Зов пирамид (джен)

Стук дождя то сливался с тиканьем каминных часов, то выводил свой ритм. По зеленому будуару Малфой-мэнора разносились приглушенные звуки колдорадио. Мирно, уютно и... скучно.

Нарцисса Малфой прислушалась: да, это когда-то популярная песня Селестины Уорлок «Котел, полный крепкой, горячей любви», громкость прибавлять не стоит. Пальцы Нарциссы лениво перелистывали страницы последнего номера «Ежедневного пророка», взгляд рассеянно блуждал по заголовкам статей, пока не наткнулся на «Нарцисса Малфой. Подвиг или предательство?».

Героиня статьи вскрикнула от негодования и стала остервенело комкать страницу, с наслаждением сминая ненавистное лицо Риты Скитер, ее мерзкую ухмылочку и проклятое Прытко Пишущее Перо. Изуродовав колдографию, Нарцисса отшвырнула газету на пол. Но злоба, зацепившая своим ядовитым когтем очередную жертву, не хотела так просто отпускать ее. Если бы Нарцисса смогла увидеть себя в тот миг! Ее белокурые локоны разметались во все стороны, пальцы свело судорогой, привычная маска презрения пошла трещинами, и сквозь них просвечивала фурия, весь гнев которой был направлен на злополучную газету.

Вдруг страницы стали мелко подрагивать, корежиться и жухнуть, на них появились темные пятна, которые внезапно вспыхнули ярким пламенем, словно невидимая свеча то тут, то там поджигала бумагу.

При виде пожара на ее любимом ковре Нарцисса ойкнула, взмахнула руками, и многострадальная газета исчезла. С минуту волшебница порывисто дышала, будто загнанная лошадь, а потом вытерла со лба холодный пот и отбросила назад непослушные пряди волос.

«Ну вот, опять выброс стихийной магии. Мерлин и Моргана, когда же это прекратится?».

Затем она поднесла ладони к глазам, словно увидела их в первый раз. Ну как ее руки могли допустить такую выходку? Будто повинуясь взгляду, пальцы начали расслабляться, когтистая лапа превращалась в изящную женскую руку с ухоженными длинными ногтями. Лицо Нарциссы тоже менялось: испуг, пришедший на смену вспышке злобы, сделал его женственнее, красивее. Но вот она приложила ладони к лицу, и мимолетное очарование развеялось: на ней снова привычная маска презрения ко всем и вся. Только прилипший ко лбу белый локон напоминал о происшествии.

Однако другого способа справиться со своей проблемой, болезнью, бедой — называй, как хочешь, но суть не изменится, — Нарцисса не знала. Ее стихийная магия даже в сорок с лишним лет так и оставалась неуправляемой.

Все это началось не в три года, как у обычных детей, а сразу после рождения. Только колдоакушерка показала матери ребенка и хотела отнести его в другую комнату, чтобы помыть и запеленать, как с треском захлопнулась дверь. Ни «Алохомора», ни «Фините Инкантатем» не могли открыть ее. Лишь когда младенца вернули матери, дверь сама собой распахнулась...

Заклинаниям Нарциссу начали учить очень рано, в тайне от всех. Трехлетний ребенок не мог понять, зачем нужно указывать палочкой и говорить «Акцио!», если достаточно просто протянуть ладошку, и любая игрушка запрыгнет на нее сама. Родители объяснили, что это такая игра. О, играть Нарцисса любила!..

А вот в Хогвартсе ей было скучно. Училась Нарцисса Блэк хорошо, но не более. На первых курсах ее больше заботило, чтобы никто не узнал о болезни. В одиннадцать лет девочка отлично знала, что за это можно навсегда остаться в Мунго, поэтому общаться предпочитала только с узким кругом родных. Со временем у нее сложилась репутация холодной красавицы. Ведь любые сильные эмоции — будь то радость или злость — порождали всплески стихийной магии. На мир приходилось смотреть через маску цинизма...

Вдруг в окно Малфой-мэнора постучалась сова. Птица оказалось незнакомой, что странно, однако Нарцисса впустила ее, быстро отвязала от лапки кусок пергамента и долго кормила с руки — хоть какое-то развлечение. Да и сова не особо спешила обратно под холодный дождь, смешно фыркала, захватывая кусочки печенья, и все норовила потереться клювом о ладонь волшебницы. К Нарциссе всегда тянулись животные и малые дети, а вот со взрослыми магами было сложнее. Сейчас они с ней практически не общались: Малфои оказались в изоляции.

Чистокровные волшебники, выжившие в войне, не простили Нарциссе предательства Лорда. И хотя Люциус не опорочил себя в их глазах во время битвы за Хогвартс, зато слишком уж выслуживался перед новой властью, спасая свою шкуру. Благодаря ему многие из уцелевших Пожирателей смерти были пойманы и осуждены, но, несмотря на все старания, победители Малфоям не доверяли.

Хотя Гарри Поттер искал общения. Вот только Нарциссе этого не нужно. Спасибо, что он и его друзья не рассказали следствию, зачем Драко остался в Хогвартсе. Получилось, будто он не хотел воевать против школьников и учителей. Участие в убийстве Дамблдора тоже сошло сыну с рук. Опять благодаря Поттеру и воспоминаниям Снейпа.

Раньше Нарциссу пугала одержимость сына Поттером, а теперь излишняя доброта Поттера к Драко, поэтому она убедила его уехать учиться в магистратуру Дурмшранга.

— Пройдет время, и страсти улягутся, вот тогда ты и вернешься домой, чтобы занять достойное место в обществе, — советовала Нарцисса, а сама думала: «С глаз долой — из сердца вон! Может, найдет какую-нибудь девицу с непонятной славянской душой, которая очарует Драко, если среди ведьм Британии ему никто не мил».

Люциусу тоже пришлось уехать из страны: после окончания следствия, когда, казалось бы, неприятности закончились, он впал в уныние, а в довершение ко всему еще и запил. Целители Мунго посоветовали отправить его в швейцарскую клинику. Люциус сразу согласился, видимо, был готов бежать из магической Британии хоть на край света.

Горный воздух и прекрасные виды, полное отсутствие алкоголя и необходимые зелья и чары делали свое дело: медленно, но верно Люциус приходил в себя. Помогло и то, что перед его глазами ежедневно не маячил Малфой-мэнор, навевающий страшные воспоминания.

Нарцисса тоже избегала комнат, когда-то облюбованных Темным Лордом. Она сделала в них ремонт и заменила мебель, но все равно там было жутко.

Сова захлопала крыльями, привлекая к себе внимание, и подставила шею, чтобы почесали. Нарцисса острыми ногтями гладила птицу, а сама косилась на журнальный столик, на котором лежало так и не распечатанное послание. Скорее всего, оно как-то связано с последней статьей в «Ежедневном пророке», но сова не требует ответа — значит, открыть письмо Нарцисса может потом, когда полностью успокоится.

— Фу, Нарцисса, вечно ты балуешь этих птиц! Не хватает только, чтобы они загадили твой будуар, — раздался голос с портрета красивой женщины с капризным выражением лица. Она недавно проснулась и старательно укладывала складки своей богатой мантии. — Дорогая, когда придет художник? Сколько можно носить это старье? Есть ли какие-нибудь новости?

— Нет, кроме того, что Рита Скитер вцепилась в меня, как фестрал в кусок мяса, — пожаловалась Нарцисса портрету матери. — В «Ежедневном пророке» очередной пасквиль на меня.

— Девочка моя, забыла, что красавицу вечно преследуют сплетни завистниц? Главное, все вы живы. В этой ужасной войне ваш род не погиб и не лишился своих богатств. Вот у Блэков всё пошло прахом, а ведь наследники воевали с разных сторон баррикады. Так нет же, погибли все! — портрет Друэллы Розье замолк на минуту и вдруг перескочил совсем на другую тему, предавшись воспоминаниям. — Как же так вышло? Какой очаровательный был юноша! Все слизеринки от младших до старших курсов вздыхали о нем, да что там слизеринки, все девушки Хогвартса. И завидовали, когда он приглашал меня на первый танец. Ах, если бы он не был полукровкой, тогда бы...

Нарцисса покосилась на портрет матери и взяла со стола письмо.

«Сколько можно рассказывать одно и то же? Все уши прожужжала охами и вздохами о юном Томе Риддле. Жалко, не дожила до возрождения Волдеморта — полюбовалась бы на своего кумира, — думая о своем, Нарцисса развернула пергамент и смотрела на него отсутствующим взглядом. Однако сознание что-то зацепило в тексте, и мысли следка поменяли направление: — Хотя ко мне Волдеморт относился благосклонно, не наказал после истории с Непреложным Обетом. Да и Андромеду пощадил, когда та сбежала к Тонксу».

— Что? Андромеда? — вскрикнула Нарцисса, прочитав наконец-то подпись под письмом.

— Что с Андромедой? — испуганно прошептал портрет матери, но Нарцисса не отвечала, спешно читая послание. — Что?! Что случилось?

— Ничего... просто приглашает меня в гости. Просит помочь разобрать архив дядюшки Альфарда.

— Ты пойдешь? Мы отреклись от неё, но сколько лет уже прошло...

Нарцисса немного помолчала, а потом с неожиданной сталью в голосе заявила:

— Пойду! Сейчас для меня самое подходящее занятие — разбирать архив Альфарда и дружить с сестрой. Двумя выжжеными изгоями Блэков. Будь жива Вальбурга, и мое изображение на гобелене не избежало бы сей участи. Кстати, за что так наказали дядюшку? Только из-за завещания в пользу Сириуса?

— Точно не знаю, древо Блэков меня не волнует. Вальбурга кричала, что Альфард предал дело чистокровных, связался со всякой швалью. Ну, эти его бесконечные путешествия...

— Помню, какие интересные подарки он привозил. В детстве я любила спать с его игрушечной ламой, такой пушистой и мягкой. У нее были грустные глаза с длинными-предлинными ресницами. Я себе тоже такие хотела и жаловалась этой игрушке, когда вы с отцом меня наказывали, — вспоминая Альфарда, Нарцисса вернулась к детским привычкам: подтянула ноги на диван и обхватила колени руками, сгорбив спину. Ее губы тронула легкая, с оттенком печали, улыбка. — А ещё у него была большая родинка на тыльной стороне ладони. Когда я её трогала, он говорил "Дзынь!" и целовал меня в щёку. Надо же, что вспомнила.

— Нарцисса, сейчас же опусти ноги! — совсем как в далеком детстве скомандовал портрет матери. — И сядь прямо!

Ничего не ответив Друэлле, Нарцисса послушно изменила позу, но мысли ее были в прошлом:

«Счастливое, беззаботное время! Самая большая беда — наказали родители: Беллатрикс вечно доставалось за шалости, а мне за капризы. Послушную Андромеду нам ставили в пример, но как все в жизни повернулось... эх, Андромеда, Андромеда... — Нарцисса тряхнула головой, словно отгоняя навязчивые воспоминания. — Да, нужно купить подарок ее внуку. Интересно, что же любят волчата?»

За ерничаньем Нарцисса прятала свое волнение от предстоящей встречи и в глубине души была благодарна сестре за приглашение. Конечно, Андромеда прочитала злополучную статью и кинулась на помощь, позабыв о старых обидах.

* * *

Волчонок оказался дивным ребенком. От матери он унаследовал редчайшую магическую способность — метаморфию, а от отца — покладистый характер. Нарцисса, помня о своих любимых игрушках, купила ему карликовых пушистиков в магазине «Всевозможные волшебные вредилки». Она долго думала, выбирая цвет, а потом решила взять все. И теперь полугодовалый Тедди сидел в манеже, окруженный шевелящейся цветной массой. Вылавливая из нее очередного пушистика, малыш заливисто смеялся и тут же менял цвет волос подстать зверьку.

Нарцисса подозревала, что этот ребенок будет вызывать у нее чувство брезгливости, как некогда Грейбек, но ничего подобного не было. Она с удовольствием взяла малыша на руки и обрадовалась, когда он сменил цвет волос на белый и назвал ее мамой. Хотя Тедди всех и всё называл «Ма!», первым слогом, который смог выговорить.

Беседа же с Андромедой шла не столь гладко: на темы, которые обеих волновали, они боялись разговаривать. Ведь один погожий денек не растопит разом зимние снега, хорошо, хоть потекли первые ручейки. Впервые за столько лет сестры встретились, вместе пили чай и беседовали о Тедди и женских мелочах: новом рецепте торта, который испекла Андромеда, о косметических заклинаниях, рекомендованных ведьмам дамской страницей последнего номера «Ежедневного пророка».

Стук дверного молотка заставил сестер удивленно переглянуться.

— Андромеда, ты еще кого-то пригласила?

— Нет, иначе бы я тебя предупредила, — ответила Андромеда и пошла открывать дверь.

Прихожая разом наполнилась приятным мужским баритоном:

— Андромеда, мне приходится не уходить, а приходить по-английски. Завтра ранним утром срочно улетаю в Японию, подписывать договор. — Андромеда что-то тихо спросила, Нарцисса не расслышала. — Да, Джейн придет к тебе завтра, и пусть не говорит, будто расстроена, что одна. Знаю я ваши разговоры! Так мне перемываете кости, что начинаю икать.

И заливистый хохот, не только заразивший Андромеду, но и Нарциссу заставивший улыбнуться. Голос показался незнакомым, слово «улетаю» вызвало подозрение, но когда раздалось:

— Андромеда, ради бога, никакого колдовства: посадишь мне сотовый, а я жду срочного звонка, — всё встало на свои места: к Андромеде пришел маггл, похоже, родственник погибшего мужа.

Нарцисса уже собралась раскланяться и уйти. Только знакомства с магглами ей не хватало! Но когда дверной проем загородил высокий импозантный мужчина с красиво седеющими волосами, она изменила свои планы.

— Теперь я знаю, зачем маги приняли Статут секретности: хотели спрятать от магглов своих красавиц.

Восхищение, изящный комплимент и веселые искорки во взгляде мужских глаз. Что еще нужно женщине для хорошего настроения?

— Познакомься, Нарцисса, это двоюродный брат моего мужа — Майкл Тонкс. Майкл, это моя младшая сестра — Нарцисса Малфой, — представив гостей друг другу, хозяйка пригласила их за стол.

Майкл общался непринужденно, успевал уделять внимание и волшебницам, и Тедди, которого усадил к себе на колени, а вот Нарцисса долгое время чувствовала себя скованно. Ведь раньше она никогда не разговаривала с магглами, все ее познания об их мире ограничивались уроками маггловедения в Хогвартсе, скучнее которых была только история магии.

