На его каверзном пути через вселенные (гет)

Едва прибывшие герои появились, они быстро взяли командование на себя. Пока зелёный мужик — Эйдолон, если верить благоговейным перешёптываниям в толпе, — улетел разбираться с надвигающимися волнами цунами (! ! !), Оружейник отдавал приказы собравшимся супергероям.

Для Жона стало настоящим потрясением услышать от него, что никто из героев, вступивших в эту битву — живых или павших, — даже не имел шанса победить монстра. Максимум, на что они изначально надеялись, это измотать эту тварь, пока она не отступит. Этот план можно было выбрасывать в корзину к этому моменту. Даже нынешнее «замороженное» состояние Левиафана было временным. Циферблатный герой, Стояк, умел останавливать объекты во времени на случайный срок, но эффект никогда не длился долго. К тому же в этом состоянии цель была неуязвима для любого урона, что объясняло Жону, почему они прямо сейчас не поливали монстра огнём из всего арсенала.

Оставалось одно: тянуть время в отчаянной попытке дождаться некоего Зиона, который должен был прийти и прогнать монстра. Ради этого Оружейник выстраивал бойцов в свободный боевой порядок, растянув их на несколько кварталов в ожидании неминуемого пробуждения Левиафана.

Мысль о том, что Левиафан может очнуться буквально в следующую секунду, подействовала на всех как скипидар, и люди сломя голову бросились выполнять приказы. Самые выносливые выстроились в линию: им предстояло принять первый удар. Те, кто умел ставить ловушки, с рекордной скоростью превращали одну из сторон в настоящее минное поле: в том направлении находился ближайший жилой квартал, и никто не хотел, чтобы монстр двинулся туда. Другие помогали эвакуировать раненых или приводить подкрепление. Тем, кто обладал большой огневой мощью, приказали рассредоточиться и выжидать момент, когда Левиафан отвлечётся. Остальных отправили держать периметр на случай, если монстр прорвёт оцепление. С каждой секундой в хаотичной суете появлялся ритм, некое подобие гармонии, подчинявшееся воле одного человека.

И лишь одна фальшивая нота звучала в этой симфонии — рождённая из отсутствия приказа и желания помочь. Что могло быть как лучшей, так и худшей комбинацией.

Жон ставил на хороший исход. Идея Оружейника не была такой уж безумной. На самом деле, она казалась чертовски логичной. По крайней мере, ему.

— Угу, вог там, — стоя за спиной чешуйчатой твари, он указал рукой в сторону, обращаясь к девушке, способной призывать миниатюрные солнца. — Сможешь сделать шар таким большим, чтобы он накрыл его целиком?

— Я м-могу, но... — супергероиня искоса взглянула на Левиафана, теребя пальцы. — Он ведь не живой, правда? То есть это не человек, которого я сейчас уб... то есть, атакую?

Оговорку было нетрудно заметить, как и понять, что её мучило. Ей была ненавистна сама мысль об убийстве. Смелость это или глупость явиться сегодня, несмотря на такое, Жон не мог сказать, но уважения к ней у него прибавилось. Герои и дураки всегда находили приют в Биконе.

— Сомневаюсь, — покачал головой Жон. — Эта тварь куда ближе к какому-нибудь древнему гримму, чем к человеку.

— Грииму? — переспросила она, склонив голову набок.

Одного этого искажённого слова было ему достаточно. Здесь нет гриммов. Ух ты.

Никакой всепоглощающей тьмы, поставившей цивилизацию на грань вымирания? Никакой бешеной орды, которая нападает на город только потому, что у кого-то сегодня плохое настроение? Охренеть.

С другой стороны, вместо них тут есть смертоносное, способное сносить города чудовище. Не всё в этой вселенной так солнечно и радужно. Но всё же. Он даже не предполагал, что может оказаться в месте, где ему придётся объяснять, что такое гримм.

Столкнувшись с человеком, который никогда не слышал о враге всего живого и вряд ли бы ему поверил, Жон замялся в поисках отговорки.

— Э-э-э, это вымышленное существо, — его осенило. — Из комикса. Очень нишевого, ты вряд ли его читала. Я тот ещё гик. В общем, детали не важны. Я к тому, что Левиафан, скорее всего, из той же оперы. Один из этих тысячелетних монстров из глубин, ну как в кино. В общем, он не человек и никогда им не был.

Он очень-очень надеялся, что здесь снимают фильмы про монстров, иначе он только что выдал себя как пришельца. Или просто за сумасшедшего.

— Наверное, ты прав... — произнесла она, но уверенности в её голосе не прибавилось. Она молча смотрела на Левиафана, переминаясь с ноги на ногу.

— Если не хочешь, то ничего страш...

