Зов пирамид (джен)

С гидом Нарциссе повезло: им оказался аспирант-программист из Каирского университета, увлеченный историей настолько, что смог зарабатывать на жизнь своим хобби.

— Айман, а почему вы не поступили на исторический?

— О, мисис Малфой, тогда бы мне пришлось рассказывать вам, что пирамиды построены рабами. Ведь наша официальная наука упорно не видит факты, которые не укладываются в ее гипотезы. А я хочу показать вам, например, след от сверла внутри саркофага Великой пирамиды! Да, эти гениальные строители древности тоже допускали брак. Мы пока не можем сделать такой мощный и тонкий режущий инструмент, — опечаленный Айман умолк на пару секунд, а потом широко улыбнулся и добавил, — поэтому и не допускаем подобных дефектов.

Первым делом он повел Нарциссу к храму Хефрена в долине. От него остались только голые гранитные стены из массивных блоков с редкими следами перекрытий. Аскетизм сооружения совсем не вязался с привычным обликом египетского храма: ни тебе колонн с красивыми капителями, ни хотя бы каких-нибудь остатков росписей или резьбы.

— Вы только посмотрите! — Айман с благоговением приложил руку к углу храма. — Камень с одной стороны стены заходит на другую на ширину моей ладони. Строительные технологии древних потрясают: сначала они выкладывали конструкции из громадных глыб гранита, а потом шлифовали изнутри огромные вертикальные поверхности. Вот и получилась такая восхитительная перевязка угла. Знаете, я даже построил компьютерную модель! Прикинул количество удалённой породы и рассчитал затраты энергии на шлифовку стен при использовании современных технологий. Результат потрясает: весь Каир можно освещать почти час! Причем я учитывал только обработку внутренней поверхности стены, а ведь надо было ещё отполировать внутренние стыки блоков, я уж не говорю о том, чтоб их так идеально подогнать! Откуда древние брали столько энергии?

Неожиданно для себя, повинуясь интуиции, Нарцисса ответила на риторический вопрос, показав пальцем на землю.

— Да, я с вами согласен! — Айман очень обрадовался, что нашел среди туристов заинтересованного человека — может, даже единомышленника. — Мы ведь фактически живем на затухающем термоядерном реакторе, а светит нам еще один. Это бездна энергии, но извлекать ее современное человечество пока не научилось.

«Ну, кое-кто кое-что умеет, вот только Статут запрещает об этом информировать», — подумала Нарцисса, но озвучила совсем иное:

— Получается, что при всем своем прогрессе мы сильно отстали от древних?

— К сожалению, да! — развел руками Айман. — Ну что, все интересное в погребальном храме Хефрена я вам показал, а теперь пойдемте к Большому Сфинксу.

Что-то неприятно задело Нарциссу в словах о погребальном храме, но она не придала этому значения и пошла вслед за гидом. Достаточно узкий коридор выводил к дороге, тянувшейся до пирамиды Хефрена, а справа от выхода из храма открывался потрясающий вид на Сфинкса. Нарцисса много раз видела его изображение, но в реальности он оказался куда более впечатляющим, аж всколыхнул что-то в груди.

Волшебница медленно оглядела панораму комплекса Гизы — и душа заныла от боли. Наверное, именно так чувствовала бы себя Нарцисса, оказавшись в будущем на развалинах Малфой-мэнора.

Ее сознание раздвоилось: одна половина слушала интересный рассказ гида и даже о чем-то спрашивала его, вторая же, словно приложив ухо к замочной скважине, прислушивалась к чужому горю.

— Мой дом назван погребальным храмом, и дорога, что вела к делу всей моей жизни тоже стала погребальной... что ж, землянин прав: амбиции моего сына и разразившаяся война погребли не только меня и мои труды, но и уничтожили Архату... а как землянин восхищается кладкой и шлифовкой! Ведь это такая мелочь... игра в кубики... несколько часов, и все готово. Но и следа не осталось от самого главного, на что я потратила годы...

