Грегори Гойл и новый враг (джен)

Карета дернулась в последний раз и замерла у массивных дубовых ворот Хогвартса, украшенных статуями крылатых вепрей. Мы высыпали наружу, вдыхая прохладный, влажный воздух, пахнущий соснами и озерной водой. Замок возвышался над нами, как спящий гигант, его башни пронзали усыпанное звездами небо, а в сотнях окон горел теплый, манящий свет.

— Наконец-то, — проворчал Малфой, поправляя мантию. — У меня уже задница затекла от этой тряски. Пошли быстрее, я голоден как тролль.

Мы влились в поток учеников, текущий к главному входу. Вестибюль гудел от сотен голосов, смеха и шарканья ног по каменным плитам. Огромные факелы на стенах отбрасывали пляшущие тени, заставляя доспехи в нишах казаться живыми. Профессор МакГонагалл, строгая и прямая, как струна, уже ждала первокурсников, чтобы повести их в Большой зал. Мы же, как старшие, прошли вперед.

Большой зал встретил нас своим великолепием. Тысячи свечей парили в воздухе под зачарованным потолком, который в точности копировал ночное небо — бархатно-черное, с россыпью бриллиантовых звезд. Четыре длинных стола уже были почти полностью заняты учениками, и гул голосов отражался от высоких стен, создавая ощущение улья, полного жизни. Я окинул взглядом преподавательский стол. Дамблдор сидел в своем золотом кресле-троне, его длинная серебряная борода почти касалась пряжки на поясе, а глаза-бусинки за очками-половинками весело поблескивали. Снейп, как всегда, был мрачен, словно грозовая туча, его крючковатый нос нависал над пустым кубком, а черные глаза сканировали зал с нескрываемым презрением.

Но был и новый персонаж. В центре стола, рядом с Дамблдором, сидел мужчина с ослепительной улыбкой и волной золотистых волос. На нем была мантия цвета незабудки, которая выглядела совершенно неуместно среди строгих черных одеяний других профессоров. Он то и дело подмигивал ученицам, которые хихикали и краснели.

— Это еще кто такой? — прошипел Малфой, усаживаясь за стол Слизерина. — Выглядит как павлин, сбежавший из цирка.

— Гилдерой Локхарт, — прошептала Пэнси Паркинсон, сидевшая рядом, ее глаза блестели от восхищения. — Новый преподаватель Защиты от Темных Искусств. Он написал столько книг! Моя мама его обожает.

Я хмыкнул про себя. Позёр. От него не веяло силой, как от Дамблдора, или скрытой угрозой, как от Снейпа. От него веяло нарциссизмом и дорогми духами. В прошлой жизни я встречал таких — они были громкими, яркими, но ломались первыми при реальной опасности. Хотя был и второй тип — те, которые скрывали свою психопатию за нарциссизмом. Такие были довольно опасными, ведь многие не воспринимали их всерьез. Интересно, этот такой же?

Двери зала распахнулись, и МакГонагалл ввела дрожащую толпу первокурсников. Они жались друг к другу, как испуганные мышата, глазея на зачарованный потолок и шепчась. Их лица были смесью восторга и чистого ужаса. МакГонагалл поставила перед ними старую, потрепанную Распределяющую шляпу на табурете. На мгновение в зале воцарилась тишина, а затем складка у полей шляпы разошлась, как рот, и она запела свою ежегодную песню. Слова были новыми, но суть оставалась прежней: о храбрости Гриффиндора, уме Рейвенкло, трудолюбии Хаффлпаффа и хитрости Слизерина.

Я старая Шляпа, в заплатах, друзья, 

Но ум мой остёр, не судите меня. 

Коль модные шляпы вас манят стилем своим,

Я всё ж их умнее — поверьте, я ничуть не хуже других!

Взгляну я в ваш разум, в мечты и в испуг, 

Увидишь, как мысли я вижу везде и вокруг. 

