Scandal (гет)

Модный маггловский бар в центре Лондона гудел, как растревоженный улей. Голоса, смех, громкая музыка — всё это сливалось в один оглушительный гул, от которого закладывало уши. Джинни Уизли, известная последние четыре года как Куинн Перкинс, сидела за столиком в углу и чувствовала себя не в своей тарелке. Она не ходила на свидания вслепую. Это было железное правило. Но в этот раз слабость и настойчивые уговоры подруги взяли верх, и теперь она кусала губы, жалея о своей уступчивости.

Джинни нервно вертела в пальцах бокал с белым вином, когда дверь открылась, впуская новую порцию шума и гуляк. Среди них, словно акула среди пестрых рыбешек, выделялся один парень. И Джинни соврала бы, если б не признала, насколько он горяч. Его тёмный костюм, сшитый по индивидуальному заказу, идеально облегал статную фигуру, а во всей его осанке читалась цена, недоступная большинству посетителей. Несмотря на молодость, его уверенность была почти осязаемой. В кои-то веки её ожидания не были обмануты. Он явно был лучше прошлого кавалера из приложения знакомств — «горячего испанского жеребца», на деле оказавшегося крашеным стариком с наклеенными ресницами, в дешёвой красной рубашке, который держался за стойку, чтобы не упасть. Взгляд вновь прибывшего, холодный и оценивающий, без труда нашёл её в густой толпе, будто он заранее знал, где она сидит.

Мулат подошёл к её столику без тени сомнения и сел напротив; его движения были плавными и безжалостно эффективными. Как только он открыл рот, всё очарование ситуации исчезло без следа.

— Куинн Перкинс? — Голос, низкий и ровный, прорезал шум, как лезвие. — Выпускница Оксфорда, факультет магического права.

Под этим именем она жила последние четыре года — с тех пор как очнулась в маленькой квартире в Лондоне, потеряв почти все воспоминания о своей прошлой жизни. Она помнила лишь, что теперь у неё новая личность, имя и нужно придерживаться этой легенды, чтобы остаться в живых.

Незнакомец, который знал о ней больше, чем полагалось, явно представлял собой угрозу.

Джинни смотрела на него с нарастающим недоумением и страхом. Несмотря на всё великолепие, он начинал её по-настоящему пугать. Она всегда переходила в наступление, когда боялась.

— Да. Но, вообще-то, я думала, это свидание вслепую. На которые я больше не соглашаюсь, но сегодня решила сделать исключение. И, похоже, зря. Ты смахиваешь на психопата в дорогом костюме.

— Это не свидание, — отрезал он, его глаза цвета тёмного обсидиана пристально изучали её, лишая шансов сбежать. — Для свиданий я выбираю рестораны получше и предлагаю девушкам изысканный ужин. Это собеседование.

Он улыбнулся, явно стремясь разрядить обстановку, и приподнял бровь, когда Джинни вздрогнула, заметив, что его рука переместилась к внутреннему карману пиджака. Девушка судорожно сжимала палочку под столом, но, заметив, что он лишь достал бумагу, решила попытаться принять максимально непринуждённый вид и поддержать игривый тон беседы.

Парень положил на стол тонкий пергаментный конверт с единственным украшением — прочной восковой печатью в виде стилизованной, почти агрессивной буквы «G».

— Собеседование? — скептически оглядела она его изящные руки с фамильным перстнем и безупречный узел галстука. — С тобой? Ты выглядишь слишком богатым молодым и… пижонистым для адвоката.

Уголок его рта дрогнул в подобии улыбки, не достигая глаз.

— Мне тридцать лет, но спасибо за очередной комплимент. Я не адвокат. И дорогой костюм — это мой рабочий дресс-код. А ты умираешь от желания спросить, на кого же я тогда работаю.

— Хорошо, — с вызовом сказала она, чувствуя, как нарастает гнев. — На кого вы работаете?

— На «Грейнджер и партнёры».

Он произнёс это так, будто эти слова должны были всё объяснить. Увидев, что они не произвели на неё ожидаемого эффекта, он наклонился чуть ближе; его голос стал тише и интимнее, пробиваясь сквозь шум бара.

— Мы гладиаторы, Куинн. Только в костюмах. Мы сражаемся в самых грязных войнах — политических. Мы не ведём дела, мы не подаём документы в суд. Мы исправляем чужие ошибки. Мы стираем плохие поступки наших клиентов, как ластиком. Мы — волшебный щит, стоящий между людьми у власти и их неизбежными, ужасными провалами. Мой босс — лучшая в своём деле. Поверь, ты всю жизнь мечтала познакомиться с такой, как она. Ты мечтаешь стать ей. Не знаю, что меня удивляет больше — то, что ты не слышала о ней, или то, что она почему-то выбрала тебя. Хотя ты даже не лучшая в своём выпуске.

— О, я — лучшая, уж поверь. Просто профессор Хоукинс — старый педофил, который скорее проглотит свою старую мошонку, чем поставит справедливую оценку. Может, ты и твой босс и его домогательства стёрли ластиком? Как, ты сказал, её зовут? Грейнджер?

Блейз лишь покачал головой и пододвинул конверт к ней по гладкой поверхности стола.

— Там порт-ключ и адрес. Завтра. Полночь. Придёшь — узнаешь больше. Нет — получишь жалкую работёнку в аналах министерства и останешься составлять обвинительные акты против магродов, торгующих волшебными безделушками. Выбор за тобой.

Он поднялся так же стремительно, как и появился.

— Погоди! — выкрикнула она, вставая. — Забини! Если я пошлю вас на хрен, это станет проблемой? Вы заставите меня пожалеть об этом?

Он обернулся на пороге, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на уважение.

— Мы — нет. Но сама можешь пожалеть.

Он растворился в толпе, оставив её одну с невыпитым вином, огромным количеством вопросов и конвертом, который словно ждал своего часа, излучая тихую, властную магию. Её пальцы дрогнули, касаясь печати. И на мгновение ей показалось, что она слышит отдалённый, знакомый женский голос, который звал её... но не «Куинн».

