Эхо моей боли (гет)

Я рассказала Кире — моей лучшей подруге — о том, что случилось, о своих чувствах. И ее реакция оказалась слегка неожиданной для меня...

— Ну смотри, мы же в пятом классе, может это просто симпатия? — начала Кира, пытаясь остудить мой пыл. — Ну вот чем он тебе нравится?

— Всем, — выдохнула я, уверенная в своем ответе.

— Ну все так говорят, — не сдавалась она. — Скажи, чем именно.

Тут я почувствовала, что Кира обесценивает мои чувства, хотя, возможно, сама того не понимала. Читатель, конечно, скажет: "Кира права, не может быть никаких серьёзных чувств в пятом классе, когда тебе всего одиннадцать!" — но мои чувства были! И были они настолько обширны, настолько сильны, что захлестывали меня с головой. Такого со мной не случалось никогда прежде. Я была готова обнять весь мир, понимая, что во мне есть такое светлое и прекрасное чувство — настоящая любовь! Мне хотелось петь каждую секунду, ведь как раз с пения, с музыки, и появилось это чувство. Хотелось сказать ему об этом, хотелось получить взаимный ответ, хотелось... да, в общем-то, много чего мне тогда хотелось, и эти желания были самыми искренними.

Я пыталась убедить Киру в правдивости и полноте своих чувств, объяснить, что ничего такого нет в том, что мне всего одиннадцать. Но она стояла на своём:

— Ри, одумайся. Из этого твоего Габи ничего хорошего в дальнейшем не получится, и даже если вы будете вместе, ты будешь несчастна! — её голос звенел от негодования. — А по поводу того, что ты хочешь признаться ему, то даже не думай! Он будет считать, что ты навязываешься, а представляешь, если это не взаимно? Ты будешь ходить грустная, может даже будешь плакать... Да я ему табло снесу, если он тебя обидит!

— Кир, успокойся, — я попыталась её урезонить. — Не обидит. И не думаю, что он будет считать меня навязчивой, если я ему признаюсь. Если это всё-таки не взаимно, мы просто останемся друзьями, но, возможно, станем чуть ближе.

И я действительно так считала... считала, что он не обидит, что будет продолжать дружить, зная, что нравится мне. И, в конечном итоге, всё сложилось... не так, как я ожидала, но сложилось.

Я долго утаивала свои чувства от него, пыталась не смотреть, когда он играл на гитаре, а он был таким красивым... карие, задумчивые глаза бегали по ладам, а длинные пальцы, словно зачарованные, гладили струны. Струны послушно отзывались, делали то, что он хотел, и таким красивым выходил голос его гитары в аккомпанементе с его собственным голосом... бархат его голоса ласкал уши, проникая в самое сердце. Не думаю, что я одна была той, которая заслушивалась голосом мальчика, так преуспевающего в музыкальном кружке. Не слушать, когда он играет и поёт, было невозможно. Каждая девочка слушала и восхищалась. Даже девочки старше его самого засматривались на его задумчивые глаза, слегка растрёпанные волосы и эти длинные, ловкие пальцы, ласкающие струны. И я так ревновала в эти моменты... когда он ради шутки подмигивал им, у меня внутри всё просто взрывалось от злости и отчаяния! Я не могла смотреть на это и на некоторое время прекратила занятия в кружке. А потом и вовсе перестала там заниматься, надеясь, что расстояние поможет.

Я начала сама учиться играть на гитаре, и получалось гораздо лучше, чем во время моих занятий в школе. Это отвлекало меня на время, служило убежищем. Но однажды, когда я взяла гитару в руки и начала играть что-то, мне это очень напомнило ту самую мелодию, под которую он пел о сказке, о дальних краях, о том, что только он мог сделать таким волшебным. Так я вспомнила и о нём... вспомнила, что любила. По правде сказать, я и не забыла до конца, ведь прошло всего пару месяцев. И вот, через неделю после того, как эта мелодия вновь оживила в моей памяти его образ, произошла не очень приятная вещь...