Рики Макарони и Тремагический Турнир (джен)

На другое утро Рики проснулся в спокойном расположении духа, преисполненный смиренной готовности начать трудиться.

— А жалко, в самом деле, что нас не допускают, — услышал он голос Роберта Бута.

— Я бы непременно участвовал, — ответил Френк Эйвери. – О вас с Макарони, Нигеллус, и не спрашиваю.

— И правильно делаешь, — вежливо ответил Лео.

— Ну, ребята, — примирительно заговорил Генри Флинт, — год только начался. Интересно, что у нас сегодня в расписании. Все лето мечтал поглазеть на какое— нибудь магическое существо.

— Я на них тоже записался, — ответил Билл Кеттлборн.

— Не только глазеть, — пообещал Френк. – Брат говорит, что преподаватель обожает всяких чудищ, хочу выдрессировать парочку, — мечтательно протянул враг. – Что скажешь, Нигеллус?

— Увы, я лишил себя подобного развлечения, — доброжелательно ответил Лео.

— А я пойду, — сказал Генри. – Надеюсь, после моей Морганы мне любое чудовище нипочем.

— Значит, я тоже хорошо подготовлен, — усмехнулся Билл, в прошлом году покусанный Морганой.

— Мы не опаздываем? – вмешался Рики, успевший к этому времени одеться.

Френк демонстративно встал и вышел из спальни. Пока все шло абсолютно нормально.

В гостиной говорили только о предстоящем Турнире. Краткость объявления не повлияла на энтузиазм, особенно у старшекурсников. По пути к выходу Рики успел уловить планы пятикурсников по прибавлению возраста, рассуждение капитана и отбивалы квиддичной команды по выведению из строя соперников («Как будто они уже чемпионы», — фыркнул Лео), несколько обрывков о подвигах Гарри Поттера на последнем Турнире, и пылкий спор половины седьмого курса с участием старост о том, уместно ли девчонкам вообще подавать заявки на участие (Марк Эйвери полагал это недопустимым и негуманным) – и это не считая грандиозных ожиданий учащихся помоложе.

Неподалеку от холла слизеринцы догнали Дика.

— Слишком скромное представление, вы не считаете? – сказал он. – Вчера я даже начал сомневаться, а не ошибся ли я в выводах.

— Ну, нет, — возразил Рики, — я определенно настроился на турнир и не дал бы сбить себя с толку.

— Но Дик прав, — сухо согласился Лео, — по сравнению с запланированной пышностью все очень странно.

— Считаешь, требование особой безопасности? – осведомился Дик, глядя в сторону.

Рики тяжко вздохнул. Еще вчера в поезде они общались нормально. Начало учебного года означало возобновление соперничества между двумя лучшими учениками курса. Их самих это, похоже, не очень смущало, но Рики напрягся, хоть и понимал, что от него ничего не ждут.

Между тем соперники пересели на любимого конька.

— Хоть бы сегодня поставили маггловедение, — пожелал Дик. – Действительно ли магглы так уж отличаются от нас, чтоб вводить для этого особый предмет.

— Главное, как нам их представят, — добавил Лео. – Рики вечно возмущается, что как породу животных, и мне бы это тоже не понравилось. В конце концов, в этой школе закладываются основы. В книгах— то все прилично.

— Ну, знаешь, в книгах их описывают примерно как дикарей в маггловских учебниках географии, — фыркнул Дик, — а это тоже не очень почтительно. Нет, я не заканчивал маггловскую начальную школу, — ответил он на вопросительный взгляд Лео, который Рики не успел расшифровать, — обучался на дому, только по маггловским книжкам.

— Я знаю, что на дому, — согласился Лео, — лично видел квитанцию за твое обучение.

— Почему? – изумился Дик.

— Наводил справки обо всех членах Клуба после его создания, — спокойно сообщил Лео. – Проще всего через служебные бумажки моего папы. Видишь ли, в самом начале я не ожидал от вашей затеи ничего путного.

— Вот это да! – восхищенно вздохнул Рики. С такой разведкой!..

Дик явно не был в восторге, но промолчал, к тому же они переступили порог Большого зала, где предстояло расстаться.

— Ну и зачем ты это делал? – упрекнул Рики.

— Подумай, когда бы я мог? – вразумил Лео. – Я же был в школе с вами. Это я случайно видел давно, а сказал, чтоб он не думал, что один все про всех знает.

У Рики не было слов.

За столом учителей появилась пока только профессор Мак— Гонагол, было слишком рано, и Рики не мог объяснить себе, чего ради они так поспешили. Блюда на столах в несколько секунд наполнились едой. Почти все они оказались очень горячими, так что пришлось ждать, пока немного остынут.

— И Дик всегда приходит в такую рань, — пробубнил Рики.

— Что делать, если компания не нравится, — философски заметил Лео. – А ты? Вчера нам не удалось поговорить, но могу я все— таки узнать, что творилось с тобой в поезде? Пока не появился Эдгар, ты был сам не свой.

Рики обреченно вздохнул и огляделся, чтобы убедиться в отсутствии поблизости нежелательных ушей. Определенно, он не имел права рассказывать о проблемах Боунса, но Лео интересовало совсем не это. Рики сосредоточился на неясных предчувствиях и знаниях, попавших к нему неведомо откуда.

— …Лео, мне необходимо выяснить, кто я такой. Поэтому я так рассчитываю на прорицания. Вдруг поможет? А у вас с Диком нет версий?

— Ну, расписание раздают в конце, так что мы зря поторопились, — по порядку начал Лео. – Что касается версий, то у меня их нет, а насчет Дика не знаю. Спрошу его сегодня в библиотеке.

— Сегодня же первый день! – воскликнул Рики. – Какая библиотека! Впрочем, Дик…и ты…

— Вот именно! – веско сказа Лео. – И я тоже. И ты подумай.

Рики предпочел никак не комментировать возобновленный учебный идиотизм.

Расписание раздавала Эльвира.

— Здорово, маггловедение! – обрадовался Лео.

— А мои надежды откладываются до завтра. Сегодня уход за магическими существами, — проинформировал Рики. – С «Равенкло». Надеюсь, эти чудища меня не съедят.

— Ты о ком? Не беспокойся, это третий урок, два первых ты в любом случае сможешь посетить, — утешил Лео. – Сегодня, кстати, защита у Люпина. Артур уверяет, что он хороший преподаватель, так говорят все родственники Уизли. Сам Поттер до сих пор ему очень благодарен.

— Если Люпин так же добросовестно преподает, как обыскивает, лучшего и желать нельзя, — поддакнул Рики.

Тень, упавшая на стол «Слизерина», не привлекла внимания Рики. И зря.

