Наследие огня ( песнь о пламени ) (гет)

Внимание Эйри, когда я рассказывал ей об услышанном от духов ветра, было настолько сосредоточено, что я почти мог почувствовать его. Её любопытство будто обволакивало меня, делая каждый мой вдох глубже, каждое слово — весомее. Казалось, она поглощала меня своим взглядом, впитывая не только мои слова, но и мысли, что стояли за ними. В её больших глазах я видел желание понять то, что находилось за гранью её привычного мира.

—Слёзы льда...— медленно повторила она, пытаясь осознать. Слова звучали как эхо в тишине. Она подняла руку, будто желая прикоснуться к невидимому образу, который возник в её сознании. Я видел, как её брови слегка нахмурились в выражении глубокой задумчивости. Для неё это было не просто сочетание слов, а загадка, что требовала разгадки, как старинный манускрипт, написанный на незнакомом языке.

—Твои духи не могли ошибиться, — уверенно сказала она.

—Значит, такое место существует. Там, где находятся лёд.— Её взгляд скользнул по окружающим нас вершинам.

—Ты ведь хорошо знаешь эти горы, может здесь быть что-то подобное?

Я кивнул, конечно, я знал эту местность. Каждую тропу, каждый утёс, каждый ручей. Я ходил по ним с самого детства, и они были для меня домом. Мы уже забрались довольно высоко, но… Я вспомнил те, самые далёкие пики. Те, что даже летом покрыты белым одеялом.

—Да, — я посмотрел на Эйри.

— Есть такие вершины. Очень высокие. Подняться туда... будет трудно. Но да, там даже в самую жаркую пору лежит снег и лёд.

Глаза Эйри загорелись предвкушением нового приключения, как у ребёнка.

— Тогда всё верно! Духи сказали правду. Мы нашли наш путь.

Эта фраза, "мы нашли наш путь", прозвучала в воздухе, лёгкая и радостная. Эйри ведь не была магом. Она не понимала сложных путей силы или замысловатого плетения заклинаний, но так легко, так полностью ступала на эту дорогу. Она считала себя обязанной помочь, и, сделав это, она превратила мой путь поиска ответов в наш. Её никто не заставлял; она выбрала это сама, и этот выбор — эта простая, безусловная доброта — заставила тяжёлую ношу, что я нёс, стать чуточку легче. Это была самая самоотверженная и самая удивительно наивная вещь, которую я когда-либо слышал.

В её взгляде не было страха или усталости — только решимость.Она была так уверена, так спокойна... но она не знала, что такое эти горы на самом деле. Не внизу, в долине, где до появления огня зеленели травы и шумели ручьи, а там, наверху, где каждый шаг может стать последним.

—Тебе и на это плато было сложновато подняться, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал непринуждённо, не выдавая волнение.

— Но путь к самой вершине... он ещё круче. Тропа там почти исчезает, и если ошибёшься, то...

Я остановился, не решаясь произнести вслух, что может произойти. Почему я вообще так за неё переживаю? Это было странно, но я чувствовал себя ответственным за эту девочку.

—Но я уже всё равно не вернусь назад, — её слова прозвучали так просто, так обыденно, что я на мгновение растерялся. Не было ни вызова, ни страха, ни даже намека на упрямство. Просто констатация факта. "Я уже всё равно не вернусь наза". И в этот миг, глядя на неё, я снова увидел не девушку, а почти ребёнка. Хрупкого, наивного и такого... беззащитного.

Я переживал как она выдержит этот новый подъём, как отреагирует на холод и усталость, а она просто приняла это как данность. Как будто обратного пути и не существовало вовсе. И я понял, что в этом и есть её сила. В этой, казалось бы, детской непосредственности. Она не видела преград, потому что не думала о них, она просто шла вперёд, потому что так надо.

Я знал, что она не повернёт назад. И я сам не мог её отпустить. Даже если бы не было опасности от огня, я бы не оставил её одну. Тропы здесь коварны, и не только из-за рельефа. В горах водятся разные люди, и я не мог даже представить, что какая-нибудь шайка разбойников встретится на её пути, чтобы обидеть её, а меня не будет рядом. Этих любителей нажиться на чудом горе не берёт ни огонь, ни чёрт, ни сама смерть. Они могли бы её схватить, увести в плен, а может, и того хуже... Раз уж Эйри пошла за мной, я должен был защитить её, уберечь. И я не мог объяснить себе, почему я так переживаю за неё. Она была для меня чужой, но в то же время такой близкой.

Я оглядел склоны плато. Нам предстоял долгий и трудный путь. Чтобы добраться до необходимой вершины, нам нужно было сначала спуститься в глубокую лощину, а затем начать сложный, изматывающий подъём. Там, наверху, не так, как здесь. Чем выше, тем сильнее ветер, иногда он пронизывающий до костей, и тем уже становится тропа.

—Держись ближе ко мне, — сказал я, когда мы начали спуск. Тропа была едва заметна, усыпанная острыми камнями. Каждый шаг требовал полной концентрации. Я внимательно следил за её шагами, готовый подхватить её, если она оступится, но пока что Эйри двигалась уверенно, словно родилась в этих горах. Мы спускались всё ниже, и воздух становился тяжелее и влажнее, пахло сыростью и землёй. Тропа становилась всё более крутой и узкой, порой превращаясь в скопление рыхлой осыпи, по которой ноги разъезжались, грозя утянуть вниз. Нам приходилось цепляться за выступы скал и корни редких, цепких кустов. Я чувствовал напряжение в своих мышцах, но не смел останавливаться. Мы должны были успеть до захода солнца.