Жон осёкся, девушка сделала глубокий вдох. Её грудь вздымалась раз, другой, третий, и, наконец, собравшись с духом, она шагнула вперёд. Держа ладони на небольшом расстоянии друг от друга, она смотрела на то, что рождалось между ними.

Жон заглянул ей через плечо и почти сразу пожалел об этом. На долю секунды между её рук со страшным рёвом вспыхнул свет, такой яркий, что перед глазами заплясали пятна. Он зажмурился и отвернулся от новой, более долгой вспышки. Температура резко подскочила, миновав отметку «некомфортно» и став такой высокой, что дождь вокруг неё превратился в пар. Аура Жона мягко засветилась, регистрируя атаку на его тело. У её силы должен был быть какой-то ещё аспект, потому что саму девушку жар словно бы не трогал.

— Тебе лучше отойти. Подальше, — сказала она, стоя на сухом пятачке посреди затопленной улицы в разгар урагана. Послушавшись совета, Жон отпрыгнул на несколько шагов. Потом ещё на столько же, когда понял, что этого мало. Окружающие последовали его примеру.

Над её ладонями теперь парил огненный шар размером с бейсбольный мяч. Пара вспышек, и он уже с баскетбольный. Шар медленно поплыл к Левиафану, продолжая расти. Героиня тем временем пятилась назад, не сводя с него глаз, туда, где её ждал Жон.

На полпути закованная в броню рука опустилась ей на плечо и сжала так сильно, что девушка вскрикнула от боли.

— Отзывай! — прорычал Оружейник. Когда едвушка в замешательстве промямлила что-то невнятное, он с силой вонзил алебарду в асфальт, подчёркивая приказ. — ЖИВО!

— Н-но... — она съёжилась, её протест утонул в новых криках. Жон бросился к ним, пытаясь вклиниться между ними. Взгляд Оружейника тут же впился в него.

— Тебя нет в базе данных участников, — с абсолютной уверенностью заявил он, смерив Жона взглядом с головы до ног. — Тряпьё и сувениры. Без маски. Ты что, новенький парачеловек? — его губы презрительно скривились. — Или гражданский, который пробрался сюда, чтобы поглазеть на героев?

По толпе зевак вокруг прошёл ропот изумления. Жон осторожно улыбнулся, скрывая своё невежество и надеясь, что его не станут допрашивать. Из контекста он лишь смутно догадывался, кто такие паралюди, но знал одно: он не из их числа. А притворяться им, судя по враждебной атмосфере, было бы ещё хуже.

Уводя разговор в сторону, он сказал:

— Этот план придумал я. И я попросил её помочь.

Хорошая новость: его признание отбило дальнейшие вопросы о его личности. Плохая: в остальном это не помогло, а лишь сильнее разозлило дядьку.

— План УЖЕ есть, а вы двое только подрываете его! — прорычал Оружейник. — Прекратите. Немедленно.

Жон, что, возможно, было не слишком разумно, отказался подчиняться.

— Послушайте, может, хотя бы попробуем? Вам нужен урон, а она призывает сраное солнце! Все тут выигрывают. Как только Левиафан «разморозится», ему в морду прилетит несколько тысяч градусов, и — бам! — будет вам жареная ящерица по-патчески.

После шутки про Патч он инстинктивно поискал глазами светлую гриву волос и кулак в латной перчатке, но тут же вспомнил, что та драчливая девчонка осталась в другой вселенной. Один из плюсов изгнания из Ремнанта: этот парень из Анселя теперь мог безнаказанно подкалывать другие регионы Вейла.

— Её сила не проверена, — Оружейник едва не выплюнул эти слова, словно они оскорбляли его до глубины души. — Ничто не указывает на то, что её тепловая мощность сопоставима с солнечной. Наши сильнейшие Стрелки, достойные люди, чьи способности досконально изучены, не могут нанести Левиафану значительный удар, а вы вдруг возомнили, у вас-то получится? Вы настолько самонадеяны, что верите, будто способны превзойти Легенду?!

О, вот это был удар ниже пояса.

Жон уловил тот самый момент, когда толпа обернулась против них. Как только имя «Легенда» пронеслось над полем, все, кто был поблизости, развернулись к ним. Их руки скрестились на груди, на их лицах застыли хмурые или презрительные гримасы. Многие фыркали, с пренебрежением глядя на сопляков, посмевших бросить тень на память всеми любимого героя.

— Вы, дети, думаете, что всё знаете, — герой в броне указал на огненный шар. — Но вы даже не подумали, как ваша обречённая на провал попытка отразится на остальных. Эта штука ослепит всех, кто пытается следить за тварью. Что вы будете делать, когда Левиафан прорвётся и уничтожит здесь всех, потому что мы не увидим его манёвра? Если мы облажаемся, виноваты будете вы, два дурака!

Жона сразу возразил:

— Или это сработает, и мы закончим бой одним мощным ударом. Разве такой монстр не стоит риска? К тому же, слепящий эффект можно ослабить. Мы же сейчас не ослепли? Мы всё видим.

