Глава 2. Грязные маленькие секретики. Часть 2.

В лофте «Грейнджер и партнеры» воцарилась напряженная тишина, нарушаемая лишь шелестом пергаментов и щелчками магофонов. Команда, словно стая гончих, вновь выстроилась перед главной стеной, вгрызаясь в материалы дела в поисках новой точки опоры.

— Что говорит твое чутье? — спросила Панси Гермиону, ища подтверждения своей догадки.

— Вы видели, в каком он был шоке. Такое не сыграть. И жена… она в нем уверена. Мое чутье кричит, что он невиновен. Он не встречался с Кэнди.

Панси кивнула — ее интуиция говорила о том же.

— Тогда все встает с ног на голову, и мы должны поставить под сомнение достоверность списка Розмерты, — задумчиво провел рукой по подбородку Блейз.

— Думаешь, Мадам могла смухлевать с записями? — уточнила Панси.

— Я бы не стал исключать такую возможность.

— Непонятно, какой в этом смысл, — внезапно, словно удар хлыста, прозвучал голос Тома. — Система Мадам была идеальна и создана с одной целью — чтобы до списка никто никогда не добрался. Тридцать лет — слишком долгий срок для фальсификации данных. В конце концов, эти досье — ее единственная страховка.

— Но чутье Гермионы, Том! — многозначительно воскликнула Панси.

— Чутье никогда не врет. Аткинс не врет. И Мадам Розмерта не врет, — с ледяным спокойствием констатировал юноша.

— Значит, лгать может только сама Кэнди, — резюмировала Гермиона, и в ее глазах вспыхнула догадка. — Проверяем девушек. Панси, Блейз, изучите все анкеты. Найдите Кэнди и всех, кто мог быть с ней знаком. Как и Джинджер, не все работали под псевдонимами — их можно отследить.

Паркинсон и Забини тут же погрузились в работу. Магбуки и нужные материалы, паря в воздухе, последовали за парой, направившейся в кабинет Забини для оживленного обсуждения.

— Том, как успехи с Колином Криви? — спросила Гермиона, заметив, что юноша остался рядом.

— Почти сделано. Все будет готово через полчаса.

— Отлично. Буду ждать у себя, — Грейнджер всем видом показывала, что разговор окончен, но Риддл не двинулся с места, уставившись в пространство перед собой. Он выглядел невозмутимым, но Гермиона чувствовала — внутри него идет борьба. Он хотел задать вопрос, но не знал как.

— Все в порядке, Том?

Парень едва заметно замешкался, кончики его пальцев теребили длинные рукава стильной толстовки.

— Криви связан с делом Ромильды Вейн, — заявил он, избегая прямого взгляда.

Но Гермиона знала его слишком хорошо.

— Как я и думала. История просочилась. Он ошивался у дома Ромильды, вынюхивая детали. Куинн его вычислила, я оставила ее дежурить.

Не сказав ни слова, Том молча направился к своему рабочему месту. Гермиона, вздохнув, двинулась в кабинет. Значит, ей не показалось — ее темный гений проявляет к новенькой особый интерес.

Но дело было не только в интересе.

Риддл был защитником и хранителем лофта «Грейнджер и партнеры». Для него это место было не просто офисом, а домом, крепостью, единственным пространством, где он ощущал себя в безопасности. Поэтому его магия, его сила и технологии пронизывали каждый уголок, каждую трещину в стенах и царапину на полу. Том знал абсолютно обо всем, что происходило в лофте, как бы тщательно ни пытались скрыть свои действия гости или сотрудники.

Поэтому он даже бровью не повел, когда едва дверь в кабинет Гермионы захлопнулась, из темного угла к его столу, словно призрак, вышла бледная и трясущаяся Джинни. Ужас в ее глазах был почти осязаем.

Том невозмутимо посмотрел на нее.

— Ты выглядишь так, будто тебя вот-вот стошнит. Не смей блевать на моем рабочем месте, — без эмоций констатировал он.

— Гермиона приказала не спускать с нее глаз… с Ромильды… — Джинни говорила прерывисто, почти задыхаясь. — Но пока мы разговаривали… Она… я успела только увидеть, как она аппарировала с сумкой! Ее отец меня вышвырнул! Они раскрыли меня, и теперь… теперь ты должен отследить ее! С помощью своих технологий, темной магии — чего угодно! Верни ее, иначе Гермиона меня убьет! Или того хуже — выгонит! Я все время перечила ей, сомневалась, а она оказалась права, и я…

— Ты проверяла домашний адрес? — перебил ее Том, его голос был плоским, как лезвие.

— Что?

— Ромильда снимает квартиру здесь, в Лондоне. Адрес есть в досье. Проверь его.

Ни один мускул не дрогнул на его лице. Джинни смотрела в его темные глаза и чувствовала себя еще большей дурой. Но времени на самоуничижение не было. Она метнулась к лифту, однако дверь в кабинет Гермионы с грохотом распахнулась.

— Что ты здесь делаешь?! — Голос Гермионы был тихим, но в нем звенела сталь, заставившая Джинни вздрогнуть и отшатнуться.

— Гермиона, клянусь, я отвернулась на секунду, поговорить с тобой, и она… сбежала! Но я все исправлю — она наверняка вернулась в свою квартиру…

— Нет! — это слово прозвучало как выстрел. — Это я все исправлю! А ты будешь молча смотреть и учиться, чтобы никогда больше не допускать подобной халатности!

К Гермионе уже летели ее сумка и пальто, движения были резкими и наполненными яростью. Джинни, пристыженная и напуганная, могла лишь беспомощно кивнуть, понимая, что ее карьера в «Грейнджер и партнеры» висит на волоске, а судьба клиентки — и всего дела — теперь под еще большей угрозой.

* * *

Симус Финниган не любил бывать в Аврорате. Конечно, это звучало смешно, учитывая, что специфика его работы была напрямую связана с арестами, заключенными и судами, и он был принят в команду как раз потому, что досконально знал уставы, законы и внутреннюю кухню этого сурового ведомства. Аврорат был аналогом маггловской полиции и нескольких подразделений спецслужб, и со многими здесь Симус был знаком лично.

Финниган никогда не говорил о своем прошлом, связанном с этим местом. Конечно, он не прошел через эксперименты и пытки Отдела Тайн в детском возрасте, будучи никому не нужным сиротой, как Том; не был юным, беспомощным и хрупким существом перед диктатурой отца и навязанным супругом из могущественного патриархального рода, где к слабому полу относились словно к товару, как Панси; от него не отреклись и не подставили, обрекая на пожизненный срок в тюрьме, как поступили с Блейзом самые близкие люди; и он не был магглорожденным с обеих сторон, заклейменным «грязнокровкой», вынужденным отстаивать свои права со школьной скамьи и доказывать, что могучий интеллект и блестящий магический дар могут быть даны самой природой, — в чём и заключается настоящая чистая магия, — как это делала много лет Гермиона.

Но у него была своя история и своя боль. Ему тоже довелось хлебнуть дерьма, и такого, что до сих пор этот здоровый и сильный молодой мужчина, волшебник, прошедший высочайший уровень военной подготовки, ощущал мурашки на спине, переступая порог своей бывшей альма-матер. Обычно такими вопросами занимались Забини или Панси, а если вопросы были особо серьёзными или не хватало рук — сама Грейнджер. Точнее, Симус делал всё, чтобы в распределении обязанностей визиты в Аврорат обходили его стороной.

Но это дело, дело Розмерты, было его с самого начала. И он знал, что Гермиона отправила его сюда не случайно. В том числе и потому, что тоже не одобряла его «хобби», особенно в свете недавней помолвки. Но прежде всего — чтобы он смог перебороть свои страхи и из-за его особого отношения к Мадам Блэк Мун. Его бурная личная жизнь во многом была лишь поиском женского одобрения, которое она умела так легко дарить. Каким бы грязным и циничным ни был её бизнес, Симус, выросший без матери, видел в Розмерте её подобие.

Он хотел спасти её. Во что бы то ни стало.

— Что ж, надо признать, я принимала мужчин и в комнатах похуже, — встретила его Розмерта с привычным достоинством, тонким юмором и гордой осанкой. — Только обычно в наручниках оказывались они, а не я. И заканчивались такие встречи на шёлковых простынях, а не на тюремной койке.

Но Симус заметил, как подрагивали её пальцы и как легли тени под глазами, прорезав новые морщины. Она хорохорилась.

Он сел напротив за столом допросов и накрыл её руки своими ладонями.

— Я могу вытащить вас отсюда уже сегодня. Сделать так, чтобы вам никогда не пришлось сюда возвращаться. Мы подготовили сделку. Придётся закрыть бизнес и отдать сеть ресторанов, большую часть состояния и недвижимости — в счёт возмещения ущерба, налогов и штрафов. Но у вас останется достаточно для безбедной жизни где-нибудь подальше — на пляже во Флориде или в горах у озера Комо. Внуки смогут вас навещать.

— Звучит великолепно, прямо как сказки, которые я им читаю. В чём подвох?

— Вам придётся отдать им список. Они готовы пойти на условия неразглашения — его не увидит пресса или широкая общественность. Они гарантируют безопасность девушкам. Но они хотят изучить все досье и, вероятно, начнут преследование тех, кто...

— ...Кто им неудобен? — закончила она за него. — Кто занимает позицию, отличную от нынешней власти? Кто слишком богат или слишком много знает? Кто увел чью-то девушку или плюнул чернилами в лицо в школе?

— Розмерта...

— Нет, Финни. Я продержалась тридцать лет и сохраняла статус-кво благодаря тому, что держала рот на замке. Это главное правило моего бизнеса и закон для моих девочек. Их губки должны впускать и выпускать только... члены клиентов. Ничего больше. — Она горько усмехнулась. — И кто бы что ни думал, это правило держало на плаву не только моё агентство, но и политическую жизнь магической Европы. Эти мужчины управляют странами и жизнями людей. Храня их грязные секреты, я берегла баланс, чтобы в остальное время они могли менять мир к лучшему.

В глазах у Мадам Розмерты Блэк Мун горела та же безусловная преданность своему слову и вера в высшие цели, что и у профессора Билиуса Аткинса третьего.

— Розмерта, в том-то и дело. Они управляют миром. Они разумные могущественные люди и сделали свой выбор, обратившись к вам. Так или иначе нарушили закон. Как бы мои друзья и я сам ни сомневались ... — Симус вздохнул. — Я тоже взрослый мужчина, и я тоже сделал такой выбор. Моё имя в том списке, как и их имена. И мы все должны быть готовы нести за это ответственность. Жить с последствиями своего выбора.

— Финни, поверь, я знаю, как никто другой, что такое нести ответственность. — Её голос дрогнул. — Я была матерью-одиночкой. Моя дочь была всем моим миром, и я твердила себе, что всё, что я делаю вне барной стойки «Трёх Метел», — ради неё. Ради её беззаботной учёбы в Хогвартсе, полной ячейки в Гринготтсе и трастового фонда в маггловском банке, лучших нарядов, путешествий, престижного университета... Чтобы она встретила лучшего юношу и была с ним счастлива, завела детей и строила семью, как хочет, не обременяя себя материальными проблемами.

