Найди того, кто будет тебе дорог (гет)

— Тебе будет лучше за внутренними стенами, — голос матери скрипит в моих ушах.

— Мама, а как же вы? — еле слышно спрашиваю я.

— Мы уже слишком стары. Там есть отряды, служи достойно, — она продолжает настаивать.

— Мама, я не хочу быть солдатом… — мой голос дрожит, и мне хочется плакать.

— Ты слышишь, как воспитала её? Она не хочет отдать свою жизнь на благо человечества. Так? — голос отца заставляет меня вздрогнуть.

— Не хочу. Это моя жизнь. А кто за меня отдаст свою? — слёзы предательски льются из моих глаз.

— Эта девчонка… — его глаза наливаются ненавистью ко мне, лицо краснеет. В такие моменты я особенно боюсь отца.

— Милый, хватит. Она просто ещё ребёнок, глупый, ничего не умеющий, — мама говорит это равнодушно, хоть слова её звучат будто защитой.

— Из этого ребёнка вырастет дьявол. Нужно выбить из неё эту дурь, — отец подходит ко мне ближе.

— Папочка, не бей, прошу тебя, — я пытаюсь уйти от него, мозг судорожно ищет пути отступления. Отец хватает меня за руку.

— Тогда перестань ныть и спаси свою жалкую жизнь! — удар по лицу звучит так звонко, что эхом разносится по всему дому.

Я резко открываю глаза от страха — густого, тягучего, словно мёд. Страха того, что снова не нужна своим родителям. Они были поглощены мыслью, что я что-то должна — не себе, а всему миру. Столько лет прошло, а я всё ещё просыпаюсь от этого кошмарного сна. Я не знаю, привыкну ли когда-нибудь к нему. Пот струится по лбу, волосы отвратительно прилипают к лицу. На сердце — тягучее чувство боли, предательства и несправедливости. Я понимаю, что в ближайшее время уснуть всё равно не получится, поэтому решаю прогуляться. Кошмары случаются часто, и ночные прогулки для меня давно стали привычным ритмом жизни. Я встаю и иду по коридору. Мозг судорожно ищет ответы на вопросы, копившиеся годами. Я ненавижу это чувство внутри — когда нужно срочно принимать решения или обдумывать что-то важное. В такие моменты я паникую, но всё же пытаюсь успокоиться. Чувство, мягко говоря, неприятное.

Из раздумий меня вырывают голоса за дверью, мимо которой я прохожу.

— Нам нужно посоветоваться с Юмеко. Она скажет, может ли это быть правдой или нет, — Ханджи говорит тихо, но я всё слышу.

— Ханджи, ты же знаешь, всё это звучит как бред, — голос Эрвина усталый: скорее всего, он снова не спал уже сутки.

— Нет же! Мы ведь почти ничего не знаем! — голос Ханджи срывается.

— О чём болтаете? — я открываю дверь. За столом сидят Ханджи, Леви и Эрвин.

— Призрак опять не спит по ночам? Что в этот раз ищешь? — Леви снова разбрасывается прозвищами. Я закатываю глаза.

— Так о чём посоветоваться? — я задаю вопрос, не желая ругаться: голова и без того болит.

— Юмеко! — Ханджи словно оживает, увидев меня. Она вскакивает и обнимает меня. Я это не люблю — прикосновения вызывают во мне раздражение, наверное, из-за детства.

— Иди, садись скорее, чего стоять в дверях, — она тянет меня в комнату.

— О нет, Ханджи, сидеть с вами я не собираюсь. Я бы предпочла поспать. Так что давайте уже ближе к делу, — дипломатии во мне немного.

— У нас с последней вылазки остались сведения о титанах. Они думают, что я несу вздор, но я так много времени провела со своими любимчиками, что начинаю верить: я схожу с ума, — наконец, она переходит к сути.

— Ханджи, ближе к делу. Голова гудит ужасно, — я начинаю злиться: не люблю длинные прелюдии.

— Как ты думаешь, титаны могут обучаться? — она делает задумчивое лицо.

— На чём основаны твои выводы? — меня всё же заинтересовали её слова.

— Да ни на чём. Наша очкастая совсем с ума сошла, — без капли эмоций отзывается Леви.

— Юмеко… титаны, которых мы захватили, они… — снова начинает мямлить Ханджи.

— Что? — я спрашиваю резко.

— Они перестали на меня нападать. Чем больше времени я проводила с ними, тем сильнее они привыкали, — она опускает глаза, будто признаётся в глупости.

— Ханджи, я не скажу, что ты сошла с ума, — устало тру переносицу.

Она поднимает на меня глаза — полные непонимания и какого-то странного блеска.

— Юмеко, объяснись, — наконец вмешивается Эрвин.

— Мои наблюдения показали: титаны человекоподобны. Они могут обучаться, но на это нужны десятилетия. Да и как их обучать? Они привыкали к тебе, прикованные цепями. Если мы снесём стены, чтобы дать им свободу, — по моим подсчётам, человечество исчезнет меньше чем за день, — заключаю я без особого интереса.

— Ну вот, Эрвин, теперь в этой комнате нормальными остались только мы, — Леви принимает скучающий вид.

— Ох, Леви, твой язык… Когда-нибудь я точно его вырву, — я мило улыбаюсь, но мысленно ругаю себя: сейчас снова начнётся словесная дуэль, и спать я не смогу.

— Боюсь, Белтон, мой язык дорого тебе обойдётся, — он сидит в кресле, закинув ногу на ногу, и смотрит мне прямо в глаза. Я знаю: он ждёт ответа, но сегодня я решаю сдаться.

— Обсудим это в другой раз. Сейчас у меня нет желания, но знай: за твой язык я заплачу любую цену, — пытаюсь выдавить из себя нечто похожее на улыбку.

— Как думаешь, может ли титан проломить стену? — Эрвин принимает задумчивый вид и вглядывается в меня, словно выискивая в моём лице ответ.

— Обычный? Нет, исключено. Но мы ведь не знаем, из чего они сделаны. Если появится титан метров в шестьдесят, сложенный не как наши хилые подопытные, а по-настоящему мощный, то да — проломит. Но мы столько раз выходили за стены и ни разу такого не встречали. Допустим, они способны мутировать — тогда ответ очевиден. Но ведь они не размножаются. Если живут здесь с начала времён, такой исход крайне маловероятен, — говорю я, повторяя всё, что мы узнали за годы службы, но вплетаю и собственные догадки.

— Юмеко, ты права. Наши знания слишком ограничены, — Ханджи морщится.

— Если на этом всё, я откланяюсь. Хочу хоть немного поспать. Ханджи, если утром придумаешь ещё что-то — заходи, обсудим, — я делаю ироничный поклон, как всегда, когда хочу поддеть собеседника.

— Завтра на вылазку идёшь с капитаном Леви, — Эрвин прерывает мою «театральность».

— Почему именно с Леви? Я всегда хожу с Ханджи. Там от меня куда больше толку, — я упираю руки в бока. Эта поза всегда была моей немой демонстрацией несогласия.

— Мы потеряли слишком многих. Если так будет продолжаться, изучать титанов станет некому. Вы с Леви сильнее остальных. Вас можно сравнить с титанами, — Эрвин говорит спокойно, без тени сомнения.

Он часто превозносил меня в моих умениях. Про Леви и вовсе трудно что-то сказать — он действительно хорош. Но я склонна к поспешным решениям, и иногда они могут стоить мне жизни.

— Заметь, Эрвин, мы с Леви всё же изворотливее. Я ещё и симпатичнее, да и мозгов у меня побольше, — я щурюсь, изображая улыбку. На лице Леви мелькает тень ухмылки.

— Это приказ, — Эрвин умеет ставить точку.

— Прекрасно. Тогда тем более иду спать. Надо набраться сил, чтобы спасать чьи-то трусливые задницы, — я снова отвешиваю поклон и выхожу.

Иду по коридору. Мысли бьются о виски: что я здесь делаю? Я никогда не хотела быть солдатом, но и сидеть за стенами не могла. Я словно заключённая в клетке. Эти противоречия всегда поднимали во мне волну хаоса, с которой невозможно справиться.

Теперь я в отряде Ханджи. Я боец, но в её команде мы скорее изучаем, чем сражаемся. Но что мы можем узнать? Титан не станет разговаривать, остаётся только наблюдать и строить догадки.

Я дохожу до ванной, умываюсь ледяной водой. Лицо приятно покалывает. Я поднимаю глаза к зеркалу. Когда я успела измениться? Когда та растрёпанная девчонка с вечной тоской во взгляде превратилась в эту усталую версию себя? В небесно-голубых глазах погас огонёк, волосы — светлые, почти пшеничные — падают на плечи. Я помню, как меня заставляли их обрезать, но я нашла выход: собираю их так, чтобы не мешали.

Закончив с этим немым разговором с зеркалом, я возвращаюсь в комнату и ложусь. Сон не приходит. Я просто смотрю в потолок. Голова всё ещё болит, а внутри растёт чувство, будто что-то должно произойти. Оно разливается по венам ядом. Я ненавижу его. Оно шепчет: ты трусиха, ты боишься неизвестного, боишься того, что не можешь контролировать. Сон приходит рывками — я то засыпаю, то вздрагиваю. И лишь к утру он берёт своё.

— Вставай, Белтон, — знакомый голос вырывает меня из забытья.

— Леви?! Какого чёрта ты приперся? Я только уснула! — я кидаю в него подушкой.

— У тебя сегодня со мной вылазка, учёная недоучка, — он даже не шелохнулся: знал, что подушка не долетит.

— Вали. Дай мне десять минут — и я готова, — бурчу я, зарываясь лицом в одеяло. Дверь хлопает. Хоть на десять минут согласился — уже спасибо.

Подъём даётся тяжело. Я просыпаюсь разбитой, голова не прошла, от недосыпа болит ещё сильнее. В зеркале на меня смотрит измученное лицо с синяками под глазами. Я быстро умываюсь, собираю волосы в пучок.

И вдруг слышу шум на улице. Крики. Подхожу к окну — люди толпятся, кто-то в панике что-то выкрикивает. Я спешу вниз. Там уже собрались мои товарищи.

— Ханджи, что случилось? — я оглядываюсь вокруг.

— Стена… — слова застывают у неё на губах.

— Что стена?! — я начинаю злиться.

— Мария… — её голос ломается.

Сердце срывается в бешеный ритм. Мозг отчаянно ищет решение, хотя ничего ещё не ясно. Но там — там всё ещё были мои родители. Какими бы они ни были, они всё же оставались моей семьёй.

— Ну, очкастая, хватит стонать. Скажи прямо: стену проломил титан — и всё, — Леви бросает слова в воздух так, будто это пустяк.

Его слова звучат для меня, как раскат грома. Я знаю: родители не выжили. Руки дрожат, ноги словно теряют опору. В голове всё крутится одно: Что я здесь делаю?

— Ты словно титана увидела на стене. Что с твоим лицом? — Леви замечает мои изменения.

— Ничего. Просто задумалась… — я делаю шаг назад и убегаю к себе.

В тот день Шиганшина превратилась в поле боя. Колоссальный титан пробил внешние ворота Стены Мария, а вслед за ним Бронированный титан проломил внутренние. Дома вспыхивали один за другим, караваны беженцев тянулись к пристаням, разведотряды пытались прикрыть отступление. Так началось Великое переселение и голод во внутренних районах.

После падения стены прошло уже пять лет. Как бы я ни пыталась найти среди беженцев своих родителей — их не было нигде. Я обошла все лагеря, каждую толпу, но безрезультатно. Глупые… наверное, приняли смерть «во благо человечества». Только вот кому от этого стало легче? Вернуться в родной город, чтобы искать их, я точно не могла. Это было бы откровенным самоубийством. Как бы умна и изворотлива я ни была, не справилась бы. Да и лица тех немногих, кто выбрался оттуда, говорили сами за себя: там был ад. Настоящее царство титанов. Если люди там и оставались, то лишь для того, чтобы вскоре стать кормом.

Мы снова сидим втроём. Я не слушаю, о чём они говорят. Мысли блуждают далеко от их грандиозных планов и миссий.

— Юмеко, ты совсем замкнулась в себе. Что случилось? — голос Ханджи звучит взволнованно.

— Всё в порядке. Я всегда была такой, — отвечаю я, сохраняя невозмутимое выражение лица.

— Нет. Ты словно что-то ищешь, но не можешь найти, — она продолжает всматриваться в меня, будто пытается прочесть тайные строки.

— Очкастая, иди лучше позадирай Леви. Со мной всё в порядке, — отмахиваюсь я, как от назойливой мухи.

— Так и знала! Нельзя отпускать тебя с ним на вылазки. Чистую душу загубил этот несносный паренёк! — она драматично опускает голову на стол.

Я молчу. И правда, меня всё чаще отправляли в вылазки с Леви. Мне было всё равно, с кем идти. Главное — не сидеть в стенах, не позволять мыслям пожирать меня изнутри.

— Что там с нашим разумным титаном? — решаю продолжить разговор.

— Юмеко… не верю, что это ты. Ты всегда всё знала, а тут только дошло, — Ханджи разочарованно качает головой.

— Он за нас? — не поддаюсь на её провокацию.

— Я не знаю. Он ещё мальчишка. Пока грезит о мести за мать и мечтает перебить всех титанов, он точно не станет нашим врагом… — в её голосе слышится неуверенность.

— А что с его матерью?

— Когда Мария пала, её съел титан.

— Понятно. Стену тоже прорвал разумный?

— Мы предполагаем, что да.

— А что, если он среди нас? — мой голос звучит резче, чем я хотела.

Эрвин, до этого молчавший, поднимает взгляд.

— Что ты имеешь в виду?

— Тот титан, что разрушил стену, был разумным. Значит, он может быть таким же, как этот мальчишка. Что, если он среди нас? Разве вам не кажется странным, что стены стояли сотни лет, а именно сейчас мы теряем Марию, потом Розу. Если его цель — разрушение стен, он не остановится, — я пожимаю плечами.

— Не исключено, призрак, — скучающе протягивает Леви.

— Леви, не язви. Ты знаешь, чем это кончится. У меня нет сил на наши пикировки, — я тру виски.

— Ты же у нас сбором информации занимаешься? — в его голосе слышится упрёк.

— Когда? Я вечно с тобой за стенами. Оставили бы меня здесь — пользы было бы больше, — резко поднимаю взгляд.

— Это не обсуждается. Сейчас ты там нужнее. Как только появятся подозрения — займёшься слежкой, — коротко обрывает Эрвин.

— Принято, командующий. Если всё, разрешите откланяться. — Я начинаю вставать.

— Разрешаю. И без твоих поклонов, — голос Эрвина звучит с раздражением. Я знаю, что мои поклоны их злят, и именно поэтому я продолжаю их изображать.

Я выхожу на улицу. Свежий воздух обжигает лёгкие. Хочется просто сесть у реки и подышать. Но мысли продолжают разъедать мозг. Стены давят сильнее, чем когда-либо. Я теряю хватку. Нужно собраться.

Я ложусь на траву у берега. Солнце жжёт кожу, шум воды даёт редкое чувство умиротворения.

— Эрен, там есть море! Огромное и солёное! — до меня доносится голос.

Конечно. Я же призрак. Сколько раз обещала себе не подслушивать, но привычка берёт верх.

— Армин, мы обязательно его увидим.

— Обещаешь, Эрен Егер?

Мои глаза расширяются. Ноги сами несут меня к голосам.

— Как тебя зовут, малец? — останавливаюсь рядом с темноволосым парнем.

— Я… я… — он мямлит, не в силах вымолвить.

— Ну? Как будто титана увидел, — мой голос звучит приказно.

— Эрен Егер, — наконец выдавливает он.

— Твой отец — Гриша Егер? — я не свожу с него взгляда.

— Вы знали моего отца? — его глаза округляются.

— Нет. Слышала о нём. Он ведь был выдающимся врачом? — лгу я. Лгать умею лучше, чем кто-либо.

— Да… мой отец был врач, — Эрен опускает глаза.

— А твоя мать? — сердце бьётся так, что, кажется, его слышно всем. По спине пробегает холод.

— Её съел титан. Я поклялся отомстить! — в его голосе звенит решимость.

— Так это про тебя мне и говорили…

— Что говорили? — он резко поднимает голову.

— Юнцам это знать ни к чему, — я улыбаюсь и разворачиваюсь.

— Постойте! Как вас зовут? — его голос останавливает меня.

— Юмеко, — отвечаю коротко.

Мне нельзя было называть своё имя. Его знали только в отряде. Причина проста: я — информатор. При любом заговоре именно моя жизнь становится целью для устранения. Моё имя известно, но внешность — только близким. Обычно я представляюсь Эльзой. Но сегодня нарушаю правило. Не знаю почему. Просто делаю это.

— Это же сама Юмеко… говорят, она не уступает Леви… информатор разведкорпуса… а ещё, что они с капитаном…

Я закатываю глаза. В корпусе и правда судачили об этом. Будто между мной и Леви могло быть хоть что-то. Смешно. Мы ведь и пяти минут рядом не могли провести без колкостей. Конечно, по самой простой логике, два сильнейших солдата «должны» быть вместе. Интересно, будь я парнем, мне бы тоже приписали роман с капитаном?

Я дошла до комнаты и рухнула на кровать, уставившись в потолок.

…

— Откуда она об этом знает?.. — мужчина рядом со мной бросил злобный взгляд.

— Кис Шадис, так это правда? — спросил второй.

— Да. Но в кабинете никого не было, никто не мог слышать, — ответил первый.

— Как ты собираешь информацию? — второй сделал шаг ко мне.

Я стою, зажатая в угол. Надо мной нависли два полицейских.

— Я просто хотела есть, — пожимаю плечами.

Я не напугана. Всё равно, что они сделают. Без боя я не сдамся. Моя жизнь — единственное, что имеет ценность. Меня кинули в эти стены одну, без денег и еды. Воровать я устала, а каждый раз, забирая последнее у бедняков, чувствовала себя грязной — такой грязной, что хотелось содрать кожу.

— Ну, крыса помойная, говори, откуда узнала?! — полицейский схватил меня за руку и резко дёрнул.

Я молчала и смотрела прямо ему в глаза. Другой рукой уже нащупывала нож в кармане. Кем бы я ни была, так обращаться со мной нельзя.

— Что там у вас? — в проёме появился ещё один мужчина. Светловолосый. Я знала его. Именно его и Шадиса я тогда слышала. Рука сама ослабила хватку на ноже.

— Девка своровала наши запасы. Как только прознала, где они, — пробурчал полицейский, отбрасывая мою руку.

— Ну, она же ещё маленькая. С ней нужно мягче. Ты её напугал, — новый мужчина подошёл ближе и аккуратно взял меня за руку. Молодой, но уже мужественный. От этого присутствия я невольно расслабилась.

— Я Эрвин Смит. Не бойся. Они ничего тебе не сделают. Скажи, откуда ты узнала, где были запасы? — его голос был спокоен. Тёплый, почти родной. Почему-то внутри я сразу поняла: если пойду с ним, моя жизнь изменится.

— Я скажу. Но только вам. Пусть они все уйдут, — махнула я рукой.

Эрвин кивнул, и мы остались вдвоём.

— Я знаю здесь всё до малейшей детали. У меня хороший слух и память. Каждая лазейка в этих стенах мне известна. Я добываю информацию только ради выживания, — начала я.

— Как ты услышала наш разговор? — он смотрел прямо в глаза, выискивая ложь.

— Я слышу всё. Ваши разговоры после вылазок, каждый план, — нарочно говорила я так, будто хотела его напугать. Он удивлённо расширил глаза.

— Что ты знаешь, например? — спросил он тем же ровным голосом.

— Что в последней вылазке погибло куда больше людей, чем обычно. Что Шадис не уверен в себе… — я не успела договорить.

— Достаточно. Я понял. Но как ты следишь за нами, что мы этого не замечаем?

— Я маленькая. И выбираю места, где меня не видно, — ответила так, будто это очевидно.

— Значит, про разведкорпус ты знаешь всё?

— Только то, о чём вы говорите, — равнодушно пожала я плечами.

— Любопытно… Не хочешь пойти со мной? — он протянул руку.

— Я не хочу быть солдатом, — пробормотала я, пряча руки за спину.

— Ты будешь нашим Призраком, — Эрвин улыбнулся.

— Призраком? — я вскинула бровь.

— Да. Именно им.

…

Неожиданный стук в дверь вернул меня в реальность.