Его слова вызвали несколько кивков и пару заинтересованных взглядов. Но этого было явно недостаточно.

Тут в спор вмешалась новая фигура, тот самый супергерой, чьё снаряжение так понравилось Жону.

Он встал рядом с героем в синем. Переведя взгляд с одной спорящей стороны на другую, а затем на мини-солнце и обратно, он, казалось, тщательно обдумывал предложение.

Надежда, зародившаяся в наступившей тишине, росла с каждой секундой. Затаив дыхание, Жон, как и все остальные, ждал вердикта импровизированного судьи. Может, он всё-таки даст им шанс.

Приняв решение, рыцарь-герой заговорил. Его голос прозвучал громко и чётко, чтобы все слышали:

— Оружейник — опытный герой, который участвовал и проявил себя в нескольких битвах с Губителями. Я доверяю ему безоговорочно.

...вот ведь сволочь.

— В данный момент он командует этой операцией. Его авторитет уступает лишь Триу... уцелевшим членам Триумвирата. Вы должны во всём полагаться на его опыт. Неподчинение его приказу ставит под угрозу все наши усилия и понесённые жертвы.

Репутация. Доверие. Человек, которому он перешёл дорогу, был проверенным бойцом, одним из столпов этого союза. Поэтому достоинства идеи Жона и то, как он её преподнёс, не имели ни малейшего значения. Их даже не рассматривали. Высокопоставленные Герои без вопросов поддержат своего товарища, демонстрируя единство перед лицом смутьянов вроде никому не известного блондина по имени Жон.

Это должно было бы вдохновлять. Но со стороны для Жона это выглядело как упрямая слепота, и ничего больше.

От дядьки в синем так и сочилось самодовольство. Он шагнул ближе, нависая над Жоном и девушкой-солнцем. На неё он посмотрел особенно жёстко.

Обращаясь к ней, Оружейник заметил:

— А когда подобный бунт исходит от злодейки, это уж точно ставит под сомнение твою преданность общему делу.

Зло...дейки?

Солнце моргнуло и погасло. Вокруг сгустились сумерки, стало почти темно, как ночью. Краем глаза Жон увидел, как девушка съёжилась. Он закипел от ярости, заметив торжествующую усмешку, на миг мелькнувшую на лице Оружейника — слишком уж быструю, чтобы её заметил кто-нибудь ещё, кроме него.

Ему хотелось спросить свою союзницу, что всё это значит, но он подавил любопытство и огрызнулся на дядьку:

— Эй! Вот не надо тут обвин...

Он не успел договорить. Решив, что Жон больше не представляет проблемы, Оружейник прошёл мимо, толкнув его плечом в броне так, что тот аж пошатнулся.

— Выполнять приказы! — отрубил он с видом окончательного решения.

Это стало сигналом для всех. Бойцы снова засуетились, разбегаясь по своим местам. Оглядевшись, Жон понял, что союзников у него нет. Кто-то сочувственно качал головой. Но большинство предпочитало напоследок бросить на них злой взгляд и уйти на свои позиции. Сам Оружейник, в прямом противоречии со своей же логикой, принялся прикреплять к Левиафану связку бомб — тех самых, что не сработали у Мисс Ополчения и чья мощь была лишь жалкой долей силы мини-солнца. Никто во всё толпе ему не возразил.

Жон низко натянул капюшон пончо, пряча насупившийся взгляд.

Что это за супергерой такой, который так ведёт себя с людьми? Тем более с теми, кто на его стороне. Давление, игра мускулами — Оружейнику было важно лишь выйти победителем из спора, его решение было принято заранее. Сомнительно, что он вообще всерьёз рассматривал их план, прежде чем его отвергнуть с порога.

И что теперь?

Должен же быть способ одолеть эту тварь. Он просто не знал, какой. Его лучший план провалился, а о способностях других супергероев он знал слишком мало, чтобы разработать новую стратегию. Да и после такого спора его никто бы и слушать не стал.

Что до плана Оружейника... никто не сказал, куда Жону идти. Все получали приказы через писк браслетов, которых у него, естественно, не было.

Впрочем, догадаться было нетрудно. С его Аурой и мечом он мало что мог сделать Левиафану. Он слаб, а значит, его место на периферии. Просто стоять в дозоре и предупредить остальных, если Левиафан сбежит через его сектор.

Жон фыркнул.

Сбежит. Очень смешно. Эта тварь идёт, куда ей вздумается.

Задумка Жона была полной противоположностью плана Оружейника. Ну а как ещё? Жон настаивал на мощной атаке, пойти почти ва-банк, потому что представлял себе цену этого «сдерживания», придуманного Оружейником. Число жертв при таком варианте просто не укладывалось в голове. Да, имело смысл разделиться, чтобы герои не гибли пачками. Но рассредоточиться до такой степени, чтобы каждый боец остался в одиночку? Одинокий боец ощутит на себе всю ярость Левиафана и гарантированно погибнет за считанные секунды.