Поэтому, когда Драко в конце пятого курса пошел на факультатив к новому учителю маггловедения, Нарцисса была крайне удивлена. Понятно, что интересным или скучным любой предмет делает преподаватель, но эта Чарити Бербидж творила что-то невероятное. После ссоры у мадам Малкин с Поттером и его дружками Драко заявил, что «Твилфитти и Таттинг» — не бренд, и затребовал приличную сумму в галлеонах, а лучше в фунтах. Потом принес в Малфой-мэнор маггловские мужские костюмы. Да, замечательно скроенные и сшитые, но маггловские же!

И вообще все летние каникулы сын в тайне от своих друзей ходил в какое-то кино, а ей приходилось часами дожидаться своего мальчика в кафе-мороженом Флориана Фортескью. Слава Моргане, что Темный Лорд не узнал, что Драко учился у этой Бербидж, а то проучил бы его Круциатусами, сразу же после того как Нагайна сожрала учительницу.

Звонок сотового телефона прервал неприятные воспоминания. Майкл Тонкс извинился перед дамами, передал Тедди бабушке и ответил на вызов. Пока он решал какие-то рабочие проблемы, Нарцисса с большим интересом смотрела на телефон — такой маленький, больше похожий на игрушку.

— С помощью этой штуки можно позвонить куда угодно? — поинтересовалась она, думая о том, как редки письма от Драко и Люциуса и как бы было здорово, если бы она могла в любой момент переброситься хоть парой слов с ними.

— Хоть с Японией, спутниковая связь охватывает весь земной шар. Поверьте, это удобнее каминной связи. Камин все-таки сложно положить в карман, когда уезжаешь на пикник. Если хотите, я могу с вами поговорить по телефону, — Майкл вопросительно посмотрел на Нарциссу. Та молчала, ошеломленная его напором, но заметив, что маггл опечалился, выдавила:

— Если вам так хочется, давайте.

Он тут же радостно продолжил:

— Предлагаю игру: я выхожу из дома, Андромеда прячет вот эту чайную ложку, а вы мне по телефону выдаете место. Затем я возвращаюсь и демонстрирую вам необычайную прозорливость.

Нарцисса и Андромеда обреченно кивнули.

Выдав инструкции и прихватив с собой какую-то пластиковую книжку, он пошел на выход.

— Да, нажмите на ту зеленую кнопку, когда услышите звонок! — прокричал Майкл, закрывая входную дверь.

Сестры переглянулись и дружно рассмеялись.

— Твой Тед был таким же?

— Нет, он был еще лучше! — ответила Андромеда, резко развернулась и пошла искать место, куда спрятать чайную ложку. Нарцисса следовала за ней по пятам.

— Какой легкий человек этот Майкл Тонкс! Похоже, у него была безоблачная жизнь.

— Возможно, если не считать, что его жена и двое маленьких детей разбились на машине. После этого он бросил спорт и прожил несколько лет в буддистском монастыре. Когда вернулся, основал туристическую фирму и через несколько лет женился на одной из своих сотрудниц. Сейчас они ждут первенца.

Их разговор прервал звонок.

Нарцисса дрожащим пальцем нажала кнопку и приложила сотовый телефон к уху.

— Привет, Нарцисса! Так куда Андромеда запрятала ложку? — поинтересовалась маггловская игрушка голосом Майкла.

Нарцисса хоть и ожидала этого, но с непривычки вздрогнула, немного помедлила, собираясь с духом, и громко ответила, четко проговаривая каждое слово:

— Среди карликовых пушистиков.

— А что такое карликовые пушистики? — спросил вернувшийся Майкл с таким несчастным выражением лица, что волшебницы снова рассмеялись.

— Ма! — раздалось из манежа. Довольный Тедди протягивал дяде чайную ложку. — На! Ма!

Майкл подхватил малыша на руки и подбросил:

— Настоящий мужчина растет! Спас дядю от женского коварства!

Отдавая аппарат, Нарцисса поинтересовалась, каким образом он позвонил на свой телефон.

— Через компьютерную программу, — объяснял Майкл, открывая свою пластиковую книжку. — Это устройство еще многое умеет. Вот сейчас отправлю в Японию замечания по договору. Если интересно, можете посмотреть.

Он быстро набирал текст, открывая и закрывая разные окошки, потом нажал на кнопку, и английские слова превратились в японские иероглифы.

— Компьютер знает японский?

— Он все языки знает, вот только перевод получается подстрочный, людям приходится дорабатывать, но для промежуточной работы сойдет. — В это время на экране появился конвертик, который помахал уголком и улетел в никуда.

Потом монитор на секунду погас, а когда снова засветился, то появилась фотография странной ступенчатой горы на фоне синего-синего неба, без единой тучки.

— Это Кайлас — священная гора Земли, — ответил Майкл на незаданный вопрос.

— А кино ваш компьютер показывать умеет?

— Конечно, только боюсь, батареи на весь фильм не хватит, — Майкл ткнул куда-то справа в свой компьютер. — Этот индикатор показывает зарядку батареи, как только дойдет вот сюда — экран погаснет. На сколько ее хватит, сказать не могу. Может, вам повезет: посмотрите фильм до конца. Предлагаю «Красотку». Классика жанра!

Сначала Нарциссе кино не понравилось: какая-то суета маггловской жизни, мелькание кадров, смысл которых она с трудом улавливала. Но волшебница решила не делать поспешных выводов, а подождать, что будет дальше. Когда она поняла, что за «дальше» ей показывают, то не знала, как реагировать. Возмутиться? Ей, чистокровной волшебнице, показывают маггловскую проститутку, мерзкую и вульгарную. Или промолчать? Конечно, Нарцисса знала о существовании таких женщин, о нравах Дрянь-аллеи рассказывали разное. Но одно дело слушать сплетни и совсем другое — увидеть своими глазами. Параллели между маггловской и магической действительностью проводились легко: Голливудский бульвар — Дрянь-аллея, Эдвард Льюис — чистокровный маг, а проститутка Вивьен — нищебродка из полукровок, которая даже Хогвартс не закончила. Первый раз Нарцисса пришла в восторг, когда Вивьен выгнали из магазина. Не помешало бы показать это той же мадам Малкин, пусть возьмёт на заметку, а то пускает в свою лавку всех подряд, иногда там можно встретить такое отребье, что страшно порог переступить. Кстати, одежду на манекенах из того магазина мадам Малкин тоже не мешало бы увидеть.

А потом все перевернулось с ног на голову, и Нарцисса искренне жалела и желала удачи... нищебродке. Фильм уже подходил к концу, когда экран начал тускнеть. Нарцисса посмотрела на индикатор и поняла, что батарея умирает. В порыве страстного желания — живи! — она дотронулось до места, под которым была спрятана эта штуковина... Экран опять стал ярким. Так и досмотрела Нарцисса фильм вместе со своей стихийной магией, которая впервые в жизни помогала, а не подводила.

Когда Нарцисса оторвала заплаканные глаза от экрана, то Майкл сказал Андромеде:

— Я же говорил, классика жанра. Слезодавилка!

Нарцисса была не согласна, ведь на душе стало так светло. Вдобавок, она заподозрила, что Майкл показал свой любимый фильм, а вот признаться в этом не смог.

Поздно вечером, прощаясь с ним, Нарцисса призналась, что впервые провела время в обществе маггла и многое поменяла в своем мнении о них.

— Раньше я считала, что вы, магглы, завидуете нам и вообще ненавидите магов. Но, похоже, я ошибалась!

— Ну, не совсем. Целый год и я правда завидовал кузену, когда к нему прилетела сова из Хогвартса. А потом я успешно занялся футболом, и уже Тедди завидовал мне. А ненависть? Это не зависит от способностей, вероисповедания или национальности. Везде есть как хорошие, так и плохие люди.

Дверь дома Альфарда Блэка открывалась без заклинаний, просто ключом. Нарцисса презрительно усмехнулась, похоже, наследничек относился к своему имуществу спустя рукава. А чего еще ждать от Сириуса Блэка? Хотя...

После его ареста аврорат был обязан поставить магическую защиту, но, похоже, с посмертной реабилитацией ее сняли.

Распахнув дверь, Нарцисса вошла в дом. Сам собой зажегся свет, и она смогла прочитать у входа в гостиную надпись готическим шрифтом: «Забудь магию, сюда входящий!», вьющуюся над аркой дверного проема. Ниже небрежным почерком ползла приписка: «А то будет пиздец моему электричеству».

Нарцисса криво ухмыльнулась — да, присутствие Сириуса ощущается и после его смерти, — но спрятала волшебную палочку в карман мантии.

Дом дяди был необычен. Мало того, что продолжала действовать странная магия магглов — электричество — и свет включался сам, стоило войти в любую комнату, так еще и мебель, не привычная деревянная в викторианском стиле, а все больше из блестящего металла, стекла и пластика. Совсем без украшений. Наверное, когда-то сияние стекла и металла создавало свою прелесть, особенно при электрическом свете, но сейчас все покрывал толстый слой пыли. Нарцисса в задумчивости водила пальцем по крышке стола, выписывая свои инициалы, и думала, как быть с архивом Альфарда.

Работать в такой пыли невозможно, Нарцисса пробыла здесь несколько минут, а у нее уже так чесалось в носу, что того и гляди расчихается. Она могла бы все убрать с помощью старого доброго «Экскуро» — так нельзя из-за электричества.

«Обратись к магии домовых эльфов», — не то приказал, не то посоветовал внутренний голос.

Нарцисса напряглась, прислушиваясь. Нет, это точно не ее мысль, этот «голос» был холоден и светел, если у мысли можно померить температуру и разглядеть цвет. Надо же, только вчера в разговоре с Андромедой помянула его, а он уже тут как тут.

Даже в детстве и в юности Нарцисса не спешила откровенничать с сестрами, но визит Майкла Тонкса словно растопил мерзлоту меж ней и Андромедой, и они почти до полуночи проговорили по душам. С улыбкой вспоминая этот разговор, Нарцисса и теперь не жалела, что честно отвечала сестре на все вопросы.

— Нарцисса, почему ты обманула Волдеморта? — спросила тогда Андромеда, немало удивив Нарциссу своей прямотой. Все же от мужа набралась.

— Нет у меня ответа на этот вопрос. Я была в ужасе, когда Драко не пришел к Темному Лорду, в то время как весь Слизерин прямо из Хогвартса отправился к нему. Если Драко, Кребба и Гойла оставили в заложниках, то почему не предъявляют требования?

— Как ты могла заподозрить преподавателей Хогвартса в подлости? — Андромеда аж отпрянула от сестры. — Подлый и бессмысленный поступок... и для Волдеморта все равно никто ничего не значит...

— Тогда я не знала, что думать. После истории с Дамблдором Драко будто подменили. Он и сам мог не захотеть выйти... — Нарцисса тяжело сглотнула, словно ей пережали горло, и продолжила срывающимся голосом: — Драко стал... скрытным. Я не знала... о чем он думает, не понимала его поступков... Когда Поттера с друзьями Грейбек и его компанией приволокли в Малфой-мэнор, то Драко отказывался узнавать однокурсников. «Не знаю... может быть... вроде да...», — передразнила она сына и смолкла.

Андромеда обняла сестру и погладила по белокурым волосам. Совсем как в детстве.

— Почему я обманула Волдеморта? — повторила Нарцисса. — Знаешь, после возрождения в нем ничего не осталось ни от Тома Риддла, которого так обожала мама, ни от Волдеморта, которого боготворили мы. Появился монстр, готовый проглотить весь мир. В последнее время Темный Лорд помыкал и чистокровными волшебниками. Со мной и Люциусом он обращался, как с домовыми эльфами. «Ты, осмотри его! Доложи мне, мертв он или нет» и удар заклятием, как плетью... — Нарциссу зябко передернуло. — Поттер старательно закатывал глаза, но когда я задала вопрос о Драко, то ответил мгновенно, больше не притворялся потерявшим сознание. И это называется враг чистокровных? Поэтому, когда внутренний голос велел сказать «Он мертв!», я без колебаний повторила эти слова.

— Кто велел? Какой внутренний голос? — Андромеда так удивилась, что Нарцисса поняла: выражение «глаза вылезли из орбит» имеет реальный, а не переносный смысл.

— Значит, у других нет никаких голосов, — печально вздохнула она. — Давай не будем об этом, как-то не хочется, чтобы к одному моему диагнозу добавился другой...

«В сторону воспоминания... может, это и диагноз, но советы дает неплохие. Значит, будем им следовать», — решила Нарцисса и громко позвала: — Питти!

Громкий хлопок аппарации, наверное, впервые огласил это маггловское жилище, и домовой эльф в аккуратном полотенце, наброшенном на манер римской тоги, предстал перед хозяйкой.

Каждое указание Нарциссы он сопровождал писклявым «Да, госпожа!» и кивком головы. Его огромные уши двигались с запозданием, и со стороны казалось, что они выражают согласие даже тогда, когда их обладатель помалкивает.

Пока домовой эльф наводил порядок в доме, Нарцисса решила подышать свежим воздухом. Благо из окон открывался вид на небольшой, но уютный японский сад. Он напоминал огромный газон с беспорядочно разбросанными деревьями и кустарником, по которому вилась дорожка, выложенная крупными валунами, поросшими мхом. Крупными, да не громадными, поэтому один из пешеходов, идущих навстречу другому, должен был уступить дорогу, сойдя с камня на землю. Первой была симпатичная девушка, которая улыбнулась Нарциссе и, слегка поклонившись, пропустила ее вперед. Чистокровная волшебница — совершенно неожиданно для себя — тоже, улыбнувшись, кивнула маггле. Просто сказалась привитая с детства культура поведения. Дальше Нарциссе повстречались несколько мужчин, которые обменивались с ней церемонными поклонами и даже подавали руку, чтобы она удачно перешагнула с валуна на валун в своем длинном, по их меркам, платье. В конце концов, когда Нарцисса увидела даму преклонного возраста, то сама уступила ей дорогу. Странно, но за эти два дня волшебница стала намного терпимее относиться к магглам.

Она даже оценила мастерство создателей этого сада. Ведь дорожка специально петляла, чтобы вывести пешехода к красивым пейзажам. То каменный фонарь в зарослях бамбука, то холмики, сплошь усеянные цветущими растениями, то пруд с мостиком и искусственными островками, поросшими кустарниками и карликовыми деверьями. То сад камней. На разровненном «под волну» гравии громадные валуны походили на камни, брошенные в воду. Эффект усиливался от звука журчащей где-то поблизости воды.

В таком месте мир казался совершенным, а легкий налет старины делал его вечным.

Но вот тропинка очередной раз повернула, и перед Нарциссой открылось огромное здание в традиционных японских формах, но из стекла и бетона. «Современная японская техника» — гласила надпись на фронтоне.

Нарцисса смело направилась в магазин. В первый момент его размер заставил опешить. Очень уж убого выглядела вся торговля на Диагон-аллее на фоне этого гиганта, разве только банк «Гринготтс» мог составить ему какую-то конкуренцию.