Голос, который звал «Джинни».

Она резко отдернула руку, словно обожглась. Чувство дежавю, острое и болезненное, пронзило её, заставив сердце бешено забиться. Всё это звучало абсурдно и опасно. Она не помнила, кто она, но что-то глубоко внутри, не поддающееся контролю разума, настойчиво твердило, что этот конверт — ключ к ответам, и ей необходимо встретиться с этими людьми.

* * *

Заброшенный склад в промышленной зоне маггловского Лондона был ледяным и пропахшим смертью. Воздух, тяжёлый от пыли и ржавого металла, нёс в себе едва уловимый, но неоспоримый звериный дух. Вспышки света от палочек двух волшебников выхватывали из непроглядного мрака груды непонятного оборудования и тени, которые двигались слишком быстро и бесшумно для человека.

— Напоминаю, Финниган, — сказала Гермиона Грейнджер, её голос, ровный и громкий, эхом отражался в металлических пустотах ангара. Её белый костюм был единственным пятном цвета в этом сером царстве запустения. — Никаких геройств. Мы здесь, чтобы вести переговоры.

Симус Финниган, огромный, широкоплечий ирландец, чьи рыжеватые волосы и россыпь веснушек казались насмешкой над окружающим мраком, даже здесь излучал неукротимую энергию. Он нервно перекидывал с руки на руку свою палочку из орехового дерева.

— Просто кажется, что «вести переговоры» с оборотнями в их логове — не лучшая идея для дня, когда я планировал сделать предложение, — он криво улыбнулся, и в его глазах вспыхнул знакомый огонёк азарта. — Если меня разорвут на части, скажи Габриэль, что я её любил.

— Вы знакомы с ней всего три месяца, Симус.

— Но каких месяцы! — воскликнул он, разводя руками. — Ты бы знала, что эта французская скромница вытворяет в постели! Слыхала про выражение «гвозди высасывает»?

Гермиона слегка поморщилась и легко ткнула сально подмигивающего напарника в бок.

Он хотел было продолжить, но резко выпрямился, в миг превратившись из игривого ловеласа в сурового солдата, и кивнул в темноту, откуда, словно из самой тени, вышли трое. Они двигались с грацией хищников, их плечи были напряжены, а глаза отсвечивали в полумраке жёлтым, как у сов. Лидер, высокий и жилистый, с лицом, иссечённым шрамами, которые белели на грязной коже, остановился в паре метров от них. Он дышал тяжело, и пар вырывался из его ноздрей клубами в холодном воздухе.

— Грейнджер, — просипел он. — Деньги принесла?

— Принесла, Альдо, — Гермиона сделала небольшой, но решительный шаг вперёд, демонстрируя полное отсутствие страха. — Но не те десять миллионов, что вы просили. Здесь восемь.

Альдо зарычал, низкий, утробный звук, идущий из самой глотки.

— Мы договаривались!

— Нет, — холодно парировала Гермиона, её глаза сузились. — Вы требовали. А я предлагаю сделку. Вы берёте эти восемь миллионов. Вы отпускаете сына члена Визенгамота. И вы покидаете территорию Британии в течение пятнадцати минут.

Симус почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он сжал свою палочку так, что костяшки его пальцев побелели. Каждый раз он боялся, что безумие и отвага Грейнджер приведёт их в могилу. И каждый раз стоял рядом с ней, готовый забрать с собой на тот свет как можно больше мерзавцев, с которыми они вечно имели дело.

— Иначе что? — усмехнулся Альдо, оскаливая жёлтые клыки. — Ты нас заклятием щекотки замучаешь?

— Иначе, — Гермиона говорила тихо, но так, что каждое слово било точно в цель, леденило душу, — через двадцать минут здесь будет не только Аврорат. Здесь будут парни пострашнее. И когда вся эта история всплывёт наружу, когда Пророк раздует скандал о том, как стая оборотней похитила ребёнка чиновника, весь тот крошечный прогресс, которого вы добились за последние годы в своих правах, будет уничтожен. Визенгамот введёт поправку о тотальной регистрации, и вам запретят приближаться к магическим поселениям ближе, чем на пятьдесят миль. Вы хотите этого, Альдо? Хотите отбросить свой народ на столетие назад? Хотите испытать на себе весь гнев лидеров своей партии? Посмотреть после этого в глаза своим детям?

Она не повышала голос. Она просто констатировала факты. Симус видел, как меняются лица оборотней. Гнев сменился неуверенностью, а затем — животным страхом. Они смотрели на эту хрупкую девушку, стоявшую перед ними с абсолютно бесстрастным лицом, как на пророчицу, возвещающую гибель.

Альдо молчал, тяжело дышал. Казалось, прошла вечность.

— Пятнадцать минут? — наконец выдохнул он, и в его голосе слышалось поражение.

— Пятнадцать, — подтвердила Гермиона. — И мы вернём ребёнка отцу. Его голос против расширения ваших прав будет отозван. Официально по причине «пересмотра позиции».

Оборотень медленно кивнул, его плечи обмякли, выдавая всю тяжесть принятого решения. Он взял сумку с деньгами.

— Встреча окончена.

Не говоря больше ни слова, стая растворилась в тёмноте, словно её и не было.

Симус выдохнул так, словно пробежал марафон. Он повернулся к Гермионе, его лицо озарила широкая, почти мальчишеская улыбка.

— Мерлин тебя дери, Грейнджер. Я больше тебя в три раза и проходил подготовку в самом жёстком подразделении, и чуть не обделался от страха. А ты... ты просто их уничтожила. Без единого заклинания.

Она повернулась к нему, и в её глазах впервые за весь вечер мелькнула искорка усталого удовлетворения.

— Я просто показала им правду. Люди, даже люди с волчьими сердцами, боятся за будущее своих детей больше, чем чего бы то ни было.

— Я обожаю эту работу, — с восторгом сказал Симус, засовывая палочку в карман мантии. — Годриковы яйца, я охренеть как её обожаю. И знаешь что? Я всё-таки сделаю Габриэль предложение.