Это была плохая тактика, порождённая отчаянием. Он наблюдал за героями (и злодеями): многие были заточены под что-то одно. Атака. Защита. Передвижение. Экзотические эффекты. Мало кто мог похвастаться всем сразу. Поодиночке Левиафан сокрушит каждого.

Но вот если их объединить...

Организовать бойцов в команды в стиле Бикона, сбалансировать их состав — и посмотреть, что из этого выйдет. Один атакует, другой защищает, третий вытаскивает из-под удара. Дать им шанс наносить урон и ещё выживать. Или хотя бы надежду на это.

Вместо этого их всех здесь обрекают на смерть от рук монстра, все они умрут поодиночке, один за другим. От такого можно было впасть в отчаяние. Что, по сути, здесь и происходило.

И снова встал вопрос: что теперь?

Лёгкое касание прошло по его руке. Он обернулся и увидел перед собой ту призывательницу. В ответ на его вопросительный наклон головы она подняла запястье с браслетом.

К его изумлению, этот браслет, а точнее тонкая полоска ткани, работала как его свиток: яркие линии чертили минималистичную карту с цветными точками и стрелками. Одна указывала прямо на Левиафана. Другая, мигающая, вела на юго-запад. Туда её перебрасывают?

Она шагнула в том направлении и махнула ему, чтобы он шёл за ней.

...В этот момент он готов был её обнять. Поравнявшись с ней, они побрели по воде.

— Спасибо, я тут немного растерялся, — сказал он и, оглянувшись через плечо, добавил: — И прости, что втянул тебя в ту заварушку. Знал бы я, что он так взбесится, я бы... ну, наверное, всё равно бы попробовал, но сначала вырубил бы его.

Девушка прижала руки к маске, сдерживая смешок. Он быстро угас под гнетущим присутствием Левиафана, но Жон был рад видеть, что напряжение понемногу её отпускает. Придя в себя, она пожала плечами и пробормотала:

— По-моему, план был хороший. Странно, что он так жёстко нашу идею зарубил. Интересно, почему?

Он тоже хотел знать ответ. Что-нибудь поубедительнее, чем «у меня чувствительные глазки» и «мы знаем лучше, поэтому заткнись».

— И, и ещё! — его спутница быстро поклонилась. — Огромное спасибо, что закрыл меня тогда. Я была как на ладони, и если бы не ты, всё могло бы кончиться очень и очень плохо.

От этих слов у него отлегло от сердца. Хоть что-то он сделал сегодня правильно.

— Да не за что. У меня нет особых талантов, но надеюсь, мой щит хоть на что-то сгодится.

— Н-насчёт этого... я как раз думала, может, нам работать вместе? — спросила она с явным энтузиазмом в голосе. — Мой костюм, как видишь, защищает так себе.

Он видел. Тонкие бронепластины в некоторых местах, но в целом костюм облегал фигуру, а красные солнца были скорее украшением, чем защитой. Напоминало моду Охотников.

— Но если я буду DPS-ником, а ты — танком, у нас получится лучше, чем поодиночке. Что скажешь?

Что он скажет? Она только что озвучила — пусть и в игровых терминах — те самые идеи, что крутились у него в голове!

Ему не спасти здесь всех. Жон больше не тешил себя иллюзиями на этот счёт. Левиафан был слишком силён. Но он мог предложить свой щит одному человеку, чтобы вместе попытаться выжить в этой битве до прибытия того героя Зиона. А с её чудовищной огневой мощью у них был шанс хоть что-то изменить, пусть и самую малость.

— Договорились! — он протянул руку. Поколебавшись секунду, союзница вложила свою ладонь в его. Они пожали руки, и, сворачивая за угол, Жон продолжил.— Раз мы в одной команде, пора бы представиться. Я Жон Арк.

«Погодь, надо было назваться геройской кликухой!», сразу же мысленно сокрушался он, но добавил:

— А тебя как зовут? Ну, в костюме.

«Пожалуйста, скажи "Солнцезов"». Этот каламбур поднял бы ему настроение до небес.

— Я Солнышко.

— О? Красивое имечко.

Звучало даже лучше, чем «Солнцезов».

После его комментария Солнышко опустила голову, спрятав лицо, и притихла. Сначала он забеспокоился, но быстро понял причину.

Ничего себе, он что, случайно купил [Навык] «Общение»? Потому что фраза прозвучала та-а-ак гладко. Вот бы ему научиться выдавать такое постоянно.

