Найди того, кто будет тебе дорог (гет)

На следующее утро нас ждали в кабинете Эрвина. Нужно было строить дальнейший план. А торчащая из стены морда титана пугала всех.

— Отвердевание не исчезло. Значит, его можно сохранить. Эрен, что ты знаешь о титанах? — давила на него Ханджи.

— Ничего. Но отец оставил мне ключ от подвала нашего дома в Шиганшине. Там все ответы, — он смотрел на руки.

Моё лицо переменилось при слове «Шиганшина».

— Госпожа Юмеко, что вы знаете о моём отце? — вопрос Эрена застал меня врасплох.

— Только то, что он был врачом. Не больше, — я пожала плечами.

— Юмеко… — Эрвин посмотрел на меня тяжёлым взглядом.

— Ладно, хотите покопаться в моей жизни? — я начинала закипать.

— Личной жизни? У вас с отцом?.. — лицо Эрена побледнело.

— Что?! Боже, нет! — я поморщилась.

— Юмеко… — Леви тянет меня за рукав. — Расскажи всё. Иначе они посчитают тебя угрозой. Ты знаешь слишком много. Если усомнятся — не оставят в живых.

— Ай… — я отдёрнула руку. — Что мне рассказывать? Его мама — моя старшая сестра. Я почти ничего не помню. Я выросла в стенах под вашим контролем. Что я могу знать?

В зале начался ропот.

— Как мы можем доверять тебе, если ты скрыла такую информацию?

Я вспыхнула.

— Какую именно?! Ту, что касалась только меня?! Я здесь с детства! Слежу, когда приказывают. Иду в бой, когда приказывают. Не вижу повода обвинять меня.

— Ты стала слишком опасна. Знаешь слишком много. Ты всегда говорила, что не хочешь быть солдатом. Так почему не ушла?

— Потому что я ничем другим не умею заниматься! С детства вырастили меня убийцей титанов и шпионом. Мне двадцать шесть, и я всё ещё не знаю, что умею, кроме того, чему меня учили! Я не скрывала ничего, что могло бы кому-то навредить!

— Если Эрен твой родственник — может, ты тоже титан?

— Вам помогла эта информация? Хоть что-то изменилось?! Она служит уже больше десяти лет! Почему сейчас решили, что она что-то скрыла?! — голос Эрвина разорвал зал. Он поставил точку.

Я была благодарна Эрвину, что он заступился. Внутри всё кипело, меня легко можно было вывести на негативные эмоции — этим и пользовались. Но пока он говорил, я смогла хоть немного унять злость.

— Юмеко, расскажи всё, что знаешь, — спокойно попросил Эрвин.

— Единственное, что могу сказать: у меня были родители, повернутые на идее, что люди должны отдавать жизни, будто так мы спасаемся от титанов. Им было плевать, даже если это их собственные дети. Моя сестра избежала этой участи, а меня сразу отправили сюда — подкинули, чтобы я не пошла наперекор, как она. Я боялась их разочаровать. Но когда сказала, что не хочу быть солдатом, меня быстро отослали. Выбора не было: либо умереть, либо жить так, как сказали. Сестра только начинала встречаться с доктором Егером. Я его никогда не видела — только слышала, что он есть. Не знала, что у них появился ребёнок. Не знала ничего, потому что уже жила здесь. Это всё, что я знаю. — Я тяжело выдохнула. — А теперь я пойду. Моя семья вас никак не касалась. И попрошу не угрожать мне расправой: я не боюсь смерти. Именно поэтому я всё ещё с вами.

Я сделала шаг к двери, но двое охранников преградили путь.

— Юмеко Белтон, вы за измену родине передаётесь под стражу военной полиции.

— Эрвин, это сейчас серьёзно? — я обернулась к нему и злобно посмотрела на всех.

— Господа, за какую измену? — резко вмешался Леви. — Вы сами-то о своей жизни не особо треплетесь. Почему она должна?

— До решения суда вы останетесь в камере, — холодно сказал один из охранников. — Вы слишком опасны, чтобы отпустить вас.

— Госпожа Юмеко, простите… — Эрен смотрел виновато. — Я не думал, что всё так обернётся. Я просто хотел узнать о родителях.