— Доброе утро, джентльмены, — скорое общение с обладателем этого обманчиво вкрадчивого голоса можно было предугадать заранее без всякого прорицания.

— Здравствуйте, сэр, — отвечая на приветствие, Рики не поднял головы, будто ничего и не происходит.

— Прекрасный день сегодня, профессор, — с умеренной радостью откликнулся Лео.

— Определенно, Нигеллус, мне хочется, чтоб это было так, — кивнул профессор Снейп. Рики не выдержал и встретился с ним глазами. Завуч настороженно изучил его. – Будьте любезны, зайдите в мой кабинет до начала занятий. Оба, — распорядился профессор и прошествовал к выходу из Большого зала.

— Вы только полюбуйтесь, — прокомментировал Френк Эйвери, — год еще не начался, а Макарони и Нигеллус опять что— то натворили.

Лео состроил терпеливую физиономию и взялся за нож.

— А тебе завидно? – уточнил Рики, цепляя на вилку рыбу.

— Не хватает еще, чтоб из— за всяких вроде тебя «Слизерин» терял баллы. Мы так и не выиграли ни одного кубка школы за два года, что ты здесь, — заявил Эйвери.

Лео, не ожидавший такой наглости, начал медленно разворачиваться к Эйвери.

— Такие, как я, зарабатывают очки для «Слизерина». Не говоря уж о Лео, — ответил Рики. – А чтобы колледж из— за нас терял, такого не припомню.

— В отличие от тебя, — невозмутимо напомнил Лео; нож в его руке опасно дрожал, и Рики в который раз задумался об отличиях магов и магглов: первые вообще не переживали ни из— за чего, кроме волшебной палочки. – Два года одни штрафы.

Одноклассники вокруг, как всегда предпочитающие не замечать их вражды, вновь почувствовали себя неловко.

— Если скандалить с начала года, то к чему мы придем? – обвиняюще изрекла девчонка с длинной косой, имя которой Рики опять забыл – придется спрашивать Дору или Тиффани.

— В этом году мы получим кубок школы, — уверенно сказал Боб Бут.

— Жалко, что не кубок квиддича, — вздохнул Генри.

Одноклассники достигли цели – разговор переключился на другое, и ссору, таким образом, замяли. Рики и Лео быстро закончили завтрак и ушли первые, поскольку завуч «Слизерина» не любил ждать.

— Есть версии, чего он от нас хочет? – спросил Лео.

— Мечтаю, что объяснить, почему Дамблдор выслал меня из страны, но верится в это с трудом, — ответил Рики.

Стучать не пришлось, дверь в кабинет оказалась гостеприимно распахнута.

— Наконец— то, — кивнул им сидящий за столом профессор. Рики кивнул в ответ, невольно сравнивая свою реакцию с Лео и удивляясь, почему суровый профессор не вызывает в нем такого трепета. Не потому, что он был из мира менее дисциплинированный магглов – на тех профессор действовал еще более устрашающе. Может, потому что в первую встречу случайно подслушал, что тот опасается его куда больше?

— У меня только один вопрос, – против обыкновения, Снейп глядел в сторону и невинно постукивал пальцами по столу. – Почему вчера вы опоздали на банкет? Все вы.

Уточнять не требовалось. Рики опешил, и Лео, похоже, тоже. Рики ожидал чего— то серьезного, а причина их задержки точно не была проступком. Лгать профессору без необходимости не стоило. Рики вытащил из— под робы кулон, пока на веревочке, Лео протестующе дернул руку вперед, но Рики уже снял и протянул профессору.

— Вот, — сказал он, — знак отличия нашего Клуба, как советовал нам директор. Мы их вчера разбирали. Поэтому задержались.

Лео обреченно кивнул.

На секунду профессор дрогнул, вглядевшись в подопечных в явном ожидании подвоха. Рики гордо выпятил грудь.

— Нигеллус, — спросил Снейп, — объясните— ка мне еще раз и по порядку. Значит, вы разбирали знаки отличия. Это было так срочно?

— Да, мы так хотели, — ответил Лео.

— А почему тогда не в поезде?

— Там постоянно все ходят, и нам могли помешать, — объяснил Лео.

— Филипс, — уточнил Рики, — явился засвидетельствовать нам свое почтение.

Он вовсе не был ябедой; но иногда оно того стоило. К тому же Снейп точно поверит.

— Что сие? – спросил Снейп, разглядывая кулон Рики весьма благожелательно.

— Яблоко. На моем – змея, у других – символы колледжей, — ответил Рики. – Сделала моя кузина, и мы с братом тоже.

— Смелое сочетание – яблоко со змеей, — усмехнулся Снейп.

— У меня книга. Вам передать? – Лео нащупал на груди кулон.

— В другой раз. Не трудитесь, — великодушно разрешил профессор. – Можно узнать, где же проходила столь знаменательная для нашей школы церемония?

Рики почти успокоился, и профессор точно нарочно воспользовался этим, чтоб застать врасплох. Завуч не знал о туалете Миртл, и знать ему не следовало.

— Просто в коридоре. Там никого не было. Тихо и спокойно, — твердо доложил Лео. То, что Снейп отвлекся от него, пошло на пользу быстроте его реакции.

— Да? – скептическая ухмылка завуча говорила сама за себя. – Ладно, оставим пока ваше спокойное место. Важно, что я по— прежнему требую от вас благоразумия и верю, что ни один слизеринец ничем не скомпрометирует наш колледж.

Нарушение правил, по определению, никоим образом не компрометировало «Слизерин», однако Рики счел за благо эту золотую мысль не озвучивать. Он кивком поддержал ожидания завуча, лишь немного отстав от Лео.

— Возьмите, Макарони. И не опаздывайте на занятия, — распрощался Снейп, возвращая кулон.

— Ведь он прав, — напомнил Лео по дороге на историю магии, — у тебя особое сочетание.

— Ничего удивительного, «Слизерин» и тщеславие как нельзя лучше сочетаются, — ответил Рики. – Мы особо подвержены соблазнам, поэтому у нашего колледжа такая слава и выпускники вроде Упивающихся смертью.

На урок они явились вовремя, что для профессора Биннза не имело никакого значения. Он как будто вообще не заботился, есть у него ученики или нет, тараторя в пустоту ужасно интересные и не очень факты как заезженную пластинку. Будучи давно призраком, он, похоже, не волновался такими суетными делами, как интерес или его отсутствие у учеников, талдыча свою бессмертную и бесценную историю. Большинство одноклассников, включая Эйвери, на его занятиях частенько банально засыпали, Лео героически и успешно боролся с собой, а Рики жалел, что не обладал счастливым даром отключаться за партой.

