Другой четвёртый курс (джен)

Выбежал Гарри из Большого зала с одной, доминирующей над остальными, мыслью, что надо бы... поторопиться.

— Главное, успеть и перехватить Гермиону до того, как она слишком сильно... впадёт в меланхолию и плакать начнёт, — рассуждал по дороге Гарри. — А то, ведь если начнёт, то будет она это делать... основательно. По Гермионовски. И тогда из этого состояния её только какой-нибудь очередной тролль вывести сможет. — Тут Гарри мысленно хихикнул. — А тролля-то я ей где сейчас возьму? Они ведь... товар штучный, на дороге не валяются.

Впрочем, тут ему повезло. Гермиона далеко не ушла. Она, просто, уселась на ступеньках ближайшей лестницы. А Гарри, увидев её закричал, привлекая к себе внимание и отвлекая Гермиону от переживаний. Получится у него или нет, он не знал, но попытаться-то стоило.

— Гермиона! — заорал он. — Подожди! Стой! Не делай этого! А то мне срочно твоя помощь нужна! Вопрос жизни и смерти!

К счастью, Гермиона не начала ещё толком плакать. Так что, услышав Гарри она вскочила, подобралась и в руке у неё появилась волшебная палочка.

— Что? Что случилось, Гарри? — спросила моментально ставшая готовая к бою Гермиона. Типа, кого тут завалить нужно? Ты только скажи.

— Да накосячил я Гермиона, — пояснил Гарри. — Поэтому, прости пожалуйста и скажи чем мне свой косяк загладить.

— Чего-о?! — Гермиона вытарашила на него глаза. Испытывая, впрочем не только удивление, но и, судя по всему, облегчение. — Я уж было подумала, что в Большом зале... ну, например, потолок обвалился. А оказывается... Ох, Гарри, ты такой... Гарри. Кстати, а прощения-то ты за что просишь? Объясни, пожалуйста. За Рончика, что ли?

Гарри, для начала, усадил её обратно на ступеньки, и сам присел рядом.

— Вот уж нафиг, — начал он объяснять. — За Роновский косяк пусть сам Рон и извиняется. А я за свой прощения прошу. За то, что не предвидел, не предугадал такое его поведение.

— Ну, Гарри, перестань. Не мог же ты...

— Не знаю, может быть и не мог, но, тем не менее, должен был, — не согласился Гарри. — Впрочем бог с ним, с Рончиком. Он теперь моё... прошлое. Ты мне лучше, вот что скажи, — Гарри вскочил на ноги отвесил ей немного шутовской поклон, приложив руку к сердцу. — Не позволит благородная леди позволить мне стать её кавалером на оставшуюся часть бала?

— Хм-м, — Гермиона, тоже в шутку, приняла царственную позу. — Пожалуй, леди не возражает и даёт вам, милорд, своё высочайшее соизволение.

Гарри подал ей руку и они отправились обратно в Большой зал, дурачась и хихикая, по дороге.

— Кстати, — спросила Гермиона. — А как там наши партнёры?

— Да я их попросил приглядеть друг за другом, — объяснил Гарри. — Так что, думаю что всё с ними нормально. Но, извиниться ещё раз и объясниться не помешает, наверное.

Впрочем и Виктор, и Парвати отнеслись к ним с пониманием. Крам ухмыльнулся и заметил, что прекрасно их понимает. И заметил, в шутку, что, дескать, он и сам молодым был. А Парвати дополнила его замечание тем, что всё это очень романтично. Так что, никаких претензий к ним нет. Поэтому бал закончился хорошо и все остались довольны. Ну, кроме Рона, конечно.

Вот только история на этом не закончилась. Появилась через некоторое время в местной газете статья, за авторством Риты Скитер. В которой Гарри и Виктор представлялись в роли эдаких жертв пронырливой магглорождённой ведьмочки. Дескать, сильно честолюбивая она. На бал пришла с одним чемпионом, а ушла с другим. Типа, чего за дела-то такие? Что это она себе позволяет? Она это чего, на святое замахиваться, что ли? Так не допустим же.

