Воспоминания о былой любви (гет)

Временами я была ужасным человеком.

Наш первый выход в свет с парнем — за пределы комнаты в общежитии Оксфордского университета — состоялся по случаю открытия нового кинотеатра в центре города. Я уже видела его несколькими днями ранее, когда помогала другу Рафаилу выбирать подарок ко дню рождения его отца. «Cinema Shine» — так назывался кинотеатр — был огромным, с множеством светодиодных лент, ламп и неоновых вывесок снаружи, на сияние которых мне было интересно посмотреть в ночи. Если всё окажется так, как представляется в воображении, то это строение должно быть видно чуть ли не из космоса.

Я одолжила одну из мини-юбок соседки, которая ждала своего возлюбленного с приготовленными бокалами для вина и сырной тарелкой. Дополнила образ своей светлой блузкой, колготками, чёрной лакированной сумочкой, лаконичными лоферами в тон, и отправилась вниз, где меня уже должен был ждать Каин. На прощание мы с Одри взаимно пожелали друг другу хорошо провести время. Подруга подмигнула вслед, а я, прибывая в хорошем расположении духа, отправила ей воздушный поцелуй. Уже спускаясь по лестнице, я пересеклась со стремительно двигающимся в направлении нашей спальни Давидом. Он без стеснения нёс алкоголь в руках. Вместо приветствия тоже подмигнул мне.

«Семейное», — подумала я и улыбнулась.

В холле было очень людно — студенты в суете метались кто куда, — но спину своего молодого человека я узрела сразу. Его белая куртка и почти такие же белые волосы выделялись на фоне, прошу прощения за фривольность, простых смертных. Ускорив шаг, попутно накидывая тёмное пальто, которое до этого несла в руках, позвала человека по имени. Он услышал меня с первого раза и обернулся. А я неосознанно замедлилась всего в паре метров от него.

— Ты отлично выглядишь, — первое, что сказал Каин, улыбаясь во весь рот. Затем вытянул руки вперёд. — Это тебе, мисс талантливый криптограф.

Кровавое недорозумение, ярко контрастирующие со светом, исходящим от Каина, было зажато в его ладонях. Хотела я того или нет, но была вынуждена подойти... к этому.

Многие меня не понимали, но я не любила цветы. Никакие не любила. Розы, что принёс юноша, в том числе не любила. Считала, что это бесполезная трата денег, и в качестве подарка лучше купить нечто более полезное, практичное, долговечное. Сладкий аромат цветов меня душил. А факт того, что жизнь срезанного и поставленного в вазу бутона скоротечна, понимание, что он вот-вот увянет на глазах, угнетали. Заставляли в груди пробуждаться чувства, которые я не хотела испытывать.

Протянула свои руку навстречу букету. Так надо, так правильно.

— Спасибо, — выдала я, опуская глаза в пол.

Каин приобнял меня за плечи и поцеловал в висок. Он наверняка решил, что я смущена. На самом же деле чувства были иными. Отчасти я испытывала злость, а отчасти разочарование. Была убеждена, что говорила Каину о своём отношении к таким подаркам. Эта тема была затронута параллельно обсуждению нелюбимой еды: у меня это были спагетти, у него равиолиМакаронные изделия с начинкой. «Хоть в чём-то мы похожи, но всё равно отличаемся», — ещё промелькнула мысль тогда.

Парень деликатно подтолкнул меня к выходу из общежития и я поддалась. На несколько минут я впала в эмоциональный и мысленный анабиоз, но как только жизнедеятельность внутренней системы была восстановлена, решила молчать. Решила, что ни к чему портить наше первое официальное свидание. Поговорить ещё раз на тему неприязни к цветам успеем всегда. Этот же вечер хотелось посвятить развлечению мне, а романтике Каину. Но злой и страшный чёрт, благополучно живущий на одном из моих плеч, нашёптывал, что не стоит спускать всё с рук.

* * *

Кинотеатр полностью оправдал своё название. Уж не знаю как из космоса, но уже с соседней улицы можно было видеть его сияние. Сейчас, лёжа в ночи в пустой студёной комнате, под одеялом и в пижаме, которые не согревали тело до конца, без единого источника света, не считая луны в небе, я ностальгировала по тому тёплому ослепительному свечению. Всего на крошечное мгновение, но в тот вечер показалось, что мы были голливудскими звёздами, пришедшими на премьеру своего фильма, и на нас были направлены все софиты и вспышки фотокамер мира. Я прикрыла глаза, снова и снова воспроизводя в памяти картинки из «Cinema Shine». По щекам пробежали слезы.

