Философский камень (джен)

— А хоркрукс? Нашли?

— С этим оказалось всё намного сложнее, Северус. Есть подозрение, что разговор идет не о хоркруксе, а о хоркруксах… Причем идею нам подал Гарри.

— Каким образом? Ребенок заговорил в год с небольшим и дал совет мудрым волшебникам? — Скептическая ухмылка исказила лицо Снейпа.

— Ключевое слово моего ответа ты и сам произнес — «мудрым». Мудрец знает, жизнь всегда дает ответы на наши вопросы, но мы редко понимаем их. Естественно, догадался Николас Фламель, а не я. Во время завтрака… — Дамблдор дал Снейпу время осмыслить свой ответ и пошел насыпать корма Фоуксу. В дальнейшем его монолог проходил под звук, разгрызаемой кожуры орехов. — Гарри оказался на редкость милым и общительным ребенком. Мы все беспокоились, что без мамы он начнет капризничать, но, напротив, шел ко всем на руки и поел с хорошим аппетитом. Даже слишком хорошим! Ему так понравился пирог из патоки, что он несколько раз кричал: «Иссе!», а когда Пернелла старалась отрезать кусочек поменьше, то слышала: «Хоссю моба!».

Дамблдор так удачно копировал детское произношение, что недоумение Снейпа заставило его рассмеяться: — Перевожу на английский! «Еще!» и «Хочу много!». А потом Николас Фламель вскрикнул: «Он сделал не один, а несколько равноценных хоркруксов!».

— Да, эта идея дает ответы на все загадки трупа Волдеморта, кроме одной — где спрятаны эти обломки души?

Снейп не дождался ни слова в ответ от директора, тот только недоуменно пожал плечами.

— Я ничего не могу подсказать, хотя и был с Ближнем кругу. Но это больше по протекции Люциуса. К особо доверенным относились только Лестрейнджи и Малфой. Кстати, все свои разработки по зельям я сдавал на хранение в сейф Лестрейнджей.

— Глупо хранить все хоркруксы в одном месте. Возможно, один из них спрятан там, но гоблины не открывают сейфы даже осужденных Визенгамотом. Поэтому им доверят все! Николас Фламель тоже хранил свой философский камень в сейфе «Гринготтса».

— Я знаю, но зачем вы перенесли камень в школу?

— Чтобы понять это, тебе, Северус, нужно просмотреть мои воспоминания 1 ноября 1981 года, — Дамблдор приставил кончик волшебной палочки к своему виску и потянул серебристую нить. Сбрасывал собственные воспоминания в Омут и рассказывал: — В понедельник я, совместно с Министром магии, созвал внеочередное заседание Визенгамота и доложил о гибели Волдеморта. Естественно, информация распространилась с потрясающей скоростью. Казалось, что все волшебники от радости сошли с ума, забыли о Статусе секретности. В Хогвартсе я так и не появился, провел целый день в Министерстве Магии и Визенгамоте, срочно решая различные вопросы. Только поздним вечером я аппарировал в поместье Фламелей, надеясь на небольшой отдых, но… Смотри сам!

* * *

— Что-то случилось с Гарри? — Дамблдор обеспокоено смотрел на побледневшего и разом постаревшего на много лет Фламеля, со спящим Гарри на руках.

— С ним — ничего, а с нами — да. Этот ребенок разрушил за пару часов мою магическую защиту, которая сохранялась более шестисот лет!

— Как?

— Не знаю! После создания философского камня, я первым делом сделал зелье, уничтожающее тоску супруги о не родившихся детях, а не эликсир жизни или золото. Я тебе, Альбус, не рассказывал подробности, но сейчас вынужден. Для создания философского камня необходимо участие двух волшебников: мужчины и женщины, которые, словно дитя, порождали легендарное вещество. Еще в ходе подготовки к эксперименту стало ясно, что каким бы не был результат, своих детей у нас никогда не будет. Я легко шел на такую жертву ради науки, а Пернелла… Только ради меня! Она, конечно, старалась скрывать свои слезы… Зелье получилось блестяще! Пернелла всегда с удовольствием нянчилась с малышами многочисленной родни, но за все шестьсот лет совместной жизни я не слышал ни слова упрека. Сегодня вся твердь защиты была сломлена чужим ребенком, и я такое от нее услышал... Дал ей сильное успокоительное… уснула, и теперь вот сам вожусь с Гарри, который что-то раскапризничался без Пернеллы... Но теперь кто бы мне дал успокоительного! За несколько часов я перестал считать идею жены вздорной и готов подписаться под каждым ее словом. Лучше бы мы прожили только сто лет, но имела собственных детей, внуков и правнуков, чем променяли радости и горести материнства и отцовства на суррогат вечности. Я тоже отказываюсь дальше принимать эликсир. Идеальная основа жизни уже придумана Богом. Мы же вечно хотим все изменить, а должены просто познавать и полюбить этот мир таким, каков он есть.

