Метаморфозы по-лицейски (гет)

Физкультурный зал встретил ребят знакомым запахом пота и матов. На середине зала сидел Шива Иванович, жонглируя четырьмя волебольными мячами. Его четыре руки ловко перебрасывали снаряды по сложной траектории.

— Привет, дрыщи, — ласково кивнул он.

— Здравствуйте, Шива Иванович, — хором ответили ребята.

— Нам нужно узнать, где Протолицеист, — выпалил Славик.

Физрук замер. Мячи с грохотом покатились по полу.

— Что ты сказал? — его голос внезапно стал тихим и опасным.

— Да, нам нужно узнать, где он, — подтвердил Митяй.

Шива Иванович нервно провел рукой по лицу.

— Хорошо... — прошептал он. — Я расскажу вам, если пройдете испытание.

Он поднял один мяч и поставил перед Митяем.

— Простоите с ним минуту и не пните ногой. Легко?

— Это легко, — фыркнул Митяй.

Но едва он это произнес, как его нога сама потянулась к мячу. Раздался звонкий удар, и мяч полетел в Славика.

— На самом деле не так легко, — усмехнулся физрук. — Этот волебольный мяч заколдован. Мансур, принеси его.

Мансур покорно побежал за укатившимся мячом.

— Соберись! — рявкнул Шива Иванович. — Держи ногу! Это сложно, но ты сможешь.

— Не... могу... — скрипел зубами Митяй. Его нога сама тянулась к мячу, словно намагниченная.

Славик и Мансур бросились на пол, схватив друга за ноги. Втроём они еле сдерживали странную силу.

— Ладно, прошли, — физрук махнул рукой. — Держите волшебную карту. Она покажет вам дорогу.

Он вытащил из кармана засаленный чек и что-то нацарапал карандашом.

— Но это же просто чек... — начал Митяй.

— Карта, чек — какая разница? — перебил учитель, суя бумажку Славику. — А теперь валите! Мне жонглировать надо!

И буквально вытолкал их за дверь.

Озадаченные ребята направились к кабинету математики, по пути обсуждая услышанную от физрука историю. Митяй, шагая впереди, продолжал рассказ:

— После сотворения общаги он создал лицей и всех его обитателей, включая свою мать Горгону. Тридцать три избранных юноши получили право жить в общаге. Он наделил их лучшими качествами: умом, силой и благородством.

Славик перебил:

— И что, прям все были благородные?

— Не знаю...— произнес задумчиво Митяй.

Они свернули в коридор, где пахло мелом и старыми учебниками.

— Он сам учился в лицее и заставлял всех обитателей общаги грызть гранит науки. Так и появился наш лицей.

Мансур задумчиво ковырял дырку в рукаве:

— И что, все было мирно?

— До поры. — Митяй понизил голос. — Пока не появилась она...

— Кто? — перебил Мансур.

Митяй не успел ответить — они уже стояли у кабинета математики.

— Заходим? — спросил Славик.

— Да, — хором ответили друзья.

Пифагор Евклидович встретил их вопросом:

— Один плюс один?

— Два, — легко парировал Славик.

— Молодец, боец, — кивнул учитель. — Математиком будешь. Ну, говорите, что вам нужно?

— Мы ищем Протолицеиста, — выпалил Славик.

Пифагор побледнел.

— Прото... что? — переспросил он.

— Протолицеиста, — пояснил Митяй. — Того, кто всё основал.

— Знаю, знаю, — перебил учитель. — Но я не могу просто так сказать, где он. Это тайна. Однако дам подсказку... если выполните задание. Оно будет гораздо сложнее, чем первое.

Он прищурился:

— Сколько будет два плюс два?

Мансур замер в раздумьях. Гуманитарий до мозга костей, он перебирал варианты: "Три? Пять? Шесть?" Славик тоже напряг извилины, а лицо Мити стало каменным от концентрации.

— Можно подсказку? — выдохнул Митяй.

Пифагор почесал подбородок:

— Хм... Ладно. Число больше трёх, но меньше пяти.

Мозги друзей заработали с новой силой. Митя перебирал числа в этом промежутке. Мансур пытался вспомнить, что такое "число". Славик, спрятав руки под парту, загибал пальцы.

— Ещё подсказку можно? — взмолился Славик.

— Это либо цифра четыре, либо не цифра, — ответил учитель.

Подсказка оказалась хуже некуда. Теперь нужно было выбирать между двумя туманными вариантами, да ещё разбираться с новым словом "цифра", которого никто не знал.

— Эх, была не была... Четыре! — решился Митяй.

— Правильно! — Пифагор расцвёл и начал душить ребят в объятиях. — Молодец, Митяй! Не зря ты у нас физмат!

