Credo quia absurdum (гет)

— Я никогда не прощу себе того, что сделала.

— Думаю, ты сможешь найти способ, — ответил маг, и его глаза загадочно блеснули в темноте

Нарцисса Блэк “Диалоги, которых не было”.

Нимфадора Тонкс, удостоверившись в том, что Чаби всё же отправилась в путь, задёрнула шторы и легла в постель. Уже засыпая, волшебница в очередной раз подумала о том, зачем она предложила Беллатрикс эту абсолютно бредовую идею. Но ей так и не удалось найти этому достойное объяснение.

Следующее утро, вопреки ожиданиям обеих волшебниц, не принесло ничего нового. Вернулись с дежурства Ремус с Сириусом и проспали почти до обеда. Пару раз Дора заставала Беллу за тем, что та пристально вглядывалась в небо. Она не стала отвлекать её от этого, как подсказывал здравый смысл, бесполезного занятия, решила сделать вид, что не обращает на это внимания. И, тем не менее, метаморфиня не могла не заметить, что в глазах волшебницы наконец-то появился проблеск надежды. Глупо было, конечно, ждать ответа от Тёмного Лорда, но если так Беллатрикс было легче жить, то почему нет?

Этой мыслью девушка поделилась с Ремусом Люпином, заглянувшим к ней в комнату после обеда.

— Всё это верно, Дора, — резюмировал он, устроившись в кресле и вытянув длинные ноги.

— Но?

Волшебник хмуро взглянул на неё.

— А вдруг придёт ответ? — осторожно спросила Дора, внутренне готовясь к тому, что сейчас Ремус выскажет ей всё, что он думает о её умственных способностях.

— Но, — продолжил Ремус, — теперь у нас на одну проблему больше.

— Только на одну? — в голосе волшебницы прозвучала насмешка.

— Нет, — серьёзно ответил собеседник. — Если сова принесёт ответ, то конверт или сам пергамент точно будет заколдован.

— На что?

— Масса вариантов, — кривая усмешка появилась на губах оборотня. — Я склоняюсь к тому, что это будет Империус.

— Хочешь сказать, — Дора зевнула и забралась с ногами на постель, после масштабной уборки дома Блэков, которую они с Беллатрикс затеяли по собственному почину, чтобы чем-то себя занять, она решила вздремнуть часок, когда к ней зашёл Ремус, — мы должны караулить сову?

— Я думаю, — Люпин слегка улыбнулся, — без этого можно обойтись, но всю приходящую почту проверять придётся.

Дора сосредоточенно кивнула.

— Сейчас ты скажешь, что это из-за меня у нас снова неприятности, — категорично заявила метаморфиня.

— Отнюдь, — Ремус покачал головой. — Естественно ни мне, ни Сириусу такая иди... — он на мгновение смешался, — вернее, подобная мысль не могла прийти в голову, но я уже не раз говорил вам обеим, что допускал нечто похожее по отношению к вам.

— Ты злишься?

— На то, что пошёл у вас на поводу?

Дора кивнула.

— Нет, — выдал свой вердикт волшебник. — Но я предупреждаю, не вздумайте никому рассказать!

— Вряд ли Аврорат и Дамблдор одобрят любовную переписку с врагом, — добавил он, заметив, что Тонкс собирается ему возразить.

— Получается, никто кроме нас троих не знает?

— Нет.

Они проговорили ещё около получаса, и когда Люпин собирался уходить, Дора задала ему вопрос, который мучил её уже сутки.

— Как мы можем быть уверены, что она не выдала ему в письме какие-нибудь важные сведения?

Собравшийся было подняться из кресла маг, со стоном опустился обратно. На его лице читались досада и непреодолимое желание кого-нибудь прикончить.

— Мерлин, — тихо взмолился он.

Несколько секунд Ремус пристально смотрел на волшебницу, а затем негромко произнёс:

— На самом деле, Чаби — одна из моих сов.

— Я знаю, — метаморфиня равнодушно пожала плечами, не совсем понимая, что он хотел этим сказать.

