Компаньон (джен)

Бедный ребёнок.

Эта мысль проносится у неё в голове, как только она его видит. Ещё лишь видением в бредовом сне Хайпасии, но она уже знает, кто её противник… Противник ли? Она его таковым не считает. Как и он её.

Для него — она лишь неразумная смертная, презренный человек, жалкая девчонка. Он для неё — брошенный щенок, который и хочет доверять, но бросается на кормящую его руку. Олицетворение пословицы «и хочется, и колется».

Они нашли друг друга.

Беннет крутит пальцем у виска, но соглашается с её аргументами. Даже не с аргументами, с её взглядом. Когда-то именно с таким выражением лица Люмин требовала у Катерины, чтобы её включили в отряд Бенни, не поленилась и до Сайруса дойти, закатив тому первоклассный скандал. Люмин тогда отговаривали всей гильдией. Она же стояла в окружении искателей, скрестив руки на груди, закатив глаза, и повторяла как мантру: «Хочу в отряд Бенни, хочу к Бенни в отряд».

Вспоминая это время, Бенни иногда всё ещё хочет плакать.

Впервые кто-то так сильно в него поверил, кроме его пап. Впервые кто-то протянул руку помощи и, не спрашивая разрешения, схватил его за шиворот, потянув за собой навстречу приключениям и интересностям.

Теперь же она хочет помочь ещё одному потерянному этим миром мальчишке.

Тома… Тома мог бы и возразить, к его мнению Люмин бы точно прислушалась, он один из немногих, кого она слушает, но Тома в Инадзуме, слишком далеко от Сумеру, поэтому его мнение не учитывается.

Нахида… Она и без объяснений её понимает. Слишком доброе божество мудрости. Слишком сострадательное, слишком… человечное.

Она хочет помочь.

Даже если ему её помощь не нужна.

Она бы спросила совета у Дотторе, как ей лучше это организовать. Всё же они с ним дольше знакомы. Но… Пусть Дотторе и забавный. Пусть и интересный собеседник, и она бы хотела с ним поговорить вне произошедшего, ведь она не может отрицать очевидное — он правда очень умён. Но всё это не отменяет того факта, что ей страстно хотелось разбить ему нос, а потом провести несколько экспериментов над ним, наподобие тех, что проводил он.

Она не простит его за то, что он сделал с этим ребёнком.

Также как не простила Синьору за Венти. Возможно, она не будет столь радикальна в этот раз, всё же Люмин признаёт, тогда она перегнула палку. Но что поделать, если её всегда учили: око за око, кровь за кровь, сердце за сердце.

Итэр бы глумливо посмеялся над ней, что у неё внезапно проснулся материнский инстинкт. Люмин не уверена, что её чувства можно так назвать. Она всего лишь хочет… помочь. Разве это плохо? Разве это стоит такой злой иронии и сарказма?

Итэр же всегда ей говорил, что нельзя обижать слабых, надо им помогать.

Хотя Скарамуччу нельзя назвать слабым в полном смысле этого слова. Физически он силён. Очень силён. Но вот морально…

Бедный ребёнок.

А бедный ребёнок меж тем заливался соловьём, как он презирает людей, как отринул всё человеческое, как готовится стать богом. Люмин кивала в такт его словам, совершенно не слушая, что он говорит. Слушая, как он говорит.

Столько боли. Надежды. Отчаяния. Ожидания.

Жаль, что разрубить весь этот змеиный клубок эмоций придётся именно ей.

С другой стороны…

Хорошо, что разрубить весь этот змеиный клубок эмоций придётся именно ей. Она уже поднаторела в донесении своих мыслей через отрезвительные пинки и подзатыльники. Это работало и с простыми людьми, и с Архонтами, и с Предвестниками. Должно сработать и с будущим богом.

Нахида хоть и доброе, но всё равно в чём-то довольно жестокое божество. Сто шестьдесят восемь раз заставлять его сражаться?

Люмин кажется, это бесчеловечно. Но Нахида и не человек. Она считает, это справедливо, он должен на своей шкуре пережить этот кошмар. Люмин согласна, но не до конца. Запирать в этом безумии следовало Дотторе и всех мудрецов, а не этого ребёнка. Который сам являлся жертвой экспериментов.

Ах, обмануть меня не трудно,

Я сам обманываться рад.

У Люмин сердце от боли чуть не разорвало, когда она смотрела с каким отчаянием Скарамучча тянулся за сердцем Электро Архонта.

— Нет… не забирай… я не хочу вновь возвращаться…

Эти слова набатом звучали в ушах, пока тело действовало самостоятельно — сорвавшись с места и оттолкнувшись от пола, она взмыла в воздух, успев перехватить тело мальчишки прежде, чем он рухнул с высоты той бионической куклы.

Аккуратно опустив свою ношу на пол, она отвела чёлку, упавшую ему на лицо. Оценила пустой, смотрящий сквозь неё взгляд, вздохнула и закрыла рукой ему веки.

Тело они смогут вылечить, но что делать с покорёженной психикой?

Бедный ребёнок.