Крыло бабочки, перо феникса (джен)

В Малфой-мэноре сегодня стояла непривычная тишина.

Лилит лениво покачивалась на стуле, скучающе рассматривая выкрашенные белым лаком ногти. Театрально зевнув, девочка вновь оценила тщетные попытки брата создать приличный окклюментовый барьер (а по меркам мисс Малфой, таким является только тот, который может составить конкуренцию защитным амулетам), проникая в его сознание бесплалочковым legilimens (Увы, освоить невербальную форму пока что не удается.)

В голове Драко все было как и в прошлый раз, и в позапрошлый, и в поза-позапрошлый. Да и вообще как всегда. Лилит скучающе прошла по «коридору воспоминаний». Так она условно называла это «место», где бесконечно показывались воспоминания человека, ставшего жертвой ментального мага.

Ничего интересного. Лилит уже, наверное, знает память Драко больше него самого.

Вот его первый полет на метле, здесь он на приеме у Ноттов… Тут и там проскакивает ее, Лилит, лицо. Скукота.

Все таки быть прирожденным ментальным магом порой очень утомляет…

Тихо хихикнув, Лилит закинула в сознание брата красочное воспоминание о маленьком единороге, увиденного на страницах магозоологического журнальчика.

Она «вынырнула» из головы брата, и тот вновь застонал и несильно побился головой об стол.

— Не старайся, знаний не прибавится, — Лилит нисколько не поменялась в лице, держа безупречную холодную маску, а после мученически вздохнула: — Ах, я так устала… братец совсем не хочет прилагать усилий, а страдаю от этого я… — она подперла подбородок ладонью, наслаждаясь чужими страданиями. И хоть внешне ее лицо было непроницаемым, но в небесно-голубых глазах плясали смешинки.

Лилит была редким исключением среди отпрысков магической аристократии — она не просто носилa ледяную маску, а наслаждалась ею, словно изысканным гоблинским украшением. Лилит отличалась от своих родителей, которые буквально испепеляли взглядом взглядом — не физически, так морально. И уж точно не была похожа на младшего братика Драко (который, на самом деле, родился всего лишь на 11 минут позже), из которого эмоции били похлеще чем из только что открытой бутылки шампанского.

Ее маска не была типичной для всех аристократов холодной глыбой.

Драко поднял на неё озлобленный взгляди вывел Лилит из ее размышлений, открывая рот, намереваясь одарить ее колкостью, но Лилит лишь приподняла бровь, уголки её губ дрогнули.

Ее лицо никогда не застывало в традиционной для чистокровных семей ледяной маске. Скорее, оно напоминало изящную венецианскую полумаску — с одной стороны, все на виду: и легкая полуулыбка, и нежный блеск голубых глаз, но никогда не узнаешь истинное лицо (если, конечно, не знаешь, куда смотреть.)

— Что такое? — девочка невинно улыбнулась, покачиваясь на стуле.

— Ты опять зависла в облаках, — уже без злобы пробормотал Драко. Он так привык к этой раздражающей черте, присущей многим менталам, что перестал беситься с внезапных выпадов из реальности.

Мальчик вновь застонал и откинулся на спинку стула, вновь пытаясь собрать мозги в кучу и создать окклюментовый барьер. И, судя по его лицу, с переменным успехом.

Лилит мельком скользнула взглядом по часам — уже полдень, а мать и Северус всё ещё не вернулись. Подозрительно.

Крайне подозрительно.

Драко проследил за ее взглядом, и, будто прочитав ее мысли, лениво предположил:

— Может, Амальтея и Эридан опять что-то натворили? Поэтому они так срочно понадобились?

— Не знаю, — Лилит взяла со стола чашку с уже давно остывшим чаем и, как ни в чем не бывало, отпила, проигнорировав скривившееся лицо Драко, — Но даже если так, то случилось явно что-то серьёзное, раз дядя вызвал матушку, — как всегда неторопливо проговорила Малфой, не спеша выложить все свои мысли брату.