— Знаешь, почему я выбрал для Беллы именно её?

— Почему?

— Она не полетит относить письмо, пока я не разрешу.

Он видел, как постепенно непонимание во взгляде девушки уступает место раздражению. В принципе, он не ждал от неё ничего другого.

— Ты читал её письмо?!

Тонкс, знаменитая тем, что начинала заводиться с пол-оборота, медленно встала с кровати и двинулась на Ремуса с явным намерением на пальцах объяснить ему, что так поступать не следовало.

— Дора, — тот счёл за лучшее подняться из кресла и отойти поближе к двери, — я не мог не прочесть его.

— Я понимаю, — проворчала она. — Но даже такая необходимость не извиняет тебя. Меня интересует другое, почему ты не предупредил её, что сделаешь это?

— Во-первых, говори тише, — Ремусу показалось, что в коридоре послышались чьи-то шаги, — а, во-вторых, я решил ещё раз проверить её благонадёжность.

Тонкс не могла ни признать, что расчет был идеальный, но то, что таким методом воспользовался волшебник, о котором она была самого высокого мнения, сильно задевало её. Неприятно было понимать, что вне зависимости от человека, его воспитания, факультета и прочего, на войне все средства хороши, если они помогут нарушить планы противника. Надежда, что Ремус окажется выше всего этого, не оправдалась.

— Дверь за твоей спиной, — наконец сказала она, отойдя к окну, — воспользуйся ею и покинь мою комнату.

— Дора...

— Ремус, — она повернулась к нему лицом и слабо улыбнулась, — спасибо, ты сделал всё правильно, а теперь оставь меня, пожалуйста, одну, я хочу отдохнуть.

— Хорошо, — кивнул он и вышел, закрыв за собой дверь.

* * *

Собрание ближнего круга пожирателей смерти подходило к концу, когда в зал вошли Люциус Малфой и Ивэн Розье. Они заняли свои места, и Малфой сообщил:

— Мой Лорд, мы перехватили новое сообщение.

Волдеморт, сидящий во главе стола, величественно кивнул, позволяя Люциусу продолжать.

— Они действительно намерены перевести Поттеров в другое убежище.

За столом послышались перешёптывания: некоторые пожиратели обсуждали намечающуюся вылазку. Но стоило Тёмному Лорду взять в руки волшебную палочку, как в обеденном зале Малфой-мэнора воцарилась идеальная тишина. Взгляды всех присутствующих обратились к нему.

— Куда именно?

— В Штаб Ордена Феникса, мой Лорд.

— Хорошо, — он оглядел своих пожирателей. В глазах более молодых читался почти щенячий восторг, который они безуспешно пытались от него скрыть, умудрённые боевым опытом маги взирали на это с лёгкой долей иронии, они-то воспринимали сражения с Орденом как нечто повседневное и само собой разумеющееся. — Что вам удалось выяснить?

— Время операции, мой Лорд, — опередил Люциуса Ивэн Розье. — Она запланирована на вечер.

Волдеморт заметил, как Малфой метнул в пожирателя убийственный взгляд. Да, сколько бы времени ни прошло, а Люциус никогда не изменится, он всегда будет слишком честолюбив. Уж очень быстро Малфой привык быть его фаворитом среди пожирателей и воспринимать такое положение вещей как должное. Не пора ли было от него избавиться? Нет, ещё не время, он может оказаться полезным. Нужно стараться держать его в поле зрения. Хотя Малфой не всегда был единственным, кого Лорд особенно выделял, в этом вопросе конкуренцию аристократу составляла разве что Беллатрикс...

Мысль о ней в мгновение ока выбила Лорда из колеи. Пожиратели, которые сидели ближе к нему, со страхом наблюдали, как меняется выражение его лица, но они не могли понять, что могло его так разозлить.

— Что ещё?

За столом повисло молчание.

— Ивэн?

— Я больше ничего не знаю, мой Лорд, — поспешно заверил тот, боясь, что это он своими словами вызвал гнев своего господина.