— И Дик находит этот предмет интересным, — проворчал Рики по прошествии часа, с трудом подавляя зевоту.

— Когда он рассказывает, тебе тоже так кажется, — напомнил Лео. – Не знаю, что делать, иначе он точно меня обойдет.

Кабинет защиты от темных искусств почти не изменился с приходом нового владельца. Его персону как раз обсуждали.

— В Министерство Магии кого попало брать вроде не должны, — постановил Френк.

— Гриффиндорцы в восторге, — сообщила вездесущая Дора Нотт. – Летти Перкинс говорит, урок был – полный отпад. Они практиковались…

— Как ты можешь разговаривать с грязнокровкой? – брезгливо осведомился Эйвери.

Рики открыл рот, чтоб выступить в защиту себе подобных, но еще раньше лицо Доры исказилось до неузнаваемости. Она побледнела и страшно оскалилась, а взгляд, который она вперила в Эйвери, Рики наблюдал лишь однажды: у цепной собаки, предназначенный нарушителю территории. Он знал, Дора была потомственной ведьмой, на первом курсе даже – вначале и недолго — принимала участие в кампании Френка, и раньше Рики не замечал, чтоб ее задевало оскорбление магглорожденных.

— Как это – сразу практиковались? – попытался отвлечь ее Боб.

Дора его даже не услышала.

— Во— первых, — рявкнула она, — мне плевать на это, а во— вторых – выбирай выражения!!

— И внимательнее изучи круг избранных, — посоветовал Лео, — семья Перкинс насчитывает несколько поколений колдунов.

— А ее мамаша? – нисколько не смутился Френк.

— Какое твое собачье дело? – вспылил Рики, выйдя из себя.

— Разговариваю с кем хочу, — отрезала Дора, – а ты дождешься.

— Точно, — поддакнула Тиффани.

— Эйвери, от таких заявлений можно вылететь из школы, — равнодушно предупредила одна из одноклассниц.

— Лучше вылететь, чем водить дурную компанию, — самодовольно задрав нос, сообщил Эйвери. – Посмотрите на себя – и это «Слизерин»!

— Давай я тебя прибью, и будет по— твоему, — предложил Рики. – И вылетишь, и от компании избавишься.

Прежде чем встать, оба выхватили палочки.

— О Мерлин, взбесились вы, что ли? – воскликнул Билл Кеттлборн. Он и Лео тоже схватили палочки.

— Нет. Сейчас урок начнется! – безрезультатно воззвал Лео, впрочем, не пытаясь удержать палочку Рики. – Так не делается!

Генри Флинт встал между ними. Он остался безоружен.

— Уйди, Генри, — попросил Рики. Еще пару минут назад он и не предполагал, что так разозлится. Лица большинства одноклассников выражали растерянность и недовольство, скрашенные приличествующим случаю беспокойством.

— Нигеллус, сделай что— нибудь! – потребовал Флинт. Лео дернул Рики за рукав, что— то шепча о правилах; Рики не слушал.

— Сказано, убирайся, Флинт, — Эйвери, похоже, нацелил палочку – широкая спина Генри заслоняла от Рики действия врага.

— Генри, не лезь! – крикнула Тиффани.

— Ну и жизнь у вас в спальне, — вздохнул кто— то из девчонок.

Тишина продлилась ровно секунду. Затем пол в коридоре заскрипел под чьими— то ботинками.

— Наконец— то Люпин, — радостно пропело несколько голосов.

Лео нажал на плечо, так что Рики пришлось подчиниться и сесть. Френка усадили Билл и Генри.

Когда учитель вошел, все держались абсолютно прилично.

— Прошу простить мое опоздание, — сказал он, отодвинув Френка и проблемы статуса магглорожденных в сознании Рики подальше. Хмуро переглянувшись с Лео, Рики мрачно кивнул: «Точно инструктировали, как обращаться со мной».

— Что— то не так? – спросил профессор учеников, еще не опомнившихся после недавнего инцидента.

— Все нормально, — сказал правду Лео.

— Тогда перейдем к уроку. Меня зовут профессор Ремус Люпин, и в этом году защиту от темных сил буду преподавать я. Кроме того, я являюсь уполномоченным Министерства по организации заданий турнира, и если эти обязанности отвлекут меня от работы с вами, то заменять, скорее всего, будет известный вам профессор Северус Снейп, либо другие компетентные волшебники.

«А я думал, он и Снейп друг друга не любят, — удивился Рики. – Что ты так мягко стелешь, профессор Люпин?».

— В этом году мы пройдем черномагических существ и способы борьбы с ними. Эти знания необходимы для овладения некоторыми профессиями, и всем магам, чтоб быть готовым к тому, что может случиться с каждым. Сегодня мы начнем с боггартов. Кто может сказать, что это?

Рука Лео степенно поднялась вверх. Профессор поощрительно кивнул.

— Это дух, который материально оформляет страхи того, кто ему встречается.

«То есть дух превращается в страшилку», — расшифровал Рики, одновременно посмеиваясь над витиеватой формулировкой (а также непонимающими физиономиями большинства одноклассников) и восторгаясь тем, как друг умеет производить солидное впечатление. Голос Лео, спокойный и звучный, сам по себе служил пропуском в дипломатическое ведомство.

— Для его уничтожения недостаточно только магии, а еще нужно, кажется, определенное настроение. Простите, это все, что я знаю, — закончил Лео.

— Блестяще, Нигеллус. Десять очков «Слизерину», — улыбнулся профессор.

Летом Рики принципиально никогда не читал сверх того, что задано; рвение Лео и Дика в этом направлении казалось ему, как и Артуру Уизли, чем— то вроде болезни, которую требовалось исцелить здоровым образом жизни.

— Действительно, боггарт способен принять любую форму, и ему все равно, кого пугать. Учтите, почти у каждого человека есть свой главный страх, но об этом поговорим позднее. Боггарт его безошибочно чувствует и воплощает.

— Можно спросить? – перебила Дора.

— Конечно, — с готовностью откликнулся профессор.

— Вот я, например, — Дора вздохнула, — очень боюсь тараканов. Откуда я узнаю, с кем имею дело – с боггартом или с настоящим тараканом?

— По заклинанию, — ответил профессор, доказав Рики, что является носителем неискоренимой магической беспомощности. – То, которое поможет справиться с тараканом, абсолютно неэффективно против боггарта. Оно его задержит лишь ненадолго.

— Мне это без разницы. При виде таракана я ничего не могу сделать, — сказала Дора.

Рики представить не мог Дору бездействующей, но еще больше хотел знать, как выйдет из положения Люпин.