Тем временем тишина между ними затягивалась. Они отошли на квартал к юго-западу от Левиафана; карта велела им идти на юг ещё три квартала. Иногда в поле зрения появлялись другие герои (и злодеи, что его не переставало его удивлять), выполнявшие то же задание. Жон и Солнышко прошли мимо одного из них — того, кого он запомнил по битве на перекрёстке.

Худая, андрогинная фигура в чёрном осматривала окрестности. При их приближении она замерла и, не шевелясь, уставилась на них. Стараясь скрыть беспокойство от этой жуткой неподвижности, Жон кивнул. Ответа не последовало; насекомоподобная маска лишь поворачивалась, провожая их взглядом.

Когда они отошли, Жона передёрнуло от неприятного ощущения, пробежавшего по спине. Солнышко, казалось, тоже вздохнула свободнее, оставив ту фигуру позади.

А потом они оба заорали во всё горло, когда из переулка впереди вырвалось огромнейшее облако пчёл, мух и жуков. Жон опомнился первым и прыгнул вперёд, прикрывая щитом Солнышко. Она тут же юркнула ему за спину. Выглянув из-за его плеча, она тихо ахнула, словно что-то вспомнила.

— Э-эти жуки, должно быть, принадлежат Рой. Той, кого мы видели только что. Они нас не тронут... наверное.

— Ты уверена? А по мне так, они жужжат чертовски агрессивно!

Её слова, однако, подтвердились: насекомые ограничились лишь жужжанием, и Жон с облегчением выдохнул. Мысль о миллионе жуков, ползающих по нему и под одеждой, вызывала отвращение. Они обошли эту гору жучар по широкой дуге. Взгляд на повелительницу насекомых показал ему, что к ней слетаются ещё три таких же облака, формируя размытые человеческие силуэты; остатки роя облепляли её тело. Жон уже понял, что в кошмарах ему будет сниться именно это, а не Левиафан.

— Какая же жуткая дамочка.

— И не говори, — пробормотала Солнышко. Она теребила пальцы, прежде чем вновь заговорить. — Слушай... ты так спокойно бросаешься под удар... Ты случаем не герой? Может, из Новой Волны?

— Новой чего?

— А, значит, нет? Я просто подумала... ну, Джон Арк, типа, звучит как настоящее имя, — она снова начала нервно теребить пальцы.

Жон кивнул.

— Мне и впрямь так зовут.. Хотя правильно не Джон, а Жон. Ж-О-Н.

— Типа, по-французски «жёлтый»?

— Э-э-э, ну да! Пусть будет так,

Что бы ни означало это «по-французски», его имя действительно означало жёлтый цвет.

— Дж... Ж... Жон? — Солнышко пыталась выговорить непривычное имя. Когда Жон подтвердил, что у неё получилось, она победно вскинула кулачок. — Не верится, что ты используешь своё настоящее имя. А ещё ходишь без маски.

Полушутя, Жон ответил:

— Ты и правда считаешь меня таким уродом, Солнышко?

Солнышко смущённо замотала головой.

— Я не это имела в виду! Ты красивы... то есть, нормально выглядишь! Н-нормально, в смысле хорошо, в смысле нормально, я не пялилась, честно! — повисла короткая пауза. Затем она уронила лицо в ладони и простонала: — Можешь меня не слушать? Пожалуйста? Просто ты не скрываешь свою личность, а большинство из нас... скрывают, — вяло закончила она.

Так. Та-а-ак. Здесь много чего стоило обмозговать. Как минимум, то, что ему надо поработать над своими шутками, если они так действуют на людей. К тому же, может он и ошибался, но её сбивчивая речь, быть может, намекала на положительное мнение о его внешности, что чесало его самолюбию так, как он даже не думал надеяться. Это требовало дальнейшего изучения. Он вернётся к этому вопросу, когда она будет не такой зашуганной. И нет, Жон сейчас не лыбился во все тридцать два.

Блин, а это весело. Почему он никогда не пытался заговорить с девушками в Биконе?

Ах, да. Потому что Джакс Даркфеникс, скорее всего, промыл ему мозги, чтобы пресечь любой намёк на романтические отношения, и, возможно, сейчас он просто действует без этого фильтра. Жона накрыло внезапным, непреодолимым желанием что-нибудь пнуть.

— Просто не было необходимости, вот и всё, — сказал он, его настроение омрачилось от плохого воспоминания. В воде впереди что-то блеснуло. Он не сводил глаз с этого места. — И я пока не могу называть себя героем.

— Тогда ты...

— Подожди секунду. Мне нужно быстро проверить кое-что. Иди вперёд, я догоню.

Отделившись от неё, Жон подбежал к наполовину погружённому в воду предмету. Это была рукоять, красная и из кристалла. Схватив её, он вытащил длинный кинжал из асфальта, куда тот был воткнут. Тонкое, как бритва, лезвие было сделано из того же материала, что и рукоять. Нож в целом имел изящную, но простую форму, без излишеств. Пробный взмах легко рассёк металлическую дверь машины. Он щёлкнул пальцем по клинку, и тот издал красивую, мелодичную ноту.