— Доброе утро, мэм, чем могу быть полезен? — любезно поинтересовался один из продавцов.

Трудно застать врасплох чистокровную волшебницу, привыкшую повелевать слугами. Лишь на секунду задумавшись, Нарцисса попросила показать ей компьютеры. Желание заиметь такую игрушку появилось у нее еще вчера, но без электричества она — мертва, теперь же у Нарциссы есть ключ от дома Альфарда Блэка. Ознакомившись с ценами, она поняла, что они тоже игрушечные, особенно если сравнивать со стоимостью колец гоблинской работы, не говоря уже о серьгах и колье.

На обратном пути Нарцисса забрела еще в один отдел, где фильмы показывали на больших экранах. Цены здесь были серьезнее, но тоже не пугали.

Погуляв по магазину, Нарцисса поняла: если волшебник долгое время не заглядывает в журнал «Современное чародейство», то его дом не выглядит таким устаревшим, как у маггла, который не покупает новые приборы. Дом Альфарда Блэка катастрофически отстал от маггловской современности, и завтра нужно исправить эту оплошность. Но один момент из «Красотки» Нарцисса запомнила хорошо: никаких денег, зажатых в кулак. Сегодня же она прикажет гоблинам открыть на ее имя счет в маггловском банке и в магазин придет с чековой книжкой или банковской картой. Интересно, как «облизывают» клиентов магглы, когда тратишь неприлично большие суммы? Да, где бы узнать, «неприлично много» в цифрах — это сколько?

В Малфой-мэнор Нарцисса вернулась в таком замечательном настроении, какого не помнила за собой со времен юности. Чистокровные волшебники захотели, чтобы она умерла от тоски? Не дождутся! Нарцисса нашла для себя замечательное развлечение: станет первопроходцем в этой terra incognita. Ладно, второходцем, все-таки Альфард Блэк был раньше.

Нарциссу немного волновал вопрос со Статутом секретности, но она же не колдовала среди магглов и не придавала их изделиям магических свойств. Вдобавок этот дом перешел по наследству от Сириуса Блэка к Гарри Поттеру. Так что если что, все вопросы к нему, а она так, случайный свидетель, пришла по просьбе сестры заняться архивом дяди.

Гоблины выполнили все поручения без промедления, и через пару дней Нарцисса снова появилась в «Современной японской технике», но уже «во всеоружии». С одной стороны, волшебница хотела ошеломить магглов, с другой — не выглядеть нуворишем. Поэтому на стандартный вопрос «Мэм, чем могу быть полезен?» был заготовлен ответ:

— Помогите мне, пожалуйста, оборудовать дом по последнему слову техники. Я не в курсе новинок, ведь мы с мужем долгое время жили там, где нет электричества.

— О, мэм, вы, наверное, ученые? Мало кто может отказаться от плодов цивилизации и жить в такой глуши, — Нарцисса, очаровательно улыбнувшись продавцу, кивнула в ответ, но мысленно выругалась: — «Драклы тебя раздери! Вот, значит, какого мнения эти магглы о магической Британии?»

Однако этот мелкий инцидент не заставил ее изменить планы, и покупку бытовой техники Нарцисса разыграла практически по сценарию «Эдвард Льюис и облизывающий магазин».

Домашний кинотеатр и музыкальный центр, компьютер с принтером, копиром и даже факсом — значение последнего слова Нарцисса так и не поняла. Видеокамера и фотоаппарат, сплит-система и холодильник, радиотелефон и сотовый, хотя звонить Нарциссе было некому. Зачем-то стиральная и посудомоечная машины, наверное, чтобы Пити было обо что биться головой, и за компанию — кухонный комбайн, электрические плита и шкаф, микроволновая печь, вытяжка, утюг и пылесос. Какой-то моющий! Тогда уж «гряземой». Странные люди — магглы, даже назвать свои игрушки правильно не могут.

В течение нескольких часов около Нарциссы с проспектами и образцами носились несколько продавцов. Отказалась она только от покупки автомобиля, вспомнив о гибели первой супруги и детей Майкла Тонкса, зато купила себе маленькие электронные часики на руку, по стоимости приближающиеся к этим авто.

По дороге домой, вернее, в дом Адьфарда Блэка, Нарцисса сильно напоминала Вивьен — даже прохожие точно так же оборачивались ей вслед. Вот только несла она не шляпную коробку, а красивый пакет с набором каких-то фильмов-лауреатов и номинантов какого-то Оскара. Остальные покупки сегодня привезет служба доставки, а завтра утром работники сервис-центра всё установят и проведут инструктаж.

Благодаря домовому эльфу дом сиял чистотой, догадливый Питти даже убрал гадкую надпись Сириуса над входом в гостиную. Ожидая доставку, Нарцисса все-таки решила заняться тем, ради чего здесь появилась, — архивом Адьфарда Блэка.

Она зашла в его кабинет и подошла к книжным полкам, заставленным рядами папок. Нарцисса, которая чаще пользовалась «Акцио», чем брала руками, так неудачно потянула к себе одну из папок с книжной полки, что соседняя упала на пол и раскрылась. Содержимое разлетелось по всей комнате. Вот незадача: у дяди наверняка документы лежали в определенном порядке, своей неловкостью Нарцисса прибавила себе работы. Хочешь — не хочешь, но этой папкой придется заняться сегодня, для начала хотя бы убрать рассыпавшееся с пола.

Нарцисса нагнулась за первой колдографией. Совсем молодой Альфард, сидящий на верблюде, подъезжал к какому-то бедуину. Выглядел дядя несчастным: лицо измученное, тело напряженное, руки вцепились в большой пенек спереди у седла. И кто только загнал дядю на это животное? Бедуин что-то кричал, размахивая руками. Видимо, Альфард понял его и перекинул ногу, обхватив тот самый пенек. Это напоминало посадку в дамском седле, странно, но, может, так и ездят на верблюдах?

Нарцисса перевернула снимок. На оборотной стороне дядиным почерком было написано «Путешествие в Гизу. Сентябрь 1944», а рядом корявая приписка Сириуса: «Яичница глазунья». Интересно, что этим хотел сказать ее двоюродный братец? Когда Нарцисса догадалась, то даже зашипела от возмущения:

— Пош-ш-шляк гриффиндорский!

Подняв с пола еще несколько листов, она поняла: тема этой папки — пирамиды Гизы. Здесь были не только колдографии и путевые дневники Альфарда, но и вырезки из каких-то маггловских газет и журналов со статьями и фотографиями, библиографии, причем не только авторства магов. Нарцисса внимательно просмотрела этот список, около некоторых книг стояли названия библиотек. В основном — книгохранилища Министерства магии, Хогвартса и фамильное Блэков, но были и откровенно маггловские: Бодлианская библиотека Оксфордского университета и читальный зал Британского музея. Кроме британских книгохранилищ Нарцисса нашла в списке и названия зарубежных, причем опять дружно соседствовали как магические, так и маггловские — Салемского женского университета и Гарварда.

Интересно, а где остальные книги из списка? Нарцисса огляделась вокруг — точно, все стоят на полках.

Все это как-то не укладывалось в образ, навязанный Нарциссе с детства — мол, путешествиями он просто разгонял скуку, искал приключений. Нет, даже случайно выбранная папка говорила о каких-то поисках ученого.

Пожелтевший обрывок пергамента с рефератом по истории магии за четвертый курс Хогвартса подсказывал, когда зародилось это увлечение. Фраза «Мировая система пирамид и монументов древности каким-то пока еще непонятным образом регулируют магическую энергию нашей планеты, делая ее более доступной для человека» была зачеркнута красным цветом, а сбоку рукой преподавателя написано «Бред!!!» и «Ниже ожидаемого». Странно, а Нарцисса сразу поверила этому утверждению, даже, если быть честной с самой собой, просто знала это. Откуда? Нет, нет, нет, об этом она боялась думать, но, усевшись прямо на пол, начала лихорадочно перебирать снимки.

Вот он...

Пульт управления...

Что за бред? Откуда я знаю эти слова?

Пора...

Куда «пора»? Что за идиотские мы... а-а-а!..

Нарцисса вспомнила, когда у нее в голове впервые «прозвучала» чужая ясная мысль. Это произошло во время подготовки к свадьбе с Люциусом, когда они обсуждали с родителями предстоящую церемонию и маршрут свадебного путешествия.

— Хочу в Египет! — объявила свои незыблемые планы невеста.

— Фу... нет там ничего интересного! Нарцисса, лучше поедем во Францию или Италию.

— Это тебе неинтересно, потому что ты был у пирамид после окончания Хогвартса, а я не была, — капризно поджав губы, невеста не собиралась уступать ни дюйма в своих желаниях — назревал первый и, возможно, последний семейный скандал.

Заерзали на стульях Друэлла и Сигнус Блэки: характер своей младшенькой они знали хорошо, ведь о ее капризы часто разбивался даже напор Беллатрикс. Если Люциус Малфой не уступит, то Нарцисса легко забудет о своих чистокровных обязанностях, а он, как нарочно, приводит уйму аргументов в пользу европейского путешествия, совсем не обращая внимания, что губы невесты уже превратились в узкую полоску. Но вдруг по ее лицу скользнуло удивление, затем счастливая улыбка, и все услышали:

— Я согласна, поехали в Европу!

Родители Нарциссы просто онемели, и уже дома решили, что дочь действительно влюбилась в Люциуса, а не просто послушно исполняет их волю, ведь только сильное чувство могло вмиг изменить сложный характер Нарциссы.

На самом деле, в тот момент момент она уже приготовилась произнести «меня не интересуют никакие другие аргументы, если есть один — я хочу!», но вдруг услышала:

— Еще рано!

Хотя слово «услышала» к этому состоянию можно применить весьма условно, ведь никаких звуков в голове у Нарциссы не было, но в тоже время новая мысль мгновенно заглушила все остальные, да что там заглушила... напрочь стерла. Ужас: кто-то громко подумал в сознании Нарциссы, она же не просто безропотно, а даже радостно согласилась, вцепившись в эту мысль, как нищий в подачку.

Нарцисса перевернула фото, прочитала надпись «Вход с мастабу Сешемнефера IV — управителя некрополя» и рассмеялась. Она не понимала повода для радости, но чувство так переполняло ее душу, что выплескивалось наружу смехом. Нечто подобное случалось в детстве, когда благодаря хитрости ей сходила с рук какая-нибудь проказа.

Вот так и получилось, что Нарцисса после окончания Хогвартса не побывала около пирамид, а ведь все чистокровные волшебники хотя бы раз в своей жизни путешествовали по Египту. Даже нищеброды Уизли, получив какую-то министерскую премию, вместо того, чтобы одеть и обуть своих бесчисленных детей, потащились всем кагалом к пирамидам.

Ее размышления прервал звонок в дверь, и началась суета с получением товара от службы доставки. Когда все благополучно завершилось, Нарцисса еле протискивалась между коробками с маггловскими приборами.

Однако прежде чем отправиться в Малфой-мэнор, она решила снова вернуться к архиву Альфарда и хотя бы бегло просмотреть все папки. В нескольких хранились личная переписка и колдографии, а штук двадцать, приблизительно одной толщины, были посвящены научным изысканиям и путешествиям Альфарда. Темы некоторых, как Стоунхендж, остров Пасхи или мексиканские пирамиды, Нарцисса хорошо знала, названия других папок — Тазумал, Башня Дьявола и Гао в Сахаре — слышала впервые. Самой толстой оказалась папка, на первой же фотографии которой Нарцисса угадала гору с компьютера Майкла Тонкса — Кайлас.

Вообще-то работа, которую ей поручила Андромеда, была практически закончена, только и оставалось, что подписать каждую папку и, если хочешь выполнить поручение на «превосходно», еще сделать опись содержимого.

Но Нарцисса прихватила с собой в Малфой-мэнор папку по Гизе и маггловскую книгу Питера Томпкинса «Тайны Великой пирамиды». Она решила досконально изучить все материалы Альфарда Блэка.

Уютно расположившись на диване в зеленом будуаре, Нарцисса заклинанием пододвинула журнальный столик с чашкой чая и куском шоколадного торта и принялась просматривать маггловскую книгу. Между прочим, впервые в своей жизни! Только она отпила первый глоток чая и перелистнула первую же страницу, как услышала:

— Нарцисса, сейчас же прекрати читать и кушать одновременно! Лучше расскажи мне, как прошла встреча с Андромедой.

— Хорошо, — не отрывая глаз от книги, ответила Нарцисса, однако поставила чашку обратно на столик.

— Как там мой правнук? Здоровый ли ребенок?

— Отличный ребенок.

— С кем я разговариваю?! — взвизгнул портрет. — Сейчас же брось эту дурацкую книжку и поговори с матерью.

Нарцисса аккуратно отложила книжку в сторону, растянула губы в милейшей улыбке, обнажив острые зубки, и проворковала сладким голоском:

— Мамочка, у Андромеды много лет висит в гостиной пустая рама. Сходи, проведай и составь обо всем собственное мнение. — Услышав эти слова, Друэлла вмиг побледнела, словно с ее лица осыпались слои масляной краски, обнажив грунтовку, а потом исчезла, стукнув рамой.

Помахав на прощанье матери, довольная Нарцисса уткнула нос в книгу и не оторвалась от нее, пока не дочитала до конца.

Облокотившись на перила палубы, Нарцисса задумчиво смотрела на Нил. Водная гладь вскипала у кормы яхты, пенилась, искрилась под солнечными лучами, а потом волны расходились далеко-далеко, нарушая спокойное течение великой реки. Всё это напоминало волшебнице ее жизнь, которая была такой чинной и размеренной, пока в нее не ворвалась какая-то неведомая сила. Если бы месяц назад кто-нибудь предсказал Нарциссе, что она будет дружить с магглами, интересоваться их культурой и часами просиживать за книгами, то такой провидец удостоился бы лишь презрительной усмешки. Зачем тратить слова, оспаривая подобный бред?

И все же сумасшедший октябрь девяносто восьмого был в жизни Нарциссы. Она словно вышла из спячки длиной в сорок с лишним лет и спешила наверстать упущенное время.

Сначала всё казалось невинной игрой тоскующей от одиночества волшебницы, которую приводили в восторг эти жужжащие, вращающиеся, шипящие и тикающие маггловские приборы, которой нравилось, как оживают эти куски металла и пластика, стоило только нажать на нужные кнопки. К тому же, справляться с ними оказалось не так уж сложно — уже на следующий день прочитанные инструкции ворохом лежали в кабинете Альфарда, а милому молодому человеку из сервис-центра, подключавшему технику, почти ничего не пришлось объяснять сообразительной клиентке. Уже через несколько дней Нарцисса передавала свой опыт Питти, несмотря на его охи, вздохи и желание удариться головой о первое попавшееся достижение маггловской науки и техники.

