Loser in love (гет)

Получить на прокат машину оказалось куда легче, чем Пенси думала. Стоило всего лишь заранее послать в авто прокат несколько семей туристов, заинтересованных в соответствующих услугах, тем самым наладив контакты с местным директором, после чего заявиться туда за полагающимся ей процентом в коротенькой юбочке и маечке с глубоким вырезом и очень пространственно намекнуть на то, что ей надоело сидеть безвылазно в отеле, а завтра у неё выходной… Короче, машину девушке дали, причём, заплатила она за прокат сущие копейки. И никто даже не поинтересовался наличием у неё прав, что пришлось очень кстати, ибо девушка хоть и умела водить довольно-таки прилично, но этот чрезвычайно важный документ ещё по понятным причинам не получила.

После тщательного изучения карт острова, туристических проспектов и короткой консультации с одним из гидов был выбран пункт назначения. Милое местечко на юге Крита под названием Превели, где по берегам вытекающей в море прямо через пляж речки рос самый настоящий и природный пальмовый лес. И что самое забавное, ехала Пенси не одна. Поттер, выяснив, что его новая старая знакомая собирается устроить себе экскурсию, собрав всю свою наглость в кулак и спрятав гриффиндорскую гордость в… хм, труднодоступные места человеческого тела, упросил-таки её взять его с собой с условием братского разделения стоимости бензина и блока сигарет в качестве подарка за оказанную услугу. Девушка, конечно, помялась ради приличия, но причин для отказа у неё, по сути, не было. Скорее напротив, были причины для согласия, включающие бесплатные блок сигарет, уменьшение затрат на горючее вдвое, да и компанию другого человека, который хоть и был когда-то золотым гриффиндорским мальчиком, но всё же оказался отнюдь не таким инопланетянином, каким она его представляла.

Ездить по критским дорогам было довольно-таки легко из-за полнейшего отсутствия правил дорожного движения, но одновременно и сложно. По той же самой причине. Местных водителей, казалось, не беспокоила ни собственная безопасность, ни уж тем более безопасность окружающих, что превращало недлинную, тридцатикилометровую поездку в полосу препятствий с гонками на выживание. Нет, Пенси любила скорость, с огромным удовольствием, катаясь с отцом по английским магистралям, она набирала все разрешённые сто миль в час и наслаждалась тем ощущением свободы, которое могла дать только скорость, но, чтобы ехать настолько быстро по горному серпантину, нужно быть настоящим самоубийцей! Да уж, если бы на Крите был свой Хогвартс, то в нём бы точно учились сплошные гриффиндорцы.

Впрочем, доехать им удалось без происшествий и даже без возникновения желания проведения церемонии взаимного убиения. Поттер оказался на удивление приятным собеседником — если, разумеется, не касаться больных тем, при обсуждении которых они, по сути, говорили об одном и том же, но всё равно скалились друг на друга. По привычке, наверное. Поттер мог утверждать, что гриффиндорцы идиоты, не способные думать, а Орден Феникса — ублюдки, испортившиеся ему жизнь, но когда Пенси соглашалась с ним, она получала в ответ оскорбления и угрозы. И наоборот — сама девушка начинала ругаться на него, когда он кивал на её жалобы о самовлюблённости мира чистокровных. Забавно, но каждый из них руководствовался принципом «своих имею право оскорблять, потому что свои». Именно поэтому о прошлом старались не говорить. Как и о будущем, которое было отнюдь не таким чистым и безоблачным, как того хотелось. А вот настоящее оказалось куда более интересной темой для обсуждения, тем более что оно более или менее устраивало обоих — даже Пенси, у которой сегодня был долгожданный выходной.

В общем, доехали они до пункта назначения живыми и невредимыми, поставили машину на парковку, забрали все пляжные принадлежности и собрались было спускаться на пляж, но вот тут их ждал очень неприятный сюрприз. Спуск представлял собой длиннющую лестницу, выдолбленную в скале, у подножия которой, футах в пятистах внизу, барахтались белые барашки волн и призывно синело тёплое море.

— Твою ма-а-ать, — пробормотал Поттер, лицезря это не слишком обнадёживающее зрелище.

