К Свету (гет)

Рождественские каникулы. В этом году этот праздник уже не украшен тем теплом, что раньше. И снег уже не кажется таким пушистым и мягким. Его постоянно подхватывает ветер, бросая маленькие снежные колючки прямо в лицо, доставляя неприятные ощущения. Дафна сидела у камина, когда в окно постучалась сова. Привязанный к лапке золотистый конверт — приглашение на церемонию. Свадьба Теодора и Панси состоится за два дня до Рождества. И от этого становится грустно.

— Драко! — окликает девушка проходящего мимо Малфоя.

— Чего? — не слишком радостно откликается он.

— Ты получил приглашение от Паркинсон?

В глазах Драко мелькнуло что-то непонятное. Боль, радость, обреченность — какая-то жуткая мешанина чувств и эмоций. Совершенно непонятно, кому предназначавшаяся и что означающая. Серые глаза уже не смотрели с мягкостью, как тогда. Мерлин, как же давно это было! Но стоило Дафне закрыть глаза — на губах опять чувствовался его поцелуй, на плечах — руки, а в ушах звенели отголоски его спокойного шепота. Нет! Нельзя вспоминать! Это было неправильно, некстати и не вовремя! Это было совершенно лишним и ненужным, не ей, ни ему.

— Дафна, что с тобой? — немного обеспокоенности в голосе.

— Н-нет, ничего, — тряхнула волосами девушка, отгоняя воспоминания подальше, и улыбнулась.

— Я...да, я получил приглашение...

— Вы почти перестали разговаривать с ней, что произошло? Я искренне считала, что ваши родственники уже договорились о ВАШЕЙ помолвке, — невинно спросила Дафна, как-будто между делом и для поддержания беседы.

Драко вздохнул и опустил голову, его явно что-то тяготило.

— Расскажи мне, Драко! В конце-концов, не ты ли выслушивал мои стенания и вытирал мне слезы. Так что в какой-то мере я тебе должна...

— Ты ничего мне не должна! А за разговор ты уже расплатилась с лихвой, — внезапно сорвался Драко, яростно глядя ей в глаза.

И как ей могло померещиться, что в них есть свет и тепло? В них только сталь, холодная и бесчувственная. Яростная, живая сталь, которая готова пригвоздить ее, Дафну, к этому дивану.

— Драко..ты о чем?! — испуганно прошептала девушка, вжимаясь в спинку дивана.

Он только усмехнулся, немного презрительно и равнодушно. И почему-то от этого стало больней, чем от его злости. Дафна зажмурилась. Она не хотела видеть этого равнодушия. Оно почему-то резало больней ножа, приводило в отчаяние и покрывало сердце тонкой коркой льда. Такого непрошеного, такого холодного и настоящего льда, который останется навсегда. Нет, не допускать до себя мысли. Не задавать глупых вопросов "почему". И так все ясно, и так уже сама ответила на еще не заданный вопрос. И так сердце отвечает оглушительным стуком, а щеки помимо воли заливает предательский румянец. И поняла, что пропала. Что давно пропала в этих серых озерах. Что готова стучаться сквозь эту сталь, пока не выйдет к свету. К его ослепительному и такому нужному ей свету.

И внезапно его дыхание обожгло ее щеку, заставив сердце замедлить свой стук, почти остановиться. Легкий поцелуй — в уголок рта. Так нежно, мягко и доверительно. Так, что хочется плакать от невыносимого счастья и признаться во всех грехах, даже не сотворенных — только бы этот поцелуй не кончался. А потом уже более настойчиво — в губы. И все перестает иметь какое — либо значение. Сейчас есть только он, его твердые и холодные губы, его руки, захватившие ее затылок...А большего и не надо. Драко резко оттолкнул Дафну, поднялся и ушел, не проронив ни слова, не подарив и взгляда. Вот только горящие щеки и припухшие губы говорят, что ей все это не приснилось.

Обстановка в родовом имении Паркинсонов была немного гнетущая. Разодетые родственники, вплоть до седьмой воды на киселе, вели неспешные беседы ниочем. Это наводило ужасную скуку и Дафне приходилось прилагать массу усилий, чтобы не зевнуть или, не дай Мерлин, не задремать на краешке жесткого стула. Среди ярко и напыщенно одетых волшебников она периодически замечала Драко. Он был великолепен в черном костюме. Но так же игнорировал любые попытки заговорить с ним. Он обращал на Дафну ровно столько внимания, сколько потребовалось для поддержания этикета и приличий. А потом, не прилагая особых усилий, успешно скрывался от попыток поговорить. Бросив тщетные попытки найти Драко, девушка вышла на террасу, где было не так шумно и светло.

— Драко, я не могу, — жаркий шепот Панси заставил Дафну вздрогнуть.

— Ну, малышка, будь сильной!

Тихие всхлипы и шелест ткани заставили Дафну спрятаться за огромное кашпо с розами. В арке скудно освещенной террасы было отчетливо видно Панси в шикарном подвенечном платье и стоящего рядом Малфоя-младшего. Он держал ее за руки, затянутые в высокие перчатки. В этом жесте было столько нежности и любви, что слезы навернулись на глаза. Опять эти слезы, глупые беспощадные. Он никогда не проявит к ней такой нежности. Он никогда не проявит к ней, Дафне, таких чувств. Он будет только насмехаться. И стоит ли тогда пытаться что-то ему говорить. Не проще ли сразу растоптать в себе это, вновь закрыться, чтобы потом не было так обжигающе больно, как сейчас. Панси подняла голову, что-то неразборчиво прошептала и Драко наклонился к ее лицу и поцеловал. Бережно, вкладывая в этот поцелуй всего себя.

Мир Дафны вновь рухнул. Церемония прошла для нее как во сне. Безупречно красивая невеста произвела впечатление на всех, и лишь Дафна осталась безучастна. Она смотрела на Драко, который старательно отводил глаза от Панси. Она с кем-то говорила, кому то улыбалась, пила шампанское, танцевала, смеялась...но как-то неестественно. Все было как будто со стороны. А потом была поездка домой, быстрые сборы под недоуменные взгляды родителей и младшей сестры, хогвартс-экспресс, и, наконец, уютная спальня в подземельях. И только там она смогла заплакать, задвинув полог кровати, отрезая себя от всего мира и от Драко Малфоя, который все еще любил Персефону Нотт.