Ну и полетели в адрес Гермионы, так называемые, «письма гнева». Впрочем на них они внимания не сильно обращали. Как говорится, собака лает, караван идёт. Поэтому письма просто складывались стопкой на полу в Большом зале и Гарри их сжигал. А на замечания о недопустимости такого поведения, он говорил профессорам, что эти письма мешают ему к очередному заданию Турнира готовиться. Типа, сбивают они его с настроя и наносят серьёзную психологическую травму. Поэтому директор был вынужден настроить защиту школы против таких писем. Так что, всё стало спокойно. Относительно.

Ровно до тех пор пока Молли, мама их бывшего друга Рона, как впрочем и остальных учившихся на Гриффиндоре Уизли, не прислала в адрес Гермионы громковещатель. Дескать, она недовольна её поведением. Вот тут-то Гарри и разозлился. Ненадолго. А когда успокоился, то отправил в ответ сразу пять штук таких же... кричащих писем. В адрес самой Молли, её мужа Артура, главного редактора «Пророка», Риты Скитер и... министра магии. А чтобы эти послания точно дошли до адресатов, Добби был задействован. И они, таки, дошли.

Молли он посоветовал, в грубой форме, не совать свой нос в чужую задницу. Артуру посоветовал лучше приглядывать за тем, чем жена на досуге занимается. Рите он пообещал просто голову отвернуть, потому что своими статьями она ему мешает достойно выступать на Турнире. И что ему за это ничего не будет. Потому что, с её стороны, получается препятствование выполнения им магического контракта. Главреду «Пророка» он пообещал устроить... весёлую жизнь. Если ещё хоть одна подобная публикация в газете появится. А министру пообещал, что если тот не наведёт порядок, то Гарри сразу после Турнира покинет и Хогвартс в частности, и магическую Британию вообще.

Ну, и предупредил остальных детей Уизли, что отныне с ними они с Гермионой больше дел иметь не собирается. Пока их мама публично не извинится.

— И скажите спасибо, что я вам до этого насчёт драконов не предъявил ничего, — заявил им Гарри. — Потому что я больше чем уверен, что ваш брат Чарли сообщил вам о себе, когда он, с другими драконологами, этих «милых» зверушек в школу к нам привёз. В общем, не лезьте к нам и целее будете.

Поэтому-то, больше Гарри никто не мешал, а там и время второго задания подошло. К которому он тоже неплохо подготовился. Сначала Седрик Диггори отдарился, так сказать. Подсказал насчёт яйца. Как его лучше прослушать. Затем, когда Гарри слушал в ванной старост текст инструкции ко второму заданию, у него появилась нежданная компания. Которую ему составило одно из школьных привидений. Плакса Миртл. И у Гарри появилась мысль.

— Послушай, Миртл, — спросил он у неё. — А ты в Чёрном озере поплавать не любишь, на досуге?

— Ну да, люблю иногда, — сообщила Миртл.

— А не захочешь ли ты, в таком случае, поработать проводником? И немножко, разведчиком? — спросил у неё Гарри.

Миртл, конечно, поломалась для вида, но, в итоге согласилась. Ну, и без Добби не обошлось, конечно. Он для Гарри где-то жабросли раздобыл. Имелась такая магическая водоросль, пожевав которую маг превращался в подобие лягушки, но с жабрами.

К тому же, прослушав инструкцию, Гарри понял что второе задание не очень сложное будет. Единственное, чего он не понял, так это что же такое самое дорогое, без чего он прожить не сможет, у него собираются «позаимствовать», так сказать, без его ведома и на дне озера спрятать. Чтобы Гарри его потом нашёл.

И когда он узнал, что спрятано было не что-то, а кто-то, то это ему очень не понравилось. Подозрения, что что-то не так, появились у него когда он не встретил утром Гермиону. А уж когда он зажевал жабросли и нырнул, то подозрения переросли в уверенность. Ему про то, что в озере, в деревне русалок, люди находятся, Миртл сообщила. Которая ждала его в озере, как они договаривались. Люди там, погружённые в бессознательное состояние к столбам были привязаны.

Поэтому Гарри, не обращая ни на что внимание, с максимально возможной скоростью рванул вслед за Миртл. А там он, не слишком обращая внимание на то, кого ещё в заложники определили отвязал Гермиону от столба и рванул на поверхность. Только когда он уже почти вынырнул, то решил, что без ответа подобное оставлять нельзя. Правда, придумать что либо адекватное быстро не смог. Поэтому попросил Миртл по дороге подвести его к помосту на котором судейский стол располагался. И долбанул по нему, снизу, выставив руку с палочкой из под воды, сильнейшим Редукто.

