Влюбленный волк - уже не хищник (гет)

— Так что насчет маггловских сладостей? — битый час допытывался Нотт у Гермионы. Они сидели в самом дальнем углу библиотеки, защищенные заклятием «Оглохни». Оказывается, слизеринцам была известна часть заклинаний Принца-Полукровки. Гермиона сердито взирала на Теодора с таким видом, будто он только что разломал ее волшебную палочку пополам. — Они вкусные, или нет?

— Да, — буркнула Грейнджер, снова погрузившись с головой в домашнее задание по трансфигурации.

— Ну расскажи мне хоть что-нибудь о них, — Нотт опустил подбородок на стол, чуть нахмурившись, отчего шрам на его брови «подскочил» вверх.

— Я же сказала, что тебе это знать не обязательно, — отвлеченно проронила Гермиона, — если я раз о них упомянула, это вовсе не значит, что нужно производить подробный анализ всего того, о чем я говорю.

— Да я и не произвожу. Мне просто скучно, — Нотт выпрямился и стал раскачиваться на стуле.

— Я делаю трансфигурацию, — раздраженно напомнила Гермиона. — Потерпи чуть-чуть. Или сам займись чем-нибудь.

— Я и так все знаю, — махнул рукой слизеринец.

— Вот так и сдают все ЖАБА на «У», — девушка была необычайно ворчлива, когда занималась уроками.

— Просто скажи, какие тебе нравятся маггловские сладости, — нудил Теодор.

— Ириски, Мерлинова борода, — возмутилась Гермиона.

— Неужто ты сейчас о цветах?! — стул с громким хлопком встал на все четыре ножки.

— Да нет же! — гриффиндорка все еще пыталась хоть что-то сделать по трансфигурации. — Это такие...М. Даже не знаю, как тебе объяснить.

— Тогда скажи первое, что приходит тебе в голову, когда ты говоришь об этих самых «ирисках», — последнее слово Нотт как будто «выплюнул».

— У меня от них пломбы выпадают, — рассеянно произнесла девушка.

— Это еще что?— Нотт даже слегка испугался. Гермиона снова сердито на него покосилась, но потом снисходительно улыбнулась. — Понял. Записываюсь на маггловедение.

— Малфой тебя не поймет, — презрительно и иронично хмыкнула Грейнджер.

— Ну его, — зевнул Нотт, — не хочу его видеть и слышать.

— Почему это вдруг? — гриффиндорка окончательно отвлеклась от учебника, внимательно посмотрев на Теодора.

— Тебе это прекрасно известно, — пожал он плечами. — Драко — самый последний из всех засранцев, стоящий в конце их полного списка.

— Раньше тебе это не мешало, — резонно ответила Гермиона.

— Все же плохо, когда у девушки есть мозги, — подпер голову рукой Нотт.

— Ну, значит, рассказывай, — Гермиона сцепила пальцы и чем-то напомнила молодому человеку Дамблдора.

— Хорошо, ты только руки опусти, а то я себя чувствую как у директора, — поморщился слизеринец.

— Годриковы подтяжки, — проворчала Гермиона, выполнив просьбу Нотта. — Ну а так?

— Годится, — Теодор растерялся, внезапно сообразив, что ему сейчас предстоит выложить то, что у него на душе. — Ну, в общем...Если коротко, то Малфой...слишком много о себе думает.

— И что в этом необычного?

— Необычна здесь причина.

— И? — подняла бровь Гермиона.

— Ну, короче, если уж совсем в двух словах, то Малфою дали задание, как-то связанное с Хогвартсом, — наконец-то выжал из себя Тео. — Я сам ничего об этом не знаю, хотя сейчас мой отец на гораздо более хорошем счету у Темного Лорда, чем Малфой-старший. Из Драко прямо-таки лезут язвительные шуточки по поводу того, что в Хогвартс скоро прибудет более квалифицированный кадр, чем я, — Нотт похрустел пальцами, а после стал делать такие движения руками, словно он кого-то душит.

— И тебя беспокоит именно последнее? — насторожилась Гермиона. — Может, он просто как всегда пытается унизить всех, кто не носит фамилию «Малфой»?

— Да нет же, ты не поняла, — раздражился Теодор. — Не в этом дело.

— Так в чем же? Объясни мне, — Гермиона вложила свою ладонь в его.

— Пока он занят делом, я просто мантию просиживаю, — набычился Нотт.

— А ты, стало быть, хочешь быть при деле? Выполнять поручения Волдеморта, например? — холодно ответила Гермиона, но руку не убрала. — А если тебе прикажут убить Гарри? Или Рона? Или меня?

— Ты же знаешь, что я не об этом, — в голосе собеседника гриффиндорки слышались раздражение и некоторая горечь. — Я просто хочу быть полезным хоть кому-то.

— И это значит, что тебе абсолютно все равно, на чьей стороне быть? Кому и для чего быть полезным? — отрешенно и совсем тихо спросила волшебница.