Наденьте меня, не робейте, смелей, 

Я дом ваш найду среди Хогвартса дней!

Гриффиндор ждёт, если сердце в огне, 

Отвага и честь там в высокой цене. 

Смелы, благородны, готовы на бой,

Герои такие идут за звездой.

Хафлпафф манит тех, кто труд не страшит, 

Где верность и дружба в сердцах их лежит.

Упорны, терпеливы, всегда заодно, 

Там место для тех, кому дело дано.

Коль разум ваш ясен, как звёздный простор, 

И жажда познания — ваш главный взор, 

Для вас — Рейвенклов, где вопросы рекой, 

Пусть ум воссияет, как факел ночной.

А в Слизерине хитрость — ваш верный конёк,

Там интриги достигнут любой уголок.

Амбиции, ловкость — их путь не простой, 

Но к власти ведёт он дорогой прямой.

Так что ж, подходите, наденьте меня, 

Я песней судьбу вам спою, не тая.

В Хогвартсе место вам точно найдём,

И в магии мир с вами вместе пойдём!

Я не слушал. Мой взгляд скользил по лицам первокурсников. Они были как открытые книги. Вот мальчик с испуганными глазами, который теребит край мантии — он боится не попасть ни на один факультет. Вот девочка, которая с вызовом смотрит на стол Слизерина — наверняка из семьи гриффиндорцев. А вот…

Мой взгляд зацепился за рыжеволосую девочку, худенькую и бледную. Она стояла, сцепив руки так, что костяшки побелели, и ее глаза были полны благоговейного ужаса. Похоже это и есть Джиневра Уизли. Младшая сестра того рыжего болвана. Когда МакГонагалл назвала ее имя, она подошла к табурету на ватных ногах. Шляпа едва коснулась ее головы и тут же выкрикнула:

— ГРИФФИНДОР!

Стол Гриффиндора взорвался аплодисментами, ее братья радостно вопили. Я проводил ее взглядом и отвернулся. Еще одна Уизли. Неинтересно. Мое внимание привлекло другое.

Я смотрел на первокурсников, которые один за другим отправлялись на свои факультеты, и видел в их глазах страх. Особенно когда они смотрели на наш стол. Они видели наши холодные, оценивающие взгляды, наши гербы со змеями, нашу репутацию. И больше всего они боялись явно Флинта, Деррика с Боулом, да нас с Крэббом. Все мы были большими, сильными, и репутация слизеринцев, бежала впереди нас. Они съеживались, когда наши взгляды случайно падали на них. Они боялись.

И в этот момент, под гул голосов и звон посуды, я понял, чем я займусь сразу же после пира. Да, я решил продолжить то, что начал год назад, посадив Лонгботтома на счетчик, а потом даже заставив его шпионить за своими. Страх — это не просто эмоция. Страх — это ресурс. Валюта. И я сидел на золотой жиле.

Когда последний первокурсник был распределен, Дамблдор поднялся. Зал затих.

— Добро пожаловать! — его голос наполнил зал теплом, но глаза, казалось, заглядывали каждому в душу. — Добро пожаловать в Хогвартс на новый учебный год! Прежде чем мы приступим к нашему восхитительному банкету, позвольте мне поделиться одной мыслью. Новый учебный год, знаете ли, очень похож на свежую пару носков. — В зале послышались смешки. — Он начинается с приятного ощущения новизны и больших надежд. Но то, станет ли он в итоге дырявым и потеряет ли свою пару, зависит исключительно от того, какими дорогами вы решите по нему пройти. Так что, пожалуйста, выбирайте свой путь с умом… и старайтесь не терять свои носки. А теперь — кушать подано!