— Хозяйка недовольна Питти? Гадкий Питти плохо колдует? Хозяйка хочет дать одежду несчастному Питти?

— Никакой одежды ты не получишь! Я довольна тобой, но делать ты будешь то, что я хочу!

На этом вопрос об использовании домовым эльфом электричества был закрыт, хотя еще с неделю из кухни раздавались вздохи и недовольное бормотание. Но время шло, и в один прекрасный момент волшебница услышала, как Питти за работой даже напевает песню на своем языке.

— Я никогда не слышала ваших песен, — искренне удивилась Нарцисса, хотя понимала, если эльфы умеют разговаривать, то вполне могут и петь.

— Извините, хозяйка, но домовым эльфам некогда петь. Дома много работы.

— А здесь меньше?

— Здесь Питти готовит обед. Крутящаяся машинка стирает за него. Булькающая машинка моет посуду за него. Питти поет им нашу песню, ведь они теперь настоящие домовые эльфы и должны знать ее слова.

— И о чем же эта песня?

— Хозяйка спросила у меня о словах песни! — закричал домовой эльф и тут же разразился громкими рыданиями, сквозь которые Нарцисса еле разбирала отдельные возгласы: — Обещала... она вернется... золотой век...

— Сейчас же прекрати выть и объясни мне, в чем дело! — затянувшийся разговор с эльфом уже раздражал Нарциссу, терпение иссякало, еще мгновение — и она прикажет Питти засунуть голову в холодильник, чтобы несколько охладить свои эмоции.

— Никогда... никогда еще... — объяснения явно застопорились, но Нарцисса грозно свела брови, и Питти затараторил: — Многие волшебники слышали нашу песню, но никогда не спрашивали, о чем она.

— А я тебя спрашиваю. Что теперь?

Питти прикрыл выпученные глаза и запел, старательно переводя слова на английский:

Сияя, ладья опустилась с небес на высокую гору.

Сошла Ты с нее,

Оглядела сей мир проницательным взором.

Как он хорош!

Ты долго скучала вдали от родных и любимых,

И создала нас,

Уподобив себе, только малы мы ростом,

Но преданны мы.

Так счастливо жили все вместе, но небо прислало нам горе

Ушла Ты от нас.

Уснула в пещере, но успела сказать на прощанье:

«Служите свой век

Тем людям, что палочкой лишь творят волшебство,

Как деточкам малым.

Когда же один средь них узнать пожелает слова этой песни,

Вернусь Я».

Естественно другой язык плохо ложился в ритм музыки, но Нарцисса почувствовала очарование это песни, чем-то напоминающей гимны богам, которых она немало начиталась, пока штудировала литературу по Египту.

— Ты должна выучить этот язык! — потребовал внутренний голос, и Нарцисса даже обиделась на него, но все же приказала Питти призвать перо и пергамент... вернее, ручку и бумагу.

Ведь волшебница уже успела убедиться, что эти советы приводят к неожиданным, но всегда интересным результатам.

Скучать ей стало некогда: мало было работы с архивом Альфарда, так теперь еще и изучение довольно сложного языка домовых эльфов. Вот и сейчас Нарцисса перелистывала тетрадь с англо-домоэльфовским словарем. И это называется «отдых с целью улучшения здоровья», как она написала, заполняя запрос в Министерство магии Британии на международный портключ в Египет. При всем своем увлечении маггловской техникой, лететь на самолете в Александрию Нарцисса не рискнула.

— Леди желает чего-нибудь? — стюард протянул Нарциссе поднос со спиртными напитками.

— Спасибо, но я предпочитаю сок. — Нарцисса никогда не была любительницей алкоголя, а после того как Люциус начал пить, вообще с содроганием смотрела на спиртное. — Кстати, вы не подскажете, скоро ли Каир?

— Через три часа, мэм. Если вы хотите, могу принести апельсиновый фреш.

— Да, будьте любезны, — Нарцисса села в шезлонг, прикрыла глаза и подставила лицо солнечным лучам. Как же приятно нежиться под ними после промозглой английской осени!..

А потом сама не заметила, как уснула.

Подбородок моего мальчика гордо вздернут, губы настырно поджаты, но по щеке ползет скупая слеза. Его рука дернулась, чтобы утереть ее, но остановилась — размазывать слезы по щекам недостойно настоящего мужчины. И хотя на его челе еще подростковый урей, но после гибели отца мой мальчик уже больше не ребенок. Он отворачивает лицо — то ли старается скрыть непрошеные слезы, то ли не хочет меня видеть. На фоне окна так трогательно тонка его шея, а ведь там, на Земле, ей не удержать головы архата.

Нарцисса на мгновение опешила. Почему она называет «моим мальчиком» этого странного ребенка? На лысую голову с болезненно вытянутым затылком надет золотой обруч с сияющим камнем, вокруг которого обвилась золотая же кобра. Она все время шевелится: то вытягивается в стойку, раскрывая плащ и грозно шипя, то ложится обратно. Но сон снова вступает в свои права, и теперь Нарцисса знает, что это не украшение, а Хранительница: пока она на челе юного архата, никто и ничто не сможет навредить ему. Но времени остается катастрофически мало — скоро обряд инициации: Хранительницу снимут, а мальчика объявят Мужем и... тут же убьют. Великий Брат не терпит конкурентов.

— Я прошу тебя, присягни Великому Брату!

— Мама, я выше него! Ты законная Дочь Великого Деда, а я твой законный Сын, — говорит он твердо, но губы предательски подрагивают, — а он рожден не от чистокровной архаты.

— Ты прав, но Великий Брат прежде всего воин, который идет к своей цели по трупам... и когда он борется за интересы империи, и когда он борется за власть в ней.

Мой мальчик настырно трясет головой — характером весь в отца. В отца? Что-то надламывается во мне, привычная выдержка летит в тартарары, и я кричу:

— Умоляю тебя, отрекись от Великого Права!! Я не переживу, если тебя убьют, как твоего отца!

Ноги подкашиваются, и я цепляюсь за пролетающую мимо орхидею. Одна из ее веток со стеклянным звоном откалывается...

...нет, это просто стюард неудачно поставил стакан с соком на стеклянный столик рядом с шезлонгом. Нарцисса трясет головой, стараясь отогнать то ли странный сон, то ли странную тяжесть в затылке. Она даже подносит руку к волосам, чтобы проверить, все ли там в порядке. Да, затылок как затылок, не напоминает своей формой головы дочерей Эхнатона со знаменитой фрески, а вот с информацией о Древнем Египте у Нарциссы действительно перебор: сначала перечитала всё из архива Альфарда, потом проштудировала горы маггловской информации в Интернете и пересмотрела кучу фильмов — от научно-популярных до фантастических. Странно, но часто именно в последних всплывала истина. Откуда Нарцисса это знала? Знала и всё, но ей хотелось еще и понимать, что же такое она знает.

— Архаты, — пробует Нарцисса на вкус новое слово. — Фантастический мир чужой планеты, где растения летают, а ветки не ломаются — разбиваются. Где комнаты похожи на мыльные пузыри, а из окон льется не свет — тьма. И на черном фоне окна так беззащитна тонкая белая шея подростка, который борется за свои чистокровные права. Удалось ли матери переубедить его? Интересно, а ведь она знала о существовании Земли.

Еще несколько месяцев назад, даже после проигрыша в войне, Нарцисса Малфой свято верила в права чистокровных волшебников. Неудачу объясняла тем, что не на того лидера поставили они в этой борьбе. Однако всего месяц среди магглов — а возвращалась Нарцисса из дома Альфарда в опустевший мэнор все реже и реже — многое изменил в ее мировоззрении. Как-то пошатнулись чистокровные истины. Нарцисса поняла: судить о других, не зная их, — глупо, ведь немного познакомившись с жизнью магглов, она тут же нашла многое, что вызвало ее жгучий интерес. Чего стоила одна только индустрия моды! Теперь свободное время волшебница тратила на походы по бутикам, где и познакомилась с пресловутыми брендами. Нарцисса довольно быстро поменяла весь свой гардероб, обзаведясь вещами, которые раньше никогда не носила — брюками и спортивными костюмами, шортами и мини-юбками, — и с удовольствием выгуливала новые наряды в маггловских районах Лондона, обходя стороной Косую аллею, чтобы ненароком опять не стать сомнительной звездой «Ежедневного пророка». Зато на улицах перестали оборачиваться ей вслед. Удивительно, в столице столько странно одетых людей, но внимание магглов почему-то привлекали именно ее мантии.

Заодно она научилась фотографировать. Причем ее интересовали не красивые места, интересные люди или занятные моменты, а тонкий мир, который иногда запечатлевал обычный маггловский фотоаппарат. Впервые такой снимок Нарцисса увидела в архиве Альфарда в папке «Пирамиды Гизы» в статье «Энергетические шары в Камере царя Великой пирамиды». Автор статьи под псевдонимом — видимо, побоялся испортить свою репутацию в научном мире — выдвинул очень смелую гипотезу, что эти невидимые глазом образования и есть так называемая магия. Нарцисса согласилась с ним, хотя рассуждения о каких-то торсионных полях ей ни о чем не говорили и даже навевали скуку. Но зато эта статья подтолкнула ее к экспериментам.

Сначала Нарцисса сфотографировала саму себя в зеркале. И действительно — вокруг нее летало множество маленьких шариков, причем один решил попозировать перед самым объективом, так что его ячеистую структуру можно было рассмотреть во всех подробностях. Потом Нарцисса привлекла к фотосессиям Питти. При ярком солнечном свете кадры получались обычными, но в затененных участках магия фотографировалась замечательно. Например, заклятие выглядело как направленный поток мелких шариков, вылетающих из волшебной палочки.

Крайне поразила Нарциссу фотография Питти. В отличие от магов он не был окружен кучей мелких шариков, а находился внутри одного огромного. Да, не очень приятный для человека результат, хотя всем известно, что эти уродцы колдуют простыми щелчками пальцев и могут с малолетства аппарировать, невзирая ни на какие магические барьеры.

Еще Нарциссе очень хотелось сфотографировать рядом с чистокровным волшебником грязнокровку, чтобы проверить, действительно ли они вампирят магию. Но открыться даже подруге Гарри Поттера Нарцисса не решилась.

Жизнь среди магглов оказалась очень интересной, но не безоблачной. В первые же дни Нарцисса столкнулась с проблемой: ей не по зубам самостоятельно освоить компьютер. То, что выглядело совершенно простым в руках Майкла Тонкса, для нее оказалось сущим кошмаром. Если во всех других маггловских приборах было по одной или, в крайнем случае, несколько кнопок, то в этой машине их оказалось немеряно: мало реальных, так еще и виртуальные.

Промучившись целый день, на следующий Нарцисса все же обратилась к Андромеде, чтобы узнать номер телефона Майкла Тонкса. Тот сразу же приехал, долго возился с компьютером, бурча:

— Это надо же такое учудить?! — а потом изрек непонятную фразу: — Ни одному хакеру не повторить то, что может сделать вирус Нарцисса.

Волшебница догадалась, что ее обозвали, и обиделась, но пока думала, как ей поступить —указать наглецу на порог или трогательно расплакаться? — Майкл решил: — Наедине оставлять тебя с компьютером опасно. Давай познакомлю тебя с моей Джейн? Она в курсе Статута секретности, а по профессии программист, так что быстро тебя обучит пользовательским премудростям.

Так две женщины — чистокровная волшебница из древнейшего и благороднейшего рода и маггла из простой рабочей семьи — нашли друг друга и довольно быстро подружились.

Вместе с семьей Тонксов Нарцисса и отправилась в путешествие по Египту, окунулась в сказку, где пальмы на песчаных берегах Нила вместо закованной в гранит Темзы, где палящее солнце на безоблачном небе вместо осенних английских туманов, а скоро ей предстояла и долгожданная встреча с пирамидами.

Нарцисса смотрела вокруг и не могла наглядеться. И все же долго оставаться на палубе нельзя — хотя Джейн сбрызнула Нарциссу солнцезащитным спреем, однако рисковать светлокожей волшебнице не стоит. Но уходить с палубы так не хочется, хорошо, что по громкой связи всех пассажиров пригласили в кают-компанию, где представитель туристической фирмы рассказал о маршруте по Каиру.

Нарцисса сразу поняла: ни парфюмерные фабрики, ни мастерские папируса ее не интересуют, да и Каирский музей, по большому счету, тоже, а вот в Гизе она провела бы весь день. Ее пожелание мгновенно исполнили: фирма предложила услуги индивидуального гида, конечно, за соответствующую плату.

Пока остальным показывали старый польский фильм «Фараон» о жизни Рамзеса XIII, бесстрашного воина и пылкого влюбленного, которого в реальности никогда не было, Нарцисса решила отдохнуть у себя в каюте. Все-таки провести много часов в пустынной местности и под палящим (с точки зрения англичанки-то) солнцем — не шутка.

Только Нарцисса прилегла, как провалилась в продолжение странного сна.

Мой мальчик теперь настоящий воин, гордость Архаты. Вот только досадно, что он так брезгливо поджимает губы, осматриваясь вокруг.

— Дочь Великого Деда, — называет он меня официальным титулом, вместо того чтобы просто кинуться навстречу, как когда-то в детстве, и обнять, — на это убожество Вы променяли нашу прекрасную планету? Здесь же ни полной грудью вздохнуть, ни свободно пошевелиться, словно погрузился в какую-то жижу. А эта убогая карликовая растительность, которая словно вцепилась в свою планету и боится сдвинуться с места, а эти куцеголовые пародии на архатов. Самый большой из них чуть выше моего колена.

— Мой мальчик, — я не желаю называть его иначе, хотя от удивления у него приподнялись веки и стали ровными, как у моих землян, — ты забыл прописные истины, что чем больше сила тяжести, тем выше магия планеты. А на Земле — терпимые для нас условия жизни и весьма высокий магической потенциал, поэтому я уже столько веков качаю отсюда Силу для нашей прекрасной родины, — и я махнула рукой в сторону пирамиды. — Да, растения здесь крепко приросли к почве, двигаются только животные. А эти пародии на настоящих людей вообще-то создала я, чтобы они помогали мне в работе.

Мой мальчик послушно склоняет голову — армейская муштра не прошла даром.

— Пойдем домой, отдохнешь в своей комнате. Там все как прежде.

— Нет, я лучше на корабле, — он словно шарахнулся от своего прошлого, резко развернулся, а ведь это так опасно на Земле, и практически убежал от меня в сторону пирамиды, на вершине которой всеми цветами радуги переливался его межгалактический звездолет.

Раньше я бы кинулась за ним и остановила, не взирая на урей. Теперь не могу: взрослый архат сам принимает решения. Одного так и не поняла, зачем он прилетел на Землю? Просто хотел увидеть? Или нужно было о чем-то поговорить? Да, беседа не удалась.

