О дне судят по вечеру (гет)

Однажды шагнув в сторону с узкой тропинки, протоптанной между сугробов, уже не остановиться, кружась в выдуманном танце, не разобрать направлений, не вернуться на верный проторенный путь. Остаётся только одно — смотреть в небо.

Летние дни летели быстрее фонарных столбов в окнах поезда. Июль стремительно подходил к концу. Дорея и Чарлус виделись почти каждый день, хотя одному Мерлину было известно, какую изобретательность приходилось проявлять младшей дочери семейства Блэк, чтобы тайно встречаться со своим возлюбленным-маглом. Но какое значение имел риск, сомнения и страх, когда речь шла о необходимых как воздух свиданиях влюблённых?

И, разумеется, без покровительства старшей сестры и помощи лучшей подруги Дорее ничего не удалось бы. Элеонора лишь пожала плечами, когда узнала, что её чистокровная подруга влюбилась в магла.

— Я безмерно рада, что, наконец, и твоё сердце попало в сладостный плен, — заявила она Дорее, — и тот факт, что он заслужил твоё расположение, говорит в его пользу гораздо больше, чем чистейшая родословная хоть до двенадцатого колена!

Временами Дорея задумывалась о том, что могло случиться, если бы о её чувствах к маглу стало известно её родне. Её счастье было хрупким, но ей вовсе не хотелось вспоминать об этом, когда она была вместе с ним. Втайне она надеялась, что ей не придётся совершать неизбежный выбор, и что каким-нибудь чудом всё просто образуется. Но главное, это должно было случиться очень нескоро.

Возможно, это любовь делала её такой легкомысленной и почти всё время мечтательной и рассеянной.

Сидя за завтраком, Дорея думала лишь о моменте, когда она вновь встретится с Генри, и вовсе не слушала, что говорила её мать. Так что Кассиопее пришлось толкнуть её, когда Виолетта вторично обратилась к младшей дочери.

— О, извини, мама, я задумалась, — отозвалась Дорея, опомнившись.

— Я заметила, что в последнее время ты несколько рассеянна, — вымолвила Виолетта. — Ты всё время проводишь с подругами, и я так редко вижу тебя дома... Я понимаю, что это нормально, — поспешила добавить она, видя, что Дорея собралась оправдываться. — Ты молодая девушка, тебе нужно бывать в обществе молодых людей, встречаться с подругами. Поэтому я решила, что нам также стоит почаще устраивать вечера и приглашать твоих ровесников. Разумеется, избранное общество нашего круга. Я думаю, и Кассиопее это пойдёт на пользу...

Дорея переглянулась с сестрой. Спорить было совершенно бесполезно.

— Сегодня, я полагаю, ты тоже отправишься гулять? — спросила Виолетта.

— Мы с Элеонорой условились пойти в Хогсмид, — вымолвила Дорея. — Может, мы встретим там кого-то из бывших однокурсников...

— Передай обязательно Элеоноре привет, а также мои наилучшие пожелания её матушке, и расскажи ей о моей идее, — с улыбкой проговорила леди Блэк.

* * *

Улица была залита солнечным светом. В оставленных утренним дождём лужах отражалось небо и пушистые барашки облаков. Листья ещё роняли на мостовую сверкавшие словно алмазы росинки, голуби отряхивали намокшие перья. Дорея остановилась у фонтана, оглядываясь по сторонам в поисках Генри. Едва она обернулась, и он уже стоял перед ней с охапкой весёлых полевых цветов в руках.

— Ты настоящий волшебник! — засияла Дорея, бережно прижимая цветы к груди.

Чарлус едва не поперхнулся от такого заявления, но тут же мысленно посмеявшись над собой, взял Дорею под руку. Они снова вышли на улицу.

— Думаю, мне нужно купить шляпку, — сказала Дорея, наблюдая за проходящей мимо леди. — Ты поможешь мне выбрать? — спросила она.

— Конечно, — рассмеялся Чарлус. — Пойдём за ней сейчас же!

Как раз на углу оказался шляпный магазин, куда они тут же и вошли. Одна из модисток, стоявших за прилавком, вызвалась им помочь. Горы шляпных коробок выросли с обеих сторон зеркала. Молодые люди подошли к делу обстоятельно, методически перебирая все модели: смешные, элегантные и немыслимые. Дорея по очереди примеряла даже самые странные шляпки, так что они забавлялись примеркой, будто весёлой игрой.

