За твоим плечом (джен)

Мальчик сидел на кровати и напряженно размышлял. Последние дни он видел странное привидение несколько раз. Он точно не знал, что это, и пока решил называть существо «странным привидением». Он догадывался, чем это может быть, но не хотел озвучивать свои мысли. Гарри боялся. Очень боялся, что возможно, его догадки окажутся верными и тогда обитателям замка угрожает невидимая, но неизбежная опасность.

Это привидение было позади Джастина, тогда, в Дуэльном клубе... Оно было в Почти Безголовом Нике, прямо в нем, внутри его пустоты оказалась непроглядная тьма — и исчезла. Гарри видел как привидение плыло за Колином Криви по главному коридору. И самое ужасное, что остальные — студенты, преподаватели — вели себя как обычно, ничего не замечая, словно ничего и не было на самом деле, словно это всего лишь бурная фантазия отчаявшегося гриффиндорца с легендарным шрамом.

Окончательно запутавшись, он решил пойти к Дамблдору, но как оказалось, тот тоже ничего не знал и не видел. И Гарри считал, что директор испугался еще больше, чем он сам. От одной этой мысли почему-то становилось легче.

* * *

«Многое совершил Ханаптра в дни жизни своей. Многих людей спас от неминуемой гибели, вырастил внуков и правнуков. И когда пришла пора ему умирать, лег Ханаптра на постель в доме своем. И вошли к нему все жители того города и скорбели о нем. Но воин лишь поднял свою голову к небу и смотрел. Смотрел, как плывут облака, как летят птицы, как светит солнце...

Она появилась тихо, как всегда, и счастливо улыбнулась, видя, что её ждут. Отвернув черный саван, Смерть подняла свой стальной серп и, немного наклонив голову, обратилась к Ханаптре, как обращаются к давнему другу. «Ты ждешь меня, Воин. И вот, я пришла. Скажи мне, всю жизнь ты отдавал мне силу, чтобы они, — Она обвела рукой жителей, — могли жить. Сейчас ты умираешь, почему никто тебя не спасет? Неужели ты им безразличен?»

Умиротворенно сияли глаза старого Ханаптры, когда он отвечал Ей. «Разве Ты не замечаешь скорби на их лицах? Разве Ты не видишь слезы в их глазах? Смотри же, они печалятся из-за меня. Потому что я ухожу. Я отдавал мою силу, чтобы эти люди жили, ведь Ты приходила раньше срока: войны, болезни, голод... Не из-за этого должны умирать люди. Лишь Время может распоряжаться, кому уйти. И Оно распорядилось мной. Сейчас.»

Смерть скинула капюшон, и Ханаптра увидел, что в глазах полных тьмы нет отражения, нет ничего... Лишь Время, бездна времени. «Проси, чего пожелаешь. Твоё последнее желание будет исполнено» — сказала Она.

«Ничего я не возьму с собой, верно? — улыбнулся воин, — « Дай же мне сто раз вдохнуть полной грудью»

Ничего не ответила ему Смерть, лишь взмахнула серпом, овевая комнату и весь дом Ханаптра, и взмахом взяла у каждого жителя по одному вздоху. И подняв руку, опустила её на грудь Ханаптра. И тот принял всю ту Силу, которую отдавал в течение жизни.

Первый раз вдохнул старый воин и выдохнул, на его лице расцвела улыбка, ибо он вспомнил молодость свою, когда вдыхая раскаленный воздух пустыни, он любовался своей Таит...

Еще вдохнул Ханаптра и выдохнул, морщины разгладились, и вспомнил он красавицу-дочь.

Вдох за вдохом он снова пережил всю жизнь...

На последнем вдохе прошептал Ханаптра: «Пообещай, что мы еще встретимся»

Тонкой сухой рукой закрыла Смерть зеленые глаза, так и не ответив.»

* * *

Даже спустя пару месяцев, Гарри никому не говорил, что он видит. Даже Рону с Гермионой. Временами ему казалось, что все происходящее действительно лишь плод его воображения, но однажды на перерыве, когда он с друзьями шел по коридору, к ним подошла Джинни. Рон, махнув на девчонок рукой, отошел с видом «опять они о своем Локонсе». Гарри, улыбнувшись, полностью поддержал друга, и они направились в Большой зал.

Непонятное чувство в груди заставило мальчика остановиться: кольнуло... так знакомо, так привычно — боль где-то в глубине, ставшая уже настолько своей, почти родной... Обернувшись, Гарри посмотрел на перешептывающихся девочек и замер. За их спинами маячила Смерть.

Смерть.

Одной рукой она отвернула ткань черной накидки, блеснуло стальное орудие, вторая рука привычным жестом скинула капюшон. Белая кость черепа, кривая ухмылка, заключенная во взгляде вечность.

«А ты совсем не изменилась», с неизъяснимой теплотой подумал Гарри. И развернувшись, вместе с Роном направился в сторону Большого зала.

* * *

Конец. Спасибо всем, кому было интересно.