Эпизоды наших жизней (гет)

Примечания:

Основные персонажи: Юфимия Хардвин, Иоланта Хардвин

Юфимия со злостью отмывала тарелку, пытаясь не кинуть её прямо в голову молодого человека.

— Юффи... — вздохнул он, потирая шею.

— Не называй меня так.

— Эй, я пытаюсь поговорить. Это ты ведёшь себя, как ребёнок.

Девушка не сдержалась и бросила тарелку в раковину. Звук бьющейся посуды разлетелся по дому, предвещая продолжительную ссору.

— Я?! — возмущённо переспросила Юфимия. — У меня единственной из нас двоих остались мозги! О чём ты только думаешь?

— Гриндевальд не такой, как пишут в газетах, — Акерлай покачал головой. — И нет ничего постыдного в том, чтобы соглашаться с ним.

— Да ты себя слышишь? — волшебница скрестила руки на груди, смотря на него с разочарованием. — Как ты можешь говорить такое? Он выступает за превосходство волшебников!

— И что в этом плохого?

Хардвин вдруг заметила перемену в лице парня. Мягкие, нежные черты, которые смотрели на неё с любовью и смеялись шуткам, сейчас ожесточились. Акерлай не шутил, как ей показалось сначала, а на полном серьёзе повторял эти ужасные идеи, которые распространялись по всей Европе и даже на другие континенты.

— Что плохого? Ты правда ослеплён своим мнимым превосходством и не видишь?

— Я совсем не думаю, что лучше других! — возразил Рэмплинг. — Мы, волшебники, слишком долго прятались по углам, как чёртовы тараканы. Мы заслуживаем того, чтобы спокойно ходить по улицам!

— Ты правда не понимаешь, чего он добивается? — девушка поджала губы. — Гриндевальд не хочет, чтобы мы просто жили бок о бок с маглами. Он хочет войны, а не спокойствия.

— Это не совсем так, Юффи, — волшебник покачал головой. — Если мы присоединимся к нему, нас ждёт великое будущее. Мы должны бороться за такое будущее. Разве не этого ты хочешь для Иоланты?..

— Не смей приплетать в свой бред мою сестру!

— Но это касается и её тоже! — он взмахнул рукой в сторону гостиной. — Ты хочешь, чтобы она всю жизнь боялась того, кто она такая?

— Да что ты такое говоришь?! Никто из волшебников не боится того, кем он является!

— Тогда выйди на улицу и наколдуй что-нибудь! — Акерлай поджал губы, вздёрнув подбородок. — Ты же понимаешь, что эти ограничения для нас бессмысленны!

— Они защищают всех!

— Только маглов, а не нас.

— Какой же ты болван! — вырвалось у Юфимии.

Она устало провела рукой по лицу, качая головой. Им доводилось обсуждать Гриндевальда и его методы, но каждый раз они сходились на том, что Геллерт безумен в своих идеях. Неужели это всё было притворство, чтобы отвести подозрение?

— А ты трусиха!— глаза волшебника сверкнули. — Возможно, это твой единственный шанс сделать что-то по-настоящему стóящее.

— Быть на одной стороне с террористом — стóящее дело? — девушка неверяще отшатнулась.

— Тебе надо меньше читать чушь, что пишет «Ежедневный пророк», дорогая, — даже ласковое обращение из его уст сейчас звучало скорее как издёвка. — Их нежелание перемен неудивительно, но ты же должна понимать, что...

— При чём здесь перемены? Гриндевальд — убийца, а ты — безмозглый дурак, раз следуешь за ним.

Акерлай подошёл к ней и положил руки ей на плечи, заглядывая в её глаза. Его взгляд снова стал мягким и чувственным.

— Юффи, отправляйся со мной в Париж. Гриндевальд собирает сторонников... Нет, подожди! Тебе необязательно присоединяться к нему. Просто послушай его речь! Ты поймёшь, что он не такой, каким его выставляют.

— Проваливай, Рэмплинг, — Хардвин оттолкнула его руки. — Я серьёзно. Если ты хоть раз попытаешься подойти ко мне или моей сестре, я сообщу о твоих взглядах в Министерство.

Парень отшатнулся, удивлённо смотря на неё. Похоже, он не ожидал подобной жёсткости и категоричности от всегда доброй и терпеливой пуффендуйки. Он взял свою мантию, висящую на спинке стула, и молча вышел из дома.

Юфимия почувствовала, как все её конечности словно потяжелели и ослабли, и села на стул. В груди неостановимо разрасталась почти невыносимая грусть. Пусть она не так много времени была вместе с Акерлаем, но знала его много лет, с самого первого курса Хогвартса. В какой момент он вдруг стал настолько лоялен к Гриндевальду?

— А где Акерлай? — немного грустно спросила девочка, чьё появление на кухне Юфимия не сразу заметила. — Я нарисовала ему рисунок, — она помахала пергаментом.

Девушка не сдержала улыбку и притянула младшую сестру себе на колени. Иоланта совсем не сопротивлялась, а с охотой забралась на волшебницу и положила рисунок на стол. На нём неумелой детской рукой были выведены цветными карандашами Юфимия, Рэмплинг и сама Иоланта посередине, держащая их за руки. Рядом с ними стоял одноэтажный деревянный домик с жёлтыми занавесками, но маленькой Хардвин не хватило терпения закрасить дом как полагается, поэтому справа то и дело проглядывался белый цвет бумаги.

— Ого, какое большое яркое солнце ты нарисовала! — воскликнула Юфимия, смешно щурясь, словно от настоящих солнечных лучей. — Очень красиво. Думаю, Акерлаю бы понравилось.

— Когда он опять придёт?

— Он... будет очень занят, крошка. Когда-нибудь потом зайдёт, — соврала девушка.

Иоланта нахмурилась и даже немного надулась, но ничего не ответила. Раньше он никогда не уходил, не попрощавшись с ней, а обычно ещё и дарил сахарное перо или другие сладости.

— Ты разбила тарелку? — девочка охнула и подбежала к раковине, вставая на носочки, чтобы в неё заглянуть.

— Да, выскользнула из рук, — вздохнула Юфимия и подошла к сестре, опуская руки ей на плечи.

— Починишь? — глаза ребёнка загорелись и она почти повисла на руке старшей сестры.

Старшая Хардвин рассмеялась и кивнула. Иоланта обожала смотреть, как колдует Юфимия. Любое повседневное заклинание сопровождалось ярким восторгом со стороны девочки. Юффи порой разрешала сестре разбивать или ломать что-то под её строгим надзором, чтобы потом взмахом волшебной палочки всё привести в прежний вид.

Юфимия достала из кармана волшебную палочку и с театрально произнесла заклинание:

— Репаро!