— Вот, мне нравится вот эта, с грифом, — рассмеялась Дорея, оглядывая огромную шляпу с чучелом исполинской птицы. — Я бы подарила её моей старшей кузине... честное слово, ей бы понравилось!

— А я бы и сам её носил, — с серьёзным видом отозвался Чарлус.

Молоденькая модистка тоже захихикала, но одёрнулась, перехватив строгий взгляд хозяйки магазина.

Вдоволь насмеявшись и насмотревшись на всё, что только было принято в то время носить на голове, они чуть было не ушли ни с чем. Многие головные уборы были очень изящны и красивы, но и, разумеется, весьма и весьма дороги. Поэтому Дорея, в конце концов, остановила свой выбор на самой простой соломенной шляпке с белой атласной лентой вокруг тульи.

Усевшись на скамейке у фонтана, Дорея достала из коробки только что купленную шляпку и, весело болтая о всевозможных пустяках, принялась украшать её цветами, которые подарил ей Чарлус. Когда они на обратном пути вновь проходили мимо магазина, обслуживавшая их модистка помахала им из витрины и одобрительно закивала, увидев результат трудов Дореи.

Через некоторое время они сидели прямо на траве в тихом солнечном уголке парка. Отцветающий жасмин ронял лепестки на платье Дореи, а ветер шевелил цветы на её шляпке.

— Я боюсь, теперь я не смогу приходить так часто, — с грустью сказала Дорея. — Мама хочет, чтобы я чаще бывала по вечерам дома.

— Ничего, я понимаю, — успокоил её Чарлус, — ты ведь постараешься приходить, когда сможешь?

— Конечно! — воскликнула Дорея. — Как только смогу! Я не могу представить, как буду видеть тебя реже...

— И я не могу, — выдохнул Чарлус. — Каждый раз, когда мы расстаёмся, мне кажется, что время останавливается, так медленно и бесцельно оно течёт. Для меня будто ничего не происходит, я ничего не замечаю. Мне кажется, что я вовсе не живу, когда тебя нет рядом!

— Ты пиши, — сказала Дорея, — пиши обо мне. Я буду как будто рядом. — Она улыбнулась.

И он не мог не улыбнуться в ответ...

Когда они расставались в сумерках, цветы на шляпке устало повесили головки.

— До завтра, — прошептала Дорея, почти касаясь губами его щеки.

— До завтра, — едва слышно отозвался он.

Она помедлила ещё несколько секунд и пошла прочь. Запоздало вспыхнули уличные фонари, освещая ещё влажный тротуар.

— "И если ты должна вернуться в своё никуда, оставив мне одно воспоминание, — одними губами зашептал Чарлус, глядя на её удаляющуюся фигуру. — Я всегда буду ждать твоего возвращения из ниоткуда... — Он вздохнул, видя, как она исчезла за углом. — Надеясь, что ты принесёшь любовь ко мне"*.

Чарлус ещё несколько мгновений стоял, глядя в опустевшую темноту, а затем развернулся и пошёл вниз по улице. Он свернул в пустынный переулок и, убедившись, что вокруг никого не было, аппарировал.

Он стоял на холме, с которого открывался вид на старинный особняк, залитый последними крупицами солнечного света. Закатные лучи ещё сверкали, пронзая облака, и отражались в волнах озера. Но когда Чарлус спустился с холма, они уже исчезли за линией горизонта. В окнах горел свет. Чарлус быстро пересёк лужайку и поднялся по каменным ступеням на крыльцо.

Он нашёл свою мать в её любимой гостиной. Леди Поттер занималась вышиванием, слушая звуки зачарованной арфы.

— Чарлус! — радостно вскрикнула она, поднявшись с места при виде сына. — Дорогой мой! Как я рада, что ты пришёл сегодня! — поцеловав его, проговорила леди Поттер. — Твой отец сам не свой вернулся с заседания Визенгамота. Пойди, поговори с ним. Я уверена, твой приход отвлечёт его от неприятных мыслей.

— Конечно, мама, — улыбнулся Чарлус. — Я с удовольствием послушаю нелестные суждения о министерских бюрократах.