— И ты хочешь все так оставить? – поинтересовался профессор.

— Ну, нет, — растерялась Дора.

— Справиться с боггартом поможет заклинание на доске, — взмах палочки, и появилось неизвестное заклинание, — оно произносится «Ридикулус». Запишите, а потом мы отрепетируем.

После указанных процедур профессор продолжал.

— Мистер Нигеллус совершенно справедливо заметил, что заклинания недостаточно. Сначала надо высмеять свой страх.

— Как это? – уточнил Боб Бут.

— Давайте все делать по порядку. Для начала вспомните, чего каждый из вас боится больше всего на свете, — предложил профессор.

Рики, до сих пор внимающий с любопытством больше поведению, нежели объяснению Люпина, глубоко задумался. Собственно, не было ничего такого. Кое— что его беспокоило – например, неопределенность, в которой он пребывал по сей день, что не мешало ему радоваться жизни.

— А если ничего не приходит в голову? – спросил он.

— Напишите несколько вариантов и выберите какой— нибудь, — после небольшой заминки посоветовал профессор, дружелюбно улыбаясь.

«Что вам от меня надо? Я так не выдержу», — подумал Рики.

Лео немедленно исписал целую страницу. А Рики не придумал ничего умнее удара электрическим током, который когда— то получил в детстве, и поварешки миссис Дуглас, которой, кстати, она его так ни разу и не ударила. Собираясь отложить перо, он вспомнил об Упивающихся смертью. Но догадка тут же увяла.

«Все это не то, — напряженно рассуждал Рики, — есть разница между верной оценкой реальной опасности и паническим страхом, который парализует нервы и волю. Такой страх не зависит от угрозы, которую часто вовсе не таит. Люди боятся высоты, темноты, сочетания чисел и делают глупости, лишь бы этого избежать». Одна его одноклассница из начальной школы всегда перелистывала тринадцатую страницу учебника и иногда получала за это неуды; а как— то во время прогулки с Дан и ее собакой он видел парня, который трижды без всякой необходимости перешел улицу, петляя как заяц, лишь бы с ними не встретиться, и все время боязливо оглядывался на мистера Франкенштейна, хотя тот был на поводке и в наморднике. «Дан будет ждать письмо! Чуть не забыл. Как же мне быть— то?».

— У вас еще пять минут, — объявил профессор Люпин.

Рики решился. Впрочем, это нельзя было отнести к списыванию, а вот малость слизать идею – вдруг да удастся.

— Что у тебя? – спросил он Лео как можно тише.

— Дик Дейвис со значком первого ученика. Для смеха думаю превратить его в Биннза, — прошептал Лео.

Рики вновь, вторично за день, утратил дар речи. Это уж невозможно!!!

— Шучу, — усмехнулся Лео. – Не годится, конечно, это ведь не страх, я понимаю, что надо упорно заниматься…

Рики махнул рукой и уставился в тетрадь.

— Ну что, готовы? – обратился к классу Люпин.

Одноклассники, кто неуверенно, кто энергичнее, закивали. Рики, как истинный слизеринец, не мог не присоединиться.

— Я был бы счастлив позволить всем вам попрактиковаться, но увы, ваши товарищи из «Гриффиндора» на прошлом уроке изрядно потрепали боггарта, боюсь, его на всех не хватит. Так что я выберу троих. Мисс Нотт, — Дора отважно кивнула, — мистер Эйвери и, — взгляд профессора скользнул по нему, и этого краткого мига Рики хватило для далеко идущих выводов, — мистер Нигеллус. Начнем с Вас, Дора. Прошу сюда.

«Итак, он бы ни за что меня не вызвал, — отметил Рики, — стоило стараться. Но он умирает от желания узнать, что я написал».

Движением палочки профессор отправил свой стол подальше. Дора встала напротив стенного шкафа.

— Представьте свой страх и то, как превратите его в посмешище. Представили?

Дора кивнула.

— Теперь повторите заклинание.

— Ридикулус, — четко произнесла Дора.

— Отлично. Когда откроется дверь и появится боггарт, представьте смешное и произнесите заклинание. Раз, два, открываю!

Шкаф распахнулся, и оттуда действительно появился таракан. Но какой! Не меньше метра, толстый; шевеля усиками, он направился к Доре.

— Ридикулус! – завизжала та изо всех сил. Ножки втянулись, оттопырились вверх и задергались в такт звукам волынки, еще худшим для нервов, чем визг Доры. Это было немножко смешно, хотя все равно гадко.

— Эйвери, — вызвал Люпин, героически отнимая руки от ушей и оттаскивая Дору подальше.

Боггарт превратился в скелета, так что Рики даже испытал некоторую благодарность к врагу, когда несусветная пакость и музыкальное сопровождение пропали. Заклинание сложило кости в ударную установку.

Далее шла очередь Лео, специально для которого боггарт принял вид наползающей волны. Заклинание испарило ее, потом появились клочки пыльного дыма. Преподаватель объяснил, что боггарт исчез.

— Всем, кто сражался, пять очков, — сказал профессор. Теперь вы знаете тактику обращения с боггартом. Его оружие – ваш страх, который нужно обратить себе на пользу.

— Профессор, а правда, что наши страхи – это мы сами? – спросил Рики. Где— то он такое слышал.

В глазах профессора появилось странное выражение.

— Нет, — произнес он после некоторой паузы, — я считаю, нет. Хотя, когда человек преодолевает страх, он становится другим. Но есть более важные вещи.

Рики с этим соглашался. Ведь если у него нет страхов, что – его нет? Нет!!!

— С боггартом проще бороться группой. До конца урока у вас есть время, напишите небольшое сочинение о вашем страхе и возможных способах его преодоления в борьбе с боггартом. Приступайте, — сказал профессор.

«Даешь глубокий самоанализ», — вздохнул Рики. На чистом листе пергамента было словно написано «это будет читать вся гриффиндорская мафия». Собственно, одна мысль у него все же появилась, и он написал о страхе смерти, который, возможно, посетил его, но он не помнит.

Урок слизеринцам очень понравился.

— Но я бы легче отыгралась не на том, кого боюсь, а на том, кто мне не нравится, — заявила Дора. – Уж я бы так прикололась, — неприязненный взгляд в сторону учительского стола, перехваченный Рики, предсказывал незавидную долю профессору Мак— Гонагол, заместителю директора и завучу «Гриффиндора», преподающей трансфигурацию. Обладая столькими полномочиями, указанная строгая и принципиальная дама особо бдила за Дорой. – А ты, Тиффани, чего боишься?