— Пусть тоже поплавают, — решил Гарри гребя к берегу. — Нет, ну какие всё-таки уроды. В общем, пусть теперь молятся, суки, богам, Мерлинам и прочим... Мордредам. Чтобы с Гермионой ничего не случилось. А то я им тогда такое придумаю, что содрогнётся вся эта грёбаная... магическая Бриташка.

Это слово Гарри, кстати, от Крама услышал и, конечно, старался его не употреблять. Потому что сам был британцем. Но, вот сейчас взял, да и не сдержался. Блин! Ну а как ещё страну назвать в которой такие... «козлы» встречаются. Нет, позже, когда он станет повзрослее, то осознает, конечно, что «козлы» живут не только тут, в Англии, но в тот момент он был зол прежде всего на соотечественников. Поэтому так и выразился.

В общем, пока судей вытаскивали из воды и сушили их, со своим заложником из озера выбрался Диггори, а затем и Крам. А Флёр с дистанции сошла. И Гарри, наконец, узнал, кого ещё в заложники определили. Кстати, помимо Гермионы это были: подруга Седрика Чоу Чанг, та девушка при виде которой Гарри, некоторое время тому назад, слюни пускал, Габриэль Делакур — сестрёнка Флёр и... Рон Уизли.

— Кто-о?! — одновременно воскликнули Гарри и Гермиона, когда им про него Крам рассказал. — А он-то тут каким боком замешан? Да он, вроде как, даже для своей мамы самым дорогим не является. Тем, без чего она прожить не сможет.

Кстати, сам Крам из озера Габриэль вытащил. И он же задал хороший вопрос, а как они должны были узнать кому какой заложник предназначен. Нет, ну с Чоу и Габриэль понятно было. А вот с Гермионой и Роном неувязка выходила. И Гарри намеревался выяснить у кого на это фантазии хватило, чтобы внести такую... неразбериху.

Находились они в медицинской палатке, где мадам Помфри обследовала заложниц и... ругалась. Из-за того, что прежде чем помещать их под воду, организаторы должны были, как минимум, показать их ей. Чтобы она могла дать заключение о том, не будет ли пребывание в холодной февральской воде вредно для кого-либо из девочек. Чего сделано, конечно же не было, поэтому мадам Помфри была настроена очень... недружелюбно, по отношению к этим самым организаторам.

И, когда наконец в палатку доставили ещё и Рона, то явившимся с претензиями Дамблдору, директор Дурмстранга Каркарову и министерский работник Бэгмену, даже рот раскрыть не дали. Сначала мадам Помфри, высказав им всё что о них думает, а затем и Гарри. И хорошо ещё, что мадведьма чуть ли не насильно влила в него двойную дозу Успокоительного. А то Гарри, на самом деле, готов был пойти в разнос.

И это несмотря на то, что Гарри дал себе слово не злиться в критических ситуациях, а сохранять хладнокровие. Потому что, рисковать только собой с драконами, это было одно. А тут-то, посторонние люди почему-то страдать были должны? Как оказалось, когда волнуешься за кого-то, то это совсем по другому ощущается. Кстати, Успокоительное пришлось вливать во всех чемпионов.

Но, помимо недовольства организаторами Турнира, после того как оно было им высказано, Гарри задал вопрос насчёт Рона. Потому что непонятно было ни ему, ни Гермионе, ни Виктору, а какого собственно хрена Рона задействовали? И кому, собственно, его в заложники-то определили?

Выяснилось, что Рона предназначили для Гарри, а Гермиону для Виктора. И если с Гермионой было ещё можно понять, потому что у Крама тут, среди его соучеников и не было никого такого... близкого. А с ней он хотя бы на бал пошёл, то вот Рон для Гарри... Тут Гарри Виктор объяснил. Он хоть и был старше совсем не намного, но опыта жизненного у него чуть побольше было.

В общем, как он предположил, тут целая теория заговора имела место быть. Во-первых, для семьи Уизли потеря дружбы с самим Гарри Поттером, была... политически не выгодна. На этом этапе, да и на всех последующих. А во-вторых, в дальнейшем, и экономически тоже. Особенно, если у мамы Молли были планы породниться с Гарри через его брак с Джинни. То есть, они рассчитывали, что женившись на ней, Гарри и про остальную семью не забудет, и будет им периодически деньжат подкидывать. И хотя Виктор не был уверен в своих предположениях на все сто процентов, но процентов за восемьдесят он поручился.

