Прах Заветного Света (джен)

Ночь над руинами была тяжёлой и густой, как смола. Тонкие шрамы света на земле дрожали, будто мир пытался удержать себя на краю. Ветер приносил запах гари и старой стали, и в нём слышалось эхо битв, которые давно перестали иметь имена.

Chaos Knight пришёл сюда не ради случайной ссоры. Он шёл по следам порядка, по крошечным искрам, которые ещё не успели погаснуть. Для него это была охота: ритуал, в котором каждая сломанная клятва — подпитка пустоты внутри. Он не спрашивал, не торопился и не жалел — его жестокость была точна, как лезвие.

Марси шла потому, что не могла иначе. Она шла, потому что где‑то далеко была Миррана, потому что её долг — быть щитом, потому что её язык — свист и движение. Её шаги были тихи, но в них была решимость, которую не измерить словами.

Тень разверзлась, и из неё вышел конь, чёрный как забытый кошмар. На нём сидел Chaos Knight: доспехи, в которых не отражался свет, и голос, похожий на раскат пустоты.

— Следы света, — сказал он, и его слова резали воздух. — Я пришёл, чтобы их стереть.

Марси остановилась. Она не ответила словами. Она свистнула — коротко, резко; в этом свисте было и предупреждение, и приказ, и мольба одновременно.

— Молчание? — усмехнулся Chaos Knight. — Хорошо. Пусть молчание будет твоим приговором.

Он поднял руку, и из трещин вырвались фантомы — искажённые отражения тех, кто когда‑то стоял на стороне порядка. Они не были живыми; они были инструментами, клинками, которыми он точил свою жестокость.

Марси шагнула вперёд и встала между разломом и направлением, откуда мог прийти свет. Её глаза были как камень, но в них горела решимость.

Он бил не ради убийства — он бил ради унижения. Его фантомы окружали её, их клинки свистели, их тени рвали ткань реальности. Марси ломала их, один за другим, но их число не убывало. Каждый раз, когда она отбрасывала очередное отражение, из трещин вырывался новый клинок, новая тень.

Chaos Knight не давал ей передышки. Он бил в землю, в камни, в те тонкие нити порядка, которые ещё держали мир. Он бил так, чтобы показать: стойкость — лишь временная помеха.

Она падала и поднималась. Её свист становился короче, резче — зовом, который значил «уходи» и «держись». Она вцепилась в край разлома, пальцы врезались в холодный камень, кровь смешивалась с пылью. Она знала пределы своих сил и знала, зачем пришла: не ради победы, а ради времени.

Когда Chaos Knight приблизился, он не стал добивать её сразу. Он стоял над ней, и в его взгляде не было радости — была холодная констатация факта.

— Мы встретимся снова, — сказал он. — Твоя стойкость — искра. Я — пожар.

Он исчез в вихре тени, унося с собой часть света, который пришёл погасить. Фантомы растаяли, разлом начал сжиматься, и мир, как будто вздохнув, стал возвращаться к себе.

Марси осталась одна среди камней. Её тело было изранено; одна рука висела безжизненно, другая сжимала рукоять меча, как будто в этом сжатии заключалась последняя нить смысла. Она ползла, оставляя за собой тонкую дорожку крови и пыли, и каждый шаг давался ей с усилием, будто мир сам сопротивлялся её движению.

Она нашла то, что искала в пыли — маленький кусочек ткани, обугленный и порванный, на котором едва угадывался узор, знакомый ей с детства. Это был фрагмент знамени, которое когда‑то принадлежало тем, кого она поклялась защищать. Его края были опалены, нитки распущены; в нём ещё теплел запах дыма и чужой тьмы.

Она села на холодный камень и прижала обугленный клочок к груди. Сначала её губы дрогнули, потом глаза наполнились, и слёзы потекли по её щекам. Они были тяжёлыми и горячими, и в них было всё: усталость, боль, и та пустота, которую не могли заполнить ни свист, ни меч.

Она плакала, потому что знала причину — потому что не смогла удержать то, что обещала хранить. Слёзы текли, и в них отражался свет, который ещё не успел погаснуть совсем. Она не произнесла ни слова; её плач был безмолвным, но в нём было больше правды, чем в любых речах.

Она поднялась, опёрлась на меч, и сделала шаг. Тропа к Мирране была далека. Следы её шагов медленно стирались ветром. Ночь приняла её, и только пыль на камнях напоминала о том, что здесь кто‑то был и сражался.

Вдали, где тени сгущались, Chaos Knight уже искал следующую искру. Мир держал дыхание.