Причиняя боль (гет)

Адриан помог Маринетт и Алье дойти до уборной. Вторая тут же скрылась за дверями, тяжело дыша и прислонившись к стене. Маринетт хотела последовать за подругой, но Адриан мягко удержал её за локоть.

— С ней всё будет в порядке? — в его голосе слышалось искреннее беспокойство.

Маринетт колебалась. Она не знала, как объяснить происходящее. Слишком много тайн, слишком много невысказанных слов повисло в воздухе.

— Ей просто нужно немного времени, — наконец произнесла она, стараясь говорить спокойно. — Это… личное.

Адриан кивнул, но его взгляд говорил о том, что он не до конца верит её словам. В его глазах читалось столько вопросов, но он не решался их задать.

— Ваш телефон в порядке? — вдруг задал вопрос Агрест как раз в тот момент, когда Мари собиралась пойти вслед за подругой.

Маринетт замерла, удивлённо посмотрев на Адриана. Вопрос показался ей неожиданным и не совсем уместным в данной ситуации. Довольно неловкая ситуация. Нужно идти за подругой, но и не ответить будет некрасиво.

— А… — она запнулась. В его присутствии она не могла ни мыслить нормально, ни говорить. Сейчас в её голове абсолютная каша. И только ярко мелькающие во всей этой куче мысли об Алье на мгновения отрезвляли её. — Да, всё хорошо, — наконец выдавила она, стараясь говорить уверенно, хотя внутри всё дрожало.

Маринетт чувствовала, как кровь приливает к щекам, а сердце колотится где-то в горле. Адриан стоял так близко, что она могла разглядеть каждую черточку его лица, каждый оттенок в его зелёных глазах.

Наступила неловкая тишина. Время словно замедлило свой бег, растягивая каждую секунду в вечность. С одной стороны, Маринетт отчаянно хотелось броситься за Альей и успокоить подругу, но с другой — каждая клеточка её существа жаждала остаться здесь, рядом с ним. Его присутствие окутывало её невидимой аурой, наполняя тело странной, неописуемой лёгкостью. Она чувствовала, как учащается дыхание, как трепещет сердце при мысли о нём. Хотелось просто стоять и впитывать каждую частичку его присутствия, вдыхать его аромат, наслаждаться близостью. И вдруг… то, что мучило её столько времени, та невыносимая агония, которая терзала душу, наконец отступила. Словно невидимые оковы спали, освобождая её от боли. Маринетт едва могла поверить в происходящее.

Она стояла, застыв на месте, борясь с противоречивыми чувствами. Разум подсказывал поспешить к подруге, но сердце умоляло остаться здесь, в этом волшебном мгновении, когда всё казалось возможным. Нет постоянной боли, есть только лёгкость и Адриан…

В миг, когда эта мысль промелькнула в её голове, Маринетт словно очнулась от наваждения. Её боль прошла, а его, должно быть, усиливается с каждой секундой всё больше. Нарастает, набирает силу, сковывает его органы и разрывает его изнутри.

Маринетт внимательно посмотрела на него. Она пыталась просканировать его взглядом, понять, что же он испытывает сейчас. Но Адриан словно фарфоровый. На его лице не было ни единой эмоции, ни один мускул не дрогнул. Он очень хорошо умеет скрывать свои чувства и ощущения.

Хоть он и не показывал, что испытывает, но девушка не понаслышке знала — это ад наяву. Каждая клеточка её существа помнила те невыносимые муки, которые она сама пережила. Казалось бы, простое решение — уйти, создать дистанцию, чтобы облегчить боль. Но он не уходил. Маринетт внимательно наблюдала за ним, пытаясь разгадать эту загадку. Почему он остаётся? Почему не пытается сбежать от этой агонии, которая, несомненно, терзает его изнутри?

Его глаза ничего не выдавали, а лицо оставалось непроницаемым. Адриан стоял неподвижно, словно статуя, но Маринетт чувствовала — за этой маской спокойствия скрывается буря эмоций.

Парень хотел что-то сказать, его губы уже приоткрылись, но Маринетт, собрав все свои силы в кулак, быстро шмыгнула в туалет. Она понимала, что сейчас не время для объяснений и разговоров — подруге нужна её помощь, и это важнее всего остального.

Закрыв за собой дверь уборной, она прислонилась к ней спиной, пытаясь отдышаться. Сердце всё ещё колотилось как бешеное — то ли от волнения за Алью, то ли от неожиданной встречи с Адрианом. Мысли путались, но одна была чёткой и ясной: сначала нужно помочь подруге, а со всем остальным она разберётся позже.

Маринетт глубоко вздохнула и направилась к кабинке, откуда доносились приглушённые звуки. В туалете было очень много кабинок, Алья заняла самую крайнюю.

Маринетт стояла возле кабинки, нервно сжимая и разжимая пальцы. Тишина давила на уши, делая ожидание ещё более мучительным. Она слышала приглушённые всхлипывания за дверью и понимала, что подруге сейчас очень плохо.

— Алья, ты там? — наконец решилась она, стараясь говорить спокойно и уверенно. — Я здесь, с тобой. Можем поговорить, если хочешь.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем Маринетт услышала тихий голос подруги:

— Мари… Мне так плохо…

— Я знаю, солнышко, — мягко ответила Маринетт. — Я рядом. Хочешь, я открою дверь кабинки? Или можем поговорить так, как тебе удобнее.

Она сделала шаг назад, давая подруге время собраться с мыслями. В этот момент Маринетт осознала, насколько важно сейчас проявить терпение и понимание. Алья переживает не просто плохое настроение — она страдает от соулмейт-связи, и это требует особого подхода.

— Мари… — снова раздался голос подруги, — Ты не представляешь, как мне больно…

— Алья, — тихим голосом проговорила Маринетт. Она сделала паузу, давая подруге время осознать её слова. В тишине уборной каждый звук казался особенно громким. — Я понимаю, как сложно принять то, что сейчас с тобой происходит…

— Нет, ты не понимаешь! — голос Альи дрожал от напряжения. — Грудь словно разрывает от боли, а ноги ослабли. Как мне выйти к ним вот так?

Маринетт почувствовала, как сжалось сердце от боли подруги. Она знала эти ощущения, но слышать их из уст Альи было особенно тяжело.

— Алья, я действительно понимаю, — мягко произнесла она. — Эта боль… она как будто высасывает все силы. Но ты не одна.

— Легко сказать, — всхлипнула Алья. — А если он заметит? Если поймёт, как мне плохо?

— Он уже заметил, — тихо ответила Маринетт. Она не собиралась это произносить, но слова сами сорвались с губ.

За дверью всхлипы стали ещё громче. От этого пронзительного плача у Мари подкосились колени. Оперевшись спиной о дверь кабинки, она вся сжалась. Ей так хотелось помочь ей, успокоить, но она совсем не знала как это сделать. Она самой себе помочь не может, как она поможет подруге оказавшейся в такой же ситуации?! Мысли об этом убивали её изнутри, разрушая её и так хрупкое сознание.

— Прошу тебя, — тихий шёпот неожиданно резанул по ушам, — давай сбежим. Уйдём отсюда как можно быстрее. Я больше не могу это терпеть.

От жалобного голоса подруги у Маринетт внутри всё сжалось ещё сильнее. Она и сама прекрасно понимала, что они не смогут вот так просидеть до конца свидания — Алья просто не выдержит. Но и сбегать — не выход.

Маринетт на мгновение закрыла глаза, пытаясь найти правильное решение. Она знала, что подруга права — оставаться здесь невыносимо, но и просто уйти — значит признать поражение.

— Алья, я понимаю твоё состояние, — мягко начала она, — но побег не решит проблему. Нужно объясниться перед ними. Думаю они войдут в положение.

— Как ты себе это представляешь? — Алья так резко открыла дверь кабинки, что не ожидавшая такого выпада Маринетт, не удержавшись на ногах, нырнула внутрь, едва не угодив в унитаз рукой.

Выровнявшись, Мари смерила подругу непонимающим взглядом. Буквально только что Алья навзрыд рыдала, жалея себя, а сейчас она словно разъярённая фурия. Девушка никак не могла понять природу неожиданных изменений. Её глаза расширились от удивления. «Что случилось? — думала Маринетт. — Только что она была такой ранимой, а теперь словно другой человек».

Алья стояла перед ней с покрасневшим лицом, её дыхание было тяжёлым и прерывистым. В её глазах читалась такая решимость, что Мари на мгновение отступила.

— Я не хочу с ним сейчас говорить и видеть его тем более. А ты мне говоришь объясниться? В таком виде? Посмотри на меня, без слёз и не взглянешь.

Алья преувеличивала, она всегда была довольно эффектной девушкой, поэтому даже с размазанной тушью и помадой она умудрялась выглядеть как богиня. Но сейчас её больше волновали внутренние переживания, а не внешний вид.

Маринетт внимательно посмотрела на подругу, понимая её состояние. Она знала, что Алья права — в таком эмоциональном состоянии действительно сложно вести конструктивный разговор.

— Алья, я понимаю твоё состояние, — мягко начала Маринетт. — Ты права, сейчас не время для объяснений. Но и прятаться вечно мы не сможем. Рано или поздно нам нужно будет выйти и поговорить с ними. Мы не можем просто убежать. Они не заслуживают такого отношения.

Алья медленно подошла к раковине и остановилась, глядя в зеркало. Она внимательно изучала своё отражение. Размазанная косметика и покрасневшие глаза действительно делали её взгляд более выразительным, но внутри она чувствовала себя разбитой.

— Легко говорить, — пробормотала она, пытаясь стереть следы туши с щёк. — А если он всё поймёт? Если догадается о нашей связи?

— Возможно, он уже догадался, — тихо сказала Мари.

— Знаешь, мне кажется, я смогу потерпеть до конца свидания. Всё-таки я так ждала этот день. И вот так легко упустить его я не могу. Попытаюсь продержаться сколько смогу.

Маринетт внимательно посмотрела на подругу, видя в её глазах решимость и одновременно страх. Она понимала, что Алья пытается быть сильной, но внутри неё бушует настоящая буря.

— Но Алья, тебе же так плохо. Может, просто поговорим с ними и уйдём? Я уверена, что они всё поймут…

— Ты сомневаешься, что я смогу выдержать? — в голосе Альи прозвучала обида, смешанная с вызовом.

Маринетт вздохнула, понимая, что выбрала не самые удачные слова.

— Нет, дело не в этом. Я просто беспокоюсь о твоём состоянии. Ты же сама говорила, что боль невыносимая.

Алья на мгновение задумалась, глядя в зеркало и пытаясь привести в порядок свой макияж.

— Знаешь, — медленно произнесла она, — иногда нужно переступать через себя. Это свидание слишком важно для меня, чтобы просто взять и уйти.

Маринетт помолчала, обдумывая слова подруги. Ей совсем не хотелось соглашаться, но она знала — если Алья что-то решила, её не переубедить. В такие моменты её подруга становилась упрямой как осёл, и любые попытки изменить её решение только усугубили бы ситуацию.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Но помни: если станет совсем тяжело, мы объяснимся и уйдём. Договорились?

Алья кивнула, но в её глазах всё ещё читалась неуверенность.

— Договорились. Но я правда постараюсь продержаться. Ради нас обеих.

Маринетт улыбнулась, хотя внутри у неё всё ещё было неспокойно. Она знала, что решение подруги может обернуться новыми испытаниями, но уважала её выбор.

Алья привела себя в порядок, и девушки вышли из туалета. Сразу же они наткнулись на обеспокоенных Адриана и Нино. Первый выглядел бледнее, чем обычно, что очень расстроило Маринетт. Его лицо казалось почти прозрачным, а в глазах читалась такая усталость, что у неё защемило сердце.

Нино тут же бросился к Алье:

— Всё в порядке? Мы уже начали волноваться…

Алья выдавила из себя улыбку:

— Да, всё хорошо. Просто небольшое недомогание.

Маринетт заметила, как Адриан не сводит с неё взгляда. Их глаза встретились всего на мгновение, но ей показалось, что время остановилось. Она видела в его взгляде столько невысказанных вопросов и беспокойства, что едва смогла сдержать дрожь. Она уже и забыла, что сейчас ему так же плохо, как и Алье.

— Может, стоит отменить оставшуюся часть свидания? — осторожно спросил Адриан, обращаясь к Сезар.

Она быстро покачала головой:

— Нет, всё в порядке. Правда.

Нино переглянулся с Адрианом, и Маринетт поняла, что они не верят ни единому её слову. Но сейчас нужно было делать вид, что всё нормально, хотя внутри у каждого бушевала своя буря. Алья очень хотела просидеть до конца свидания, и Маринетт не могла этому противиться. Потому что, несмотря ни на что, ей очень хотелось какое-то время провести рядом с Адрианом. В ней сейчас боролось очень много противоречивых чувств. Ей хотелось схватить подругу за руку и убежать, но одновременно с этим ей очень хотелось остаться.

«Это так эгоистично», — думала Маринетт. Сейчас Алье и Адриану очень больно, но она почти не могла противостоять этому желанию. Её разрывали противоречивые эмоции: сострадание к подруге и необъяснимое влечение к Адриану.

Она украдкой взглянула на него. Его лицо всё ещё было бледным, но он старался держаться. В его глазах читалась такая глубокая тревога, что у Маринетт защемило сердце. Она знала, что должна быть сильной не только ради Альи, но и ради него.

«Может, это наш последний шанс побыть вместе?» — промелькнула предательская мысль. Но она тут же одёрнула себя. Сейчас не время думать о себе. Нужно поддержать подругу и помочь всем пережить этот непростой вечер.

— Давайте продолжим? — предложила Алья, стараясь говорить как можно увереннее. — У нас ещё так много планов на вечер…

Адриан и Нино переглянулись, но согласились. Маринетт видела, как тяжело даётся это решение каждому из них.

Они все вместе прошли обратно в зал и вернулись за столик. Алья делала вид, что всё в порядке, но её выдавали дрожащие руки. Маринетт заметила, как подруга нервно комкает салфетку, пытаясь скрыть свои чувства. Непринуждённая улыбка и взгляд, полный счастья, обращённый к Нино, хорошо ей в этом помогали.

Нино, кажется, уже совсем забыл, что что-то было не так. Он был абсолютно очарован Альей и весь вечер не сводил с неё искрящегося взгляда, ловя каждое её слово, каждую улыбку. Его искренняя увлечённость делала ситуацию ещё более сложной и противоречивой.

Адриан тем временем старался держаться из последних сил. Он знал, как много Алья значит для его друга, поэтому не мог ничем омрачить и без того сложный вечер. Его взгляд то и дело возвращался к Маринетт — так ему было гораздо легче терпеть боль. Она манила и завораживала его, словно магнит.

Маринетт чувствовала на себе его пристальное внимание, и это одновременно тревожило и волновало её. Она украдкой поглядывала на него, замечая, как напряжены его плечи, как блестят глаза. В этих глазах читалась такая глубокая тоска, что у неё перехватывало дыхание.

Нино, увлечённый разговором с Альей, ничего не замечал. Он был поглощён своей возлюбленной, её улыбкой, её голосом. Алья, в свою очередь, старалась быть той самой беззаботной и весёлой девушкой, какой её все знали, но Маринетт видела, как тяжело ей даётся эта роль.

Адриан сделал вид, что изучает причудливые рисунки на скатерти, но его взгляд то и дело скользил по лицу Маринетт. Он пытался найти в себе силы поддержать разговор, но каждое слово давалось с трудом. Боль внутри становилась всё ощутимее, но он не мог показать свою слабость — не сейчас, не при всех.

Маринетт ощущала эту негласную связь между ними, эту невидимую нить, которая тянула их друг к другу. Она знала, что должна быть сильной, должна поддерживать подругу, но сердце предательски замирало всякий раз, когда их взгляды встречались.