Было невыносимо жарко, солнце пекло вовсю, и Поттер, не выдержав, снял футболку, оставаясь в одних шортах. Его всё ещё красный от недавнего солнечного ожога и всё ещё худощавый торс нельзя было назвать зрелищем в полной мере привлекательным, но всё равно вид бывшего школьного врага без футболки заставил зашевелиться внутри Пенси что-то такое, что она так долго пыталась подавить. А ещё она боялась высоты, и поэтому очень скоро отстала от резво спускавшегося вниз юноши и теперь проклинала всё на свете, медленно и осторожно ступая по скользким камням. Казалось, спуск будет длиться бесконечно, и много раз девушка с трудом подавляла в себе желание повернуть назад, вовремя вспоминая, что ключи от машины она попросила Поттера положить в карман шортов, так как у неё самой карманов не было. Юноша ждал её у подножия лестницы, причём, в его руке призывно блестела в ярких лучах солнца абсолютно полная, только что купленная бутылка воды, которую он тут же с вежливой улыбкой протянул коллеге по отдыху. И никаких язвительных комментариев по поводу её внешнего вида и той черепашьей скорости, с которой она спускалась вниз. Видимо, где-то очень глубоко внутри Поттера всё-таки была толика той врождённой аристократичности истинного английского джентльмена, которую ему при нормальных обстоятельствах прививали бы с самого раннего детства.

Море казалось каким-то подозрительно прохладным после столь длительного промежутка времени, проведённого под палящим солнцем, но было всё равно невообразимо приятно окунуться в воду, побарахтаться на небольших волнах и немного поизображать из себя двух идиотов на пару с Поттером. Плескаться в море и брызгаться друг в друга с беззаботным смехом было так… необычно, что ли. А ещё необычней было видеть незамутнённый восторг и чисто детское счастье в глазах этого юноши, в глазах, которые видели ад. А она сама… Пенси знала, что, по сути, она представляет собой сейчас его зеркальное отражение. С тем лишь различием, что в её жизни было детство, которое она всегда будет вспоминать с радостью и любовью. Даже если будущие годы не принесут ей ни одного, ни другого. А Поттер… Как знать, быть может, именно это ребячество он будет вспоминать с улыбкой на лице, когда ему в очередной раз придётся выбираться из дерьма, которое подсунет ему судьба.

— Паркинсон, а Паркинсон, будь человеком, намажь мне спину кремом от загара, — попросил юноша, когда они выбрались-таки на берег и уселись на своих полотенцах.

Пенси хихикнула в ответ. Когда Поттер рассказал ей, как он умудрился заснуть на пляже в свой первый день отпуска и сгореть, она смеялась долго и искренне, а он обиделся и надулся. Впрочем, пребывал он в этом состоянии ровно до того момента, когда Пенси принесла ему мазь от ожогов и самый сильный крем от загара, который юноша теперь всюду носил с собой. Девушка без особых колебаний взяла из его рук крем и принялась обильно смазывать кожу спины и плеч бывшего гриффиндорца, попутно ловя себя на мысли, что ей очень даже приятно делать ему этот своеобразный массаж. Вообще, её отношение к Поттеру за последние дни круто изменилось, и она никак не могла понять, что же пришло на смену полнейшему безразличию и как ей, собственно, на это реагировать.

Лежать долго на пляже было невозможно, солнце ужасно пекло, и уже через минут десять Пенси почувствовала себя бифштексом на раскалённой сковородке. А ещё через столько же девушка осознала сказу два факта: Поттер снова умудрился уснуть и, если она не хочет превратиться в такого же обгорелого красного поросёнка, как выше обозначенный субъект, то стоит менять месторасположение.

— Поттер, подъём, — негромко сказала она задремавшему юноше. Реакция нулевая. — Подъё-ём! — юноша всё так беспардонно сопел, и Пенси решила ужесточить меры: — Пожиратели напали на Хогвартс! Гриффиндорцев убивают! Уизли целуется с Томасом за пальмой! — девушка скривилась, про себя думая, насколько его, должно быть, всё достало, что он не реагирует на подобные фразы. Но буквально через десяток секунд её лицо озарилось коварной улыбкой, и она, склонившись над парнем, прошептала ему на ухо: — По-о-оттер, фисташковый то-орт…

Реакция заслуженного ловца гриффиндорской сборной по квиддичу была мгновенной. Юноша раскрыл глаза и резко сел, осматриваясь в поисках заветного десерта. Впрочем, ему не потребовалось много времени, чтобы осознать, что его жестоко обманули, ибо глупо было рассчитывать на то, что вдруг из ниоткуда на песчаном пляже может появиться фисташковый торт, а ухмыляющаяся физиономия Пенси являлась тому только подтверждением.

— Бессердечная женщина, — обиженно пробормотал он, глядя своими широко раскрытыми зелёными глазами на неё в упор.

Пенси в ответ только захихикала ещё сильнее. Поттер просто обожал фисташковый торт, поедая его на шведском столе в отеле фактически килограммами. Каждый раз, когда Пенси, которую периодически посылали в ресторан во время ужина, замечала своего старого знакомого, несущего на тарелке очередной кусок выпечки с зеленоватым кремом, она с трудом сдерживалась от ехидного комментария или от желания захихикать от мысли о том, что, если бы Вольдеморт додумался предложить своему врагу фисташковый торт, то последний без колебаний перешёл бы на тёмную сторону.