В Нарциссе взыграло любопытство, и она изо всех сил вглядывалась в «замочную скважину», стараясь хоть что-то уловить в чужом сознании. Лишь на миг вспыхнула картинка комнаты с переливающимися сводами и стенами — и погасла, словно кто-то прикрыл рукой дырку в иной мир, воскликнув «Нечего подглядывать!». Нарциссе только и осталось, что неясные видения громадных телевизионных экранов на всю стену, из которых что-то выходило и куда-то уходило, да ощущение, что ей погрозили пальцем. Хорошо хоть, не наказали — в детстве Нарциссе часто доставалось от родителей и старших сестер за привычку совать нос, куда не надо.

Успокоив себя мыслью о том, что бредить наяву всяко нехорошо, Нарцисса решила подождать следующего приступа, а до того — прислушаться к рассказу гида.

— Прижившееся название «сфинкс» переводится с древнегреческого языка как «душительница». Это мифическое, — но волшебница подумала, что совсем и не мифическое, — существо с головой женщины, лапами и телом льва, крыльями орла и хвостом быка.

— Шепсес анх, — озвучила Нарцисса древнеегипетское название монумента и перевела на английский: — Живой образ.

— О, вы даже это знаете! — обрадовался Айман. — Считается, что он утерял все атрибуты фараона: урей и бороду, но, возможно, их никогда и не было. А идеальное совпадение лица Сфинкса в компьютерной модели с лицом Хефрена — результат переделки в третьем веке до новой эры оригинальной головы монумента.

— И на самом деле это не храм, а лаборатория, в которой инопланетяне создавали нас, землян, — то ли в шутку, то ли серьёзно произнесла Нарцисса. — Айман, вы сами-то верите, что в пирамидах действительно только хоронили?

— Нет, для этого я слишком хорошо учусь на своем факультете — и слишком серьёзно занимаюсь своим хобби.

— Простите, но я вас не совсем поняла.

— Мой вывод как будущего специалиста по компьютерным и информационным технологиям — пирамида создана для того, чтобы собирать на Земле и мгновенно передавать на удаленные планеты Вселенной какую-то информацию. А Камера царя и так называемые разгрузочные камеры, скорее всего, служили для получения и визуализации ответа. А как историк-любитель могу сказать, что дно саркофага в пирамиде Хефрена имеет небольшие углубления, рассчитанные под анатомию человеческого тела. Какой смысл в криволинейной шлифовке твердой породы гранита, когда у египтян не было никаких стальных инструментов.

— Да, трупам, даже мумиям, это уже не нужно, а вот для живых, которым придется полежать в нем... — Нарцисса умолкла, сраженная пришедшей идеей, но делиться ею не спешила. Вместо этого она продолжила прерванную мысль, — очень даже пригодится.

— Мисис Малфой, вы желаете войти внутрь пирамиды? — получив согласие, Айман предложил: — Сейчас в пирамиду Хеопса вход по билетам свободный, а вот в Хефрена — закрыт, но там смотрителем служит мой сосед. За небольшой бакшиш он сквозь пальцы посмотрит на приказы начальства.

Предложение было немедленно принято, однако первым делом он повел Нарциссу куда-то к востоку от Большой пирамиды.

— Одна из самых больших загадок комплекса в Гизе — Коридоры Испытаний! — Айман указал на яму, огороженную хлипким металлическим заборчиком.

«Да меня разыгрывают», — про себя возмутилась Нарцисса.

А какие еще мысли могли у нее возникнуть при виде мусорной свалки? В яме лежали одни обломки камней, пустые бутылки и смятые упаковки, но на лице гида читалось неподдельное восхищение.

— Это модель, прорезанная в скальном основании Гизы, повторяет внутреннюю конструкции Великой пирамиды. Конечно фрагмент, но зато в натуральную величину. Целых двадцать два метра стыка Нисходящего и Восходящего коридоров и начала Большой галереи, — у Нарциссы тут же появилось желание посмотреть снова на много раз виденную модель пирамиды Хеопса, но уверенный в ее познаниях Айман продолжил свой рассказ дальше: — Так в чем же загадка? В Коридорах Испытаний есть и вертикальная шахта, а официальная наука утверждает, что в пирамиде ее нет. Тогда что затыкает гранитная пробка, которую может увидеть в проходе любой турист?

