Однажды все может измениться. (джен)

На следующий день Гарри проснулся рано и решил еще немного полежать, слушая пение птиц за окном. Впервые за последнее время он чувствовал себя так хорошо: ничего не болело, есть не хотелось (по крайней мере, не так сильно, как обычно на летних каникулах) и не нужно было вздрагивать от тетиных криков и стука в дверь.

Мальчику было так спокойно и уютно, что он даже не сразу вспомнил, где, собственно, находится — в доме Сáмого Вредного Учителя. Кстати о нем — внизу слышался свист закипающего чайника и приглушенные шаги, — значит, профессор уже встал и скоро возьмется за него. Гарри вздохнул с некоторым сожалением и решил, что лучше будет как-нибудь незаметно исчезнуть из дома зельевара. Может тогда он и забудет, что Поттер здесь появлялся и досаждал ему или посчитает, что всё это ему приснилось. Как бы мальчику этого не хотелось, а все-таки следовало вернуться к дяде и получить свою очередную трепку...

Гарри направился в ванную, мимоходом заметив, что гипса на ноге уже нет, да и сама она выглядит как новенькая. Это обстоятельство существенно улучшило настроение, и мальчик для уверенности пропрыгал на ней до самой двери в ванную.

Снейп услышал топанье мальчишки наверху и только сейчас вспомнил о своем неожиданном госте, мысленно чертыхнувшись. Мелкое недоразумение...

Вышеупомянутое недоразумение появилось на кухне через пару минут. Поттер был явно в хорошем расположении духа — в ботинках на босых ногах, с развязанными шнурками, лохматый ребенок протопал по лестнице вниз и остановился в дверном проеме.

— Доброе утро! — радостно поприветствовал он учителя, одновременно пытаясь ладонью пригладить сырые волосы. — Как мне добраться до дома, сэр?

— Думаю, тем же способом, каким добрался сюда. Позавтракаешь, и я отправлю тебя обратно, — не глядя на него, ответил мужчина.

Действительно, мальчишку жалко, но он совершенно не нужен будет ему этим летом (как, собственно, и в другое время года). Вчерашнее сочувствие сильно приуменьшилось при виде счастливого Поттера, наверняка готового к новым гадким выходкам и бесконечному ничегонеделанию. В Снейпе снова заговорила мелочная и мстительная часть натуры, которую он старательно подавлял в себе большую часть жизни (получалось из рук вон плохо). И она, эта часть, говорила ему, что паршивца надо, не раздумывая, выкинуть на пороге теткиного дома и снова, как и много лет назад, оставить на попечение милых родственников. Ведь это, строго говоря, не его дело — заботиться о благополучии Поттера. Пусть этим занимаются министерство, директор, Уизли, гоблины, феи, да еще тролль знает кто — но уж точно не он, Мастер зельеварения, первый враг отца мальчишки.

Стоило вспомнить директора, как и он напомнил о себе весьма предсказуемым образом — в открытое окно влетела сова очень знакомой расцветки с письмом в позолоченном футлярчике. Как же хотелось выбросить сову на улицу и запереть окно... или наоборот, поймать и посадить в клетку, а письмо, не читая, выкинуть подальше... Снейп тихо зарычал и вскрыл футляр.

«Северус! — писал директор. — Извини, что побеспокоил тебя, я знаю, что ты очень занят и не любишь, когда тебя отвлекают от важных дел, но я вынужден обратиться к тебе за помощью.

Вчера поздно вечером до меня дошла информация, что Гарри Поттер не вернулся домой после прогулки. Настоятельно прошу тебя сообщить мне имеющуюся у тебя информацию по этому вопросу в случае ее наличия.

А.Д».

Профессор со вздохом призвал перо из кабинета. «И какого черта он решил, что я что-то знаю?.. Следит за мной? Невозможно... Даже Темному Лорду это не удается... Или?.. Нет, нет... это уже совсем чушь, не мог же он всё подстроить...». Снейп перевернул листок и занес над ним перо. Гарри тихонько подошел к столу, инстинктивно держась на безопасном расстоянии от профессора. Учитель пару раз бросал задумчивые взгляды на ребенка, тот настороженно таращился в ответ.

Скрывать правду все же не имело смысла, решил профессор и принялся писать ответ.