Значки льен зажглись в его глазах.

Быстро оглядевшись в поисках владельца и никого не найдя, он достал свиток Джакса — мысленно пообещав себе отныне держать его и свой в разных карманах — и открыл приложение «Магазин».

Так, пора ему проверить, как работает продажа. Хотя он не был уверен, какую информацию указывать для кинжала, он как-нибудь разберётся с созданием лота. Больше всего его беспокоила доставка. [Пустота], по-видимому, заработала сразу после покупке, но это был физический объект. У него будут большие проблемы, если Компания потребует от него упаковывать и отправлять товар в другую вселенную.

Перейдя на страницу продажи, он увидел список товаров, которые ему были доступны для продажи, на данный момент их было четыре: Кроцеа Морс, футболка, пончо и кинжал. Приложение с какой-то жуткой, сверхъестественной силой определило, что все эти вещи находятся у него и, более того, принадлежат ему, о чём гласила пометка рядом с каждым предметом. С другой стороны, это избавляло его от необходимости печатать описание.

Кроцеа Морс отпадал — он не собирался закладывать семейную реликвию. Две обычные вещи имели нулевую ценность: их дешёвое исполнение не представляло интереса для других вселенных. А вот новое оружие? Сто очков. Довольно мало, по его мнению, учитывая неземной, похожий на драгоценный камень материал, но всё же это покрывало добрую четверть его долга. Обрадовавшись, Жон нажал на иконку.

Кровиалмазный кинжал

Вселенная: «Червь»

Твёрд как алмаз, но не из алмаза. Красный как кровь и уж точно сделан из крови. Создан силой «КровеОгранка, Окровавленная Героиня» (имя, зарегистрированное в СКП, полная фраза с запятой и заглавными буквами), чьи кровавые клинки выпили больше её собственной крови, чем чьей-либо ещё. А ещё там есть кровь. Острый и привлекает определённую аудиторию. На этом всё.

Я-я-я-ясно, нет, такое он у себя точно не оставит. Продать, продать, продать.

Продажа внутри Инцидента невозможна.

Примечание: продажа в Магазине разрешена в обозначенной [Домашней базе] или при наличии соответствующих [Навыков].

Внезапно к нему вернулось желание что-нибудь пнуть. Второе всплывающее окошко предложило решение его проблем.

Рекомендуемый [Навык]:

[Мобильный торговец]

Зарабатывайте быстрые деньги, не вставая с дивана, прямо в разгар драматических битв или сидя на толчке. Где угодно, когда угодно. Вот он мир, полный капиталистических возможностей, на кончиках ваших пальцев.

Проверив стоимость [Навыка], Жон взглянул на прямо-таки низкую цену в 5999 Очков и тут же выключил свиток, буркнув проклятия себе под нос. Капиталистично, ничего не скажешь; прятать ключевые функции за платным доступом! Он начинал подозревать, что Компания решила ободрать его как липку. Возможно, однажды ему и придётся купить этот [Навык] ради удобства, но не сегодня, когда он был на мели и в долгах.

С хмурым лицом он засунул кинжал за пояс и догнал Солнышко на координатах, отмеченных на браслете, — на границе секторов CC-7 и CC-8, если верить карте. Кроме них и Рой здесь было разбросано ещё несколько человек, включая младшего отпрыска из той парочки летающих блондинов. Он смутно отметил новую сдержанность в поведении Солнышко, но не стал заострять на этом внимание, так как его занимала куда более странная вещь.

Их позиция в CC-7 находилась в четырёх кварталах к югу и одном квартале в сторону от Левиафана. Почему командование поставило Солнышко так далеко? Она была одной из тех, кто мог нанести монстру наибольший урон. Дозорная служба казалась плохим применением её талантов.

Вскоре, однако, её пристальный взгляд привлёк его внимание. Он заметил, как она то поднимает голову, глядя на его волосы, то опускает взгляд к его бедру, где висел Кроцеа Морс. Наконец он не выдержал молчания и спросил её об этом. Голосом, полным подозрения, она ответила:

— Ты это, извини за странный вопрос, но... ты ведь не из Империи 88? Потому что если ты нацист, мы не сможем быть друзьями.

Он дважды моргнул, не понимая. Его молчание, должно быть, встревожило её, потому что Солнышко отступила на полшага, переминаясь с ноги на ногу и не зная, что делать.

— Нет, — ответил он. Судя по контексту, это был правильный ответ.

Солнышко выдохнула, прижав руку к груди.

— Ох, слава богу. Прости, что задаю такие грубые вопросы. Просто, ну, это же этот город, понимаешь? Не герой, блондин и тёмно-голубые глаза, меч, весь этот образ сияющего рыцаря. Это прямо кричит «кейп-нацист», вот я и струхнула...

