Дитя Хекстека (джен)

Мы возобновили эксперимент, не сдаваясь на этом. Виктору пришлось закрыть дверь своей тростью. Почему-то мы не подумали закрыть замок двери, и сейчас к нам ломились миротворцы.

— Не торопись, — проговорил мой напарник.

Я, слыша громкие голоса за дверью, был на взводе.

— А ты не торопи! — огрызнулся я.

Хекс-кристалл в устройстве передо мной снова сверкал и кружился, пока рамы быстро вращались вокруг него, раскручивая «руны». Наконец, вокруг кристалла образовались символы, которые я видел когда-то в далёком прошлом. В дверь яро бились, пытаясь её выбить. Трость дребезжала от такого.

Я поспешил погрузиться в собственные мысли, положив руку на пуск-пульт. В моей голове быстро всплыл образ того самого загадочного незнакомца. Я начал прокручивать регулировочное колесо, словно пытался подражать образу из моих воспоминаний.

Хекс-кристалл тут же поддался, раскрывая потоки магии. Я на него не смотрел, хмуро зажмурил глаза, однако ко мне почему-то обратился мой напарник:

— Джейс… — ошарашенно буркнул он, заставив меня открыть глаза.

И я увидел, что руны, которые мы с ним сделали, метались, меняя на себе символы. Однако потоки магии не останавливались. Складывалось ощущение, будто хекс-кристалл взял всё происходящее под свой контроль, обзавёлся собственной волей и переменил созданные нами руны. И мне, и Виктору известно, что такого быть не должно! Тогда конечный результат воссозданной нами магии может быть абсолютно другим!

Я побледнел, увидев это. Однако Виктор взял мою руку и вместо меня провернул колесо окончательно. В ту же самую секунду раздался оглушительный рокот, над нашими головами возникли магические круги. Я почувствовал знакомую невесомость тела. Всё это охватило всю лабораторию. В ту же самую секунду раздался оглушительный звон, а после невероятно яркая вспышка. Я открыл глаза, ощущая, что плаваю в воздухе… И обнаружил, что я, всё вокруг, в том числе и Виктор, левитировали.

— Воу!.. — не смог сдержать я восхищения.

Однако Виктор ошарашенно глядел на хекс-кристалл, который летал чуть ниже нас.

Я тоже на него устремился и быстро побледнел, увидев, что с ним происходило… Яркое свечение охватывало весь кристалл, кажется, вокруг него что-то медленно, со звоном, образовывалось.

— Ах… — испуганно ахнул Хеймердингер, вставший на пороге собственной лаборатории. Перед ним летала сломанная пополам трость.

А я не мог оторвать взгляда от хекс-кристалла, пытаясь понять, что с ним происходит. До восхищения, к сожалению, дела не было!

Свечение быстро охватило хекс-кристалл, образовываясь в материю. В ту же самую секунду, в этом же ярком свете, появилось дитя… Маленькая девочка, на вид лет шести. Она была обнажена, однако явными половыми признаками слабо обладала. В её груди сверкал хекс-кристалл, волосы имели очень светлый, буквально белоснежный оттенок, а глаза сверкали, подобно свечению хекс-кристалла.

Хеймердингер ошарашенно уставился на это дитя вместе с нами. Я не мог поверить своим глазам… Длинные волосы девочки медленно развевались. Она испуганно огляделась, и я встретился с ней взглядом: на лице дитя был страх, по её щекам стекали слёзы.

В моей голове пронёсся вихрь эмоций и мыслей. Откуда эта девочка? Она появилась из кристалла? Но почему? Как это произошло?!

Словно по её воле, сила изменившейся гравитации начала возвращаться к норме. Она медленно опустилась на пол, а вместе с ней опустились и мы, вместе со всеми теми вещами, что были подняты в воздух. Гул магии стих окончательно, а свечение кристалла внутри неё потухло.

Девочка, испуганно глядя на Хеймердингера, а также миротворцев позади него, попятилась назад и врезалась спиной о стол. Она была очень напугана. Я ошарашенно поднялся на ноги, не в силах оторвать взгляда от белоснежной макушки девочки. Виктор тоже поднялся, с трудом опираясь о стол. Клянусь, мы все пялились на возникшее из ниоткуда дитя.