Драко лишь хмыкнул в ответ. Занятие рунами, запланированное на сегодня, явно отменялось — мать, которая и проводила эти уроки уехала в Блек-менор ещё на рассвете, получив патронус Сириуса. Вслед за ней отправился Снейп, после чего на короткое время блек-хаус посетил и Лорд Малфой. Дело пахло настоящим скандалом.

Лилит поднялась со стула, её глаза сузились в характерном для неё выражении хищного любопытства.

— Ладно, хватит тренировок, — она провела рукой по волосам, поправляя непослушную прядь. — Я собираюсь выяснить, что там происходит.

Драко устало потер виски, явно подсмотренным у кого-то жестом:

— Отец строго запретил нам появляться в Блэк-мэноре.

— Он запретил появляться, — покладисто согласилась Лилит, но от этого в сердце Малфоя появились еще больше сомнений. Уж он то знает свою хитрую сестру….

Лилит уже доставала из кармана мантии маленькое неприметное зеркальце: — Но он ничего не говорил про наблюдение.

Она ловким движением провела пальцем по поверхности зеркала, которое тут же затуманилось, а затем показало размытые очертания какой-то из комнат Блек-хауса.

Драко возмущенно прищурился:

— Ты украла мамино двустороннее зеркало? Она же запросто раскроет тебя, если увидит действие артефакта. Стоп! Почему ты достала его только сейчас?! Мы могли узнать обо всем раньше! И ты молчала?! — Наследник Малфоев зашипел так пронзительно, что если бы он знал парселтанг, то тотчас бы перешел на него.

— Позаимствовала, — поправила Лилит, не отрывая взгляда от отражения, полностью проигнорировав последние вопросы, — На пару часов, все равно ей пока не нужно. И даже если заметит, пару минут чтобы скрыться у нас будет. А может, она даже и не заметит.

Драко лишь тяжело вздохнул. Пытаться разобраться в ходе мыслей сестры — дело, по определению обреченное на провал.

Этот артефакт работал наподобие связного зеркала, но транслировал отражение не человека, а любого другого зеркала в доме, к которому привязано. Проще говоря, через него можно было смотреть изображение, попадающее в радиус видимости отражения.

Драко сел рядом с сестрой и уставился в зеркало. В нем постепенно проступали детали: в прихожей было пусто, но издали слышались голоса.

— Интересно… — прошептала Лилит, прищурившись. Взмахом руки она переключила артефакт на другое зеркало, и оказалась в ритуальном зале. Судя по всему, оно было повреждено, ведь картинка то и дело плыла и размывалась, показывая неразберимую кашу вместо нормальной картинки.

— Это… кровь? — Драко невольно наклонился ближе, рассматривая нечеткие контуры церемониальной утвари, разбросанной по полу.

— Хм. Похоже, кто-то неудачно провел ритуал. Теперь понятно, зачем понадобилась мама. Она, как никак, в этом мастер, — Лилит начала задумчиво накручивать белокурую прядь на палец, оставляя открытым вопрос об человеке, совершившего такой бездарный обряд и о его последующей судьбе.

— А Снейп?

— Наверное, выясняет что пошло не так с помощью легилеменции, — Лилит вновь переключила артефакт, на этот раз попадая в жилую комнату, — Или дает лечебные зелья.

— Это же доктор Сметвик! — воскликнул Драко, нагло прижимаясь щекой к плечу Лилит, — помнишь, он….

Лилит сощурилась, всматриваясь в возню врача, который своей спиной закрывал больного. За ним были видны только кудрявые черные волосы и босые ноги, что ни давало ни единой зацепки.

— Кто-то из младших Блеков? — Драко наклонился еще ближе, закрывая обзор и уже забыв о том, что должна была помнить Лилит, — Не видно ничего! — возмутился брат, наклоняясь так низко, что едва не касаясь носом стекла.

— Мне тоже не видно, — Раздраженно замечает Лилит, и Драко послушно отстраняется, но вдруг резко выхватывает зеркало из рук, чуть ли не крича.

— Лилит! Это же… Как его…. Тристан!

— И правда, — Девочка уже хотела возмутится поведением брата, но только своими глазами увидела 'бездарность’, как его пренебрежительно называли Амальтея и Эридан в их редкие неофициальные с Лилит разговоры, изрядно озадачилась.