Она замолчала, глядя в стену.

— Всё так и случилось. Только отец этого юноши оказался моим давним клиентом. И перед свадьбой пожелал устроить сыну... последнее рандеву. Правда вскрылась — я потеряла бдительность, увлёкшись подготовкой к свадьбе. Но цремония состоялась. Она простила жениха, вышла за него. Спустя годы у них родились дети. Только... моя дочь вычеркнула меня из своей жизни на двадцать лет. — Розмерта с усилием сглотнула. — И лишь полгода назад она впервые вышла на связь. Впервые разрешила увидеть внуков. Так что о последствиях я знаю не понаслышке, Финни, поверь. И я точно знаю: десятки разрушенных жизней — не то, с чем я хочу или смогу жить.

Симус цветисто выругался и в отчаянии ударил кулаком по столу. Но Мадам Блэк Мун даже не дрогнула. У него не оставалось аргументов, и, было ясно, что она, действительно, скорее проведет жизнь в тюрьме, чем нарушит свой кодекс.

— Вы хотите, чтобы ваша следующая встреча с внуками состоялась в тюрьме, Розмерта?

— Конечно, нет. Но дело в том, — её взгляд стал твёрдым и ясным, — что почти у каждого в этом списке есть свои дети и внуки. И я не вправе выбирать, чьи семьи разрушить.

* * *

Глава аппарата Северус Снейп направлялся в кабинет Министра Магии без всякого энтузиазма. Он ненавидел проигрывать и не терпел неудач, а сегодняшний день шел наперекосяк с самого утра. Новости, принесенные на хвосте проклятой Грейнджер; их мен-а-труа с Драко и Ромильдой Вейн; очередное доказательство того, почему Захария Смит не дотягивает до уровня большого политика; тупоголовый упрямый Поттер, решивший именно сейчас взяться за мадам Розмерту; и практически всплывшие грязные секреты святоши Аткинса, который теперь не желал убираться восвояси, просиживая штаны в приемной с супругой в ожидании в третий раз отложенного чаепития с Министром. Уже почти смеркалось, а горе-профессор никак не желал понимать прозрачных намеков.

Чтобы максимально оттянуть беседу Драко с его кандидатом в Визенгамот и заполнить освободившееся расписание, Снейпу пришлось заглянуть в раздел ежедневника с нежелательными встречами. Одна из них — с послом Германии, сальным занудным старикашкой с жутким запахом изо рта (так его охарактеризовал сам Драко) — должна была вот-вот начаться. Ситуацию усугубляло то, что, помимо сложных политических вопросов, Герр Герберт всегда приводил свою жену, которая отчаянно вешалась на Малфоя, из-за чего пришлось срочно вызывать Асторию. Северус не сомневался, что ему еще предстоит выслушать по этому поводу гневную тираду Драко.

Но все это меркло перед тем, что несколько минут назад их пресс-секретарь, Чжоу Чанг, опасливо продемонстрировала ему на своем магфоне страницу волшебного блога «Ежедневного пророка». Среди прочего мусора притаились несколько строк о подозрительном и скором увольнении молодой сотрудницы Министерства и попытке самоубийства по причине возможной связи с кем-то вышестоящим. Пока без имен — просто вброс. Но, несмотря на то, что подписчиков у блога было жмыр наплакал, под заметкой уже собралось более пятидесяти комментариев, и их число росло в геометрической прогрессии.

Поэтому, входя в круглый кабинет, Снейп приложил немалые усилия, чтобы скрыть ледяную злость под маской услужливого спокойствия. Но все усилия пошли прахом, стоило Драко открыть рот, и стало очевидно, что голова Министра по прежнему сосредоточена исключительно на сигналах его нижней части тела.

— Ты аннулировал пропуск Грейнджер, — с легким обвинительным прищуром обратился он к Снейпу, отложив бумаги, которые изучал перед встречей с Гербертом.

— Это ради вашей безопасности, сэр, — сквозь зубы, подрагивая от клокочущей внутри ярости, ответил Северус всё еще сдержанным тоном.

— Меня охраняют два спецподразделения Аврората и отряд лучших агентов Отдела Тайн, которых по праву считают самой устрашающей силой в мире. Ты правда считаешь, что Грейнджер представляет для меня опасность? — иронично поднял бровь Драко.

— Я хотел оградить мисс Грейнджер от вас.

Вы сами представляете опасность, господин Министр. И для себя в том числе.

В подтверждение своих слов Снейп левитировал на стол распечатку страницы из блога. Малфой скользнул взглядом по строчкам, где прыгали выделенные жирным шрифтом буквы, и по его гладко выбритым щекам пополз едва заметный румянец.

— Я должен знать, что произошло на самом деле. В деталях. Во всех грязных деталях, — сквозь зубы отчеканил Северус и, не удержавшись, добавил: — То, что ты не в состоянии держать свою ширинку на замке, когда это необходимо, не должно разрушить нашу политическую жизнь. Я не позволю.

Глаза Малфоя вспыхнули опасным огоньком.

— Ты работаешь на меня, Снейп. Не наоборот, — он нарочито медленно растягивал слова, совсем как его отец.

Северус Снейп, не моргнув глазом, в свою очередь устрашающе наклонился над столом.

— А вы работаете на благо народа, господин Министр. Я и есть народ. Следовательно, в конечном итоге вы работаете на меня.

Драко первым пошел на попятную, отмахнувшись от компрометирующей статьи.

— Здесь всего два предложения о какой-то несчастной девице.

— Уотергейт начался с двух предложений об ограблении!

Идея изучать самые громкие политические скандалы и структуры управления на примере маггловских президентов, конечно же, принадлежала Гермионе. Снейп проникся особым интересом к лидерам США и теперь вставлял отсылки к их истории слишком часто. Каждый такой случай бередил душу и память Драко, возвращая к тому времени, когда она была рядом, и они втроем строили планы по завоеванию мира, а он был по-настоящему счастлив.

Малфой уже собирался парировать, но дверь распахнулась, и в кабинет ворвалась Астория — ураган из дорогого шелка, удушливого парфюма, светлых кудрей и щебечущего голоса.

— Северус, — кивнула она Снейпу.

Тот мгновенно взмахнул палочкой, испепелив злосчастную страницу, и выпрямился, изобразив на лице что-то вроде кислой улыбки.

— Миссис Малфой.

— Герр Герберт с очаровательной супругой уже ждут нас, милый. Та, кажется, специально забыла надеть бюстгальтер и зачаровала вырез поглубже, чтобы произвести на тебя впечатление. Напряжение буквально висит в воздухе, — Астория лукаво улыбнулась, сделав акцент на последних словах. — Мы же не станем заставлять гостей томиться в ожидании?

— Разумеется, нет.

Драко мгновенно преобразился, надев маску обаятельного супруга. Он легко улыбнулся тонкой шутке жены и игриво подмигнул главе своего аппарата.

— Ты согласен, Сев?

Поднявшись, он позволил Астории заботливо накинуть ему на плечи мантию. Обернувшись, Малфой с мастерски наигранным восхищением окинул её взглядом и произнес с подкупающей искренностью:

— Ты выглядишь превосходно, дорогая.

— Благодарю, господин Министр, — прощебетала она, подставляя губы для быстрого и почти невесомого поцелуя.

Игра Драко была безупречной, но Северус уловил, как на мгновение дрогнула его челюсть в тот миг, когда он, оторвавшись от супруги, устремился к выходу, сохраняя игривый тон и смущая ожидавшую в приёмной пресс-секретаршу.

— Чжоу, дорогая, пробежимся по тезисам? Мне предстоит произнести пару фраз на немецком, а я терпеть не могу этот язык!

Астория Малфой, проводив мужа ослепительной, вышколенной улыбкой, обернулась к Снейпу. Выражение на ее лице сменилось мгновенно, и теперь на главу аппарата Министра смотрел хищный, цепкий взгляд охотника. Северус не удивился. Он давно понял, что при всех своих талантах Драко Малфой отнюдь не был самым одаренным актером в этом кабинете.

Еще в юности Снейп, по праву считавшийся одним из умнейших волшебников своего поколения, вычислил среди многих недостатков Люциуса Малфоя его главный порок — гордыню. Бывший глава древнего рода оставался абсолютно слеп к простой истине: он не был столь умен, как мнил себя. Все лучшие качества, делавшие его сына блестящим политиком, Драко унаследовал от матери, великолепной Нарциссы Малфой-Блэк. Северус положил годы на то, чтобы обучить крестника и искоренить дурные малфоевские привычки. И во многом ему сопутствовал успех, но уберечь от одной роковой ошибки, навязанной Люциусом, он не смог — от поспешного брака с женщиной слишком умной и опасной. Ошибка стала фатальной, когда выяснилось, что брак заключен не по любви. По крайней мере, со стороны Драко.

Астория Гринграсс виртуозно обвела самонадеянного аристократа вокруг пальца, гениально сыграв роль богатой чистокровной дурочки — идеального дополнения к политическому образу Малфоя-младшего, картонной невесты с безупречной родословной, большим приданым и кротким нравом.

Люциус гордился своим выбором, он был уверен, что сделал блестящий ход и спас будущее сына. Дело в том, что вместе со Снейпом Малфой старший выстроил тщательно выверенный план карьеры Драко — от лорда Суиндона до кресла Министра Магии, который рухнул, когда Нарцисса внезапно тяжело заболела. Драко, обожавший мать, решил баллотироваться немедленно, чтобы она успела застать его триумф. Претендовать на столь высокий пост холостяку было бессмысленно. Для достижения цели ему требовалось срочно избавиться от имиджа плейбоя и явить миру достойную, стабильную семью. И тут, как нельзя кстати, по мнению Люциуса, подвернулась Астория — дочь его покойного старого друга, оставшаяся без опоры после смерти отца. Нарцисса была решительно против, но слишком слаба. Северус колебался между серьезностью шага и поджимающими сроками. Решение принял сам Драко, поначалу искренне увлекшийся Асторией и поверивший, что она — та самая.

А Гринграсс вцепилась в него мертвой хваткой.

Она говорила то, что он хотел слышать. Занималась с ним жарким, грязным сексом, удовлетворяя любые желания. Хвалила, поддерживала, даже готовила сама, отослав домовых эльфов. Она, словно сканер, считывала его слабости, потаенные обиды и нужные точки, играя на них, как на скрипке Страдивари.

Когда Северус разглядел за этим фасадом прекрасной пустышки опасного и сильного игрока, было уже поздно.

Люциус ликовал — ровно до того дня, пока Астория не вычеркнула его из жизни сына, словно смахнув с доски ненужную пешку. Драко, став главой рода, окончательно вышел из-под контроля. Отношения между отцом и сыном, и без того натянутые, превратились в редкие, церемонные визиты, Малфой старший почти не видел внуков.

Со временем, несмотря на рождение детей — мальчика и девочку, погодков, которых оба родителя обожали, — стало ясно, что чувства Драко испарились, так и не успев стать любовью. Что творилось в сердце миссис Малфой, оставалось загадкой. Но к разгару предвыборной кампании они едва выносили общество друг друга. Ледяная стена между ними стала осязаемой. Но Асторию это не волновало — до тех пор, пока брак давал ей шанс стать Первой Леди магической Британии.