— Николас, что ты говоришь?! Дай мне Гарри! Ты же долго живешь не из-за страха смерти, а ради науки. Твой гений можно сравнить только с Мерлиным.

— Возьми! — Фламель с явной неохотой передал спящего ребенка. — Возможно, Альбус, но Мерлин был мудрее — не стал принимать эликсир жизни.

— Ну, не знаю… — Альбус решил уйти от опасной темы и поинтересовался: — А какие выводы ты можешь сделать о силе мальчика? Непознанной… из предсказания. Кстати, Гарри крепко уснул и его нужно положить в кровать.

После несколько неуклюжей мужской суеты они уложили ребенка и уселись около камина в гостиной.

— Отвечу на твой вопрос, Альбус. Во-первых, Лили Поттер воспользовалась древней магией и поставила на сына Материнскую Защиту, которая после ее жертвы стала непреодолимой для Волдеморта. Человек, проливший кровь женщины, теперь даже не сможет дотронуться до ее сына. Такое заклинание продержится до совершеннолетия Гарри при условии, что ребенка будут воспитывать кровные родственники. А для второго вывода я хочу показать тебе одно из моих изобретений.

Фламель поставил на стол изящный серебряный прибор с тонкой трубочкой наверху.

— Я создал его, чтобы тестировать состояние энергетики наших душ. Эликсир — эликсиром, но не хочу незаметно превратиться в монстра. Кроме того, с помощью прибора можно узнать есть ли у человека подселение.

Легкий стук кончиком волшебной палочки и слова «Гарри Поттер» оживили механизм. Под приятный серебряный перезвон из трубочки выходили струйки бледно-зеленого дыма, которые через несколько секунд слились в одну ровную струю. Вдруг она начала закручиваться в спираль, одновременно разделившись недалеко от основания на три части. Эти спирали скручивались в каком-то фантастическом, удивительно гармоничном танце.

— Видишь, Альбус, сущности разделены, но имеют одну основу.

— Одна душа управляет сразу тремя физическими телами, распределяя на них свою энергию?

— Довольно редкое явление, но возможное. Думаю, Волдеморт сам его спровоцировал, дробя и дробя душу на хоркруксы. Отколотый кусочек сохраняет негативные качества свойственные человеку, а вот их противоположная позитивная часть вынуждена вернуться к первоисточнику. Похоже, Темный Лорд нарушил все основы бытия, поэтому и родились… родственные души. Назовем это так.

— Николас, значит, в этих мальчиках в идеальной чистоте — любовь, жертвенность, скромность, честность…

— Да, в первозданной! И, возможно, Гарри и Невилл смогут пронести их через всю жизнь. Чего не скажешь о нас с тобой: в разной степени, но мы нарушили законы жизни и смерти.

— Я всю жизнь расплачиваюсь за ошибки молодости, — прошептал Дамблдор. — Оставшуюся жизнь буду помогать этим мальчикам. Могу заняться уничтожением хоркруксов Тома Риддла.

— Не можешь: ты — могуществен, но все же не родился на исходе седьмого месяца. Я рекомендую тебе собрать максимум информации, но самому никогда не уничтожать хоркруксы Волдеморта. Для этого нужны люди с чистой душой!

— Николас, я очень прошу тебя не уходить сейчас из жизни. Одному мне будет сложно противостоять возрождению Волдеморта.

— Ладно, но, думаю, что пока мальчики не появятся в школе, Волдеморт не сможет возродиться. Два Еще-не-мага удержат одного Уже-не-мага. Магический мир получит передышку, а у нас будет время придумать достойную встречу Темному Лорду. Я думаю, начнет он с подселения и философского камня, а не с некромантии. Но сейчас первейшая наша задача — всеми имеющимися методами защитить дом родственников Гарри.

— Да, Николас, вдвоем мы все сделаем за один день и ночью перевезем мальчика к тетке, — согласился Дамблдор.

* * *

Картинка помутнела, и Снейп вышел из чужих воспоминаний.

— Так была предрешена дальнейшая судьба Гарри Поттера. В ночь со вторника на среду — с 3 на 4 ноября 1981 года — мы подбросили его в дом номер четыре на Тисовой улице. Оберегали малыша всевозможные заклинания: от согревающего и сонного до Дезиллюминационных от всех магглов, кроме Дурслей. Профессор МакГонагалл продежурила у дома до самого утра, пока Петунья не забрала Гарри.

— Все равно, Дамблдор, я не верю в гениальность Поттера. Для этого достаточно провести один урок с мальчишкой или задать ему несколько вопросов.