Волдеморт кивнул и, поднявшись из кресла, прошёлся вокруг стола. Остановившись за спиной Малфоя, он тихо спросил:

— А ты, Люциус?

— Мой Лорд, — его голос звучал с должным почтением и благоговением, но те, кто хорошо знал его, (а Тёмный Лорд небезосновательно причислял себя к таким людям), могли уловить нотки неуверенности в его тоне, — нам также стало известно, что завтрашней операцией будет руководить Грюм.

После этого сообщения Волдеморт обсудил со своими слугами детали плана и отпустил их.

— Люциус, задержись, — приказал он, когда остальные пожиратели стали прощаться и аппарировать.

Оставшись наедине с Малфоем, Лорд задумчиво произнёс:

— Ты чего-то не договариваешь, я прав?

Он впился взглядом в лицо своего собеседника.

— Господин, — ответил пожиратель, — Грюм решили взять с собой кого-то из новичков.

— На такое ответственное задание? — Тёмный Лорд насмешливо посмотрел на волшебника. — Ты сам-то в это веришь?

— Но, мой Лорд, мои источники сообщают...

— Мне плевать на то, что сообщают твои источники, — Люциус вздрогнул, услышав ярость в приглушённом голосе своего господина, которую тот даже не пытался скрыть. — Грюм никогда бы не сделал ничего подобного, — добавил Волдеморт ещё тише.

Слизеринское чувство самосохранения уберегло Малфоя от попытки переубедить Тёмного Лорда.

— Я не удивлюсь, Люциус, — Волдеморт встал спиной к камину, и пожиратель не смог разглядеть выражение его лица, — если завтра ты встретишь свою родственницу. Свободен!

Люциус поклонился и аппарировал. Волдеморт вышел из обеденного зала. Тишина и тени, отбрасываемые на каменные стены, давно стали его единственными спутниками, но волшебника это нисколько не беспокоило. Закрыв за собой дверь, он поднялся на второй этаж и, преодолев небольшую галерею, вошёл в свой кабинет.

Расположившись в кресле с книгой в руках, Волдеморт собрался немного почитать, когда услышал странный звук. Вмиг насторожившись, он подошёл к окну и отдёрнул занавеску — сова. Серая неясыть нетерпеливо перебирала лапами по подоконнику и выжидающе следила за действиями мага. Убедившись, что на неё не наложено никаких заклинаний, Волдеморт впустил птицу в комнату. Чаби приземлилась на его письменный стол и протянула вперёд лапу. Послание к вящему удивлению Тёмного Лорда тоже оказалось чистым: ни проклятий, ни печати или инициалов отправителя.

Что ж, неужели Поттер решил написать ему письмо? Очень интересно. Но вскрыв послание, Волдеморт понял, что ошибся.

* * *

К пятичасовому чаю на Гриммо заявилась Минерва МакГонагалл и сообщила, что Грюму удалось связаться с Поттерами. Для членов Ордена Феникса это означало, что завтра им предстоит тяжелое сражение с людьми Тёмного Лорда. Пробыв в штабе около получаса, ведьма откланялась. Следующим гостем оказался директор Дамблдор, с которым волшебники выпили ещё по чашечке свежезаваренного зелёного чая. И обсуждая текущее положение дел, члены ордена Феникса в который раз уже согласились с тем, что завтра им жизненно необходимо будет защитить Поттеров. Во время этого незапланированного совещания Беллатрикс несколько раз ловила на себе обеспокоенные взгляды почтенного мага, но он больше не отговаривал её от участия в операции, но, уходя, Дамблдор вновь посмотрел на Беллу так, будто хотел о чём-то спросить или предупредить, но так и не решился на это.

Вечером Ремус, Сириус и обе девушки собрались на кухне и проговорили бы допоздна, если бы к одиннадцати вечера оборотень, как самый ответственный и дисциплинированный из них, не разогнал остальных по спальням, заявив, что им всем необходимо набраться сил. С подобным доводом волшебники не могли ни согласиться, и ближе к полночи в Штабе воцарилась тишина.