Друзья ликовали, будто выиграли олимпиаду.

— Итак, о Протолицеисте, — начал Пифагор, потирая лоб. — Хотя... нет, лучше идите к русичке Мнемозине Филологовне. Она должна лучше знать куда он делся.

Но раз уж пришли... — Он вздохнул и махнул рукой: — Мансур, ко мне.

Мансур подошёл. Учитель с трудом вытащил из-под стола коробку — внутри что-то тяжёлое глухо звякнуло.

— В карман. И ни слова никому, — прошептал Пифагор, передавая ношу.

Мансур сунул подарок в карман штанов. Друзья переглянулись и, разочарованные, поплелись к выходу.

— Так кто она? — спросил Мансур, когда они шли по коридору.

— Пифия, — ответил Митяй, задумчиво глядя под ноги. — Он встретил её за оградой лицея. Ясный октябрьский день, золотые листья под ногами... Она стояла в синем пальто, перебирая длинные волосы.

— Привет, — выдохнул он, заворожённо глядя на её профиль.

Она обернулась, улыбнулась:

— Привет, незнакомец.

Разговор завязался сам собой — она говорила о странствиях, он — о лицее и своих созданиях. Когда солнце коснулось горизонта, они уже договаривались о новой встрече...

— Интересная история, — перебил Мансур, — но мы уже пришли.

Действительно, перед ними был кабинет русского. Постучав, они услышали хриплое: "Войдите!"

Мнемозина Филологовна встретила их испепеляющим взглядом.

— Зачем явились, не запылились? — прогремела она басом, постукивая указкой по столу.

— Есть такой момент, — начал робко Мансур. — Нам нужно узнать о Протолицеисте. Пифагор Евклидович послал...

— Понятно, — перебила учительница. — Опять этот математик чудит. Ладно. Присаживайтесь. Диктант будете писать.

Ребята беспомощно переглянулись, но сели за парты. Мнемозина развернула журнал и начала диктовать, растягивая слова:

— Утро... было... необыкновенно... тихое... и... свежее... Солнце... только что... поднявшееся... над горизонтом...

Славик нервно постучал пальцами по пустой парте:

— Нам не на чем писать! И нечем!

— Меня не волнует, — отрезала Мнемозина, не прерывая диктовки. — ...золотило... верхушки... старых... деревьев...

Пока учительница бубнила, Славик лихорадочно озирался. Где взять бумагу? Чем писать? Ручки нет. Карандаша тоже. Под партой лежал гвоздь — может, царапать по парте? Или вскрыть вены и писать... кровью?

Митяй тем временем пытался запоминать текст, шевеля губами. Мансур же просто уронил голову на парту, смирившись с неизбежным.

Славику было страшно. Он водил глазами по кабинету — ни клочка бумаги, ни огрызка карандаша. А Мнемозина бубнила без остановки. Крах. Ни диктанта, ни Протолицеиста, ни спасения друзей. Всё кончено...

Машинально засунув руку в карман, он нащупал что-то и вдруг понял. Мнемозина-то вечно всё забывает! Наклонившись к друзьям, он прошептал план, пока учительница тянула: "...дро-ожа-щи-ми лу-ча-ми..."

— Конец диктанта, — объявила Мнемозина через три часа. — Несите работы.

Мальчики протянули смятый листок. Мнемозина, щурясь через очки, прочла вслух:

— "Сухари Воронежские к пиву, 5 пачек, 250 руб. Пиво Балтийское, 0.5 л. 8 шт. 560 руб. Носки "Приятная цена" х/б 1 шт. 48 руб."

Она медленно подняла взгляд:

— Это я диктовала?.. А эти цифры? — ткнула пальцем в оборот.

— Конечно, вы же сами... — затараторил Славик. — А цифры — номер кабинета математики!

— Ах да... — учительница задумалась, суя чек в карман, но тут же вытащила его обратно. — Погодите-ка! Чем вы писали? Ручки нет, а текст явно напечатан!

Ребята переглянулись. Положение казалось безвыходным, пока Мансур не встал с грохотом. Из кармана он извлек массивную печатную машинку — тот самый подарок Пифагора — и с размаху водрузил на стол.

— Вам подарок, Мнемозина Филологовна.

— Ох, родной мой! — всплеснула она руками, тут же увлечённо начав щупать клавиши. Но радость длилась недолго. Через мгновение её взгляд помутнел:

— Вы... кто такие? И что вам нужно?

— Мы хотим узнать о перволицеисте... Мы уже диктант писали... У нас все хорошо.

— Вот как? Хм... ну ладно вот вам перо голубя, отнесите его учителю английского. Она поможет вам.

Ребята откланялись и пошли дальше, покинув Мнемозину и ее кабинет.