Мирная обстановка за обедом объяснялась тем, что Френк на другом конце стола с энтузиазмом рассказывал брату о своих подвигах.

— Бладжеров, — ответил за сестру Генри. – Ее в детстве долбануло, и она свалилась с метлы.

— И тебя долбанет, если не поумнеешь, — отрезала Тиффани.

Это объясняло, почему дочь заслуженного квиддичного игрока не выносит квиддича. Генри, напротив, эту игру обожал.

— Боб, что с тобой? – обратил внимание Лео.

Бут почти ничего не ел, не слушал и сидел с кислым видом. И объяснений никаких не дал.

На уход за магическими существами Лео не пошел – его ждало маггловедение. Зато остальные слизеринцы предпочли то же, что и Рики.

Несмотря на неопределенную погоду, приятно было выйти на улицу. Френк, Билл и несколько одноклассниц немного отстали.

— Френк переходит все границы, — сказала Тиффани, — и если будет продолжать в том же духе…

— …У нас возникнут проблемы с «Равенкло», — оборвал Рики, — знаю от Дика, на нашем курсе нет никого, кто соответствовал бы высоким стандартам чистокровности. Вот бы они с Чайнсби друг другу понравились, — мечтательно и злорадно сказал он.

— Это тот равенкловский защитник прав и свободы слабоумных, — уточнил Генри, — о котором говорили Тиффани и Дора?

— Точно, — подтвердила Дора и махнула назад, — вон они вышли.

Рики обернулся – равенкловцы продвигались на урок одной группой, Чайнсби о чем— то беседовал с не представленным Рики парнем. Они шли быстрее, поэтому к хижине лесничего все ученики приблизились почти одновременно.

Слизеринцы встали с одной стороны, равенкловцы – с другой от деревянных ящиков, в которых постукивало и скреблось что— то определенно живое. Из— за хижины появился сам преподаватель – огромный Хагрид, — он нес еще один ящик.

— Стало быть, хотите изучать магических тварей? – уточнил он. – Это дело нехитрое, главное, к ним подход иметь надо. Есть разные, некоторые совсем скучные, о других и ребенок знает – как клубкопухи, к примеру. Я покажу вам что поинтересней. Которые говорят, опасно. Если хотите научиться, запоминайте – нет опасных тварей, есть дурные волшебники. Поняли?

Ученики робко закивали.

— Значит, так, — Хагрид мощно хлопнул в ладоши; после концерта Доры это было не так страшно. – Раз сегодня первый урок, начнем с чего попроще. В этих ящиках, — указал он, — бякоклешни.

Название еще не успело не понравиться Рики, а Виктор Чайнсби уже открыл рот.

— Эти существа обитают в водоемах, средне опасны. Их укусы делают жертву фатально неудачливой на неделю.

— Так уж и опасны, — пренебрежительно фыркнул великан. – Если с ими хорошо обращаться, ничаво не будет. Ну— ка, кто попробует первый?

В этот момент их взгляды встретились. Рики обожгла совершенно дикая, почти откровенная неприязнь, нет, злость; казалось, дай Хагриду волю, и одного удара кулаком будет достаточно. Впервые в жизни Рики непроизвольно потянулся к палочке.

— Макарони, — вызвал Хагрид. – Поди— ка сюда. Опишешь народу красавцев. Только не дразни!

«Не дождешься, чтоб я позволил себя тяпнуть», — поклялся Рики.

Преподаватель поднял крышку. Шаг за шагом Рики приближался к ящику и, наконец, наклонился над ним. Светло серое в крапинку существо сразу бросилось на него.

Дальнейшее произошло слишком быстро и без участия его воли. Натренированный в течение лета условный рефлекс сказался незамедлительно. Заклинание Щита, произнесенное мысленно, отбросило существо вместе с его затаившимся на дне сородичем и ящиком под ноги стоящим впереди равенкловцам. Бетси Спок и Каролина Мак— Кинли закричали. Существа оклемались довольно скоро и кинулись было к ближайшим жертвам, однако прежде Рики обездвижил их.

— Безобразие! – загрохотал Хагрид, кидаясь к тварям. Равенкловцы отчего— то сразу пришли в себя и поспешно отступили на безопасное расстояние.

Далее Хагрид отчитал Рики, не иначе как в назидание Френку и на радость Виктору отругав заодно всех слизеринцев, вернул милашек обратно в ящик, причем второе его укусило. В школу возвращались основательно обескураженные.

— Не расстраивайся, Рики, — утешала Дора, — я бы тоже не стала их трогать.

— А ты все сделал как надо, — добавил Боб уважительно. – Я и думать забыл про всякие заклинания.

— Ничего страшного, если б их покусали, — фыркнул Билл Кеттлборн. Рики предпочел проигнорировать довольную физиономию Френка, который первым воспользовался разрешением уйти после урока.

— У Чайнсби была такая рожа, — хихикнула Тиффани.

— Я слышу, — отозвался последний, вырастая с присными рядом.

— Так тебе и надо, — нисколько не смутилась Тиффани.

— Макарони, в другой раз не берись, за что не умеешь, — обвиняюще изрек Чайнсби.

Эта песня была знакома Рики.

— Виктор, можно сказать тебе пару слов с глазу на глаз? – кротко попросил он.

Остальные, не отрывая наблюдение, ожидали их в десяти шагах.

— Нечего жаловаться, никто не виноват, что твоя халява оказалась такой ядовитой, — снисходительно сказал Рики.

— Ты о чем?

— Ладно, не прикидывайся. Лео и Дик отвергли Уход за магическими существами из одинаковых соображений. Я посмотрел и вижу, что они вряд ли ошибались.

— Каких соображений? – насторожился Виктор.

— Этот предмет выбирают бездельники, которые не желают трудиться над серьезными вещами вроде рун и арифмантики. Тут ведь и учить особо не надо, прогулки на свежем воздухе, ты так думал? – сочувственно улыбаясь, Рики похлопал его по плечу.

— Нет, — растерялся Чайнсби, — Я сменю…

— Струсил? Поздно, сам знаешь, — снисходительно усмехнулся Рики. – Может, твоя свита и купится, но знающие люди тебя раскусили. Стыдно, отличник все— таки.

— А ты кто? — вскинулся Виктор.

— Я – слизеринец! – подмигнул Рики, кивнул на прощание и отбыл восвояси.

После обеда Рики и Лео вышли на стадион. Остальные уже были там. Гонки на метлах, очень полезная и приятная традиция, сейчас вспомнилась кстати, чтоб отойти от впечатлений первого дня; и они были разрешены, так как пока не начались квиддичные тренировки. Рики еле вспомнил, что в этом году тренировок вообще не будет.