— Кто там? — грубо спросила я. Ненавижу, когда меня будят.

— Я тут, — знакомый голос.

Дверь распахнулась. В проёме стоял Леви.

— Я спросила "кто там?", а не разрешала войти, — отвернулась я к нему спиной.

— Над Эреном сейчас состоится суд. Ты идёшь? — он стоял, скрестив руки.

— Зачем? Посмотреть, как ты отлупишь мальчишку и уйти? — упрямо не поворачиваюсь.

— У нас ведь может ничего не получиться, — сказал он так, будто сам в это не верил.

— Тогда мы все пойдём под суд. Зачем мне быть там, если я могу спасти свою задницу?

— Оставишь всех и убежишь? — он усмехнулся.

— А почему нет?

— Ты не сможешь. Даже если все дороги будут открыты — никого не оставишь.

— Кто знает, что мне известно…

— Лучше тебе не идти. За твой язык первой и вздёрнут. Эрвин дал тебе слишком много свободы. Ты должна быть там, а выбираешь — пойти или нет.

— Если меня и вздернут, то только после тебя, — я развернулась к нему и ехидно улыбнулась. — И потом, Леви, какой смысл от птицы, если она в клетке?

Он молча сверлил меня взглядом.

— Дай побыть одной. Я никуда не пойду.

— Как хочешь, девочка, которая не хочет быть солдатом, — бросил он напоследок.

Дверь захлопнулась, и я снова осталась со своими мыслями.

…

Суд закончился. Эрена отдали Леви на попечение. Всё произошло именно так, как и должно было.

— Есть разумные титаны. И, как я думаю, им нужен Эрен, — сказала я прямо.

— Верно. Но нужно выяснить, кто за этим стоит, — спокойно ответил Эрвин.

— Думаю, стоит присмотреться к людям в стенах. А точнее — в разведкорпусе и военной полиции. Это не простые граждане.

Эрвин прищурился. Леви сидел с тем же скучающим видом.

— Нам нужно как можно скорее понять, кто это может быть. Сейчас важнее жизни Эрена ничего нет, — продолжил командующий.

— А ты что, всё ещё ничего не нарыла? Сдаёшь позиции, Призрак, — язвительно бросил Леви.

— Пока нет. Я выдвинула единственные предположения, — ответила я.

Эрвин постукивал пальцами по столу.

— Забери все досье новобранцев. Изучи за пару дней. Мы скоро начинаем пятьдесят седьмую экспедицию. Ты и Ханджи идёте с нами.

— Будет сделано, — кивнула я.

— И, Юмеко, продолжай скрывать своё имя. Для чужих ты Эльза. Отряду тоже прикажу звать тебя так при новобранцах. Если предатель среди нас, про тебя он слышал. Я не хочу, чтобы ты пострадала.

— Эльза к вашим услугам, — я сделала свой коронный поклон и вышла.

Меня бесило, что я не могу быть собой. Я уже начинала забывать, какое имя действительно моё.

В досье оказалось несколько человек, что заинтересовали меня. Но бросаться обвинениями без доказательств — глупо. Моя работа была другой: выследить, собрать данные, сложить картину и только тогда выносить приговор.

…

Мы снова собрались перед экспедицией. Эрвин смотрел прямо на меня:

— Ну, что узнала?

— В досье есть несколько подозрительных. Но я не стану называть имена. Нужно больше информации. Если я укажу конкретных, все будут следить только за ними — и упустим настоящего. Лучше наблюдать за всеми.

— А если с Эреном что-то случится? — Эрвин всё ещё сомневался.

— Я работаю так не первый раз. И мои методы тебя ещё не подводили. Но предлагаю другое: скрыть местоположение Эрена. Сообщить каждому отряду разные данные. Туда, куда пойдёт титан, — там и будет предатель.

Эрвин кивнул.

— Это должно сработать. Тогда отряд Леви отправляется с Эреном.

— А я? — спрашиваю я. В последнее время меня часто отправляли в вылазки с Леви, но официально я не входила в его отряд.

— А ты должна наблюдать за всеми, кто вызовет хоть малейшее подозрение. Твоё чутьё редко ошибается, — Эрвин положил мне руку на плечо, будто давая понять, что доверяет. — Будь осторожна. Охота может быть не только за Эреном, но и за твоей головой.

— Слушаюсь, — я опускаю взгляд.

С тех пор как я стала Призраком разведкорпуса, моя жизнь постоянно висела на волоске. Изначально обо мне не знал никто, я была настоящей тенью. Но однажды какой-то болван проболтался о моём существовании. Пришлось скрывать внешность. Разведкорпус подтвердил, что Призрак существует, но с того дня запретили называть меня по имени, если рядом находился кто-то чужой.

Иногда мне хотелось просто стоять рядом с Эрвином и наблюдать за происходящим. Сражаться я умела, но не любила. Я не солдат. Я не хочу им быть. Но страх, что я не смогу кого-то спасти, каждый раз грыз меня изнутри, когда мы выходили за стены.

После долгих обсуждений и споров мы наконец-то были готовы к Пятьдесят седьмой экспедиции. Нам предстояло не только найти безопасный путь из района Каранес в город Шиганшина, но и вычислить предателя.

Выход за стены всегда был испытанием. Даже для меня — человека, привыкшего прятаться в тени. Сердце каждый раз билось так, будто слышали все вокруг. Я шла в середине колонны, чуть ближе к обозу. Так было удобнее: наблюдать за новобранцами и одновременно оставаться незаметной.

Лошади нервно фыркали. Земля за стенами пахла иначе — сыростью, пылью и старой кровью. Ветер приносил этот запах прямо в лицо. Я привычно поправила плащ и оглядела ряды.

Эрвин — впереди, рядом с ним всегда Леви. Он бросает на меня короткий взгляд — мол, «не зевай». Ханджи, как всегда, то и дело вертит головой, что-то помечает в своём блокноте. А я… я считаю шаги, всматриваюсь в лица.

Новобранцы держались по-разному. Кто-то слишком уж старался выглядеть храбрым, кто-то, наоборот, не скрывал страха. Я видела, как один мальчишка то и дело хватался за ремень, проверяя, на месте ли клинки. Другая девчонка — прятала глаза, будто боялась встретиться взглядом с напарником.

Но мне нужны не такие. Мне нужны глаза, что бегают чаще обычного. Руки, что дрожат не от страха, а от осознания собственной тайны. Лицо, которое старается быть «правильным», но каждый жест выдаёт ложь.

— Сосредоточься, — шепчу себе.

Колонна растянулась, когда мы вышли на равнину. Солнце било в глаза, и вдалеке не было видно ничего подозрительного. Но я знала: слишком спокойно — значит, штиль перед бурей.

И вот — первый сигнал. Крик разведчика, и красная ракета вспыхнула в небе.

— Титаны! С севера! — донёсся голос.

Колонна начала перестраиваться. Всё слаженно, всё как на учениях. Я же повернула голову не туда, где показывали ракеты, а в лица новобранцев.

…

— Правый фланг уничтожен! — кричит Леви с тенью на лице.

— Нужно передать сообщение на левый, — заключает Петра.

— Значит, она здесь… — тянет капитан.

…

— Про правый фланг мы кому говорили? — спрашиваю я у Эрвина.

— Новобранцам из отряда, где Армин. — Его глаза темнеют.

— Понятно… — мои мысли полностью сфокусированы на тех людях, которых я изначально считала предателями.

— Надо всё исправить, — Эрвин меняет направление отряда, ведя нас в лес гигантских деревьев, где мы заранее установили ловушку для Женской особи — специальное устройство Захвата Цели.

Женская особь зашла в лес и очень скоро догнала центр отряда. Некоторое время она преследовала их, но в конце концов попала в ловушку Эрвина.

— Дело сделано! — кричит кто-то из солдат.

— Нет… Это ещё не конец. Она разумна. Там внутри сидит человек. И он не даст нам так просто поймать себя, — холодно произношу я.

— Эльза, что ты имеешь в виду? — спрашивает один из солдат. Меня передёргивает, бесит, что я не могу быть собой.

— Вы что, тупите? У неё есть способность кристаллизовать тело. Клинками мы её не достанем. Уверена, она приготовила нам ещё несколько сюрпризов. — Я раздражена — либо потому, что сегодня я Эльза, либо из-за их глупости.

— Нужно взорвать заряд, может, тогда удастся вытащить человека, — Эрвин смотрит на Леви. Тот без колебаний кивает.

— Эрвин! — кричу я, чувствуя, как от напряжения трясутся руки. — Надо её окружить! Если что-то пойдёт не так, она сбежит в теле человека. Мы уже знаем, что она из наших стен — значит, у неё есть УПМ!

— Слышали все? Рассредоточиться! — командует Эрвин. — Женская особь понимает, что в ловушке. Она что-то предпримет.

Я перебираюсь на соседнее дерево, откуда видно её спину. В этот миг раздался оглушительный крик, от которого кровь застыла в жилах. По лицам товарищей я вижу — мы все в смятении.

— Зачем она орёт?! — снова кричит кто-то из солдат.

— Не знаю… но скоро поймём, — заключает Эрвин.

Мы все наготове, потому что понимаем: она делает это не просто так.

— На нас идёт целая толпа титанов! — кричит дозорный у выхода из леса.

— Она их призвала?.. — выдыхаю я, чувствуя, как сердце уходит в пятки.

Титаны ринулись прямо на неё и начали поедать. Я стою, не в силах пошевелиться. Из-за кучи тел, облепивших Женскую особь, не видно, что стало с человеком внутри. Мозг судорожно ищет выход: мы так близко к цели, а она уходит прямо из-под носа.

Когда я, наконец, отхожу от шока, позади раздаётся звук УПМ, стремительно приближающийся ко мне. Он приближается ко мне! Я оборачиваюсь — и в тот же миг чей-то меч пронзает мой правый бок. Солдат в плаще с капюшоном, лица я не могу разглядеть, только светлые пряди волос.

От боли мир поплыл перед глазами. Солдат исчезает так же быстро, как появился. Я судорожно вцепилась в ствол дерева, пытаясь не сорваться вниз. Боль настолько невыносимая, что я с трудом удерживаю сознание. Последнее, что я помню, — Леви успевает подхватить меня, прежде чем я падаю с огромной высоты.

— Жива, Призрак? — шепчет он, и в его голосе впервые слышится волнение.

— Пока да… но не уверена, что надолго, — слова даются с трудом, боль искрами распространяется по всему телу.

— Эрвин! Женская особь ушла в теле человека и использует УПМ! — кричит Леви.

— Значит, она точно из наших… Что с Юмеко? — спрашивает командир.

— Не знаю. Рана глубокая. Я отнесу её к Ханджи, пусть хоть что-то сделает, пока она не умерла, — тихо говорит Леви.

Дальше я ничего не помню. Где-то в отголосках сознания — голос Леви, с мольбой просящий меня не умирать, а мне так упрямо хочется сделать всё наоборот.

…

— Как ты думаешь, почему они меня так не любят?

— Милая, они любят тебя, просто выражают свою любовь иначе, — красивая девушка гладит меня по голове.

— Они говорят, что нужно умереть, чтобы осознать ценность своей жизни. А я не хочу, мне хочется жить, — я смотрю на неё с мольбой.

— Не нужно умирать, чтобы понять ценность своей жизни. Ты такая маленькая, а уже это знаешь, значит, тебя ждёт счастливое будущее, — она так тепло улыбается, что хочется оставить эту улыбку в сердце навсегда.

— Они ведь отдадут меня служить. Я настолько неумёха, что меня в первую очередь сожрёт титан, — я разочарованно вздыхаю.

— Нет, ты будешь жить, — её голос меня баюкает, я закрываю глаза.

Что-то резко выдёргивает меня в реальность. Я открываю глаза в своей комнате. Всё тело в бинтах, особенно сильно ноет правый бок, будто туда вонзают тысячу игл. Рядом сидит Ханджи и что-то напевает себе под нос.

— Юмеко! Ты жива! — радостно вскрикивает она, подпрыгнув на стуле.

— Что произошло? Где Женская особь? Поймали? Что с Эреном? — голос у меня хриплый, словно я не говорила неделями.

Ханджи, ничего не отвечая, помогает мне попить воды. Она как никогда кстати — горло словно полное песка.

— Юмеко, ты слишком предана… Для человека, который никогда не хотел быть солдатом, ты ни разу не спросила о себе, только о деле, — говорит Ханджи с лёгкой обидой.

— Со мной всё ясно. А вот что было дальше, я не знаю, — я закрываю глаза, ложась обратно в постель.

— Она ушла. Леви с Микасой преследовали её и смогли забрать Эрена, — быстро отвечает Ханджи. — Ты почти умерла. Теперь отстранена от разведки, пока полностью не восстановишься.

— Нет. Я не стану тут лежать. Чем больше буду знать, тем быстрее восстановлюсь. А ваше «почти умерла» не считается. Вот когда умру — тогда и отстраняйте, — в моём голосе скользит обида. В конце концов, это только моя жизнь, мне решать, когда она закончится.

— Юмеко… мы проверяли твоё дыхание каждые пять минут. Оно было таким сбивчивым… Я думала, мы тебя потеряем. А когда ты почти переставала дышать, даже Леви боялся подойти проверить. Ты знаешь, как мы боялись потерять тебя?.. — в её глазах блестят слёзы.

— Я была неосторожна. Отвлеклась, захотела увидеть того, кто сидит в титане. За это и заплатила, — я снова закрываю глаза.

— Никто не ожидал, что она нападёт именно на тебя. Там был и Леви, и Эрвин. Но устранить она решила тебя, — сказала Ханджи, сжимая мою руку.

— Значит, она знала, что я собираю информацию, что я ни черта не Эльза. Ей не было смысла оставлять меня в живых. Я могла нарыть слишком много, — заключаю я устало.

— Ты права. Тебе повезло, что она была напугана и не задела никаких важных органов, иначе ты умерла бы мгновенно. Юмеко, поздравляю с первым ранением. Главное, что ты смогла его пережить, — Ханджи пытается улыбнуться.

— Спасибо, Ханджи, — я улыбаюсь в ответ. — Миссия провалена?

— Да… — она опускает глаза.

— Что дальше? — сердце стучит где-то в висках.

— Требуют выдать Эрена. Но Смит сказал, что нашёл титана среди наших. Осталось только поймать. Потому пока решили повременить. За твоё ранение нам тоже досталось: мы не можем лишиться информатора, — она смотрит мне прямо в глаза.

— А вы тут при чём? Я солдат. На войне с ним может случиться что угодно, — я сжимаю её руку сильнее.

— Мы сейчас собираемся, будем обсуждать всё, что видели. Мне нужно идти, — Ханджи осторожно убирает руку.

— Я пойду с тобой, — я попыталась встать, но боль пронзила тело новой силой.

— Нет, тебе нужен отдых. Исключено.

— Ханджи, у меня есть предположения. Зачем терять время? Я ведь не сражаться иду, а только говорить.

— Ладно… идём, — сдаётся она и помогает мне подняться.

Ханджи помогает умыться и хоть немного привести себя в порядок. Идти тяжело: каждое движение отзывалось жжением в ране, лёгкие сковывало, и дышать становилось трудно. Хорошо, что она поддерживает меня за руку.

Мы вошли в зал, где уже стояли Эрен и его друзья. Все уставились на меня.

— С больничной койки сразу на службу? Призрак, понимаю, что это твоё первое ранение, но вести себя нужно иначе, — серьёзно сказал Леви.

— Научусь позже. А пока хочу быть с вами. Леви, я по твоей мордашке соскучилась, — я улыбнулась.

— Бестолковая, — закатил он глаза.

— Юмеко, я рад, что ты выжила, но тебе действительно нужен покой, — заметил Смит, смерив меня взглядом.

— Я уже пришла. Зачем отчитывать? — я изобразила обиду.

— Ладно. Начнём, — Эрвин перестал спорить. — Какие будут предположения?

— Женская особь разумна. Она явно из разведкорпуса, — сказал один из солдат.

— Не согласна, — вмешалась я. — Она не из наших. Мы все были на экспедиции, никто не успел бы обратиться. Значит, кто-то передал ей информацию.

— Но у неё был УПМ! — возразил солдат.

— Думаю, она из военной полиции, — заключила я.

— Я согласен с вами, Юмеко, — вдруг сказал светловолосый мальчишка. — Вспомнил кое-что.

— Что, Армин? — переспросил Эрвин, заметив задумчивое выражение на его лице.

— Мне кажется, Женская особь — это Энни, — он опустил глаза.

— Энни Леонхарт, — добавила я.

— Нет! Этого не может быть! Она была с нами в отряде, только потом ушла в военную полицию! — Эрен закричал, размахивая руками.

— Эрен, а ты сам не заметил сходства? Когда сражался с титаном — её приёмы… Разве они не такие же, как у Энни? — Армин пытался его убедить.

Эрен замолчал. В его глазах мелькнула тень сомнения.

— Только человек из наших стен знал, кого устранить в первую очередь. Поэтому досталось мне. Меня все называли не по имени, значит, она заранее знала, кто я и как выгляжу, — я снова вмешалась. — Из моих материалов следует, что она связана с Бертольдом и Райнером. Армин, когда вы встретили Женскую особь, было что-то странное?

— Да! — его осенило. — Она сняла с меня капюшон и прошла мимо. А потом, когда мы сражались, сжала в руке Райнера. Я думал, она его раздавила, но он выжил. Тогда я сказал, где может быть Эрен… И думаю, Райнер оставил ей послание на её руке. Она долго её рассматривала, а потом сменила направление и побежала к Эрену.

— Мы не можем так просто обвинять товарищей! — снова выкрикнул Эрен.

— Эрен, я понимаю твои чувства. Но даже те, кого ты считал близкими, могут предать. Женская особь разнесла именно правый фланг. А информацию об этом получили те, кто был с Армином. Если ты отказываешься верить, что это они… значит, предатель Армин? — я намеренно давила на него.

— Нет… это точно не он, — голос Эрена стал тише.

— Тогда проверим. Наши подозрения либо окажутся напрасны, либо подтвердятся, — я закончила разговор.

Эрвин изложил план действий. Мы начали готовиться. Меня в план не включили, но сидеть в стороне я не собиралась.

— Юмеко, с этого дня ты в отряде Леви. Как восстановишься — приступай, — сказал Эрвин, когда все расходились.

— Почему? — я остановилась, уперев руки в бока.

— Его отряд уничтожен. Если ты следующая цель, мне нужен кто-то, кто прикроет твою спину. — Он устало вздохнул.

— Не надо всё возлагать на него. Я сама справлюсь, — обиженно ответила я.

— Справишься. Но твоё ранение ещё даст о себе знать в самый неподходящий момент. Просто будь рядом. Он прикроет, — сказал Эрвин, потерев лицо.

— Я поняла, спасибо, командующий. У меня к вам одна просьба. Могу я стать собой? Я не хочу быть Эльзой. Как видите, это всё равно не имеет значения, — с этими словами мы покинули кабинет.

На выходе нас уже ждал Леви.

— Юмеко, ты такая несносная девчонка, — процедил он сквозь зубы.

— Как и ты, несносный паренёк, Леви, — я ответила тем же. — Думаешь, я ослабла и теперь буду молчать? А вот и нет. Пока мне язык не отрежут — я не проиграю тебе ни одного боя, — я показала ему язык.

— Всё веселишься… — закатил он глаза.

— Всё ещё тёмный принц, — я повторила его жест.

— Всё, я не собираюсь слушать ваши размолвки, — злобно пробормотала Ханджи. — Юмеко нужно подготовиться и занять позицию.

— Позицию? Разве она не должна лежать на кровати и пытаться не умереть ближайшие 24 часа? — Леви впился в меня взглядом.

— Она пока стабильна… Эрвин разрешил ей принять участие, — Ханджи опустила голову и не смотрела на него.

— Ты точно бестолковая, — рыкнул Леви прямо мне в лицо и развернулся, уходя прочь. Я заметила, что он хромает на одну ногу. «Тоже мне… ещё и про моё безумие говорит», — подумала я.

План был прост: заманить Энни в ловушку. Для этого использовали Армина, будто бы выводившего Эрена из города до суда. Всё пошло не так: Энни оказалась слишком умна, быстро раскусила нас и превратилась в титана. Эрен тоже трансформировался.

Энни рвалась к стене, её преследовали Микаса, титан Эрена и солдаты Разведкорпуса. Я наблюдала со стороны: вступать в бой мне запретили. Сердце обливалось кровью, глядя на разрушенный город и мёртвых людей.