Неожиданно комната наполнилась запахом сладкого попкорна и звуками. Это был шум проезжающих мимо машин и гул голосов. Распахнула глаза. Отбросила одеяло и неосознанно побежала к окну — туда, откуда, казалось, доносился гомон. Прилипла к стеклу, старательно высматривая источник звука, но так никого и не дождалась. Не знаю, правда ли я хотела увидеть на улице людей, ведь там могли оказаться враги, которые причинили бы вред мне и моим попутчикам, но игнорировать порыв в любом случае была не в силах.

«Тебе показалось», — я пыталась вернуть себя же в постель. — «Твои фантазии просто обретают звуки и запахи. Настолько глубоко ты погружаешься в них».

Будь здесь Одри, она наверняка объяснила бы мне это состояние и нашла бы решение. Ох, моя милая, нежная, красивая подруга… Уже и не знаю, какой новости обрадовалась бы больше. Что она жива в этом жалком, безжалостном, чёрством и ледяном остатке мира. Или что она нашла покой. Всё чаще и чаще я завидовала тем, кто успел покинуть нас. А это добрая часть населения Земли.

— И ублажил я мертвых, которые давно умерли, более живых, которые живут доселе, — тихо процитировала Екклесиаст. Будь в комнате кто-то ещё, он не услышал бы этих слов.

Прислонилась лбом к прохладному стеклу и обняла себя руками. Начала глубоко дышать, приводить себя в чувства, от чего окно покрылось испариной. В детстве, после её появления, я рисовала там звёздочки, сердечки и прочие фигуры. Вот и сейчас рука сама собой потянулась к холсту и произвела пару смачных мазков. На стекле остался рисунок креста из двух пересекающихся линий.

«Нужно поспать. Хотя бы немного. Вынести ещё один безликий день будет сложнее, если страдать не только от голода и холода, но и от недосыпа, который всё усугубит».

Всё же я сумела вернуться под одеяло. Начала замерзать. А также, во время внутреннего диалога, привела сама себе дополнительный аргумент — разрешение ещё раз побывать в небольшом отрезке прошлого, прежде чем посетить грёзы. В которых не исключала возможность увидеть больше. Ведь вчера мне это удалось.

* * *

После фильма — мы смотрели хоррор, хотя по изначальному плану светловолосого юноши должны были идти на романтический мюзикл — дотопали до ближайшей круглосуточной кофейни. Я заказала своё любимое питьё, а Каин взял зелёный чай с бергамотом и жасмином, который тоже был в продаже. Держа согревающие руки бумажные стаканчики, мы прогуливались вдоль длинной улицы, на которой, помимо кинотеатра, располагались различные магазинчики с украшенными витринами, другие кофейни, рестораны и жилые дома, построенные в разных стилях. Они создавали уникальный и богатый архитектурный ландшафт. За проведённое на сеансе время прошёл дождь; густой туман и изморозь расстилались по ночному Оксфорду. Я — человек, который долгое время мечтал о жизни в Англии. Проведя здесь несколько месяцев, всё ещё не могла насладиться местными видами и особенностями.

— Слушай, Лэйн, как на счёт того, чтобы в следующий раз остановиться на чём-то более нейтральном? — прервал тишину Каин. — Я не большой поклонник ужасов.

«О, дорогой, знаю», — прижала к груди букет насыщенных алых роз, которые несла в левой руке. Лукавая улыбка против воли озарила лицо, стоило мне отвернуться от парня, чтобы разглядеть представленную на витрине бутика одежду.

— Хорошо, — повернулась назад, заглянула в зеницы Каина самым невинным взглядом и сказала это слово.

Из сумочки донеслась вибрация смартфона.

— Чёрт, — я посмотрела на занятые руки. — Поможешь?

Каин встал ко мне вплотную — так, чтобы наши тела разделяли каких-то пара сантиметров, — открыл чёрную сумку и достал из неё гаджет. С моего одобрения нажал на кнопку блокировки экрана и развернул его ко мне. Там было сообщение от соседки, которая оповещала, что Давид покинул наши покои.

— Ого, быстро, — чуть ли не присвистнула я. — Это от Одри, она проводила время со своим парнем, но теперь путь в комнату свободен.