Гермиона покачала головой, но на её губах играла лёгкая улыбка.

— Только убедись, Финниган, что она не оборотень. Одной головной боли с ними на сегодня мне хватит.

Она - вейла! И она — любовь всей моей жизни! 

Посмеиваясь, девушка развернулась и решительно направилась к выходу, её силуэт в белом одеянии чётко вырисовывался в свете уличных фонарей, пробивавшемся сквозь разбитые окна, а большая тень неотступно Симуса следовала за ней. Эта битва осталась за гладиаторами в костюмах.

* * *

Кабинет лорда Элдриджа тонул в полумраке, нарушаемом лишь мягким светом настольной лампы из полированного дуба. Сам лорд Элдридж, немолодой волшебник с седеющими у висков волосами, нервно метался по комнате, его пальцы бесцельно теребили складки дорогой мантии.

Дверь бесшумно отворилась, и впуская Гермиону Грейнджер. За ней, держась за её руку, робко следовал мальчик лет семи — Александр Элдридж. Ребёнок выглядел бледным и испуганным, но невредимым.

Лорд Элдридж бросился вперёд.

— Алекс! Сын мой!

Он схватил мальчика в объятия, прижимая к себе так сильно, что косточки затрещали. Гермиона стояла неподвижно, наблюдая за этой сценой с холодной, профессиональной отстранённостью.

Лорд Элдридж поднял на неё взгляд, его глаза блестели от слёз облегчения.

— Он... с ним всё в порядке? Они его не... не укусили?

— С вашим сыном всё в полном порядке, лорд Элдридж, — голос Гермионы был ровным, как поверхность озера в безветренный день. — Его не тронули. Просто напугали. Рекомендую на несколько дней дать ему успокоительного зелья.

Лорд Элдридж поднялся, его лицо искажала смесь облегчения и гнева.

— Я... я не знаю, как вас благодарить, мисс Грейнджер. Я был в отчаянии. Департамент магического правопорядка...

— Аврорат не был вариантом, и вы это знали, — плавно перебила его Гермиона. — Политика. Теперь о вашей части соглашения.

Она сделала маленькую, но весомую паузу.

— Ваш голос против законопроекта № 394, расширяющего права ликантропов на трудоустройство, будет отозван. Завтра же утром вы направите официальное письмо в президиум Визенгамота о пересмотре вашей позиции.

Лорд Элдридж замер. Облегчение сменилось пониманием цены спасения.

— Но... мои спонсоры... мои избиратели... они...

— Они проглотят это, — парировала Гермиона. — Или вам придётся объяснить им, почему ваш сын провёл ночь в логове оборотней. Если эта история станет достоянием общественности, ваша карьера закончится. А их — нет.

Она смотрела на него без угрозы. Просто констатация факта.

Лорд Элдридж опустил голову, сломленный.

— Хорошо. Будет сделано. — Он отвел сына вглубь кабинета и вернулся к Гермионе, его взгляд стал оценивающим, почти бесцеремонным. — Знаете... всегда поражался, как вам удаётся оставаться такой... невозмутимой. Даже после всего, что было. После вашей работы с нынешним Министром. Должно быть, у вас стальные нервы. Или просто... хорошая школа.

Он улыбнулся, и в этой улыбке было что-то неприятное, намекающее на знакомство со сплетнями.

Гермиона даже бровью не повела. Она поправила складку на своём рукаве.

— Моя школа, лорд Элдридж, — это необходимость. А необходимость, как известно, заставляет забыть о страхе. И о прошлом. Позаботьтесь о сыне. Он — ваш главный приоритет сейчас.

Не дав ему возможности ответить, она развернулась и вышла из кабинета, оставив политика наедине с его ребёнком, унижением и бесполезными попытками задеть её.

* * *

Джинни стояла на тёмной, безлюдной улице, сжимая в руке тот самый пергаментный конверт, словно спасательный круг. Адрес привёл её к старому, невзрачному зданию, зажатому между книжным магазином с зашторенными витринами и закрытым на ночь пабом. Ни вывески, ни опознавательных знаков. Лишь тусклый свет, едва пробивавшийся сквозь матовое стекло тяжелой дубовой двери. Конечно же, ночью одной в забытом Мерлином переулке — ей будет некого винить, если произойдёт что-то ужасное. Некого, кроме себя, своей глупости и любопытства.

Она глубоко вздохнула, собираясь с духом, и толкнула дверь.

Внутри её встретил интерьер, резко контрастирующий с унылым фасадом. Просторный лофт с высокими кирпичными потолками, залитый тёплым, мягким светом волшебных сфер и дорогих стильных плафонов. Воздух был густым и сложным — пахло старыми переплётами, дорогим кофе, озоном от магии и едва уловимыми нотами дорогого виски. Стены были увешаны тактическими картами, газетными вырезками из «Ежедневного пророка» и других популярных магических и маггловских газет, журналов и сложными руническими схемами, светящимися изнутри. В центре главного зала стоял огромный деревянный стол, заваленный свитками, хрустальными шарами, чашами для зелий и причудливыми магическими артефактами, чьё назначение она не могла даже предположить.

Рядом со столом, прислонившись к стеллажу, стоял Блейз Забини. Напротив него, развалившись в кожаном кресле и забросив ноги на стол, сидел Симус Финниган. А между ними, облокотившись бедрами о край стола и медленно помешивая длинной палочкой дымящийся бокал, стояла Панси Паркинсон. Она была ослепительно красива, с холодными, чёткими чертами лица и идеально уложенными тёмными волосами. Её строгий дорогой костюм подчёркивал безупречность фигуры. Несколько лет назад она не сходила со страниц светской хроники и с обложек глянца. 

Симус с жаром что-то рассказывал, размахивая руками. Панси периодически закатывала глаза, но уголки её губ подрагивали, а взгляд не отрывался от ирландца.

— Твои истории становятся всё эпичнее с каждым днём, Финниган, — произнесла она, медленно помешивая палочкой дымящийся бокал. — Готов выпрыгнуть из штанов, лишь бы превратить банальную доставку контрабанды в эпопею о спасении мира.