Тристан был очень интересным. Но, конечно, не как личность, а как… ‘Эксперимент’. Так она называла людей, которых не могла прочитать без использования ментальной магии. Обычно к таким экспонатам Лилит теряла интерес после первого же legilimens. 'эксперименты' заканчивались, едва успев начаться — один проникающий взгляд, поверхностное сканирование сознания, и… разочарование. Как коллекционер, после долгого поиска находящий лишь дешёвую подделку вместо обещанного шедевра.

С Тристаном всё было иначе.

Но чем же отличился Тристан? Это короткая история. Но интересная.

Сознание Тристана находилось в полном хаосе. У этого мальчика напрочь отсутствовало восприятие времени, из-за чего все воспоминания были в трудноразличимом беспорядке. Невинные детские воспоминания чередовались с болезненными.

И каждый раз, когда она пыталась зацепиться за одно из воспоминаний, оно ускользало, как песок сквозь пальцы, растворялось и сменялось другим, и для полного сканирования сознания требовалась более глубокая легилеменция (что, конечно, было маловероятно — вряд ли этот забитый неуверенный в себе мальчик так просто дастся в ‘нежные’ объятия ментальной магии)

Тристан был неразгадываемой загадкой. Лилит одновременно и понимала, и не понимала его.

Помимо всего этого юный Блек явно находился не в лучшем психологическом состоянии. Кажется, уже все аристократические семьи магической Британии были наслышаны о скандале с женитьбой Сириуса: старшие родственники чуть ли не под imperious заставили его завести ребенка, а тот сына возненавидел, а заодно и свою жену, которая от всей этой котовасии сбежала из Британии (Или уж по совсем вольной трактовке событий была убитой Блеками). По рассказам матушки, этот скандал в свое время знатно подпортил только-только начинающуюся карьеру аврора Сириуса, из-за чего ему пришлось отдавать себя работе в два раза больше и окончательно забросить семью.

Тристана было жалко, но не на сто процентов. В Памяти Лилит он запомнился как нытик, который вместо того что бы усердно учится и улучшать свои навыки только и делал что жаловался на свою непростую судьбу. Но даже если он был так безнадежен, как думал, не мог же быть бездарностью во всем? Ему точно следовало наконец найти то, в чем он был бы хорош, а не просиживать штаны в своей комнате и целыми днями рисовать, выходя разве что поесть и справить нужду.

И хоть Лилит и закатывала глаза на очередное воспоминание об истерике, совсем уж извергом она не была: особенно, когда дело касалось родственников, пускай и не самых близких. Так что Лилит решила сблизиться с Тристаном и даже завела с ним светскую переписку…

…переписку, которая с каждой неделей становилась всё страннее.

Сначала Лилит воспринимала это как игру — очередной способ изучить 'эксперимент’ поближе, а заодно поднять настроение своему ‘эксперименту’. Она как никто другой знала, что даже легкая поддержка способна помочь человеку и вытянуть его из состояния плавания в болоте.

Её письма были выверены до последней запятой: лёгкие, чуть насмешливые, с искусно вплетёнными намёками и манипуляциями, которые должны были спровоцировать Тристана на откровенность. Но его ответы…

Удивляли.

Тристан почти никогда не мог поддержать разговор, а единственным его интересом было рисование. И он мог писать об этом часами.

В конце концов Лилит так надоело читать про разные виды кистей, красок, пастели, мелков и прочего-прочего-прочего, что она перестала отвечать на его письма. И тогда Блек прислал ей дюжину ее портретов с разных ракурсов, что окончательно повергло Малфой в шок.

Крик Драко вывел Лилит из размышлений.

— Сестра! Артефакт заблокировали, — с досадой пробормотал Драко, наконец отлипая от несчастного зеркала, — мама убьет нас…

— Не убьет. Скажу, что ей показалось.

— Лилит! Тебе же нельзя использовать свои силы просто так, особенно на близких! — Возмутился Драко, прищуриваясь.

— Конечно, я даже и не думала об этом, — Ангельски улыбнулась Малфой, но брат нисколько не поверил ей.

Драко хотел сказать еще что-то, но на нижнем этаже послышались хлопки аппарации.