* * *

— Ты знаешь, что будет, Белла, — глубокий шипящий голос не спрашивал, он утверждал.

Беллатрикс попыталась открыть глаза и отодвинуться, но веки оказались такими тяжелыми, а во всём теле была такая слабость, что сил волшебнице едва хватило, чтобы выдохнуть:

— Мой Лорд.

— О да, моя Белла, — ответил Волдеморт, и Беллатрикс почувствовала, что он наклонился ниже.

Его рука легла на её правое предплечье, погладив метку. Женщина неосознанно подалась вперёд и вздохнула, когда их тела соприкоснулись. Губы волшебника коснулись её скулы, и кожу Беллатрикс обожгло его тёплое дыхание. Поднявшись чуть выше, он накрыл её губы своими. Женщина обняла Тёмного Лорда, прижимая его ещё ближе к себе. Его руки уверенно прошлись по её телу, заставляя её выгибаться и просить о большем. Маг резким движением спустил с её плеч лямки коротенькой ночной сорочки и приник губами к полушариям её груди, осыпая их короткими, жалящими поцелуями. Его прикосновения нельзя было назвать нежными, но Беллатрикс хотела именно этого, потому что от Родольфуса таких действий она так и не дождалась. Волдеморт захватил губами один сосок, и все разумные доводы улетучились из головы лежавшей под ним женщины, осталось только желание, жажда оказаться как можно ближе к нему, соединиться с ним. Белла сделала едва уловимое движение бёдрами, Волдеморт замер и, наклонившись к её волосам, прошептал:

— Не спеши, у нас ещё будет время.

Она не обратила внимания на его слова и попыталась обнять его, но схватила руками только воздух. Распахнув глаза, Белла обнаружила себя в своей комнате на Гриммо. Сон? Нет, грудь и губы горели от его поцелуев, и дыхание было сбивчивым. Слизеринка огляделась, и её взгляд задержался на открытом окне и сидевшей на его раме сове.

Вскочив с кровати, Белла закрыла окно и, подбежав к Чаби, отвязала от её лапки послание. Странно, но ей даже в голову не пришло проверить, не зачаровано ли оно. Каково же было удивление Беллатрикс, когда из конверта к ней в ладонь скользнул маховик времени на кручёной золотой цепочке. Обследовав пергамент вдоль и поперёк, она не обнаружила на нём ни единой строчки...

* * *

Сумерки спускались на Годрикову Лощину, в домах зажигались огни, а улицы с каждой минутой всё больше пустели. У магических лавочек и маггловских магазинчиков стихали разговоры, и только иногда в самых оживлённых уголках поселения можно было заметить небольшие скопления людей, медленно выходящих из увеселительных заведений, или, наоборот, только спешащих туда. Одинокие ведьмы и семейные пары делали последние обходы и запирали свои дома. Количество авроров, патрулирующих улицы, к ночи традиционно увеличивалось, но их внимание в большинстве случаев было рассеянным. Слишком многие из них любили забегать в приглянувшиеся тихие пабы и пропускать по пинте другой отменного английского стаута.

Со стороны кладбища, Лощину накрывал вечерний туман. Поднимался ветер, срывая с деревьев пожелтевшие листья. Фигура, закутанная в тёмную мантию с капюшоном, медленно шла по окраине поселения, стараясь держаться в тени деревьев и не попадаться никому на глаза, — Волдеморту не нужны были свидетели. У одного из домов маг остановился и, открыв калитку, прошёл во внутренний дворик. Дверь чёрного хода также поддалась без особых усилий и тут же закрылась за Тёмным Лордом, пропустив в тыл к Поттерам саму смерть.

* * *

— Накинь капюшон, Лили, уходим! — Сириус подтолкнул молодую женщину к выходу.

— Тихо! — крикнул Грюм.

Волшебники замерли. Джеймс прижал к себе супругу резким, нервным движением. Люпин и Блэк вплотную приблизились к Поттерам.

