Постскриптум (гет)

*

Я с трудом довела его до больничного крыла. Он почти ничего не видел и шел только потому, что я вела его. Почти у самого входа в больничное крыло мы встретили профессора Макгонагалл. Она посерела, когда увидела, что происходит с Гарри.

— Нужно ему дать обезболивающее!

— Гарри ничего не помогает, в этом все дело, профессор, — ответила я.

Мадам Помфри уложила Гарри на кровать и дала ему порцию зелья без снов.

— Что произошло, мисс Грейнджер? — растерянно спросила вошедшая Макгонагалл.

Я подробно пересказала ей сцену на уроке ЗОТИ.

— Снейп невыносим, — ее губы дрожали от негодования. — Я же лично просила его не трогать Гарри! После того, что ему пришлось пережить!..

— Возможно, он не понял, насколько все серьёзно, профессор Макгонагалл, — предположила я.

— Я искренне надеюсь, что так и есть, иначе…

Она не договорила и быстро вышла из больничного крыла.

Пришел Слагхорн, осмотрел Гарри и расстроено покачал головой. Вряд ли больной Гарри Поттер теперь казался ему перспективным учеником и украшением его коллекции знакомых знаменитостей. Но если он выкинет его из Клуба Слизняка, я сделаю ему что-то гадкое!

*

Я стала слишком мнительной. Оказалось, профессор Слагхорн пришел, чтобы посоветовать зелье для своего, надеюсь, не бывшего любимого ученика. Он перечислял названия мне и мадам Помфри, но выяснилось, что все зелья Гарри уже перепробовал.

— Увы, — развел руками Слагхорн, — душевные раны — малоизведанная область для того, чтобы помогали зелья. Его страдания — отражения того, что происходит внутри. Похоже, ему может помочь только время.

— И было бы неплохо, если бы профессор Снейп не придирался, — пробормотала я.

— Думаю, после сегодняшнего разговора с профессором Макгонагалл Северус не посмеет.

*

Профессор Слагхорн ошибался. Снейп неисправим. После того, как его отчитала профессор Макгонагалл, он стал на каждом уроке ставить Гарри «превосходно».

— Но я сегодня даже ничего не ответил! — возмутился Гарри.

— Вы чем-то недовольны, Поттер? — осведомился Снейп.

— Я хотел бы, чтобы вы мне ставили справедливые оценки.

— О, я уже попытался это сделать. Боюсь, что если я начну вас оценивать справедливо, то вы снова уйдете страдать в больничное крыло! — и Снейп отвратительно улыбнулся.

Мерзкий человек! Чего он хочет достичь? На следующий его урок Гарри не пришел, пролежав его в тишине пустой гостиной Гриффиндора.

— Снейп мне случайно не поставил «превосходно» за то, что я отсутствовал? — спросил он, когда я и Рон подошли к нему.

— Надо же, — захохотал Рон, — не догадался!

— Как ты себя чувствуешь, Гарри? — спросила я.

— Очень хорошо, потому что не нервничал из-за этого кретина, — ответил Гарри.

После обеда к нему подошла профессор Макгонагалл и спросила, правда ли, что он прикрывается своей болезнью, чтобы не ходить на уроки Снейпа. Я его ненавижу. Конечно же, Гарри расстроился после такого разговора и потом весь вечер пролежал в кресле, тщетно пытаясь написать реферат по трансфигурации. Естественно, жаждущий зажиматься Рон только взбесил меня. Неужели ему все равно, что происходит с Гарри?

— Он вообще спит! — обиделся Рон, когда я отчитала его за игнорирование друга.

Я подошла к креслу. Гарри действительно спал. Каким чудом ему удалось это сделать в шумной гостиной — я не знаю. Но мне пришлось вернуться к надувшемуся на меня Рону и некоторое время целоваться с ним, думая, успею ли я за завтра написать эссе по рунам.