Вот поэтому-то Рончика ему и подсунули, типа, дружбу восстановить. А сделал это Дамблдор, по просьбе Молли Уизли. Скорее всего. Потому как поняла она, видимо, что с громковещателем накосячила.

Гарри когда это услышал, то за голову схватился. А потом подумал и выдал вслух:

— Нет уж нафиг. Как говорится: мне Уизли мать родная, Дамблдор отец родной. Нахрен мне родня такая, лучше буду сиротой.

Кстати, этот момент они обсудили, пока хмыри не набежали. Ну, там Даблдор, Каркаров и Бэгмен. А вот когда они проявились, то Гарри Дамблдору заявил, чтобы, в следующий раз, если он конечно будет, то пусть он в озеро за Рончиком, сразу же Артура отправляет. А ещё лучше — Молли.

Ну, и насчёт того почему, кому кого в заложники предназначили, им не сообщили они тоже выяснили. Оказалось, что сказать об этом им должен был Бэгмен. Но... забыл. Поэтому-то и, выражаясь фигурально, отхлестали его Дамблдор и Каркаров, как... нашкодившего щенка. Ну, надо же им было на ком-то зло сорвать? А то пришли они сюда такие все умные и важные, чтобы претензии предъявить, а их самих, условно выражаясь, мордой-то, да и в дерьмо.

Вот так закончился второй этап Турнира. Хоть и без сердечных приступов для некоторых и всеобщей паники для всех, но кое-какая нервотрёпка, тем не менее имела место быть. Впрочем, выносить это на всеобщее обозрение никто не стал. Потому что Даблдору это было невыгодно, а Гарри просто запомнил, до поры, до времени. Как говорится: Бог забудет, а я запишу. И сочтёмся, как-нибудь.

А дальше обстановка в школе успокоилась и ученики, наконец окончательно перестали коситься на Поттера, из-за его чемпионства. Случилось, правда, одно событие, которое позволило Гарри сделать кое-какие выводы. Он, утром, в день третьего задания прогуливался в ожидании Гермионы, когда на него из леса выскочил мистер Барти Крауч. У которого, в своё время, Гарри книжку с Правилами Турнира «замылил».

Выглядел Крауч, откровенно говоря, как... бомж. К тому же, не простой бомж, а — сумасшедший. Он, одновременно, размахивал руками, бормотал что-то себе под нос, разговаривал с кем-то. С тем кого видел только он один. И говорил он о своём сыне, какой-то Берте Джоркинс и Волдеморте. Что-то о том, что тот становится сильнее. В общем, Гарри вызвал Добби и отправил того за Дамблдором, но как только Добби аппарировал его самого кто-то оглушил из-за спины. А когда его привёл в себя Дамблдор, то рядом никого не было.

Дамблдор, конечно, что-то там поисследовал, но Крауча, словно след простыл. Тогда он на Гарри «наехал». Типа, мальчик мой, а ты точно уверен? На что Гарри предложил в санчасть отправиться. А там мадам Помфри его обследовала и выдала заключение. Что, во-первых, Поттера действительно оглушили. Во-вторых, что если судить по расположению небольшой гематомы на затылке, сам он это сделать не смог бы. Ну, и в-третьих, что на Гарри никого ментального воздействия оказано не было. Так что, никаких «наездов», типа, а не показалось ли тебе, мальчик мой, совершать никому не стоит. Вообще никому.

После чего, мадам Помфри напоила Гарри нужным зельем, и уложила его, на полчасика. А Гарри, снова позвал Добби отправил его Гермину предупредить, насчёт того где он находится и, заодно, притащить ему Карту мародёров. Он её давно домовику на хранение отдал, как и остальные самые ценные свои вещи.

В общем, когда Гарри своё отлежал и мадам Помфри его из больничного крыла выпустила, а Гермиона умчалась на последний, в этом году, экзамен, то взглянул он на карту. И получилась хрень какая-то, непонятная. По всему, выходило, что по голове его их нынешний профессор ЗОТИ долбанул. И Крауча к себе в жилое помещение утащил. Но, теперь, Муди, почему-то, сидит тихонечко в уголке, а Крауч по кабинету расхаживает. Или, это сделал сам Крауч.