— Если бы Гарри воспитывали Фламели, то он пришел бы в школу подготовленным. И, вообще, больше бы тянулся к знаниям. А так вырос сорняком у дороги.

— Однако, сравнили! — рассмеялся Снейп. — Хотя корневая система у этих растений — замечательная: их не так просто вырвать из почвы. Поттер, действительно, доказал свою живучесть в деле с Квиреллом. Кстати, когда вы просили меня присмотреть за ним, то уже подозревали этого мага в связи с Темным Лордом?

— Более того, я все знал в момент установки его охраны философского камня — ведь прибор Фламеля работает безотказно. А хитрость свойственна не только выпускникам Слизерина. Мой брат любит повторять: «Ложь — твой природный талант!». Защита камня в Хогвартсе была создана с максимальной достоверностью. Взрослый волшебник почувствовал бы определенные трудности, а вот дети могли пройти ее, только объединив свои способности: отличные знания и логика одной, умение хорошо играть в шахматы другого, талант ловца третьего и, главное, их дружба и сплоченность. Используя любопытство Гарри Поттера, я потихоньку подталкивал мальчика к поискам философского камня: первое посещение банка, возвращение мантии-невидимки Джеймса, объяснения принципа действия зеркала «ЕИНАЛЕЖ».

— Но зачем нужно было подталкивать детей на бой с Темным Лордом?!

— Сейчас Том слаб, и Гарри может безнаказанно ощутить свою силу в борьбе с ним. Поверь, им придется сразиться еще не один раз. Чем раньше Гарри обретет уверенность в себе, тем больше у него шансов на победу. Первая уже одержана! Гарри смел и напрочь лишен эгоизма, так чист душой, что одержал заодно победу над философским камнем. А этот артефакт — великий искуситель, предлагающий вечную жизнь, несметные богатства… В Гарри камень сам признал хозяина и загорелся кроваво-красным светом...

* * *

Обед приближался к концу. Снейп больше помалкивал, если только вопрос не задавался конкретно ему; зато внимательно изучал внешность хозяев поместья.

Супруги Фламель казались его ровесниками. Видимо, впервые они приняли эликсир жизни в тридцать-тридцать пять лет. Возраст выдавали глаза. Нет, они не утратили молодого блеска, но скорбь множества утрат наложила неизгладимый отпечаток. И встретившись с этим взглядом, человек неожиданно ощущал необъяснимую тревогу.

«Прекратите так рассматривать музейный экспонат! Я стесняюсь», — ворвалась в сознание Снейпа чужая мысль. Ни один мускул не дрогнул на его лице, хотя рука мгновенно нащупала волшебную палочку в кармане мантии. Он приложил для защиты сознания все свои познания в окклюменции.

«Нет, здесь не помогут ни взмахи палочки, ни сила окклюменции. Ищите другие методы борьбы!» — издевалась чужая мысль.

Снейп внимательно осмотрел всех присутствующих за столом, затем перевел взгляд на пустое место и сообщил ему:

— Уважаемый, «музейный экспонат»! Не подскажите ли название вашего магического искусства?

— Да, Альбус, Северус действительно может продолжить многие мои исследования! — Довольный Фламель подмигнул Дамблдору. — Прошу всех пройти со мной в лабораторию «музейной ценности». Вы заметили, «ценность», а не «экспонат», — обратился он уже к Снейпу. — Магическое искусство называется телепатией. Это не маггловский телеграф: «летят» не буквы, а понятия и ощущения. Слова же подбирайте сами, основываясь на собственном словарном запасе.

После многочасовой беседы Снейп убедился, долголетие Николаса Фламеля объяснялось не страхом смерти, а обширными научными исследованиями. На каждую из грандиозных идей великого алхимика можно было потратить целую жизнь, а разнообразие направлений…

— Северус, основную часть моих идей разрабатывает Отдел Тайн Министерства Магии. Мне же нужен человек, которому я могу доверить свои гипотезы.

— Я благодарю за такую честь и постараюсь выполнить все ваши пожелания и рекомендации.

— Пока я вижу только одну проблему, которая мешает не только лично вам, но и научной работе. Вы не умеете радоваться жизни, быть счастливым человеком.

— Э-э-э... причем здесь наука?

— Кто не может найти счастья в пути, не найдет его и в конце дороги. Жизнь — целостна во всех своих проявлениях.

Снейп понял всё: слова были излишни. Но как преодолеть свой характер и привычки?

Николас Фламель протянул небольшую стеклянную бутылочку с кроваво-красным зельем.

— Камень уничтожен, это последний эликсир жизни. Примешь его, когда твои успехи в телепатии подскажут: «Пришел последний день жизни!». Возродившись после смерти, сможешь начать жизнь с чистого листа. Счастья тебе, Северус Снейп!