Она игнорировала все выпады и, как питбуль, вцепилась в единственную цель — победу на выборах, делавшую ее неуязвимой. Она давно не скрывала амбиций и, бросив детей на нянь и бабушек, постоянно вмешивалась в кампанию, выводя Северуса из себя.

А рейтинги неумолимо падали.

Ирония заключалась в том, что все исправило появление Грейнджер.

Снейп столкнулся с бывшей ученицей на приеме в Оксфорде. Она, только что вернувшись со стажировки при правительстве США, искала работу. Она восхищалась им, мечтала о политике, и они направились в штаб-квартиру Малфоя прямиком с бала. Оглядываясь назад, Северус ругал себя за собственную несвойственную ему слепоту.

Он должен был все понять с первой же встречи: уставший Драко, затянувшиеся дебаты и возникшая из ниоткуда Гермиона в откровенном вечернем платье, которая с ходу разнесла его аргументы в пух и прах. Но Снейп и правда был ослеплен ее талантом, шквалом гениальных идей, тем, как она зарядила энергией команду. Шансы на победу взлетели в разы.

Астория, мгновенно сориентировавшись, пела ей дифирамбы. Гермиона лично отрежиссировала публичное поведение супругов — и рейтинги взлетели. Отношения в паре на глазах улучшились. Драко стал мягче, уступчивее. Теперь Северус понимал — крестник был попросту по уши влюблен в другую, и существование Астории перестало его раздражать. Тогда Снейп верил, что Драко взялся за ум. Но после того, что он увидел в Хогвартсе, стало ясно: волшебство таилось не только в светлой голове Гермионы, но и в чем-то другом, сокрытом между женских бедер.

Один вопрос терзал его с момента прозрения: знала ли Астория? И когда пазл начинал складываться, он вновь проклинал Люциуса, свалившего на его голову этого опасного и безжалостного противника.

— Я слышала, у нас проблемы с Аткинсом, — констатировала Астория. Голос ее оставался медовым, но в нем явственно проступала желчь. Северуса бесило, что она говорит с ним так, будто он работает и на нее. Словно они с Драко — единое целое. — Что-то серьезное?

— Мы выясняем обстоятельства. Но пока все выглядит не в его пользу, — сдержанно парировал Северус, замечая, с каким наслаждением она взирает на его проигрышную позицию.

— Ваши выяснения затянулись. Утром Драко объявил его своим кандидатом, скоро стемнеет, ты стоишь здесь, не зная, что делать, а я должна терпеть вонь изо рта Герберта и наблюдать, как его жена обслюнявливает моего мужа. — Смерив его презрительным взглядом, она направилась к выходу, но на пороге обернулась. — Ты же знаешь правила, Сев. Если у Драко встает большая проблема — пусть ею займется Грейнджер.

Снейп молча смотрел вслед уходящей стройной фигуре. Сегодня Астория превзошла саму себя в искусстве двусмысленных намеков.

О да, она знала. И у нее явно был план.

И Мерлин, помоги Драко и Гермионе выпутаться из этой ядовитой паутины.

* * *

Джинни уже собралась постучать в дверь квартиры Ромильды Вейн, но Гермиона решительно положила ей руку на плечо, заставив сделать шаг назад и уступить место.

Ромильда снимала жилье в одном из самых модных и живописных волшебных кварталов Лондона. Яркие разноцветные домики, обычно утопавшие в зелени, сейчас, ранней осенью, были обрамлены всеми оттенками золота, пламенеющими на солнце. Но Джинни не сомневалась, что предстоящая встреча не будет ни солнечной, ни радостной.

Она с трепетом думала о том, что суровая и решительная Грейнджер может сказать или сделать Ромильде.

Каким бы презрением к ней ни сочилась Паркинсон, Джинни не нужно было быть гениальным детективом, чтобы складывать два и два. Министр Магия явно не был для её босса «просто другом», а история Вейн грозила похоронить его карьеру. И, скорее всего, эта девушка говорила правду, а значит, находилась в реальной опасности. Единственным вопросом оставалось: почему Гермиона поручила это дело именно ей? Теперь, когда ситуация приняла столь серьёзный оборот, логичнее было бы задействовать «тяжелую артиллерию» из «Грейнджер и Партнеры». Почему рядом с Грейнджер, уже принявшейся решительно колотить в дверь, стояла не её правая рука — темный гений Том, например, а неопытная и явно сомневающаяся в политике компании новенькая Куинн Перкинс, оставалось загадкой.

Дверь открылась почти мгновенно.

Ромильду, очевидно, предупредила простая система охранных чар, которую Гермиона едва удостоила внимания, позволив своей очередной «сумке-убийце», прокачанной Риддлом, нейтрализовать их. Сегодня сумка была лавандового цвета, словно в тон фасаду дома, в который они пришли с недобрыми намерениями.

Джинни ожидала увидеть в дверном проёме ту же сломленную и невинную жертву, с которой разговаривала на лужайке у мистера Вейна. Однако перед ними предстал будто другой человек. Пушистые волосы Ромильды были собраны в гладкий хвост, вместо уютной домашней одежды на ней были строгая тёмная водолазка и джинсы, а растерянность на её лице сменилась твёрдой решимостью и злостью. Она едва удостоила неловко мнущуюся Джинни взглядом, обратившись напрямую к Гермионе, словно ждала только её.

И стоило хозяйке квартиры заговорить, не осталось сомнений: Ромильда прекрасно помнила и понимала, с кем имеет дело.

— Вы осознаете, что со мной сделали тогда в парке? — с нажимом спросила она. Голос её слегка дрожал, но от сдерживаемой ярости, а не от страха. — Вы заставили меня желать собственной смерти. Буквально. Я вернулась домой и вскрыла себе вены. Но вы не сочли нужным навестить меня ни в больнице, ни в доме отца, оставив её в качестве надсмотрщицы. — Она презрительно кивнула в сторону Джинни. — И теперь являетесь на мой порог? Мы обе знаем, что это может означать только одно. Вы убедились, что я говорила правду о Министре Магии.

Гермиона не дрогнула, её взгляд был твёрд.

— Ромильда, я…

— Скажите это вслух, мисс Грейнджер. Признайте, что я не лгала.

— Вы говорили правду о Министре Магии, — ровно подтвердила Гермиона.

— Благодарю. А теперь убирайтесь, — прошипела Ромильда. — Я не желаю вас видеть, я хочу побыть одна.

Девушка явно намеревалась эффектно захлопнуть дверь перед носом незваных гостей, но та не двинулась с места, словно вросла в воздух. Петли скрипнули, но не поддались. Пространство вокруг заискрилось от сгустка невербальной магии.

Грейнджер сделала решительный шаг вперед, и её голос зазвучал тихо, но с такой железной плотностью, что его нельзя было игнорировать:

— Ты правда хочешь остаться одна, Ромильда? Сегодня в блоге самого читаемого издания Британии появилась заметка. Пока — всего несколько строк без имён и в разделе, где мало подписчиков. Но тем, кто знаком с парой фактов из твоей недавней биографии и неосторожными публичными высказываниями, не составит труда сложить их в единую картину. Историю, которую молниеносно подхватят жёлтые таблоиды. Потому что она пахнет большим политическим скандалом, рейтингами и деньгами. И такой человек уже появился — молодой, голодный и готовый на всё ради карьеры журналист. Он нашёл тебя в доме отца, скоро найдёт и здесь. Он будет приходить каждый день, стучать, писать, звонить. И не только он. Представители самой грязной прессы сделают всё, чтобы вывести тебя из себя и заставить заговорить. И сколько бы ты ни пряталась, они найдут способ задать вопросы. Ты знаешь, что им отвечать? Как себя вести? Эти вопросы рано или поздно застанут тебя врасплох, лишат самообладания, и ты скажешь что-нибудь, о чём будешь жалеть. От усталости, незнания и одиночества. И тогда скандал выйдет на уровень серьёзной прессы, твоё лицо появится на первых полосах газет и в новостях во всем мире. И ты больше никогда не будешь одна, Ромильда. Ни в этом доме, нигде. И мои слова в парке, слова, которые заставили тебя желать смерти, станут реальностью. Ужас, страх и опасность возрастут в сто крат. Я сожалею о том, что сказала и как поступила. Поверь, я никогда не забуду эту ошибку и сделаю всё, чтобы не повторить её.

Я не в силах это исправить, но по злой иронии судьбы, только я могу тебе помочь сейчас. Позволь мне помочь.

Джинни ощутила на себе не только мощь магии Грейнджер, но и гипнотическую силу её дара убеждения. Казалось, невозможно было отказать. Но Ромильда Вейн, стиснув зубы, с силой взмахнула палочкой. Дверь с грохотом захлопнулась, едва не ударив Гермиону, которая успела резко отступить и отдернуть Джинни.

Несколько секунд они стояли в оглушительной тишине, пока Грейнджер с прежней решимостью не устремилась вниз по лестнице. Прежде чем исчезнуть в воздухе, она сунула Джинни в руку глянцевую визитку и отдала тихое, но чёткое распоряжение:

— Останься. Выжди несколько минут, затем вернись и попробуй поговорить с ней. Осторожно. Не стучи и не трогай чары. Напиши на обороте свой личный номер и просунь под дверь. Потом иди в маггловское кафе через улицу и жди. Том свяжется с тобой, проинструктирует и даст адрес. Он присмотрит за вами. Ромильда позвонит. Она захочет стать клиенткой «Грейнджер и партнёры», но не согласится прийти в офис. Предложи ей публичное место — это её успокоит и обеспечит свидетелей. Скажи ей всё, что считаешь нужным, чтобы она согласилась работать с нами.

Гермиона сделала паузу, и её взгляд стал пристальным, почти пронзительным.

— Будь искренней. Хотя тебе и не придётся притворяться — ты с первой встречи веришь ей и сочувствуешь больше, чем доверяешь моим решениям.

— Гермиона, я… — попыталась возразить Джинни.

— Не мне тебя упрекать, — резко оборвала её Грейнджер. — Я, при всём моём опыте, тоже купилась на её историю и позволила сначала близким людям, а затем и ей самой одурачить себя.

Джинни, оглушённая поручением и обрушившейся на неё информацией, попыталась собраться и отнестись к заданию с холодной профессиональностью. Но любопытство пересилило.

— Почему ты так уверена, что она играет? И что сама захочет к нам обратиться?

— Потому что, несмотря на все твои сомнения и на расчёт тех, кто стоит за этой историей, я действительно лучшая в своём деле, — без тени высокомерия ответила Гермиона. — Но я доверяю тебе и верю в тебя. Всё получится. И будь осторожна.

Стоя в пустом холле и глядя на то место, где только что была её начальница, Джинни осознала простую, одновременно и пугающую, и захватывающую истину: всё в Гермионе Грейнджер и в их работе оказывалось вовсе не тем, чем виделось на первый взгляд.