Мы не могли использовать УПМ и пошли в обход. Это дало Энни время сразиться с Эреном один на один. Она повредила его титана так, что он на время вышел из строя, и попыталась сбежать к стене.

— Она просто уходит?! — закричала я Эрвину.

— Значит, понимает, что в ловушке. Сюда титаны ей на помощь не придут, — в его глазах горел огонь.

Энни отчаянно взобралась на стену, но Микаса отсекла ей пальцы. Она рухнула вниз. Эрен сумел вытащить её из затылка титана, но та моментально заключила себя в кристалл.

— Ну вот ещё… Мы не пробьём это, — я с разочарованием убрала клинки.

— Почему? — удивился Эрвин.

— Я знаю, — ответила я без тени сомнения.

Было решено запереть Энни в подвале, заковав цепями. Теперь там покоилась Энни Леонхарт.

День был слишком насыщенным. Я устала, как никогда. Сражаться с ранением тяжело: от использования УПМ у меня разошлись швы, снова пошла кровь. Устав менять повязки, я всё же пошла к Ханджи.

— Прошу, только никому не говори. Иначе снова закроют под ключ. Пока я хоть сколько-то ценна, мне не дадут распоряжаться своей жизнью, — я разочарованно смотрела на руки.

— Мы должны служить во благо людей, а потом уже думать о себе, — ответила она, словно это аксиома.

— Ханджи, ты и правда готова умереть ради других? — я посмотрела ей в глаза.

— Да. А ты — нет? — она задержала взгляд.

— Нет… я не думаю, — слова прозвучали неуверенно.

— Ты отпираешься, а пострадала только потому, что хотела поймать Энни, — она отвела взгляд.

— Я просто выполняла долг. Не могла сбежать и бросить вас. Да и я не знала, что она нападёт именно на меня, — старалась я говорить убедительно.

— Я закончила. Тебе нужно поспать, — сухо сказала Ханджи.

— Ты права. Спасибо за помощь, — я вышла с тяжёлым чувством.

На улице я увидела Леви. Он сидел у стены с бутылкой в руке.

— Капитан Леви, разве можно пить? — я слегка толкнула его коленом и проследила за его взглядом. Он сидел почти рядом с Эреном, Микасой и Армином.

— Подслушать решил детишек? Если хочешь научиться быть незаметным — приходи ко мне, — я усмехнулась.

— На это нужен талант, Юмеко. А у меня его нет. Удивительно, как такая громкая девчонка за секунду становится тихой, — он сморщил лицо.

— Талант, — хрипло ответила я.

— Швы разошлись? — спросил он прямо.

— Что? С чего ты взял? — я растерялась.

— Ты вышла от Ханджи. Не думаю, что вы там обсуждали план захвата мира, — он пристально посмотрел на меня.

— Ты наблюдательный… Глядишь, скоро заменишь меня. Тогда я не буду нужна, — я отвернулась от его глаз.

— Боишься оказаться ненужной? — он тоже опустил голову.

— Хочу оказаться ненужной. Тогда моя жизнь снова будет принадлежать только мне, — я пожала плечами.

— Хм… — Леви молчал и продолжал смотреть вдаль.

— Леви, как твоя нога? — я вырвала его из мыслей. Он недовольно поморщился.

— Откуда знаешь?

— Вижу: не наступаешь на неё всем весом, но умело делаешь вид, что всё в порядке.

— Нога нормально. Уже почти не болит.

— Леви, соболезную. Твоей команды больше нет… Я знаю, что больно. И мои слова не помогут. Но знай: это не твоя вина, — я всё ещё упрямо не смотрела на него.

— Когда принимаешь неверные решения, теряешь людей, — он сказал это как должное.

— Когда люди принимают неверное решение, то теряют себя. Никто не в ответе за чужую жизнь. Как бы то ни было, каждый должен сам осмыслить, в какой момент стоит развернуться, чтобы не пострадать.

Он был пьян и смотрел в мои глаза дольше обычного, словно хотел что-то сказать, но не мог. От его взгляда по позвоночнику пробежали мурашки. Я решила его не мучить. Он потерял весь свой отряд, и каким бы холодным ни казался, ему всё же было очень тяжело. В такие моменты я сама предпочитаю побыть одна, поэтому оставила его и ушла.

На следующее утро нас ждали в кабинете Эрвина. Нужно было строить дальнейший план. А торчащая из стены морда титана пугала всех.

— Отвердевание не исчезло. Значит, его можно сохранить. Эрен, что ты знаешь о титанах? — давила на него Ханджи.

— Ничего. Но отец оставил мне ключ от подвала нашего дома в Шиганшине. Там все ответы, — он смотрел на руки.

Моё лицо переменилось при слове «Шиганшина».

— Госпожа Юмеко, что вы знаете о моём отце? — вопрос Эрена застал меня врасплох.

— Только то, что он был врачом. Не больше, — я пожала плечами.

— Юмеко… — Эрвин посмотрел на меня тяжёлым взглядом.

— Ладно, хотите покопаться в моей жизни? — я начинала закипать.

— Личной жизни? У вас с отцом?.. — лицо Эрена побледнело.

— Что?! Боже, нет! — я поморщилась.

— Юмеко… — Леви тянет меня за рукав. — Расскажи всё. Иначе они посчитают тебя угрозой. Ты знаешь слишком много. Если усомнятся — не оставят в живых.

— Ай… — я отдёрнула руку. — Что мне рассказывать? Его мама — моя старшая сестра. Я почти ничего не помню. Я выросла в стенах под вашим контролем. Что я могу знать?

В зале начался ропот.

— Как мы можем доверять тебе, если ты скрыла такую информацию?

Я вспыхнула.

— Какую именно?! Ту, что касалась только меня?! Я здесь с детства! Слежу, когда приказывают. Иду в бой, когда приказывают. Не вижу повода обвинять меня.

— Ты стала слишком опасна. Знаешь слишком много. Ты всегда говорила, что не хочешь быть солдатом. Так почему не ушла?

— Потому что я ничем другим не умею заниматься! С детства вырастили меня убийцей титанов и шпионом. Мне двадцать шесть, и я всё ещё не знаю, что умею, кроме того, чему меня учили! Я не скрывала ничего, что могло бы кому-то навредить!

— Если Эрен твой родственник — может, ты тоже титан?

— Вам помогла эта информация? Хоть что-то изменилось?! Она служит уже больше десяти лет! Почему сейчас решили, что она что-то скрыла?! — голос Эрвина разорвал зал. Он поставил точку.

Я была благодарна Эрвину, что он заступился. Внутри всё кипело, меня легко можно было вывести на негативные эмоции — этим и пользовались. Но пока он говорил, я смогла хоть немного унять злость.

— Юмеко, расскажи всё, что знаешь, — спокойно попросил Эрвин.

— Единственное, что могу сказать: у меня были родители, повернутые на идее, что люди должны отдавать жизни, будто так мы спасаемся от титанов. Им было плевать, даже если это их собственные дети. Моя сестра избежала этой участи, а меня сразу отправили сюда — подкинули, чтобы я не пошла наперекор, как она. Я боялась их разочаровать. Но когда сказала, что не хочу быть солдатом, меня быстро отослали. Выбора не было: либо умереть, либо жить так, как сказали. Сестра только начинала встречаться с доктором Егером. Я его никогда не видела — только слышала, что он есть. Не знала, что у них появился ребёнок. Не знала ничего, потому что уже жила здесь. Это всё, что я знаю. — Я тяжело выдохнула. — А теперь я пойду. Моя семья вас никак не касалась. И попрошу не угрожать мне расправой: я не боюсь смерти. Именно поэтому я всё ещё с вами.

Я сделала шаг к двери, но двое охранников преградили путь.

— Юмеко Белтон, вы за измену родине передаётесь под стражу военной полиции.

— Эрвин, это сейчас серьёзно? — я обернулась к нему и злобно посмотрела на всех.

— Господа, за какую измену? — резко вмешался Леви. — Вы сами-то о своей жизни не особо треплетесь. Почему она должна?

— До решения суда вы останетесь в камере, — холодно сказал один из охранников. — Вы слишком опасны, чтобы отпустить вас.

— Госпожа Юмеко, простите… — Эрен смотрел виновато. — Я не думал, что всё так обернётся. Я просто хотел узнать о родителях.

— Ох, Эрен, твоей вины тут нет. Они просто глупые псы, которые ищут, кого бы загрызть. Не переживай, обо меня зубы сломают, — я метнула взгляд на стражников, и их напор чуть ослаб.

Меня взяли под руки и повели. Было безразлично, что со мной сделают. Если они уверены, что я самое большое зло — пусть. Я всё равно устала.

— Опять эти тесные, вонючие клетки… Для своего Призрака могли бы что-то получше придумать, — пробурчала я.

Солдаты дрожали, я это чувствовала.

— Мальчишки, не переживайте. Хотела бы вас убить — сделала бы это ещё в зале. Я оружие против титанов и предателей, но не против своих.

Они оставили меня одну. Я легла спать. В клетке меня трясло — ненавидела любое ограничение.

Проснулась от голоса.

— Белтон, сидишь тут и просто спишь? Выбраться не хочешь? Ты ведь терпеть не можешь клетки.

— Потому и сплю, капитан. Чтобы меня не обуяла жажда крови и я не пустила её по всему городу.

— Ты как? — Ханджи спрашивала с сочувствием.

— Как я могу быть, Ханджи? С меня вытрясли всё, что я не хотела рассказывать. Теперь сижу тут, где воздуха почти нет. В целом, прекрасный день, — я натянула одеяло на голову.

— Эрвин вытащит тебя. Ты нам нужна, когда мы поедем к дому Эрена, — её голос звучал болезненно.

Я резко села.

— Мы отправимся в Шиганшину?

— Да. Нужно добраться до подвала.

— Отлично. Передай Эрвину, чтобы торопился. Моё терпение заканчивается. Ты знаешь, что бывает, когда я себя не контролирую.

— Ну да… Ты хоть и не превращаешься в титана, но всё равно страшно, — улыбнулась Ханджи.

— Ханджи, сделаешь перевязку? Или дай бинты.

— Что случилось? — она испуганно распахнула глаза.

— Опять кровит, — я откинула одеяло. Вся правая сторона одежды была в крови.

— Господи… Ты так не протянешь. Швы снова разошлись? — её голос дрожал.

— Меня дёрнули за руки сильнее, чем надо. Ещё не смотрела, но судя по крови — да, разошлись.

— Тебя надо снова зашить, — сказал Леви без капли сочувствия.

— Я знаю, капитан Очевидность. Но скоро умру скорее от боли иглы, чем от раны, — я улыбнулась.

— Я придумаю, как помочь, — очки Ханджи блеснули. Она явно хотела сказать больше.

— Эй, глыба бестолковая! — крикнула я охраннику. — Можете меня зашить, пока я тут не сдохла?

— Не положено, — отрезал он.

— Мне плевать. Я не уличная воришка. Пусть Ханджи меня зашьёт.

— Ладно, только быстро, чтобы никто не видел, — он оглянулся. Я знала, что нравлюсь ему — отказать он бы не смог.

— Капитан, а вы выйдите, — скомандовал он.

Леви молча ушёл. Ханджи принялась за работу. Наклонившись ближе, прошептала:

— Завтра тебя отправят на виселицу. Это часть плана. Сильно не переживай, до твоей смерти дело не дойдёт. — Она выпрямилась. — Всё, готово.

Ханджи ушла. Я легла, думая о завтрашнем дне.

…

— Девчонка, тренируйся, будь быстрее, иначе никуда не возьмут.

— И не надо! Папа, я не хочу быть солдатом!

— Не смей так говорить. Ты будешь.

— Срочно отсылаем её, чтобы не вышло, как с Карлой.

— Не хочу! Это моя жизнь! Отпустите!

…

— Юмеко Белтон, вы обвиняетесь в предательстве и будете повешены завтра утром, — голос вырвал меня из сна.

— Класс. Приходите утром. Сейчас не мешайте, — я отвернулась.

— Думаете, вас вытащат?

— Мне всё равно. Умереть сейчас или потом, — я махнула рукой.

Они ушли. Я верила своим.

В это время в городе начался хаос: Разведкорпус обвинили в убийстве торговца, нас собирались распустить. Эрена похитили. А я всё сидела в клетке.

— Юмеко, вставайте, пора загладить вину перед страной, — торжественно произнёс охранник.

— Ага. Знаете, когда вздёрнете меня — помните, я не зря зовусь Призраком, — я подмигнула.

Они напряглись. Меня вывели на главную площадь. Накинули петлю. Толпа шумела. Рядом стоял Эрвин.

— Что, Эрвин, утро тоже не задалось? — усмехнулась я.

— Не то слово. Зато вечер обещает быть прекрасным, — он улыбнулся.

Я выдохнула — если Эрвин ведёт себя так спокойно, значит, у него есть план.

— Юмеко Белтон обвиняется в шпионаже и использовании информации в личных целях во вред государству. Вынесен приговор о её полном уничтожении.

— Эрвин Смит обвиняется в превышении должностных полномочий и подвержении человечества опасности. Первой смерть примет Юмеко Белтон.

Мою голову продели в петлю. В голове крутилась только одна мысль: «Что я здесь делаю?» Может, убить их всех и сбежать? Всё равно не смогут поймать. Или просто оставить всё как есть и умереть здесь, на глазах у толпы?

— Господа, на каком основании?! — голос разрезал гул площади. Это был один из командующих, я даже имени его не помнила.

— Приказ, — выпалил палач.

— Приказ вашего подставного короля? — спросил тот жёстко, так, чтобы все услышали.

— Что… что это значит? — палач растерялся.

— А то и значит, — командующий взял Эрвина под руку. — Власть короля признана недействительной. Всё это время на троне сидел самозванец. Мы нашли настоящую королеву. А пока она не вступила на трон, власть переходит в руки военных.

В это мгновение табурет у меня из-под ног выбили. Горло сжала петля. Воздух исчез, глаза наполнились кровью. Я дёрнулась, но тут же верёвка срезалась — Леви разрубил её в последний момент. Я рухнула на землю, задыхаясь, кашляя так, будто лёгкие рвались изнутри. Он поднял меня и оттащил подальше, заслоняя своими клинками.

— Сказал же, Белтон, тебя вздёрнут первой.

У меня не было сил отвечать, горло всё ещё словно давила петля.

— Все лица, причастные к самозваному королю, будут казнены, — произнесли громко.

Толпа замерла в гробовом молчании.

Эрвин подошёл ко мне и взял под руку вместо Леви.

— Скажите ей спасибо, — его голос звучал твёрдо, но глаза горели. — Даже с петлёй на шее она продолжала служить вам. Поверьте, убить всех здесь ей не составило бы труда.

Толпа будто лишилась дыхания. Никто не проронил ни слова.

Эрвин увёл меня. Леви остался позади, наблюдая за каждым движением. Мы оказались в его кабинете. Эрвин посадил меня на диван и сел рядом, крепко взяв за руку.

— Прости, что так долго, — говорил он тихо, с сожалением в голосе.

— Главное, что я выбралась живой. А как быстро — уже неважно, — я улыбнулась, хотя улыбка вышла болезненной.

— Именно это я и ценю в тебе, Юмеко. Но помни: за жизнь придётся бороться всегда, — теперь он смотрел сурово.

— Я знаю, командующий. Знаю…

В дверь постучали.

— Входите, — скомандовал Эрвин.

— Эрвин, я могу забрать Юмеко? — в дверях стояла Ханджи.

— Да. Мы всё обсудили, — он отпустил мою руку.

Ханджи помогла мне подняться.

— Ты как? — тихо спросила она.

— Всё отлично, — попыталась я улыбнуться, но улыбка вышла кривой.

— Конечно. Что ещё можно услышать от тебя после того, как пару минут назад ты чуть не умерла? — она покачала головой, но улыбнулась.

— Ну, я жива, значит, всё прекрасно, — я опустила взгляд в пол.

— Что происходит с Эрвином, почему он держит тебя за руку? — Она смерила меня презрительным взглядом.

— Ханджи, не надо мне приписывать новый роман. Я всё ещё не отошла от «романа» с Леви.

— Выпить хочешь? — внезапно предложила она.

— Хочу, — так же внезапно согласилась я.

Мы оказались в её кабинете. Голова закружилась от алкоголя почти сразу — я ведь редко пила. Ханджи тоже раскраснелась, мы болтали о всякой ерунде.

— Так, что у вас с Леви? — спросила она вдруг, хитро щурясь.

— Что у нас? — я растерялась.

— Ну… вы вместе? — в её глазах плясал озорной огонёк.

— Ничего у нас нет! Как можно вообще думать о таком? Ханджи… ты-то чего? — мне стало неприятно.

— А как не думать? Он уже дважды нарушил приказ, чтобы спасти тебя, — она не отставала.

— Я теперь в его отряде. Он просто не хочет потерять ещё кого-то. Это тяжело для него.

— Кого-то? Или именно тебя? — сузила глаза Ханджи.

— Любого, — отмахнулась я.

Мы засиделись, и меня уже начинало клонить в сон.

По пути в свою комнату я услышала чей-то разговор.

— Ханджи, подожди. Это может быть важно.

— Ты уверена? У тебя ведь выходной.

— Ничего нельзя упускать.

Мы свернули в тёмный переулок и увидели Леви. Перед ним стояла совсем юная девчонка.

— Капитан, я надеялась, что вы меня поймёте…

— Никогда больше не говори мне этого.

Девочка расплакалась.

— Прошу прощения, нам нужно забрать капитана, — холодно сказала Ханджи.

Леви обернулся.

— Что вы тут делаете? Юмеко, я думал, ты останешься у Эрвина.

— О, что ты! Ханджи позвала выпить, а я не смогла отказаться, — я улыбнулась.

— Леви, кто эта девочка? — спросила Ханджи, наблюдая, как та скрывается в темноте улицы.

— Новобранец. Призналась в чувствах, — сказал он сухо.

— И, конечно, ты был с ней мил, — усмехнулась Ханджи.

Он промолчал.

— Вы пьяны, — сказал он только.

— Что ты, Леви! Мы не пьяны. Мы в ужасном состоянии, — я снова рассмеялась.

— Я сам провожу её. Иди спать, Ханджи, а то не дойдёшь, — твёрдо произнёс он.

Она вспыхнула румянцем.

— Конечно. Проводи. Какие же вы хорошенькие… — пробормотала и ушла.

Мы с Леви остались вдвоём. Всю дорогу до моей комнаты мы прошли молча.

Когда дошли, от тепла мне стало хуже. Голова закружилась, ноги подкосились. Леви успел подхватить меня.

— Ты же никогда так не пила. Что с тобой? — его лицо оказалось слишком близко, а серо-синие глаза пробирали до мурашек.

— А… сегодня чуть не умерла, вот и решила отпраздновать второй день рождения. — Я усмехнулась и отодвинулась. — Знаешь, как мерзко чувствовать безысходность, когда твоя жизнь тебе не принадлежит?

Я легла в кровать, веки наливались тяжестью. Леви всё ещё стоял у изголовья, молча наблюдая.

Спустя какое-то время он тихо произнёс:

— Знаю.

— Леви, — голос мой уже был сонным, но слова звучали серьёзно. — Найди себе того, кто будет тебе дорог. Тогда твоя жизнь снова обретёт краски.

Он не отвёл взгляда.

— У меня были такие люди. Потом их не стало. Я не хочу больше привязываться.

— Все мы умрём, рано или поздно. Смерть не обходит никого, — я натянула одеяло. — Если бояться потерять близкого только потому, что однажды он уйдёт, то можно остаться одному. И это будет уже не смелость, а трусость.

Он тихо фыркнул, почти беззвучно:

— Лучше быть одному.

— Лучше, чтобы после твоей смерти остались те, кто будет помнить. Кто придёт к твоей могиле. Кто будет любить тебя так, будто ты всё ещё жив, — упрямо сказала я почти шёпотом.

На мгновение его лицо дрогнуло.

— Знаешь… у меня есть человек, который для меня дорог.

Я открыла глаза и посмотрела прямо в его — слишком близко, слишком честно.

— Я знаю, кто это.

Он усмехнулся криво, но с теплом.

— Конечно. Ты ведь всегда всё знаешь.

— Эрвин дорог и мне, — ответила я, не моргнув. — Я тоже однажды пошла за ним, как и ты.

— Да… конечно. Эрвин… — его голос стал тише, словно слова уже не имели значения.