— Для чего это сделано? — поинтересовалась Нарцисса одновременно у гида и внутреннего голоса.

— По версии египтологии, — начал первый, — Коридоры Испытаний были неким макетом, необходимым для строительства пирамиды — что, конечно, абсолютно никуда не годится. Зачем рубить подобную конструкцию в скале, если проще ее сложить из мелкого камня с раствором? Ведь для макета большего не требуется. Другое дело, если это сооружение — модуль по проверке работоспособности технической схемы или дублирующая установка.

Второй же голос демонстративно молчал.

С досадой Нарцисса вспомнила, что точно так же не ответил на вопрос, когда они с гидом, обходя Большого Сфинкса, прошли мимо сооружений, напоминающих обсерваторию. Значит, внутренний голос решил ее наказать! Ничего, это она переживет, обойдется и своим умом.

Между прочим, и предсказать на основе увиденных снов, чем закончилась история с «моим мальчиком», совсем несложно. Судя по тому, что он прилетел к матери, клятву он дяде дал, но не угомонился. С таким-то характером! Естественно, эта присяга, если ей разменивали жизнь и смерть архата, была той еще гадостью, страшнее нашего Непреложного Обета. Да и магии для таких чар, если конкурента отпускали, куда он захочет, нужно немеряно. Вот «мой мальчик» и прилетел к матери с разговором, надеясь уговорить её пережать горло любимой родине, зато себе самому ослабить путы. Диалог с принципиальной мамой не получился от слова «совсем», тогда «мой мальчик» решил поставить ее в безвыходное положение.

Ох, как это все напоминало Нарциссе ее историю с Непреложным Обетом Снейпа! Тогда она готова была пойти на все ради жизни Драко, даже не боялась противостоять в этой борьбе самому Темному Лорду. Сначала она попросила помочь сестру — фанатичка отказалась, прочитав Нарциссе лекцию о чести и достоинстве чистокровного волшебника. Зря! Теперь у Нарциссы оставался единственный старый знакомый, к которому она могла обратиться с просьбой — Северус Снейп. Нарцисса не брезговала ничем: манипулировала взаимной ненавистью Снейпа и Беллатрикс, умоляла и лила слёзы — что у неё всегда выходило не хуже, чем у актрисы. Хорошо, что он быстро согласился, не потребовалось использовать что-то иное из богатого арсенала волшебницы: шантаж, деньги или, в самом крайнем случае, собственное тело. Ведь не случайно же Нарцисса так хорошо знала дорогу к дому Снейпа по задворкам маггловского городка — хожено, и не раз. Не ради похоти, а когда всеми правдами и неправдами вытаскивала мужа после первого поражения Волдеморта. Все-таки Снейп уговорил Дамблдора, и тот не стал экспертом Визенгамота по вопросу Империуса Люциуса. А другой волшебник сразу поставил нужный вердикт, как только в его сейфе появилась приличная горка галлеонов.

История с Непреложным Обетом у Нарциссы закончилась смертью только одного волшебника, хоть и великого — Альбуса Дамблдора, а вот «мой мальчик» разошелся не на шутку: погибла вся Архата, к тому же, судя по всему, по его вине в убогости пребывает и Земля. Да, повоевал ребеночек на планетарном уровне!

Гадая о прошлом, Нарцисса шла по Большой галерее Великой пирамиды и восхищалась ее ступенчатым сводом. Поначалу волшебницу пугало еле освещенное замкнутое пространство без начала и конца — она даже вмиг вся взмокла. Но пот быстро испарился, словно по заклинанию, и страх быстро прошел. Похоже, пирамида, попробовав волшебницу на вкус, решила пропустить её в свою сокровенную часть, и Нарцисса начала бодро карабкаться вверх по лестнице.