* * *

Симус вернулся в лофт усталый и разбитый.

Он застал в главном зале Гермиону, тоже не в самом лучшем расположении духа, и доложил ей, что Розмерта отказалась раскрывать список. На все уговоры и доводы ответ оставался решительным — «нет».

— Хорошо, — неожиданно сказала Гермиона, удаляя заклинанием чернила с лица Билиуса Аткинса на фото.

— И что же в этом нахрен хорошего? — взорвался Симус, в чьих глазах кипели гнев, вина и отчаяние. — Наша клиентка в тюрьме и готова там сгнить! Я не смог её убедить! Я подвёл её, подвёл тебя, команду…

— Во-первых, прекрати себя корить. У меня нет сомнений в твоих навыках и способностях, ты здесь, потому, что ты — лучший. И если она отказалась, то только потому, что других вариантов не было. Во-вторых, это хорошо, потому что пока список вне досягаемости Авроров и прессы, репутация Аткинса в безопасности. У нас есть время, — попыталась успокоить его Гермиона, но Симус взорвался.

От похвалы ему стало только хуже, а ее надежда защитить Аткинса сработала как красная тряпка на родео.

— Тебе всегда нужно время! Гребаное время для него! — выкрикнул он, теряя над собой контроль. Вся его боль — от неудачи с Розмертой, от стыда за своё имя в том списке, от запутанных чувств к Панси и нелепой помолвки с Габриэль — вырвалась наружу. — Ты давно не работаешь на Министерство, Гермиона! Ты не работаешь на Малфоя! Хватит его спасать, хватит за ним волочиться! Ты слишком хороша для этого! Тебе пора выбрать, наконец, — или он, или мы! «Грейнджер и партнеры»! Твоя семья!

Пергаменты и мелкие предметы взмыли в вверх в беспорядке, стулья заскрежетали, большой стол задрожал. Зал наполнился волнами гнева и невербальной магией двух разъяренных волшебников.

Раздался хлопок. Пощёчина прозвучала резко и звонко. Вслед за ней вниз грохнуло все, что закружилось вихрем энергии. Напряжение лопнуло, сменяясь опустошением и растерянностью.

Симус отшатнулся, потирая щёку. А затем увидел, что по лицу Грейнджер текут слезы. Он попал в точку. Она была измотана отчаянной любовью к Малфою, чувством вины, переживаниями за Джинни, за всех остальных, а встреча с Ромильдой стала последней каплей.

Воздух в лофте замер после бури — тишину нарушали лишь сдавленные всхлипы Гермионы и тяжелое дыхание Симуса.

Они стояли в центре зала, плечи Финнингана все еще вздымались, а Грейнджер, вытирая ладонью мокрые щеки, пыталась вернуть себе маску собранности.

— Прости, — прохрипел Симус, ощущая, как вся ярость исчезла без следа, оставляя лишь горькое раскаяние. — Я перешёл черту. Я не…

Он не закончил. Внезапно Гермиона фыркнула сквозь слёзы. Симус неуверенно ухмыльнулся. Через мгновение они уже хохотали, стоя посреди разгромленного зала. Симус заключил ее в своим медвежьи объятия, а она с облегчением прижалась к его груди.

— Ты… ты во многом прав, — выдохнула она, отстраняясь и вытирая глаза. — Но, ты и как никто другой должен быть уверен, что вы, ребята, эта безумная семейка… для меня всегда была и будет важнее всего. Превыше всего. Как и наше общее дело.

— Я не сомневаюсь, Гермиона, будь проклят мой длинный язык, но я уверен в тебе как ни в чем и ни в ком другом, — с жаром бросился убеждать ее Симус. — Да и мне ли тебя осуждать, — покачал головой он. — Сам-то хорош! Завсегдатай у Розмерты, весь этот пиздец с Пэнс. И моя помолвка… это была ошибка. Я слишком испорченный и ненормальный для здоровых отношений.

— Я тоже, — тихо призналась Гермиона. — И поэтому я так давила на тебя. Так толкала к Габриэль. Потому что верила и до сих пор верю, что у тебя есть шанс. Быть нормальным, любить и быть любимым.

И можешь ненавидеть меня , но я так же верю, что шанс есть и у Панси с … Поттером.

Симус громко и смачно выругался, вызывая у Грейнджер новый приступ смеха.

Но, выдохнув, ирландец тоже решился на горькое признание.

— Чёрт. Хоть мне и хочется голыми руками вдавить стёкла его очков ему в глазницы, когда я вижу, как он смотрит на Паркинсон… но я знаю его давно. Он неплохой парень.

Затем он потрогал распухающую щёку и снова вернулся к привычной маске шутника.

— От этой точно останется след, хоть какими заклинаниями его лечи. Мне сегодня врезали дважды. И оба раза самые крутые сучки Лондона.

Они снова рассмеялись, и в этом смехе было облегчение и окончательное прощение.

— Они похожи, знаешь ли, — задумчиво сказала Грейнджер, возвращаясь к делу и снова глядя на стену. — Аткинс и Розмерта. Два полюса одного мира. Святой и грешница. Слуга закона и хранительница беззакония. Но их объединяет нечто большее, чем различия: стальная воля, железная верность своему кодексу чести — пусть и диаметрально противоположному — и они оба готовы пойти на дно, лишь бы не предать то, во что верят. Он — закон. Она — своё слово. И оба — упрямые, принципиальные идиоты.

Симус внимательно проследил за её взглядом и медленно кивнул, осознавая глубину этого сравнения.

— Чёрт возьми, они и впрямь две стороны одной медали. Значит, план простой, босс?

— План простой, — подтвердила Гермиона, и в её глазах снова зажёгся знакомый огонь решимости. — Мы обязаны спасти их обоих.

— Что тут у вас за веселье? — раздался резкий голос.

В зал вошли Панси и Блейз. Паркинсон, с ярким румянцем на скулах и гневно блестящими глазами, выглядела так, будто готова была сжечь все дотла. Ее каблуки отчаянно стучали по полу, а пальцы сжимали сумочку так, что костяшки побелели. Блейз, обычно безупречно спокойный, шагал ссутулившись, проводя рукой по взъерошенным волосам. За ними, как тень, скользнул Том, который дистанционно помогал Джинни с Ромильдой, убедился, что встреча пошла без помех и новенькая в безопасности возвращалась в лофт.

Он, конечно, слышал всю стычку — стены лофта были его ушами, — но предпочел не вмешиваться, словно подросток, пережидающий ссору родителей в своей комнате. Теперь, уловив, что буря миновала, он вышел, но, кажется, радоваться было рано.

Панси, не дожидаясь ответа, бросила на стол свою дизайнерскую сумку, та распахнулась и содержимое вывалилось, смешиваясь с беспорядком на столе.

— Не удалось выйти на Кэнди? — аккуратно уточнила Гермиона, с глядя на нее с опаской.

— Нет, — Блейз ответил со вздохом, снимая тренч и устало потирая переносицу. — После 1992-го ее след пропал, а все экс работницы пожизненно связаны обетом. Они соглашались но беседу, но не выдали никакой полезной информации, даже под давлением. — Он многозначительно, с нескрываемым упреком, посмотрел на Панси, которая в ответ лишь язвительно изогнула бровь.

— Старые бывшие шлюхи не хотят говорить о своём шлюшском прошлом — какой сюрприз! — выпалила она, и ее голос звенел, как натянутая струна.

— Мерлин, Пэнс, только не начинай снова, — голос Забини, обычно бархатный, сейчас дребезжал от раздражения. Он сжал кулаки, но тут же засунул руки в карманы, пытаясь взять себя в руки и повернулся к ирландцу. — Это твоя вина, Финниган. Я выслушивал все это несколько часов. И с каждой новой Паркинсон заводилась всё больше, а их было много…

Симус, все еще маячивший рядом с Гермионой, инстинктивно попятился, прикрывая ладонью свою распухающую щеку. Его глаза метались, умоляюще сигнализируя: «Не втягивайте меня в это».

— Но ты и сам хорош, Забини! — Панси сделала шаг к Блейзу, тыча в его сторону изящным пальцем с черным маникюром. — Ты был явно в своей тарелке — флиртовал, засыпал их комплиментами, знал, что сказать, сыпал терминами и шуточками! Не сомневаюсь, что бывшая сфера их услуг тебе знакома не понаслышке!

— Я делал свою работу и общался со взрослыми красивыми женщинами! Пытался их разговорить! — Блейз окончательно вспылил, его щеки залились густым румянцем. — Чего ты ожидала? Набрасывалась на них как прокурор на допросе! В конце концов, и тогда, и сейчас любые свидания и ухаживания — это торг. На свиданиях покупают напитки, ужины, дарят подарки и не только по доброте душевной! Смирись уже с реальной жизнью!

— Одно дело — дарить подарки и оплатить ужин, другое — платить за секс! — ее голос сорвался. Она была на грани. — Я просто не понимаю, зачем это таким мужчинам, как ты, как Финниган, как… — она резко оборвала себя на полуслове, и ее взгляд, полный немого обвинения, уперся в Гермиону. Но все и так было ясно без слов. Панси знала о Ромильде Вейн и о том, кто стоял за ее историей.

В наступившей тягостной паузе, нарушаемой лишь тяжелым дыханием Панси, раздался ровный, безжизненный голос.

— Чтобы не слушать подобные истерики.

Все, как по команде, повернулись к Тому. Он стоял неподвижно, его руки были спрятаны в карманах, а взгляд был устремлен в пустоту.

— Такие женщины, как ты и как Гермиона… — Он сделал паузу, встретившись глазами с начальницей, но продолжил. — Вы сложные. Слишко умные. Вы громкие и запутанные. Вы деретесь, кричите, плачете, требуете. Вы обижаетесь и не говорите напрямую, за что. Вы говорите мужчинам ужасные вещи, вы заставляете делать ужасные вещи, вы заставляете страдать.

В контракте у Розмерты всё просто и понятно: лёгкость, удовольствие, о котором договариваются заранее, время, место и после … тишина. Покой и тишина. Никаких криков, пощёчин, выматываний души и головной боли.

В лофте тоже повисла гробовая тишина, более оглушительная, чем любой крик. Панси застыла с широко раскрытыми глазами, лишившись дара речи. Даже Гермиона, только что демонстрировавшая невероятную эмоциональную глубину, смотрела на Тома с открытым ртом, полностью обезоруженная.

И вдруг Симус, все еще потиравший щеку, сорвался с места и, громко матерясь, обнял Тома за плечи, притянув к себе в грубоватом, братском объятии.

— Ах ты, чертов маленький гениальный психопат! — прохрипел он, смеясь и чуть не плача одновременно.

Том заморгал, его айсберг равнодушия дал трещину. Парень заерзал, пытаясь вырваться, его лицо исказила гримаса брезгливости и смущения.

— Отстань, Финнинган! Прекрати!

Блейз бросился их разнимать с видом единственного разумного взрослого, втянутого в детскую возню. Но у него глазах сверкали искорки, а уголки губ непроизвольно подрагивали, пытаясь сдержать улыбку. Его попытки растащить Симуса и Тома выглядели формальными — он хватал их за плечи, тряс с наигранной суровостью, при этом сам оказываясь эпицентром этой кучи-малы.

