Прах Заветного Света (джен)

Марси осталась одна среди камней. Её тело было изранено; одна рука висела безжизненно, другая сжимала рукоять меча, как будто в этом сжатии заключалась последняя нить смысла. Она ползла, оставляя за собой тонкую дорожку крови и пыли, и каждый шаг давался ей с усилием, будто мир сам сопротивлялся её движению.

Она нашла то, что искала в пыли — маленький кусочек ткани, обугленный и порванный, на котором едва угадывался узор, знакомый ей с детства. Это был фрагмент знамени, которое когда‑то принадлежало тем, кого она поклялась защищать. Его края были опалены, нитки распущены; в нём ещё теплел запах дыма и чужой тьмы.

Она села на холодный камень и прижала обугленный клочок к груди. Сначала её губы дрогнули, потом глаза наполнились, и слёзы потекли по её щекам. Они были тяжёлыми и горячими, и в них было всё: усталость, боль, и та пустота, которую не могли заполнить ни свист, ни меч.

Она плакала, потому что знала причину — потому что не смогла удержать то, что обещала хранить. Слёзы текли, и в них отражался свет, который ещё не успел погаснуть совсем. Она не произнесла ни слова; её плач был безмолвным, но в нём было больше правды, чем в любых речах.

Она поднялась, опёрлась на меч, и сделала шаг. Тропа к Мирране была далека. Следы её шагов медленно стирались ветром. Ночь приняла её, и только пыль на камнях напоминала о том, что здесь кто‑то был и сражался.

Вдали, где тени сгущались, Chaos Knight уже искал следующую искру. Мир держал дыхание.