Домовичок на пороге (гет)

Утром на улице ещё было темно, и хмурые тучи предвещали дождь. Гарри, зевая, неторопливо спускался по лестнице и качал головой, поражаясь себе. Прошлым днём он работал до ночи, желая угодить начальнику, хотя на самом деле только для того, чтобы не видеть подругу. Он сделал всё, что было велено, и честно заработал выходной. Сегодня можно было спать хоть до обеда, но он вот опять проснулся рано и без будильника — то ли по привычке, то ли из-за очередного дурацкого сна, который никак не мог вспомнить, — и плёлся вниз.

Щёлк! — и на кухне тут же загорелись лампы при его появлении.

— Хозяин может присесть и подкрепиться, — тепло сказал Кикимер, слезая с табурета, и со сковородой в руке подошёл к столу.

Домовик, в отличие от Гарри, был очень бодр и энергичен, он выложил в блюдо румяные панкейки и отправился обратно к табурету. Также на столе уже стоял кофейник, заварочный чайник, блюдца с джемом и маслом, тарелка с ветчиной, сыром, хрустящие хлебцы, кувшин с молоком и мягкий свежевыпеченный хлеб.

— О… спасибо, Кикимер, но не стоило так… напрягаться ради меня, — немного смутившись, ответил Гарри, опустившись на стул.

— Кикимеру не сложно. Кикимер рад услужить! — важно сказал ему домовик, вернув сковороду на огонь, и стал ложкой добавлять тесто для новых панкейков.

«Мерлин, я же столько не съем…» — со вздохом подумал Гарри, но молча приступил к завтраку. Он мог, конечно, готовить себе сам — это бы его не затруднило — но беда была в том, что тогда бы домовик расстроился или, что хуже всего, мог себя жестоко наказать за нелюбовь и недоверие хозяина к нему. Гарри и так подумывал когда-то оставить Кикимера в Хогвартсе — там ведь живут его сородичи, разве он бы не хотел жить среди них и не чувствовать себя одиноким? — но это чуть не обернулось трагедией.

— Хозяину не нужен Кикимер? Хозяин хочет избавиться от Кикимера? — изумился его предложению домовик.

— Нет-нет! Не избавиться! Я хочу, чтобы ты… ну, чтобы тебе тоже было хорошо, — пытался убедить его Гарри. — Если ты хочешь, ты можешь остаться со своими.

— Если хозяину больше не нужен Кикимер, то Кикимеру больше незачем жить! — утвердил Кикимер и побежал к Чёрному озеру, чтобы утопиться.

Гарри его, конечно же, спас и заверил, что не встречал домовика лучше него, и вообще, если его, Кикимера, не станет, то он, Гарри, тоже будет жутко несчастен. Вот так Кикимер и вернулся с молодым хозяином на Гриммо, и даже Гермиона, предлагавшая другу уговорить оставить домовика в Хогвартсе, больше об этой идее не вспоминала. Видимо, поняла, что некоторые домашние эльфы служат волшебным семьям очень долгие годы и для них отказ в службе равносилен смерти. Правда, у всего этого появилась и хорошая сторона.

Теперь, когда Кикимер был избавлен от чувства вины перед Регулусом Блэком, чьё предсмертное желание не смог исполнить, он вдруг стал не просто домовиком Гарри Поттера, а домовиком Великого волшебника, победителя Того-Кого-Нельзя-Называть. Кикимер сделался важным и куда более энергичным домовиком. Он сменил замызганную наволочку на небольшую шёлковую тёмно-изумрудную мантию, поверх которой, как в это утро, периодически повязывал фартучек со змейками, и щелчком пальцев вытворял такие вещи, какие Гарри никогда не видывал от того же смелого и своевольного Добби.

После их возвращения, казалось, сам дом ожил: рамы портретов сверкали, в углах и на шкафах не было видно ни пылинки, паутины и докси исчезли, а в спальнях, в столовой, на кухне и в коридоре было светло и прибрано. Возможно, именно так дом и выглядел во времена, когда миссис Блэк и её младший сын были ещё живы. Возможно, тогда Кикимер тоже чувствовал себя куда лучше, и его магия позволяла ему с лёгкостью ухаживать за всеми: и за людьми, и за комнатами, и за мебелью. Возможно, поэтому годы назад дом был так захламлён и не убран — без любимой госпожи Кикимер не желал ничего делать ни ради Сириуса, которого презирал, ни ради его гостей.

— Похоже, твоя победа над Волан-де-Мортом вернула ему… веру и желание снова пользоваться магией, — подметила как-то Гермиона за обедом. — Он снова почувствовал себя нужным и… состоящим при достойном волшебнике.

— Жаль, что нельзя эту его «нужность» и возросшие способности пустить в какое-нибудь другое русло, — лишь подметил тогда Гарри.