Камера царя очаровывала. Нарцисса понимала, что дело в магических шарах, заполнивших все помещение, но что-то чувствовали и магглы: одни как одержимые щупали саркофаг, чуть ли не ныряя в него с головой, другие, прикрыв глаза, сидели на корточках вдоль стен, а третьи, прислонившись к ним лбом, гудели, и пирамида отвечала в унисон.

— Ну, как всегда — сумасшедший дом на экскурсии, — хихикнул Айман и посветил фонариком на след сверла древних строителей.

Дружное «О-о-о!» туристов многократно усилилось исполином, перерастая в недовольное «Э-э-э!».

Покидая пирамиду, Нарцисса чувствовала, как магия переполняет ее тело, и эта сила была какая-то новая, неведомая — такая, что волшебница могла колдовать не хуже Дамблдора или Волдеморта. Она ловила себя на мысли, что ей хочется развернуться, побежать обратно и воплотить в жизнь свою идею, но там было слишком много магглов. А идея никуда от нее не уйдет: впереди еще посещение пирамиды Хефрена.

— Здравствуй, уважаемый дядюшка Ахмед! — обратился Айман к арабу в темно-синем балахоне, напоминающем Нарциссе плохо сшитую мантию.

— Привет, Айман! — Смотритель вынул из кармана огромный носовой платок и вытер с лысеющей головы пот. — Как здоровье твоей достопочтенной матушки?

— О, она так благодарит вас за мазь, коленка теперь совсем не болит! — и уже обратившись к Нарциссе, Айман пояснил: — Дядюшка Ахмед умеет делать замечательную мазь из налета в камерах пирамид. Очень хорошо помогает при болях в суставах.

— Я рад за твою матушку, Айман. Как твои дела, дорогой?

— Все замечательно, уважаемый: учусь и работаю, — ответил Айман, засовывая в карман смотрителя взятку.

— А, ученые пришли. Вам можно, заходите! — И смотритель водрузил на голову бейсболку с рекламой компании «Samsung», явно подаренную туристами.

При входе в пирамиду Нарцисса опять резко вспотела и высохла — похоже, это так исполины Гизы её приветствовали. В отличие от Большой галереи, здесь коридор до Погребальной камеры был практически горизонтальным, но в некоторых местах таким низким, что приходилось идти, слегка сгорбившись. Однако Нарцисса спешила — навязчивая идея требовала своего воплощения.

Не успели они войти в камеру, как Нарцисса устремилась к саркофагу, перекинула ногу через его стенку — спасибо магглам за их бриджи! — ловко забралась внутрь и улеглась.

— Мисис Малфой, что вы делаете?! — испугался Айман, склонившись над ней.

— Точно, выемки есть, — улыбнулась в ответ Нарцисса, — под головой и пятками очень хорошо ощущаются.

— Не страшно там лежать? Как себя чувствуете? — тут же заинтересовался историк-любитель.

— Нет, даже приятно! Словно я приросла к слегка прохладному камню.

— Всем телом? — не унимался экспериментатор.

— Вроде нет, только несколько точек кажутся намертво приклеенными.— Нарцисса прислушалась к себе и начала перечислять. — Затылок, шея, между лопатками, где-то в зоне пупка и чуть выше копчика.

— Вот это да! Это же те места, которые индусы называют чакрами. А в темечке, в самом копчике или в пятках ничего не чувствуете?

Нарцисса не успела ответить: «Нет!»

Мгновение, и ее словно к подключило к чему-то, причем не только в местах, которые назвал Айман, но еще в локтях и подколенных ямках. Эти «пятна» подключения вдруг закружились, все ускоряясь, и начали разрастаться подобно смерчу, захватывая все больше и больше ее тело, пока не сомкнулись. И тогда Нарцисса услышала, как с легким жужжанием сверху, с потолка, на нее начала опускаться могучая сила. Обычный мир перестал существовать, и волшебница, практически уже не осознавая саму себя, устремилась вверх, чтобы слиться с этим могуществом...

Сквозь беспамятство Нарцисса услышала чей-то испуганный крик, звук падения и грубую английскую ругань, а потом к ней вернулось зрение.