*

Положение Гарри ухудшилось настолько, что я в растерянности. На очередной тренировке из-за вспышки боли он упал с метлы, и Рон с Джинни едва успели поймать его. Профессор Макгонагал поговорила с ним, но Гарри, похоже, и сам понял, что ему придется распрощаться с квиддичем. Новым капитаном команды назначена Джинни. Теперь она ссорится с Роном на каждой тренировке. Признаться, я рада, что Гарри больше не играет, хотя мне бесконечно жаль его. Квиддич действительно был его страстным увлечением. Но это увлечение заставляло его нервничать на каждой тренировке, получать удары бладжерами и в прошлые годы несколько раз отправляло в больничное крыло с травмами. Надеюсь, теперь это прекратится.

Гарри все ещё беспокоится, как проходят тренировки и каковы перспективы команды Гриффиндора выиграть в матче со Слизерином. Надо признать, что из Джинни получился очень хороший капитан. Гораздо лучший, чем из Рона староста. Джинни так лихо командовала игроками и безжалостно высмеивала Рона за промашки в игре, что Гарри даже в минуты гнева выглядел самой деликатностью по сравнению с такой Джинни. Но именно эта строгость держала команду вместе, и мы все были почти уверенны в будущей победе на матче.

Я понимаю состояние Гарри, он чувствует себя выброшенным из квиддичной жизни. Да и школьной вообще. Его приступы перестали быть такими острыми, как летом, но зато участились. Чтобы не страдать, Гарри часто зелье, из-за чего его память ухудшилась и успеваемость тоже. Он часто нервничает на уроках, оказываясь среди тех, у кого заклинания получились хуже всего. Учителя жалеют его, разрешают приходить после уроков на пересдачу или просто завышают оценки. Все, кроме Снейпа, который продолжает ставить Гарри «превосходно», даже если заклинания у него не получаются вовсе.

На фоне этих несчастий меня злит Рон. Он считает день потерянным, если не целовался со мной до умопомрачения, а вечер прожитым зря, если я отказываюсь идти с ним в пустой класс, чтобы там дать волю его рукам. Мне по-прежнему не нравится, как он целуется. Особенно я ненавижу с ним тискаться, когда он пропах потом возле жаркого камина или после тренировок по квиддичу. К тому же я ужасно обиделась на него, когда он запустил свою руку под мой свитер и, пощупав грудь, нашел ее маленькой. Но разве я виновата, что моя грудь ещё не выросла до стандартов «Плейбоя»! Наверняка он ориентируется на размеры своей сестры, а Джинни очень расцвела и похорошела в последнее время.

Самое ужасное ждало меня, когда однажды наши зажиманцы зашли так далеко, что Рон недвусмысленно намекнул на логическое продолжение.

— Рон, ты что? — опешила я.

— А что не так? Ты же моя девушка! — ответил он. — Мы уже совершеннолетние!

— Да, но я пока не готова!

— Вот и подумай об этом, — он снова прижал меня к себе.

— Я… я подумаю, это все не так просто, — ответила я. — Нужно подумать о…

— Ну о чем думать, знаешь, как это классно! — воскликнул он, округлив восторженно глаза.

Я вспомнила Лаванду и ощутила страстное желание расцарапать физиономию Рона.

— Ну конечно, Ронни-Чмок. Ведь это было так здорово с Лав-Лав!

— Ну чего ты, Гермиона, — судя по тому, как он покраснел, я попала в точку. — Тогда… мы это… с тобой не встречались ещё.

— А почему мы не встречались, ты подумал об этом? Неужели так трудно было поговорить со мной! Ты же никогда ее не любил!

— Она мне нравилась, с ней было так просто!

— А со мной сложно?!

— Но ты же умная, Гермиона!

— А с умными встречаться нельзя, да?!

— Но мы же сейчас встречаемся!

— Вот именно, Рон! И неужели так трудно было нормально со мной обращаться ещё в прошлом году? Значит, Лаванду ты только использовал, да?