Собственно, этим утром он думал о том же. Больше он не держал на домовика зла — простил и за все грубые слова, произнесённые когда-то в адрес его друзей, и за обман, который ему жестоко обошёлся, и за нелюбовь к его крёстному. Что же поделать, если каждому из них было дорого что-то своё? Кикимер тоже страдал в своё время, винить его, что он всё по-другому воспринимал, было бы несправедливо и глупо, недостойно для взрослого и разумного человека.

— Почта, хозяин! — обернувшись на звук, сообщил Кикимер, и Гарри даже не пришлось подниматься со стула.

Щёлк! — и окно само открылось.

Щёлк! — и письма из лап сов пролетели по воздуху к столу.

Щёлк! — и совы, не успевшие даже раскрыть клювы, были вытурены за стекло окна так же, как надоевшие соседи за дверь.

— Угодно ли хозяину что-то ещё? — спустившись с табурета, поинтересовался Кикимер и положил ещё одну порцию панкейков в блюдо.

— Нет-нет, спасибо! — ответил ему Гарри, и удовлетворённый Кикимер простым взмахом руки погасил огонь, как будто того и не было.

— К хозяину вечером приходил его друг, мисс Герми, — сообщил домовик, отправляясь с грязной сковородой к раковине. — Кикимер сообщил, что хозяин уже спит, и мисс Герми просила передать хозяину, что очень хотела бы его видеть.

Гарри, жующий панкейк, вовремя остановился, чтобы проглотить кусок и запить глотком чая.

— А она… говорила, зачем хотела меня видеть? — осторожно уточнил он.

— Нет, — ответил домовик, движением пальцев заставив воду пениться, словно в ней было чистящее средство, и губка под его руководством сама прыгнула в сковороду. — Кикимер спросил мисс Герми, должен ли он разбудить хозяина, но мисс Герми сказала, что это не нужно, и ушла.

Гарри немного озадачился и взял со стола салфетку. Что-то странно Гермиона вдруг захотела с ним пообщаться… то утром его разыскивает, то вечером к нему домой приходит… Навязчивой она раньше вроде не была, нет, могла упрямо стоять на своём, что-то доказывать, но настойчиво преследовать кого-то… Такого за ней точно не водилось. Может, у неё и впрямь что-то стряслось? Помимо появления ухажёра, конечно.

— Кикимер, а когда Гермиона приходила, она… была радостной или… может, обеспокоенной? — немного подумав, опять спросил Гарри

— Мисс Герми была печальной, — ответил домовик и ещё одним щелчком пальцев заставил воду исчезнуть, а губку вернуться на место. — Кикимер подумал, что мисс Герми очень нужна помощь, иначе бы никогда не предложил ей разбудить хозяина, — важно прибавил он и поставил сковороду в шкаф.

Гарри невольно хмыкнул и допил остатки чая, Кикимер же куда-то ушёл. Возможно, на свой любимый чердак, где у него были собраны вещи Блэков. Гарри ещё в прошлом году подумал обновить несколько спален — сменить там хотя бы обои и мебель — и, конечно же, разрешил Кикимеру забрать то, что ему было дорого. Вероятно, на чердаке у домовика был своеобразный музей — Гарри честно сказал, что не будет касаться ни унесённых вещей, ни наводить на чердаке порядок при условии, что это не создаст ему проблем в виде шума, грязи или появления вредных магических существ типа докси, а домовик пообещал, что такого не будет. Пока, а прошёл уже год, он своё обещание держал. Впрочем, ни о чердаке и его обстановке Гарри этим утром задумался.

«Печальная?» — спрашивал он себя и ощущал, что его сердце бьётся чуть быстрее. А может, Гермиона действительно хотела поговорить с ним об ухажёре, но совсем не на ту тему, о которой он подумал? Если она была печальная и так отчаянно его искала, то… то, может, ухажёр её обидел?! Может, это какой-то хитрый тип, который её обманул?! Или обозвал, или что-то украл, или…

— Мерлин!.. — едва дыша, произнёс Гарри, подскочив со стула, и поспешил к двери.

И чего он обиделся на Гермиону, как маленький, думалось ему, пока его сердце дико стучало. Надо было с ней поговорить, а не убегать как трус! Может, ей и впрямь помощь была нужна, а он… Гарри очутился возле дома Грейнджеров, торопливо поднялся по ступенькам и, только вскинув руку у двери, понял, что примчался к подруге ни свет ни заря. А может, она ещё спит? А он тут появился обеспокоенный, готовый помочь, когда избегал её целый день.

«Или она уже обиделась и не захочет меня видеть…» — хмуро подумал он про себя и опустил руку. Однако память подсказывала ему, что Гермиона не из тех людей, кто обижается. Это Рон будет высказываться, дуться, упрекать… а Гермиона не станет терять время и сразу треснет.

Решив, что одну затрещину он всё-таки заслужил, Гарри занёс руку для стука и… в этот момент дверь открылась.

— Гарри!!!