Проснувшись, Нарцисса еще долго не могла прийти в себя, отпустить чувства, которые переживала героиня сна. Как матери Нарциссе была знакома эта боль. Еще вчера такой милый Драко вдруг превратился в дикого зверька: погладишь — отскочит, спросишь — шипит в ответ. Мнит из себя взрослого, а сам еще сущее дитя.

А вот «мой мальчик» из сна действительно возмужал: мощная шея, что крепко держит большую голову на накачанных плечах, ладная фигура. Наверное, он красавец по меркам их планеты. Но для землян у него необычный вид: отсутствует переносица, и оттого нос кажется задорно вздернутым, да и ноздри — не две дырочки, а спираль и странные, почти восточные глаза. Изгиб верхних век другой: не четкая дуга как у нас, а с выпуклостью вниз по центру глаза. Нависшие над роговицей веки будто опухли, словно две пчелы одновременно и метко ужалили прямо посередине обоих глаз. Но самое загадочное — небольшое каплевидное углубление на лбу, в том месте, где индуски рисуют себе точку. Таинственный третий глаз? Эта загадочная дырка даже в воспоминаниях притягивает к себе взгляд Нарциссы, казалось, что из нее исходят невидимые лучи, которые просвечивают ее насквозь и одновременно приносят волшебнице неведомые знания. С чего бы ей знать, что своей странной внешностью архаты обязаны своему полуводному образу жизни? И что завитком в носу они не только дышали, но и разговаривали на очень широком диапазоне — от ультразвука до инфракрасных волн.

«Что? Это еще что такое? Нужно посмотреть в Интернете», — но смысл все же Нарцисса уловила: речь этих архатов была значительно насыщеннее и богаче нашей. Тут же ей вспомнилась одна фраза из сна: «Самый большой из них чуть выше моего колена». Интересно, какого же роста они были? Она быстро посчитала в уме — с арифмантикой у нее никогда не было проблем. Ого, вышло порядка тридцати пяти футов.

А еще Нарциссу очень удивил пейзаж Земли. На фоне красного неба и буйной растительности, но не зеленого, а тоже красного цвета, грани каменного колосса сияли на солнце еще ярче. Вроде все те же три пирамиды Гизы, но какие-то совсем другие. Новенькие что ли, не тронутые временем?

С гидом Нарциссе повезло: им оказался аспирант-программист из Каирского университета, увлеченный историей настолько, что смог зарабатывать на жизнь своим хобби.

— Айман, а почему вы не поступили на исторический?

— О, мисис Малфой, тогда бы мне пришлось рассказывать вам, что пирамиды построены рабами. Ведь наша официальная наука упорно не видит факты, которые не укладываются в ее гипотезы. А я хочу показать вам, например, след от сверла внутри саркофага Великой пирамиды! Да, эти гениальные строители древности тоже допускали брак. Мы пока не можем сделать такой мощный и тонкий режущий инструмент, — опечаленный Айман умолк на пару секунд, а потом широко улыбнулся и добавил, — поэтому и не допускаем подобных дефектов.

Первым делом он повел Нарциссу к храму Хефрена в долине. От него остались только голые гранитные стены из массивных блоков с редкими следами перекрытий. Аскетизм сооружения совсем не вязался с привычным обликом египетского храма: ни тебе колонн с красивыми капителями, ни хотя бы каких-нибудь остатков росписей или резьбы.

— Вы только посмотрите! — Айман с благоговением приложил руку к углу храма. — Камень с одной стороны стены заходит на другую на ширину моей ладони. Строительные технологии древних потрясают: сначала они выкладывали конструкции из громадных глыб гранита, а потом шлифовали изнутри огромные вертикальные поверхности. Вот и получилась такая восхитительная перевязка угла. Знаете, я даже построил компьютерную модель! Прикинул количество удалённой породы и рассчитал затраты энергии на шлифовку стен при использовании современных технологий. Результат потрясает: весь Каир можно освещать почти час! Причем я учитывал только обработку внутренней поверхности стены, а ведь надо было ещё отполировать внутренние стыки блоков, я уж не говорю о том, чтоб их так идеально подогнать! Откуда древние брали столько энергии?

Неожиданно для себя, повинуясь интуиции, Нарцисса ответила на риторический вопрос, показав пальцем на землю.

— Да, я с вами согласен! — Айман очень обрадовался, что нашел среди туристов заинтересованного человека — может, даже единомышленника. — Мы ведь фактически живем на затухающем термоядерном реакторе, а светит нам еще один. Это бездна энергии, но извлекать ее современное человечество пока не научилось.

«Ну, кое-кто кое-что умеет, вот только Статут запрещает об этом информировать», — подумала Нарцисса, но озвучила совсем иное:

— Получается, что при всем своем прогрессе мы сильно отстали от древних?

— К сожалению, да! — развел руками Айман. — Ну что, все интересное в погребальном храме Хефрена я вам показал, а теперь пойдемте к Большому Сфинксу.

Что-то неприятно задело Нарциссу в словах о погребальном храме, но она не придала этому значения и пошла вслед за гидом. Достаточно узкий коридор выводил к дороге, тянувшейся до пирамиды Хефрена, а справа от выхода из храма открывался потрясающий вид на Сфинкса. Нарцисса много раз видела его изображение, но в реальности он оказался куда более впечатляющим, аж всколыхнул что-то в груди.

Волшебница медленно оглядела панораму комплекса Гизы — и душа заныла от боли. Наверное, именно так чувствовала бы себя Нарцисса, оказавшись в будущем на развалинах Малфой-мэнора.

Ее сознание раздвоилось: одна половина слушала интересный рассказ гида и даже о чем-то спрашивала его, вторая же, словно приложив ухо к замочной скважине, прислушивалась к чужому горю.

— Мой дом назван погребальным храмом, и дорога, что вела к делу всей моей жизни тоже стала погребальной... что ж, землянин прав: амбиции моего сына и разразившаяся война погребли не только меня и мои труды, но и уничтожили Архату... а как землянин восхищается кладкой и шлифовкой! Ведь это такая мелочь... игра в кубики... несколько часов, и все готово. Но и следа не осталось от самого главного, на что я потратила годы...

В Нарциссе взыграло любопытство, и она изо всех сил вглядывалась в «замочную скважину», стараясь хоть что-то уловить в чужом сознании. Лишь на миг вспыхнула картинка комнаты с переливающимися сводами и стенами — и погасла, словно кто-то прикрыл рукой дырку в иной мир, воскликнув «Нечего подглядывать!». Нарциссе только и осталось, что неясные видения громадных телевизионных экранов на всю стену, из которых что-то выходило и куда-то уходило, да ощущение, что ей погрозили пальцем. Хорошо хоть, не наказали — в детстве Нарциссе часто доставалось от родителей и старших сестер за привычку совать нос, куда не надо.

Успокоив себя мыслью о том, что бредить наяву всяко нехорошо, Нарцисса решила подождать следующего приступа, а до того — прислушаться к рассказу гида.

— Прижившееся название «сфинкс» переводится с древнегреческого языка как «душительница». Это мифическое, — но волшебница подумала, что совсем и не мифическое, — существо с головой женщины, лапами и телом льва, крыльями орла и хвостом быка.

— Шепсес анх, — озвучила Нарцисса древнеегипетское название монумента и перевела на английский: — Живой образ.

— О, вы даже это знаете! — обрадовался Айман. — Считается, что он утерял все атрибуты фараона: урей и бороду, но, возможно, их никогда и не было. А идеальное совпадение лица Сфинкса в компьютерной модели с лицом Хефрена — результат переделки в третьем веке до новой эры оригинальной головы монумента.

— И на самом деле это не храм, а лаборатория, в которой инопланетяне создавали нас, землян, — то ли в шутку, то ли серьёзно произнесла Нарцисса. — Айман, вы сами-то верите, что в пирамидах действительно только хоронили?

— Нет, для этого я слишком хорошо учусь на своем факультете — и слишком серьёзно занимаюсь своим хобби.

— Простите, но я вас не совсем поняла.

— Мой вывод как будущего специалиста по компьютерным и информационным технологиям — пирамида создана для того, чтобы собирать на Земле и мгновенно передавать на удаленные планеты Вселенной какую-то информацию. А Камера царя и так называемые разгрузочные камеры, скорее всего, служили для получения и визуализации ответа. А как историк-любитель могу сказать, что дно саркофага в пирамиде Хефрена имеет небольшие углубления, рассчитанные под анатомию человеческого тела. Какой смысл в криволинейной шлифовке твердой породы гранита, когда у египтян не было никаких стальных инструментов.

— Да, трупам, даже мумиям, это уже не нужно, а вот для живых, которым придется полежать в нем... — Нарцисса умолкла, сраженная пришедшей идеей, но делиться ею не спешила. Вместо этого она продолжила прерванную мысль, — очень даже пригодится.

— Мисис Малфой, вы желаете войти внутрь пирамиды? — получив согласие, Айман предложил: — Сейчас в пирамиду Хеопса вход по билетам свободный, а вот в Хефрена — закрыт, но там смотрителем служит мой сосед. За небольшой бакшиш он сквозь пальцы посмотрит на приказы начальства.

Предложение было немедленно принято, однако первым делом он повел Нарциссу куда-то к востоку от Большой пирамиды.

— Одна из самых больших загадок комплекса в Гизе — Коридоры Испытаний! — Айман указал на яму, огороженную хлипким металлическим заборчиком.

«Да меня разыгрывают», — про себя возмутилась Нарцисса.

А какие еще мысли могли у нее возникнуть при виде мусорной свалки? В яме лежали одни обломки камней, пустые бутылки и смятые упаковки, но на лице гида читалось неподдельное восхищение.

— Это модель, прорезанная в скальном основании Гизы, повторяет внутреннюю конструкции Великой пирамиды. Конечно фрагмент, но зато в натуральную величину. Целых двадцать два метра стыка Нисходящего и Восходящего коридоров и начала Большой галереи, — у Нарциссы тут же появилось желание посмотреть снова на много раз виденную модель пирамиды Хеопса, но уверенный в ее познаниях Айман продолжил свой рассказ дальше: — Так в чем же загадка? В Коридорах Испытаний есть и вертикальная шахта, а официальная наука утверждает, что в пирамиде ее нет. Тогда что затыкает гранитная пробка, которую может увидеть в проходе любой турист?

— Для чего это сделано? — поинтересовалась Нарцисса одновременно у гида и внутреннего голоса.

— По версии египтологии, — начал первый, — Коридоры Испытаний были неким макетом, необходимым для строительства пирамиды — что, конечно, абсолютно никуда не годится. Зачем рубить подобную конструкцию в скале, если проще ее сложить из мелкого камня с раствором? Ведь для макета большего не требуется. Другое дело, если это сооружение — модуль по проверке работоспособности технической схемы или дублирующая установка.

Второй же голос демонстративно молчал.

С досадой Нарцисса вспомнила, что точно так же не ответил на вопрос, когда они с гидом, обходя Большого Сфинкса, прошли мимо сооружений, напоминающих обсерваторию. Значит, внутренний голос решил ее наказать! Ничего, это она переживет, обойдется и своим умом.

Между прочим, и предсказать на основе увиденных снов, чем закончилась история с «моим мальчиком», совсем несложно. Судя по тому, что он прилетел к матери, клятву он дяде дал, но не угомонился. С таким-то характером! Естественно, эта присяга, если ей разменивали жизнь и смерть архата, была той еще гадостью, страшнее нашего Непреложного Обета. Да и магии для таких чар, если конкурента отпускали, куда он захочет, нужно немеряно. Вот «мой мальчик» и прилетел к матери с разговором, надеясь уговорить её пережать горло любимой родине, зато себе самому ослабить путы. Диалог с принципиальной мамой не получился от слова «совсем», тогда «мой мальчик» решил поставить ее в безвыходное положение.

Ох, как это все напоминало Нарциссе ее историю с Непреложным Обетом Снейпа! Тогда она готова была пойти на все ради жизни Драко, даже не боялась противостоять в этой борьбе самому Темному Лорду. Сначала она попросила помочь сестру — фанатичка отказалась, прочитав Нарциссе лекцию о чести и достоинстве чистокровного волшебника. Зря! Теперь у Нарциссы оставался единственный старый знакомый, к которому она могла обратиться с просьбой — Северус Снейп. Нарцисса не брезговала ничем: манипулировала взаимной ненавистью Снейпа и Беллатрикс, умоляла и лила слёзы — что у неё всегда выходило не хуже, чем у актрисы. Хорошо, что он быстро согласился, не потребовалось использовать что-то иное из богатого арсенала волшебницы: шантаж, деньги или, в самом крайнем случае, собственное тело. Ведь не случайно же Нарцисса так хорошо знала дорогу к дому Снейпа по задворкам маггловского городка — хожено, и не раз. Не ради похоти, а когда всеми правдами и неправдами вытаскивала мужа после первого поражения Волдеморта. Все-таки Снейп уговорил Дамблдора, и тот не стал экспертом Визенгамота по вопросу Империуса Люциуса. А другой волшебник сразу поставил нужный вердикт, как только в его сейфе появилась приличная горка галлеонов.

История с Непреложным Обетом у Нарциссы закончилась смертью только одного волшебника, хоть и великого — Альбуса Дамблдора, а вот «мой мальчик» разошелся не на шутку: погибла вся Архата, к тому же, судя по всему, по его вине в убогости пребывает и Земля. Да, повоевал ребеночек на планетарном уровне!

Гадая о прошлом, Нарцисса шла по Большой галерее Великой пирамиды и восхищалась ее ступенчатым сводом. Поначалу волшебницу пугало еле освещенное замкнутое пространство без начала и конца — она даже вмиг вся взмокла. Но пот быстро испарился, словно по заклинанию, и страх быстро прошел. Похоже, пирамида, попробовав волшебницу на вкус, решила пропустить её в свою сокровенную часть, и Нарцисса начала бодро карабкаться вверх по лестнице.

Камера царя очаровывала. Нарцисса понимала, что дело в магических шарах, заполнивших все помещение, но что-то чувствовали и магглы: одни как одержимые щупали саркофаг, чуть ли не ныряя в него с головой, другие, прикрыв глаза, сидели на корточках вдоль стен, а третьи, прислонившись к ним лбом, гудели, и пирамида отвечала в унисон.

— Ну, как всегда — сумасшедший дом на экскурсии, — хихикнул Айман и посветил фонариком на след сверла древних строителей.

Дружное «О-о-о!» туристов многократно усилилось исполином, перерастая в недовольное «Э-э-э!».

Покидая пирамиду, Нарцисса чувствовала, как магия переполняет ее тело, и эта сила была какая-то новая, неведомая — такая, что волшебница могла колдовать не хуже Дамблдора или Волдеморта. Она ловила себя на мысли, что ей хочется развернуться, побежать обратно и воплотить в жизнь свою идею, но там было слишком много магглов. А идея никуда от нее не уйдет: впереди еще посещение пирамиды Хефрена.