Айман вставал с пола и, выставив вперед лоб, словно молодой бычок, шел с кулаками на Нарциссу, злобно выкрикивая:

— Ты кто такой?! Откуда взялся?! Отдай женщину!

Боковым зрением Нарцисса увидела, как рядом взлетела чужая рука и замерла, указывая раскрытой ладонью в сторону Аймана, и тот остолбенел, так до конца и не распрямившись. Нарцисса тоже обмерла, рассмотрев такую знакомую родинку на тыльной стороне чужой ладони.

— Альфард?! — только и успела вскрикнуть она, а потом потеряла сознание.

* * *

Сначала вернулся слух.

— Она точно жива? — Испуганный голос Аймана.

— Жива, — ответил знакомый голос Альфарда, — но еще несколько секунд — и погибла бы.

Нарцисса открыла глаза, над ней склонилось двое мужчина. Лицо Альфарда она угадывала с трудом — он не то что бы сильно постарел, просто выражение стало совсем другим, незнакомым.

— Нарцисса, я всегда знал, что Блэки — сумасшедшие, но не до такой же степени!

— Дядя, ты жив?

— Жив-то жив, но, похоже, сейчас мне мало не покажется: аппарировал прямо с Тибета.

— Так значит, магия существует! — радостно взвизгнул Айман, вскочил и начал бегать вокруг саркофага, словно его восхищение требовало выхода — хотя бы в движении.

— Не мельтеши! — приказал Альфард, и маггл сразу остановился, с восторгом уставившись на волшебника. — И так в глазах темнеет от перепада давления. Погодите, сейчас немного приведу себя в порядок.

Альфард заплелся в какую-то странную позу и замер. Нарциссе тоже хотелось закрыть глаза и ни о чем не думать, лишь один Аймат ерзал и пыхтел, сдерживая водопад вопросов. Но когда Альфард вышел из позы и поднял на него глаза, маггла интересовало только одно:

— Вы сейчас лишите меня памяти? Не надо, пожалуйста, — по-мальчишески срывающимся голоском упрашивал волшебников Айман. — Я никому ничего не скажу!

Альфард молчал, словно прислушиваясь к чему-то, потом по его лицу мимолетно скользнуло удивление, и опять вернулось привычное доброжелательное выражение.

— Не бойся, я не сотру тебе память. Ты еще будешь нам помогать, только не вздумай сам лезть в саркофаг. Магом все равно не станешь, а вот онкологию можешь заработать.

— Что вы умеете перемещаться в пространстве, я уже понял, но как вы узнали, что нужны здесь и сейчас?

— Мне приказали! — Альфард дружески хлопнул Аймана по плечу. — Вот как я тебе приказываю, так же и мне приказывают. И слушаться нужно беспрекословно, потом поймешь, почему.

— А когда я буду вам помогать? Вы меня сами найдете? И что мне сейчас делать?

— Что делал, то и делай: учись и работай. Главное, соблюдай Статут секретности. Нужно будет — мы к тебе обратимся, или от нашего имени придут. Мне прятаться не надо — обращайся в монастырь Миларепы около горы Кайлас в Тибете. Там же в ближайшие годы будет жить и Нарцисса.

Судя по блеску глаз Аймана, Альфард и без прорицаний мог сказать, что этот египтянин рано или поздно постучится в дверь его монастыря.

Когда из пирамиды Хефрена вместо двоих «ученых» вышли трое, то дядюшка Ахмед удивленно вскрикнул:

— Э, откуда трое-то?

— Сколько? — удивленно спросил Альфард, пристально глядя ему в глаза.

— Тьфу, шайтан, на этом солнцепеке уже в глазах двоится! Прощай, Айман, — говорил дядюшка Ахмед, смотря на Альфарда, — приходи еще — рад буду.

— Еще вернусь! — пообещал Альфард, а Айман же еле сдерживал смех.

Нарцисса же оглядывала плато Гизы, стараясь запечатлеть его образ навсегда в своей памяти.