— Так суть вашего эксперимента содержалась в призыве ребёнка? — ошарашенно спросил профессор, прерывая возникшую тишину. Я повернулся к нему, потом снова посмотрел в сторону девочки… Однако её там не оказалось!

— Чт!.. — аж дёрнулся я.

Однако Виктор потыкал пальцем о стол, говоря о том, что девочка просто спряталась под столом.

— Нет, это… необъяснимая аномалия, которая возникла по, пока что, неизвестной нам причине… — проговорил Виктор, взглянув на профессора Хеймердингера.

Меня честно сейчас не беспокоило происходящее. Я аккуратно заглянул под стол, наклонившись. Девочка действительно сидела там, поджав к себе ноги. Кажется, ей было немного холодно. Она дрожала. Хотя, может, это от испуга…

Она не обратила на меня внимания, держа лицо в своих маленьких и хрупких коленках.

— Это что же, мы откроем детский сад, если ваша аномалия будет бесконечно повторяться? — озадаченно проговорил Хеймердингер, после чего взглянул на меня. Я ровно встал, взглянув на него в ответ.

— Это исключено!.. — покачал головой Виктор, ответив за меня. — Мы выясним причину её появления и…

— Проведём ещё один эксперимент! — воскликнул я.

Хеймердингер ошарашенно вскинул брови.

— Проникли в мою лабораторию, взяли оборудование, призвали непонятно кого и говорите, что хотите провести ещё один эксперимент?!.. — раскинул он руками, отчитывая нас.

Я нахмурил брови, глядя на него.

— Но у нас же получилось!.. — оспорил я его.

— Получилось что?! Призвать ребёнка?!.. — уставился профессор на меня.

— Нет, использовать магию! — стиснул я руки в кулаки.

— Я считаю, эта аномалия объяснима, — спокойно влез мой напарник, трезвым взглядом смотря на ситуацию. — Мы выясним причину её возникновения…

— Значит, вы берёте на себя ответственность? — хмурился Хеймердингер.

— Да, — ответил ему я.

Я готов взять ответственность и за свои действия, и за дитя, что появилось по нашей вине.

— Оу… — удивлённо протянула советница Медарда, которая встала неподалёку от Хеймердингера. — Произошла аномалия, как вы говорите?

* * *

На каком же взводе я был всю оставшуюся ночь. Поднялась суета, паника. Нас с Виктором и девочкой, пока без разбора, поместили в камеру. Я не находил себе места: ходил из угла в угол. Девочка молча сидела на краю койки, свесив свои ножки на пол, при этом и близко не дотягиваясь до него стопами. Один миротворец учтиво одолжил ей свой мундир, однако приблизиться ему к себе она вовсе не позволила… А вот мне, наоборот. Я смог аккуратно накинуть ей свою жилетку на плечи, поэтому расхаживал в одной только рубашке.

Виктор сидел на расстоянии от неё и безуспешно строил теории:

— Как это могло произойти? Мне точно не показалось, хекс-кристалл у неё в теле… — бубнил он, держа руку у лица.

И я, и он повернули головы, услышав шуршание. Девочка немного поюлозила на койке и, увидев наши взгляды, виновато опустила глаза в ноги.

— Значит, навряд ли это был призыв… — наконец выговорил я свою теорию. — Но что тогда?

Мы не призвали телепортацией ребёнка, я в этом уверен. Мне кажется, это дитя появилось из хекс-кристалла, его энергии, или… Я не знаю!

— Чёрт!.. — схватился я за голову, чувствуя мигрень.

Миротворцы разбирались с тем, что произошло в лаборатории Хеймердингера и, кажется, решали, что делать с нами… и ребёнком.

— Может, она сама нам расскажет? — Виктор качнул головой в сторону девочки и тоже посмотрел на неё. Виктор явно не знал, не умел подступаться к детям, я слышал это в его последующей интонации: — Скажи, есть ли у тебя имя? Ты что-нибудь помнишь?..

Девочка подняла на Виктора какой-то опечаленный и, в то же время, испуганный взгляд. Она перевела большие голубые глаза с такими же белыми, как её волосы, ресницами в сторону скромного и шаткого стола. Там лежала сломанная пополам трость Виктора.