— Здравствуй, уважаемый дядюшка Ахмед! — обратился Айман к арабу в темно-синем балахоне, напоминающем Нарциссе плохо сшитую мантию.

— Привет, Айман! — Смотритель вынул из кармана огромный носовой платок и вытер с лысеющей головы пот. — Как здоровье твоей достопочтенной матушки?

— О, она так благодарит вас за мазь, коленка теперь совсем не болит! — и уже обратившись к Нарциссе, Айман пояснил: — Дядюшка Ахмед умеет делать замечательную мазь из налета в камерах пирамид. Очень хорошо помогает при болях в суставах.

— Я рад за твою матушку, Айман. Как твои дела, дорогой?

— Все замечательно, уважаемый: учусь и работаю, — ответил Айман, засовывая в карман смотрителя взятку.

— А, ученые пришли. Вам можно, заходите! — И смотритель водрузил на голову бейсболку с рекламой компании «Samsung», явно подаренную туристами.

При входе в пирамиду Нарцисса опять резко вспотела и высохла — похоже, это так исполины Гизы её приветствовали. В отличие от Большой галереи, здесь коридор до Погребальной камеры был практически горизонтальным, но в некоторых местах таким низким, что приходилось идти, слегка сгорбившись. Однако Нарцисса спешила — навязчивая идея требовала своего воплощения.

Не успели они войти в камеру, как Нарцисса устремилась к саркофагу, перекинула ногу через его стенку — спасибо магглам за их бриджи! — ловко забралась внутрь и улеглась.

— Мисис Малфой, что вы делаете?! — испугался Айман, склонившись над ней.

— Точно, выемки есть, — улыбнулась в ответ Нарцисса, — под головой и пятками очень хорошо ощущаются.

— Не страшно там лежать? Как себя чувствуете? — тут же заинтересовался историк-любитель.

— Нет, даже приятно! Словно я приросла к слегка прохладному камню.

— Всем телом? — не унимался экспериментатор.

— Вроде нет, только несколько точек кажутся намертво приклеенными.— Нарцисса прислушалась к себе и начала перечислять. — Затылок, шея, между лопатками, где-то в зоне пупка и чуть выше копчика.

— Вот это да! Это же те места, которые индусы называют чакрами. А в темечке, в самом копчике или в пятках ничего не чувствуете?

Нарцисса не успела ответить: «Нет!»

Мгновение, и ее словно к подключило к чему-то, причем не только в местах, которые назвал Айман, но еще в локтях и подколенных ямках. Эти «пятна» подключения вдруг закружились, все ускоряясь, и начали разрастаться подобно смерчу, захватывая все больше и больше ее тело, пока не сомкнулись. И тогда Нарцисса услышала, как с легким жужжанием сверху, с потолка, на нее начала опускаться могучая сила. Обычный мир перестал существовать, и волшебница, практически уже не осознавая саму себя, устремилась вверх, чтобы слиться с этим могуществом...

Сквозь беспамятство Нарцисса услышала чей-то испуганный крик, звук падения и грубую английскую ругань, а потом к ней вернулось зрение.

Айман вставал с пола и, выставив вперед лоб, словно молодой бычок, шел с кулаками на Нарциссу, злобно выкрикивая:

— Ты кто такой?! Откуда взялся?! Отдай женщину!

Боковым зрением Нарцисса увидела, как рядом взлетела чужая рука и замерла, указывая раскрытой ладонью в сторону Аймана, и тот остолбенел, так до конца и не распрямившись. Нарцисса тоже обмерла, рассмотрев такую знакомую родинку на тыльной стороне чужой ладони.

— Альфард?! — только и успела вскрикнуть она, а потом потеряла сознание.

* * *

Сначала вернулся слух.

— Она точно жива? — Испуганный голос Аймана.

— Жива, — ответил знакомый голос Альфарда, — но еще несколько секунд — и погибла бы.

Нарцисса открыла глаза, над ней склонилось двое мужчина. Лицо Альфарда она угадывала с трудом — он не то что бы сильно постарел, просто выражение стало совсем другим, незнакомым.

— Нарцисса, я всегда знал, что Блэки — сумасшедшие, но не до такой же степени!

— Дядя, ты жив?

— Жив-то жив, но, похоже, сейчас мне мало не покажется: аппарировал прямо с Тибета.

— Так значит, магия существует! — радостно взвизгнул Айман, вскочил и начал бегать вокруг саркофага, словно его восхищение требовало выхода — хотя бы в движении.

— Не мельтеши! — приказал Альфард, и маггл сразу остановился, с восторгом уставившись на волшебника. — И так в глазах темнеет от перепада давления. Погодите, сейчас немного приведу себя в порядок.

Альфард заплелся в какую-то странную позу и замер. Нарциссе тоже хотелось закрыть глаза и ни о чем не думать, лишь один Аймат ерзал и пыхтел, сдерживая водопад вопросов. Но когда Альфард вышел из позы и поднял на него глаза, маггла интересовало только одно:

— Вы сейчас лишите меня памяти? Не надо, пожалуйста, — по-мальчишески срывающимся голоском упрашивал волшебников Айман. — Я никому ничего не скажу!

Альфард молчал, словно прислушиваясь к чему-то, потом по его лицу мимолетно скользнуло удивление, и опять вернулось привычное доброжелательное выражение.

— Не бойся, я не сотру тебе память. Ты еще будешь нам помогать, только не вздумай сам лезть в саркофаг. Магом все равно не станешь, а вот онкологию можешь заработать.

— Что вы умеете перемещаться в пространстве, я уже понял, но как вы узнали, что нужны здесь и сейчас?

— Мне приказали! — Альфард дружески хлопнул Аймана по плечу. — Вот как я тебе приказываю, так же и мне приказывают. И слушаться нужно беспрекословно, потом поймешь, почему.

— А когда я буду вам помогать? Вы меня сами найдете? И что мне сейчас делать?

— Что делал, то и делай: учись и работай. Главное, соблюдай Статут секретности. Нужно будет — мы к тебе обратимся, или от нашего имени придут. Мне прятаться не надо — обращайся в монастырь Миларепы около горы Кайлас в Тибете. Там же в ближайшие годы будет жить и Нарцисса.

Судя по блеску глаз Аймана, Альфард и без прорицаний мог сказать, что этот египтянин рано или поздно постучится в дверь его монастыря.

Когда из пирамиды Хефрена вместо двоих «ученых» вышли трое, то дядюшка Ахмед удивленно вскрикнул:

— Э, откуда трое-то?

— Сколько? — удивленно спросил Альфард, пристально глядя ему в глаза.

— Тьфу, шайтан, на этом солнцепеке уже в глазах двоится! Прощай, Айман, — говорил дядюшка Ахмед, смотря на Альфарда, — приходи еще — рад буду.

— Еще вернусь! — пообещал Альфард, а Айман же еле сдерживал смех.

Нарцисса же оглядывала плато Гизы, стараясь запечатлеть его образ навсегда в своей памяти.

— Так кто же приказал тебе меня спасать, Альфард? — Нарцисса наконец озвучила мысль, которая так беспокоила её с самого приключения в пирамиде Хефрена. В ответ дядя как-то светло, по-детски, улыбался, но отмалчивался. И Нарцисса, осмелев, уточнила дрогнувшим голосом: — Она?..

В знак согласия Альфард закивал бритой головой, напомнив фарфорового китайского болванчика, им же и привезенного в подарок племянницам из далеких странствий.

— Зачем?

Вопрос Нарциссы так и остался без ответа, но улыбка Альфарда стала просто лучезарной.

— Как мне дальше жить? Я же в домового эльфа превратилась! — в подтверждение своих слов она, щелкнув пальцами, взглянула на пульт телевизора. Тот легко взмыл и проплыл через всю каюту прямо в руки волшебнице.

— Здорово! — оценил Альфард, когда Нарцисса, воспользовавшись пультом, включила и выключила телевизор.

Вот только волшебница так и не поняла, к ней или к телевизору относится эта похвала, но уточнять не стала.

— И язык их выучила, — всхлипнула она. — Того и гляди, уши начнут расти! Я же такой не нужна ни Люциусу, ни Драко... — не дождавшись ни слова от дяди, Нарцисса выдавила сквозь слезы: — Теперь понятно... в твоем монастыре я буду не жить, а прятаться.

— Нарцисса, еще несколько фраз, и я расплачусь, — рассмеялся Альфард. — Не бойся, твоя внешность останется прежней. Хотя мне досадно, что рядом с тобой люди, любовь которых зависит от размера ушей.

А вот это Нарцисса ни с кем обсуждать не собиралась, даже с неожиданно воскресшим дядей, поэтому дипломатично перевела разговор на другую тему:

— Чем я буду заниматься в монастыре? Еще и в мужском!

— Монастырь Миларепы — один из входов в Олмо-Лундринг, или Вытянутую долину. Это самая древняя магическая школа Земли, там тебе придется учиться вместе с остальными студентами и работать преподавателем.

— Разве такое возможно? Или одно — или другое.

— Преподавать ты будешь английский язык и этику с эстетикой, потому что скоро многим из наших учеников придется окунуться в чужую культуру. В то же время, ты должна уметь контролировать стихийную магию. Благодаря этой авантюре с саркофагом — будем называть вещи своими именами — ты получила необыкновенные способности, но твое сознание за ними не успевает.

— И палочка в руках стала как неродная, — пожаловалась волшебница.

— Волшебная палочка? — Альфард сказал так, будто застал сорокалетнюю племянницу за игрой в куклы. — На самом деле, это костыль для инвалида. Тебе она больше не нужна, но и щелчковые заклятия — низший уровень магии архатов.

Нарцисса вздрогнула, услышав слово из своих снов, подалась навстречу дяде и прошептала:

— Так все это правда?

— Интересный ты человек, Нарцисса, — усмехнулся он. — С одной стороны, без колебаний выполняешь все Ее приказы, с другой, не веришь Её же рассказам о тех событиях, которые произошли на Земле около двенадцати тысяч лет назад. У меня все было с точностью до наоборот: найденным фактам — абсолютно верил, но не мог допустить, что Она заговорит со мной.

— Погоди, ничего не могу понять. Двенадцать тысяч лет назад... а говорит сейчас...

— Нет, дорогая моя, преподавать еще и историю магии я не нанимался! — Альфард протянул Нарциссе руку, словно что-то хотел отдать.

В недоумении волшебница смотрела на пустую ладонь и уже подбирала нужные слова, чтобы не обидеть дядю... и тут в его руке материализовалась книжечка — старинная, на вид дорогая, в кожаном переплете да с металлическими замочками. Альфард положил ее на стол, предусмотрительно все с него убрав, а потом нажал пальцем на замочек и резко отдернул руку. И правильно сделал: какое-то мгновение — и стол протяжно скрипнул под тяжестью громадного фолианта.

— Солидный учебник, — поджала губы Нарцисса, прикидывая, сколько времени ей придется потратить на чтение. Она тяжко вздохнула и раскрыла книгу. — О, так это же папирус? А почему листы такие тонкие?

— Потому что для тех, кто строил пирамиды, сделать вечную бумагу тонкой не составляло труда. Египтяне хоть и не нарушали технологию древних, изготовляя папирус, но не имели мощных прессов, поэтому их листы и получались такими толстыми.

— Но как же я буду читать эту книгу? Эта письменность мне незнакома, — внимательно приглядевшись к иероглифам, Нарцисса решила: — Похожи на древнеегипетские, но знаки не такие натуралистичные.

Вдруг с громким хлопком в каюту аппарировал домовой эльф. Низко поклонившись хозяйке, он хотел положить на стол письма и газеты, но увидел раскрытую книгу и закричал:

— О-о-о, Питти видит книгу древних!! Какая честь! Какое счастье! — и расплакался от переизбытка чувств.

Альфард быстро подошел к нему, взял почту из рук и передал племяннице, а сам стал ласково успокаивать домового эльфа, причем на его родном языке. Волшебник говорил так быстро, что Нарцисса с трудом улавливала знакомые слова. Обидно, ведь ее Альфард утешал все больше насмешками.

Просматривая почту, Нарцисса нашла письма от Драко, Люциуса и Андромеды, на которые нужно было срочно написать ответы и отправить с Питти. Не гонять же бедных сов на такие расстояния по Европе?

«Дорогая Андромеда! Какое счастье — род Блэков не вымер. Я нашла живого и здорового Альфарда. Подробности в следующем письме. Нарцисса», — она быстро написала записку и принялась за другую: — «Дорогой Драко! Приятно читать о твоих успехах в учебе и о новых друзьях. Мое путешествие проходит замечательно: Египет — необыкновенная, сказочная страна! Планирую посетить еще и Азию. Прости, что коротко, ухожу на экскурсию, но завтра обязательно напишу большое письмо и пришлю колдографии. Целую! Мама».

Над ответом мужу Нарцисса немного задумалась, но вот по её лицу пробежала хитрая гримаса, и на листе пергамента появились слова:

«Дорогой Люциус! Рада, что ты себя хорошо чувствуешь. Я тоже планирую заняться своим здоровьем: мне посоветовали специалистов по стихийной магии. Подробности в следующем письме. Скучаю без тебя. Целую! Твоя Нарцисса».

Как только Питти аппарировал, она услышала от дяди ответ на так и не заданный вопрос:

— Нарцисса, на самом деле этот язык — не язык домовых эльфов. Это инструмент архатов для общения с людьми — на нашем звуковом диапазоне. Обучение в Олмо-Лундринг ведется на нем... — Альфард умолк на мгновение для пущего эффекта и закончил фразу, выделив голосом последние слова: — уже около десяти тысячи лет.

— Десять тысяч лет? — едва ли шепотом переспросила Нарцисса.

— Именно! Об остальном ты узнаешь из этой книги. Сейчас я научу тебя читать, но сначала помоем руки.

Альфард пошел в ванную комнату, и крайне удивленная Нарцисса проследовала за ним. Она, конечно, знала крылатую фразу, что книг нужно касаться чистыми руками, но никогда не понимала это буквально.

— А теперь положи ладонь на страницу, как я! — приказал и показал Альфард.

«За две тысячи лет атланты, пережившие поворот земной оси, разделились на две расы», — Нарциссе показалось, что она прочитала текст, как только притронулась к нему рукой.

— Если все поняла, двигай ладонь дальше!

«Домовые эльфы, которые сохранили магию, но потеряли человеческую внешность, и люди, сохранившие внешность, но... — Нарцисса еще подвинула руку, — ...потерявшие магию. Ибо сил Земли теперь на всё не хватало».

— Почему? — нетерпеливая Нарцисса хотела получить ответы на всё и сразу.

— Читай дальше!