— Ох, Эрен, твоей вины тут нет. Они просто глупые псы, которые ищут, кого бы загрызть. Не переживай, обо меня зубы сломают, — я метнула взгляд на стражников, и их напор чуть ослаб.

Меня взяли под руки и повели. Было безразлично, что со мной сделают. Если они уверены, что я самое большое зло — пусть. Я всё равно устала.

— Опять эти тесные, вонючие клетки… Для своего Призрака могли бы что-то получше придумать, — пробурчала я.

Солдаты дрожали, я это чувствовала.

— Мальчишки, не переживайте. Хотела бы вас убить — сделала бы это ещё в зале. Я оружие против титанов и предателей, но не против своих.

Они оставили меня одну. Я легла спать. В клетке меня трясло — ненавидела любое ограничение.

Проснулась от голоса.

— Белтон, сидишь тут и просто спишь? Выбраться не хочешь? Ты ведь терпеть не можешь клетки.

— Потому и сплю, капитан. Чтобы меня не обуяла жажда крови и я не пустила её по всему городу.

— Ты как? — Ханджи спрашивала с сочувствием.

— Как я могу быть, Ханджи? С меня вытрясли всё, что я не хотела рассказывать. Теперь сижу тут, где воздуха почти нет. В целом, прекрасный день, — я натянула одеяло на голову.

— Эрвин вытащит тебя. Ты нам нужна, когда мы поедем к дому Эрена, — её голос звучал болезненно.

Я резко села.

— Мы отправимся в Шиганшину?

— Да. Нужно добраться до подвала.

— Отлично. Передай Эрвину, чтобы торопился. Моё терпение заканчивается. Ты знаешь, что бывает, когда я себя не контролирую.

— Ну да… Ты хоть и не превращаешься в титана, но всё равно страшно, — улыбнулась Ханджи.

— Ханджи, сделаешь перевязку? Или дай бинты.

— Что случилось? — она испуганно распахнула глаза.

— Опять кровит, — я откинула одеяло. Вся правая сторона одежды была в крови.

— Господи… Ты так не протянешь. Швы снова разошлись? — её голос дрожал.

— Меня дёрнули за руки сильнее, чем надо. Ещё не смотрела, но судя по крови — да, разошлись.

— Тебя надо снова зашить, — сказал Леви без капли сочувствия.

— Я знаю, капитан Очевидность. Но скоро умру скорее от боли иглы, чем от раны, — я улыбнулась.

— Я придумаю, как помочь, — очки Ханджи блеснули. Она явно хотела сказать больше.

— Эй, глыба бестолковая! — крикнула я охраннику. — Можете меня зашить, пока я тут не сдохла?

— Не положено, — отрезал он.

— Мне плевать. Я не уличная воришка. Пусть Ханджи меня зашьёт.

— Ладно, только быстро, чтобы никто не видел, — он оглянулся. Я знала, что нравлюсь ему — отказать он бы не смог.

— Капитан, а вы выйдите, — скомандовал он.

Леви молча ушёл. Ханджи принялась за работу. Наклонившись ближе, прошептала:

— Завтра тебя отправят на виселицу. Это часть плана. Сильно не переживай, до твоей смерти дело не дойдёт. — Она выпрямилась. — Всё, готово.

Ханджи ушла. Я легла, думая о завтрашнем дне.

…

— Девчонка, тренируйся, будь быстрее, иначе никуда не возьмут.

— И не надо! Папа, я не хочу быть солдатом!

— Не смей так говорить. Ты будешь.

— Срочно отсылаем её, чтобы не вышло, как с Карлой.

— Не хочу! Это моя жизнь! Отпустите!

…

— Юмеко Белтон, вы обвиняетесь в предательстве и будете повешены завтра утром, — голос вырвал меня из сна.

— Класс. Приходите утром. Сейчас не мешайте, — я отвернулась.

— Думаете, вас вытащат?

— Мне всё равно. Умереть сейчас или потом, — я махнула рукой.

Они ушли. Я верила своим.

В это время в городе начался хаос: Разведкорпус обвинили в убийстве торговца, нас собирались распустить. Эрена похитили. А я всё сидела в клетке.

— Юмеко, вставайте, пора загладить вину перед страной, — торжественно произнёс охранник.

