Будет непросто, но оно того стоит (гет)

Я держу свою дверь закрытой,Чтобы стучалась она перед тем, как ко мне войти.Чтобы не оказалась она той, мною давно забытой,Той, с которой мне не по пути.

Дельфин, «Любовь»

* * *

Над Хогвартсом загоралось утро. Война была кончена, и весенние лучи всё уверенее скользили через разбитые окна Большого зала по усталым лицам.

— Надо уходить, Цисси, — бормотал отец, в страхе оглядываясь. — Нас убьют. У нас даже нет палочек!

— Нет, — твёрдо сказала мать, вскинув подбородок. — Если мы уйдём сейчас, то никогда больше не сможем вернуть самоуважение.

Отец в измождении опустился на лавку. Драко был слишком вымотан, чтобы полностью осознать, что сделала мать для победы. Благодаря ей у них появилась возможность реабилитироваться, а не поцеловаться с дементором. Их семья заслуживает помилования.

Драко напряжённо вглядывался в толпу. Все сидели как попало, за столами смешались преподаватели и студенты, призраки, родители, кентавры, эльфы…

Он искал глазами Уизли. Её не было среди погибших, это он знал точно.

Взгляд выхватил Поттера. Тот потерянно шёл сквозь толпу, и люди расступались перед ним. На несколько мгновений они с Малфоем встретились глазами.

Внезапно Драко обнаружил, что ненависти больше нет. Ненависть и ревность к Поттеру сгорела в Адском пламени Выручай-комнаты. И Поттер не позволил вместе с ними сгореть самому Драко.

А мать соврала Тёмному Лорду, что Поттер мёртв, тем самым давая Избранному фору.

Мысли тяжело ворочались в голове. Сказал бы Драко тогда, в мэноре, что это Поттер, если бы не магический контракт, который так предусмотрительно заключила с ним Уизли? Только сейчас Драко осознал, что не смог бы этого произнести, даже если бы язык не сковывала магия.

А Поттер продолжал тяжело идти, пока не приблизился к Луне Лавгуд. Драко моргнул, а когда открыл глаза, того уже не оказалось на скамье. Избранный исчез. В голове внезапно прояснилось. Малфой взволнованно искал глазами Поттера среди лиц, но его нигде не было. А потом он заметил, что Грейнджер и Рыжий Уизли поднялись и зашагали куда-то прочь. И ему почудилось, что Избранный незримо присутствует с ними.

Затаив дыхание, Драко смотрел, как они направлялись к рыжему семейству Уизли. Шаг, ещё один. Они поравнялись с Джинни и прошли мимо.

Она подняла голову и долго смотрела им вслед. Сердце заколотилось так отчаянно, словно хотело выпрыгнуть и шлёпнуться на стол перед Уизли.

— Куда ты? — окрикнула мать, но Драко не ответил. Ноги сами несли его к той, кого он так и не смог забыть, даже когда шрам от магического контракта бесследно исчез с ладони в апреле.

Он остановился как вкопанный напротив стола, за которым сидела Джинни, положив голову на плечо матери. Она почувствовала на себе взгляд и прищурилась, пытаясь разглядеть Драко в лучах солнца.

Время остановилось, когда он смотрел в её глаза, посылая невербальный вопрос. В горле было сухо, щека саднила от пореза, одежда пахла гарью и была измазана в копоти. Но было так кристально безразлично на свой внешний вид перед лицом всего, что произошло сегодня.

Джинни смотрела в ответ и не двигалась. Что-то оборвалось внутри Драко и жалобно задребезжало: она не пойдёт с ним. Она больше не хочет его.

И, когда Драко уже был готов принять поражение, Уизли что-то сказала матери. Убитая горем, та кивнула, едва дослушав. Джинни поднялась, обогнула стол и приблизилась к Драко.

— Идём, — сказала она и пошла вперёд. С секундной заминкой Драко двинулся за ней.

Мраморная лестница на верхние этажи оказалась полуразрушена, и часть перил обвалилась. Малфой понял, куда Уизли его ведёт. Он помог ей перелезть через завал, и вместе они поднялись на четвёртый этаж.

Зал трофеев был разгромлен. Стеллажи и стеклянные витрины разбиты, кубки, таблички, медали и прочее валялось беспорядочным хламом среди осколков и каменных плит. Джинни вдруг наклонилась и достала что-то из пыли.

— Гвеног Джонс, — задумчиво проговорила она, рассматривая колдофото спортсменки. — Знаешь, я когда-то хотела походить на неё.

— А потом? — осторожно спросил Драко.

— А потом я поняла, что лучше быть самой собой, — просто ответила она и сунула карточку в карман порванной мантии.

Через разбитое окно потянуло свежим воздухом. Чёрное озеро и крыши домиков Хогсмида за Запретным лесом купались в сизой утренней дымке.

— Я не считаю, что у нас ничего не выйдет, — нарушил молчание Драко. — Но это будет непросто.

Он повернулся к Джинни. Перепачканное, усталое лицо со следами слёз казалось ему прекраснейшим среди тысяч лиц.

— Оно того стоит, — тихо произнесла Уизли. Её слова растворились в соприкосновении их губ. И этот поцелуй был нежным, а не бешено-надрывным, как прежде. Они вкладывали в него усталость от долгой войны, предчувствие долгого и сложного пути, который должны будут пройти вместе.

Джинни Уизли достойна всего самого лучшего. Но если она выбрала Драко Малфоя, то он сделает всё, чтобы она никогда об этом не пожалела.