«Альбус, мальчишка случайным образом оказался у меня дома, подробности могу рассказать при встрече. Сейчас с ним все в порядке.

С.С.»

Снейп поставил точку после короткой записки и снова уставился на Поттера.

— Директор волнуется за тебя, видишь? — мужчина постучал пальцем по пергаменту. — Напиши ему что-нибудь, чтобы он окончательно успокоился.

Гарри испуганно кивнул и взял длинное серебристое перо. Учитель пододвинул к нему письмо, встал и отвернулся к плите. Мальчик вывел пару строчек круглым детским почерком и в конце нарисовал снитч — так веселее, директору понравится. Профессорский почерк разобрать не удалось.

— А вам он не поверит что ли? — неожиданно даже для себя спросил Гарри, складывая листок и пытаясь вложить его в футляр на лапе нетерпеливо топчущейся совы.

Судя по всему, Снейп собирался ответить что-то резкое, но передумал, или решил, что не стоит растрачивать на какого-то мелкого паршивца свой бесценный запас доброкачественного сарказма и коллекцию отменных язвительных замечаний. Вместо этого он отобрал у Гарри листок, развернул и прочитал написанное. Мальчик смутился — он рисовал снитч для директора, а не для кого попало. Профессор противно скривился при виде рисунка, аккуратно поместил письмо обратно в футляр, кивнул птице, и она, согласно ухнув, вылетела на улицу. Гарри проследил взглядом ее полет и снова с тоской вспомнил о своей сове, искренне надеясь на то, что с ней все в порядке, и ее не выкинули в окно вместе с клеткой.

— Ты умывался? — ворчливо спросил учитель.

— Да, — ответил мальчик и снова попытался пригладить непослушную шевелюру.

— Тогда садись, ешь, — профессор поставил перед мальчиком тарелку овсянки и стакан молока. — Держи, — протянул он ему ложку.

— А вы уже ели? — спросил Гарри, принимаясь за кашу.

— Я-то? — немного удивился Снейп. — Да, конечно.

Он сел за стол напротив мальчика и раскрыл утреннюю газету. Мальчик разглядел на обложке какое-то шевеление и пригляделся повнимательнее — посреди страницы размещалась крупная фотография незнакомого мужчины. Он явно что-то кричал и ругался, угрожающе скаля зубы, но, поскольку фотографии не передавали звук, о содержании можно было только догадываться.

— Кто это там, на обложке? — осведомился Гарри, торопливо доедая овсянку. Профессор немного опустил газету, чтобы, прищурившись, посмотреть на негодника, затем неохотно повернул издание, взглянув на фотографию. По отвращению на лице учителя и потемневшему до невозможности взгляду мальчик понял, что он, несомненно, отлично знает того, о ком был задан вопрос, но отвечать, почему-то, не торопится.

— Это преступник, — процедил Снейп сквозь зубы. — И больше ничего не спрашивай. Доедай завтрак, и я отправлю тебя домой.

— Дядя убьет меня, — eле слышно прошептал Гарри и заметил, что пальцы учителя чуть сильнее сжали газету.

«И все же ты совершаешь ошибку», — зазвучал голос совести на задворках зачерствевшей души зельевара. — «Я не должен заботиться о мальчишке, хватит того, что я приглядываю за ним в школе», — возразила мстительная сторона Снейпа. — «С такими родственниками он может и не вернуться ни в какую школу. Ты же сам видел, что с ним было», — затянула противница. — «До сих пор он как-то справлялся, не первый же раз с ним такое приключается», — рассудил профессор. — «И вообще, заткнись и не мельтеши», — велел он внутреннему голосу в конце концов.

Мальчишка уставился на учителя с тоскливым ожиданием. Гарри был, в целом, неглуп благодаря своей непростой жизни и догадывался, что Снейп не оставит его у себя, но все таки, с детской верой в лучшее, чуточку, совсем капельку, надеялся, что мужчина поможет ему в таком положении. Хотя, если уж говорить начистоту, профессор уже и так помог ему — залечил ногу и плечо, да еще и оставил ночевать у себя в доме.