Когда мы наконец добрались до дна лощины, у нас было совсем немного времени, чтобы перевести дух. Лощина представляла собой тёмное, холодное ущелье. Вокруг стояла звенящая тишина, нарушаемая лишь нашими тяжёлыми вдохами. Затем начался подъём, Тропа, если её можно было так назвать, резко уходила по отвесной стене, превращаясь в узкую каменную полку шириной не больше ступни. С одной стороны — серая, неприветливая скала, с другой — обрыв, уходящий в темноту.

Я шёл первым, проверяя каждый камень, каждую трещину, ища надёжную опору. Я слышал, как Эйри тяжело дышит позади, но она не , кот

Поверхность земли под ногами была мягкой от опавших сосновых иголок, и воздух был свежим и прохладным. Мы немного отдохнули после долгого пути по склону, Эйри прислонилась к шершавому стволу сосны, глубоко вдыхая чистый горный воздух. Её щёки были покрыты румянцем, а глаза, обычно такие живые, теперь казались немного усталыми. Но даже в этой усталости я видел, как она не может отвести взгляд от суровой, величественной красоты вокруг. Она подняла на меня свои большие, выразительные глаза и тихо промолвила:

—И ты здесь ходил сам? Я никогда раньше здесь не была. Как же высоко.

На её словах я не мог сдержать лёгкой улыбки. Для меня это было не так уж и высоко. Горы были моим домом, моими друзьями, и я знал их каждую тропку, каждый камень. Но для неё, возможно, это было настоящее испытание, и я чувствовал её восхищение и, в то же время, усталость.

—Ты молодец. Отдохни ещё немного, —я сам удивился той непривычной мягкости, с которой отвечал ей.

Затем я подошёл к поваленному дереву и нашёл там крепкую, толстую ветку, которую когда-то давно отломило ветром. Я быстро очистил её от коры и протянул девушке.

—Возьми, — сказал я,

—Это поможет тебе при подъёме. Подниматься в гору всегда тяжело, но это немного облегчит твой путь.

Она смущенно кивнула,и я увидел, как её лицо озарила улыбка, а взгляд стал более уверенным. Мы начали медленно подниматься вверх. Я видел, как палка облегчает её шаги, помогая преодолевать крутые участки. Она опиралась на неё, и её поступь стала более уверенной, а дыхание — более ровным.

И я снова почувствовал, как во мне смешиваются беспокойство и гордость. Она была хрупкой, но её воля была твёрже любого камня в этих горах, и мне это нравилось.

Мы поднимались. Сколько времени прошло? Час? Два? Мне казалось, что мы провели на этом склоне целую вечность. Каждый шаг давался всё тяжелее, а воздух становился всё более разреженным. Я видел, как Эйри дышит чаще, чем обычно, и, хотя она не произнесла ни слова, я знал, что она устала. Но она не жаловалась, она была сильной, гораздо сильнее, чем она сама думала.

Мы поднялись достаточно высоко, когда я заметил нечто странное. Сначала мне показалось, что это просто игра света, но потом я увидел это снова. По краям камней, где-то в расщелинах, что-то поблёскивало. Это было похоже на иней, но в его свете было что-то особенное, подобное серебру, застывшему на камнях.

Я посмотрел на Эйри, наши глаза встретились, и мы поняли, что наконец-то нашли верный путь. Мы шли в правильном направлении. Туда, где мы найдём Слёзы льда. Усталость немного отступила от осознания того, что мы у цели

Мы вышли на небольшую ровную местность, и я замер, пораженный увиденным. Иней, покрывавший валуны и скалы, мерцал и излучал слабое, призрачное синее свечение. Оно было настолько необычным, что я не мог оторвать взгляд. Это свечение не только завораживало, но и подавляло, словно поглощая все звуки вокруг. Тишина здесь была не просто отсутствием шума, а живой, осязаемой сущностью.

—Ты тоже это видел? — вдруг прошептала Эйри, её голос был едва слышен. Она сжала мою руку, и я почувствовал, как она задрожала. Её вопрос эхом разнёсся в холодной тишине. Наши взгляды были прикованы к одному и тому же месту, где камень, казалось, пошевелился. Это не было похоже ни на что, что я видел раньше. За этим движением последовала тень, размытая и неопределённая, как будто созданная из самого холода. Я хотел успокоить девушку, но сам чувствовал, как по моей спине пробежал холодок.

—Возможно, это знак, — сказал я, пытаясь придать своему голосу уверенность.

—Знак того, что мы на верном пути, ведь тут, на вершинах, всегда существовала своя отдельная Магия льда и холода...

Я почувствовал, как это волшебство витает в воздухе, обволакивая нас.

—Может, это одно из элементалей холода? — добавил я, пытаясь найти логическое объяснение тому, что произошло. Это был не просто камень или тень; это было что-то живое, и оно являлось доказательством что мы были ближе к нашей цели, чем когда-либо прежде.