Он хлопнул в ладоши, и столы наполнились едой. Старик сел, и я заметил, что Поттер и Грейнджер одобрительно зааплодировали. Что за чудак? Впрочем, какая разница. Золотые тарелки перед нами наполнились едой. Жареная говядина и курица, свиные отбивные, сосиски, стейки, йоркширский пудинг… Это было пиршество, способное поразить даже самое пресыщенное воображение. Огромные блюда с жареным беконом; ростбиф, истекающий соком, с хрустящей корочкой; бараньи отбивные с веточками розмарина и мятным соусом; пастуший пирог под золотистой шапкой картофельного пюре. Горы жареной картошки, миски с тушеной морковью и зеленым горошком, лодки с густой мясной подливкой. Ароматы смешались, создавая головокружительный букет.

Крэбб тут же навалил себе на тарелку гору еды, Малфой брезгливо выбрал кусок курицы без кожи. Я же ел медленно, обдумывая свою идею. Этот мир был миром изобилия, по крайней мере, здесь, в Хогвартсе. Ресурсы текли рекой. А там, где есть ресурсы и есть слабые, всегда найдется место для сильного, который установит свои правила. В прошлой жизни я видел это сотни раз. Здесь было то же самое, только с магией. Первокурсники напуганы. Они далеко от дома. Им нужна защита. Я могу ее предложить. За небольшую плату. «Защита» от хулиганов. Включая нас самих. Идеальная схема.

Когда с основными блюдами было покончено, тарелки очистились и наполнились десертами. Пирамиды из профитролей, политые густым шоколадом; пирог с патокой, источающий сладкий аромат; желе всех цветов радуги, дрожащие в хрустальных вазах; горы эклеров с нежным кремом. Я взял кусок торта, наливая себе чаю. Мой план был готов.

Когда последний кусочек эклера исчез с тарелок, и ученики, сытые и сонные, начали подниматься из-за столов, мы двинулись в общем потоке к выходу. В гудящем вестибюле, где факультеты смешались в шумную толпу, Малфой, разумеется, не упустил своего шанса.

— Поттер! Уизли! — его протяжный, насмешливый голос прорезал общий гул. — Насладились последним приличным ужином перед тем, как вернетесь к своим помоям? Надеюсь, твоя мамаша, Уизли, хоть в этом году наскребла на новые мантии, а не штопала старые?

Рон тут же побагровел, как перезрелый помидор. Он бросил стопку книг, которую нес, на пол и рванулся вперед, его рука уже тянулась к палочке.

— Заткнись, Малфой!

Поттер остановил его, положив руку на плечо. Он выглядел спокойнее, но я видел, как в его зеленых глазах за очками вспыхнул холодный огонь. Это была не детская обида. Это была взрослая, расчетливая ярость.

— Тебе не надоело повторять слова своего отца, Малфой? — голос Поттера был тихим, но резал, как стекло. — Попробуй придумать что-то свое, если в голове есть хоть одна мысль, кроме его цитат.

Это был точный удар. Малфой вздрогнул, его лицо исказилось. Он ненавидел, когда ему напоминали, что он всего лишь тень своего отца. Мы с Крэббом шагнули вперед, молча вставая за спиной Драко, приготовившись защищать его от любой угроз. Я наблюдал, отстраненно и холодно. Как же предсказуемо. Уизли — пороховая бочка, готовая взорваться от любой искры. Легко манипулировать. Поттер — вот он был интереснее. Он контролировал свои эмоции, превращая их в оружие. Опасный противник.

— Мой отец, по крайней мере, чего-то добился, в отличие от твоей семейки предателей крови! — взвизгнул Малфой, выхватывая палочку. — И он уж точно не сдох, как псина, оставив своего сынка сиротой!

Поттер слегка побледнел. Даже он не ожидал такого удара. Воздух между нами, казалось, затрещал от напряжения. Еще секунда — и полетят заклинания. Но тут из-за угла раздался строгий голос профессора Флитвика, который шел в сопровождении нескольких учеников Рейвенкло.

— Что здесь происходит? Расходитесь по своим гостиным, немедленно!