В итоге все трое — Симус, хохочущий и не отпускающий Тома, Том, морщащийся и отбивающийся, но без настоящего озлобления, и Блейз, с деланным вздохом разнимающий их, скорее демонстрировали дух товарищества и сплоченности, чем реально боролись.

Гермиона, наблюдая за этой сценой, не смогла сдержать улыбки. Ее глаза, еще красные от слез, смягчились. Панси же, все еще стоявшая в позе оскорбленной королевы, фыркнула, скрестив руки на груди. Но и в ее взгляде мелькнуло нечто теплое, прежде чем она снова нахмурилась, стараясь сохранить вид обиженной.

— Не ожидала от тебя такого, Том, — Панси все еще не сдавалась, ее голос звенел от сарказма, но в нем уже не осталось настоящего яда. — Хотя чему я удивляюсь, в конце концов ты такой же мужлан, как и эти двое, хоть и скрываешься под маской милого юноши.

Том выглядел почти озадаченным, в недоумении гадая, воспринимать ли ему определения «мужлан» и «милый юноша» как комплименты или оскорбления. В любом случае уточнять он не стал, лишь слегка наклонил голову.

Панси же уже переключилась на остальных, размашисто жестикулируя:

— Значит, мы, сложные, и с нами вы страдаете! И поэтому проще найти утешение в объятиях шлюх за деньги. Очень удобное оправдание. Слава Мерлину, я не ваша девушка или жена! Иначе...

Внезапно Гермиону осенило. Она резко подняла голову, перебивая Панси на полуслове. Ее взгляд, еще недавно мягкий и умиротворенный, снова стал острым, сфокусированным. Пергамент с досье Аткинса материализовался перед ней по мановению ее палочки, и ее палец побежал по строчкам, выискивая зацепку.

— Жена! — вырвалось у нее, и в этом слове была вся сила внезапной догадки. — Он женился в апреле 1992-го и клялся, что миссис Аткинс — его единственная любовь и женщина. Он утверждает, что никогда не встречался ни с кем другим... — Она перевела взгляд на Блейза и Панси, ее брови сдвинулись в сосредоточенной складке.

— Одна из бывших коллег предположила, что Кэнди могла переехать в Борс Хилл и «остепениться». Я думал, это просто отговорка, но... — задумчиво продолжил Блейз, подхватывая нить мысли.

— Там жил Аткинс, пока получал второе высшее образование в Оксфорде, — ровно, как всегда обрывая мысль на полуслове, закончил Том.

Воздух в лофте снова застыл, но на этот раз по другой причине. Все взгляды были прикованы к Гермионе, в чьих глазах загорелся знакомый огонь охотника, учуявшего верный след.

Симус присвистнул, наконец-то отпустив Тома, который тут же отошел на безопасное расстояние, скрупулезно поправляя смятый капюшон своей темной толстовки.

— Значит, вся эта история с Кэнди... — начал Блейз, и в его глазах вспыхнуло понимание.

— Могла быть совсем не тем, что кажется на первый взгляд, — закончила за него Панси, ее предыдущая обида была мгновенно забыта перед лицом новой интриги.

Гермиона перевела многозначительный взгляд на Симуса, ее подбородок был упрямо поднят, а поза выражала непоколебимую решимость.

— Мне нужно срочно вернуться в Министерство, — твердо заявила она, и в ее голосе не осталось и следа недавних слез, только стальная воля. — И на этот раз поговорить с миссис Аткинс, а не с ее супругом.

В этот момент из коридора донеслись приглушенные возгласы и шуршание, и через мгновение в зал влетела Джинни, отчаянно отмахиваясь от атакующего её большого пергаментного конверта с витиеватым гербом Аврората. Бумажный гонец норовил врезаться ей прямо в руки, но девушка, спрятав ладони за спину, извивалась и уворачивалась с грацией, напоминавшей странную смесь тектоника и верхнего брейк-данса. По лофту прокатилась волна сдерживаемого смеха.

— Кто-нибудь, помогите же ей, — просипел Том. На его лице застыла странная гримаса — он явно пытался сохранить привычную невозмутимость, но сквозь маску отрешённости то и дело пробивалось неподконтрольное веселье.

— Я — пас, — фыркнула Пэнси, с наслаждением делая глоток кофе. — Как раз нуждалась в поднятии настроения.

Симус, как всегда, хохотал открыто и заразительно. Гермиона строго покосилась на него, но и в уголках её губ играла предательская улыбка.

Первым не выдержал Блейз:

— Эй, женщина-змея!

Его оклик отвлёк Джинни на долю секунды, чего и поджидал хитро зачарованный конверт. Ловким манёвром он всё же сунулся ей в ладонь, но едва коснувшись кожи, взметнулся в воздух и испарился с оглушительным хлопком. В тот же миг по лофту разнёсся бездушный, металлический голос официальной магической связи:

«Организации «Грейнджер и партнёры» и её сотрудникам вручена повестка. У Отдела специальных расследований имеется достоверная информация, указывающая на то, что ключевые документы, являющиеся вещественными доказательствами по делу «Блэк Мун», находятся на территории, зарегистрированной на ваше юридическое лицо. Вам предоставляется 12 часов для передачи указанных документов в Аврорат.

В противном случае вступит в силу специальный ордер, подписанный судьёй Боунс, на обыск указанной территории, а также личных вещей каждого сотрудника организации и их допрос в формате, предоставленном на усмотрение ответственного лица по указанному делу».

— Чёрт, — вырвалось у Джинни, и она тут же бросилась извиняться: — Простите, я правда пыталась увернуться, как могла, но…

— Это ничего бы не изменило, новичок, — с ободряющей улыбкой сказал Блейз. — Повестка в любом случае должна быть вручена. Чем дольше мы тянули бы, тем меньше времени у нас оставалось бы на решение.

Гермиона рассеянно кивнула, её мысли уже были сосредоточены на новой задаче.

— Классные движения, — подмигнул Джинни Симус.

К всеобщему удивлению, на него шикнула Пэнси — впервые за всё время проявляя к новенькой нечто большее, чем холодное игнорирование или язвительную насмешку.

Гермиона вернула всех к реальности.

— Том, Пэнси, помогите Куинн подготовиться к делу Ромильды Вейн. В ближайшее время она станет нашей клиенткой.

Пэнси хотела было возразить, но, встретившись взглядом с Гермионой, лишь молча кивнула.

— Поверить не могу, что Поттер оказался настолько подлым и пронырливым сукиным сыном. Не ожидала от него такого, — с разочарованием выдохнула Паркинсон, призывая свою сумку и её содержимое со стола.

Словно в ответ на ее слова, через зал стремительно пронёсся серебристый патронус в виде оленя с ветвистыми рогами. Том едва увернулся, неловко метнувшись к столу, опрокинул стул и чуть не зашипел от отвращения. После всего, что он пережил в прошлом, и тех трансформаций, что повлекли за собой многолетние эксперименты с тёмной магией, он физически не выносил близости столь мощного сгустка светлой энергии. Избегая всеобщего внимания, юноша тут же ретировался к своему рабочему месту.

Патронус остановился рядом с Гермионой и заговорил голосом Гарри Поттера.

За последнее десятилетие лишь единицам совершеннолетних волшебников удавалось заклинание Патронуса, а многие уже и не помнили или даже не знали, как им пользоваться. Заместитель главы Аврората явно воспользовался этим древним способом связи не только для демонстрации силы своей магии и чистоты намерений, но и чтобы избежать любой возможной прослушки, которой грешили почти все современные магические технологии.

— С тебя ужин в лучшем ресторане с неограниченным доступом к самой дорогой части винной карты, Грейнджер. Я получил уведомление, что тебе вручили повестку. Чтобы ты там ни думала, это не моя идея, и не в моих правилах действовать подобным образом. Но, что неудивительно, твоя контора и особа бесят слишком многих людей в Аврорате и Визенгамоте, помимо меня.

Тошно признавать, но ты, как обычно, права. Мадам Блэк Мун — не корень зла в этой истории. Ответственность лежит не на её плечах и не на плечах её сотрудниц, а на тех, кто создал спрос, организовал рынок и использовал его в своих интересах.

Поэтому я обеспечу для Розмерты сделку, о которой мы с Финниганом договорились, что бы ни случилось. Но мне нужны хоть какие-то основания. Отдай им список, и я гарантирую, что он не попадёт в прессу и не станет достоянием общественности. Это всё, что я могу. Включи свои знаменитые мозги, Грейнджер, и не делай глупостей. О, и передай привет своей очаровательной сообщнице Паркинсон. Если вы всё-таки решите всё похерить к чертям единорожьим, в чём я не сомневаюсь, скажи ей, что её обыском и допросом с пристрастием займусь лично я.

Патронус рассеялся в воздухе, оставив после себя звенящую тишину. Щёки Пэнси залил яркий румянец. Блейз с фирменной невозмутимостью приподнял брови. Симус стоял, сжимая кулаки, явно не определившись, злиться на Поттера или благодарить его. Джинни в нетерпении переводила взгляд с одного гладиатора на другого.

Лицо Гермионы оставалось невозмутимо-сосредоточенным.

— Попробуем выиграть время. Пока я буду в Министерстве и попытаюсь решить вопрос с супругами Аткинс, Симус, запроси официальное слушание с судьёй Боунс по выдаче ордера. Попробуем его оспорить. Возьми с собой Блейза. Он… очарователен.

Симус фыркнул, а Забини показательно оскалился в самой обаятельной улыбке. Они обменялись парой неприличных жестов и двинулись к выходу.

— Старуха Боунс ни за что не откажется от своего решения, — с сожалением констатировала пришедшая в себя Пэнси.

— Это лучшее, что мы можем сделать. Вся надежда на слабость Амелии Боунс к привлекательным мужчинам, которые моложе её, — устало вздохнула Гермиона, собирая бумаги. — Остаёмся на связи. И будьте начеку.

* * *

Смеркалось. Основной поток сотрудников Министерства магии давно рассеялся, уступив просторные коридоры редким одиноким фигурам задержавшихся трудоголиков. Но пропускной пункт в особо охраняемую зону, где располагались кабинеты министров и резиденция Главы Правительства, продолжал принимать посетителей до позднего вечера.

Гермиона заглянула в будку охраны с самой обаятельной и слегка виноватой улыбкой, какую только могла изобразить, и продемонстрировала изящную коробку из лучшей кондитерской Лондона. Птолемей, величественный сфинкс, чья золотистая шкура отливала в свете роскошных люстр и парящих свечей, притворно нахмурился, заставив складки на его мудром лбу разойтись в сложном узоре. Он окинул взглядом почти пустой холл, и с легким вздохом снял невидимый барьер, позволив ей переступить порог его святая святых.

— Торт «Красный бархат» с хрустящей обсыпкой, приготовленный сегодня утром по специальному заказу. Твой любимый, Птол, — ласково, почти заискивающе проговорила Грейнджер, заглядывая в его бездонные, умные глаза и ставя перед подношение.

— Ты же знаешь, что мне больше двухсот лет, Гермиона, и я — мудрейшее создание в этом мире. Неужели правда думаешь, что торт и лесть помогут тебе пройти? — строго отчитал её Птолемей, но в уголках его глаз заплясали весёлые искорки. Огромная лапа с когтями, способными разорвать сталь, тем временем аккуратно подтянула коробку поближе. — Я наполовину лев, ты не забыла? Не боишься меня разозлить?

— Птол, я и не надеюсь тебя перехитрить, Мерлин упаси! И я ничего не прошу, — искренне воскликнула Гермиона. — Просто хотела извиниться за того напыщенного индюка Смита и поднять тебе настроение. По старой дружбе.

— Вот и славно, премного благодарен, — проворчал сфинкс, уже приоткрывая коробку. — Смит — слишком приземлённое и ограниченное создание, чтобы хоть сколько-нибудь меня задеть. Что касается твоей невысказанной просьбы… тебе не стоило утруждаться. Не прошло и часа после полуденного визита, как глава аппарата отозвал своё распоряжение об аннулировании твоего постоянного пропуска. Вид у него был такой кислый, что у меня скулы свело. Так что этот сладкий дар пришёлся как нельзя кстати.

Сфинкс довольно ухмыльнулся и невозмутимо бросил в след Гермионе, которая, подхватив возвращённый перманентный пропуск, уже пересекала зону досмотра:

— Согласно моим проверенным источникам, мастер Северус был вынужден изменить решение по специальному распоряжению самого господина Министра Магии. Надеюсь, ты и для него прихватила что-нибудь сладенькое в благодарность.

Гермиона обернулась с укоризненным взглядом, но величественный привратник уже с наслаждением вонзил свои белоснежные зубы в огромный кусок «Красного бархата», демонстративно игнорируя её немой упрёк.

К счастью, Грейнджер застала миссис Аткинс одну в зоне ожидания. За полупрозрачными дверями из редкого драконьего стекла, сквозь матовый туман волшебной дымки, угадывались силуэты собравшихся мужчин: Министр Магии Драко Малфой, его правая рука Северус Снейп, глава аппарата замминистра Смит и сам профессор Аткинс. Было видно, что жаркая дискуссия в самом разгаре — жесты были резкими, позы — напряженными. Пока они не пришли к соглашению, у Гермионы оставался шанс.

Она подошла бесшумно, как тень.

— Кэнди…

Женщина вздрогнула и подняла на неё взгляд, и в этот миг всё притворство с её лица осыпалось, словно маска.

— Вы даже бровью не повели, когда я озвучила факт общения вашего супруга с девушкой лёгкого поведения, — тихо, но чётко продолжала Гермиона, приближаясь. — Вы ни секунды не сомневались в нём. Потому что вы и есть та девушка, не так ли?

Несмотря на смелость обвинения, голос её звучал мягко и вкрадчиво. Она не стремилась к разоблачению — её целью было предложить руку помощи.

Супруга будущего члена Верховного суда глухо вздохнула и жестом указала на кресло рядом. Гермиона села достаточно близко и легким взмахом палочки отсекла их пространство звуконепроницаемым барьером. Только тогда Кэнди заговорила, её голос был тихим и надтреснутым, словно от долгого молчания.

— Это был мой первый выход. Мне было восемнадцать, я была молода, одинока и отчаянно нуждалась в деньгах. Семья рухнула в одночасье. Меня часто хвалили за манеры и внешность, и когда знакомая посоветовала обратиться к Мадам Розмерте… я согласилась. Но мне не повезло. Клиент передумал в последний момент, а средства связи в те годы были не столь оперативны. Я сидела одна в баре захолустного отеля в Богом забытом Борс Хилле и думала, сколько дней мне придётся голодать.

Она замолчала, глядя в пустоту, будто разглядывая там призраков прошлого.

— Билиус подсел ко мне, увидев отчаяние на моём лице. Он и сам был беден как церковная мышь, не знал, чем заплатит за следующий семестр в Оксфорде, но разделил со мной сэндвич и пару бутылок пива — всё, на что хватило. Но это было неважно… Мисс Грейнджер, доводилось ли вам испытывать такое чувство…

Кэнди повернулась к Гермионе, и в её глазах горел странный огонь — смесь боли и благоговения.

— Бывает так, что смотришь на человека, обмениваешься парой фраз, и внутри тебя вспыхивает нечто… необъяснимое. Ни «любовь с первого взгляда», ни «родственная душа» — эти слова не описывают и десятой доли той магии, что возникает между вами. Она становится только сильнее с каждым взглядом, каждым словом, каждым прикосновением. Она не гаснет, несмотря на время, расстояние, любые обстоятельства. Это не просто любовь, привязанность, страсть или родство душ. Это… всё вместе, и даже больше. Мне повезло — мой Били подарил мне такие чувства.

Гермиона прекрасно знала, о чем говорит миссис Аткинс. Пару лет назад она со скепсисом отнеслась бы к подобным высокопарным описанием обычного счастливого брака. Но после начала работы в штабе будущего Министра Магии весь ее скепсис, вся ее броня и отношение к делам сердечным свысока рухнули в одночасье.

— С первой же встречи я поняла: у него есть предназначение. Он был лишён большинства пороков, положил жизнь на учебу, на то, чтобы стать лучше, отдать всего себя профессии, которую выбрал. Он был молод одинок и беден, как и я, но, в отличие от меня, он точно знал, куда идёт. И тогда я сделала своей целью дать ему всё, о чём он мечтал. Ведь он стал для меня всем. Я продолжила работу у мадам Блэк Мун, соврав ему, что работаю гувернанткой в богатых семьях, ценящих конфиденциальность. Били, будучи чистым душой, поверил. Наши встречи я оплачивала сама, представляя его «клиентом», поэтому Розмерта ничего не знала и ценила меня как свою сотрудницу. Я особенно нравились нескольким обеспеченным мужчинам, в основном иностранцам, поэтому мне удавалось сохранять инкогнито несколько лет. Все деньги уходили на его обучение и наш быт. Я делала всё, чтобы он шёл к своей мечте. А как только он встал на ноги, получил должность, я ушла, оплатив отступные.

И все эти годы хранила тайну. Я знаю — правда уничтожит его. Он не переживёт осознания того, что его первые достижения стали возможны только потому, что женщина, которую он боготворит, предавала все, что для него является основой бытия. Я никогда не думала, что в момент, когда он будет в шаге от самого желанного, мои грехи двадцатилетней давности вдруг встанут на его пути. Как… как мне ему сказать? Это уничтожит его. Уничтожит нас…

Гермиона выслушала её, не перебивая. В её глазах стояли слёзы. Она мягко взяла ухоженные, но дрожащие руки миссис Аткинс в свои.

— Ваше признание… оно же может и спасти его положение. Будет нелегко, скандал неизбежен, но с должной поддержкой и правильной подачей его репутацию можно отстоять. Я могу попытаться всё исправить. Но самое важное, миссис Аткинс… Кэрол… Кэнди… — Гермиона искала нужные слова, её голос дрогнул. — Те чувства, что вы описали… они никуда не денутся. То, что вы сделали, может быть неприемлемо с точки зрения закона, морали, честности в браке… но с точки зрения вашей любви, вашего желания во что бы то ни стало исполнить мечту человека, которого вы боготворите… это можно понять. Но если он узнает всё от кого-то другого, случайно… это…

Гермиона отвела взгляд, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями, и внезапно встретилась взглядом с парой внимательных серых глаз, пристально наблюдавших за ней из-за драконьего стекла. Пока другие собеседники были заняты спором, Драко Малфой неотрывно следил за ней. Его взгляд был тяжёлым и пронзительным.

— Это разобьёт ему сердце, — тихо закончила она, чувствуя, как под этим взглядом у неё самого перехватывает дыхание.

Все явно сложилось хуже, чем могли предположить миссис Аткинс и сама Гермиона.

Давление оскорбительных несправедливых обвинений и непреодолимое препятствие на пороге должности его мечты, цели всей жизни, подкосило профессора Билиуса. А отчаянное признание жены в её тёмном прошлом и многолетней жизни во лжи окончательно сломило его дух. Несмотря на звуконепроницаемые чары, окружавшие гостиную, сквозь магический барьер пробивались приглушённые, но полные боли и упрёков возгласы — две разбитые половинки одного целого, соединившиеся в душераздирающем дуэте горя и предательства.

Гермиона из последних сил пыталась оградить чету Аткинс от посторонних глаз, хотя уже почти не надеялась на чудо. Весточка от Блейза и Симуса с позднего заседания у судьи Боунс не принесла хороших новостей — ходатайство было отклонено. Время истекало. Ранним утром список должен был оказаться в Аврорате, чтобы Гарри Поттер смог помочь Розмерте. Но теперь нерушимое слово Мадам Блэк Мун ничего не стоило, а карьера и брак профессора Аткинса лежали в руинах.

Грейнджер стояла по ту сторону драконьего стекла, наблюдая за отчаянным конфликтом, и сквозь ярость и боль в их голосах ощущала ту самую, описанную Кэнди любовь — сияющую, неистребимую, но теперь отравленную горьким ядом правды.

— Он был идеальным кандидатом, — раздался у неё за спиной низкий, узнаваемый голос, от которого по коже побежали предательские мурашки. — Методичный аналитик, в меру аполитичный, без второго дна. Живущий по букве закона, но не лишённый человечности. Ты выбрала его. И твой выбор, как всегда, был безупречен.

Гермиона увидела в стекле за своей спиной отражение Министра Магии. Драко стоял без мантии, в одной рубашке, с ослабленным галстуком, и выглядел ещё опаснее и притягательнее для нее. День был долгим, вечер — ещё длиннее. Они сделали всё, что могли, но кандидатура Аткинса была обречена.

— Он стал бы лучшим судьёй Визенгамота, — тихо сказала она, всё ещё не в силах смириться с поражением. — Но завтра список окажется в Аврорате. Мне не удалось сохранить этот секрет.

— Мне бы не помешал совет по выбору следующей кандидатуры, — он явно хотел отвлечь ее от тяжелых мыслей.

— Я больше не работаю на тебя, Драко.

Игнорируя попытку отгородиться формальностями, он сделал шаг вперёд. Теперь Малфой стоял так близко, что тепло его тела ощущалось кожей. Он облокотился одной рукой о косяк так, что пальцы другой оказались в нескольких сантиметрах от её руки. Их тела, будто ведомые собственной волей, потянулись друг к другу, как два магнита. И вот его кисть уже осторожно коснулась её, а пальцы — сплелись с её пальцами в отчаянной, знакомой нежности.

— Думаешь, у них есть шанс? Остаться вместе после такого? — тихо спросил он, его дыхание коснулось её щеки.

— Не представляю, как… — её голос дрогнул. Разум затуманивался, захваченный его близостью, терпким запахом кожи, парфюма и дорогого виски, почти невесомой лаской большого пальца по её костяшкам.

— А я думаю, что эти двое не смогут жить друг без друга, что бы ни случилось. Я верю, что такая любовь сильнее любой ошибки. Ошибки, о которой один из них жалеет всем сердцем. Я надеюсь, что силы этой любви хватит, чтобы простить… А ты?