— Ага. Знаете, когда вздёрнете меня — помните, я не зря зовусь Призраком, — я подмигнула.

Они напряглись. Меня вывели на главную площадь. Накинули петлю. Толпа шумела. Рядом стоял Эрвин.

— Что, Эрвин, утро тоже не задалось? — усмехнулась я.

— Не то слово. Зато вечер обещает быть прекрасным, — он улыбнулся.

Я выдохнула — если Эрвин ведёт себя так спокойно, значит, у него есть план.

— Юмеко Белтон обвиняется в шпионаже и использовании информации в личных целях во вред государству. Вынесен приговор о её полном уничтожении.

— Эрвин Смит обвиняется в превышении должностных полномочий и подвержении человечества опасности. Первой смерть примет Юмеко Белтон.

Мою голову продели в петлю. В голове крутилась только одна мысль: «Что я здесь делаю?» Может, убить их всех и сбежать? Всё равно не смогут поймать. Или просто оставить всё как есть и умереть здесь, на глазах у толпы?

— Господа, на каком основании?! — голос разрезал гул площади. Это был один из командующих, я даже имени его не помнила.

— Приказ, — выпалил палач.

— Приказ вашего подставного короля? — спросил тот жёстко, так, чтобы все услышали.

— Что… что это значит? — палач растерялся.

— А то и значит, — командующий взял Эрвина под руку. — Власть короля признана недействительной. Всё это время на троне сидел самозванец. Мы нашли настоящую королеву. А пока она не вступила на трон, власть переходит в руки военных.

В это мгновение табурет у меня из-под ног выбили. Горло сжала петля. Воздух исчез, глаза наполнились кровью. Я дёрнулась, но тут же верёвка срезалась — Леви разрубил её в последний момент. Я рухнула на землю, задыхаясь, кашляя так, будто лёгкие рвались изнутри. Он поднял меня и оттащил подальше, заслоняя своими клинками.

— Сказал же, Белтон, тебя вздёрнут первой.

У меня не было сил отвечать, горло всё ещё словно давила петля.

— Все лица, причастные к самозваному королю, будут казнены, — произнесли громко.

Толпа замерла в гробовом молчании.

Эрвин подошёл ко мне и взял под руку вместо Леви.

— Скажите ей спасибо, — его голос звучал твёрдо, но глаза горели. — Даже с петлёй на шее она продолжала служить вам. Поверьте, убить всех здесь ей не составило бы труда.

Толпа будто лишилась дыхания. Никто не проронил ни слова.

Эрвин увёл меня. Леви остался позади, наблюдая за каждым движением. Мы оказались в его кабинете. Эрвин посадил меня на диван и сел рядом, крепко взяв за руку.

— Прости, что так долго, — говорил он тихо, с сожалением в голосе.

— Главное, что я выбралась живой. А как быстро — уже неважно, — я улыбнулась, хотя улыбка вышла болезненной.

— Именно это я и ценю в тебе, Юмеко. Но помни: за жизнь придётся бороться всегда, — теперь он смотрел сурово.

— Я знаю, командующий. Знаю…

В дверь постучали.

— Входите, — скомандовал Эрвин.

— Эрвин, я могу забрать Юмеко? — в дверях стояла Ханджи.

— Да. Мы всё обсудили, — он отпустил мою руку.

Ханджи помогла мне подняться.

— Ты как? — тихо спросила она.

— Всё отлично, — попыталась я улыбнуться, но улыбка вышла кривой.

— Конечно. Что ещё можно услышать от тебя после того, как пару минут назад ты чуть не умерла? — она покачала головой, но улыбнулась.

— Ну, я жива, значит, всё прекрасно, — я опустила взгляд в пол.

— Что происходит с Эрвином, почему он держит тебя за руку? — Она смерила меня презрительным взглядом.

— Ханджи, не надо мне приписывать новый роман. Я всё ещё не отошла от «романа» с Леви.

— Выпить хочешь? — внезапно предложила она.

— Хочу, — так же внезапно согласилась я.

Мы оказались в её кабинете. Голова закружилась от алкоголя почти сразу — я ведь редко пила. Ханджи тоже раскраснелась, мы болтали о всякой ерунде.

— Так, что у вас с Леви? — спросила она вдруг, хитро щурясь.