Заявление Рики о том, что Хагрид его ненавидит, друзья встретили скептически.

— Хагрид хороший, — заявил Артур. – Может, у него просто день был такой. Не принимай на свой счет.

— В самом деле, Рики, — согласился Лео. – Я все могу понять, но с какой бы стати?

Рики не собирался жаловаться и не стал настаивать, хотя остался при своем. Так хотелось скорее оседлать «Молнию». У остальных метлы тоже остались прежние.

— Вокруг? – уточнил Ральф.

— Сначала от ворот до ворот, — распорядился Эди.

Старт как будто протек сквозь него. В полете ветер ощущался сильнее и освежал. Одну из гонок Рики выиграл, тем самым улучшив свое настроение. А серьезные мысли повыветрились не только у него одного; некоторым и вовсе изначально присущ дух авантюризма.

— Прекрасное время. Еще ничего не задают, — вздохнул Артур Уизли.

— И что? – резковато уточнил Лео. Тогда Рики обратил внимание, что высказывание несколько нетипично для Артура.

— Скоро оно кончится. Грешно не воспользоваться, — убежденно и с ноткой уговора произнес гриффиндорец.

— Заранее в ужасе, — помотал головой Эди.

— Дайте ему сказать, — попросил Рики; он не возражал против приключений, к тому же подкупало то, что Уизли говорил спонтанно: Ральф Джордан недоумевал не менее прочих.

— Помните, с чего все началось? – псевдо— невинно уточнил Артур.

— Конечно. С поезда, — начал Рики. Но у Лео было другое воспоминание.

— Уизли! Уж не хочешь ли ты снова затащить нас в Запретный Лес?!!

–Точно. Хочу, — предельно честно ответил Артур и оглядел товарищей. – Что скажете?

Сказать можно было много чего – возможно, именно поэтому все пока молчали. Мнение Рики относительно единственной прогулки по Запретному Лесу не отличалось однозначностью. В прошлый раз было много ярких впечатлений, и в конце концов, лес был запретный. Но он также помнил, как они заблудились ночью, боялись гигантских пауков, а в итоге их поймал и наказал профессор Снейп собственной персоной. Рики скорее хотел, чем не хотел повторить поход.

— Ты что, обезумел? – поинтересовался побледневший Эдгар Боунс. Рики напрягся и смутился; он стал очень чутко реагировать на страхи Эди, и не только из соображений заботы о друге. Его это задевало как бы помимо Эди, и настолько сильно, а он не мог понять, почему.

— Нет, я – гриффиндорец, – гордо ответил не отягощенный подобными соображениями Артур. – Не понимаю, почему вы возражаете. Лео, сизеринцы обычно охотно поддерживают традиции.

— А я с некоторых пор еще и ввязываться рад, — признал Лео.

— Да бросьте, нет в этом ничего опасного. Мы же были, — энергично подключился Ральф, глядя на Артура с восхищением.

— Эди, я тоже так считаю, — как можно увереннее сказал Рики.

— Дик? – уточнил Артур.

— Как вы решите, мне все равно, — пожал плечами равенкловец. Лео кивнул, оценивающе глянув на Дика, чем несказанно удивил Рики.

— Пожалуй, — подавленно произнес Эди, — вы правы. Когда?..

— Вот вы где. Правильно сказал Северус, — к трибунам, под которыми они стояли, подошла мадам Трюк, преподаватель полетов и квиддичный судья «Хогвартса». За лето она ничуть не изменилась.

— Директор зовет вас к себе. Поторопитесь, — передала она бодро.

— Чего ради? – проворчал Артур, когда преподаватель осталась позади на приличном расстоянии.

Эдгар нахохлился, словно говоря: «Ну вот, ничего не скрыть от Дамблдора. Он знает наши планы, что вы хотели?».

Но, по мнению Рики, мадам Трюк вела бы себя по— другому, если бы им грозили неприятности. Она же обратилась к ним пусть в своей обычной энергичной, не слишком любезной манере, но доброжелательно. Многие ученики пришли бы в ужас от одной мысли, что их могут вызвать к директору, однако Рики предполагал что— нибудь безобидное, вроде того, что Дамблдор проявит интерес к символике, которую сам предложил им придумать в прошлом году.

Огромный кабинет с увешанными портретами стенами остался прежним. Профессор принял их, как всегда, дружелюбно. От предложения сесть Рики отказался.

— Я пригласил вас, джентльмены, чтобы обговорить те ограничения деятельности вашего Клуба, которые неизбежно предполагает проведение Тремагического Турнира в стенах нашей школы, — сказал директор, как только кончились приветствия.

Рики не разделял напряжения, которое прочел в лицах остальных. После этих слов он ожидал банальной проповеди на тему «не хулиганьте при заморских гостях».

— Дело в том, что присутствие некоторого количества посторонних учащихся, которые непременно захотят осмотреть замок и его окрестности, усложнит сохранение в тайне вашей рыбалки, о чем мы с вами договорились, — ровно напомнил Дамблдор, поблескивая стеклами очков. – Вы помните, что повальное увлечение недопустимо. Поэтому я вынужден запретить рыбалку с момента прибытия делегаций. Ясно?

Что оставалось делать, кроме как согласиться? Рики прекрасно понимал директора и даже не успел расстроиться; понимали и его друзья.

— Отсюда следует, — продолжал директор тем же тоном, но Рики уловил в нем какой— то подтекст и насторожился, — что вы можете более эффективно использовать оставшееся вам время до середины ноября. По— прежнему по средам, — закончил Дамблдор.

— Спасибо, сэр, — восхищенно вымолвил Артур.

— И еще, я думаю, мы вправе ожидать от вас примерного поведения во время этого мероприятия.

— Конечно, сэр, — поспешил поддержать серьезный Лео.

Рики всегда нравилось, что он может переложить ответственные дела на других. Он не переставал прислушиваться к разговору, но конкретно сейчас его помыслы занимало одно дело, которое он запланировал с того времени, как впервые попал в этот кабинет. Фокс, великолепный феникс Дамблдора, величественно дремал на своем шесте. После фиаско на уходе за магическими существами Рики хотел доказать сам себе, что способен с ними сладить. Он не собирался развивать эту тему, но четко осознавал: Хагрид не из тех, кто будет ему симпатизировать. Если же сейчас директор убедится в том, как прекрасно он обращается с его фениксом, он получит страховку. Так вот логично рассуждал Рики, когда протянул руку, собираясь погладить Фокса.