Малфой злобно зыркнул на Поттера, но подчинился.

— Тебе повезло, Поттер, — прошипел он. — В следующий раз я не буду так добр.

Мы развернулись и пошли в сторону подземелий. Эта стычка лишь укрепила мою уверенность. Да, первокурсникам здесь точно понадобится защита. От таких, как Малфой. От таких, как Поттер. И от таких, как я. И я знал, с кого начать.

После пира мы вернулись в подземелья. Я опустился в кресло у камина, чувствуя, как тепло огня прогоняет сырость подземелий. Крэбб уже дремал рядом, убаюканный плотным ужином. Малфой же был полон энергии, его глаза блестели от возбуждения после первого дня. Он не мог сидеть на месте, расхаживая по ковру с гербом змеи. В этот момент к нам подошли двое старшекурсников. Одним из них был Маркус Флинт, капитан нашей команды по квиддичу — широкоплечий пятикурсник с лицом, будто высеченным из камня, и тяжелым взглядом. Второй, Теренс Хиггс, ловец команды, был более изящным, с хитрой ухмылкой на лице.

— Малфой, — кивнул Флинт, его голос был низким и грубым, как скрип камней. — Слышал, ты все лето хвастался своими полетами. Надеешься попасть в команду в следующем году?

Драко тут же расправил плечи, принимая свой самый надменный вид.

— В следующем? Флинт, это просто смешно. Если бы не это идиотское правило насчет первокурсников, я бы уже был в команде, еще в том году. На месте ловца, разумеется. — Он бросил быстрый взгляд на Хиггса. — Без обид, Хиггс, но я бы поймал снитч еще до того, как ты успел бы оседлать метлу. Я летаю с трех лет. Мой отец говорит, что у меня врожденный талант, какого не было ни у кого в нашем роду.

Хиггс лишь усмехнулся, не принимая вызов всерьез.

— Все первокурсники так говорят, Малфой. А потом на первом же уроке полетов падают с метлы, как мешок с картошкой. Да и второй курс недалеко ушел.

— Я не все! — взвизгнул Драко, его щеки слегка покраснели. — Я мог бы разгромить Гриффиндор в одиночку! Этот Поттер… Вы видели его? Они сделали из него героя только из-за шрама. Уверен, он и на метле-то сидеть не умеет. Я бы его уделал за пять минут!

Я наблюдал за этой сценой, отстраненно и холодно. Как предсказуемо. Малфой опять пытается построить свой авторитет на хвастовстве и имени отца. Он пытается казаться сильным, но его сила — чужая, взятая в долг. Моя же сила будет моей собственной.

— Болтовня ничего не стоит, Малфой, — прервал его Флинт. — Нам нужны не рассказы, а победы. Гриффиндорцы в прошлом году нас обошли. Вуд собрал сильную команду. Нам нужно преимущество. Реальное преимущество, а не твои детские фантазии.

Тут Малфой улыбнулся своей самой самодовольной улыбкой. Он ждал этого момента.

— Преимущество, говоришь? — он медленно обвел их взглядом. — А что, если я скажу, что мой отец обеспечит всю нашу команду новыми метлами? Лучшими, что есть на рынке. «Нимбус 2001».

Наступила тишина. Даже Хиггс перестал ухмыляться. Глаза Флинта расширились, его тяжелая челюсть слегка отвисла.

— «Нимбус 2001»? — переспросил он, в его голосе прозвучало недоверие, смешанное с жадностью. — Ты не врешь, Малфой? Они же еще даже не поступили в широкую продажу. Говорят, они развивают невероятную скорость.

— Мой отец может достать что угодно, — небрежно бросил Драко, наслаждаясь произведенным эффектом. — Он уже договорился. Семь новеньких «Нимбусов» для всей команды. С такими метлами мы не просто выиграем Кубок школы. Мы уничтожим их. Мы сотрем гриффиндорцев в порошок. Поттер на своей старой 2000й моделе будет глотать нашу пыль.