— Что у нас? — я растерялась.

— Ну… вы вместе? — в её глазах плясал озорной огонёк.

— Ничего у нас нет! Как можно вообще думать о таком? Ханджи… ты-то чего? — мне стало неприятно.

— А как не думать? Он уже дважды нарушил приказ, чтобы спасти тебя, — она не отставала.

— Я теперь в его отряде. Он просто не хочет потерять ещё кого-то. Это тяжело для него.

— Кого-то? Или именно тебя? — сузила глаза Ханджи.

— Любого, — отмахнулась я.

Мы засиделись, и меня уже начинало клонить в сон.

По пути в свою комнату я услышала чей-то разговор.

— Ханджи, подожди. Это может быть важно.

— Ты уверена? У тебя ведь выходной.

— Ничего нельзя упускать.

Мы свернули в тёмный переулок и увидели Леви. Перед ним стояла совсем юная девчонка.

— Капитан, я надеялась, что вы меня поймёте…

— Никогда больше не говори мне этого.

Девочка расплакалась.

— Прошу прощения, нам нужно забрать капитана, — холодно сказала Ханджи.

Леви обернулся.

— Что вы тут делаете? Юмеко, я думал, ты останешься у Эрвина.

— О, что ты! Ханджи позвала выпить, а я не смогла отказаться, — я улыбнулась.

— Леви, кто эта девочка? — спросила Ханджи, наблюдая, как та скрывается в темноте улицы.

— Новобранец. Призналась в чувствах, — сказал он сухо.

— И, конечно, ты был с ней мил, — усмехнулась Ханджи.

Он промолчал.

— Вы пьяны, — сказал он только.

— Что ты, Леви! Мы не пьяны. Мы в ужасном состоянии, — я снова рассмеялась.

— Я сам провожу её. Иди спать, Ханджи, а то не дойдёшь, — твёрдо произнёс он.

Она вспыхнула румянцем.

— Конечно. Проводи. Какие же вы хорошенькие… — пробормотала и ушла.

Мы с Леви остались вдвоём. Всю дорогу до моей комнаты мы прошли молча.

Когда дошли, от тепла мне стало хуже. Голова закружилась, ноги подкосились. Леви успел подхватить меня.

— Ты же никогда так не пила. Что с тобой? — его лицо оказалось слишком близко, а серо-синие глаза пробирали до мурашек.

— А… сегодня чуть не умерла, вот и решила отпраздновать второй день рождения. — Я усмехнулась и отодвинулась. — Знаешь, как мерзко чувствовать безысходность, когда твоя жизнь тебе не принадлежит?

Я легла в кровать, веки наливались тяжестью. Леви всё ещё стоял у изголовья, молча наблюдая.

Спустя какое-то время он тихо произнёс:

— Знаю.

— Леви, — голос мой уже был сонным, но слова звучали серьёзно. — Найди себе того, кто будет тебе дорог. Тогда твоя жизнь снова обретёт краски.

Он не отвёл взгляда.

— У меня были такие люди. Потом их не стало. Я не хочу больше привязываться.

— Все мы умрём, рано или поздно. Смерть не обходит никого, — я натянула одеяло. — Если бояться потерять близкого только потому, что однажды он уйдёт, то можно остаться одному. И это будет уже не смелость, а трусость.

Он тихо фыркнул, почти беззвучно:

— Лучше быть одному.

— Лучше, чтобы после твоей смерти остались те, кто будет помнить. Кто придёт к твоей могиле. Кто будет любить тебя так, будто ты всё ещё жив, — упрямо сказала я почти шёпотом.

На мгновение его лицо дрогнуло.

— Знаешь… у меня есть человек, который для меня дорог.

Я открыла глаза и посмотрела прямо в его — слишком близко, слишком честно.

— Я знаю, кто это.

Он усмехнулся криво, но с теплом.

— Конечно. Ты ведь всегда всё знаешь.

— Эрвин дорог и мне, — ответила я, не моргнув. — Я тоже однажды пошла за ним, как и ты.

— Да… конечно. Эрвин… — его голос стал тише, словно слова уже не имели значения.

Что он сказал потом — или говорил ли что-то вообще — я уже не помнила. Сон накрыл меня быстро, унося с собой и его взгляд, и невысказанные слова.