Секунду назад совершенно здоровая птица вмиг занялась ярким пламенем и рассыпалась горсткой пепла. Все случилось внезапно и абсолютно беззвучно, что еще более усугубило шок. В полном смятении застыл Рики возле места преступления. Как будто издалека, до него доходили обрывки фраз – Дамблдор продолжал беседовать с членами Клуба. А когда повисла пауза, то и тишина не сразу дошла до Рики.

— Откуда пепел? – нервно произнес Ральф.

— Рики, ты в порядке? – заволновался Эди.

Рики обернулся. Друзья застыли в тех же позах, и каждый сверлил его свойственным только ему взглядом. Лео будто говорил: «Ну вот, опять ты не можешь жить без глупостей»; Дик успокаивал: «Этому должно быть объяснение», и с надеждой поглядывал на директора. Артур – с подозрением: «Признай, что дядя Гарри в чем— то прав»; Ральф – в прострации: «Ну ты даешь!»; и, наконец, Эдгар, все другие чувства которого перекрывал страх: «Если даже здесь возможны ЧП…».

Директор медленно поднялся с кресла, обогнул стол, остальных и ровными шагами приблизился к нему. Рики вскинул голову.

— Я не знаю, как это получилось, сэр, — отчаянно произнес он. – Я только дотронулся…

— Ничего страшного, Ричард, — мягко произнес Дамблдор, однако в голосе свозила глубокая печаль. – С фениксами так бывает. Вот видишь, — и он указал на пепел; там трепыхался птенец, которого директор сразу закрыл ладонью. – Пока он мал, лучше, чтоб его не беспокоили.

— Конечно, сэр, — согласился Рики. Члены Клуба скорее распрощались и ушли.

— Рики, — серьезно произнес Лео, жестом останавливая остальных, — ты точно уверен, что не сделал ничего особенного?

— Да, — сказал Рики, — ты же слышал Дамблдора.

Но сам он почему— то не очень поверил объяснению директора.

— Дамблдор прекрасный человек. Очень терпеливый, — сказал Эди. – Тем более стыдно обманывать его доверие.

— Ты о чем? – не понял Дик.

— О Запретном лесе, — напомнил Эди. – Если мы теперь пойдем туда…

— Брось! – раздраженно фыркнул Артур. – Ничего тебе с того не будет.

— И, при всех достоинствах нашего директора, на этот раз, мне кажется, он не вполне честен, — резюмировал Лео.

— Я слышал, что фениксы сгорают, но чтоб ни с того, ни с сего, — пожал плечами Дик.

— Фактически это единственный реальный шанс подловить оберегающих Рики на лжи, — задумчиво произнес Лео. – Возможно, тогда мы что— нибудь поймем.

— Библиотека свободна, — кивнул Дик, после чего оба чинно удалились, сопровождаемые обалдевшими взглядами гриффиндорцев.

— Если они найдут, ты пойдешь в запретный Лес? – спросил Ральф Эдгара.

— Я и так пойду, — вздохнул несчастный Эди и побрел прочь, схватившись за голову.

— Я думал, он стал смелее, — сказал Артур. – Нет, ничто не учит.

— Да ладно, он не сдаст нас, — успокоительно произнес Ральф.

— Дело не в этом. Он все время ждет, что случится какое— нибудь несчастье. И меня это, честно говоря, достало, — сказал Артур.

— Вероятно, есть причина, — осторожно указал Рики.

— Знаю я его причину, — раздраженно бросил Артур. – Конечно, предкам соображать было надо, когда называли, но уж он перестарался.

— Не придирайся к нему, — вступился Ральф. – Между прочим, помнишь прошлогоднего выпускника, которого Аластором звали? Худшего старосты нельзя было придумать.

— Так это не секрет? – спросил Рики.

— Нет, конечно, — подтвердил Артур. — Но не все связывают это с тем, что он такой образцовый. А про Боунса и в самом деле страшно. Он рассказывал?

— В общих чертах, — быстро ответил Рики: «До чего потомственные волшебники напичканы всякими ужасами». – Я хочу это прекратить.

— Не представляешь, как я хочу, — вздохнул Артур.

Разговаривая, они дошли до Главного Холла.

— Может, еще полетаем? – предложил Ральф.

Обернувшись к дверям, Рики заметил входящего внутрь высокого рыжеволосого мужчину, которого где— то видел.

— Дядя Рон, — опередил его догадки Артур.

Мужчина бодрой походкой подошел к ним.

— Привет, ребята, — поздоровался он, — как жизнь, Артур? Ты уже написал бабуле?

— Ой, нет, — смутился Артур.

— Лучше не тяни с этим, — посоветовал дядюшка. – Здравствуй, Ральф. А это…

— Рон, — произнес сзади женский голос.

Из подземелий только что появилась леди Гермиона.

— Ого, сопровождаешь господина ученого, — усмехнулся Уизли, пожимая ей руку.

— А ты? Уже навестил Мак— Гонагол? – поинтересовалась Гермиона.

— Нет. Я ходил любоваться озером. Столько воспоминаний, — зажмурился Рон.

Однако леди Гермиона оказалась не склонной к ностальгии.

— Как можно, Рон! Это невежливо. Между прочим, Драко все еще остается у профессора Снейпа.

— Я же здесь жить буду. Полно времени, — недовольно отмахнулся Рон.

— Ты ничуть не изменился! – с осуждением констатировала Гермиона. – Неужто, кроме меня, некому объяснить тебе?..

— Гермиона, объясняй своему благоверному, — начал заводиться Рон.

— Он в этом не нуждается. Манеры у него на высоте, — стрельнув глазами в детей, сухо сообщила леди Гермиона.

— А я не умею так себя подавать и прекрасно обхожусь, — заявил Рон. – Гермиона, ты не заметила, я уже вырос и сам разберусь, когда к кому ходить?

— Тогда почему ты все еще не у Мак— Гонагол? Кстати, можем пойти вместе, — не допускающим возражений тоном предложила Гермиона.

— Уизли! Уже прибыл, — из— за ее спины появился профессор Снейп. – Вы ссоритесь?

Рядом со Снейпом возник нехорошо улыбающийся блондин в дорожном плаще с украшенной каменьями застежкой.

— Ничего особенного, профессор, — ответил он, — это на них так стены сказываются, — слова сопровождала усмешка с претензией на доброжелательность. – Поэтому я не люблю, когда моя жена появляется в «Хогвартсе», — добавил, как догадался Рики, Драко Малфой, отвесив краткий поклон Рональду Уизли.

— На тебе вот ничто не сказывается. Всегда неизменен, — ответил Рон, кланяясь в ответ. – Директор еще не пригласил нас, пойдем к Мак— Гонагол, Гермиона.

— Идите, — великодушно отпустил блондин, хотя его никто не спрашивал. – Артур, рад тебя видеть.