Что он сказал потом — или говорил ли что-то вообще — я уже не помнила. Сон накрыл меня быстро, унося с собой и его взгляд, и невысказанные слова.

Утро началось с головной боли. Я умылась, едва приведя себя в порядок, и, выйдя в коридор, даже вдохнуть не успела — словно вихрь подхватил и швырнул обратно в комнату.

— Ну, рассказывай! Я полночи не спала, мне так интересно, как вы там! — Ханджи почти прыгала на месте.

— Ханджи, успокойся, — я сама была разочарована. — Он просто проводил меня, и всё.

— Да как так?! Такой момент… и вы даже не сказали друг другу, что нравитесь?! — она возмущённо уставилась на меня.

— А кто сказал, что мы вообще нравимся друг другу? — удивилась я.

— Чтобы Леви лично провожал кого-то пьяного до комнаты? Такого ещё не бывало! — она всплеснула руками.

— Ну, всему бывает первый раз, — я пожала плечами.

— Вы безнадёжны, — вздохнула она.

…

Мы готовились к экспедиции. Солдаты точили клинки, проверяли УПМ, а я снова сидела за бумагами. Честно говоря, бумаги я украла из кабинета Эрвина. Он думал, что прячет их лучше других, но я была уверена: он прекрасно знал о моих «чтениях» и просто позволял. А значит — доверял.

— Юмеко, до того как мы отправимся, у тебя задание, — Эрвин был предельно серьёзен. — Следи за Бертольдом и Райнером. Я думаю, именно они — колоссальный и бронированный титаны.

— Как прикажете, командующий, — я опустила глаза, хотя сердце уже билось где-то в горле.

Следить за ними оказалось легко. Может, даже слишком. Они знали, что я всегда слышу больше других, и будто нарочно давали себя «подслушивать». Но одно всё же вырвалось: устранить меня и Леви, чтобы расчистить поле боя. У меня не осталось сомнений.

…

Мы стояли на стене после битвы. Я видела, как к Эрену подошли Бертольд и Райнер. Лица их были слишком серьёзны для простого разговора. Я не удержалась и приблизилась.

— Я бронированный титан, а Бертольд — колоссальный, — сказал Райнер ровным голосом.

— Парни, что вы несёте? — голос Эрена дрогнул. — Райнер, ты ударился головой?

— Пора раскрыть нашу сущность, — отрезал он.

Я не помню, как оказалась рядом. Схватила Эрена за руку и, перекрикивая ветер, закричала:

— Всем в укрытие!

Я почти успела… почти. Но Райнер уже рвал пространство, превращаясь в титана. Его когти вырвали Эрена прямо у меня из рук. Микаса бросилась следом, а меня прижало к стене так сильно, что голова от удара зазвенела, мир поплыл, всё внутри вывернуло наизнанку.

— Призрак, ты жива? — над ухом прозвучал знакомый голос. Леви склонился надо мной, взгляд резкий, как всегда.

— Пока да, — выдохнула я хрипло.

— Встать можешь? — он протянул руку.

— Чуть позже… голова гудит, — я отвернула лицо.

— У тебя кровь из носа хлещет. Ханджи отведёт тебя в безопасное место, — его голос стал твёрдым, приказным.

— Мне и тут неплохо сидится. Отдохну — и снова в бой. — Я смахнула рукой кровь.

— Нет. У тебя могут быть сломаны рёбра. Сиди, — в его глазах вспыхнула злость, но за ней я увидела страх.

Я пыталась не отключиться, но мир плыл, как в тумане. Сжав зубы, поднялась, подошла к краю стены. Внизу уже бушевал ад: Эрен в теле титана сражался с Райнером, а наполовину трансформированный колосс сидел прямо на стене, испуская такой жар, что от него обугливался камень. Дышать было тяжело, воздух дрожал, как над костром.

Моё сердце билось так громко, что я слышала его сквозь ревущий хаос. Кровь предательски капала рядом, оставляя за собой следы. И чего течёт — я ведь не носом ударилась.

У Эрена почти получилось одержать верх, когда Райнер вцепился и начал тащить его прочь.

— Эрен! Там сверху колосс! — мой крик сорвался так, будто вырвался не из горла, а из самой груди.

— Почему ты всё ещё здесь?! — голос Леви был острым, злым, будто удар.

— Леви, хватит! Я не ваза, чтобы меня прятать по углам! Я — солдат. Если я выбрала этот путь, значит, иду до конца! — я даже не смотрела на него, боясь, что его взгляд собьёт меня с ног.

— Ты точно сильно приложилась головой, раз я от тебя такое слышу, — прошипел он.

— Не время, Леви, — стиснула зубы я.

— Ну и парочка вы были бы… — мечтательно протянула Ханджи.

— Ханджи! — мы с Леви рявкнули в унисон. Она встрепенулась, но всё равно не удержалась:

— Ладно-ладно. После боя обсудим всё по-девичьи.

— Юмеко твоя, со своим безрассудством, выжила бы хоть в этой мясорубке, — буркнул Леви и отвернулся.

В этот миг колоссальный титан рухнул вниз.

— ЭРЕН! — мой голос сорвался в хрип.

Он обернулся слишком поздно. Титан накрыл их, и уже в следующее мгновение Эрена унесли. Микаса бросилась вдогонку, но Леви едва удержал её.

Я рухнула на колени.

— Опять провал… — пальцы дрожали, руки бессильно опустились.

— Он медленный. Мы догоним их, — сказал Эрвин холодно, уверенно.

— Надеюсь, Эрвин… очень надеюсь, — я поднялась, хотя внутри всё сжималось от чувства вины.

Мы готовились ко второй операции. Время тянулось невыносимо долго. Микаса металась, не находя себе места. Голова у меня всё ещё кружилась, тело отказывалось слушаться.

— Ты не идёшь, — резко разрезал тишину голос Леви.

— С чего вдруг? — во мне закипела злость. — Леви, я уже всё сказала.

— Я потерял всю команду. Ты не идёшь. — Его слова резали, как нож.

— Меня так просто не убить. Если я до сих пор жива, значит, так и должно быть! — выкрикнула я.

— Леви, она идёт, — вмешался Эрвин. — Юмеко, как ты?

— Всё в порядке. Мне не сильно досталось, — соврала я, чувствуя, как мир снова качается.

— Тогда готовься. Скоро выступаем, — Эрвин закончил спор.

Леви не двигался, пока я проходила мимо. Его хватка резко перехватила мою руку, будто он держался за последнюю соломинку.

— Ты совсем без мозгов? — прошипел он, наклоняясь ближе. — Тебя припечатали так, что другим хватило бы навсегда. Зачем лезешь туда, где тебя точно убьют?

— Может, если ты перестанешь твердить это каждый раз, я проживу дольше? — я ответила тем же ядом.

— Это не смешно. Твоя жизнь слишком ценна. Для нас. Для мира.

— Я не шестнадцатилетний ребёнок, чтобы бросаться под смерть ради красивых слов! — я вырвала руку. — Моей жизни цена только для меня. Я не оружие, я человек. И я выживу.

Я пошла дальше, чувствуя его взгляд между лопаток — жгущий, злой.

…

Мы догнали Райнера возле леса. Он был медленным.

— Капитан, наши действия? — я нарушила тишину.

— Ждём. С бронёй нам его не пробить, — коротко бросил Леви.

Эрен был прикован к спине Бертольда. Микаса и Армин что-то кричали, пытаясь достучаться, но это было бесполезно.

И тут я увидела: прямо на нас несётся толпа титанов, а впереди, как безумец, скачет Эрвин.

— Господи… — я раскрыла глаза. — И ты ещё называешь меня самоубийцей!

— Он всегда знает, что делает, — не глядя на меня, ответил Леви.

Титаны ринулись на Райнера. Микаса выхватила Эрена, но сама получила ранение. Всё поле боя превратилось в хаос: газ кончался, врагов становилось слишком много.

— Отступаем! — скомандовал Эрвин.

Я обернулась и заметила титана, приближающегося к Эрену и Микасе. Эрен не мог обратиться. Я шагнула вперёд — но чьи-то пальцы впились в мою руку.

— Стоять, Белтон. Ты туда не пойдёшь. Они справятся.

— Капитан, там Эрен! Его жизнь — мой первый приказ!

— У тебя газ на исходе. Если рванёшь туда, погибнете оба.

— Нет! Я смогу!

— Это приказ! — голос Леви ударил, как плеть.

Я замерла. Это слово всегда лишало права спорить. Сердце стучало так громко, что заглушало вой титанов. Для меня Эрен — не просто мальчишка. Он часть моей сестры, часть семьи, которую я почти не знала, но чувствовала кровью.

— Леви… отпусти, — голос мой дрожал, я сама себя не узнавала.

Он молчал, крепко удерживая меня. Я закрыла глаза, представив худшее. Мир рушился, как в кошмаре.

— Смотри, — тихо сказал Леви.

Я открыла глаза: титаны атаковали не их, а того огромного титана.

— Вот теперь идём забирать их.

…

Мы вернулись в штаб. Потери были огромными. Эрвин лишился руки.

Новой задачей стало вернуться в мой город, заделать пролом в стене с помощью Эрена и, главное, добраться до подвала. Подготовка шла особенно тщательно. Для меня это было тяжело: придётся снова увидеть дом, из которого меня когда-то выкинули прямо в изнурительные тренировки. Но я хотела взглянуть на него ещё раз.

— Эрена хотят выкрасть. Этим занимается военная полиция. Они с кем-то в сговоре, — озвучил опасения Эрвин.

— Это будет сложно… — я опустила плечи.

…

На следующее утро мы выступили: нужно было срочно переправить Эрена в безопасное место.

План был готов: Армин и Жан переоделись, изображая Хисторию и Эрена. Их повозка шла впереди, я сидела в укрытии, а Леви — с людьми Ханджи.

— У них УПМ, укрыться будет нелегко, — сказала я.

Раздались выстрелы. Снова начался кошмар. Повозку я потеряла из виду. Парень рядом со мной был убит. Леви уже мчался куда-то, а в моей голове стоял звон. После того удара по голове я плохо переносила громкие звуки — будто тысячи игл впивались в череп.

Я снова открыла глаза: мужчина, с которым сражался Леви, лежал на земле, а сам Леви уже гнался за повозкой. Выстрел прозвучал совсем рядом. Новая волна боли пронзила голову. Я едва держалась на ногах.

— Ну привет, куколка. Пойдёшь со мной, — раздался за спиной чужой голос.

Я обернулась — мужчина схватил меня и прижал нож к горлу.

— Надеюсь, ты окажешься не бесполезной.

Звуки вдруг стихли. Я смогла собраться, вывернулась и бросила его на землю. Он лишь рассмеялся:

— Вот это да… как же мне повезло.

Тупой удар по голове оборвал мои мысли.

Когда я пришла в себя, передо мной стоял Леви. А я висела в руках того же мужчины. Нож у горла надавил сильнее.

— Какие же вы бестолковые, — скривилась я от боли. — Всё бьёте в одни и те же места.

— Замолчи, пока я тебе голову не отрезал, — прошипел он.

Я оценила обстановку: Леви оказался в ловушке из-за меня.

— Ну что, Леви, пока твоя подружка у меня в заложниках, можем поговорить по душам. Из помойной крысы ты стал слишком проворным. Но смотри, как легко я снова нашёл твоё слабое место.

— Мне плевать. Можешь убить её, — сказал Леви равнодушно. Настолько равнодушно, что даже я на миг поверила.

— Настолько плевать, что бросил повозку и оказался здесь? — ухмыльнулся мужчина.

Леви молчал. Сталь давила на горло. Я пыталась освободиться, но руки были связаны.

— Она хороша… вкус у тебя отменный. Спасибо, что приберёг её для меня, — он прижал нож сильнее.

— Ты ведь из военной полиции. Если знаешь, кто я, понимаешь, что меня нельзя убивать, — я пыталась выиграть время.

— Твоя неприкосновенность давно снята, — он посмотрел с отвращением.

— Леви, какого чёрта ты стоишь?! Спасай Эрена! Плевать на меня! — закричала я, голос сорвался в хрип.

— Ты — оружие, которое нельзя отдавать врагу. Именно поэтому он здесь, — мужчина ещё сильнее сжал моё горло.

Злость вскипала, но руки были связаны. Пока он болтал, я нащупала узел и начала развязывать. Кажется, получалось. Я вздохнула едва заметно.

— Давай, Леви, скажи, что она тебе дорога. Тогда она уйдёт живой. Или лучше убить её? Это ведь она рассказала всё Эрвину. Из-за неё твой план однажды провалился.

— Я уже сказал: мне плевать, — Леви смотрел мужчине прямо в глаза.

Я замерла. Точно… как же могла забыть? Я действительно сдала Леви. Но разве могла иначе? Эрвин тогда уже был для меня важен, и если его жизнь была в опасности, я обязана была предупредить.

Мужчина отбросил меня на пол. Я едва успела подставить руку, чтобы снова не удариться головой. Он поднял оружие.

— Тогда я вышибу ей мозги. Давай, Леви, скажи, что ненавидишь её! Что она тебе мешает!

— Стреляй, — холодно ответил Леви. Его глаза были стеклянными, без единой эмоции.

Я откатилась в сторону, и первый выстрел прошёл мимо. Голова закружилась ещё сильнее, воздуха не хватало, а в груди жгло — похоже, рёбра действительно сломаны.

Второй выстрел оказался точным: пуля вошла в плечо. Я вскрикнула и свернулась от боли. Кровь быстро растекалась вокруг.

— Почему ты сражаешься с девчонкой, у которой связаны руки? — я была зла, что меня загнали в ловушку, лишив даже возможности сопротивляться.

— Ты не просто девчонка. Ты — демон во плоти. Вон, всё ещё говоришь, а должна была уже умереть, — он посмотрел с ненавистью.

Кровь лилась сильнее. Мужчина двинулся к Леви.

— Ты стал мягче. Всё ещё стоишь и ждёшь, пока момент станет безнадёжным, пока её уже нельзя будет спасти. Тогда и жить легче — с чистой душой. Я могу выстрелить ещё раз… но теперь точно в голову. — Его улыбка была омерзительной.

Леви стоял неподвижно. А я наконец освободила руки. В тот миг, когда враг уже тянулся к курку, я оказалась у него за спиной и со всей силы ударила бутылкой по голове. Мужчина рухнул. Я почти последовала за ним, но Леви успел подхватить.

— Леви… не будь таким глупым. Вперёд, за Эреном! Я что-нибудь придумаю… — я шептала, сил почти не осталось.

— Уже придумала, — проворчал он.

Мои веки потяжелели, глаза закрылись.

— Эрвин, я за повозкой. Её нужно убрать в безопасное место, — голос Леви звучал рядом. — Она ещё выкарабкается. Попали сильно, кровь хлещет, но если быстро остановить — выживет.

— Леви, вперёд. Мы сами разберёмся, — отрезал Эрвин.

— Эрвин, только не бросай её.

— Выполняй приказ. Мы с Ханджи позаботимся о ней.

Леви аккуратно опустил меня на землю и только тогда ушёл. Ханджи перенесла меня в укрытие. Первую помощь оказали — оставалось надеяться, что я выкарабкаюсь.

…

— Юмеко, всё узнала? — Эрвин смотрел на меня глазами, полными восхищения.

— Да. Им нужен твой документ и… убить тебя. Они уже побывали в твоём кабинете. Следующий шаг — добраться до тебя на экспедиции.

— Хм. Занятно. Что-то ещё?

— Больше ничего. Девчонка называла его братом. Насколько поняла, они познакомились в подземном городе. Чтобы выбраться наверх, некий мужчина предложил убить тебя и забрать документ. Тогда они смогут жить на поверхности.

— Юмеко, мы нашли золото, — сказал Эрвин и обнял меня.

Это была моя третья экспедиция. Я всегда находилась рядом с Эрвином, мою жизнь берегли. Мы добрались до этого мрачного парня, когда он стоял над трупом титана. Я быстро оценила обстановку: для первого раза он и правда был силён. Титан был разорван почти на куски, рядом лежали тела его товарищей, ещё вчера строивших план по убийству Эрвина.

— Ты это искал, Леви? — Эрвин смерил его взглядом.

— Ты всё знал изначально? Зачем тогда разыграл эту комедию? Для чего умерли мои товарищи? — Леви бросил на меня резкий взгляд. В его глазах я ожидала увидеть ненависть, но видела только усталость. Он сообразительный — должно быть, сразу понял, что это я передала всё Эрвину.

— Эта девочка рассказала? — он продолжал сверлить меня взглядом.

— Она, — подтвердил Эрвин без капли сомнения. Я удивилась, что он так просто доверил ему тайну.

Картинки начали сменяться одна за другой. Голос сменился.

— Юмеко, я сколько раз тебе говорила? Нужно оставлять время на свои забавы, ты же девочка, — передо мной стояла сестра, уперев руки в бока.

— Карла, но мама говорит, что я должна сражаться, — я водила носком по земле.

— Милая, ты должна жить. Поэтому я и не живу с вами — не могу слушать, как они заставляют отдавать жизнь непонятно за что, — она присела и обняла меня.

— Я не хочу быть солдатом, — прошептала я. Если бы кто-то услышал, меня ждало наказание.

— Я знаю, милая, — Карла прижала меня крепче.

— Забери меня с собой. Я хочу быть просто девочкой.

— Я не могу. Но как только появится возможность — заберу.

— А если я умру раньше?

— Что ты такое говоришь?! Ты будешь жить.

— А если всё же?..

— Нет! Живи. Живи, слышишь?! Живи!

Я распахнула глаза. Ханджи давит мне на грудь, её лицо всё в слезах.

— Давай, Белтон! Живи!

Я вдохнула резко, полной грудью, словно воздуха прежде не существовало.

— Жива… боже, ты жива!

— Ай, не кричи, — я поморщилась. — Голова болит.

— Останься тут. Я вернусь, когда придёт время. Здесь безопаснее всего, а мне нужно к ребятам.

— Я и так далеко не уйду. В бой точно не ринусь.

— Ого, это ты мне говоришь?

— Ну, сейчас я и правда не в состоянии. Но если смогу — всё равно приду.

— Нет. Ты отстранена. Оставайся здесь.

— Ладно, Ханджи. Иди.

Она ушла. Я осталась одна. Еле держась, но без дела лежать не могла. Решила осмотреться. Я находилась на крыше здания. Внизу ходили полицейские.

— Так, посмотрим, что вы там обсуждаете.

Идти было тяжело, но я юркнула под козырёк. Благодаря росту и привычке быть незаметной, меня почти невозможно было увидеть. Призрак — что с меня взять? Про меня слышали, но мало кто знал, кто я на самом деле.

— Этот Леви перебил пол-отряда. А его подруга, говорят, уже труп — пуля насквозь. С травмой отправили, вот и не справилась с Кенни, — сказал один солдат.

— Я слышал, Кенни связан с Леви, — заметил второй.

— Да, оба из подземного города. Старые знакомые.

— А куда повезли Эрена?..

— В пещеру Рейссов. Но тихо, об этом никто не должен знать.

— А эта девчонка, призрак, которую прикончил Кенни… Она всю информацию добывала. Хорошо, что её больше нет. Страшно представить, что было бы, окажись она здесь. Жалко только одно: говорят, красотка была. Я бы с ней поразвлекался.

— Поразвлекался бы… Она демон. Убила бы тебя за секунду. Сильнее титанов.

Я скривилась. Приятно, что считают красивой, но демоном? Каждый раз не понимала, за что. Ещё меньше понимала мужчин, уверенных, что можно «получить» меня одним желанием.

— Да, осталось убрать Леви — и всё.

— Думаю, Кенни справится.

Дальше я не слушала. Важно другое: я знаю, где Эрен, знаю, что они собираются убрать Леви и меня. И снова бесит, что меня называют его подругой. Мы друг друга едва знаем.

Нужно передать информацию. Ханджи оставила обезболивающее. Почему меня постоянно ранят? Я стала слишком неосторожна. Мысли о доме сбивают с толку. Но я обязана прийти в себя и снова стать той самой Юмеко Белтон.

Я осмотрела свою травму: Ханджи всё зашила, пулю вытащила. Значит, я уже могу встать на ноги. Я даже не знала, сколько времени она просидела рядом, но внутри вдруг появилась сила — именно в тот момент, когда я поняла, что стала совершенно бесполезной.

Вдруг ощутила, что нахожусь не одна.

— Я знаю, что ты здесь. Выходи.