— И чего тебе от меня понадобилось? — всё ещё недовольным тоном пробурчал юноша.

— Прости, если бы я знала, что тебе так понравилось изображать из себя подгорелый бифштекс, я бы не стала тебя будить, — как можно ехиднее ответила девушка. Поттер прошипел что-то неразборчивое, но по его лицу было видно, что жара начинает допекать — во всех смыслах этого слова — и его. — А я вот не горю желанием стать твоим зеркальным отражением и поэтому хочу прогуляться вдоль речки в тени во-он тех пальм. Не хочешь составить девушке компанию?

Мерлин, до чего она дошла?! Кокетничает с Поттером… Видел бы отец, он бы… Пенси дёрнулась от внезапного осознания. Отец полностью одобрил бы, попутно напомнив ей с намёком, что Поттер, хоть и полукровка — с чисто медицинской точки зрения! — но всё равно представитель высшей аристократии магического мира, просто ему об этом никто не соизволил сказать.

— Где ты тут девушку видишь, Паркинсон? — деланно безразлично фыркнул он.

На душе Пенси сразу стало как-то до боли обидно и гадко. Она могла смириться с тем, что Малфой и Забини, с которыми она была знакома чуть ли не с пелёнок, не воспринимали её как девушку, но то, что ей говорит подобное практически незнакомый парень, — и не имеет значения, что они шесть лет проучились в одной школе — общаться-то начали всего пару дней назад! — сразу опустило её отнюдь неплохое настроение ниже плинтуса. И его уже не смогли поднять ни прогулка по пальмовому лесу, ни сделанные на память красивые фотоснимки, ни купание в речке, ни вкусный обед в таверне, и вскоре Пенси изъявила желание начинать потихоньку двигать в сторону дома. То есть места, которое по стечению обстоятельств заменяло им на какое-то время дом. Поттер же был с этим категорически не согласен, желая ещё чуть-чуть времени провести на пляже, а потом ещё погулять в расположенном неподалёку городке. Решение было, однако, найдено быстро и безболезненно при помощи местных средств организации туристического движения. Каждые три часа между пальмовым пляжем и тем самым городком ходил паром, на котором юноша и решил доплыть, благодушно отпуская свою спутницу на все четыре стороны и радуясь избавлению от подъёма по адской лестнице.

А вот Пенси он ещё как предстоял. Поехать на пароме с Поттером она не могла, даже если бы захотела, — взятая напрокат машина ожидала её на стоянке, и машину эту надо было вернуть. Тем более, желание проводить в его обществе ещё хоть какое-нибудь время как-то резко улетучилось. В общем, юноша остался ещё на некоторое время нежиться на солнышке, ожидая прибытия шестичасового парома, а Пенси начала восхождение по ненавистной скалистой лестнице. Накопленной за день энергии и желания оказаться как можно скорее в своей маленькой и не слишком уютной, но всё же ставшей почти домом, комнате хватило минут на пятнадцать. Ещё на десять купленной заранее пол-литровой бутылки с водой. Доползая до половины пути, девушка во всех известных ей выражениях проклинала своё решение приехать сюда, лентяев-греков, не додумавшихся построить подъёмники, собственную несовместимость со всеми видами спорта и Поттера. Последнего чисто так, за компанию. Минуя фотографирующих друг друга на фоне шикарного вида влюблённых, она с огромным трудом сдерживалась, чтобы не выбросить в кажущееся таким далёким отсюда море защищающее плечи от жгучего солнца ещё немного влажное полотенце. Невыносимо тяжело нести вперёд было себя саму, не говоря уже о дополнительных тяжестях. На финишной кривой она резко вспомнила о том, что она вообще-то чистокровная волшебница в энном колене и снова обрушилась потоком ругательств на себя любимую по причине того, что палочка была благополучно оставлена в отеле как лишний груз, который всё равно ей никак не понадобится. Вот она — женская непредусмотрительность юных аристократок во всей её красе. Ладно, всё равно в кишащей магглами туристической точке особо не поколдуешь, местное Министерство Магии моментально кузькину мать покажет — по греческому закону использование магии в таких местах, как Крит, должно быть сведено к самому минимальному минимуму, и контроль очень строг, гораздо строже, чем в Англии. Некоторые формы колдовства, такие как аппарация, вообще запрещены — весь остров просто накрыт барьером.