И Гарри решился на авантюру. Он, чуть ли не в наглую, вломился к Муди и обратился к нему с вопросом.

— Профессор, подскажите, пожалуйста, — задал Гарри заготовленный заранее вопрос. — Я тут одно заклинаньице нашёл. Очень полезное. Но, чего-то оно не получается. Тут вот это вот движение как правильно делать-то? А то, почему-то, эффекта должного не выходит. А нам сегодня в лабиринт.

Прохождение лабиринта было третьим заданием Турнира. Так что, Муди объяснил, что к чему, Гарри его поблагодарил и выйдя от него, снова задумался. Потому что, получалась, даже не хрень, а хрень очень и очень... дурнопахнущая. Да что там говорить-то? Смердело от неё, а не просто... дурно попахивало.

Потому что, как правильно заклинание делать, показал ему не Муди, а самый, что ни на есть, настоящий Крауч, только под обороткой. И ещё Гарри был теперь уверен, что и ЗОТИ им в этом году Крауч преподавал. А настоящий Муди, всё это время, находился в собственном сундуке. Так как карта точно обозначила место где он должен находиться. Вот только, не было его там, потому что стоял там его сундук. А значит где у нас Муди? Правильно, в сундуке.

После чего Гарри отошёл, подальше, и принялся ругаться. Правда, не долго. Потому что, ори не ори, а криками делу не поможешь. И принялся размышлять.

— Значит так, — рассуждал Гарри. — то, что нам весь год ЗОТИ самозванец преподавал, директор не знать не может. Потому как с настоящим Муди они сколько знакомы? Лет тридцать, поди, если не больше. Так что, на какой-нибудь мелочи, он обязательно бы, да «прокололся». Это, во-первых. Во-вторых, почему он себя как идиот повёл. Ну, может он за какой-то хренью в лес ходил, а на меня случайно нарвался. Вот и изобразил из себя идиота. А как только я отвернулся, он меня по затылку-то и шваркнул. И к себе удрал. А Дамблдор сделал вид что ничего не нашёл. Ну, пока, вроде логично.

Гарри подумал дальше и попробовал всё обобщить. И получалось, что опять в этом году какая-то хрень затевается, в которой он непременно поучаствовать должен. Как, впрочем, и в предыдущие годы. Гарри остановился, думал-то он расхаживая из стороны в сторону, и взлохматил волосы на макушке. Была у него такая привычка.

— Ну, — подвёл Гарри итог рассуждений, — значит будем участвовать. А Добби, я перед этим, самым настоятельным образом, порекомендую за Гермионой приглядывать. А то она-то ведь в школе останется. И где гарантия, что её не попытаются в заложники взять, чтобы на меня «надавить»? А нету её.

Так что приняв решение, Гарри успокоился. Ну, а чего было делать-то ещё? Нервничать что ли? Так ведь, бестолку это. И ещё он подумал, что в будущем нужно будет обязательно про министерских работников повыспрашивать. Глядишь может и найдётся среди них тот кому он доверять сможет. Так-то он, благодаря Дамблдору, министерству не доверял совершенно и абсолютно.

Да и не знал он там практически никого. Кроме министра Фаджа, Крауча, Бэгмена и Артура Уизли. Ну, разве что в этом году там ещё один Уизли работать стал. Вот и получалось, что доверять-то ему было и некому. Особенно министру. Уж кому, кому, а этому... типчику в зелёном котелке он даже горшок ночной выносить не доверил бы. Кстати, их директору он в этом году тоже перестал доверять. Уже окончательно.

В общем, чтобы себя не выдать, сбегал Гарри ещё раз к мадам Помфри и выпросил у неё Успокивающего. Ну, чтобы его по каким-то мелким признакам Гермиона не «расколола». Девочка-то умная, всё-таки, была. И принялся ждать начала третьего задания.

Ну, а вечером, когда задание началось, он вошёл в лабиринт, когда его очередь подошла. И не спеша, отправился к его центру. Ожидая, в любую минуту, какого-нибудь действия со стороны Крауча. Хотя, Гарри понял, что пока сигнал об окончании турнира не прозвучит, то вряд ли это произойдёт. Вот он и решил сосредоточиться, пока, на текущих задачах. А там, будь что будет. Глядишь, бог не выдаст, свинья не съест.