— А ты же любишь, когда я без штанов, Паркинсон, — Симус подмигнул ей и ловко увернулся от заклинания. Панси досадливо хмыкнула и повернула голову к Блейзу в поисках поддержки, но её взгляд всё ещё оставался томным и насмешливым.

— А ты, Забини? Тоже веришь в эти сказки? Или предпочитаешь более... осязаемые доказательства мастерства?

— Ой, Паркинсон, моё мастерство более чем осязаемо, ты же знаешь не понаслышке, — неугомонный ирландец подкрепил похабный намёк жестом, указав на ширинку.

В этот раз ему пришлось увернуться от чернильницы, которую невербально отправил в его сторону Блейз. Не отрываясь от изучения стеллажа, мулат ответил ровным голосом:

— Я предпочитаю результаты. А Финниган их обычно приносит. Как бы забористо он ни приукрашивал свои похождения.

В этот момент молодые люди заметили вошедшую Джинни. Симус убрал ноги со стола и широко улыбнулся.

— Ну, смотрите-ка, кто к нам пожаловал! Наша новая гладиатор!

Джинни нерешительно сделала шаг вперёд и поежилась под ледяным взглядом Панси.

— Я... не уверена, что я вообще здесь делаю. Забини сказал...

Ее прервало появление из глубины лофта самой Гермиона Грейнджер. Директор фирмы сняла пиджак и осталась в элегантных брюках и лёгкой блузке без рукавов. Джинни успела разглядеть на ее изящных тонких руках едва заметные шрамы. 

— Блейз сказал, что у тебя есть потенциал. И я надеюсь, он не ошибся.

Гермиона подошла к столу и призвала один из свитков.

— Куинн Перкинс. Твоё эссе о Договоре о сокрытии было наивным. Но в своей наивности ты указала на системный сбой. Здесь мы не пишем эссе. Мы переписываем реальность. Часто это грязно. Почти всегда — незаконно. И ты никогда не будешь в полной безопасности. Как думаешь, справишься?

Джинни стояла, завороженная её взглядом и силой, исходившей от этой молодой женщины. Она сама мечтала стать сильной и взять свою жизнь под контроль. Страх смешивался с диким желанием сказать «да».

— Я... не знаю. Но хочу попытаться выяснить.

— Блейз сразил тебя наповал своей речью про гладиаторов? — Уголки губ Гермионы дрогнули, глядя на то как мулат нахмурил брови. Она кивнула в сторону Симуса:

— Познакомь нашу новую стажёрку с офисом и правилами.

Финниган резво вскочил с места.

— С удовольствием! Пойдём, рыжая, покажу тебе наше скромное обиталище.

Он повёл Джинни вглубь лофта. По пути они прошли мимо рабочего места, заваленного странными механизмами и маггловской компьютерной техникой. За ним сидел молодой человек с идеальными чертами лица. Он поднял на Джинни взгляд — безжалостный, сканирующий. Его пальцы замерли над руническим интерфейсом. Он медленно вдохнул воздух, словно пытаясь уловить её запах. В тёмных глазах мелькнула тень чего-то древнего и жаждущего, прежде чем он снова опустил взгляд. Джинни почувствовала странный трепет — смесь страха и необъяснимого влечения.

— Это Том, наш сумасшедший гений, — пояснил Симус. — Никто, кроме Гермионы, не знает, кто он и откуда. Мы сами дали ему фамилию — Риддл. Для всех он загадка, но для нас — член нашей команды и семьи. Не смотри, что Том выглядит как юнец, и никогда не спрашивай, сколько ему лет. Вообще, он… со своими причудами, первое время лучше с ним не заговаривать, может напугать до дрожи. Сам выйдет на контакт, если будет нужно. Его прошлое — тёмная тайна, зато он может раскрыть самую тёмную тайну любого. Парнишка — наше секретное оружие, спец по тёмной магии и всяким маггловским и магическим технологиям.

— Поняла. А девушка в зале? Она меня напугала даже больше, чем Том. Выглядит как отъявленная стерва.

— Это Панси Паркинсон. Она, может, и стерва, но лучший детектив-криминалист, которого ты встретишь. В прошлом — светская львица из баснословно богатой и чистокровной семьи. В юности её выдали замуж за старого ублюдка из древнего рода. Пэнс пережила настоящий кошмар, но вырвалась. Грейнджер помогла ей, и с тех пор они неразлучны. Я не встречал более непохожих друг на друга женщин, но их связь иногда меня пугает. В общем, да, Паркинсон стоит побаиваться, но у неё есть чему поучиться, и в конце концов ты начнёшь ею восхищаться, как и Гермионой.

— Ты уж точно от неё без ума, она — твоя девушка? — с интересом спросила Джинни.

— Только в моих мечтах, — Симус продолжал улыбаться, но в его голосе мелькнула нотка горечи. — Вообще, у нас правило — не заводить романы на работе, имей в виду. Мы все тут больше как сёстры и братья, а Гермиона — наш опекун. Такая вот сумасшедшая дисфункциональная семейка.

— Да уж, почти цирк уродов, только вы все выглядите как с обложки. А что насчёт тебя и этого Забини?

— Блейзи — из нас самый образованный и наиболее близок к профессии адвоката. Он, как и Пэнс, наследник богатого рода, но никогда не говори с ним об этом. Забини решает все юридические вопросы, иногда представляет клиентов в суде, если до этого доходит. Несколько лет назад его самого приговорили к пожизненному сроку, он представлял себя сам и выиграл дело. Конечно, не без помощи нашей Грейнджер. С тех пор он — гладиатор. Сам придумал это пафосное определение и страшно им гордится.

Словно услышав, о чем разговор, мулат бросил взгляд в их сторону сквозь прозрачные двери и Симус тут же выставил вперед два средних пальца. Блейз, к удивлению Джинни, живо ответил еще более смачным жестом, на миг превратившись из строгого профессионала в типичного офисного приятеля ирландца. Более того, над мониторами в углу изящно взмыли длинные и тонкие пальцы Тома. Девушка не удержалась от смеха, пока Финниган заливисто захохотал, увлекая ее за собой дальше по коридору.