Лорд Поттер мерил нетерпеливыми шагами свой ореховый рабочий кабинет, когда его сын вошёл туда.

— Мерлин Всемогущий, Чарлус! — воскликнул лорд Поттер. — Ты очень кстати! Я знаю, ты разделишь моё возмущение по поводу последнего законопроекта, представленного Визенгамоту...

Немного выпустив пар и найдя в сыне так необходимое ему понимание, лорд Поттер заключил:

— Ничего, на завтрашнем слушании мы выступим с ответной речью, и, я уверен, нам удастся отстоять нашу позицию. Нечего больше об этом и говорить! К тому же, наверняка твоя мать уже распорядилась подавать обед. Нельзя заставлять её ждать.

Они вместе спустились в столовую. Во время обеда леди Поттер расспрашивала Чарлуса о новостях столицы, но обнаружила, что её сын не слишком осведомлён о происходящем в магическом Лондоне.

— Неужели ты не встречался со своими школьными друзьями? — удивилась она.

— Какое-то время мы не виделись, — признался Чарлус.

— Как? Разве МакМиллан не известил тебя о своей помолвке? — спросила леди Поттер. — Кто же не расскажет школьному товарищу о таком важном событии?

— Кажется, он писал что-то в этом роде... — неопределённо протянул Чарлус.

— Думаю, у нашего сына были дела поважнее, чем собирание всяких светских сплетен, — сказал лорд Поттер. — Насколько я понимаю, свадьбы его интересуют меньше всего на свете.

— Чарлус, ты что же, всё время проводил, шатаясь по магловским кварталам? — осведомилась леди Поттер с лёгким укором. — Неужели после твоего путешествия по Европе тебя больше ничто не интересует?

— Я всего лишь ищу там вдохновения, — ответил Чарлус.

— Я надеюсь, ты найдёшь при этом время, чтобы поздравить своего друга с таким счастливым событием, — заметила леди Поттер.

— Непременно, мама, — пообещал Чарлус, и до конца обеда они больше не возвращались к этому вопросу.

Встав из-за стола, лорд Поттер позвал Чарлуса выпить с ним в кабинете по стаканчику огненного бренди. Устроившись в креслах у камина, отец и сын несколько минут потягивали густой благородный напиток.

— Как я понимаю, ты пока планируешь оставаться в Лондоне и заниматься писательским ремеслом? — обратился лорд Поттер к сыну.

— Честно говоря, да, отец, — ответил тот.

— Ты, разумеется, понимаешь, что пока ты будешь писать о маглах, особенно пользуясь своим настоящим именем, ни один магический издатель не напечатает твои произведения, — заметил лорд Поттер.

— Я уже пытался послать свои рассказы издателю, подписывая их псевдонимом, — проговорил Чарлус. — Но пока безрезультатно.

— Сынок, чего же ты хотел? Ты пишешь о маглах, как о людях, а не как о животных, — презрительно скривив губы, вымолвил лорд Поттер. — Издатели считают, что настоящее описание жизни простаков не заинтересует читателей. Я думаю, что они неправы, но это только я, — мягко добавил отец.

— Угадай, чьё мнение мне важнее? — слабо усмехнулся Чарлус.

— Хорошо-хорошо, — кивнул лорд Поттер. — Но, я, всё же, хотел поговорить с тобой серьёзно, Чарлус. Не думаю, что мне стоит напоминать тебе о том, что ты — мой единственный наследник, и я надеюсь, ты согласишься, что это накладывает на тебя определённую ответственность.

— Разумеется, отец, — вымолвил Чарлус.

— Когда ты окончил Хогвартс, — продолжал лорд Поттер, — я сказал тебе, что ты сам можешь выбрать себе любую профессию, и я не беру своих слов обратно. Ты можешь заниматься, чем угодно. Твоё наследство обеспечит тебе и твоим детям, и внукам безбедное существование в любом случае. Но именно о детях сейчас и речь. Я понимаю, что ты ещё молод, но мы с леди Поттер не вечны. В конце концов, мы хотим видеть тебя счастливым. Да, счастливым и женатым, — весомо проговорил он, пристально глядя на сына.

Чарлус высчитал пару ударов пульса в висках.