На свет вышла девушка. Я где-то её уже видела, но вспомнить не могла.

— Кто ты? — прищурилась я, пытаясь разглядеть силуэт.

— Я Эмма Квиз, — девушка шагнула ближе.

— Что ты здесь делаешь?

— Я пришла за вами. — Она продолжала наступать.

— Зачем? Мне кажется, я тебя уже встречала.

Она была молодой, с коротко стриженными тёмными волосами и глазами цвета смолы, на голову выше меня.

— Да, я была в тот день с Леви. Вы нам помешали.

— А-а, теперь поняла. И что тебе от меня нужно?

— Хочу, чтобы вы умерли. А Леви был со мной.

— Милая, если ты собираешься меня убить, у тебя это не получится.

— Вы ранены, мне будет проще.

— В каком бы состоянии я ни была, я всё ещё могу надрать Леви задницу.

Эмма сузила глаза.

— Вы же его даже не любите. Почему он всё время выбирает вас?

— Не поверишь, но он меня тоже не любит.

— Я вам не верю.

— Хватит болтать. У меня нет времени. Просто запомни: не думай, что у вас что-то получится. Ты разобьёшь своё сердце, но его тебе не завоевать. Да и он слишком стар для тебя, не находишь?

— Это не ваше дело! — её голос дрожал от ненависти.

Она рванула на меня, держа меч неумело. Я легко увернулась, хотя рана откликнулась холодной болью в лёгких. В одно движение я оказалась у неё за спиной, выбила мечи и повалила её на пол. Коленями прижала руки. В её глазах блеснули слёзы.

— Я не понимаю… я всегда получала то, что хотела. Почему сейчас я бессильна?!

— Потому что речь идёт о живом человеке. Ты никогда не заставишь кого-то быть с тобой только потому, что захотела.

— Откуда вам это знать? Вы же никогда никого не любили! Вы просто инструмент, выполняющий приказы! Какие у вас могут быть чувства?

Меня задели её слова.

— Нет, я такой же человек, как и ты. Я любила. И продолжаю любить. Этого у меня никто не отнимет.

Она перестала сопротивляться, безвольно лежа подо мной.

— Совет: Леви — не герой романа. Он скрытный, никогда не откроется полностью. Я не знаю, кто должен быть рядом, чтобы он смог впустить внутрь хоть кусочек себя. Но знай: он солдат. Он пожертвует всем ради миссии — мной, тобой, Эрвином, Ханджи или даже самим собой.

Эмма смотрела пустыми глазами.

— Между нами с ним ничего нет. Хватит приписывать мне то, чего не существует. Он просто боевой товарищ.

— Но вы можете стоять спиной к врагу, зная, что спереди есть Леви. Он защитит вас. И наоборот. Разве это не любовь?

— Это называется доверие боевых товарищей, ничего больше. Ты ещё слишком юна, ищешь любовь повсюду. Но не ищи её там, где её не будет.

Я поднялась с неё. Она осталась лежать, по щекам катились слёзы.

— Скоро сюда придёт военная полиция. Я сказала им, что вы без сознания. Так что поторопитесь.

— Думай о том, как сохранить жизнь, а не о том, как найти любовь в этом мире. — Это были мои последние слова ей.

Я шмыгнула в окно. У разведкорпуса у меня всегда были связи, я знала, где искать своих. На этот раз долго тоже не пришлось: они были в здании, где пытали полицейского. Я проскользнула мимо молодежи и вошла в комнату. Ханджи и Леви одновременно обернулись.

— Я просил дать этой бестолочи снотворное, — прошипел Леви.

— Я сказала ей выпить, — растерянно оправдывалась Ханджи.

— Думаешь, я не отличу таблетки? — я усмехнулась.

— Ханджи, ты слишком доверчива, — Леви смотрел на меня убийственным взглядом.

— Леви, не думала… она же была в бреду… — Ханджи выглядела, как ребёнок.

— Если ты сейчас не уйдёшь в безопасное место, я сам посажу тебя сюда и буду пытать, пока не вырубишься, — он начал приближаться.

— Леви… так приятно слышать, что ты рад, что я жива. Даже не ожидала такой бурной реакции, — я натянуто улыбнулась.

— Бестолочь, что с тебя взять, — он остановился.

— Я знаю, где Эрен.

— Откуда? — глаза Ханджи расширились.

— Она призрак, очкастая, не тупи, — резко бросил Леви.

— Ты лежала в бреду. Как успела и нас найти, и информацию раздобыть? — Ханджи не унималась.

— Я Юмеко Белтон. Это тебя удивляет?

— Нет, нисколько.

Я наклонилась к пленному солдату. Тот испуганно уставился на меня.

— Бедный мальчик… Эти тётя с дядей напугали? Не переживай, скоро всё кончится.

— Призрак разведкорпуса… вы правда красивая. Я думал, это слухи.

— Ну-ну, малыш, прибереги комплименты для жены. Она ведь твоего ребёнка носит.

— Откуда… — его глаза расширились от ужаса.

— Я заходила к ней на чай. Милая девушка.

— Не смей к ней приближаться!

— А с чего ты взял, что можешь отдавать моего племянника Рейссам, а я не могу вспороть пузо твоей жене?

— Ты дьявол…

— Нет, просто заботливая тётушка. Эрен у Рейссов в пещере? — я повторила вопрос.

Я ударила его локтем по лицу.

— Где Эрен, придурок?

— Что с тобой, что с твоим дружком — не все дома, — он усмехнулся. — Я думал, как призрак могла связаться с Леви, а ты такая же, как и он.

— Связаться? — Леви удивлённо поднял брови.

— О да, Леви… здешняя полиция описывает наш «роман» очень бурно. Боюсь представить их лица, когда окажется, что всё не так. Информацией они владеют никакой.

Я рассмеялась. Смех вышел жутким — я почти никогда не смеялась, но после всех травм с головой явно стало хуже.

— Ладно, оставлю тебя этим двоим. Пусть повеселятся, а потом мы пойдём за Эреном. Пока ты будешь умирать в агонии.

Я вышла из комнаты. Друзья Эрена смотрели на меня во все глаза.

— Как вы сюда попали? Они вдвоём только заходили, — Армин, единственный, кто решился спросить.

— Смотрите в оба, малышня. В следующий раз тут могу быть не я, а вы снова всё проморгаете.

— Армин, она же призрак, информатор разведкорпуса, — кто-то прошептал. — Говорят, может проскользнуть куда угодно.

Я слышала перешёптывания, но не оборачивалась. Всегда было приятно, когда признавали мои заслуги. Да, я тщеславна.

Я зашла в ванную, чтобы перевязать рану. Кровь всё ещё сочилась — немного, но липкость раздражала. Сняла форму, и в этот момент дверь со всего маху распахнулась. Влетел Леви.

— Капитан, вас не учили стучать? Тут девушка вообще-то… не одета, — я смотрела на него через зеркало.

Он подошёл за пару мгновений, схватил меня за руку и развернул лицом к себе. Наши губы оказались слишком близко, лишь растрёпанные волосы служили преградой. Отступать было некуда: сзади умывальник, спереди — разъярённый капитан.

— Ты совершенно без мозгов! Так сдохнуть хочется?! — прорычал он прямо мне в губы.

Я попыталась вырваться, но он держал крепко. Ну ничего… восстановлюсь и надеру ему задницу.

— Хватит всё время говорить про смерть. Я сама знаю, что делаю! Я в порядке, больше не буду такой растяпой. Как видишь, ещё ни разу не умерла. Это тоже переживу, — я повысила голос.

— Сейчас же развернись и уходи отсюда. С нами ты не пойдёшь, — его хватка усилилась.

— Если прикажете, капитан, ослушаюсь и всё равно пойду. Можете потом расстрелять, но Эрен — часть моей сестры, которой больше нет. Я не собираюсь ждать, пока его сожрёт Хистория!

— Ты уходишь. Сейчас же, — он не отступал.

Я вырвала руку.

— Нет, капитан, это вы уходите отсюда. Мне нужно закончить перевязку, — я развернулась к нему спиной.

— Если так хочешь сдохнуть — скажи прямо. Чтобы мы с Ханджи больше не рисковали и не вытаскивали тебя из каждой передряги, — он наклонился к самому уху, шёпотом, но так близко, что по коже пробежал холодок.

Меня начинала злить эта беседа. Я резко развернулась лицом:

— Официально заявляю, капитан Леви: сохранность моей жизни больше не является долгом разведкорпуса. Я теперь просто рядовой. Больше никогда не спасайте меня — ни вы, ни Ханджи. Я в этом не нуждаюсь.

Его глаза горели злостью. Он молчал, сверля меня взглядом.

— Если продолжите так смотреть, я умру быстрее, чем хотелось бы.

— Меня раздражает, когда ты переходишь на формальности, — он резко развернулся и вышел из комнаты.

Стало легче.

Следом дверь снова распахнулась. Вошла Ханджи.

— Проходной двор, честное слово, — пробормотала я.

Она подбежала ко мне и схватила за руки. Лицо сияло слишком довольной улыбкой.

— Ну что, вы вышли на новый уровень отношений? — спросила она, закусив губу.

— Какой ещё уровень? — я нахмурилась, не сразу поняв.

— Ну… — её щёки вспыхнули румянцем. — Вы с Леви.

— А, капитан Ханджи, вы об этом… Ну да, новый уровень, — я шагнула ближе. Она стояла напряжённо, будто боялась потерять равновесие. — Раньше мне было все равно на него, а теперь, когда я в его отряде, он меня…— Я наклонилась к её уху и шепнула: — Раздражает.

— Что? — она резко отпрянула. — Ты же знаешь, что я хотела услышать! — разочарованно отпустила мои руки.

— Как и все… услышать то, чего нет. Хватит уже, — я устало выдохнула. — Ладно, эти «уровни» и прочее. Но вы же знаете меня лучше всех. Как вообще могли подумать о таком?

— Что за формальности? Почему ты так говоришь? — Ханджи нахмурилась.

— А, вы ещё не знаете? — я усмехнулась. — Ну расскажу первой: с меня сняли все полномочия. Я теперь просто рядовой солдат. Так что обращаюсь к вам так, как положено.

— Не нужно. Мы с тобой… — она хотела продолжить, но я перебила.

— Это не делает меня особенной. Я вам больше не нужна. Вы близки к подвалу, у вас вся информация. Зачем держать при себе «призрака»?

— Не говори так.

— Меня это не задевает. Я всегда знала, что время придёт, просто не хотела принимать. Но сейчас понимаю: кем бы я ни была, я остаюсь собой. Призрак. «Подруга Леви». Девочка, которая не хочет быть солдатом. И просто Юмеко Белтон.

Ханджи замерла, потом тихо сказала:

— Давай помогу перевязать.

— Не нужно. Хочу побыть одна. Сделайте мне одолжение.

Она опустила руки и вышла.

Я осталась перед зеркалом. Слишком уставшая. Лицо болезненное, волосы растрёпаны и липнут к коже. Да, пора заняться собой.

Мы отправились за Эреном. Как ни странно, меня взяли с собой — никто больше не пытался отправить в тыл. Удивительно. В пещере нас, разумеется, уже поджидали «друзья».

— Девка жива! Вот это живучесть, прямо как Леви! — мужчин радостно замахал руками, кажется, солдаты назвали его Кенни.

— Леви, он твой. Мне некогда с ним возиться, — я даже не взглянула в его сторону.

— Ну уж нет, мне ты куда интереснее, — хищно двинулся он ко мне, но дорогу ему преградил Леви.

— Получишь ее. Только после того, как пройдёшь через меня.

Снова закрутилось: кровь, крики, мёртвые тела. Я заметила, что Ханджи ранили, и бросилась к ней.

— Армин! Выведи её отсюда! — он понял без слов и повёл её прочь.

Мы добрались до Эрена. Рядом с ним была Христа.

— Убей меня! Я бесполезный! Убей! — Эрен трясся в истерике.

Я шагнула ближе и со всей силы ударила его ногой по лицу. Схватила за волосы и подняла голову.

— Хватит ныть! Вставай и делай то, что должен!

Он остолбенел. В тот же миг отец Христы начал превращаться в чудовище. Пещера рушилась.

— Ну вот, капитан Леви… если сдохну, то только с вами.

— Белтон, перестань язвить. Включи мозги и думай, как выбраться, — буркнул он, вставая чуть впереди. Словно хотел прикрыть собой.

Эрен обратился в титана и использовал затвердение, чтобы удержать обломки. Мы выбрались наружу. Впереди ждала новая задача — остановить очередного титана.

До стен мы доскакали раньше, чем он дополз. Нужно было срочно придумать план.

— Что скажешь, Юмеко? — спросил Эрвин.

— А разве я могу что-то предлагать? — я сделала задумчивое лицо.

— Хватит! Это было не моё решение, — слишком резко ответил он.

— Правда, командующий? А я слышала совсем другое, — я прищурилась.

Эрвин тяжело опустился на стул и замолчал.

— Это была необходимость. Останешься здесь, когда все выйдут. Обсудим.

— Не стоит. Я и так слышала больше, чем нужно. Какой бы статус ни был — работа та же. Даже если я делаю её для себя.

— Юмеко, не время для обид. К нам ползёт титан. Нужно защитить стены.

— Я сделаю всё, что прикажете. Но если хотите моё мнение — вот оно. Он ползёт лицом вниз, и к моменту, как доберётся, морда будет стёрта до костей. Значит, рот открыт. Если жара от тела такая, что близко не подойти, Эрен в форме титана просто закинет динамит в пасть. А нам останется разрезать кусок, где сидит этот дурак. Потери будут минимальные.

Повисла тишина. Я скучающе рассматривала ногти.

— А если он регенерирует так быстро, что морда останется целой? — осторожно спросила Ханджи.

— Тогда рот придётся открыть насильно. Динамит должен попасть внутрь, — вмешался Эрвин. — Это сделает Юмеко.

— Принято, — я кивнула.

— Эрвин! Почему она? Она ранена! Что, если снова окажется на грани смерти? Ты слишком рискуешь призраком, — Леви не сдержался.

— Ты прав. Мы не можем идти на такие риски. Тогда сделаешь это ты.

— О, не стоит так обо мне заботиться. Я в форме, рана не мешает, — я попыталась подняться, но голова закружилась.

— Узнаю старую Юмеко, — Эрвин чуть смягчился. — Ты снова с нами, а не где-то в облаках. Но это сделает Леви. Это приказ.

— Принято, — я опустила глаза.

— Тогда все на позиции. Юмеко, задержись, — остановил он меня, когда остальные вышли.

Леви и Ханджи замыкали процесс. Дверь закрылась.

— Итак, Юмеко. Главное, что я хочу сказать… я рад, что ты жива и снова в строю, — начал Эрвин.

— Командующий, скажите, этот разговор кто-то должен слышать? — я уловила шаги за дверью и сразу поняла, кому они принадлежат.

— Нет. Только между нами, — его лицо стало серьёзным.

Я наклонилась ближе.

— Тогда говорите тише. Наши начинающие шпионы уши развесили прямо за дверью.

Он тоже наклонился.

— Тогда единственное, что я хочу, чтобы они услышали… — внезапно повысил голос: — Ты очень красивая, Юмеко. Я бы не хотел, чтобы с тобой что-то случилось. Где ещё я смогу любоваться тобой?

Я сразу поняла игру.

— Командующий, ну что вы! Совсем меня смущаете! — я нарочито громко рассмеялась. Мы наклонились ближе друг к другу, будто разделяя тайну.

— Ты слишком сообразительная. Иногда это пугает, — прошептал он. — Пока они стоят в замешательстве, слушай внимательно. Все думают, что ты мертва. Когда правда всплывёт, за твоей головой начнётся охота. Ты привела нас к Эрену — значит, тебя захотят убрать. Пока твоё лицо не знают — оставайся призраком. Будь тихой, незаметной, простым солдатом. Официально ты лишена статуса, но на деле всё ещё наш солдат, исследователь и призрак.

— Принято, командующий Эрвин.

— Спасибо, что уделила время и позволила полюбоваться тобой. Заходи ко мне чаще.

— Командующий… — я снова перешла на шёпот. — Не перегибайте палку.

Он улыбнулся. Я резко распахнула дверь и застала «шпионов» врасплох. Они растерянно замерли, изображая занятость.

— Ого! А вы что тут делаете? — я изобразила искреннее удивление.

— Да мы… э-э… я потеряла… ну этот… — Ханджи забегала глазами по полу.

— Ханджи уронила кристалл Энни. Я решил помочь ей найти, — быстро вмешался Леви.

— Ой, как неловко. Надеюсь, вы ничего не слышали? — я специально сделала щёки румяными, будто смущена.

Закрыв дверь за собой, я взяла обоих под руки и притянула ближе.

— Хотите стать призраком? Первый урок: будьте настолько тихи, чтобы даже ваше дыхание вас не выдало. Остальные уроки стоят дорого. Так что приходите, когда будете готовы заплатить, — я отпустила их и с довольным видом пошла в свою комнату.

Они остались стоять с одинаково растерянными лицами. Я лишь услышала, как Ханджи шепнула Леви:

— Он что, оставил её только чтобы пофлиртовать?

— Нет. Это на него не похоже.

— Ах да! — я обернулась. — Первый урок я ведь не закончила. У меня ещё и слух идеальный.

Они мгновенно замолчали. Я обожала их дуэт, когда они вместе что-то замышляли. Ну милашки же! Я снова улыбнулась.

Все уже были на своих позициях. Титан медленно приближался. Когда он наконец дополз и поднялся, облокотившись на стену, его морда и правда была стёрта до костей. Эрен обратился в титана и закинул динамит прямо ему в пасть. Взрыв разорвал чудовище изнутри. Христа настояла добить его сама: ей предстояло стать королевой, и это было её право. Толпа внизу взорвалась ликованием. Дело было сделано.

— Ещё одна маленькая победа, — едва слышно произнёс Эрвин.

Я вернулась в свою комнату: тело требовало отдыха. Слишком много ран, слишком много разговоров и бумаг — оно умоляло остановиться хоть на миг.

— Госпожа Юмеко, можно с вами поговорить? — у двери показался Эрен.

— Заходи. В коридоре стоять ни к чему, — пригласила я его жестом.

Мы сели, я налила чай.

— Что случилось? — спросила прямо.

— Как ваше ранение? — он начал издалека.

— Эрен, ты знаешь, я не люблю пустых слов. Говори, что хотел.

— Простите… Я хотел спросить про маму. Она почти ничего не рассказывала о себе.

Я сделала глоток и ответила:

— Мы выросли в семье фанатиков. Твоя мама ушла от них, когда родилась я. Всё внимание переключилось на меня. Виделись мы редко. Последний раз я помню — она собиралась на встречу с твоим отцом. Потом меня забрали в армию, и наши пути разошлись.

Эрен замер.

— Получается… мы с вами…

— Да, Эрен. Ты мой племянник. Ты — часть моей сестры. Поэтому прошу: не разочаруй её. И меня тоже.

— Никогда! Я сделаю всё, чтобы человечество победило титанов.

— В тебе огромная сила. Но помни: ты ещё ребёнок. Береги свои убеждения.

— Я с вами до конца!

Я мягко улыбнулась.

— Ты очень похож на маму.

Он опустил глаза.

— Но вы с ней совсем разные… У неё были тёмные глаза и волосы, а у вас светлые, голубые.

— Я и сама часто об этом думала. Может, дело в генетике… а может, я вовсе не их родной ребёнок. Но ответа уже не узнаю.

— Простите… Спасибо, что рассказали хоть это, — он поклонился.

— Эрен, если понадобится помощь — приходи. Ты мне не чужой.

Он хотел возразить, но я положила руку ему на плечо.

— Я серьёзно. Я не враг тебе.

— Спасибо вам, — он поклонился ещё раз и вышел.

Через секунду снова раздался стук.

— Что ещё, Леви? Я легла отдыхать.

— Уже по стуку определяешь, кто пришёл… Опасная ты женщина, Белтон, — в комнату вошёл Леви.

— Леви, чего ты хочешь? — в голосе моём звучало раздражение.

Он шагнул ближе — слишком близко. Я не успела отшатнуться, как он резко прижал меня к полу, заперев своими руками.

— Это ты так ко мне пристаёшь? — только и выдавила я.

— О чём говорила со Смитом? — холодно спросил он.

— Вы же всё слышали. Что ещё тебе нужно?

— Не верю. Ваш разговор был другим.

Я закипала.