Внезапно, прерывая печальные раздумья и Гарри, и Снейпа, в окно влетела та же сова, что и в прошлый раз. По растрепанной птице было видно, что она очень торопилась, видимо несла ценные сведения. Брови профессора удивленно взлетели вверх, но, в процессе прочтения письма, снова сдвинулись к переносице. «Так я и знал — где директор, там и новые проблемы», — с каждым новым прочтенным словом зельевар становился все мрачнее и мрачнее. Гарри, чувствуя приближающуюся грозу, замер, как мышка, и старался казаться невидимым. Он боялся даже выйти из кухни, чтобы ненароком не привлечь внимание рассерженного учителя.

Еще пару раз перечитав написанное, Снейп начал выстукивать по столешнице дробь, подозрительно напоминавшую похоронный марш. Размашисто черкнув в ответ пару строк, он послал сову в обратный путь и несколько минут стоял, застыв, у окна, кажется, и вовсе забыв о существовании мальчишки. Гарри тихонько сполз с табуретки, поставил тарелку и стакан в мойку и оглянулся в поисках мочалки, чтобы помыть посуду, как он обычно делал у Дурслей. Не обнаружив того, что искал, мальчик собрался было выйти в коридор, но в этот момент профессор повернулся к нему, кивнул своим мыслям и жестом приказал Гарри вернуться на место.

— Сядь. Слушай внимательно, — начал он странным голосом. Мальчик поспешил послушаться, и теперь Снейп наблюдал мелкое недоразумение, кусающее ногти и глядевшее на него исподлобья. — Директор считает, что тебе лучше остаться до осени у меня.

Сердце Гарри забилось одновременно и радостно и испуганно. Да так громко, что, казалось, учитель тоже его услышал.

— Здесь? У вас? — тупо переспросил он. — Но зачем?

— Так решил директор, — послышался ответ. Голос профессора звучал настолько равнодушно, будто бы вовсе и не он злился пару минут назад.

— А я вам разве мешать не буду? — как можно вежливей поинтересовался мальчик.

Профессор скрестил руки на груди и покачал головой.

— Я надеюсь, что нет, Поттер, иначе у тебя будет довольно сложная жизнь, — пообещал он. — Сейчас мы все-таки отправимся к тебе домой и заберем твои вещи. Гарри вздрогнул, услышав это предложение. «Сейчас мы отправимся в логово дракона и заберем его сокровища» — в его понимании звучало примерно так.

— Не бойся, я пойду с тобой, — раздраженно прибавил Снейп.

— Я не боюсь! — возмутился мальчик. Еще бы, он сражался с Вольдемортом, Василиском и совершил немыслимое количество подвигов, а дядю, этого жирного маггла, до сих пор боится. «Еще чего!» — храбрился Гарри, продолжая кусать ногти.

— Руки вынь изо рта и подойди ко мне, — строго сказал учитель, вставая из-за стола.

— // — // —

Они оказались на том же месте, откуда исчезли вчера вечером, а точнее сказать, ночью. Сейчас здесь светило солнце, и Гарри немедленно зажмурился от яркого света. Вокруг бушевала посвежевшая после дождя зелень, цветы покрывали склон холма, на дне журчащего рядом родника виднелись цветные камешки и блестящие крошечные монетки. Мимо профланировала желтая бабочка, голубое небо перемежалось легкими белыми облачками... Посреди всей этой летней свежести и идиллии черным росчерком возвышался профессор, тоже зажмурившийся от яркого солнца.

Снейп молча оглянулся на Гарри, немного дезориентированного из-за аппарации и все еще держащегося его за рукав. Как всегда растрепанный, мальчишка в своей длинной рубашке и безразмерных рваных джинсах казался еще более маленьким на фоне высокого мужчины. «Нелюбимые дети вырастают невысокими», — вспомнил профессор откуда-то, и доказательство этого утверждения находилось рядом с ним.

— Пошли, — наконец сказал учитель и высвободил рукав из мальчишечьих пальцев. Гарри неохотно потащился следом, ненадолго отстав, когда у него развязались шнурки. Профессор плохо помнил дорогу сюда, и, когда они добрались до начала улицы, остановился и огляделся.

— Дальше веди, Поттер.