— Но на мне же нет плаща?

Простое утверждение, но оно заставило Солнышко замереть на месте. Из-под её маски донеслись какие-то непонятные, сдавленные звуки.

С усилием она прохрипела:

— Нет, я имела в виду кейпа-кейпа.

Жон обернулся, чтобы посмотреть на себя со спины. Несомненно, плаща на нём не было. Если она имела в виду его дождевик, то простое пончо, по его мнению, на звание плаща не тянуло. Повернувшись обратно к своей спутнице, он увидел её расслабленную позу и наклон всего тела, выражавший крайнее недоумение.

— Ты вообще знаешь, кто такие кейпы?

Проклятье. Её тон не предвещал ничего хорошего. Похоже, он упустил что-то общеизвестное. Если он не выкрутится сейчас, то выдаст себя.

— Ну конечно, я знаю. А ты-то сама хоть знаешь, кто такие кейпы?

Дежавю. Если он правильно помнил, он уже пробовал этот трюк на Пирре. И... он также помнил, что тогда это не очень-то сработало.

— Ты сейчас серьёзно? Ты серьёзно! Значит, ты и правда гражданский... но нет, ты же заблокировал одну из атак Левиафана! Недавний триггер?

Она вдруг что-то увидела в его выражении лица, что-то, вызвавшее у неё сильную тревогу. Это убедило его, что всё-таки есть смысл носить одну из этих масок. Его покерфейс никуда не годился. Солнышко сказала без всякого выражения:

— Ты понятия не имеешь, что такое триггер, да?

Жон на ходу сочинил предысторию.

— Я живу в глуши. Новости до нас доходят редко. Или вообще никогда.

Он простой деревенский парень, ничего интересного, проходите дальше.

— Угу, — это явно её не убедило.

Жон избегал её взгляда, глядя в сторону и молясь всем богам, чтобы она знала о сельской жизни не больше него, иначе его ложь раскроется за секунд тридцать.

Однако, как только она собралась разнести его хлипкую отговорку, с моря на них налетел холодный фронт. Он пронизал их до костей сквозь мокрую одежду, заставив задрожать.

Причиной этого странного ветра была зелёная фигура, летевшая над побережьем вдали и выпускавшая синие лучи, которые замораживали волны в большие, неровные стены. Они, в свою очередь, блокировали последующие волны, не давая им достичь суши. И, что более важно, не давая смыть бойцов. Своевременно.

Хотя им можно было бы и без переохлаждения обойтись.

Пихнув Солнышко локтем, он спросил:

— Можешь нас немного согреть?

В ответ она сложила ладони, и, когда Жон отошёл, Солнышко создала новый огненный шар. В тот момент, как появился крошечный шарик, холод тут же отступил. А когда шарик увеличился до нужного размера, она отодвинула его на полквартала, позволив Жону вернуться к ней в центр улицы. Стоя в тепле, спиной к солнцу, Жон использовал его свет, чтобы полностью рассмотреть городской пейзаж.

— А у твоей силы много применений, да? Мне вот интересно, сможет ли она обеспечить энергией весь город. На этом можно было бы неплохо заработать.

— Эм, да. Может быть.

— Что за унылый тон, Солнышко? Ты могла бы стать миллионершей, — внезапное воспоминание заставило его хлопнуть себя по лбу, — ...хотя, наверное, это будет сложно устроить, если тебя арестуют при первой же возможности. Блин.

Солнце дрогнуло, почти исчезнув.

— А... а т-тебя не пугает это? Ну, что я злодейка?

Неужели тот инцидент с Оружейником не давал ей покоя всё это время?

Признаться, он и сам сначала насторожился, когда узнал об этом. Открытие, что такой вежливый и приятный человек может быть профессиональной преступницей, выбило его из колеи. Как в таких случаях говорят в вечерних новостях: она не была похожа на преступницу.

Но ведь и он не был тем, кем казался. С самого начала учёбы в Биконе, куда он поступил по поддельным документам. И то же самое можно было сказать о многих его друзьях.

Команда RWBY не собиралась рассказывать ему и остальным из команды JNPR о своих секретах, но они были шумной и неосторожной компанией, и их «тайны» знали гораздо больше людей, чем они думали.

Блейк — бывшая террористка. Янг участвовала в подпольных боях и уличных гонках. Руби была городским мстителем.

Рен и Нора тоже многое повидали и натворили, и только тот факт, что до Бикона они были буквально голодающими сиротами, спасал их от ярлыка «бандиты».

Ему также доводилось подслушивать разговоры других студентов — что, если подумать, было ещё одним пятном на его репутации, — и он узнал, что в Биконе собралась целая коллекция негодяев, так что он даже начал задаваться вопросом, не является ли криминальное прошлое скрытым требованием для поступления. В итоге, из всей их компании только Вайсс и Пирра выделялись белыми воронами.