Атмосфера за столиком становилась всё более напряжённой, хотя никто, кроме них с Адрианом, этого не замечал. Они словно существовали в своём особом измерении, где время текло иначе, где каждый взгляд имел значение, а каждое молчание говорило больше, чем слова.

Вечер подошёл к концу, и пора было расходиться. Парни проводили девушек до такси, которое уже ждало у входа. Алья старалась держаться бодро, но Маринетт замечала, как подруга всё чаще прикладывает руку к груди и морщится.

Нино заботливо открыл дверцу машины для Альи, помогая ей сесть. Маринетт видела, как он нежно взял её руку и что-то прошептал на прощание. Алья мило улыбнулась в ответ.

Адриан подошёл к Маринетт. Он выглядел измученным, но старался держаться. Его голос звучал хрипло, но в глазах читалась искренняя забота.

— Ты в порядке? — тихо спросил он, глядя ей в глаза.

Этот вопрос сильно удивил девушку. Сейчас, когда ему самому было так плохо, он находил в себе силы беспокоиться о её самочувствии. Маринетт почувствовала, как к горлу подступил ком. Она не ожидала такой чуткости от него в этот момент.

Несколько секунд она молча смотрела на него, не зная, что ответить. Его забота тронула её до глубины души, но в то же время заставила почувствовать себя ещё виноватой за всё происходящее.

Маринетт кивнула, хотя внутри всё сжималось от тревоги. Она знала, что этот вечер дался им обоим нелегко.

— Д-да, — наконец выдавила она, стараясь говорить уверенно. — А ты? Как ты себя чувствуешь?

Адриан мягко улыбнулся.

— Со мной всё в порядке, — заверил он. — Главное, чтобы ты была в порядке.

Маринетт хотела сказать ему так много, объяснить всё, но сейчас не время и не место для откровений. Она лишь кивнула, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза.

— Спасибо, — прошептала она. — За всё спасибо.

Адриан открыл дверцу такси. Их руки на мгновение соприкоснулись, когда она садилась в машину. Этот короткий контакт словно пронзил обоих электрическим разрядом.

— Береги себя, — повторил он, глядя ей прямо в глаза.

Маринетт кивнула, не в силах произнести ни слова. Такси тронулось, увозя её прочь, но образ измученного, но заботливого Адриана навсегда остался в её памяти, смешавшись с противоречивыми чувствами и невысказанными словами.

Когда машина скрылась за углом, Адриан наконец позволил себе выдохнуть. Боль постепенно отступала, словно туман рассеивался под лучами восходящего солнца. На смену острой боли пришла некая лёгкость и облегчение, будто тяжкий груз упал с его плеч. В голове царил хаос, но физически он чувствовал себя лучше. Словно какая-то невидимая сила, державшая его в напряжении весь вечер, наконец отпустила.

Он наконец обратил внимание на Нино, который стоял рядом и держался рукой за сердце. На лице застыла гримаса боли, а с губ срывалось срывался тяжелый стон. Адриана будто током пронзило. Он мгновенно забыл о своём самочувствии, увидев друга в таком плачевном состоянии.

— Нино! Что с тобой? — воскликнул он, бросаясь к другу.

Нино попытался улыбнуться, но его лицо исказила судорога боли.

— Всё… в порядке… просто… немного… — его голос прерывался от усилий.

Адриан схватил друга за плечи:

— Нам нужно вызвать скорую! Ты не можешь так просто отмахнуться!

Нино покачал головой, пытаясь собраться с силами:

— Нет… не нужно… это… пройдёт… Я знаю, в чём дело, скорая мне не поможет…

— И в чём же дело?

— Алья… мой соулмейт, поэтому ей было так плохо сегодня. До меня это только сейчас дошло.

Адриан замер, осознавая услышанное. Его глаза расширились от изумления. И его друг тоже попал в этот же круговорот, что и он. Они нашли своих соулмейтов практически одновременно. Можно было бы порадоваться друг за друга, но если в его случае он чувствовал боль только когда находился рядом с Маринетт, то Нино чувствовал её, находясь вдали от Альи. Неизвестно, что даже хуже.