Гермионе пришлось собрать всю свою волю, чтобы не поддаться этой сладостной ловушке, не позволить сердцу, рвущемуся к нему навстречу, и острому, почти физическому желанию одержать верх.

— Мне нужно идти!

— Гермиона, прошу! — он редко называл её по имени, только в самые особенные, самые важные моменты, и это был запрещённый приём.

— Всё кончено, Драко! Мы проиграли. Пожалуйста, смирись с этим! — отчаянно прошипела она, пытаясь вырваться из его хватки, которая становилась всё тверже. — Что ещё мы можем сделать? Сказать?

— Всё! — в его тоне прозвучала та самая, знакомая ей, железная воля и уверенность в силе своих чувств. Его взгляд и голос работали в унисон, лишая её остатков самообладания, пытаясь растворить её сопротивление.

— Или ничего! — отрезала она и, собрав волю в кулак, решительно рванулась от него, разрывая физическую связь, которая с каждым мгновением становилась невыносимее.

Она уходила, не оглядываясь, чувствуя на спине жгучий вес его взгляда, в котором читались и ярость, и нечто такое, от чего сжималось сердце. Она снова бежала. Бежала не только от него, но и от той части себя, которая отчаянно хотела поверить в его слова о любви и прощении. Прощении, которое он давно получил, как и все, что она могла ему дать, и даже больше.

Но ведь между ними всегда стояли гораздо более значимые и весомые обстоятельства, которые невозможно было преодолеть, как бы они не старались.

* * *

Дверь в малый зал заседаний Визенгамота захлопнулась с такой силой, что со скрипом сорвало заклинание тишины и по каменным стенам пробежали синие искры магического напряжения. Домовые эльфы, приступившие к вечерней уборке, с немым укором проводили взглядом троицу, понуро покидавшую позднее заседание с суровой судьей Амелией Боунс. Трое взрослых, солидных мужчин в дорогих мантиях и костюмах выглядели точно провинившиеся школьники после выволочки в кабинете директора.

Взъерошенный и пунцовый от ярости заместитель главы Аврората Гарри Поттер громко и неприлично выругался, его голос эхом раскатился по пустынному коридору.

— Прекрасно, мать вашу! Благодаря вашим гениальным стараниям и идиотской попытке тянуть время, залог за Розмерту вырос втрое!

— У меня всё было под контролем, Поттер, пока ты не начал свои нелепые попытки флирта, — парировал Блейз, сглаживая складку на безупречном рукаве. — Не знаю, кого ты рассчитывал этим очаровать - соплохвостов? Старуха Боунс точно не клюнула. И можешь забыть о любых шансах с Паркинсон с таким подходом. Так что за выросший залог благодари сам себя.

— Ну не знаю, Блейзи, по-моему, ты слишком строг к нашему флиртующему аврору, — Симус Финниган заговорщически подмигнул дышащему огнём Гарри. — Заход про рыбалку мне понравился. Он вполне мог подсечь госпожу судью на свой крючок, если ты понимаешь, о чём я.

— Не знаю, зачем я каждый раз соглашаюсь помочь вашей банде мелких жуликов и продолжаю надеяться, что в вас есть хоть что-то хорошее, — прошипел Поттер, тщетно пытаясь привести в порядок взъерошенные волосы и разворачиваясь, чтобы уйти. —

Жду список завтра у себя на столе к девяти. Кингсли уже не терпится увидеть имена тех, кто вертит нашим миром и выяснить, кто из них больший извращенец!

— Просто ты любишь нас, Потти, и мы — твои единственные друзья, — Симус широко улыбнулся. — За спасение Розмерты не только Грейнджер, но и я лично должен тебе ужин и выпивку. Следи за своим магфоном. Возможно, на твоём девственно пустом экране очень скоро появится приглашение.

Проигнорировав средний палец Поттера, удалявшегося по коридору, Симус с той же беспечной улыбкой повернулся к хмурому Забини.

— Чего ты лыбишься, тупая бошка? Мы проиграли. Гермиона раздавлена тем, что мы подвели и Аткинса, и Розмерту. Нам придётся отдать список, и я не знаю, каким чудом Поттеру удастся сохранить его от прессы. — Блейз и сам не мог смириться с поражением. Для него, как для гладиатора, проигрыш был сродни смерти.

— Уж я-то знаю, каким чудом, — Симус внезапно стал серьёзен, и в его глазах вспыхнул знакомый Блейзу опасный огонёк. -— А вы с Грейнджер слишком рано сдались. Мы в «Грейнджер и партнёры» не сдаёмся. Гладиаторы не сдаются. И ты ещё пожалеешь о своих словах, когда эта «тупая бошка» изложит тебе простую и гениальную схему, которая всё время была у нас под носом.

— Хватит болтать, Финниган. К делу. Что за идея?

— Надеюсь, у тебя нет планов на оставшуюся ночь, Забини. Потому что мы с тобой сейчас же отправимся наносить визиты. Каждому в этом списке. Тем, кто, как правильно заметил Поттер, вертит этим миром. — Симус достал из внутреннего кармана мантии пергамент, и развернул его драматическим жестом. — Мы побеседуем с ними о том, как кто-то любил гулять солнечным днём, кто-то — скользить по исключительно гладкому паркету, а некоторые особо ценили глубокие познания девушек в греческом языке. Мы предложим им стать нашими клиентами. И вместе подумаем, как быстро эти сильные мира сего, благодаря своему влиянию и связям сделают так, чтобы информация об их рандеву нигде и никогда не всплыла. Чтобы завтра утром самый достойный кандидат в судьи Визенгамота, отмеченный самим Министром Магии, беспрепятственно занял своё кресло. А Мадам Розмерта вышла на свободу, и провела счастливую, безбедную старость с внуками, мирно отойдя от дел.

Блейз Забини на мгновение потерял дар речи. Он так привык к шутливой и бестолковой маске здоровяка Финнигана, что напрочь забыл, что тот был одним из первых и самых ценных кадров «Грейнджер и партнёры» не только благодаря своим мускулам и обезоруживающей улыбке, м являлся одной из главных причин, почему их команда стала лучшей.

Он молча протянул Симусу руку для крепкого, благодарного рукопожатия, и по его обычно невозмутимому лицу расплылась широкая, почти хищная улыбка.

— Гладиаторы снова в деле.

* * *

Гарри Поттер сидел за стойкой бара в приватном зале одного из лучших маггловских ресторанов Лондона, закрытого под «частное мероприятие «Грейнджер и партнёры»», и в отчаянии затыкал уши руками. Он пытался оградиться от грязных маленьких секретиков политиков из злосчастного списка мадам Розмерты, которые ему на ухо нашептывал изрядно поддатый Симус Финниган. Сам заместитель главы Аврората тоже был не в лучшей форме и то и дело норовил съехать с высокого барного стула, держась за далеко не первый стакан с виски.

Накануне, на рассвете, в неназванном месте и при посредничестве «Грейнджер и партнёры», состоялся тайный совет всех причастных к делу Мадам Блэк Мун.

С неофициального согласия Министра Магии Драко Малфоя, на встрече также присутствовали глава его аппарата Северус Снейп и глава Аврората Кингсли Бруствер. Результатом стало бесследное уничтожение списка и всех сопутствующих улик. Каждый участник был связан Непреложным Клятвенным Обетом, однако Министр оставил за собой право вето и возможность использовать информацию в случае угрозы национальной безопасности.

Доверенным лицом в этом вопросе стал срочно вступивший в должность новый член Визенгамота — его честь, судья Билиус Аткинс Третий.

Дело «Блэк Мун» было официально закрыто. Нелегальный бизнес Розмерты прекратил существование, легальная её деятельность — продана, все штрафы и налоги выплачены. Сама мадам отбывала срок под домашним арестом в доме у моря, где её могли беспрепятственно навещать родные.

Симус, выклянчивший у Тома тот самый чёрный камушек, позволявший временно обойти Обет, теперь пытался окончательно смутить Гарри, который продолжал от него отмахиваться.

— Заткнись, Финниган! Я не хочу ничего знать! Это теперь на совести Кингсли! Заключать сделки с дьяволом — не в моих правилах!

В конце концов рыжий ирландец потерял интерес к мучениям Поттера и переключил внимание на Забини и Риддла, устроивших мини-соревнование в дартс в другом углу зала — явно пытаясь произвести впечатление на Джинни, которая, затаив дыхание, слушала размахивающую своим «грязным мартини» Паркинсон. Пэнси, сменив гнев на милость, уделяла новенькой небывалое доселе внимание.

Сидевшая с другой стороны от Гарри Гермиона, уставшая, но довольная, со слегка алеющими от двух бокалов вина щеками, до этого задумчиво водившая пальцем по краю третьего, аккуратно потрепала Поттера по плечу.

— Дай ему насладиться триумфом, Гарри. В конце концов, это он нашёл выход. И даже ты не станешь отрицать, что в итоге все остались в выигрыше. В Визенгамоте появился по-настоящему честный судья, грязный бизнес закрыт, Розмерта и её девушки под защитой, а клиенты получили такой урок, что теперь будут служить обществу с удвоенным рвением.

— Только судья Аткинс уже никогда не станет прежним, — мрачно буркнул Гарри. — А я не верю в самосуд. Не Министр Магии должен вершить судьбы, а закон. Правосудие не знает полумер, Грейнджер. А ты вечно ищешь компромисс. Вот почему нам никогда не стать настоящими друзьями.

— Ты можешь думать о компромиссах как угодно, Гарри, — тихо сказала Гермиона. — Но мне они не нужны, чтобы считать тебя своим другом. И Симусу — тоже.

Она подняла бокал. Поттер, покачав головой, всё же чокнулся с ней и, что-то бурча себе под нос, но с мягкой улыбкой на лице, направился к группе у дартса, куда его громко зазывал Финниган, предлагая проверить, «насколько точен и остр его дротик».

Освободившееся место рядом с Гермионой тут же заняли Джинни и Пэнси, покинувшие мужскую компанию, охваченную соревновательным азартом.

— Какие же они все болваны, — философски вздохнула Пэнси, надкусывая оливку из своего коктейля. — И абсолютно одинаковые в своем мужицком идиотизме.

Она с лёгким презрением наблюдала, как четверо взрослых мужчин галдели у мишени для дартса, готовые затеять драку из-за того, кому какими цветами играть. Финниган с Поттером против Забини и Риддла. Том, только что победивший возмущённого Поттера в магическом аналоге «камень-ножницы-бумага», бросил полный гордости взгляд на Джинни, убеждаясь, что она стала свидетельницей его триумфа. Блейз театрально закатил глаза, но тоже украдкой скользнул взглядом в сторону рыжеволосой. Та стыдливо прятала разгорячённое лицо за бокалом прохладного белого вина. Финниган и Гарри, до этого искавшие одобрения у Паркинсон, теперь, пристыжённые, смотрели в пол и язвительно переругивались, тяжело переживая глупое поражение в детской считалке.