Меня такая реакция озадачила. Почему она, вместо ответа, смотрит на трость?

Но, вопреки нашим ожиданиям, дитя не ответило. Она лишь покачала головой и заметно поникла. Длинные белоснежные волосы неопрятно легли ей локонами на ключицы, свисали на лицо. А сама она сжимала мою жилетку, прижимая её плотнее к телу.

Мы с Виктором переглянулись, пытаясь понять, в чём дело. Почему она не хочет говорить… Глядя на Виктора, меня осенила некая мысль. И я быстро перевёл взгляд обратно на дитя:

— Ты не можешь говорить?

Девочка вздрогнула и перевела более виноватый взгляд на меня. Она медленно покивала. А я не смог сдержать улыбки. Значит, она прекрасно нас понимает, а не игнорирует!

Однако, наконец, нас выпустили из камеры ближе к раннему утру. И, даже не дав девочке какой-то одежды, нас повели на собрание Совета. В этот раз оно было без лишних глаз, без лишних зрителей.

Советники пристально глядели на нас, пока окна медленно закрывались. В этот раз свет озарил не только меня, но и моего напарника, которому я помог идти, поддерживая вместо трости, вместе с неизвестным всем немым дитём.

— Незаконно проникли в мою лабораторию, взяли конфискованное оборудование, провели опыт и вызвали аномалию… — начал серьёзно профессор Хеймердингер, озарив нас строгим взглядом.

Девочка, под всеми этими взглядами, сжала своей ручкой мою штанину, словно пыталась заручиться поддержкой и не заплакать.

— Как вы это объясните? — махнула «когтями» другая советница.

— Руны, резонирующие с хекс-кристаллом, имеют в себе слабую магию изменения пространства, — начал Виктор. — Мы не можем определить причину аномалии без должного исследования.

Я кивнул на его высказывание, следом дополнив его:

— Мы смогли использовать магию, стабилизировали хекс-кристалл! Он не опасен! Вы же сами видели!..

Девочка от моих слов только сильнее сжала мою штанину в кулачок.

Я пристально глядел на Хеймердингера и советницу Медарду. Профессор с какой-то жалостью порой посматривал на это дитя.

Советники были ошарашены. Старик с загадкой для детей ошарашенно критиковал меня, ореховый советник, в этот раз без орехов, критиковал Виктора за помощь мне. А я сжал руки в кулаки, стараясь сдержать зубной скрежет. Снова меня бесило всё происходящее. Однако меня тут же отвлекло слабое, немного холодное касание к руке. Опустив взгляд, я увидел, что девочка явно пыталась меня успокоить, коснувшись своей маленькой ручкой моего кулака, глядя своими большими голубыми глазами чуть ли не в душу.

Я, честно признаться, был ошарашен. Чувствовал некоторое неописуемое родство: тепло от того, что она пыталась меня утешить.

— Я считаю, они за одну ночь добились многого… — чуть улыбнувшись, проговорила советница Медарда, переведя всё моё внимание на себя. И не только моё, но и внимание остальных советников.

— Они совершили преступление! — ошарашенно проговорил ореховый советник.

— Они совершили открытие, — решила поспорить с ним советница Медарда. — Не каждый учёный сможет добиться использования магии. Я считаю, это похвально.

— А возникший ребёнок?.. — не смогла воздержаться от высказывания советница Кирамман.

— Они возьмут за него полную ответственность, — вздохнул профессор Хеймердингер, сложив руки перед собой.

Совет снова проголосовал. Нет, не за то, чтобы девочка осталась у нас на попечение (это решили и без голосования). А за то, чтобы дать нам возможность углубиться в исследования… и подарить Пилтоверу сногсшибательный прогресс в развитии науки.

Я чувствовал трепещущий ужас, пока они голосовали. Как же я был ошарашен, когда голосование было… в нашу пользу… Я застыл в шоке, понимая, что нам любезно предоставили шанс. Но почему… Почему? Взглянув на советницу Медарду, я встретился с её заинтересованными глазами, обращёнными в мою сторону. Неужели это её влияние?