«И только арии из Вытянутой Долины сохранили себя в целостности. Да возблагодарим Великий Кайлас, тайны которого, непостижимые и для архатов, унесли с собой древние Боги!»

— Так сторонники Геллерта Гриндевальда и есть потомки этих ариев?

— Нет, чистой воды самозванцы. Гриндевальд правдами и неправдами урвал знания древних и использовал, чтобы завоевать мировое господство. Настоящие арии действительно светловолосы и голубоглазы, у них есть священный символ свастики, но никакого отношения к фашистам Гриндевальда они не имеют. Хотя за то, что опорочили символ Кайласа, они действительно получили по заслугам от магических сил горы. Действительно, «каждому свое».

— Тогда почему среди людей есть маги и магглы? Не с Тибета же мы спустились. По фамильному древу Блэков видно, сколько лет наш род живет в Британии.

— Это из-за пирамид. На пике их активности рождаются маги. Так что все мы родом из грязнокровок. Наши предки просто угадали со временем зачатия. А вот маги обычно чувствуют зов пирамид, но бывают и сбои — тогда рождаются сквибы. Хотя на самом деле в магии мы — инвалиды.

— Так что же, за свою гениальную стихийную магию я должна благодарить мать и отца?

— И пирамиды, — усмехнулся Альфард, — ведь именно в этот момент выброс ее энергии был в высшей точке амплитуды тысячелетия.

— Когда мы отправляемся к Кайласу... в твою школу? — уточнила Нарцисса, чтобы сильно не акцентировать внимание на своем истинном желании.

— Ты хочешь совершить прыжок из Каира, который находится практически на уровне моря, до пяти-шеститысячных высот? И умереть от горной болезни?

Нарцисса испуганно затрясла головой.

— Будем забираться с тобой в горы по ступенькам. Первая — Катманду, это чуть больше тысячи метров. Несколько дней акклиматизации — и следующий рывок, на еще одну тысячу. А в том же Непале есть замечательный курорт на высоте две тысячи двести метров, ещё и с видом на самые высокие вершины Гималаев — Нагаркот.

Поздним вечером, познакомившись и почти сразу же попрощавшись с супругами Тонкс, Альфард крепко взял племянницу за руку и перенес в столицу Непала. К удивлению Нарциссы, аппарация прошла без мерзкого ощущения, будто ее пропихнули через тугой резиновый шланг. Теперь эти чары напоминали ей полет на метле с закрытыми глазами.

Спасибо новым способностям!

— Добро пожаловать в Катманду! — шутливо приветствовал Альфард Нарциссу, включая в прихожей электрический свет. — Этот обычный маггловский дом — одна из гостиниц нашей школы. Сейчас здесь никого, кроме нас, нет. Место тихое, на окраине столицы. Пойдем, я покажу твою комнату.

Но тут зазвонил телефон, Альфард снял трубку и ответил по-английски:

— Да, Пхар Ртса слушает! — И Нарцисса поняла, почему Вальбурса выжгла брата с фамильного древа: он отказался от своего рода. Хотя его новое имя — Черный Сосуд Жизни — было чем-то созвучно старому, что означало «одинокая чернота».

— Дядюшка, как же мне теперь к тебе обращаться?

— Как тебе удобно, я откликаюсь на оба имени, но в Олмо-Лундринг меня лучше называть на языке архатов, а не арабо-английским коктейлем.

— Пхар Ртса, а я приготовила в Лондоне замечательную гостевой дом для твоей школы, пока разбирала архив Альфарда Блэка.

— Надо же, а я-то думал, что Сириус пойдет этим путем. Все-таки научный подход в магии ближе к мужскому типу мышления, а у женщин лучше работает интуиция. Хотя у меня все началось с озарения во время подготовки реферата по истории магии. Тогда я не понимал, что Она мне продиктовала эти мысли. Так и получили на двоих «ниже ожидаемого», — рассмеялся Альфард. — Но идея занозой засела у меня в голове. Потом я собрал множество документов по монументам древности, и тогда понял, что они сетью опутывают Землю, причем с определенным шагом. Сначала считал, что вершина этой системы — комплекс пирамид в Гизе, но потом...

— Кайлас?

— Да, но об этом позже, а пока спасибо тебе за то, что привела в порядок мой дом, теперь нужно еще оборудо...

— Ничего не нужно, — перебила Нарцисса, — там уже все есть по последнему слову науки и техники. Да я теперь вообще могу вести курс пользователя маггловскими аппаратами в твоей Олмо-Лун...

— Да неужели? — тоже перебил ее Альфард. — Как насчёт ракет, самолетов и вертолетов? Теплоходов и подводных лодок? Автомобилей и мотоциклов? — с каждым новым словом Нарцисса все громче смеялась.

— Нет! Только компьютер, фотоаппарат и бытовая техника.

— Потрясающе! Вот от кого не ожидал подобного увлечения. Все-таки твоя связь с Ней просто удивительна!

— Значит, это мной играли? — мгновенно оборвала смех Нарцисса. — А я-то думала, что это я сама поиграла со скуки в магглов.

* * *

Проснулась Нарцисса неожиданно рано, от крика петуха. Она действительно в столице Непала, а не в какой-нибудь деревне? Чтобы убедиться в этом, Нарцисса вышла на крышу-террасу и ахнула от поразившей ее красоты. Восходящее солнце окрасило облака и далекие заснеженные горы такими яркими оттенками красного, розового, оранжевого и желтого, что казалось, будто это ребенок взял акварельные краски и проказничает. Сплошь заросшие деревьями холмы и горы радовали всем богатством зеленого цвета, а на самой высокой из них сияла позолотой верхушка храма, похожего на свадебный торт.

В соседнем дворе рядом с беседкой в китайском стиле гордо вышагивал длиннохвостый виновник ранней побудки. Вот он задрал голову и закукарекал, но ответил ему не другой петух, а дикий визг пронесшейся по изгородям стаи обезьян. Конечно, им было не до Нарциссы, но все равно она испугалась, отпрянула от перил и ударилась о подзорную трубу, стоящую тут же на террасе. Нарцисса навела окуляр вслед стае, которая явно спешила к тому самому храму на горе, словно прихожане, опаздывающие на службу.

— Прямо Обезьяний холм, — решила волшебница, разглядывая другие стаи, скачущие по деревьям на этой горе, и угадала.

Она подняла трубу повыше, чтобы рассмотреть сам храм, и замерла: на нее в упор глядели глаза архата, нарисованные на стене. Местные магглы знают то, о чем не ведают маги Европы?

Нарцисса выбежала в холл и позвала Альфарда. Ответом ей была тишина, а к двери его комнаты оказалась приколота записка: «Ушёл по срочным делам, вернусь вечером. Ты уж как-нибудь сама. Еда — в холодильнике, ключ от двери — в прихожей около телефона».

Еда подождет. Нарцисса быстро оделась — по сравнению с Египтом, в Непале поздней осенью весьма прохладно — и пошла к храму на горе.

«Раз, два, три, четыре, пять... — почему-то ей сразу захотелось сосчитать ступени этой бесконечной лестницы, — ...триста шестьдесят три, триста шестьдесят четыре, триста шестьдесят пять — конец. Занятно — по количеству дней в году».

И прямо перед ее носом оказалась странная позолоченная штуковина длиной в человеческий рост. Из богато украшенного цилиндра с двух сторон выходило по многограннику с острой вершиной, около которой смыкалось четыре дуги, напоминающие клешни какого-то ракообразного.

«Что это?»

— Дордже.

«Удар молнии? Название впечатляет. Это дордже настолько значимо? Его ведь поставили у входа в храм».

— Да, оно так же ценно для меня, как для тебя — волшебная палочка.

А над монументом — глаза архата. Наверное, такими их видели люди в древности — на такой же высоте.

— Спасибо! — прошептала Нарцисса, обращаясь к изображению своего внутреннего голоса. — Прости меня!

И сразу же брызнули слезы, а с души как будто камень свалился, который пробкой затыкал в Нарциссе пустоту, где годами хранилось все старое и грязное. И теперь оно уходило из волшебницы, пусть со слезами, но освобождая место для чего-то нового и светлого.

Нарцисса еще долго гуляла по храмовому комплексу Сваямбунатх, название которого узнала у билетных касс, даже вертела молитвенные барабаны, прося удачи Драко и Люциусу. А потом, уже дома, она читала данную Альфардом книгу и нашла в ней кое-что о дордже. Нарцисса вспомнила Аймана, который так хотел увидеть машины древних, способные обтачивать любые поверхности. Вот одна из них, лежит мертвой игрушкой — мы не умеем добывать нужную для неё энергию.

По дороге в Тибет еще одна «ступень» оставила яркое воспоминание у Нарциссы — Нагаркот. Место, где природа предстала во всем великолепии: свежий воздух с легким запахом хвои, бескрайние панорамы гор, парящие высоко в небе птицы и пронзительная тишина, лишь изредка прерываемая человеческими голосами. Именно здесь Нарцисса полюбила встречать восходы солнца и провожать закаты, и подолгу всматривалась в загадочные тени на горных пиках. Скоро она будет жить там, но пока ей нужно, как сказал Альфард, акклиматизироваться. Смешное маггловское слово. На самом деле — просто впитывать в себя энергию солнца и гор...

...и читать, читать, читать...

«А ведь в этой Олмо-Лунринг я окажусь грязнокровкой», — уже в Лхасе подумала Нарцисса. Ей бы отмахнуться от негатива, так нет — усыновила и начала вскармливать. Дурное семя упало на благодатную почву, ведь вместе с остальными слизеринцами мисс Блэк с удовольствием третировала магглорожденных с других факультетов. И вот судьба зло пошутила над ней — засунула в шкуру грязнокровок. Теперь Нарцисса хорошо понимает, как обмирала душа малышей, оторванных от семьи и привычной жизни, на пороге Хогвартса.

Скрытная по характеру Нарцисса не поделилась с дядей этими опасениями, а страхи все грызли и грызли — испортилось настроение, пропал аппетит. Альфард с тревогой посматривал на племянницу, а потом принес зелье и приказал выпить.

— О, мой Мерлин! — вырвалось у Нарциссы после первого же глотка. — Что за гадость?

— Наркоманы бы с тобой не согласились, — усмехнулся Альфард. — Это зелье из листьев коки — самое действенное средство при горной болезни.

— Нет у меня никакой болезни!

— Это пока, но первые признаки — ухудшение настроения и аппетита — уже на лицо. Никаких протестов, будешь пить зелье и много ходить. До изнеможения. Другого способа разогнать кровь в сужающихся капиллярах нет.

Нарцисса так и не призналась в своих страхах, но предписания дяди выполняла героически, шагая по холмам и пригоркам Лхасы с отвратительным привкусом зелья во рту, который ничем не удавалось ни запить, ни заесть. Странно, но то ли физические нагрузки, то ли суровая красота столицы Тибета подтолкнули ее к мысли: «Будь, что будет! Если уж малолетки-грязнокровки не покидали Хогвартс из-за наших нападок, то я — взрослая волшебница, пережившая Волдеморта, уж как-нибудь выдержу арийскую спесь».

К радости Альфарда настроение и аппетит Нарциссы резко улучшились. Еще бы, после таких марш-бросков по гористой местности она готова была съесть и его порцию тоже.

Хотя по-настоящему Нарцисса почувствовала, что такое горная болезнь, в Пуранге, когда бродила по переходам полуразрушенной пещерной Цегу-гомпы. Название обещало девятиэтажный монастырь, но сохранилось только три, однако на высоте четырех тысяч метров ей и этого хватило. В глазах вдруг потемнело, кровь застучала в висках. Голова закружилась так, что волшебница вцепилась в стену, разом сломав несколько ногтей. Сползя по ней, Нарцисса просидела на ступенях с полчаса, а потом принялась осторожно спускаться вниз по многоярусному переходу. Альфард уже предупреждал, что при первых признаках приступа горной болезни надо срочно спуститься вниз — желательно, на несколько сот метров. Но Нарцисса принесла болезни лишь малую жертву в несколько метров, и то ненадолго. Приведя в порядок дыхание и отхлебнув мерзкое зелье, настырная Нарцисса начала снова карабкаться вверх, чтобы до конца осмотреть колоритный монастырь, вырубленный в скале.

И все же в этом убогом тибетском городке Альфард продержал племянницу несколько дней, пока на ее лицо вместо появившейся бледности вновь не вернулся привычный румянец.

— Смотри не затеряйся на местных улицах, — шутил Альфард, когда Нарцисса отправлялась в свой ежедневный поход по окрестностям Пуранга, который по размерам уступал даже Хогсмиду.

Но Нарциссу больше волновало другое: не обгореть бы от долгих прогулок. Это звучало как анекдот для туманного Альбиона, но в горах даже ноябрьское солнце нещадно жгло кожу. Только шелушащегося носа Нарциссе не хватало для полного счастья при появлении в Олмо-Лунринг! Достаточно и яркого румянца, который появился у бледнолицей Нарциссы на высокогорьях Тибета — не хуже, чем у местных жителей.

Оставшуюся дорогу от Пуранга до Кайласа они проехали на маггловском автомобиле, потому что Альфард решил набирать высоту от четырех до пяти тысяч метров медленно, а не прыжком аппарации.

Нарцисса всматривалась через окошко джипа в бескрайние просторы каменистых равнин Тибета. Величественная картина, хотя растительность довольно убогая — только трава, и ни одного деревца до самого горизонта. То там, то здесь попадались небольшие деревеньки или пастбища со стадами яков. Эти удивительные — неприхотливые, но выносливые и миролюбивые — животные находили себе пропитание даже на голых отрогах гор, словно пережевывали мелкие камни.

Нищета Тибета поражала, но люди не были озлобленным, скорее их лица удивляли светлым, даже простодушным детским выражением. Широкие дружелюбные улыбки и яркие — белые, красные, зеленые, голубые — ленты и бусы, вплетенные в косы у женщин и некоторых мужчин, усиливали это впечатление.

— Как они интересно украшают свои волосы.

— Ленты? Так это от вшей, — спокойно объяснил Альфард, а Нарцисса вздрогнула и стала внимательно рассматривать косичку водителя: не ползет ли к ней «привет от тибетцев».

Нет, вшей за дорогу она не набралась, зато обзавелась местным национальным нарядом — чубой, прямо-таки мантией из овечьей шкуры, кожаными сапогами с заостренным носом и праздничной меховой шапкой, украшенной поверху серебряным венцом с тибетской бирюзой. Так и щеголяла, разминая ноги, во время стоянок, ведь этот наряд не продували холодные осенние ветры Тибета.

Но впервые увидав Кайлас, Нарцисса сразу стянула шапку, да так и стояла под пронизывающим ветром, пока Альфард не подошел и не нахлобучил ее племяннице на голову.

— Осторожно, простынешь! — но Нарцисса его не слышала.