Но мальчик не сдвинулся с места и уперся взглядом себе под ноги. Мысли, кружившие сейчас в его несчастной голове, были одна хуже другой. Гарри не помнил, когда раньше ему было так страшно, как сейчас — он боялся всего и сразу. Боялся, что дядя его убьет за то, что он не вернулся домой вчера (или за то, что вернулся сегодня — невелика разница); боялся, что реакция родственничков, ненавидевших всё магическое, на Снейпа еще сильнее настроит учителя против него, и в школе он окончательно превратит его жизнь в ад. Усугубляло ситуацию то, что одежда профессора не оставляла сомнений о его принадлежности к миру волшебников, а черный цвет одеяний говорил (по крайней мере большинству магглов, и, к сожалению, магов), о его пристрастии к магии соответствующего цвета. Если уж быть совсем честными, Гарри с друзьями, как и добрая половина школы, считали учителя темным волшебником — ну как же, он ведь похож на летучую мышь, любит зелья и никогда не моет голову — самые очевидные признаки злого колдуна.

— Что случилось, Поттер, нога болит? — сердито окликнул его учитель, раздраженно поправляя рукава сюртука.

— Нет, сэр, она в порядке, спасибо вам, — поспешно заверил его мальчик. А то еще подумает, что у Гарри нога болит и разозлится вдобавок. Дядя всегда бесился, когда племянник болел и не мог выполнять работу по дому.

— Так в чем дело?

— Ни в чем... — мальчик, собрав остатки пресловутой гриффиндорской смелости, выпалил: — Профессор, вам лучше туда не ходить. Они не любят магов.

Учитель вскинул брови в притворном удивлении.

— Да что ты говоришь?.. Ты тут, я смотрю, научился делать логические умозаключения.

— Но...

— Я, знаешь ли, тоже не люблю многих магов. Так что у меня много общего с твоей семейкой, — ухмыльнулся зельевар. — Пошли, где твоя легендарная храбрость? — съязвил он, подмечая, как сердито паршивец скрипнул зубами.

— Я пойду в дом один, вам лучше не заходить, — упрямо возразил мальчишка, решив не отступать от выбранного пути. Он, правда, пока не придумал, как будет выпрашивать сундук и метлу у родственников и при этом останется живым и здоровым. Можно, конечно, попытаться пригрозить магией, но подобная тактика срабатывала должным образом только в первые три дня после школы, а затем дядя с тетей переставали воспринимать пустые угрозы и только загружали мальчика работой выше крыши. Пробраться тайком и взломать дверь чулана? Но чем? Волшебная палочка находилась как раз внутри заветного чулана, а беспалочковой магией мальчик владел довольно слабо, можно сказать, и вовсе не владел. Кажется, ничего не оставалось, кроме как попросить помощи у Снейпа, но для Гарри сама мысль об этом звучала дико. И вовсе не потому, что это был подлый и злобный учитель зелий — мальчик просто не умел просить помощи у кого бы то ни было, с детства привыкнув самостоятельно решать свои проблемы, использовать только свои силы и способности.

Калитка тихонько скрипнула, и спутники оказались на плитах дорожки, которую Гарри вечно скоблил до блеска. Учитель неслышно приблизился к крыльцу и собрался постучать.

— Сэр! Не надо! Я лучше сам! — окликнул его мальчик.

— Не мели ерунды, Поттер, стой рядом и не болтай лишнего.

Дверь открыл жирный братец Дадли, занимавший собой почти весь дверной проем.

— Вы кто такой? — гнусаво протянул толстяк, жуя липкий шоколадный батончик.

— Взрослые дома? — спросил Снейп, неприязненно сморщившись.

— П-а-а-п! — оглушительно заорал брат. — Тут Гарри с кем-то пришел!

— Что этот уродец еще натворил? — прорычала увеличенная версия Дадли. Дядя практически вывалился в коридор, на ходу застегивая рубашку на пухлом животе. Гарри и Снейп пока так и стояли на крыльце, даже не переступив порог.

— Его уже полиция успела схватить? Говорил я, он плохо кончит, мерзкий ленивый негодяй... — разорялся дядя; его правая рука автоматически потянулась к ремню на поясе. — Извините, сэр, — слащаво улыбнулся он Снейпу. — Мы заплатим необходимый штраф, а с мальчишкой я разберусь лично, больше такого не повторится...

— Я не из полиции, — резко перебил его профессор, инстинктивно, даже сам того не замечая, заслонив ребенка от опасности. — Я школьный учитель Поттера, и мы пришли с целью... — Гарри, непрерывно наблюдавший за дядей, пока Снейп объяснял ситуацию, понял, что вот-вот начнется кошмар. Зельевар сделал ужасную вещь — упомянул Хогвартс в доме у Дурслей, а это было равносильно самому грязному ругательному слову. Дядя багровел на глазах и, казалось, раздувался еще больше, как укушенный сотней пчел.