О! А ещё на нём висело жестокое потрошение Джакса. Он ведь почти забыл!

Так что, да, у него не было права судить Солнышко. По сравнению с тем логовом преступников, в котором он прожил год, она была самым настоящим лучиком света.

— Моё прошлое тоже не безупречно, — успокоил он Солнышко, пожав плечами. — И я сам видел тебя со стороны. Ты классная, и гораздо лучше того крикливого синего дядьки, — они оба хихикнули. — Но, не буду отрицать, мне любопытно, почему ты решила помочь героям.

Его союзница смотрела на созданное ею солнце, задумчиво скрестив руки. Когда она ответила, в её голосе слышался стыд.

— Честно говоря... я не хотела. Наша группа работает на одного злодея, Выверта, в обмен на помощь нашей подруге, и он приказал нам принять участие. Я пыталась уговорить всех сбежать, но они не послушали. Мне пришлось пойти сюда, потому что пошли они. А потом... потом я узнала, на что способна эта тварь. Левиафан собирался разрушить город, а на его пути были сотни тысяч людей, запертых в убежищах. Я не хотела быть здесь, но как я вообще могла просто взять и уйти?

И всё же в этом было высшее проявление героизма. Жон решил, что из неё получилась бы отличная Охотница.

«Адамант погиб, CD-6.»

Синтетический голос прервал их разговор. Его холодное сообщение возвестило о пробуждении монстра. Вдоль улицы герои и злодеи обернулись на север, пытаясь разглядеть признаки битвы.

«Ночь погибла, CD-6.»

Сообщения с браслета оставались их лучшим источником информации.

«Туман погиб, CD-6.»

Стратегия Оружейника работала в точности, как и задумывалась. Потери росли по одному, их рассредоточенность заставляла Левиафана гнаться за целями.

«Убер погиб, CD-6.»

Но это не было похоже на победу. Левиафан казался таким же неудержимым и неотвратимым.

Рядом с ним Солнышко обхватила себя руками и задрожала. Она вздрагивала каждый раз, когда браслет сообщал об очередном погибшем. За сплошной маской не было видно её лица, но прерывистое дыхание выдавало её панику.

Чтобы отвлечь её, Жон заговорил:

— Чем ты вообще занимаешься, ну вне всего этого?

— А? — был её безучастный ответ.

— Жизнь ведь это не только огромные шары из огня. Что делает Солнышко, когда у неё есть свободное время?

Она переводила взгляд то на него, то в сторону битвы, словно не была уверена, что правильно его расслышала. В конце концов, его настойчивый интерес вытянул из неё ответ.

— Я и-играю в видеоигры. Вообще-то, у себя дома я про-геймер.

— О, круто! А я вот простой любитель.

Приободрившись, Солнышко добавила уже без его подсказки:

— Я ещё занималась балетом. Правда, это было давно.

— Классно. Я однажды видел такое выступление. Оно сильно отличается от бальных танцев, — его неожиданно конкретное замечание привлекло её внимание.

— Бальных?

— Сёстры принудили научиться. Не хочу хвастаться, но у меня довольно хорошо получается, даже знаю парочку современных стилей. Мы с моими друганами зажигали на школьных танцах.

Солнышко тихо хихикнула, её звук был приглушён тканью её костюма. Это не смогло полностью заглушить следующее объявление, но в этот раз она оставалась спокойной.

«Трещина погибла, CD-6.»

Огненный шар увеличился в размерах.

— Мы тогда оторвались по полной. Отличный был вечер, — закончил Жон.

А браслет всё продолжал свою монотонную речь на заднем плане.

«Виктор погиб, CD-6.»

— Знаешь... — на этот раз разговор начала Солнышко.

— Да? — спросил Жон.

Солнышко замолчала, словно растеряв всю свою смелость. Она повернула голову в сторону, легко выдерживая яркий свет, исходящий от созданной ею миниатюрной звезды. Чего она хотела, Жон понятия не имел, но он молча стоял рядом и ждал.

И, глядя на своё солнце, она нашла в себе решимость.

— Знаешь, — повторила Солнышко, поднимая на него взгляд, — вальс вряд ли сложнее балета. Если мы выберемся из этой заварухи, как насчёт как-нибудь потанцевать?

— Фигня вопрос. Я не против, — Жон тепло и честно улыбнулся ей; и хотя он не мог видеть её лица под маской, у него было предчувствие, что Солнышко улыбается в ответ.

Всё остальное они так и не успели сказать.

Гигантская океанская волна обрушилась на ледяную стену, возведённую вдоль побережья. Оглушительный удар сотряс весь город.

И далеко-далеко по улице в поле зрения появился Левиафан.

Ну вот. Опять начинается.

* * *

Солнышко: