанского, которую нашёл на полу. — Это совершенно другая история! И вообще... — вдруг перешёл на шёпот, — ...я тогда нашёл все купюры. Кроме одной. Но она точно улетела в канализацию, а не в мой карман.

Он нервно потёр запястье, где теперь вместо перелома был браслет. Затем неожиданно ухмыльнулся.

— Зато после этого случая ты целый месяц носила мне портфель! И отдавала половину своей порции. Вот это я называю стратегическим гением!

Его пальцы уже барабанили по стойке в предвкушении новой порции воспоминаний — видимо, готовый вспомнить ещё десяток своих «подвигов», лишь бы не признавать, что без Рейчел он бы давно угодил в больницу или тюрьму.

— Мою заботу нужно заслужить! Вот, к примеру, что хорошего ты мне сделал за последний месяц? — она приподняла бровь в ожидании.

— Заслужить? — парень заёрзал на стуле, — во-первых, я героически не спалил клуб в прошлую пятницу! Ну ладно, было небольшое возгорание, но я же его сам потушил... своим любимым пиджаком. Во-вторых, — понизил голос, делая драматическую паузу, — я целых три раза не звонил тебе в три ночи! Хотя очень хотелось. Один раз даже набрал номер, но передумал и позвонил Джеку вместо этого. Он до сих пор не простил мне ночные серенады.

Джек мрачно кивнул. Девушка издала тихий смешок.

— Ну не-е-е-ет. Это так себе поводы. Ты совсем не знаешь как обращаться с девушками.

Парень глубоко оскорблённый, драматично плюхнулся на стул, свесив руки, как побитый пёс.

— Ладно, признаю... — почесал затылок, — ...может, я и не принц на белом коне. Зато я точно единственный парень в городе, который: будет три часа искать твой браслет в ливень, добровольно выслушает все твои ругательства в свой адрес (и даже запишет самые креативные), устроит личную месть любому, кто посмеет тебя обидеть.

Бармен молча пододвигает ему стакан воды вместо запланированного виски — явный знак, что ситуация требует трезвости. Циррис хватает стакан и выпивает воду залпом, ставя стакан с грохотом обратно.

— Ну и… Если серьёзно... Я могу научиться. Ну там... цветы, комплименты и всё такое. Но только если ты пообещаешь смеяться над моими неуклюжими попытками.

Его рука уже тянется к телефону — видимо, собирается гуглить «как быть романтичным, не переставая быть идиотом». Девушка удивлённо выпрямилась и улыбнулась.

— Ну и ну, чтобы Циррис… И захотел меняться? Ты удивляешь! Или это всё непривычная трезвость? Хотя стоит признать, что из тебя романтик лучше выходит именно в пьяном угаре, — усмехнулась девушка, игриво толкая его в плечо.

— Да ладно тебе! — он фыркнул, но тут же замялся, потирая подбородок. — Хотя... в пьяном угаре у меня действительно гениальные идеи.

И пока она Рейчел активно с ним спорила ещё некоторое время, неожиданно у парня завибрировал телефон. Она вздохнула и тыкнула пальцем ему в грудь.

— Видимо, теперь мне пора удаляться. Завтра на работу, все дела... Нужно выспаться. Постараться, по крайней мере.

Он драматично плюхнулся на стойку, раскинув руки.

— Предательница! Сначала подкупаешь меня лестью, а теперь бросаешь в самый интересный момент?

Джек молча пододвинул к нему салфетки — видимо, ожидая слёзной сцены.

— Ладно... — Циррис вдруг сдался, швырнув себя на спинку стула с преувеличенным стоном, — ...но завтра я тебе пришлю не менее пятнадцати голосовых с гениальными идеями! И одну нормальную. Может быть.

Он уже достал телефон, чтобы начать записывать первое сообщение прямо сейчас, но когда вставал со стула, споткнулся о собственные ноги и едва не уронил телефон в стакан.

— Эх... — вздохнул, глядя, как она собирается, — ...хотя бы пообещай, что не будешь слушать их на совещании. А то в прошлый раз ты потом три дня не разговаривала со мной из-за моего «шедеврального» караоке в 3 ночи.

Девушка прощально им кивнула, дополнительно толкнув Цирриса в бок «чтобы не расслаблялся». И как только дверь закрылась, парень швырнул себя на диван с громким стоном:

— Джек, мы экстренно меняем всё меню на романтические названия! «Коктейль для Рейч с пятнами любви», «Бутерброд с предложением руки и сердца»... Или нет, стоп, это звучит как угроза каннибала…

Джек уже доставал успокоительное. Для себя.