— Леви, если сейчас не слезешь, я взорвусь — и разнесу тут всё.

— Слезу, когда скажешь правду.

— Ладно… только на ушко, — я потянулась к нему ближе.

Он наклонился — и в тот момент я резко укусила его за ухо. Пока он дёрнулся от боли, я скинула его с себя и сама оказалась сверху, прижимая его шею локтем.

— Не зли меня. Убирайся. Думаешь, можешь со мной так? Ошибаешься, тупица, — прошипела я прямо у его лица.

— Ой, простите… я не вовремя, — в дверях замерла Ханджи.

— Стоять! — рявкнула я.

Она застыла. Леви поднялся и отошёл к ней.

— Ты чего же её так довёл? Смотри, глаза опять горят, — Ханджи смотрела на меня тревожно.

— Вон из моей комнаты. Если зайдёте ещё раз — за себя не отвечаю, — прошипела я, чувствуя, как разум ускользает.

Я схватила нож. Внутри всё кипело. Я знала этот момент — когда контроль теряется, и остаётся лишь ярость. Уже бывало. Тогда меня с трудом остановили.

— Хотя зачем ждать… Могу сама вас вынести отсюда. На носилках, — я улыбнулась слишком спокойно.

— Ну всё, Леви, доигрались, — выдохнула Ханджи.

— Такое уже было. Знаем, что делать, — ответил он, но сам был напряжён.

Я двинулась на них, как хищник. Но в последний миг подняла нож — и вонзила его в собственную руку. Боль выдернула меня из бездны.

— Чёрт… — присвистнул Леви. — Сама себя остановила.

— Юмеко! Зачем так глубоко?! Дай перевяжу! — Ханджи кинулась ко мне.

Я подняла глаза, и слёзы предательски выступили.

— Убирайтесь. Если бы не вы, этого не было бы. Я не хочу вас видеть.

— Но я просто… — начала Ханджи.

— Хватит, — прошептала я.

— Ханджи, пойдём, — Леви взял её за руку.

Они ушли. Я перевязала рану сама и легла. Слёзы катились сами по себе, пока наконец сон не унёс меня.

А уже завтра нас ждал путь в Шиганшину.

Мы спокойно дошли до стены. Слишком спокойно. Ни одного титана — это было подозрительно. Эрен уже заделал первую брешь, оставалась вторая. Я держала свою позицию, когда вдруг поднялся сигнал: операция прервана.

Я вернулась на стену. Армин сразу высказал догадку:

— Бертольд и Райнер могут прятаться в стене.

Пока солдаты проверяли кладку, мы стояли настороже. Ко мне подошли Леви и Ханджи.

— Прости нас… Мы тогда поступили неправильно, — тихо сказала Ханджи, виновато. Леви, как всегда, с каменным лицом, даже не взглянул мне в глаза.

— Я не держу обиды, — покачала головой я. — Эта битва будет слишком тяжёлой. Я не хочу, чтобы кто-то погиб с чувством вины.

Я отошла в сторону, и в тот момент из стены вырвался Райнер. Мгновение — и он уже превратился в титана. Начался ад.

Мы лихорадочно занимали позиции, новички остались прикрывать коней. Я ждала, пока Райнер отвлечётся от Эрена, и метнула громовое копьё в шею. Попала. Броня треснула. Мы били его по очереди, и он уже шатался… пока не раздался пронзительный крик.

— Это не титанов он зовёт… Он зовёт колоссального! — догадался Армин.

И тут с неба прилетела бочка.

— Звероподобный тоже здесь, — закончила я его мысль.

— Все в укрытие! В бочке колоссальный, надо уйти от взрыва! — кричал Армин команде, но сам замер. — Я попробую достучаться до него, пока он не превратился!

— Бесполезно. Он не будет слушать. Его нужно убить, — я уже была наготове.

— Госпожа Юмеко… прошу, — голос Армина был таким мягким, что я не выдержала.

— Делай, как знаешь.

Он попытался достучаться до Бертольда. Но ответа не было — только сталь в его взгляде. Он поднял клинок на Армина, и я успела в последний миг выдернуть мальчишку.

— Бегом! Он вот-вот превратится! — закричала я.

И всё взорвалось. Меня отбросило ударной волной, засыпало обломками. Я осталась в сознании, но тяжесть давила грудь, а в боку торчал обломок железа — прямо в старую рану от Энни. Кровь снова лилась горячей рекой.

— Сколько можно… дважды в одно место… — прохрипела я сквозь зубы.

Не знаю, сколько прошло времени. Постепенно я выбралась. Тишина. Неправдоподобная тишина.

— Их не могли всех убить… Это не конец… — заставляла себя вырваться из ловушки.

…

На крыше стоял Леви со шприцем в руке. Армин лежал рядом — обугленное, но ещё дышащее тело.

— Зое… где Белтон? — голос Леви прозвучал почти механически.

— Её накрыло взрывом, — ответила Микаса. — Мы пытались найти, но похоже, слишком глубоко засыпало.

— Понятно, — прохрипел Леви.

— Смотрите! Он жив! — Флок втащил Эрвина. Он едва дышал, но жил.

— Капитан! — Эрен сорвался на крик. — Нас спас Армин! Вы уже решили! Вы не можете передумать и оставить его умирать!

— Эрвин нам нужнее, — спокойно сказал Леви.

Он уже почти коснулся шприцем кожи командующего, когда Микаса сбила его с ног.

— Что вы делаете?! — кричал Флок. — Эрвин пожертвовал собой ради нас!

— А Армин?! — Эрен сжимал кулаки.

— Он всего лишь сделал то, что должен был, — равнодушно бросил Флок.

…

Наконец-то я освободилась из-под обломков. Поднялась на крышу и застала сцену: Микаса сидит на Леви и прижимает его к крыше. Почему-то мне стало смешно от этого зрелища. Но когда взгляд упал на тело Эрвина, холод пронзил изнутри. Опять потери.

— Что с командующим? Микаса! Живо отпусти Леви! — скомандовала я.

Она нехотя отступила. Леви поднялся.

— Он почти мёртв, — произнёс глухо.

— Так чего же ждёшь? Делай укол! — я не понимала, почему он медлит.

— Госпожа Юмеко! — Эрен был готов сорваться на слёзы. — Здесь Армин! Он спас нас всех, убил Колоссального!

— Так вот какие страсти… — пробормотала я и схватилась за бок. Железяка всё ещё торчала в старой ране.

— Юмеко, прикажите Леви использовать укол на Эрвине! — послышался голос справа.

Я повернула голову. Рыжеватый юнец, которого я впервые видела.

— Как звать? — прищурилась я.

— Флок… Командир пожертвовал собой…

— Первое, Флок, — перебила я его. — Он сделал то, что должен был. Второе — запомни: никто не приказывает Леви. Он сделает так, как считает нужным. Позовите меня, когда решите. А меня, Леви, честно радует мысль, что девчонка надрала тебе задницу.

Я перелетела на соседнее здание, достала бинты. Нужно было перевязаться.

— Рад, что ты жива, — прозвучал за спиной тихий голос.

Я вздрогнула.

— Уже всё? — удивлённо посмотрела на Леви.

— Да. — Он опустил глаза.

Он сел рядом, устало сложив руки на коленях. Я выглянула и увидела, как титан пожирает Бертольда.

— Почему ты выбрал Армина? — спросила я.

— С него хватит. Он бы не хотел стать титаном, — тихо, словно сам с собой говорил Леви.

— Не вини себя. Он доверил тебе шприц. Значит, знал: именно ты сделаешь правильный выбор. — Я положила руку ему на плечо.

— Он рассказал про ваш разговор… Прости. Мы тогда вели себя как дети. Вы были с ним очень близки, мне жаль, что его больше нет.

— Всё уже позади, — выдохнула я.

— Ты снова ранена, — нахмурился он, рассматривая меня.

— Тут не вся моя кровь, но рана разошлась. Ничего серьёзного.

— Тут шить нужно, — сказал он, словно перечисляя задачи.

— Сначала железку вытащить, — я откинула плащ, открывая рану.

Он замер, уставившись.

— Ты столько ходила с ней?!

— Леви… Я никогда серьёзно не ранилась. Мне страшно самой вытаскивать. Боюсь только хуже сделать… — я опустила глаза.

— С этой штукой тоже не жить. — Он поднялся. — Я помогу. Скажи, когда будешь готова.

Мне хоть и было страшно, но медлить я не хотела.

— Сейчас. Вытаскивай.

Он резко выдёрнул обломок. Боль вспыхнула так, что я рухнула на колени, прикусив губу, чтобы не закричать. Леви наклонился:

— Ты как? — впервые в его глазах мелькнула растерянность.

— Нормально… — выдохнула я. — Перевяжи… если ещё готов помочь.

Он забинтовал меня бережно, осторожнее, чем кто-либо. Мы облокотились о стену, пот стекал по моему лицу.

— Теперь и твоя кровь у меня на руках, — сказал он, пытаясь стереть пятна.

— Такая честь не каждому достаётся, — попыталась пошутить я.

— Я боюсь, что ошибся.

— Леви… Ты один из сильнейших солдат в истории. Скажи, делал ли ты ошибки?

— Да. — Едва слышный ответ.

— Я тоже. Но мы всё ещё живы. Значит, и ошибки приводили нас к правильным дорогам. Даже этот выбор даст результат. Армин не глупый. Он многое сделал сегодня. Мы не лишились мозга Разведкорпуса полностью. А ещё — он друг Эрена. Ты представляешь, что было бы, если бы он умер?

Леви молчал, потом коротко сказал:

— Спасибо.

— Эй, так не пойдёт. Это меня взрывом пришибло, значит я должна нести чушь, а не ты.

Он молчал.

— Ты убил звероподобного? — я решила перевести тему.

— Нет, я замешкался, он ушёл.

— Ну, теперь у нас из врагов хотя бы минус колоссальный. — Я улыбнулась, пытаясь его подбодрить.

— Знаешь, что меня в тебе поражает? Ты вроде хладнокровная и расчётливая со стороны, но когда узнаешь тебя ближе, ты пытаешься всем помочь и поддержать, даже когда какая-то железяка торчит у тебя в боку и доставляет колоссальную боль. Ты необычная, Юмеко Белтон.

Он не дал мне ответить, встал и пошёл к остальным. Я осталась сидеть ещё немного, чтобы прийти в себя.

Мы спустились в подвал. Я до последнего думала, что увижу очередную ловушку, очередной тупик, но нет. Книги. Настоящие книги. Сотни страниц, полных правды, которую мы так отчаянно искали.

Правды, которую я не хотела слышать.

Мир за стенами был. И в нём не было титанов. Там люди жили спокойно, строили города, плавали по морям. А мы… мы здесь, в клетке, выросли среди крови и криков, веря, что за стенами пустота.

— Вот он, океан, — Эрен держал одну из страниц так, будто в руках у него была свобода. Его глаза горели, как у ребёнка.

Я смотрела на картинку с волнами и не могла разделить его радости. У меня внутри всё сжалось.

— Свобода? — прошептала я. — А ты не видишь? Это значит, что они… нас ненавидят. Для них мы монстры.

Эрен ничего не ответил. Просто сжал кулаки так, что побелели костяшки.

Позже, когда мы действительно добрались до берега и увидели океан, я стояла рядом с ним. Вода уходила за горизонт, бесконечная, как мечта. Я впервые почувствовала вкус ветра без стен над головой.

— Вот он, конец, — сказала я, думая, что всё. Мы нашли свободу.

Но Эрен смотрел на воду так, будто там, за волнами, начиналась новая битва.

— Нет, Юмеко, — сказал он. — Это только начало. Там враги. И пока они живы — мы не свободны.

Я тогда впервые поняла: для него свобода — это бой без конца. А для меня… просто жизнь без крови.

— Эрен, скажи мне! — я сорвалась на крик. — Это того стоило? Зачем ты ведёшь нас по пути, где должны умереть ещё больше людей? Прошу тебя, остановись! Саша мертва, куча людей погибло… ты правда этого хочешь?!

Он молчал. Уже не мальчишка с горящими глазами, а взрослый мужчина — чужой, холодный.

— Бесполезно, Юмеко, — тихо сказал Леви, отводя меня в сторону. — У него крыша поехала.

Я горько усмехнулась:

— Леви… похоже, ты прав.

Титанов больше не было. Мы пытались строить новый мир, но трещины внутри нас только росли. На поляне, где работали ребята, я спросила:

— Леви, ты доверяешь Зику?

— Я и Эрену не доверяю, — глухо ответил он. — У обоих свои планы.

— Когда ты с ним отправишься?

— Сегодня вечером.

— Госпожа Юмеко! — перебил нас чей-то голос.

Флок, сияющий улыбкой, протянул мне букет.

— В честь победы!

Я растерялась. Впервые в жизни мне дарили цветы.

— Скажи, Флок, — я встретилась с ним взглядом, — смерть мирных жителей для тебя тоже победа?

— Нет… — на его лице мелькнула странная тень, — но примите. От чистого сердца.

Я взяла цветы. Только одно слово смогла выдавить:

— Спасибо.

Цветы были красивы, но выжигали жгучий сумрак в груди — это цветы смерти многих невинных людей.

— Поклонников у тебя хоть отбавляй, — хрипло усмехнулся Леви.

— Ну, а что ты хотел? — я улыбнулась ему. — Я ведь ничего так. Странно было бы, если бы у меня их не было.

Мимо нас прошли Армин и Микаса. Леви смерил их взглядом.

— Когда они успели так вырасти?

— Леви, все растут… кроме нас с тобой, — я рассмеялась, глядя на выросших Армина и Микасу.

Он обидчиво отвернулся.

— Мне пора. Отправляюсь с Зиком. Только не умри, Юмеко.

— И ты тоже. — Мы крепко пожали друг другу руки. Обещание без слов.

Но утром всё изменилось. Егористы захватили власть. Мы с Ханджи оказались в клетке.

— Что стало с этим парнем… — она с тоской говорила про Эрена.

— Он сошёл с ума, — ответила я.

— Вы же его тётя, как можете так говорить? — Флок смотрел на меня сверху вниз с мерзкой самоуверенностью.

— Слишком важным стал, Флок, — выделила я его имя и прищурила глаза.

Он улыбнулся.

— Капитана убьёт Зик.

— Да-да, слышала уже, — я улыбнулась в ответ.

Флок протянул бокалы.

— Пейте.

— Вино? — удивилась Ханджи.

Я выхватила стакан у неё.

— Ей нельзя. Умрёт сразу.

— Почему?

— Непереносимость.

— Тогда выпей за двоих.

— Да с таким миром тут не бокал нужен, а две бутылки. — Я залпом выпила.

Ханджи смотрела на меня с ужасом, но молчала. Позже, когда мы остались вдвоём, она всё же решила задать вопрос:

— Зачем ты соврала?

— Вино со спинномозговой жидкостью Зика.

Она ахнула.

— Ты…

Я взяла её руку:

— Лучше я. Ты нужна им больше. Останови Эрена. Даже если придётся убить.

— Юмеко, это безумие! Может, вино обычное…

— Нет. Лазеек больше нет. Я проверила все пути.

Нас вывели из камеры.

— Ваш капитан мёртв, — мерзко сообщил Флок.

У меня внутри всё оборвалось. Я не могла поверить. Леви…

— Госпожа Белтон, — Флок протянул мне руку, — ещё не поздно присоединиться.

— Я же скоро стану титаном. На что я вам?

— Я попрошу Зика подождать с криком.

— Если обещаешь, что не превращусь, — усмехнулась я, — то, может, и соглашусь.

Он радостно прижал меня к себе за талию.

— Ты серьёзно, Юмеко?! — отчаянно крикнула Ханджи.

— Да, Ханджи. Времена меняются, и нужно всегда выбирать ту сторону, где больше силы. — Я пыталась придать своему взгляду спокойствие, но сердце рвалось наружу.

Руки мне развязали.

— Что делаем дальше? — спросила я у нового «капитана».

— Мы идём к Зику. Нужно помочь им встретиться с Эреном.

— Отлично, — выдохнула я. Мой план развивался, как задумано.

Пока все собирались, я ловко ускользнула от Флока. Он слишком часто пытался касаться меня, и я сдерживала отвращение, моля себя выдержать до конца. Я проскользнула в камеру к Ханджи. Она подняла глаза, полные боли и разочарования.

— Ханджи, не смотри так. Я воин, верный до конца. Я не меняю стороны, ты сама это знаешь, — прошептала я, чтобы никто не услышал.

— Ты что-то придумала? — в её взгляде вспыхнула надежда.

— Они сами приведут нас к Леви. Твоя задача — успеть добраться до него раньше Флока. Если Леви жив — скажи им: «Конечно, он мёртв». Если нет — молчи. Я отвлеку их, а ты заберёшь его и исчезнешь.

— Но они убьют тебя! — Ханджи не могла поверить, что я готова на это.

— Я знаю. Я не могу сидеть на двух стульях: вино уже выпито. Один крик Зика — и я титан. Какая разница, умру ли я человеком или чудовищем? — горько усмехнулась я.

— Но если останешься с ними, они не дадут тебе превратиться… — попыталась возразить она.

— Я скорее умру, чем останусь с этими. Он так меня раздражает, что я едва сдерживаюсь, чтобы не вонзить клинок прямо ему в грудь, — я покачала головой.

— Я не хочу, чтобы ты погибла… — Ханджи всё ещё цеплялась за меня.

— Приди в себя, очкастая! Я уже наполовину титан. Осталось только крикнуть Зику. Какую жизнь ты пытаешься мне сохранить? — я не выдержала и повысила голос.

Она опустила глаза.

— Мне пора, Ханджи, пока не заметили моего отсутствия. Передашь Леви, что я не нарушила бы обещания, если бы он первым его не разрушил. И пусть никогда себя не винит: я спасала не только его.

— Мне так больно слышать, что ты прощаешься… — по её щекам потекли слёзы.

— Я не прощаюсь. Если выберусь, мы обязательно выпьем, а Леви снова проводит меня до комнаты, — я улыбнулась изо всех сил, чтобы оставить ей хоть крупицу надежды.

Вернувшись к Флоку, я услышала его подозрительный голос:

— Где ты была?

— В туалет отходила, — спокойно ответила я.

— Иногда мне кажется, что ты всё ещё играешь роль, а не присоединилась к нам, — прищурился он.

— Я на стороне своего племянника. Он дороже мне всей этой шайки Разведкорпуса, — неприятные слова, но прозвучали убедительно.

— Правильный выбор, — довольно улыбнулся он, снова обняв меня за талию.

В этот момент вывели Ханджи. Она с отвращением смотрела на всё происходящее. Я её понимала: самой было мерзко.

Флок наклонился ко мне и прошептал:

— Не хочешь уединиться со мной, пока есть время? — и снова эта самодовольная ухмылка.

Я чуть не взорвалась от его слов, но сделала милое лицо:

— Дорогой, сначала выполним план моего племянника, пока ему не помешали. А потом моего героя ждёт награда. — Я провела рукой по его груди. Он поверил в мой обман.

Когда мы добрались до места, Леви лежал без движений. Его тело было изуродовано, но я изо всех сил старалась не выдать эмоций. Зик тоже был сильно покалечен, наполовину торчал из титана, но, выбравшись, оказался уже целым. Ханджи бросилась к Леви.

— Даже взглянуть не хочешь? — бросила она мне с яростью.

— Мне плевать, Ханджи, — равнодушно ответила я, хотя сердце разрывалось на куски.

— Быстро же ты переметнулась, — её голос дрожал от отвращения.

— А почему бы и нет, когда здесь такой красивый мальчик? — я посмотрела в глаза Флока, прекрасно зная, что там отражалась лишь моя ненависть. Но он видел в ней нежность.

— Она теперь с нами. А у вас минус два сильнейших воина, — ухмыльнулся он, снова приобнял меня за талию и отстранился. — Отойди от него, я хочу убедиться, что он мёртв.

Я лихорадочно просчитывала пути отступления, чтобы дать Ханджи время.

— Ты же видишь, в каком он состоянии. Конечно, он мёртв, — сказала Ханджи, подавая мне сигнал.

Нужно было действовать быстрее.

— Отойди, — снова произнёс Флок, направив пистолет на неё.

— Давай, Ханджи! — закричала я, перетянув внимание на себя.