Только спустя пару мгновений Джинни осознала, что о себе он так ничего и не рассказал. 

Панси, наблюдавшая за тем, как парочка скрылась за поворотом, снова повернулась к Блейзу и Гермионе.

— Ну что ж, кажется, наш Симус нашёл себе новую игрушку. Надеюсь, у этой хватит ума не влюбиться в него с первого взгляда.

Блейз пожал плечами.

— Её взгляд — её проблемы. А твоя проблема решится, как только ты его отпустишь. Ты сама оттолкнула его, Пэнс. Он не вернётся, тебе надо двигаться дальше. 

— Он собирается сделать сделать предложение Габриэль Делакур. Я попросила Тома организовать доставку колец, — осторожно добавила Грейнджер.

Паркинсон открыла было рот, но усилием воли сомкнула губы и быстро покинула зал, её каблуки отчётливо стучали по паркету.

Гермиона и Блейз проводили её одинаково сочувствующим взглядом, оставшись вдвоём у центрального стола.

— Продолжая тему любовных драм… Глава аппарата министра Снейп звонил, — тихо сказал Блейз. — Снова. Говорит, что-то важное на счет Малфоя. Настаивает на встрече.

Гермиона тяжело вздохнула и закрыла глаза.

— Скажи им... что я занята. Исправляю их ошибки.

— Гермиона...

—Хорошо, я встречусь с ним на рассвете. 

Внезапно воздух в комнате задрожал. Тихий гул прошёл по стенам, и слабые рунические символы вспыхнули голубым светом.

— Защитные чары сработали, — безразличным тоном сообщил Том, не отрываясь от своего занятия. — У нас клиент.

Панси показалась в дверях кабинета в накинутом на плечи пальто.

— Уже полночь. Скажи ему, что мы рассмотрим его дело завтра.

— Клиент уже здесь, — ответил Том.

Дверь распахнулась, и в помещение ворвался молодой мужчина. Его одежда была в крови, волосы всклокочены, а глаза дикими от ужаса. Это был Оливер Вуд, бывший капитан сборной по квиддичу, а ныне — советник Министра по спорту.

— Помогите... — его голос сорвался. — Вы должны мне помочь. Я... я обнаружил её... Кэти... Она мертва. В нашем доме. И всё... всё указывает на меня.

Гермиона подошла к нему, её лицо стало сосредоточенным.

— Успокойтесь, мистер Вуд. Расскажите всё с начала.

Когда Оливер закончил свой рассказ и они отправили его умыться в уборную, Гермиона обвела взглядом команду.

— Досье. Симус?

— Трижды чемпион мира, — сразу же отозвался Симус. — Известен взрывным характером. Год назад устроил драку в баре с фанатом после проигрыша.

— Панси?

— Ни одного серьёзного романа до мисс Бэлл, — холодно констатировала Панси. — Свидетели подтверждают частые ссоры. Он ревновал её к коллеге по команде.

— Блейз?

— Мотивы есть, — сказал Блейз. — Причина и возможность. Выглядит не лучшим образом.

— Том? — обратилась к нему Гермиона.

Том поднял глаза, его взгляд был пустым.

— Вероятность виновности — восемьдесят семь процентов. Все цифры против него.

Гермиона медленно обошла стол и встала рядом с Джинни, положив ей руку на плечо.

— Голосование. Кто считает, что мы не должны брать это дело?

Симус, Панси и Блейз молча подняли руки. Том остался безучастен. Джинни побоялась обозначить свою позицию, но ощутила, как ладонь Гермионы легонько сжала ткань её джемпера.

Гермиона задумчиво посмотрела на колдографию Оливера, которая уже была размещена на центральной стене.

— Моё чутьё говорит, что он невиновен. Мы берём это дело.

Члены команды переглянулись, но промолчали.

Грейнджер повернулась к Блейзу.

— Убедись, что он никак и ни с кем не сможет связаться, обыщи его. И начни готовить дело.

Забини кивнул и безмолвно исчез в направлении гостиной, где метался Вуд.

— Панси, нужна полная картина с места преступления.

— Уже занимаюсь. Дежурный детектив снова навещал стриптизершу в тайне от беременной жены. Вернусь через полчаса, — ответила брюнетка, поправляя пальто.

— Вот же ты, стерва! — с восхищением присвистнул Симус и выставил ладонь, чтобы Панси отбила ему «пять». Девушка скользнула по его руке наманикюренными пальчиками и растворилась в воздухе.

— Босс, я поговорю со своей дамой из морга. Посмотрим, что покажет вскрытие, — обратился Финниган к Гермионе.

Та кивнула на ходу, уже направляясь к выходу и накидывая мантию.

— А ты куда? — спросил Симус, поспешно следуя за ней.

— К Поттеру. У нас есть ровно сутки, чтобы доказать его невиновность, прежде чем Аврорат арестует его.

— Куинн, — Гермиона обернулась к Джинни, — вернись домой, возьми необходимые вещи, освежись и возвращайся в офис как можно быстрее. Позаботься о клиенте. Кофе, завтрак, беседа — что угодно, но он не должен покидать ту комнату. Если узнаешь что-то важное или появятся вопросы — обращайся к Тому. Том, ты за старшего, следи за Вудом.

И прежде чем Джинни успела возразить, дверь в главный кабинет захлопнулась, и послышался щелчок аппарирования. Посмотрев на макушку Риддла, безучастно склонившегося над своим столом, девушка тяжело вздохнула. Это будет долгая ночь и долгий день.

* * *

Кабинет заместителя главы Аврората был аскетичным: голые стены, простой стол и горы документов. За столом, несмотря на глубокую ночь, сидел Гарри Поттер. И хотя он был одет в форму, молодой мужчина выглядел так, словно только что встал с постели. Перед ним дымилась чашка чёрного кофе. Он снял очки в тонкой оправе и потер глаза. Гарри Поттер стал самым молодым аврором на таком высоком посту за последние двести лет.