— Что ты услышал? — это спросила сбежавшая со второго этажа Тонкс.

— Они здесь, — брезгливо ответил аврор. — Так, Ремус, Сириус, Джеймс, нам придётся отвлечь их внимание. Дора, Белла, займитесь портключом.

— А я?

— Лили, смотри за ребёнком. Если что-то непредвиденное, отступайте на второй этаж.

— Подкрепление? — Люпин тоже посмотрел в окно.

— Они не успеют, пожиратели явились слишком быстро, — выплюнул Сириус.

— Хватит болтать, мальчики, — обратился Аластор к волшебникам. — За мной!

Гриффиндорцев не нужно было приглашать дважды. Поттер последний раз взглянул на Лили и присоединился к своим товарищам.

Пятнадцать пожирателей против четырёх орденцев — расклад был не из лучших. Всё, что сейчас могли делать маги — это тянуть время, надеясь, что подкрепление появится вовремя.

— Наши отступают! — крикнула другим волшебницам Тонкс.

Она закусила нижнюю губу и взглянула на Лили с ребёнком. Гриффиндорка была в состоянии шока, она дрожащими руками прижимала маленького Гарри к груди. Белла сидела на подлокотнике кресла с палочкой наготове и вертела в другой руке старый альбом, ставший теперь портключом. Отправить Грюму на помощь Беллу? Нет, пожиратели сразу же попытаются убить предательницу. Лучше оставить её с Лили.

— Вы двое — наверх, а я помогу им, — решила Дора.

— Нет, вы, — Белла кивнула на них. — А я к ним.

— Белла, дементора ради, сейчас не время пререкаться! — взвилась Тонкс. — Останешься с Лили и всё!

Метаморфиня достала палочку и пошла к двери.

— Дора!

Та обернулась. Беллатрикс Блэк стояла в десяти шагах от неё. Её глаза блестели, и она нервно сжимала палочку в правой руке.

— Будь осторожна, — сказала Лили.

Белла кивнула, соглашаясь.

— Конечно, — Тонкс подмигнула и скрылась за дверью.

Белла подошла к окну, когда с кухни донёсся непонятный звук. Женщины переглянулись.

— Наверх! — первой среагировала Беллатрикс, направив палочку в сторону кухни. — Активируй портключ и уходи!

— Не срабатывает! — Крикнула в ответ волшебница. — Мы в ловушке!

— Наверх, я сказала, идиотка! — по неведомой ей причине Белла уже знала, кто через мгновение появится в поле её зрения.

Действительно, стоило Лили с ребёнком скрыться на лестнице, как в гостиную вошёл Тёмный Лорд. Его волшебная палочка была опущена, а капюшон мантии откинут назад. Если он и заметил золотую цепочку маховика времени на шее у слизеринки, то никак этого не показал. Вместо приветствия он склонил голову на бок и издевательски поинтересовался:

— Будешь драться со мной?

Она не ответила. Её взгляд был сосредоточен на его руках, волшебница ждала нападения.

— За что ты сражаешься, Белла? — Волдеморт явно пытался отвлечь её внимание. — Неужели вся твоя преданность была притворством? Или этот сумасшедший почитатель гриффиндорцев завербовал тебя с самого начала? Ответь мне, Белла.

— Ты сумасшедший! — Беллатрикс не выдержала напряжения и, вскинув палочку, выкрикнула:

— Круцио!

— Круцио! — одновременно с ней произнёс Тёмный Лорд.

Его заклинание оказалось сильнее. Женщина упала на пол, выронив волшебную палочку. Та откатилась на недосягаемое для неё расстояние, оставив волшебницу безоружной.

— Круцио!

Ещё одно проклятие сорвалось с палочки Лорда, и Белла закричала в агонии. Она корчилась на полу, молясь только об одном, чтобы, когда пытка закончится, остаться в сознании, но долго выносить такую боль было невозможно, и вскоре слизеринка провалилась в беспамятство.