Клинки выскользнули из ножен, и я мгновенно разрубила первых солдат. На УПМ рванула в кроны деревьев. Ханджи, воспользовавшись моментом, прыгнула в реку с Леви. Пули свистели рядом, я молилась, чтобы ни одна не задела: если умру слишком быстро, они бросятся вдогонку за ними, а Ханджи далеко не уйдёт с раненым Леви.

— Ладно, эти ушли. Но ты от нас не спрячешься, — громко крикнул Флок, и стрельба прекратилась.

Я затаилась в листве. Всё ещё призрак. Найти меня будет непросто — именно время я пыталась выиграть. Жить хотелось отчаянно, но безысходность давила сильнее любых стен. Пуля всё же настигла меня, ударив в руку. Кровь заструилась, и пулю предстояло вытащить… если, конечно, я выберусь.

— Зик, крикни! Она пила твою спинномозговую жидкость. Пусть побегает титаном! Будет знать, как предавать меня, — рассмеялся Флок.

Раздался крик. Сердце пропустило удар. Я была готова, но умирать всё равно страшно. Земля будто содрогнулась. Сердце ухнуло вниз, дыхание перехватило.

«Вот и всё», — мелькнула мысль, затем сменилась на слова Леви: «не умри».

Я даже улыбнулась, мысленно попросив у него прощения. Вцепилась пальцами в кору дерева, кровь текла из раны, а внутри всё замерло в ожидании.

— Замолчи, очкастая, не даёшь отдохнуть, — пробурчал Леви, но в его голосе сквозила усталость, не слышимая посторонним.

— Ты не спишь? — удивлённо вскрикнула Ханджи.

— Уснёшь тут, когда ты вечно бормочешь.

— Тебе хорошо досталось. Повезло, что ты Аккерман и быстро восстановился.

— Я сделал глупость… не думал, что он сможет себя убить, — Леви отвёл глаза, пытаясь скрыть дрожь в руках.

— Громовое копьё? — предположила Ханджи.

— Да. Как ты меня вытащила? — он попытался перевести разговор.

— Это не я… — Ханджи замялась, не в силах сказать прямо. — Ну, точнее, не совсем я…

— Ханджи, вопрос был простой. Ты уже полчаса мямлишь, — раздражённо сказал Леви.

— Она тоже не любила долгих вступлений… — пробормотала Ханджи себе под нос. — Это Юмеко… — опустила голову.

— Где она? — встревоженно спросил Леви.

Ханджи молчала. Сказать «мертва» было как нож в сердце, но правда не менялась. Её плечи задрожали.

— Не молчи, — Леви смотрел на неё с хрупкой надеждой, хотя сам понимал, что ответа боится.

— Скорее всего… уже мертва, — едва слышно выдохнула Ханджи.

— Ясно… — тихо пробормотал Леви.

Дальше они молчали, каждое мгновение растягивалось, как вечность. Каждый пытался смириться с пустотой, которую оставила Юмеко.

— Егеристы захватили власть, — первой заговорила Ханджи. — Заперли нас в клетке, а потом дали вино.

— Ты пила?! — Леви округлил глаза.

— Нет… — она опустила голову ещё ниже.

— Ты знаешь, что в этом вине? — голос Леви дрожал от ярости. Он вспомнил, как товарищи превращались в титанов.

— В нём была спинномозговая жидкость Зика… — прошептала Ханджи. — Она это знала… — снова замолчала, стиснув зубы.

— Она всегда всё знала… — тихо сказал Леви, и в его глазах мелькнула боль.

— Поэтому, когда нам начали пихать это вино, она соврала, что мне нельзя, что я умру сразу. Тогда ей велели выпить два стакана. Флок, этот идиот… он верил, что ей нравится, что она с ним. Когда она переметнулась к нему, я была в бешенстве. Не понимала, как она могла предать нас так легко… Но потом… она проникла ко мне в камеру, и я ещё раз убедилась, какая она скрытная. Никто даже не заметил, что кроме меня там есть ещё кто-то. Она ждала смерти, чтобы спасти нас.

Ханджи тяжело вздохнула:

— Глупая… как всегда полезла под удар ради всех.

— Этот идиот Флок и правда верил, что нравится ей. Когда он трогал её, она была на грани, чтобы не убить его на месте, но терпела. В её глазах пылала ненависть, а он видел любовь.

— Опусти эти подробности, — перебил Леви, кулаки его побелели.

— Я так и думала… — горько усмехнулась Ханджи. — Почему ты не сказал ей раньше?

— А разве теперь это имеет смысл? — его голос дрожал.

— Леви… — она хотела сказать ещё что-то, но передумала. — Да, теперь смысла нет.

— Когда мы добрались до тебя, ты был в ужасном состоянии. Я слышала, как сердце Юмеко пропустило удар. Она отвлекала толпу, а я смогла подойти к тебе. У нас был условный сигнал: я должна была сказать, что ты мёртв. Это значило, что шанс тебя спасти ещё есть. Если бы я прямо сказала, что ты жив, Флок бы сразу выстрелил. Она перебила всех вокруг, и у меня появился шанс скрыться с тобой. — Ханджи сжала кулаки. — Она всё делала ради нас.

— Почему она не ушла вместе с нами? — Леви пытался найти другой вариант.

— Леви… они бы начали преследование. А с тобой в таком состоянии мы бы далеко не ушли. Она просто выигрывала время. И вино… оно всё равно было выпито. Если её не убили выстрелами, то потом крикнул Зик… — Ханджи дрожала. — Её больше нет. Нам нужно принять это и жить дальше. Мы должны остановить Эрена, чтобы её жизнь не была отдана зря.

— Глупая девчонка, как всегда… — выдохнул Леви, чувствуя пустоту, которой нельзя было заполнить.

— Благодаря ей мы тут, — тихо сказала Ханджи.

— Её никто не просил, — Леви сжал кулаки.

— В этом и есть Юмеко: отдать всё, но до последнего отрицать, что сделает это ради кого-то, — грустно улыбнулась Ханджи.

— Эрен… значит, всё же нас предал? — Леви попытался сменить тему, но в голосе сквозила боль.

— Я не знаю, что у этого мальчишки в голове, но ничего хорошего я пока не вижу, — коротко ответила Ханджи.

— Я сейчас совсем не в форме, чтобы сражаться. И Юмеко нет… Мы можем надеяться только на Микасу. Но она не сможет убить Эрена, — сказал Леви.

— Сможет. Если поймёт, что другого выхода нет, — уверенно добавила Ханджи.

— Нам нужно объединиться с выжившими титанами. Теперь мы не враги.

— Ха, как бы им это объяснить… — проворчал Леви.

— Думаю, они понимают. Нам нужна их помощь, а им — наша.

— Тогда отправляемся, — Леви сжал зубы, решая, что больше ждать нельзя.

Ханджи замялась.

— Юмеко… она…

— Что? — с трудом спросил Леви.

— Она просила передать… что не хотела нарушать ваш договор. Но ты нарушил его первым. И чтобы ты себя не винил в её смерти — она спасала не только тебя.

— Да… представляю, как ей было тошно от этой безысходности… — Леви опустил глаза.

— Я тоже не смогла ничего сделать. Совсем ничего. Она приняла весь удар на себя, — Ханджи разрыдалась.

— Ты никогда не плакала… Она и правда тебе так дорога? — Леви поднял глаза, поражённый глубиной её чувств.

— А тебе, Леви? — Ханджи посмотрела на него.

— Мне тоже… Но мы уже ничего не сделаем. Не будь я таким опрометчивым, ей бы не пришлось рисковать собой. Теперь нужно сделать всё, чтобы её жертва не была напрасной. Я хочу, чтобы она знала: мы сделали всё ради победы, — голос дрожал, слова рвались наружу, как кровь.

— Только не вини себя. Будь она здесь, сказала бы что-то вроде: «Ты не виноват. Ты не можешь спасти всех».

Эти слова больно ударили по Леви. Сколько раз он слышал их от неё… Сколько раз пытался поверить. А теперь — пустота. Ни её, ни этих слов.

…

Ханджи и Леви добрались до города. Пыль и дым всё ещё висели в воздухе, улицы были почти пусты, но всё ощущалось опасно напряжённым. Им удалось договориться с оставшимися силами — теперь нужно было объединиться. Но тишина была обманчива: каждый шаг напоминал о том, что Юмеко больше нет.

— Они охраняют самолёт. Мы не сможем подойти тихо — весь город сразу будет на ушах, — сказал Райнер, его голос глухо отдавался в пустых улицах.

— Я попробую договориться с ними, — предложил Армин.

— Армин, твои переговоры ещё ни разу не приводили ни к чему хорошему, — холодно заметил Леви, и в его словах чувствовалась стальная усталость.

— Но выбора нет! Какой смысл в бою, если нас мало и мы ослаблены?! — выкрикнул Армин. Его глаза искали кого-то рядом, кого можно было бы направлять, — А где госпожа Юмеко? Она бы сильно помогла нам сейчас… — его голос срывался, когда осознавал пустоту.

Леви молчал, опустив глаза.

— Делайте что хотите, — наконец сказал он, словно слова обрушились тяжёлым камнем.

— Юмеко уже сделала всё, что могла. Не нужно больше её ждать. Она не придёт, — тихо, но твёрдо добавила Ханджи.

Армин опустил голову, всё, что он смог выдавить:

— Простите… мне так жаль.

Пауза длилась вечность. Все знали: пустота, которую оставила Юмеко, была ощутима каждым шагом. Не было её голоса, её рассудительности, её смелости. Не было возможности обратиться к ней за поддержкой, как раньше.

Как и ожидалось, переговоры не привели ни к чему. Бой был тяжёлым, почти бессмысленным. Каждый взрыв, каждый крик напоминали о её отсутствии. Но им удалось прорваться к кораблю.

И всё же внутри каждого была рана, которую нельзя залечить: пустое место, где раньше была Юмеко, и понимание, что её жертва, хоть и спасла кого-то сегодня, оставила после себя неизлечимую скорбь.

— Давай, Зик, кричи ещё раз! Она не может не превратиться — вина выпила достаточно! — Флок надрывался на весь лес.

Я прижалась рукой к ране, чувствуя, как кровь горячей рекой течёт по пальцам, и каждый вдох дается с трудом. Сердце билось так, что казалось, оно вырвется наружу. Страх и адреналин переполняли разум. Стоило хоть шевельнуться — и смерть придёт мгновенно. Но оставаться на месте тоже означало гибель. Я ухватилась за мысль, что могу выжить, как за единственную соломинку.

— Не получается… Ты дал ей не то вино? — с подозрением спросил Зик.

— Быть не может! Я точно дал то самое — его же пила команда Леви! Они все стали титанами, а она почему не может?! — Флок кричал, почти теряя рассудок.

Мозг лихорадочно искал выход. Я стиснула зубы, сердце рвалось, но воля к жизни была сильнее: если вино не сработало, значит, шанс есть. И я ухватилась за него.

— Котятки… не играйте со мной, я всё равно исчезну, — прошептала я, спрыгивая с дерева вниз, ощущая, как дрожь пробегает по телу, а кровь мешает видеть чётко.

— Вон она! Схватить и привести живой! Я сам с ней разберусь! — Флок ткнул пальцем в мою сторону, полный ненависти.

Я горько рассмеялась, пытаясь сдержать дрожь в руках:

— О, милый Флок, боюсь, ничего не выйдет. Леви ушёл — а значит, награды победителю нет.

Вся команда ринулась вниз, а я заметила дупло в дереве. Это было моё укрытие. Сердце колотилось, боль пронзала каждый нерв. Но я уцепилась за этот шанс как за спасительную ниточку.

— Кто видел, куда она делась?! — кричал Флок, истерично разбрасывая взгляд по лесу.

— Она снова поднялась на дерево, — спокойно сказал Зик, но его слова не успокаивали меня. Я знала, что любая ошибка — и конец близко.

Скользнув в дупло, я зажала руку с пулей сильнее, кровь пропитывала одежду. Тело дрожало от боли, но мысль «Я должна выжить» давала силу. Я дёрнула оставленную верёвку — ветки зашуршали, внимание отвлеклось.

— Обыскать всё! Нам с Зиком пора… И знаете что? Я передумал. Прикончить её на месте! — крикнул Флок.

Я замерла, ощущая, как адреналин почти выворачивает внутренности, но тело слушалось: надо выжить любой ценой. Я пошевелила нить, которую натянула ранее. Все обернулись на звук и ринулись туда. Не использую УПМ, чтобы не создавать лишнего шума, я нырнула в реку, почувствовав ледяную воду, обжигающую раны, и закашлялась. Каждый вдох — борьба, но я жива.

Меня вынесло на берег, темнота окутывала всё вокруг. Рука не переставала кровоточить. Слабость нависала, как туман, но я зажала зубы: ни титаны, ни вино Зика, ни эти подонки не отнимут мою жизнь.

— Хоть к берегу вынесло… спасибо… — пробормотала я сквозь дрожь, ощупывая рану.

Я нашла догоревший костёр, распустила рубашку и зашила рану. Каждый стежок был как бой, каждый вдох — победа над болью. Сердце билось, руки дрожали, но я держалась за жизнь, цепляясь за неё всеми силами.

Нужно было осмотреться. Когда услышала голоса впереди, затаилась в траве, ощущая, как лёгкие жаждут воздуха, а кровь пульсирует в висках. Они говорили обо мне, будто я призрак. Сердце едва не вырвалось из груди.

— А эта девчонка? Будто сквозь пальцы ускользнула… — слышала я их голоса, замерев от усталости и страха.

— А что если она здесь?

Я знала, что это блеф и мне не стоит на него поддаваться. Я из разговора слышала про корабль и про моих ребят, решение нужно было принимать незамедлительно, если не успею на корабль — то это конец.

Я выдохнула, умываясь водой из реки. В отражении — бледная, измятая, перепачканная в крови девчонка, но живая. Живая! Каждое движение — борьба, каждый шаг — победа над смертью.

Я двинулась вдоль берега, сжимая кулак на зашитой руке. Впереди корабль. Сердце почти разрывалось от боли и усталости, но я не могла остановиться. Жить. Надо жить.

В последний момент, когда казалось, что силы на исходе, я запрыгнула на корабль. Все глаза устремились на меня. Я дышала тяжело, тело трясло от боли, но я жива. Каждое мгновение — маленькая победа. И я ухватилась за эту жизнь всем существом, несмотря на всё, что пыталось её забрать.

— Я не верю! — Ханджи бросилась меня обнимать. Её объятия были крепкими, почти отчаянными, словно она боялась потерять меня вновь.

— Где он? Жив? — единственная мысль, что не давала мне покоя всё это время.

— Да. А как ты… — Ханджи все еще трогала меня, будто проверяя, не иллюзия ли я.

— Либо мне досталось нормальное вино, либо, как сказал Зик: «любопытно». — Я пыталась улыбнуться, но голос дрожал. Сердце бешено колотилось, как будто каждый удар напоминал, что я всё ещё жива.

На шум вышел Леви. С плеч словно упал камень. Я бросилась к нему, обхватив руками, крепко, почти панически. Радость и облегчение смешались с усталостью, болью и страхом, что всё это — сон. Он просто стоял неподвижно, словно не веря своим глазам. Мне было плевать, что он подумает — главное, что он жив. Я отстранилась, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

— Я либо сплю, либо уже умер, — Леви смотрел на меня, будто на призрак.

— Считай как хочешь, но меня так просто не убить, — улыбнулась я, но внутри дрожь не унималась. Каждое мгновение, когда я была жива, казалось чудом.

— Твое везение когда-то закончится, — все, что он сказал.

— Но пока я здесь, значит, оно еще на моей стороне, — ответила я, и в голосе, как ни странно, звучала смесь облегчения и страха. Чего я ждала? Что Леви обрадуется, раскроет свои чувства? Глупо. Я знала его слишком давно — он никогда этого не сделает. Нужно было просто держаться за жизнь и перестать видеть в нем кого-то большего, чем боевого товарища.

— Как ты выбралась? — заметив мое замешательство, Ханджи осторожно отвела меня в сторону.

Я снова натянула на лицо беспечность, хотя внутри сердце сжималось от воспоминаний о том, как близко я была к смерти.

— Они зеленые и до конца не понимают, что делают и за что сражаются. Когда вы с Леви скрылись, мне тоже нужно было исчезнуть. Я просто слилась с деревьями. В момент, когда крикнул Зик, я уже прощалась с жизнью, но ничего не произошло. Дальше было дело хитрости: действовать так, чтобы раствориться незаметно.

Все разошлись по каютам. Я осталась дышать свежим воздухом, каждый вдох давался с трудом. В глазах то и дело темнело. Сердце стучало, будто хотело вырваться наружу, а каждая мышца кричала усталостью и болью.

Ко мне подошел Леви.

— Выглядишь неважно, — сказал он, не глядя, и я почувствовала, как дрожь пронизывает спину.

— Спасибо, капитан. Ты тоже не первой свежести, — я сузила глаза, пряча в них усталость и ужас, который мне удалось пережить.

— Ты снова ранена.

— Нет, — отрезала я, хотя каждая клетка кричала от боли.

— Это был не вопрос, — он посмотрел прямо на меня, и в его взгляде я читала тревогу.

— Ладно, зацепили немного, ничего серьезного, — ответила я равнодушно, но пальцы сами тянулись к месту раны, будто напоминали, что я всё ещё уязвима.

— Сама зашила?

— Нет. Егеристы, такие добряки: увидели кровь, предложили сначала заштопать, а потом уже продолжить бой, — отвернулась я, стараясь сдержать дрожь.

— Хватит поясничать. Тебе надо к Ханджи, пусть обработает и зашьет нормально. — В его голосе прозвучала тревога, которую я почувствовала каждой клеткой.

— Сначала надо пулю достать, а потом зашить, — улыбнулась я, пытаясь придать голосу легкость, но в сердце была ярость и страх.

— Снова?.. — он посмотрел еще более обеспокоенно.

— Руками не смогла достать. Инструменты с собой не прихватила — думала, титану они не понадобятся.

Он молчал, и это молчание давило сильнее любой угрозы. Мы вместе смотрели в небо.

Первым нарушил тишину Леви:

— Не будь больше такой глупой. Не рискуй собой ради меня.

Я лениво повернула голову:

— Поверь, если я рискую, то только ради себя. — Но в душе хваталась за жизнь, словно за тонкую ниточку, которая связывает меня с миром.

Он развернул голову и посмотрел прямо в глаза, и я почувствовала, как тревога в его взгляде цепляется за мою грудь.

— Тогда выбирай пути, где твоей жизни ничего не будет угрожать.

— Я выбираю то, что хочу здесь и сейчас. Если всё время думать о будущем, можно не успеть прожить настоящее, — пожала плечами я, ловя каждое мгновение жизни, которое мне удалось вырвать у смерти.

Он молчал, словно пробовал мои слова на вкус.

— Посмотри на меня: я теперь ужасно выгляжу. Захочется ли тебе меня еще спасать? — он отвернулся.

— Ты стал не тем засранцем Леви, которого я знала? С чего бы мне волноваться о том, как ты выглядишь? — огрызнулась я, пытаясь не выдать, что внутри меня дрожит каждое мгновение, которое мне удалось пережить.

— Тебя должно это отпугивать, — сказал он с горечью.

— Должно? Ты меня совсем не знаешь. Я тоже грязная, бледная, уставшая, в оборванной одежде и вся в крови — в своей. Это война. Здесь нельзя сохранить красоту и одежду целыми. Чем-то всегда придется пожертвовать. Мои шрамы на животе мне не нравятся. Мое тело давно стало местом, где проверяют ножи на остроту, а пули — на точность. Это должно отпугнуть меня от самой себя? — я ответила с яростью.

Я развернулась, чтобы уйти. Его пальцы крепко обхватили моё запястье, но в этот раз они не причиняли боли. Слишком осторожно — будто он боялся, что я исчезну, если сожмёт сильнее.

— Я хотел сказать, что ты… упрямая балбеска.

Я горько усмехнулась, пытаясь в этом жесте найти силу. Мы оба знали — он хотел сказать другое. В его голосе звучала усталость, а в глазах — то, что он не позволял себе произнести.

— О, капитан Леви, иногда упрямство спасает жизнь.

Я попыталась вырвать руку, но он не отпустил. В его взгляде была тихая тревога.

— И всё же… иногда оно губит.

Его пальцы разжались, будто освобождая из оков, и я почувствовала холод — сильнее, чем ночной ветер. Между нами повисло невысказанное, и именно оно давило сильнее любых ран.