Он рос счастливым и популярным ребёнком в образцовой семье. В школьные годы блистал в квиддичных матчах на позиции ловца и мечтал о профессиональной спортивной карьере. Поттеры — красивые, молодые и перспективные — были известной парой в магическом сообществе. Джеймсу, отцу Гарри, пророчили большую политическую карьеру; его супруга Лили была ярким примером того, насколько талантливыми могут быть магглорождённые волшебники.

Но все планы и перспективы оборвала чудовищная трагедия, унёсшая жизни четы Поттеров при необъяснимых обстоятельствах в год, когда их сын Гарри закончил школу. Вместе с ними погибли близкие друзья — могущественные наследники древнейшего рода братья Блэки, один из которых был крёстным отцом Гарри, и Ремус Люпин — самый популярный и любимый оборотень Британии, главный борец за права магических существ. Необъяснимая гибель группы влиятельных молодых и перспективных волшебников была покрыта мраком тайн и загадок. Гарри Поттер бросил спорт и посвятил себя учёбе на аврора, стремительно поднявшись по карьерной лестнице. Он безуспешно продолжал искать ответы на множество вопросов, связанных со смертью своих близких, и славился тем, что был самым непреклонным и честным борцом с преступностью. Однако всё летело к чертям, когда появлялась его давняя знакомая в белом костюме.

Дверь открылась без стука. В кабинет вошла Гермиона.

— Поттер.

— Грейнджер, — он отложил перо. — Я так и думал, что увижу тебя сегодня.

Гермиона остановилась напротив его стола.

— Оливер Вуд. Мне нужно двадцать четыре часа.

Гарри покачал головой.

— У меня есть тело, улики и мотив. Он не уйдёт далеко.

— Двадцать четыре часа, Гарри, — повторила она. — Ты же его знаешь. Он был капитаном твоей школьной команды и не способен на такое. Я найду настоящего убийцу.

— Или дашь ему время скрыться, — парировал Гарри. — Ты слышала о деле Дина Томаса? Он был моим близким приятелем, пока не взорвал семью из семи человек четыре года назад.

— Вуд невиновен.

Гарри тяжело вздохнул.

— Почему ты всегда так уверена? Даже когда все доказательства против?

— Потому что кто-то должен быть уверен, — тихо сказала Гермиона. — Двадцать четыре часа, Гарри. Я не подведу тебя.

Он смотрел на неё долгим взглядом, в котором смешались усталость, грусть и что-то похожее на уважение.

— Двенадцать, — наконец сказал он. — И это только потому, что когда-то ты спасла мне жизнь.

— Двадцать четыре, — настаивала Гермиона. — Или я позвоню Кингсли и напомню ему, как на самом деле было раскрыто дело о контрабанде яиц дракона в его администрации.

Гарри сжал зубы. Между ними пробежала молчаливая битва.

— Ладно, — сдался он. — Двадцать четыре часа. Но если он сбежит...

— Он не сбежит, — оборвала его Гермиона. — Спасибо, Гарри.

Она развернулась и вышла, оставив его одного в холодном кабинете. Гарри снова снял очки и протёр переносицу. Он знал — эти сутки стоят ему карьеры. Но против чутья Гермионы Грейнджер он никогда не мог устоять.

* * *

Джинни вернулась в офис, чувствуя себя немного отдохнувшей, но не менее взвинченной. Сумка с парой сменных вещей и туалетными принадлежностями казалась непозволительно легкой для того, чтобы стать началом новой жизни. 

Она снова оказалась в просторном лофте, но теперь его атмосфера кардинально изменилась. Мягкий приглушенный свет сменился ярким, рабочим. Воздух был наполнен энергией сосредоточенности и легкого напряжения.

В центре главного зала, у той самой стены с тактическими картами и руническими схемами, стоял Блейз Забини. Он снял пиджак, ослабил узел галстука и закатал рукава рубашки, но его спина оставалась прямой и собранной. Он невербальными заклинаниями размещал на стене фотографии, вырезки из газет, схемы и заметки, создавая сложную и динамичную колдографическую композицию. В её центре, как паук в паутине, находилась улыбающаяся фотография Оливера Вуда в форме квиддичного капитана. От неё, словно лучи, расходились связи к другим элементам: снимку красивой темноволосой девушки — Кэти Белл, плану загородного дома, фотографии окровавленной гостиной, списку свидетелей и официальному заключению аврората.

Джинни медленно подошла ближе, стараясь не мешать. Она смотрела, как под ловкими движениями палочки Блейза хаос улик и фактов начинал обретать стройную, пусть и зловещую, структуру.

— Вернулась быстро, — произнес он, не оборачиваясь. Его голос был ровным и деловым. — Хорошо. Иди разберись с кофе-машиной. Она на кухне, слева от входа. Принеси два — мне и себе. Черный, без всего.

Его тон не оставлял места для возражений. Это был не просьба, а рабочая задача. Джинни, немного ошарашенная, кивнула, хотя он этого не видел, и направилась к указанному месту. Небольшая кухня была оснащена по последнему слову маггловской и магической техники. Она с трудом разобралась с хромированной кофе-машиной, и через пару минут вернулась с двумя дымящимися кружками.

Блейз взял свою, не глядя, и сделал глоток, не отрывая глаз от стены.

— Спасибо. Теперь смотри и запоминай.

Он указал палочкой на центральную фотографию.

— Оливер Вуд. Бывший спортсмен, ныне — чиновник. Вспыльчивый, амбициозный. Идеальная мишень для обвинения.

Палочка переместилась на фото Кэти.

— Кэти Белл. Звезда отдела международной магической кооперации. Умна, амбициозна. Находилась на вершине карьеры. Их отношения — публичные, страстные, с бурными ссорами. Последняя была зафиксирована за день до убийства в ресторане «Ля Мер». Ссора на почве ревности.

— Из-за кого? — тихо спросила Джинни, впитывая информацию.