Тяжесть осознания навалилась на Адриана. Он посмотрел на друга, который всё ещё приходил в себя после приступа боли.

— Нино, — тихо произнёс Адриан, — ты понимаешь, что это значит? Твоя боль будет преследовать тебя постоянно, пока вы не будете вместе.

Нино медленно кивнул, его лицо выражало решимость:

— Я знаю. Но это цена, которую я готов заплатить. Алья стоит каждого мгновения этой боли.

Адриан вздохнул, чувствуя, как в груди сжимается от сочувствия к другу.

— Но она будет чувствовать боль, находясь рядом с тобой… Ты об этом не подумал? — в голосе Адриана слышалась тревога. — Разве это справедливо по отношению к ней?

Нино опустил глаза, но его решимость не угасла.

— Я понимаю. Но мы справимся. Вместе. Я не могу просто отвернуться от неё, зная, что она — моя судьба.

Адриан помолчал, обдумывая слова друга. Он так бы не смог. Осознание того что Маринетт его соулмейт и то что ему придётся чувствовать боль рядом с ней очень пугало его.

— А если она не примет это? Если решит, что такая связь слишком тяжела для неё?

— Тогда я буду стараться понять её, — твёрдо ответил Нино. — Буду поддерживать её решение, каким бы оно ни было. Но я верю, что она примет всё. Она сильная.

Адриан посмотрел на друга с новым уважением. Он видел, как изменилась его жизнь за один вечер, как простые дружеские отношения переросли в нечто большее, в настоящую связь душ.

— Ты изменился, — тихо произнёс Адриан. — Я рад за тебя, правда. Но мне страшно за вас обоих.

Нино улыбнулся:

— Спасибо за беспокойство. Но знаешь, что самое странное? Несмотря на всю боль, я чувствую… счастье. Настоящее, искреннее счастье.

Адриан кивнул, понимая, что иногда любовь действительно способна творить чудеса, даже когда она приносит боль.

Он хотел что-то сказать, но в этот момент к Нино подъехала машина. Друг быстро попрощался и сел в автомобиль, который тут же тронулся с места. Адриан проводил взглядом уезжающую машину, чувствуя, как вопросы, которые он хотел задать, так и остались невысказанными.

Теперь он остался наедине со своими мыслями. Вечер, который и так принёс слишком много боли, оставил после себя тяжёлый осадок.

За ним приехал водитель. Адриан сел в машину и обхватил голову руками. В его сознании крутились мысли о Нино и Алье, о той странной связи, которая их объединила. Но ещё больше его беспокоила собственная ситуация. Он думал о Маринетт, о той боли, которую они оба испытывали.

«Может, нам стоит поговорить?» — эта мысль уже не первый раз приходила ему в голову, но страх перед неизвестностью останавливал его. Что, если она отвергнет его? Что, если не сможет принять такую странную и болезненную связь?

Агрест открыл окно. Прохладный вечерний воздух ворвался в салон, принося с собой запах дождя и свежести. Небо темнело, звёзды начинали проступать сквозь городскую дымку. Адриан поднял взгляд вверх, пытаясь найти в их холодном свете ответы на свои вопросы.

Он думал о том, как всё изменилось за такой короткий срок. Ещё недавно его жизнь казалась простой и понятной, а теперь превратилась в лабиринт из боли, сомнений и неразрешимых загадок. Мысли о Маринетт не давали ему покоя. Её улыбка, её взгляд, её прикосновения — всё это теперь имело совершенно иной смысл.

Но звёзды молчали, оставляя его один на один с его сомнениями и страхами. В их безмолвии Адриан чувствовал себя ещё более одиноким, чем обычно. Он понимал, что должен принять решение, но страх перед будущим сковывал его, не давая сделать первый шаг к правде.

Машина плавно скользила по ночным улицам, а Адриан всё смотрел в окно, пытаясь разглядеть в темноте ответы на свои вопросы. Но ответы, как и прежде, оставались скрытыми за завесой неизвестности.

В этот момент он понял, что их с Нино ситуации похожи, но в то же время совершенно разные. И каждому из них предстоит свой путь через тернии боли к возможному счастью.