Остров любви (гет)

День клонился к вечеру. Яркий закат плавно скрывался за горами, окрашивая последними лучами солнца спину Драко Малфоя. Он сидел на берегу моря прямо на песке в брюках и рубашке. Мантия, галстук и ботинки валялись кучей где-то справа. Ему было все равно.

Крик чаек отвлек его от грустных размышлений, и волшебник вскинул голову, чтобы посмотреть на полет этих красивых птиц. Затем он повернулся в сторону горизонта и поднес к губам бутылку виски. Старое доброе шотландское виски двенадцатилетней выдержки. Неизвестно, каким чудом этот напиток оказался в таверне небольшой магической деревушки в паре километров от их коттеджа.

Сначала Драко хотел напиться, но теперь эта идея не казалась такой уж заманчивой. Какой от этого толк, если утром придется вставать с жуткой головной болью и невыносимой жаждой? От жестокой действительности так просто не убежишь, а то, что сегодня стало известно, никуда от него не денется. Правда так и останется где-то там, за твоими плечами.

Он ощущал себя потерянным, обманутым и преданным.

— Драко? — послышался тихий голос, но Малфой даже не обернулся.

Нарцисса опустилась на песок рядом с сыном и мягко отобрала бутылку с алкоголем. Вместо того чтобы прочитать лекцию об идиотской попытке напиться, она сама сделала приличный глоток и вернула ему бутылку.

Некоторое время они сидели в тишине, наблюдая, как запоздавшие с ужином чайки ловят рыбу в море. Никто пока не решался заговорить.

Нарциссу снедало чувство вины за то, что она раскрыла Драко эту тайну так поздно. Она корила себя за трусость, наивно утешаясь тем, что Люциус мог запретить ей все рассказывать. И до сих пор не знала, что именно толкнуло ее к тому, чтобы обратиться к мужу с таким вопросом.

— И что будет дальше? — Драко первым нарушил это тягостное молчание и взглянул на мать так, словно видел ее впервые в жизни.

— Теперь это зависит от тебя и Луны.

— Что ты имеешь в виду?

— Я остаюсь здесь.

От столь неожиданного заявления Малфой даже повернулся к матери вполоборота, ожидая услышать дальнейшие пояснения. Однако их не последовало. Нарцисса с самым спокойным выражением лица смотрела в сторону моря.

— А как же мы? Как же отец? — он имел в виду Люциуса, так как не мог пока признать Ксенофилиуса даже своим биологическим родителем.

— С Люциусом мы уже обо всем договорились. Сделаем вид, что надоели друг другу и разъехались. Все важные светские мероприятия я, разумеется, посещать буду как леди Малфой. Для отвода глаз Люциус заведет себе любовницу.

Тяжелый вздох вырвался из груди Драко. События развивались с пугающей быстротой. Еще утром он мог каждому похвастаться, что его семья — образец для подражания, но уже днем все идеалы рухнули, оставляя место шокирующим фактам.

— Расскажи мне о… Ксенофилиусе, — попросил Драко, отчаянно желая сменить тему.

Постепенно он понял, что злость и обида на мать как-то сама собой улетучилась. Особенно после ее слов об этом человеке. То, с какой нежностью и любовью она отзывалась о Лавгуде, были для Малфоя самым действенным доказательством, что на этом острове она будет счастлива. Это был их остров: Ксенофилиуса и Нарциссы. Маленький «Остров любви», на котором когда-то родилась сама покровительница всех влюбленных — богиня Афродита.

Голова Драко покоилась на плече матери, а сама Нарцисса тихим голосом рассказывала о своей самой большой любви.

Солнце тем временем окончательно скрылось за горами, и темнота медленно опускалась на пустынный пляж.

Конец.