— Пока неизвестно. Следователи Аврората считают, что из-за её коллеги, Марка Спенсера. Но это слишком очевидно. — Блейз переместил палочку к схеме дома. — Тело нашли здесь, в гостиной. Убийство произошло между девятью и одиннадцатью вечера. Вуд утверждает, что в это время был на тренировочном поле, отрабатывал удары. Свидетелей нет.

— Орудие? — по инерции спросила Джинни, чувствуя, как в ней просыпается азарт сыщика, заглушающий остаточный страх.

— Пока не установлено. Никакого оружия на месте не найдено, cледов взлома — тоже. Его палочка чиста. Блейз отхлебнул кофе. — Но есть два ключевых момента. Первый: Вуд утверждает, что, вернувшись домой, он нашёл дверь открытой. Второе: и это главное, по словам Панси, которую мы только что отпустили на место преступления, с тела Кэти Белл пропал кулон. Не простой. С заклинанием «Вертиас». Работала ли она с ним на момент смерти — вопрос.

Джинни смотрела на стену, на переплетение фактов и предположений. Картина была мрачной и однозначно складывалась против Вуда.

— И всё же Гермиона считает его невиновным, — пробормотала она больше для себя.

Блейз наконец обернулся к ней. Его тёмные глаза изучали её с холодным интересом.

— Грейнджер не руководствуется эмоциями. Она видит то, чего не видят другие. Сбой в паттерне. Нестыковку. Нашу работу можно сравнить с разбором сложнейшего заклинания. Все видят вспышку света, а мы ищем ту самую руну, что была начертана с ошибкой. Твоя задача сейчас — найти эту ошибку. Иди к Вуду. Поговори с ним. Не как следователь, а как... сочувствующий человек. Иногда люди раскрываются именно так. Узнай о кулоне. Спроси, что это был за подарок, почему он его подарил, не замечал ли за Кэти в последнее время странностей.

Джинни, все еще находясь под впечатлением от масштабов расследования, не удержалась от вопроса, который вертелся у нее на языке с самого начала.

— Но почему все же не действовать как обычные адвокаты? Не пойти в суд и не оспорить доказательства там?

Блейз не отрывал взгляда от стены, на которую он методично наносил новые данные.

— Потому что наша главная цель — чтобы дело вообще не дошло до суда, — ответил он ровным, лишенным эмоций тоном. — Суд — это публичный театр, где даже оправдательный приговор оставляет шлейф грязи и сомнений. Мы не похожи на законные конторы, потому что по большей части действуем вне правового поля. Мы — фиксеры. Кризис-менеджеры. Наша задача — заставить исчезнуть проблему клиента, будь то маленький секрет или огромный скандал. Мы работаем не для того, чтобы раскрыть преступление и добиться справедливости в общепринятом смысле. Прежде всего, мы работаем на клиента. Его интересы — наш закон. Иногда это означает найти настоящего убийцу. А иногда — просто похоронить правду так глубоко, чтобы ее никто и никогда не откопал.

Его слова повисли в воздухе, холодные и безжалостные. Джинни поняла, что окунулась в мир, где мораль — это роскошь, которую никто не мог себе позволить.

Он снова повернулся к стене, его палочка уже вычерчивала новые связи.

— И, Куинн?

— Да?

— Не давай ему уснуть. Уставший человек теряет бдительность и говорит больше, чем нужно. Но не переусердствуй. Мы не следователи Аврората. Мы — его последняя линия обороны.

Джинни кивнула, взяла свою кружку с уже остывающим кофе и направилась в гостиную, где оставили Оливера. Она чувствовала тяжесть взгляда Блейза на своей спине. Это было очередное испытание. Не собеседование в баре, а настоящая проверка на прочность. Она глубоко вздохнула, отпила глоток горького кофе и переступила порог. Ей предстояло завоевать доверие человека, обвиняемого в убийстве возлюбленной, и найти ту самую ошибочную руну в паутине лжи и улик. И от того, справится ли она, зависела не только судьба Оливера Вуда, но и её место в этой странной, опасной и безумно притягательной семье гладиаторов.

* * *

Прошло еще несколько часов. Оливер Вуд, бледный и подавленный, сидел в гостиной и безжизненно смотрел в одну точку. Он повторял, что невиновен, но больше ничего внятного сказать не мог. От еды отказался, но машинально выпил предложенный Джинни кофе. Все ее попытки разговорить его с треском провалились. Казалось, он просто существовал в состоянии шока.

Один за другим в офис возвращались остальные. Панси, не снимая пальто, сразу направилась к стене, поправляя и дополняя информацию. Симус, вернувшись из морга, с ходу начал делиться результатами. В воздухе витала усталость, смешанная с адреналином.

Внезапно Том, не поднимая головы от своих рунических интерфейсов, произнес ледяным тоном:

— Я могу получить необходимую информацию от Вуда. Быстро и эффективно. Мои методы… гарантируют результат.

В комнате на мгновение воцарилась тишина.

— Нет, — хором ответили Гермиона, Блейз и Симус. Панси просто покачала головой, глядя на Тома со странным сочетанием брезгливости и восхищения.

Джинни, пытаясь разрядить обстановку и удовлетворить свое любопытство, тихо спросила у Панси:

— Скажите, а вы… вообще занимаетесь чем-то еще? Или все время торчите здесь? Днями и ночами? А как же личная жизнь? Друзья? Семья?

Панси обернулась к ней, и на ее идеально подведенных губах дрогнула почти что улыбка.

— Личная жизнь? Дорогая, это и есть наша личная жизнь, — она развела руками, указывая на весь лофт. — Друзья? Ты на них смотришь. Семья? Вот она, вся в сборе, хоть и сумасшедшая. — Она подошла ближе и понизила голос до конспиративного шепота, в котором сквозила ирония. — У каждого здесь, в тыловой части, есть своя спальня и ванная. У меня, например, — она с легким тщеславием поправила прядь волос, — просто шикарная гардеробная. Совет на будущее: привези побольше вещей. Для всех случаев жизни. От ночной слежки до светского приема. Никогда не знаешь, что за день выдастся.