— Что?.. Что ты сказал? — прошипел он сквозь стиснутые зубы, и Гарри окончательно скрылся за высокой фигурой Снейпа, обнаружив, что так он чувствует себя практически в безопасности, как мышь за спиной пса перед лицом кота.

— У вас проблемы со слухом, мистер Дурсль? — ехидно поинтересовался учитель. — Может, стоит вызвать лекаря?

— Да вы... Как вы смеете... Вы из этих...

— Что здесь происходит? — послышался скрипучий голос тетки, и вскоре она сама появилась рядом с мужем, с накрученными бигуди и в шелковом домашнем халате.

Профессор подозрительно прищурился при виде тетки, и Гарри показалось, что он где-то видел уже такой взгляд учителя. «Он знает мою тетю», — сообразил вдруг мальчик и отложил эту мысль до лучших времен.

— Поттер останется на лето у меня, мы пришли забрать его школьные вещи, — без долгих рассуждений сообщил Снейп и повернулся к Гарри. — Где они?

— В чулане. Вон там, под лестницей, — пискнул мальчик. — И наверху еще, в комнате.

— Иди наверх, забирай все оттуда, я разберусь с чуланом.

Оказавшись в своей комнатке, наполовину забитой сломанными игрушками и порванными книжками, которые чем-то не угодили Дадли, Гарри покидал свои немногочисленные пожитки в наволочку, ввиду отсутствия сумки и, схватив пустую клетку Букли (слава Мерлину, тетя догадалась ее выпустить), в три прыжка преодолел лестничный пролет. Остановившись на нижней ступеньке, мальчик обнаружил, что в коридоре никого нет, а около входной двери стоит родной школьный сундук с привязанной к крышке метлой — гордостью владельца.

Из гостиной слышались приглушенные голоса. Гарри по привычке стал прислушиваться к разговору взрослых, прислонившись к дверному косяку.

— А что скажут соседи, если он куда-то денется? — послышался взволнованный голос тетки.

— Это единственное, что вас волнует? — ответил Снейп. — Скажете, что Поттер в лагере или где-нибудь еще.

— Следующим летом опять пришлете нам этого поганца? Может, себе оставите, если он вам так нужен? — прогрохотал дядя.

— Я не намерен отвечать вам на этот вопрос, — презрение в голосе учителя, наверно, можно было бы собрать во флакон для зелий и использовать в качестве ингредиента одного из сильнейших ядов. — Но я вам настоятельно рекомендую внимательнее следить за мальчишкой, у него не должно быть сломанных конечностей, — предостережение, несмотря на спокойный тон, звучало как угроза. Тетя при этих словах только сдавленно ахнула.

— Он вечно шляется неизвестно где, как за ним уследишь, — прорычал дядя. — Мерзкий выкормыш, колдовское отродье...

— Достаточно, — оборвал Снейп эту тираду злословия и встал, судя по скрипнувшему креслу. — Кажется, мы выяснили все, что хотели, и на этом я поспешу раскланяться. Искренне надеюсь, что у меня не будет больше повода вновь посещать столь гостеприимный дом, — выплюнул учитель напоследок и так стремительно вышел из комнаты, что чуть не врезался в Гарри, замершего от изумления. «Он что, защищал меня перед ними?» —ошарашенно подумал мальчик

Профессор, мрачный, как никогда, молча подтолкнул ученика в сторону выхода, и мальчик, все еще в прострации, закинул наволочку с вещами в сундук, захлопнул крышку и покрепче привязал метлу. Снейп взмахнул рукой, и сундук, к ужасу тети, тут же принявшейся вертеть головой по сторонам (не увидел ли кто?), поплыл к калитке, немного покачиваясь. Гарри подхватил клетку Букли (понадеявшись, что она догадается полететь сразу к профессору?) и зашагал по тропинке за учителем. За калиткой, тщательно проверив отсутствие наблюдателей, он взялся одной рукой за сундук, другой крепко сжал запястье мальчика, и две фигуры снова исчезли с этой улицы, чтобы больше не появляться здесь этим летом.