— Мне стоило лучше подумать, прежде чем нанимать в команду столько роскошных красоток, — философски заметила Гермиона, наблюдая за разворачивающимся фарсом. — Или сразу переквалифицироваться в агентство знакомств.

— Ты же меня знаешь, Грейнджер, я остаюсь профессионалом в любой ситуации, — с лёгким флиртом в голосе парировала Панси, явно польщенная комплиментом подруги. — А вот наша новенькая, с другой стороны, сеет хаос в рядах команды и раздор между нашим юным тёмным гением и обычно невозмутимым Забини.

Паркинсон, довольная собственным замечанием, шутливо ткнула в бок побагровевшую от смущения Джинни. Та попыталась было возразить, но получила неожиданную поддержку от Гермионы.

— Но и ты не лучше, Паркинсон. Симус и Гарри — старые приятели, но из-за тебя явно готовы выколоть друг другу глаза этими дротиками, — подмигнула Грейнджер брюнетке, которая в ответ лишь фыркнула, но не стала отрицать.

— А откуда Поттер и Финниган вообще знают друг друга? — поспешно спросила Джинни, стараясь перевести разговор с щекотливой темы любовных треугольников.

Гермиона, переглянувшись с Панси и получив кивок одобрения, начала рассказ.

— Мы все учились в Хогвартсе в одно время. Они были приятелями. Но в отличии от Гарри, который был из известной и богатой семьи, Симуса растил один отец; мистер Финниган был небогат и много работал, чтобы поставить сына на ноги, но у него рано начались проблемы со здоровьем.

Грейнджер сделала глоток вина, собираясь с мыслями.

— В Аврорате есть особый курс — самый интенсивный и тяжёлый, с жесточайшим отбором. Но тем, кто его проходит, предоставляют жильё и стипендию. Симус выбрал его. Поступил, закончил и стал членом спецподразделения. Гарри… — она на мгновение замолчала. — Гарри, несмотря на трагедию с его близкими, оставался знаменитостью, получил наследство. Его служба в Аврорате для многих стала своего рода искуплением вины тогдашнего правительства за загадочную гибель Поттеров. Конечно, Гарри прикладывал невероятные усилия, служил честно, и его достижения — следствие его таланта и упорства. Но его опыт и путь отличались от пути Симуса. Они начали службу в одно время, но Гарри пошёл по управленческой линии, а спецподразделение Симуса выполняло… другие функции. Их миссии были опасными, сложными и… грязными.

Гермиона вздрогнула, её пальцы сжали ножку бокала. Панси хмуро пригубила новый коктейль.

— Одна из таких миссий стала для него последней каплей. Он не говорит о ней, но Гарри видел отчёты и рассказал мне некоторые факты. Это было ужасно. Они называли это правосудием и необходимостью, но я не могла спать несколько ночей после того, что узнала.

Она смахнула предательскую слезу, собравшись.

— Гарри связался со мной, потому что Симус потерял контроль. Прогуливал, пил, буянил. Та миссия сломала его, и он не мог больше оставаться в Аврорате. Я как раз вернулась из США и начала работать в предвыборной кампании Малфоя. Нам с Северусом нужны были люди, и я пригласила его. Гарри оформил Симусу почётную отставку, ходатайствовал о льготах, обеспечил лечение его отца. Финниган не знает и половины из того, что тот для него сделал. Но таков уж Поттер. Он действительно один из лучших людей, которых я знаю.

— Симус согласился, и его первыми «клиентами» стали я и Блейз, — подхватила Пэнси, её голос неожиданно смягчился. — Мы с Гермионой почти выиграли мой бракоразводный процесс, но этот ублюдок, мой бывший муж, не желал отступать. И тогда Финниган нанёс ему визит. Не знаю, чему его научили в Аврорате и что он творил на той роковой миссии, но старый мерзавец ходил под себя целый месяц и тут же подписал все бумаги. Симус спас меня. И я… я никогда этого не забуду. Он же разобрался и с финальными нюансами в деле Блейза. А благодаря его дурацким шуткам и нелепому поведению Том, который раньше вообще не мог общаться с людьми, стал тем, кем является сейчас. Научился взаимодействовать. Обрел в нас семью. И знаешь, — Панси легонько потрепала Гермиону по волосам, — не с кем другим наша Грейнджер так не хохочет.

Гермиона ответила тёплой, немного грустной улыбкой.

— Что ж, давайте выпьем за Симуса и всех наших парней, — предложила она, поднимая бокал. — Какими бы придурками они ни были.

Бокалы звонко встретились в застольном тосте, в то время как на другом конце зала назревала самая настоящая потасовка — игра в дартс закончилась ничьей, но ни одна из команд, разумеется, с этим не согласилась.

Игнорируя шумную возню у доски для дартса, Паркинсон завела тему, которая не давала ей покоя с момента начала подготовки к делу Ромильды Вейн вместе с новенькой и Томом.

— Гермиона, ты уверена, что стоит брать Вейн в качестве клиентки? Мы с Томом и Куинн тщательно изучили вопрос, и всё почти готово, но чем больше мы копаем, тем меньше мне нравится складывающаяся картина. — Она обеспокоенно переглянулась с согласно кивавшей Джинни. — Не кажется ли тебе, что безопаснее будет предупредить Драко и подключить Снейпа? Пока всё выглядит откровенной ловушкой.

— Безусловно, это ловушка, Пэнси. Ромильда — лишь пешка в чьей-то игре. Но тот, кто стоит за ней, представляет опасность не только для Драко и его карьеры. Этот человек бросил вызов мне лично и всей нашей компании, и я обязана выяснить, кто он и зачем это делает, чтобы защитить всех нас.

— Астория Малфой, — неожиданно произнесла Паркинсон, вызвав недоумённые взгляды Джинни и Гермионы. — Она звонит мне, — пояснила она, демонстрируя экран своего магфона.

Гермиона мгновенно взмахнула палочкой, приглушив внешние звуки. Пэнси ответила, включив громкую связь, и пространство вокруг тут же наполнилось сладким, мелодичным щебетанием жены Министра Магии.

— Пэнси, дорогая, я так рада тебя слышать! Надеюсь, у тебя всё прекрасно? Скажи-ка, Гермиона случайно не рядом?

Паркинсон и Грейнджер многозначительно переглянулись, прежде чем брюнетка ответила с хорошо разыгранной лёгкостью:

— Астория, привет! У меня всё было просто замечательно, и я так обрадовалась твоему звонку. Уж думала, подруга детства, окончательно зазнавшаяся после замужества и статуса Первой леди, наконец вспомнила обо мне. Но, видимо, надеяться не на что, раз звонишь лишь затем, чтобы поговорить с моим работодателем, — с притворной обидой констатировала Пэнси. — Но тебе повезло, мы и правда вместе. Гермиона тебя слышит.

— Ой, Паркинсон, не начинай! Это вы с Грейнджер — две серьёзные бизнес-леди, вечно погружённые в дела, — с насмешливой ноткой в голосе парировала Астория. — Вы, наверное, с презрением смотрите на меня, по сути типичную домохозяйку, да и сами с радаров пропали. Но я как раз собираюсь это исправить. Гермиона, дорогая, твоё приглашение на ежегодный осенний бал Министерства, видимо, где-то затерялось. Поверь, виновные будут жестоко наказаны. Мы с Драко будем безмерно рады видеть тебя в числе почётных гостей. Захария Смит, кстати, просто лопнет от счастья и чести составить тебе пару. И, Пэнси, — продолжила она, повышая сладость тона, — я слышала, ты, в отличие от Грейнджер, взялась за ум и наконец занялась личной жизнью. Заместитель главы Аврората Поттер, разумеется, в списке гостей, и я приму только тебя в качестве его «плюс один».

Пэнси и Джинни в одинаковом ошеломлении уставились на Гермиону. Та, тяжело вздохнув, попыталась было возразить, но Астория мгновенно пресекла все попытки.

— Никаких отказов! Среда, восемь часов, Торжественный зал приёмов. Дресс-код — роскошный. Не опаздывайте! — отрезала она и разорвала связь.

Повисшую у бара тишину нарушил Поттер, чудом вырвавшийся из клубка горе-дартсистов и подошедший к стойке за очередной порцией виски. Очки его сидели набекрень, волосы пребывали в диком беспорядке, но на лице застыло выражение крайнего довольства.

— Что-то вы, леди, приуныли, — прокомментировал он, с ловкостью наливая себе напиток. — Может, освежить ваши бокалы?

Однако счастливый Гарри Поттер застыл на месте, когда Паркинсон, смерив его оценивающим взглядом, изрекла:

— Готовь свой лучший смокинг, Поттер. Тебе невероятно повезло: ты ведёшь меня на осенний бал Министерства. И в твоих интересах не опозориться.

Гарри замер с бутылкой в руке, его довольная улыбка медленно сползла с лица, уступив место полному недоумению.

— Я… прости, что? — было единственным, что он смог выдавить.

— Ты не ослышался, — Пэнси невозмутимо сделала глоток своего коктейля. — Супруга Министра Астория Малфой лично назначила меня твоей спутницей. Считай это приказом, не подлежащим обсуждению.

— Но… почему? — Гарри смотрел на неё так, будто она предложила ему отправиться в путешествие на гиппогрифе верхом задом наперёд.

— Потому что я — твой единственный шанс пережить этот вечер без смертельной скуки и при этом стать кавалером самой роскошной дамы, — парировала Пэнси, с лёгкой насмешкой оглядев его растрёпанный вид. — А ты — мой пропуск на самое скучное, но необходимое светское событие сезона. Считай это взаимовыгодным сотрудничеством.

Гермиона, наблюдая за этой сценой, несмотря на ее комичность, не улыбалась.

— Астория не просто так это затеяла. Она собирает нас всех в одном месте. И нам лучше быть там во всеоружии.

Её взгляд стал твёрдым и аналитическим. Она уже просчитывала ситуацию на несколько ходов вперёд.

— Новенькая, — Пэнси повернулась к Джинни, которая всё ещё пыталась осмыслить внезапный поворот событий. — Завтра в полдень мы с тобой и Грейнджер отправляемся за платьями. Я пришлю тебе список адресов лучших бутиков, нужно запросить индивидуальные примерки.

Миссис Малфой велела быть «роскошными». Мы должны превзойти все ожидания и заставить ее пожалеть.

Поттер, наконец, опомнившись, окинул Пэнси взглядом со смесью страха и восхищения, залпом выпил свой бокал и направился обратно к доске для дартса, где уже стихла шумная возня.

Симус, Блейз и Том, уловив последние фразы, с внезапным интересом уставились на женскую половину компании.

Предстоящий роскошный бал Министерства из скучной формальности в одно мгновение превратился в поле интриг и политического противостояния, в котором «Грейнджер и партнеры» предстояло принять новый вызов.

Глава опубликована: 13.10.2025

И это еще не конец...

Отключить рекламу

Предыдущая глава

Фанфик еще никто не комментировал

Чтобы написать комментарий, войдите

Если вы не зарегистрированы, зарегистрируйтесь

Scandal (гет)

Глава 2. Грязные маленькие секретики. Часть 2.