Все снова собрались у стены, изучая обновленную колдографию. Симус тяжело вздохнул, уставившись на фотографию Вуда.

— Пока никто не подтвердил его алиби. Его защита — чистой воды фантазия. Скажу прямо — парень выглядит виновным. Я бы поставил на то, что он и есть убийца.

— Согласна, — кивнула Панси, скрестив руки на груди. — Картина слишком идеальна. Слишком много страсти и ссор. Убийство из ревности — классика.

Гермиона, стоя чуть поодаль, внимательно смотрела не на улики, а на фотографию, где Оливер смотрел на Кэти с обожанием.

— Пэнси, этот кулон… Ты уверена, что его нет на месте?

— Абсолютно. Его искали и авроры, и я. Он исчез. И если на нем было заклинание «Вертиас»… — Панси не договорила, но смысл был ясен. Кулон мог быть ключом. — Хорошо. Я сделаю это, я найду кулон. 

Затем Гермиона повернулась в сторону Блейза.

— Блейз, взгляни на него, — она кивнула на фото Вуда. — Он смотрит на нее не как на жертву, а как на любовь всей своей жизни. А у отчаянно влюбленных… всегда самый сильный мотив. И самый болезненный. Погрузись в их отношения. Найди ту самую трещину.

— Мне нужно больше информации, — констатировал Блейз, и его взгляд стал отстраненным, аналитическим. — Глубже. Нужно копать глубже. Том? 

Команда молча разошлась, каждый погрузившись в свою задачу. Гермиона взглянула на часы, и ее лицо омрачилось.

— Мне нужно отлучиться.

— Что происходит? — спросила Джинни, чувствуя, как общая сосредоточенность сменилась настороженностью.

Симус, проходя мимо с пачкой документов, хрипло рассмеялся.

— А вот что, новичок. Когда боссу нужно «больше», мы идем и ищем. Других вариантов нет.

* * *

Букингемский сад в этот час был пустынен и погружен во мглу. На одном из его участков, защищенном мощными чарами иллюзии и безмолвия, было неестественно тихо. По периметру, сливаясь с тенями деревьев, стояли неподвижные фигуры авроров из личной охраны Министра магии.

Из тени старого дуба вышла Гермиона Грейнджер. Ее белый костюм казался призрачным в лунном свете. Ее уже ждал Северус Снейп.

Глава аппарата Министра магии Драко Малфоя был, как всегда, облачен в строгие черные одежды. Его лицо, иссеченное глубокими морщинами, хранило отпечаток былых бурь и принятых решений. Когда-то он был человеком с темным прошлым, а теперь имел репутацию блестящего мага и безжалостного политика, второй головой дракона, стоящим на страже интересов своего крестника и протеже — Драко Малфоя. Молодого красивого невероятно богатого и самого перспективного Министра магии за последние десятилетия. Гермиона тоже долгие годы являлась протеже Снейпа и его любимой ученицей.Еще недавно все они были неразлучным трио одной командой и ближайшими соратниками. Малфой, Грейнджер и Снейп взяли штурмом Министерство и совершили революцию, обеспечив наследнику древнейшего рода пост самого могущественного человека в магическом мире. Но почти сразу после победы на выборах Гермиона Грейнджер покинула резиденцию Министра навсегда, открыв собственную контору и оставив за собой бесконечный шлейф домыслов, сплетен и вопросов. 

— Грейнджер, — его голос был низким и шипящим, как и много лет назад.

— Северус, — кивнула она. — Что нужно? 

— Доброе утро, рад видеть, надеюсь, у тебя все хорошо? 

— Доброе утро, рада видеть, у меня все хорошо, надеюсь, и у вас тоже. Что нужно? — Гермиона изо всех старалась сдержать нахлынувшие эмоции, но нарочитая грубость не особо спасала ситуацию. 

— Решить проблему, — отрезал Снейп, минуя всякие церемонии и игнорируя ее поведение. — Ромильда Вейн. Младший клерк в Департаменте международного сотрудничества. Утверждает, что у нее был роман с Драко. Угрожает предать это огласке.

Гермиона замерла. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, но Снейп, знавший ее лучше многих, уловил мгновенное напряжение в ее плечах и едва заметное сужение глаз.

— Драко… женат, — произнесла она, и ее голос прозвучал чуть более хрипло, чем обычно. — У него дети. Имидж идеальной семьи — основа его политического капитала.

— Именно поэтому эту проблему нужно устранить, — холодно парировал Снейп. — И я прошу тебя об этой услуге. Ты знаешь лучше всех, уладить как подобные вопросы.

Он смотрел на нее, и в его взгляде читалась не только просьба сурового политика, но и сожаление друга, и разочарование наставника.

— Мне жаль, что ты покинула Министерство, Гермиона. Аппарат лишился лучшего ума. Я и Драко… — он сделал крошечную паузу, — ценили тебя не только как специалиста.

Доподлинно Снейп знал лишь, что Гермиона с Драко, не без его активного участия, стали близкими друзьями и соратниками во время предвыборной кампании Малфоя. 

Но ему было достаточно намеков чтобы строить догадки.

— Мне нравится работать на себя, Северус, — ответила Гермиона, и ее голос вновь обрел стальную твердость. — Я ценю ваше доверие. И всегда готова помочь вам и ему. Но если министру требуется моя услуга, я хочу обсудить детали с ним лично.

Снейп покачал головой и выражение его лица стало суровым.

— Сейчас неподходящее время. Он погружен в бюджетный кризис.

Гермиона сделала шаг вперед, и ее глаза вспыхнули в темноте.

— Тогда пусть он найдет время, Северус. 

Либо я говорю с ним лицом к лицу, либо вы ищете другого «кризис-менеджера». Мои условия неизменны.

Не дав ему ответить, она резко развернулась, и белое пятно ее костюма растворилось в ночи, оставив Снейпа одного в магически безмолвном саду. Он тяжело вздохнул. Его лучшая ученица и подруга когда-то, а теперь — одна из самых опасных и неуправляемых фигур в магическом Лондоне. И он только что бросил ее в самое пекло сомнений и старых обид.