— И всё же я рада, что вы живы. Спокойной ночи, капитан. — Я наконец отошла от него, но сердце продолжало хвататься за жизнь, будто оно знало: каждая секунда — подарок.

— Юмеко… — едва слышно позвал он.

— Что? — я не обернулась, только немного сбавила шаг.

— Я правда благодарен тебе. Спасибо.

Я молча пошла дальше, к своей каюте, ловя каждый вдох, как обещание, что я всё ещё могу дышать, всё ещё могу жить.

— Ханджи? А ты чего тут? — я удивилась, увидев, что она ждала меня.

— Я просто… хочу ещё раз убедиться, что ты и правда с нами, — сказала она вполголоса.

— Я знаю тебя, скажи честно, — я сразу поняла, что она врёт.

— Он ничего тебе не сказал? — Ханджи посмотрела на меня уставшими глазами.

— Сказал, — коротко ответила я.

— Ну, и что? — её лицо вспыхнуло румянцем, слишком счастливым для усталости.

— Он сказал: «спасибо». — равнодушно бросила я, но внутренне ощущала, как каждый мускул цепляется за жизнь.

— И всё? — её глаза померкли.

— И всё.

— Дурак, — тихо сказала она и отвернулась.

— А что ещё он должен был? Я и этому удивилась. Больше меня шокировать не стоит, — я устало опустилась на кровать, но сердце бешено колотилось, будто пыталось вырваться наружу.

— Да так… это я о своём. — Она снова посмотрела на меня. — Но я тоже хочу сказать тебе спасибо. Ты сделала слишком много, чтобы мы были здесь.

— Только то, что должна. Ничего больше, — выдохнула я.

— Не приуменьшай свои заслуги, — упрямо сложила она руки на груди.

— Ханджи, я вас спасала только потому, что мне было бы больно пережить вашу потерю. Так проще… но это не преданность убеждениям. Я по-прежнему эгоистка, — всё, что я смогла сказать.

— Садись. Я обработаю твою рану. А потом тебе нужно помыться, чтобы ничего не загноилось, — она поняла, что я не хочу продолжать разговор.

— Нужно сначала вытащить пулю. Я сама не смогла, — я сняла рубашку и показала ей рану. Она уже сильно опухла.

— Юмеко… — Ханджи с испугом посмотрела на неё. — Будет очень больно.

— Я знаю. Ничего, переживу, — ответила я без единой эмоции, но внутри цеплялась за жизнь каждой клеткой, ощущая каждый удар сердца как призыв дышать дальше.

После разговора с Леви внутри будто не осталось ничего, кроме этого хрупкого, но живого пламени.

Ночь тянулась бесконечно. Сон не приходил: глаза закрывались на секунду, но тут же распахивались, словно даже подсознание отказывалось отпускать меня в темноту.

Впервые меня овладел страх. Не боевой азарт, не боль и не ярость, а именно холодное, липкое чувство, струившееся по венам густой жидкостью и заполнявшее каждую клетку. Я цеплялась за каждый вдох, за каждый звук, за каждое ощущение — за жизнь.

Эта липкость собирала на себя всё: тревоги, воспоминания, сомнения. Они прилипали, как грязь к смоле, обволакивали меня со всех сторон и лишали воздуха. Я чувствовала себя пленницей собственных мыслей, связанных узлами, которые невозможно развязать, но при этом — живой, хватаясь за жизнь с каждым мгновением.

И так — до рассвета. Я лежала, слушая удары сердца, каждый скрип досок, каждый вздох ветра. Когда первые лучи солнца окрасили небо, корабль уже замедлял ход у острова. Суета людей, готовившихся к высадке, вырвала меня из вязкой тьмы, но страх не исчез. Он остался внутри — тихим напоминанием, что всё самое страшное ещё впереди.

— Микаса, если понадобится, тебе придётся убить его. Мы с Леви не в той форме, чтобы сделать это самим, — я стояла рядом с ней, чувствуя, как сердце бьётся быстрее от тревоги и неотвратимого страха.

— Я… я… — она не могла ничего сказать, слишком потерянная и напуганная.

— Я понимаю тебя. Он сын моей родной сестры, от которой остались только воспоминания. Мне бы тоже хотелось, чтобы всё закончилось иначе… но если другого пути не будет… — я не стала продолжать фразу, оставив её повисшей в воздухе.

— А вы бы смогли убить капитана Леви? — спустя какое-то время спросила она, дрожь в голосе выдавалась страх и сомнение.

— Если бы он был на месте Эрена и угрожал всему миру, я бы ни секунды не думала о том, что это тот Леви, которого знаю я. Мечи в моей руке даже не дрогнули бы, — сказала я уверенно, но сердце бешено колотилось.

Она посмотрела на меня с пониманием, но в этот момент прогремели выстрелы. Я резко обернулась — Флок прострелил бак нашего судна.

— Флок, сукин сын! Что ты делаешь?! — глаза расширились от ужаса и удивления.

— Так ты не умерла? — пистолет был направлен на меня мгновением позже. — Леви, ты знал, что она была со мной, пока думала, что ты сдох? А как быстро вернулась обратно, как только узнала, что ты жив?

— Она свободна. Может делать что вздумается, — Леви не моргнул глазом, его спокойствие казалось мне почти неестественным на фоне адреналина.

— Да, Флок, вы только сплетни собирали, а не факты. Я даже представляю, как тебе будет грустно узнать, что между мной и Леви никогда ничего не было. А уж кому я глазки строю — это моё дело. Дальше всё зависит не от меня, а от того, как на это реагируют, — я улыбнулась ему, но сердце билось так, что казалось, вот-вот вырвется.

— Что?.. — он был в недоумении.

— Всё равно умри! — он нажал на курок, но в тот же момент Микаса выпустила УПМ. Пуля промчалась мимо — атака достигла цели.

Я подошла к Флоку.

— Флок… ты мог быть хорошим солдатом. Но всегда выбирал не тот путь. Спи спокойно.

— Ты… ты… нравилась мне… — его дыхание оборвалось. Я закрыла ему глаза и поцеловала в лоб.

— Спи спокойно, — повторила я.

— Вы бы смотрелись как мать с сыном, — хрипло бросил Леви.

— О, капитан, не ревнуйте. Я молода и красива, на роль его матери точно не подхожу, — усмехнулась я, но сердце почему-то дрогнуло.

— Ревновать? Вот ещё, — он раздражённо отвернулся, и это напряжение между нами почти ощущалось физически.

В этот момент земля задрожала.

— Мы не успели. Они уже здесь, — сказала Ханджи, и в её голосе дрожь, которую я понимала лучше всех.

— Что будем делать? — со страхом спросил Армин.

— Сражаться, — коротко ответил Леви.

— Капитан, дайте нам возможность поговорить с ним! — Армин отчаянно искал способ спасти Эрена. У меня же руки опустились — я понимала, что выхода нет. Сегодня умрёт Эрен. И с ним — всё моё прошлое.

— Я задержу их, а вы идите к Эрену, — я приготовилась к битве.

— Нет! — одновременно крикнули Леви и Ханджи. Я даже опешила.

— Почему? У нас нет другого выхода. Так я смогу хотя бы выиграть вам время, пока вы доберётесь до него. — я настаивала.

— Это моя битва, — Ханджи положила руки мне на плечи. — Отдыхай, призрак. С тебя и так слишком много взяли.

— Ханджи, ты умрёшь! Ты не можешь туда идти! — я пыталась остановить её. — Я ранена, у меня мало сил. Но хоть чем-то помогу!

— По твоим словам, меня первого надо отправить на убой. Я ведь калека, — сухо заметил Леви.

— Про тебя и речи не шло! Ты в любом случае идёшь с ребятами дальше, — огрызнулась я.

— А ты, конечно же, останешься, чтобы умереть. Даже не надейся на свою удачу. В этот раз всё закончится смертью, — прошипел он.

— Это не твоё дело, капитан. Что со мной случится — моя жизнь. Я сама решу, как её использовать, — процедила я сквозь зубы.

— Закончили? — перебила нас Ханджи.

У меня опустились руки.

— Армин — новый командующий. Спасите человечество, — сказала она твёрдо.

— Ханджи… — я пыталась удержать её.

— Юмеко, мы прошли слишком многое. Но всему должен быть конец. Я всё равно буду жить в вас. Воспоминанием.

Я обняла её так крепко, как могла, чувствуя, что сейчас любая слабость может быть последней.

— Спасибо, очкастая, — проходя мимо, бросил Леви.

— Леви, задержись на пару слов, и я пойду, — она посмотрела на него с презрением.

— Что? — он остановился.

— Если после этой битвы ты не признаешься ей, я буду считать тебя трусом, — тихо прошептала она.

Он молчал.

— Обещай, что если выживете, ты скажешь ей, что она тебе безумно дорога.

— Я не думаю, что ей это важно, — сухо ответил он.

— Для неё это очень важно. Перестань думать и просто сделай. — Она резко отрезала. — Не скажешь ты — скажет кто-то другой. А ты всю жизнь будешь жалеть, что не смог вымолвить пару слов.

Мы ушли дальше, оставив её одну. Последнее, что я увидела — как она падает. Я сразу поняла: это конец.

Слёзы сами потекли по щекам, я поспешно их смахнула. Мы столько прошли вместе — от самого первого неудачного опыта до этого дня, когда наконец разгадали все тайны.

Эрен шёл своим мёртвым, неумолимым шагом, стирая всё, что оказывалось у него на пути. Каждый его шаг отзывался гулом, словно сама земля под ним умирала. Мы добрались до него, но даже приблизиться оказалось трудно. К тому же нужно было спасать Армина — каждый из нас был изранен и на пределе сил.

И вдруг, сквозь рёв титанов и звон металла, в небе показалась птица. Она летела прямо к нам, и на мгновение у меня мелькнула мысль, что это очередное видение. Но когда силуэт снизился, я услышала голос:

— Не могла вас оставить.

Это была Энни. На борту вместе с ней оказались дети, которые убили Сашу. Их появление было неожиданным, ведь Энни так отчаянно не хотела идти с нами.

Я помогла Леви взобраться, его тело было тяжёлым и горячим от боли. Мы сели прямо на землю. Я пыталась сосредоточиться, но вдруг заметила, как белый дым медленно накрывает улицу, поглощая всё вокруг. Он не был просто дымом — казалось, что он дышит, ползёт, выискивает жертву.

— Живо на птицу! — крик разорвал воздух, как удар хлыста. — Здесь скоро все станут титанами! Не действует только на титанов и Аккерманов!

Я осталась стоять, словно вросла в землю. Леви повернулся ко мне, его глаза вспыхнули тревогой.

— Прыгай! — приказал он резко. — Живо!

— Леви, — я с трудом выдавила слова, — я не подхожу ни под один пункт. Я уже надышалась, я могу быть опаснее, чем они.

Он замер. Его рука, протянутая ко мне, дрогнула и опустилась. В его взгляде впервые мелькнуло то, что я боялась увидеть — боль, почти отчаяние.

— Но вино… оно же не подействовало на тебя, — голос его был непривычно тихим.

— Я не знаю, какое это было вино, — ответила я. — Может, Флок подменил. Я не хочу рисковать вами. Если что — выберусь сама. Идите.

Они рванули вперёд, оставив меня наедине с надвигающейся тьмой. Я закрыла глаза и услышала гул, будто тысячи сердец бились в унисон. Когда открыла — титаны уже смотрели на меня, десятки пустых глаз, и все они — мои палачи.

— Юмеко, беги! — донёсся чей-то крик.

Я почувствовала, как сердце проваливается в пустоту. Всё моё тело онемело, будто предало меня. И только мысль, что я всё ещё человек, прожгла сознание.

— Как обычно… по уши в дерьме, — хрипло усмехнулась я.

Я бросилась в сторону, но один титан оказался ближе, чем ожидала. Его пальцы зацепили меня, сбили с ног. Мир перевернулся, и земля врезалась в спину, выбивая воздух. Голова отозвалась тупой болью, в глазах заплясали чёрные точки.

Я попыталась подняться, но ноги не слушались. Страх накрыл с головой. Всё тело будто принадлежало не мне. Я видела, как они идут — каждый шаг приближал смерть. Я слышала, как лязгнули зубы титана прямо у моего уха, и в этот миг ярость вытеснила страх.

— Продержись, я иду! — голос Леви разорвал пространство, как спасительный клинок.

— Нет! Оставайся там! — закричала я. Ненавижу, когда ради меня рискуют.

Я стиснула зубы и заставила тело повиноваться. Боль пронзила каждую мышцу, но я поднялась. В тот же миг титан клацнул зубами в пустоте, где секунду назад было моё лицо. Пот холодными каплями скатился по вискам.

Время растянулось, каждый удар сердца звучал, как барабан. Я знала одно — сейчас всё зависит только от меня. Я забралась на птицу, Леви тут же меня отчитал.

— Вечно в передрягах, — сказал он сердито.

— Это моя работа. Я помогу остальным.

Бой уже достаточно ожесточённый, силы у ребят на исходе.

— Ты останешься тут, — его голос был твёрдым, но в нём звучала тревога. — Я вижу, что у тебя голова кругом.

— Леви, — я покачала головой. — Это финальная битва. Я не могу сидеть тут, пока они умирают там. Удар был не сильный, а ты ранен куда серьёзнее. Так что жди здесь, пока всё не закончится.

Он сжал челюсти, взгляд стал колючим, как лезвие.

— Ты же всегда говорила, что хочешь жить и не отдашь свою жизнь никому…

— Леви, — я сделала шаг ближе. — Единственное, чего я хочу сейчас…

В груди снова вспыхнуло то непреодолимое желание, которое я так долго гнала прочь. Желание показать ему, что он нужен. Что нужен мне. Я наклонилась и коснулась его губ своими. Всего мгновение — короткое, как вдох, но оно было вечностью. Я услышала, как наши сердца замедлили стук, будто мир на секунду уступил место нам двоим.

Когда я отстранилась, он смотрел на меня широко раскрытыми глазами, впервые растерянный.

— Что ты?.. — сорвалось с его губ.

— Считай, что это прощание, — прошептала я. — Оттуда я уже не выйду. Я правда сильно ударилась, и у меня почти не осталось сил. А ты… ты живи. Я умоляю тебя. Это не первый раз, когда я готова сделать всё, лишь бы ты остался. Поэтому проживи как можно дольше. Просто запомни меня такой. Пусть хотя бы крошечная часть меня будет жива в твоей памяти… мне больше некого просить об этом.

Я улыбнулась сквозь горечь, пока он сидел, словно обездвиженный, с выражением, которое я никогда раньше не видела на его лице. И, не дав себе ни секунды на сомнения, я спрыгнула прямо в самую гущу боя.

— Нет! Постой! — его крик догнал меня, разрывая сердце, но я уже не могла остановиться.

Титаны атаковали со всех сторон. Справляться с ними становилось всё труднее: силы были на исходе у каждого. Не зря я так боялась — это была не просто битва, а последняя.

Вдруг титаны начали нападать друг на друга, и в этот момент вернулась Микаса, держа Армина.

— Что происходит? — я посмотрела на него. Армин словно знал ответ.

— Это Зик, — спокойно произнёс он, будто его это совсем не удивило.

Когда я заметила Зика, он помахал мне и крикнул:

— Ты не Элдийка!

Это было всё, что я успела услышать, прежде чем Леви срубил ему голову.

— Зачем?! Он что-то знал про меня! — я не смогла сдержать крик.

Леви промолчал. Мне некогда было думать о тайне моего рождения — всё решалось здесь и сейчас.

— Армин, что делать?

— Вы… не Элдийка? — в его взгляде появился страх.

— Я не знаю, — коротко ответила я. — Судя по тому, что меня уже дважды пытались превратить в титана, но безуспешно, похоже, нет. Но потом об этом. Сейчас я такой же дьявол с Парадиса, как и вы.

— Нам нужно помочь Микасе добраться до Эрена. Он внутри.

— Поняла.

Я прыгнула ближе к пасти чудовища. Отвлеклась — и сзади ударил титан. Я успела отскочить, но копьё полоснуло по руке. Больно, но не смертельно.

— Я убью тебя сам, как только мы выберемся отсюда, — прошептал знакомый голос у самого уха.

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — я резко обернулась.

— Того же, что и ты, — равнодушно ответил он.

— Ладно, раз уж мы здесь, давай вдвоём, — процедила я.

Мы снова рванули вперёд и смогли раскрыть пасть.

— Микаса, не медли, иначе мы все погибнем!

Она дрожала. Мне было жаль её, но времени на чувства не оставалось.

— Давай, девчонка! — выкрикнул Леви.

Микаса прыгнула. И в тот же миг яркий свет ослепил меня.

— Простите за всё, что я сделал, — прозвучал голос.

— Эрен… но почему?

— Я знаю, вы надеялись, что я другой. Но сколько бы я ни пытался, путь всегда был только один.

— Ты мог разделить свою ношу с друзьями, а не тащить всё в одиночку.

— Я не хотел, чтобы хоть кто-то ещё её нес.

Я молчала, и только сердце отзывалось болью.

— Ты был дорог для меня, — наконец прошептала я.

— Я знаю. Но ты не родная сестра моей мамы. Её родители украли тебя у женщины, что бредила после родов и говорила о жизни за морем. Поэтому ты не помнишь своих родителей.

Я едва смогла дышать.

— Значит… я не Элдийка?

— Верно. Ты родилась не здесь. И потому тебя не смогли превратить в титана.

— Если я сейчас это вижу, значит, ты уже мёртв?

— Да. Это воспоминание, которое я стёр, но оно вернулось после моей смерти.

— Эрен… Микасе пришлось хуже всех. Не извиняйся передо мной — ей больнее всего.

— Я знаю. И буду винить себя вечно.

— Тогда… приятного пути туда, куда попадают после смерти, — я шагнула ближе и обняла его.

А потом — туман. И в нём я увидела всех членов разведкорпуса, что когда-то были моей семьёй. Среди них была Ханджи.

— Если я вас вижу… моё время пришло? — спросила я.

— Нет, — ответила Ханджи. — Мы просто пришли попрощаться. Теперь вы больше не будете сидеть за стенами. Наша миссия окончена.

Я открыла глаза. Передо мной был холодный камень. Всё закончилось.

Я обернулась — Леви стоял позади, смотрел зло и напряжённо.

— Капитан… простите, что я вас тогда поцеловала. Я правда думала, что это конец…

Он сделал шаг ко мне. Я отступала назад, пока не упёрлась спиной в холодную каменную глыбу.

— Простите меня, если бы знала, что не умру, ни за что бы так не поступи…

— Я же говорил, ненавижу когда ты переходишь на формальности.

В ту же секунду он резко прижал меня к холодной поверхности камня, и мир вокруг словно растворился. Его губы обрушились на мои с такой силой, что дыхание сбилось, а ноги предательски ослабли, лишая меня опоры. В этом поцелуе не было лёгкости — он был тяжёлым, жадным, почти болезненным, будто через него он выплёскивал всё то, что годами прятал под маской сдержанности.

Я чувствовала дрожь в его пальцах, впивающихся в мою талию, его сердце билось так яростно, что отдавало эхом в груди. Это было отчаяние, смешанное с жгучим облегчением: он позволил себе то, что так долго запрещал — коснуться запретного.

И я отвечала ему тем же, растворяясь в этом поцелуе, где переплелись боль, жажда и безмолвное признание.

— Почему ты плачешь? — Он прервал наш поцелуй.

Из моих глаз текли слёзы. Я всегда запрещала себе плакать, но рядом с ним почувствовала себя безопасно и впервые разрешила себе быть ранимой.

— Увидела бы это Ханджи… Представляю, как она была бы счастлива, — выдохнула я с облегчением.

Он улыбнулся и обнял меня крепче.

— Ты говорила найти того, кто будет мне дорог, — начал Леви, — но я не искал. С самого первого дня ты стала для меня дорога. Я не знаю, почему, но всегда думал только о том, чтобы ты оставалась здесь, со мной.

— Леви… — я сжала его руку. — Ты мне тоже был дорог всё это время. Я никогда не думала о том, что со мной случится. С того дня, когда я рассказала про твой план Эрвину, я почему-то почувствовала, что предала тебя. Я никак не могла заглушить это чувство, хотя поступила правильно.

— В тот момент я даже не почувствовал злобы на тебя, — мягко сказал он, слегка улыбаясь, — я просто удивился, насколько ты опасна, Юмеко Белтон.

Я улыбнулась в ответ. Не знаю, что ждёт нас дальше, но рядом с ним мне уже ничего не было страшно.