Вырванная страница (гет)

Записи на полях:

Так люблю гладить твои волосы. Твоя голова лежит на моих коленях. Твои шелковые волосы скользят меж моих пальцев.

Я решилась. Я приглашу его.

Мы стали общаться каждый день. Том и я. Мы перешли на «ты». Он каждый вечер после работы заходил в кафе, я подсаживалась к нему. Мы разговаривали, как добрые приятели. Иногда он продолжал молча писать, я лишь тенью следила за его движениями. Это были наши моменты. И я ни с кем не хотела делить их. Не то чтобы окружающим было дело до нас. Но мне не хватало уединения, минут только для нас двоих.

Вчера мы так много говорили в кафе. Время работы уже закончилось, чай остыл. Но мы говорили, говорили. Нас даже вежливо попросили уйти. Было очень тяжело уходить вот так. И я решилась.

— Я бы хотела... если ты не против... Мне неловко... — Как тяжело было подобрать слова! Голова кружилась от осознания того, что я собираюсь сделать. — Завтра можем встретиться у меня. — Наконец-то смогла я произнести. Щеки пылали от стыда. Но я была рада, что смогла. Я так боялась, что он откажется.

Но он улыбнулся. Он рад.

Я написала адрес на полях его блокнота. Как красиво выглядят эти записи. Теперь и в своем дневнике я хочу писать на полях.

И вот он пришел. Я понимала, что преступаю все рамки приличия таким приглашением. Но, откровенно говоря, мне плевать. Он согласился прийти, и это главное.

Войдя в квартиру, он огляделся.

Гостиная была небольшой. В ней стояли: диван, глубокое кресло, низкий журнальный столик. В углу находился камин. Широкие двери вели на балкон, через них в комнату попадало много дневного света. Рядом с диваном стоял мольберт с пустым холстом. Его портрет я убрала.

Я пригласила его сесть. Он выбрал диван. Я села рядом, разлила чай по кружкам.

Мы много говорили. Он рассказал о себе, о том, что работает ассистентом в компании Borgin and Burkes. Но это не то, чем он хочет заниматься на самом деле. Он говорил о своих мечтах, о том, что волшебники должны править миром.

Я слушала его, впитывая каждое слово. Он казался таким прекрасным, таким великолепным в своих стремлениях.

Я хотела сказать:

— Том, ты действительно тот, кто способен зажечь людей, вести их за собой!

Хотела высказать, как его слова, его стихи, пробуждают во мне бурю чувств. Один лишь его взгляд... Он пристально смотрел на меня, ожидая моих слов.

— Имя «Том», «Том Реддл», я отрицаю. Это имя моего ничтожного отца-магла, труса. Зови меня Волдемортом.

Волдеморт.

Волдеморт

Волдеморт

О, какая сила в этом имени! Люди будут умирать, шепча его. Волшебники — почитать своего повелителя. Именно он станет лидером магического мира.

Я знаю.

Я уверена.

Его голова покоилась на моих коленях, мои пальцы вплетались в шелк его волос, пока я читала вслух:

Я расколол свою душу на части

Без страха и сожаления

Я иду к своей цели уверено

Твёрдо и без промедления.

Мне плевать, что за спинами шепчутся

Для меня они пыль, ничтожество.

Своё старое имя сожгу в огне,

Обретая власть, одиночество.

В одиночестве нет тоски

Там увереность, смелость и чёткость.

Чёткость знать к чему я иду

Дорогой исполненной пророчества.

Я всегда знал, что я другой

Не нужны мне их сказки, дружба.

Я не знаю, что значит любовь

Но знакомы мне страх и ужас.

Этот страх принесу я в мир

Напитаю им ваши души

Моё имя криком замрет на ваших устах,

Но никто его вслух не услышит.

Какая невероятная, пугающая решимость в каждой строчке! Я не сдерживала восторга:

— Это не просто стихи. Это манифест! Исповедь души, избравшей путь абсолютной воли. Вне условностей, вне страха, вне... обычных привязанностей. Я чувствовала колоссальную, магнитную энергию. Невероятную внутреннюю мощь. Как монолит. Как стихия. Сильно... Завораживающе.

Волдеморт поднял голову. Я ощутила пустоту на коленях. Мои слова, казалось, задели что-то в нем.

— Нагайна, ты совершенно права! — произнес он.

Я расцвела, будто живая вода коснулась иссохшей почвы моей души, дав жизнь новым росткам.

Я права?!

Ему понравилось то, что я сказала!

— Нужен манифест! — с торопливой решимостью взял он мою руку. — Я напишу манифест!

Он стремительно ушел. Но я знала точно: завтра он вернется. И я буду читать новые строки его послания.