— Добрый день, дядя Драко, — поздоровался Артур.

— О, Артур, привет, — спохватилась леди Гермиона, уже подавшаяся к лестнице. Она жестом задержала дядюшку Рона, но обратилась к детям. – Надеюсь, у вас тоже все хорошо, Ральф и…Ричард?

Его имя она слегка подчеркнула, якобы припомнив с усильем, и этого оказалось достаточно. Рон Уизли не попал рукой по перилу. В глазах Драко Малфоя на секунду возник панический ужас.

Профессор Снейп поглядел на нее с откровенной неприязнью. Рики, напротив, радостно оживился, очень даже подготовившись к реакции новых гостей «Хогвартса». Артур, похоже, рассуждал аналогично, поскольку воспользовался случаем и солидно представил:

— Это Рики Макарони из «Слизерина». Это он придумал наш Клуб Единства.

— Слизеринцы всегда отличались инициативой, — поначалу бесцветный голос Малфоя постепенно набрал силу. – Охотно готов поверить, что из этого может что— нибудь получиться, — произнес он скептически. – Ведь общечеловеческие ценности важнее разделения по колледжам, да, дорогая?

— Безусловно, — отрезала Гермиона. – Пошли, Рон.

Рики показалось, что Уизли торопился скорее скрыться из вида, поэтому Гермиона не поспевала за ним.

— Интересно, почему директор не встретил нас, — обратился недовольный Малфой к Снейпу. – Это, разумеется, совершенно неважно…

Переглянувшись с Артуром и Ральфом, Рики с тяжким вздохом выступил вперед.

— Боюсь, у него сейчас неожиданные неприятности, — сказал он. – Его феникс сгорел.

— Фокс? Но ему еще рано. Что за вздор, Макарони? – нахмурился профессор.

— Это правда, сэр. Я хотел его погладить, а он сгорел, — признался Рики.

— Макарони, и что тебе неймется? – завуч был явно недоволен. Малфой взглядом спрашивал его о чем— то.

— Простите, сэр. Я не знал, что это нельзя. Директор сказал, ничего страшного, так бывает.

Снейп медленно кивнул. У Рики отлегло от сердца: ему очень не хотелось быть наказанным, да еще – не надо забывать! – в присутствии гриффиндорцев.

— А это не так, сэр? – спросил Ральф Джордан.

Профессор и его бывший воспитанник недоуменно повернулись к нему.

— Что не так, Джордан? — уточнил Снейп. Рики не мог не восхищаться: напрямую спросить завуча «Слизерина», а правду ли говорит почтенный директор – это надо решиться!

— Ну, вы как будто сказали, что феникс не должен сгореть, — неуверенно вопросил Ральф.

— Директору лучше известны причуды его птицы, — бросил Снейп, блестяще вывернувшись из ловушки гриффиндорца. – Сделайте одолжение, перестаньте дурака валять и все трое убирайтесь куда— нибудь. Где Нигеллус?

— В библиотеке, с Дейвисом, — ответил Артур.

— Почему на вас не действует положительный пример? – строго спросил профессор.

— Это мудрый совет, — присоединился дядюшка Драко. – Сэр, я хотел обсудить с вами тематику докладов…— и увлек Снейпа обратно к подземельям, но тот пару раз обернулся, инспектируя учеников.

— Жалко, не проследишь, — вздохнул Артур, когда их шаги затихли внизу. – Точно дядя будет доставать его чем— то, связанным с Рики.

— Но ты же слышал, твои родственники остаются в школе, — усмехнулся Рики.

В библиотеке Дику и Лео не удалось выяснить ничего подозрительного.

— Я брал учебник, но там очень кратко написано, что феникс сгорает, когда приходит время умирать, — сказал Дик. – Я правильно не выбрал уход за магическими существами, если все равно его выучу.

— Тот феникс не был похож на умирающего. В других книгах тоже ничего, объяснившего бы сегодняшнее происшествие, нет. Я напишу домой и попрошу маму поискать, — сказал Лео. – Зря я не записался на уход за магическими существами, теперь вот придется делать двойную работу.

Тут Рики вспомнил и рассказал, как тонко поставил на место Чайнсби.

— Как тебе такое в голову взбрело?! – ужаснулся Лео.

— Этот предмет обычно выбирает большинство во всех колледжах, — сообщил Ральф.

— Я ничего не имею против предмета, — оправдывался Рики.

— Будем надеяться, Чайнсби не поделится своим позором, — без всякой уверенности высказал Дик.

— Если бы я был там, может, и простил бы тебе компрометацию Хагрида, — сказал Артур.

На ужине в Большом зале Гермиона Малфой не присутствовала. Лео предположил, что она вернулась домой, а Дора Нотт утверждала, что отправилась на кухню общаться с эльфами. Уизли пришел в компании Люпина и уселся за учительским столом между ним и Мак— Гонагол. Малфой неизменно сопровождал профессора зельеварения.

Оба гостя вызывали назойливое любопытство.

— Он получил орден Мерлина? – спрашивала, кивая на Уизли, старшеклассница за столом «Равенкло».

— Понятия не имею. У него куча племянников, спроси, — посоветовал парень со значком «староста».

— Дейвис, — обратилась любознательная девица к сидящему напротив нее Дику. Тот помотал головой.

— О Мерлин, — услышал Рики шепот Лео, — вот не может сказать «не знаю». Ходячий справочник.

Посреди ужина, когда большинство учеников находилось в Большом зале, директор поднялся и хлопнул в ладоши, требуя внимания.

— Все вы знаете, что наша школа готовится к Тремагическому Турниру. Сегодня мы имеем честь приветствовать у себя двух выдающихся магов Британии, которые взяли на себя труд организовать подготовку и соревнования этого знаменательного состязания. Рональд Уизли из департамента Магической защиты, — директор сделал паузу, переждав аплодисменты, — и Драко Малфой, эксперт по магическим происшествиям.

На сей раз аплодисменты перекрывались шепотом. Сглаженная формулировка не могла обмануть учеников, из которых половина наверняка прекрасно знала об осведомленности Драко Малфоя в темной магии.

Указанные лица вежливо раскланялись. Уизли при этом был немного смущен, Малфой — высокомерен, как показалось Рики.

— Понаедут теперь всякие, — сказал Генри Флинт вечером в спальне.

— И нам точно будет стыдно, когда выяснится, что в эти приезжие школы не берут кого попало, — намекнул Френк Эйвери.

— Ну, про Упивающихся смертью из Китая что— то не слышал, — сказал Рики. Поскольку в этот момент он гладил Моргану, Френк ему не ответил.