— Не то, чтобы мы силой тащили тебя под венец, — покачал головой лорд Поттер. — Но как ты найдёшь себе жену, если ты думаешь только о своих рассказах?

— Я теперь пишу роман, отец, — мягко вымолвил Чарлус.

— Хоть десять романов! — воскликнул лорд Поттер, несколько теряя терпение. — Девушки не сходят со страниц книг. Нужно вылезать из холостяцкой берлоги и действовать! Если бы я в твоём возрасте не отрывался от книг, ты бы тут сейчас не сидел!

Лорд Поттер встал с места и прошёлся несколько раз по кабинету.

— Теперь я тебя слушаю, Чарлус, — сказал он, вновь опустившись в кресло. — И я надеюсь, это будут разумные мысли взрослого человека.

— Я бы скорее назвал это бредом любовной горячки, недаром я писатель, — хмыкнул Чарлус, но быстро сделался серьёзным. — Я должен признаться, отец, — заговорил он немного взволнованно, — есть одна девушка, которая... которая мне дороже всего на свете. Я люблю её и готов жениться на ней хоть сию минуту, но...

— Кто эта девушка? — спросил лорд Поттер. — Она из маглов?

— Нет, — покачал головой Чарлус, — она чистокровная волшебница из уважаемого рода... Ты прекрасно знаешь эту семью, отец. Её зовут Дорея Блэк.

— Блэк? — переспросил лорд Поттер, и его лицо просветлело. — Так какие же могут быть «но»? Или ты имеешь в виду убеждения её семьи? Но к чему такие предрассудки! Что с того, что она слизеринка!..

— Она училась на Рейвенклоу, — автоматически поправил Чарлус.

— Тем более! — воскликнул лорд Поттер. — Так ты любишь её? — спросил он прямо.

— Да, — выдохнул Чарлус.

— А она тебя?

— Да, но...

— Какое «но»? — нетерпеливо спросил лорд Поттер, вскочив с места.

— Она не знает, кто я, — ответил Чарлус. — Точнее, не знает, кто я на самом деле.

— Как это?

— Она считает, что я магл.

— Продолжай, — вымолвил отец, вновь опустившись в кресло.

— Мы встретились с ней в магловском квартале... — И Чарлус рассказал отцу всю историю их знакомства с Дореей.

— Так, значит, ты для неё бедный писатель-магл по имени Генри Форд, — задумчиво потирая подбородок, проговорил лорд Поттер.

— Да, — подтвердил Чарлус.

— Я надеюсь, ты обманул её не ради забавы, — вымолвил лорд Поттер, взглянув на сына.

— Конечно, нет, — ответил Чарлус. — То есть, в первую минуту я вообще не понял, почему решил назваться чужим именем. Когда я услышал, что она Блэк, и понял, что она не догадывается, кто я, и полагает, что я — магл, я... захотел, чтобы она видела во мне не Чарлуса Поттера — богатого наследника чистокровного рода, а просто меня.

— Что ж, когда ты расскажешь ей об этом, воспользовавшись всем своим красноречием писателя, она непременно простит тебя, — сказал лорд Поттер.

— Она любит меня, — покачал головой Чарлус. — И я теперь не знаю, как ей сказать правду.

— Значит, ты хотел, чтобы она полюбила тебя самого, — проговорил лорд Поттер. — Ты хотел, чтобы она выбрала простого магла?

— Да, — кивнул Чарлус.

— Я могу сделать так, чтобы ей пришлось выбирать между наследником благороднейшего рода Поттеров, чьими далёкими предками были сами Певереллы, и простым маглом Генри Фордом, — невозмутимо заявил лорд Поттер. — Тогда ты сможешь убедиться, что она любит тебя так сильно, как это только возможно. Но и, разумеется, остаток жизни тебе придётся целовать землю, по которой она ходит.

— Я готов делать это уже сейчас, — пробормотал Чарлус. — И как же ты собираешься этого добиться?

— Я просто посватаюсь к ней от твоего имени, — ответил лорд Поттер. — Остальное — твоя забота.

______________________________________________________

* And if you should go

Back to your nowhere

Leaving me with a memory.

I'll always wait for your return

Out of nowhere

Hoping you'll bring your love to me.

“Out of Nowhere”.