Когда Пенси добралась-таки до самого верха, голова раскалывалась настолько, что ей потребовалось немало времени, чтобы восстановить ориентацию в пространстве и отыскать взятую напрокат машину. Однако на этом неприятности не кончились — если честно, у девушки возникло ощущение, что они только начинаются. Ключи от автомобиля остались у Поттера в кармане шортов. От злости и усталости она не сдержалась и застонала в голос, после чего, продолжая бурчать себе под нос все известные ругательные слова, уныло поплелась назад к лестнице. Какой бы страшной не казалась перспектива снова спускаться, а потом снова подниматься, выбора явно не было. Периодически спотыкаясь о камни от усталости и чуть ли не падая с ног, Пенси спустилась примерно наполовину, когда её уверенность в том, что этот день точно не может стать хуже, развеялась. Со смотровой площадки, откуда открывался шикарный вид на море, она увидела медленно отплывающий от берега паром. Тот самый паром, на котором собирался уезжать Поттер. Поттер с ключами от взятого напрокат автомобиля. Последний паром на сегодня.

Весь смысл ситуации, в которой она оказалась, моментально обрушился на девушку, заставляя её медленно опуститься на ближайший камень. Сил сдерживать стоявшие в глазах слёзы уже не было, и вскоре она обнаружила себя беззвучно плачущей от безысходности. Она одна в практически незнакомой стране без каких-либо средств связи и денег — кошелёк, как оказалось, тоже остался в кармане Поттера, — одетая в тонкую маечку и коротенькую юбочку, за тридцать километров по прямой через горы от единственного места, с которым её что-то связывает. А уже, судя по всему, седьмой час вечера, то есть совсем скоро начнёт темнеть, и… Пенси не хотела думать о том, что тогда с ней будет. Становилось страшно. Наверное, даже страшнее, чем весь последний год, когда они жили под постоянной угрозой со стороны всех и вся. Тогда она была, по крайней мере, не одна. А сейчас… Кто бы мог подумать, но самым сокровенным страхом Пенси Паркинсон было именно одиночество.

Пенси не знала, сколько времени она так просидела, глотая слёзы, но вскоре к ней начало подкрадываться ощущение того, что от её рыданий положение в лучшую сторону точно не изменится. Надо было что-то делать, чтобы как-то вернуться обратно в отель. Что именно, она пока не знала, да и ценных мыслей не возникало, но для начала стоило подняться наверх, на стоянку. В конце концов, там можно попросить у кого-нибудь помощи — как бы противна ни была девушке эта перспектива.

На землю уже начали спускаться сумерки, когда Пенси уже во второй раз за сегодняшний день преодолела последний десяток ступенек и шатающейся походкой пересекла уже почти пустую стоянку. В голове билась всего одна мысль — «надо что-то делать, надо что-то делать». Девушка тяжело опустилась на бордюр рядом с машиной и спрятала лицо в ладонях, осознавая какое-то почти дикое, совершенно детское желание оказаться дома в тёплых и надёжных объятиях родителей. Так она и сидела некоторое время, ни о чём толком не думая, ничего не делая и не воспринимая ничего вокруг. В какой-то момент стало неожиданно тепло, чьи-то сильные руки крепко обняли её, давая неповторимое ощущение надёжности и безопасности. Но бесконечно так продолжаться не могло, и вскоре мозг снова включился, возвращая Пенси в жестокую реальность, где она была совершенно одна и где никто даже гипотетически не мог её обнимать. Однако ощущение надёжности, как и обнимающие её руки, никуда не пропало. Пенси дёрнулась, глубоко вздохнула и подняла голову, чтобы взглянуть на того, кто позволил себе распустить лапы.

Этим кем-то оказался Поттер, который сидел рядом и, с жалостью глядя на девушку, крепко прижимал её к себе. Моргана тебя побери, какого?.. Пенси уже хотела выругаться и высказать парню всё, что она о нём думает, но слова застряли у неё в горле. Не это соответствовало её истинным желаниям, совсем не это, и девушка где-то в глубине души осознавала, что с огромным удовольствием так и осталась бы в объятиях Поттера — таких крепких и надёжных.

— Поттер, — почти жалобно позвала она. — Что ты тут делаешь?

— Вытаскиваю одну особу, страдающую склерозом, из толстого слоя дерьма, — почти ласково ответил юноша. — Неужели не заметно?

Пенси всхлипнула в ответ и спрятала лицо у него на плече. Чёртов придурок Поттер. Чёртово гриффиндорское благородство. Чёртова война. Чёртов Крит. Чёртовы крИтины. Чёртова…

— Паркинсон, так мы поедем обратно в отель или всю ночь тут сидеть будем?

Девушка ещё всхлипнула, встала вместе с ним с бордюра и нетвёрдой походкой, опираясь на его руку, прошла отделявшие их от машины футы. Конечно, она поедет с ним. Теперь она, дура такая, поедет с ним хоть на край света. Если он возьмёт её с собой, конечно… А если нет, то она всё равно поедет. Но только следом за ним, чтобы встретить его уже там. И остаться.