Коктейль имени Джеки Уэллса (гет)

Они сидели на крыше многоэтажного дома, где она снимала квартиру. Найт-Сити расстилался перед ними, пульсируя неоновыми венами реклам. Ви передала Матэо бутылку пива и откинулась на старый шезлонг.

— Иногда я смотрю на город и думаю: он как раковая опухоль, — она говорила тихо, будто делясь секретом. — Разрастается, пожирает всё живое вокруг. Уничтожает и заменяет всё хорошее своими мутациями.

Матэо молчал, ожидая продолжения.

— Городу нет до нас дела. Мы для него как те самые раковые клетки. Он выдавит нас рано или поздно, а сам останется спокойно умирать дальше.

— Почему ты здесь тогда?

Ви усмехнулась, глотнула пива.

— Потому что я тоже часть этой болезни. Отец всегда это понимал.

— Расскажешь о нём?

Она никогда не говорила о семье. Даже когда они были вместе раньше.

— Он воспитывал меня один. Мать верила в естественную жизнь. Никаких имплантов, никакой синтетики. Умерла в пятьдесят пять — по меркам Найт-Сити, совсем молодой, — Ви замолчала, разглядывая огни города. — Отец другой. Помню его… Строгим. Холодным. Учил меня выживать. «В этом мире нет места слабости, Валери». Он никогда не называл меня Ви.

Матэо придвинулся ближе, обнял её за плечи. Она не сопротивлялась.

— Когда я сказала, что уезжаю в город, он не удивился. Кивнул. Всегда знал, что я выберу эту дорогу. А мы ж кочевали…

— Ты скучаешь по нему?

— Не знаю. Иногда мне кажется, что я всю жизнь пытаюсь доказать ему что-то. Или сбежать от него. Или и то, и другое.

Матэо повернул её к себе, большим пальцем стёр непрошеную слезу с её щеки.

— А о чём мечтаешь ты? — спросила Ви, пытаясь сменить тему.

— О маленьком баре. Своём. Без корпоративных боссов и мафиозных разборок. Месте, где можно быть собой.

— Звучит...

— Наивно?

— Красиво.

Она потянулась к нему, и их губы встретились. В этом поцелуе была отчаянная нежность. Оба чувствовали, что их время утекает сквозь пальцы.

— Останься, — прошептала она.

И он остался. Притянув его лицо за подбородок, Ви по-хозяйски раздвинула его губы своими, проникая языком вглубь.

— Расстегни платье, — прошептала Ви, обвивая руками его шею.

Блестящие дорожки, оставленные на теле его языком, обдавали Ви лёгкой прохладой при каждом движении. Пальцы впились в её ягодицы, контролируя покачивание бёдер, не давая возможности отстраниться.

До самого рассвета они занимались любовью — медленно, нежно, запоминая каждое прикосновение. А потом лежали, глядя, как первые лучи солнца окрашивают небоскрёбы в розовый.

— Если бы ты мог уехать, — вдруг спросила Ви, — куда бы отправился?

— Куда угодно. Лишь бы с тобой.

Она промолчала. Потому что знала — это невозможно. После дела с «Арасакой» всё изменится. Она либо станет легендой, либо... Но об этом думать не хотелось.

— Давай просто полежим ещё немного, — попросила она вместо ответа.

И они лежали, слушая, как просыпается город. Их город. Их болезнь. Их дом.