Отношение старшекурсников тут же изменилось. В их глазах вместо снисходительного развлечения появилось уважение. Не к Драко. К его деньгам. К его отцу. Флинт положил свою тяжелую руку Драко на плечо.

— Что ж, Малфой… Это меняет дело. Если это правда, то в этом место в команде тебе обеспечено. Мы найдем тебе применение. Конечно, если то, что ты рассказывал о своих навыках правда хоть на треть.

Они поговорили еще немного о тактике и новых метлах, и Драко с упоением раздавал советы, будто он уже был капитаном. Я же молча сидел в тени, делая вид, что меня это не касается. Но я все видел. Вот она, власть в действии. Малфой купил себе место в иерархии. Но это была не его власть. Он был всего лишь каналом, по которому текли деньги и влияние его отца. Стоит перекрыть этот канал — и он снова станет просто заносчивым мальчишкой. Мой путь будет другим. Я не буду покупать уважение. Я заставлю их платить мне.

Устав слушать все это, я подозвал Крэбба.

— Винс, пойдем, познакомимся с новичками.

Мы подошли к группе первокурсников. При нашем приближении их шепот смолк. Я обратился ко всем одновренно, отметив двоих: худого Эйвери и коренастого Селвина.

— Добро пожаловать в Слизерин, — начал я. — Я Грегори Гойл, это Винсент Крэбб.

Мальчишки что-то пролепетали в ответ.

— Хогвартс — опасное место, — продолжил я. — Особенно для новичков. Гриффиндорцы постоянно лезут в драку. Рейвенкловцы строят козни. Даже в Слизерине нам нужно всегда держаться вместе. Но старшие не всегда будут вас защищать. У них свои дела.

Я видел, как в их глазах страх борется с любопытством. Они пытались понять, к чему я веду.

— Мы с Винсентом можем помочь. Присмотреть за вами. Убедиться, что вас никто не трогает. Никто. Мы можем стать вашими… старшими братьями. Вашей защитой.

— И... что вы хотите за это? — наконец спросил Селвин. Он был умнее.

Я улыбнулся.

— Небольшой взнос в наш… фонд взаимопомощи. Скажем, пять сиклей в неделю. С каждого. За наше время и усилия. Подумайте об этом как о страховке.

— Это… это как-то неправильно, — пробормотал Эйвери.

— Неправильно? — я шагнул к нему ближе. — Неправильно — это когда твое зелье на уроке Снейпа вдруг взорвется. А мы предлагаем порядок. Стабильность. Вы — часть Слизерина. Мы — тоже. Мы просто помогаем друг другу. По-своему.

Я смотрел на Селвина. Он все понял. Он был слизеринцем. Он понял, что это не просто вымогательство. Это бизнес. Это установление иерархии.

— Хорошо, — сказал он. — Мы согласны.

— Вот и славно. Рад, что мы поняли друг друга. Деньги — в конце каждой недели, мне в руки. И помните: если возникнут проблемы — ищите нас. Любые проблемы.

Я хлопнул каждого из них по плечу и мы с Крэббом отошли. В моем кармане звенели серебрянные монеты, которые некоторые первокурсники отдали мне авансом. Это было немного. Да, некоторые не стали платить. Другие могут перестать попозже. Но это было начало. В запасе еще оставалось три факультета новичков, и к ним я уже не буду таким добреньким. И, конечно же, цена тоже будет другой.

Это было не просто серебро. Это было ощущение контроля. В прошлой жизни я был исполнителем, оружием в чужих руках. Здесь, в этом теле, я был рабом клятвы, прислужником Малфоя. Но сейчас, с этими двумя монетами в кармане, я чувствовал, как начинаю строить что-то свое. Маленькую империю, основанную на самой надежной валюте в мире — на страхе. Этот год обещал быть очень, очень интересным.