— Нет, просто...— замялся Теодор. Его обеспокоило, что обычно импульсивная и даже вспыльчивая гриффиндорка сейчас была спокойна и как-то отвлечена. — Ты знаешь, что я только в благих целях использую свою.... «особенность». Помнишь третий курс? Я спас тогда тебя и Поттера в лесу. Хотя сам не знаю, как мне удалось тогда контролировать себя — это был первый раз, когда я принял Волчье зелье.

— Это был ты? — встрепенулась студентка.

— Ну а кто еще? — повел плечами слизеринец. Он встал из-за стола, передвинув стул поближе к Гермионе. — Иди сюда, — он привлек ее к себе, склоняя ее голову себе на грудь.

— Нет, ты что, сдурел? — зашипела Грейнджер. — Мы тут и так сидим почти что у всех на виду!

— Сюда никто не заглядывает, — протестовал Нотт. — И вообще, помолчи, а, — Теодору все-таки удалось задуманное, и теперь Гермиона покоилась не его груди.

— У тебя сердце так колотится, — шепнула она.

— Да, наверное, боюсь, что нас кто-то найдет тут, — сыронизировал юноша. — Скажем, Поттер. А лучше — МакГонагалл. Как же, любимая ученица променяла трансфигурацию на паршивого оборотня, да еще и со Слизерина.

— Слушай, помолчи, а.

* * *

Насколько потеря Дамблдора осложняет победу орденцев? Есть ли у них вообще теперь хоть что-то стоящее; что-то, что можно противопоставить Волдеморту и его шайке? Кроме национального символа, естественного. Имеется в виду Поттер, святой Поттер. Совершенно непонятно, чего такого особенного Гермиона в нем нашла, но в Нотте ничего примечательного тоже не было. Однако, это же Грейнджер. Бескорыстная и открытая добрая душа. Надолго ли? Странные мысли для Теодора, который убедился в наличии всех положительных качеств у Гермионы за этот год. Но когда перед тобой стоит лысый змееголовый лидер, старательно вбивающий тебе и еще кучке вполне здоровых и мозговитых волшебников, способных мыслить самостоятельно, в голову очередной этап своей арийской программы, то мысли приходят самые разные. Тоталитаризм какой-то. Ну да, а Малфой-мэнор — это Бундестаг во время Гайтлара...Гутлейра...Гитлера, вот. Да, кажется, Гермиона именно так и говорила Нотту. Их разговоры всегда заходили в такие непроходимые джунгли, что выйти не представлялось возможным. Молодые люди всегда были увлечены — если не горячим спором, то друг другом. Неожиданный союз Гермионы и Теодора был таковым и для них обоих в том числе. Нет, вы только подумайте, слизеринец и гриффиндорка (и даже не в Выручай-комнате)! Невероятно, но факт. Принять это было трудно даже для них самих, не то, что для других. Именно поэтому, опасаясь реакции со стороны других студентов и ненужных слухов, Нотт и Грейнджер вовсе никому не сказали, предпочитали явственно не разгуливать по замку вдвоем. Но, несмотря на договоренность никому не говорить, каждый поделился с тем, кому доверял. Гермиона доверилась Джинни, а Нотт, перевоплотившись в оборотня, вел задушевные беседы с фестралами и нюхлерами Запретного леса. Были, однако, и те, кому впрок было гарантированно наплевать на их отношения. Собственно, это был оратор сегодняшнего собрания, на которое неожиданно позвали Нотта.

— .... — в Хогвартсе, не так ли, юный Нотт? — прошипел Волдеморт своим обычным низким шепотом. Теодор порыскал глазами по толпе — все были взвинчены, кто-то маскировал истерический смех под кашель, а другие уже откровенно зевали.

— Я могу с вами согласиться только наполовину, ибо это достаточно проблематично, — с умным видом пробасил Нотт.

— Вышло в этот раз, выйдет и в следующий, — сказал Розье чуть надтреснутым, скрипучим голосом.

— Верно, — хриплый шепот Волдеморта снова стучался в барабанные перепонки Теодора. — Ты готов принять задание.

— Правда? — переспросил Нотт, заметив, что на собрании нет одного лишь только Малфоя.

— Сущая, — подтвердил Темный лорд. — У тебя получится, ведь ты хищник по природе своей — волк. Ты один, у тебя нет стаи. Сам по себе, ничем не обремененный; тебе нечего терять. У тебя нет слабостей.

— Для меня честь, мой Лорд, — опустился на одно колено слизеринец, — выполнять ваше поручение.

— Тебя ждет награда, — шипел змееголовый лидер, — принимайся за работу.

— Да, мой Лорд, — Нотт встал и направился к двери.

— И помни: тебе нечего терять.

Как только Нотт услышал последнее, что сказал Волдеморт, он подумал вовсе не о Гермионе. А о Драко. Как тот был счастлив, получив задание от Волдеморта! А когда цель была достигнута, Драко превратился в еще более бледного, чем раньше, неуверенного и забитого червяка, каким он, по сути, всегда и был. Мало кто мог разглядеть его натуру за махровым эгоизмом и пущенной в глаза пылью. Но она обнажилась, стоило только трудностям нахлынуть на него. Какой же на самом деле Теодор, что скрывается за его маской?