Заметив это, Волдеморт снял заклинание. Он подошёл к распростёртой на полу Беллатрикс и, опустившись рядом с ней на колени, поцеловал её в искусанные до крови губы. Потом, поднявшись, на миг прикрыл глаза — его жертва пряталась в детской комнате. Тёмный Лорд улыбнулся. Скоро ничто уже не сможет его остановить на пути к абсолютной власти.

* * *

— Уйди с дороги, — прошипел Волдеморт, направляя волшебную палочку в сердце молодой женщины.

— Нет! Убей лучше меня, не трогай Гарри! Убей! Он ничего тебе не сделал! — кричала Лили, стоя спиной к кроватке, где плакал её маленький сын.

— Не смей указывать мне, что делать, — выдохнул маг и, преодолев разделяющее их расстояние, ударил молодую волшебницу по лицу. Споткнувшись о ножку кроватки, та упала на пол. — Мразь! Тобой я тоже займусь!

У Лорда совершенно не было времени разбираться с этой настырной грязнокровкой.

— Авада Кедавра!

Свет померк в её широко распахнутых глазах, и Лили Поттер замертво свалилась к его ногам. Теперь препятствий не осталось. Волдеморт поднял волшебную палочку и встретился взглядом с зелёными глазами маленького мальчика. Всего один шаг отделял его от обретения могущества. Маг холодно улыбнулся. Ничто не могло остановить Тёмного Лорда.

— Авада Кедавра!

* * *

— Джеймс! — одновременно выкрикнули несколько голосов, но Поттер не услышал.

Отбиваясь от атак четырёх пожирателей, он обернулся к дому как раз в тот момент, когда в окне второго этажа, (это были окна детской), блеснуло зелёное проклятие, и мир остановился. Джеймс замер с поднятой волшебной палочкой, но так и не произнёс заклинание. Он почувствовал, что его Лили больше нет в живых — всё кончено. Маг не обратил внимания на крики товарищей и даже не попытался защититься, когда в него полетело сразу несколько смертельных проклятий. Сириус, Рем, Дора попытались остановить их, но одно упустили, и буквально через несколько мгновений после смерти своей любимой Поттер-старший последовал за ней.

— Дора, в дом! — раздался приказ Грюма, и метаморфиня подчинилась.

Она вбежала в гостиную и резко остановилась. Белла лежала на полу без сознания. Её руки были исцарапаны в кровь, а цветом лица с ней мог соревноваться разве что покойник. Её пытали. Справедливо решив, что ей она ничем помочь не может, Тонкс пулей влетела по лестнице на второй этаж и забежала в детскую: Лили лежала на полу у кроватки — женщина была мертва, а рядом с ней валялась какая-то чёрная бесформенная куча, бывшая, как потом оказалось, просторной мантией волшебника. Дора почувствовала, что земля начала уходить у неё из-под ног, и, наверное, упала бы, если б не детский плач...

Тонкс подошла ближе и откинула одеяльце — в углу небольшой колыбельки сидел маленький мальчик со странным шрамом на лбу и тихо плакал от испуга. Увидев Дору, он протянул к ней ручки.

* * *

Некоторое время спустя Дора с Гарри на руках вышла на крыльцо. Поляну перед домом заполонили авроры. Кто-то из них вязал не успевших сбежать пожирателей, кто-то о чём-то разговаривал с целителями, забравшими в больницу так и не пришедшую в сознание Беллу. На всю улицу стояла ругань — это Грюм выяснял отношения с бывшими коллегами, а тела Джеймса Поттера, как заметила волшебница, уже нигде не было видно.

— Это конец, — раздался рядом усталый голос Ремуса, — мы не смогли уберечь их.

— Не казни себя, Рем, — Сириус подошёл и, встав рядом с Тонкс, виновато и чуть рассеянно улыбнулся Гарри.

Грюм махнул рукой и оба волшебника поспешили к нему, а Дора стояла на крыльце дома Поттеров и старалась не расплакаться, нервно прижимая к груди будущую надежду магического мира.