— Она сама предложила! Какой же дурак от такого отказывается?

— Гарри, например! — злорадно ответила я.

— Что? — уставился на меня Рон.

— Да, Рон. Представляешь, Гарри не стал ни на ком тренироваться! — гневно выкрикнула я.

— Джинни ему предлагала?! — взревел Рон. Я удержала его за рукав мантии, испугавшись, что если сейчас он ворвется в гостиную, то его бедной сестре не поздоровится.

— Рон, стой, да стой же ты! Я тебе что ли должна объяснять про вашу физиологию? По-моему, когда они начали встречаться, такое вполне могло произойти. Не важно, от кого исходила инициатива.

— Но Джинни ещё маленькая!

— О да, совсем маленькая! Как раз ровесница прошлогодней Лаванде, — ехидно заметила я.

— Джинни — это другое дело! Гарри — мой друг, я ему сестру доверил!

— Он полностью оправдал твое доверие, Ронни-Чмок, их отношения были самыми невинными.

— Ну, долго ты будешь меня кусать за Лаванду? — насупился Рон.

— А как долго бы ты дулся на меня, если скажем, я бы отдалась Виктору? — осведомилась я.

— Нет! — Рон вскочил.

— Почему нет? Почему тебе можно, а мне нельзя…потренироваться? — спросила я.

— Как это потренироваться!? — глаза Рона, казалось, сейчас вылезут из орбит.

— Как ты на Лаванде, — зло улыбнулась я.

Рона всего затрясло.

— Но тебе же лучше — у меня появился хоть какой-то опыт.

— О, Ронни-Чмоки, ты даже не представляешь, какой опыт смогла бы получить я, когда Виктор был здесь!

— Ты — это не я! Ты же девушка!

— Рад, что ты это осознал в такой степени! Значит вам, парням, можно, а девушкам нельзя? Как мило!

— Ты куда? — крикнул он мне вслед.

— Не хочу быть очередным тренажером, — огрызнулась я и хлопнула дверью.

*

— Гермиона, я, конечно, понимаю, что Рон — не подарок, но ты тоже была не права, — Джинни сидела рядом со мной на диванчике, бросив попытки приготовиться к завтрашним заклинаниям. Она изо всех сил старалась не смеяться, когда я пересказывала нашу ссору с Роном.

— Я просто вне себя от ярости, как подумаю про него и Лаванду, — пожаловалась я.

— Для парней это действительно другое дело, они по-другому устроены и ты должна смириться с этим.

— Тебе легко говорить, Гарри ведь не встречался с другими девушками до тебя… ну то есть была Чо, но она не считается, он ее поцеловал всего лишь раз…

— Я бы как-то пережила то, если бы у Гарри кто-то был до меня. В его неопытности есть определенные проблемы. Он, например, сначала совершенно не умел целоваться… это было так забавно, — Джинни улыбнулась, но затем ее лицо омрачилось. — Сейчас он очень отдалился от меня. Ему не становится лучше, он не дает мне возможности помочь… в общем, я не знаю, как долго продлится эта неопределенность.

— Прошло еще мало времени, — тут же отозвалась я.

— И сколько мне ждать? Тебе повезло больше, Гермиона. Поэтому хватай удачу и наслаждайся жизнью.

— Что ты имеешь в виду? Я же только что поругалась с Роном.

— Ой, — Джинни махнула на нас рукой. — Милые бранятся — только тешатся. Он ревнует тебя, ты — его, все нормально. Вы неравнодушны друг к другу.

— Но я как подумаю о Лаванде!

— Да забудь ты про нее!

— И что, соглашаться? — в ужасе прошептала я.

— А почему нет, Гермиона? Рон хоть ещё тот…— она выразительно скривилась, — но он тебя любит. Вы оба совершеннолетние. Да, и это очень сблизит вас.

— Да уж, ближе будет некуда, — пробормотала я.