— То есть, — Каин стал озираться по сторонам, — ночёвка у нас с Авелем отменяется?

Я прыснула от смеха.

— А я ведь и правда думала, что придётся напрашиваться к вам, — опущенная левая рука, в которой были цветы, немного затекла, поэтому я слегка повертела кисть, чтобы разогнать кровообращение; бутоны ненароком задели брюки Каина. — В крайнем случае пошла бы ночевать в отель. Давид наверняка не отказался бы покрыть расходы.

— Лэйн, тебе у нас всегда рады. Никаких отелей.

Только захотела сказать, что просто шучу, что друзья не поступили бы со мной таким образом, как горячие влажные губы накрыли мои. Ни одно слово не успело сорваться с уст. Я почувствовала насыщенный вкус зелёного чая с жасмином и углубила поцелуй. А Каин чувствует ореховые нотки моего кофе? Уличная прохлада в сочетании с теплом губ и языка создавали блаженный контраст. Из правой руки чуть не выпал бумажный стаканчик, но мне удалось избежать маленькой катастрофы. Юноша положил свободную руку на мою талию и притянул ближе к себе, чтобы между нашими телами не осталось никакого расстояния. Его ладонь заскользила вниз по спине — к бедру. Я пожалела, что стою перед ним в плотном драповом пальто. Мне бы хотелось, чтобы эти длинные, словно у самого искусного в мире музыканта, пальцы коснулись не ткани, а обнажённой кожи.

Отстранилась, перевела дыхание и задала вопрос шёпотом:

— А Авель никуда не ушёл?

— Не додумался, — шумно выдохнул Каин и сжал бедро несмотря на препятствие в виде одежды.

Он поморщился от порыва сильного ветра, который ударил ему прямо в спину и растрепал шевелюру. Если бы не занятые руки, то я принялась бы поправлять эту небрежную укладку.

Поразили реакции собственного тела. Ещё совсем недавно спектр эмоций к этому человеку, который, к слову, добивался моего внимания буквально после одной мимолётной и не самой удачной встречи, равнялся нулю. Сейчас же, за каких-то несколько минут, меня разом обдало волной чувственного физического возбуждения, а также я захотела помочь Каину с волосами. Иначе выражаясь, я захотела проявить заботу о нём. Что мне не особо свойственно.

— Тогда, — я отступила на шаг, ровно настолько, чтобы не чувствовать жара мужчины, — я жду тебя завтра вечером.

Он принял приглашение.

И не упускал возможности принимать его как можно чаще.

Розы, подаренные новоиспеченным любовником, простояли долго. Я нашла для букета вазу — всё как положено — и поставила её на разделяющий наши с соседкой кровати письменный стол. Сосуд стоял не ближе ко мне и не по центру, я подтолкнула искрящийся на солнце хрусталь ближе к Одри. Это были её любимые цветы и она не возражала. Я даже думаю, что причина их долгой жизни в том, что девушка с трепетом ухаживает за ними пока меня нет в поле зрения.

— Ничто не ново под луною: что есть, то было, будет ввек. И прежде кровь лилась рекою, и прежде плакал человек, и прежде был он жертвой рока, надежды, слабости, порока, — читая строки вслух, пока одним прекрасным днём осталась одна, подняла голову на цветы. Оказывается, они почернели.

Закрыла книгу.

Сколько бы усилий не прилагала Одри, итог неизбежный — в конце концов жизнь в бутонах угасла. Стебли лишились прежней упругости. Первые лепестки, некогда сочные и яркие, красоту которых не могла не отметить даже я, осыпались. Розы сдались непреклонной судьбе, их энергия перешла в мир мёртвой тишины, где нет места свету, радости и теплу. Лишь бесконечный сумрак, отчаяние и пустота. Наблюдая за финальным аккордом увядания цветов, захотелось завыть от безысходности. Что её вызывает, было необъяснимо для меня, а возможно, я просто плохо старалась. Глубины собственных чувств и сознания были мне чужды. Предпочитала улавливать то, что не скрыто и было прямо на поверхности. Ведь, как говорится, чем дальше в лес, тем больше дров.

Отложила чтиво в ветхом переплёте, которое тоже вот-вот прекратит службу людям в виду старости, поднялась и уверенно направилась к шкафу, в котором лежали чёрные полиэтиленовые пакеты. Руки наконец-то дошли до того, что стоило сделать намного раньше. Без грамма сожаления я выбросила кровавое недоразумение, подаренное Каином.