Едва он успел раскрыть рот и сказать, что забыл на этом крыльце в такую рань, как его шею крепко обвили руки Гермионы и она вся прижалась к нему с таким воодушевлением, как будто он и впрямь явился её спасти или защитить.

— Как хорошо, что ты пришёл! Я так хотела с тобой поговорить! — произнесла Гермиона, отстранившись от него.

— Да, я… э-э… мне Кикимер сказал, что ты вечером приходила, а я… уже спал, — растерянно сказал Гарри, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

А ведь Гермиона обычно хорошо распознавала его ложь… и вот сейчас точно должна была распознать, а не смотреть с таким… радушием? Нежностью? Её глаза, казалось, сияли только от того, что он стоял напротив.

— Да, прости, что не даю покоя, но это очень важно для меня, у тебя сейчас найдётся время, да? — спросила она, и Гарри, вконец потерявшись, молча кивнул. — Отлично, идём!

Гермиона схватила его за ладонь, и он следом за ней прошёл в дом. Едва входная дверь закрылась за ними, как с кухни послышался такой грохот, как будто там завёлся слон или…

«Или одна обнаглевшая скотина вроде Рона», — недобро подумал Гарри и сжал руку в кулак. Видимо, пришло время с кем-то серьёзно поговорить, заключил он, готовясь геройствовать.

— Итак, Гарри, познакомься — это Арчи! — объявила Гермиона, придя с другом на кухню.

Взгляд Гарри ненадолго зацепился за Живоглота, почему-то сидящего на холодильнике, скользнул по криво висящим магнитикам, словно побеспокоенным чьей-то рукой, отметил перевёрнутую кастрюлю, лежащую на полу, и наконец остановился на маленьком ушастом существе, стоящим неподалёку с крышкой и половником в руках.

Гарри понял, что открыл рот, но забыл, что он хотел сказать или же сделать.

— Арчи, ну я же просила тебя не трогать посуду! — тем временем строго сказала Гермиона и взмахнула палочкой, благодаря чему кастрюля, крышка и половник вернулись на свои места. — Так, давай, быстро залезай на стул, сейчас я тебе завтрак дам. И да, познакомься, это мой друг Гарри.

— Еда! Еда-еда-еда!

Существо удостоило Гарри лишь мимолётным взглядом и ловко запрыгнуло на стул, где для него уже лежали две подушки, чтобы сидеть выше и дотягиваться до тарелки.

— Так это… и есть… тот, кто… к тебе заходил на днях? — кое-как выдавил из себя потрясённый Гарри, не знавший посмеяться ему или же провалиться под землю.

— Да, мне его подбросили позавчера, — на ходу ответила Гермиона, надев прихватки, и достала из духовки горшочек с кашей. — На записке было только имя и…

Она отвлеклась на малыша — тот захлопал в ладоши и сам притянул к себе тарелку и ложку. Гермионе осталось лишь положить ему порцию каши и вопросительно посмотреть на друга.

— Нет, спасибо, я дома поел, — ответил Гарри.

— Ах да, Кикимер же не допустит, чтобы ты голодал, — заметила она и вернула горшочек в духовку. — А я как раз с тобой хотела поговорить об Арчи и…

Возможно, лицо Гарри оказалось слишком выразительным или же это Гермиона наконец-то выполнила главную задачу на утро и смогла переключиться на что-то другое. Или же всё это сработало вместе.

— Подожди, а ты что подумал, когда ко мне позавчера вечером приходил? — вдруг спросила подруга, и Гарри понял, что да, вот теперь она всё поняла или вот-вот будет к этому близка. — Ты ведь по делу приходил или?.. — прищурившись, уточнила Гермиона.

— Да я… Знаешь, ты права, надо поговорить, — тут же согласился Гарри и опустился на стул напротив маленького домовика. — Так что там про Арчи ты хотела мне рассказать?

Он, конечно же, заметил краем глаза, как небрежно подруга бросила прихватки в сторону, словно они в чём-то провинились, заметил и полотенце, сдёрнутое с крючка, и продолжил посматривать на маленького домовика. Живоглот, словно решивший, что теперь стало безопасно, спрыгнул с холодильника на шкаф, а оттуда на пол. Вероятно, запрыгнув к Гарри на колени, он спас его от жестокой расправы.

— Да я тут столкнулась… с одной проблемой, — скручивая полотенце в руках, ответила Гермиона. — Без тебя никак не справиться.

— Буду рад помочь, только скажи чем! — опять быстро согласился Гарри и стал поглаживать кота.

Ещё никогда он не был так рад Живоглоту, и тот, кажется, тоже ему очень обрадовался. По крайней мере, кот стал мурлыкать всё громче и громче. Вполне возможно, что теперь он жил в напряжении и всего лишь скучал по спокойным дням и хозяйской ласке, но сейчас это было не важно. Пока кот находился между гостем и хозяйкой, они могли поговорить без упрёков и взмахов полотенца.