А как еще волшебница могла выразить свой немой восторг перед Юндрунг Гу Тсе — Девятиэтажной Горой Свастики?

Она разительно отличалась от всей Гималайской гряды. Не своей высотой, Кайлас — лишь самая высокая гора этого района Тибета, а формой ступенчатой четырёхгранной пирамиды. Хотя время разрушило четкость форм, но и оно было не властно над строгой ориентацией граней по сторонам света. У подножия Кайласа лежали насыпи каменной пыли и щебня, похожие на опилки после резки дерева. Да уж, давным-давно кто-то усердно обточил огромную гору, но мусор после работы не убрал!

Нарцисса чувствовала особую магию, окружающую священный Кайлас, но понимала, что прикасаться к ней не имеет права. Только молиться, хотя чистокровная волшебница не привыкла к этому. Что-то просить? Нет, лучше поблагодарить за счастье видеть рукотворное чудо древних.

Неожиданно вокруг словно повеяло то ли зеленью весеннего леса, то ли запахом земли после дождя, и Нарцисса смогла вдохнуть полной грудью разреженный воздух высокогорья.

— Смотрите! Смотрите! Лучи над Юндрунг Гу Тсе, — закричал водитель, указывая рукой на гору. — Боги благоволят нам!

Нарцисса тоже их заметила — свечение исходило от маленькой пирамидки с западной стороны южного склона Кайласа, покрытой вечными снегами, хотя рядом горы такой же высоты были голыми.

— Да, мы счастливчики: увидели сияние камня Шантомани в Малом Кайласе. Не знаю, чем он одарит тебя, Нарцисса, но горной болезни мы точно больше можем не бояться, — Альфард обнял племянницу, крепко прижав к себе, икрикнул шоферу: — Пока, Чунта!

И аппарировал прямо на глазах у маггла — Статут секретности в Тибете не нужен. Всю дорогу Альфард спокойно колдовал не только при водителе, но и когда к их машине подходили местные паломники к Кайлосу. Осмелевшая Нарцисса тоже починила одному из них вконец развалившуюся обувь. Правда, не щелчком пальцев, а волшебной палочкой и «Репаро».

* * *

Говорят, что человек на новом месте лучше всего запоминает приезд и отъезд. Последний день в Олмо-Лунринг для Нарциссы еще не наступил, хотя и он уже не за горами, а вот первый она действительно хорошо запомнила. Как позже запомнит приезд Люциуса и первое знакомство с Ней.

От Кайласа Альфард аппарировал к термальным источникам на реке Сатледж — видимо, хотел сразу показать красивейшее место в долине Гаруды, где и расположена Олма-Лунринг. Горячие родники, стекающие со склонов горы, создали причудливые водоёмы с известняковыми стенами. Ослепительно белые террасы с кристально чистой водой словно бежали к реке, чтобы охладиться в ее потоке, вытекающем из ледника западного склона Кайласа. Такую красоту Нарцисса уже видела на фотографиях со свадебного путешествия Андромеды по Турции. Новобрачные весело плескалась в водоемах-террасах Памуккале, да и здесь тишину долины оглашали писк и визг малышни.

Вдруг один из мальчишек, лет трех-четырех, увидел Альфарда и, закричав: «Папа!», полетел прямо к нему в объятья. Хотя Нарцисса и видела, как подобное вытворяли Волдеморт и Северус Снейп, но всё же вскрикнула от испуга: такой малыш — и в воздухе. Темноволосый мальчик с удивлением посмотрел на незнакомую тетю, а потом закрутил головой по сторонам — чего, мол, испугалась?

Нарцисса же просто зашипела на Альфарда:

— Мог бы и сказать, что у тебя есть сын. По твоей милости, я теперь без подарка!

— Здесь ещё и моя жена, Лхаце! Она — преподаватель у подготовительного курса. Это дети от трех до пяти лет.

Нарцисса посмотрела в ту сторону, куда кивнул Альфард, и увидела на верхней террасе молодую женщину, вполне достойную своего имени — «красивая как богиня». Она махала им рукой и кричала:

— Летите сюда! Я не могу оставить малышей одних!

— Ну что, Нарцисса, полетишь или надежнее ногами? — поддразнил Альфард, а потом спустил с рук сына и, шутя шлепнув его по голой попке, приказал: — Лети к маме!

— Но как? Я же не умею! — прошептала Нарцисса, провожая взглядом летающего ребенка.

— А ты оттолкнись от земли и захоти, — протягивая руку, велел Альфард.

Раз!.. и Нарцисса почувствовала себя птицей, даже руки вытянула, хотя это она сделала больше для того, чтобы удержать равновесие в воздухе. Немного испугалась при мысли о приземлении, но крепкие руки Лхаце помогли сделать посадку мягкой. Вблизи жена Альфарда оказалась еще краше, чем издали. Ведь теперь Нарцисса смогла разглядеть ее глаза небесно-голубого цвета, так красиво оттеняемые загорелой кожей с ярким высокогорным румянцем и белокурыми волосами. Точеный профиль Лхаце был достоин египетских фресок, как и ее ладная фигура.

Повинуясь душевному порыву, Нарцисса сняла со своей шапки серебряный венец с голубой тибетской бирюзой и надела на арийку. Сел как влитой!

— Богиня! Богиня! — тут же раскричались дети, а Лхаце так мило смутилась.

— Вот назвали же родители на мою голову. Большое спасибо, Нарцисса! Это украшение прекрасно, действительно достойно настоящей богини. Извините, сейчас у меня урок, если хотите — подождите немного, и мы вместе пойдем в Кьюнглунг-Нулкхар.

Так Нарцисса оказалась на уроке полетов, а вместе с ним и плавания для тех малышей, которым эта наука давалась не с первого раза. Уже потом волшебница увидела, что могут творить в воздухе школьники старших курсов во время игры, напоминающей квиддич, но без метел.

— А почему вы учите такому опасному делу таких крошек?

— Они не ведают страха, Нарцисса. Осваивать магию полета взрослым мы обычно вообще не предлагаем. Это Пхар Ртса — авантюрист, поспешил поднять вас в воздух, пока вы ничего не узнали.

— Я и правда хотела отказаться, но постыдилась, если даже малыши здесь летают. У нас, в Англии, это удавалось только немногим величайшим магам.

Нарцисса смело оттолкнулась от земли и полетела вниз. В воздухе ее тут же облепила малышня, словно мошкара, но зато взрослой волшебнице не было так страшно.

Домой после занятий возвращались пешком. Альфард, идущий впереди колонны, держал за руки сына и светловолосую девочку, замыкали шествие Нарцисса и Лхаце с совсем маленьким мальчиком на руках. Он разительно отличался от остальных детей монголоидными чертами и смуглым цветом кожи.

— Норбу — тибетец, из поселка Дарчен. Скоро ему исполнится два года. Неделю назад у него проявились магические способности, вот родители и привезли его жить к нам.

— Как?! — вскрикнула Нарцисса. — Родители отдали своего ребенка?

— Так они же не волшебники и ничему не могут его научить. Большой грех убить магический дар, ведь им одаривает Кайлас. Мы с радостью принимаем таких малышей в свои семьи, но не препятствуем встречам с настоящими родителями. Мы же провели церемонию «Вторые родители», в вашей стране мы бы стали его крёстными. Норбу теперь и наше «сокровище». Удачное имя дали ему родители, очень талантливый мальчик. А у моего Ринпуна появился названный брат.

— А у вас бывает, что чистокровные арии смеются над... — Нарцисса никак не могла найти слово заменяющее «грязнокровку», но потом придумала, — ...пришлыми?

— О, великий Кайлас! Как до этого можно додуматься? Что могут понимать малыши в родословных вопросах? Они просто живут и учатся вместе. Дружат, бывает, и ссорятся, но только не из-за своего происхождения.

— А если у вас появится взрослый волшебник, который ничего не умеет?..

— Ему все кидаются помогать в учебе. И многие хотят создать именно с ним семейную пару. Ведь самые талантливые, умные и красивые дети рождаются от таких браков. Знаешь, сколько мужчин расстроятся, когда узнают, что ты уже замужем?

У Нарциссы сразу камень с души свалился, и она радостно зашагала к школе, чтобы побыстрее увидеть обещанный Кьюнглунг-Нулкхар, «серебряный дворец Гаруды». Нарцисса уже поняла, что у ариев и тибетцев имена и названия — не случайны.

Действительно, это дворец Орла и его орлят: по всей высоте почти вертикальных скал были выдолблены резные арки — то ли очень большие окна, то ли двери, расположенные в странных местах. И все это переливалось на солнце всеми цветами радуги, а в тени — серебрилось.

— Дворец вырублен в сереброносной породе? — сразу заинтересовалась Нарцисса.

— Это слюдяные вкрапления в граните, а не серебро... — Альфард хотел еще что-то рассказать Нарциссе, но тут вернувшихся с урока детей заметили их родители и ринулись вниз из отверстий в скале, словно орлы с гнезд.

В основном слетелись женщины, которые тут же окружили новенькую, и стали знакомиться и забрасывать вопросами.

— Эй, сороки, загалдели! — прикрикнул на них Альфард, и шум сразу смолк, хотя никто из этих женщин никогда в жизни не видел живых сорок. — Сегодня вечером в общем зале я всех познакомлю с племянницей, а сейчас ей нужно отдохнуть с дороги.

Прошло время, и Нарцисса поняла, почему арии так хорошо принимали пришлых волшебников с Большой Земли. Да, магические силы новеньких были слабы, но арии знали, что у них не будет и таких, если они уйдут от Кайлоса. Они превратятся в самых обычных магглов, которые только и могут надеяться на появление зачатков магии у кого-то из своих потомков. Поэтому к новеньким здесь относились, как к вернувшимся домой детям ариев, много лет назад ушедших во внешний мир, чтобы нести знания людям.

Правда, в первый день в Олма-Лунринг Нарциссе удалось отдохнуть только ночью. Разогнав любопытных женщин, Альфард повел ее знакомиться со школой.

Вход в здание Олма-Лунринг состоял из ряда небольших, сложенных из желтых и красных камней башен, стоящих то тут, то там по всей долине. Изящная кладка, пирамидальная форма и арки входа делали эти сооружения невесомыми. Они словно устремлялись к небу.

Сама же школа находилась в естественных и искусственных пещерах, освещенных сияющими шарами. Они напоминали лампы дневного света у магглов, но давали не мертвое освещение, а создавали полную иллюзию яркого солнечного дня.

Под этим искусственным солнцем росла буйная растительность, летали насекомые и птицы. Наверху — суровый климат Тибета, а внизу — вечная весна тропиков.

— Позже я тебя свожу на экскурсию в зоопарк школы, там есть магические и обычные животные, которые уже вымерли на Земле. Сможешь покормить с рук травоядных динозавров, — предложил Альфард, и счастливая Нарцисса поняла, что попала в сказку.

В отличие от Хогвартса Олма-Лунринг делился не на четыре факультета, а состоял из семи кафедр: подготовительной, истории и теории магии, пространственных перемещений, материализации, чар — дзунг, дордже и ещё одной, самой большой — естествознания, в которую входили зельеварение, гербологии и зоология.

Подготовительную кафедру проходили все дети от трех до девяти лет, а потом они еще семь лет учились на остальных кафедрах, выбирая не менее четырех предметов в семестр. Группы формировались по уровню подготовки, поэтому часто состояли не только из подростков разных возрастов, но и взрослых, которые хотели подтянуть знания по какому-либо вопросу. Часто вместе занимались дети и их родители. Возможно, благодаря этому на уроках всегда царили не только идеальный порядок, но и дух творческого соперничества.

Нарциссу взяли преподавать на кафедру истории и теории магии, потому что всё, связанное с Большой Землей, курировалось ею. Английский язык с элементами этики и эстетики — тоже.

На уроки Нарциссы записались, наверное, все жители долины Гаруды. Разве что кроме тех, кто еще не научился говорить. Сначала она удивлялась такой популярности, а через несколько лет узнала причину: все хотели поближе познакомиться с волшебницей, которой суждено исполнить миссию, что в корне изменит жизнь ариев. Да и вообще,неплохо быть готовыми к общению с большим миром, как только появится такая возможность.

Зато самой Нарциссе не разрешили выбирать себе предметы. Совет директоров кафедр Олма-Лунринг составил для нее персональный план обучения и назначил куратора.

Когда Лхаце услышала от Нарциссы его имя — Тобгал Цэрин Вангьял, — то резко развернулась в сторону Кайлоса и начала молиться.

— Да объясните же, в конце концов, в чем дело! — возмутилась Нарцисса, которую уже несколько дней преследовали странные взгляды и перешептывания арийцев, тут же замолкавших при ее появлении.

— Тобгал Цэрин Вангьял — бог-хранитель долголетия.

— Лхаце, я это поняла по его имени, и что?

— Это особый человек. Ее хранитель. Если его назначили твоим куратором, значит ты — та, которую мы так долго ждали.

«Та, кого мы так долго ждали?»

Слова Лхаце испугали Нарциссу — судя по жизни Гарри Поттера, то от подобной избранности никаких тебе удовольствий, а лишь одни неприятности.

— Не нужна мне эта сомнительная слава, — бубнила себе под нос Нарцисса, выполняя домашнее задание по дордже. — Мне бы привести свою стихийную магию в порядок, — продолжая думать о своем, она произнесла мантру, — и скорее домой, к Люциусу и Драко.

Ба-бах! Из дордже вылетела молния и вдребезги разнесла камень, в котором должна была прожечь аккуратную дырку. Вот проклятая железяка! Нарцисса бы с удовольствием забросила эти занятия, но...

Мало того, что Тобгал Цэрин Вангьял внимательно следит за ее успехами, так еще и мужчины из группы (что-то подозрительно много их записалось на ее курс?) кидаются ей на помощь по каждому поводу. Куратора устраивают только отличные — на крайний случай, хорошие — отметки Нарциссы, а кавалерам вполне хватало и за руку ее подержать, показывая правильное движение дордже.

А ее больше интересует, что ответить на последнее письмо Люциуса. Через две недели его выписывают из клиники, и он решительно желает увидеть, наконец, законную супругу.

— Может, подскажите, что написать? — спросила Нарцисса у стены, в душе надеялась, что так Она ее лучше услышит. В ответ — тишина. Тогда Нарцисса словно маленькая девочка пообещала: — Я уроки на отлично выучу... О Моргана, от всего этого можно сойти с ума!

— Напиши мужу правду!

Как только Нарцисса написала последнюю букву в длинном послании, в дверь ее комнаты постучал Альфард.

— Я еду в Германию по делам, так что давай свое письмо — отправлю его оттуда совой.

Вот уж точно Кайлас все видит и все слышит! Но хоть письмо мужу быстрее дойдет.

На радостях Нарцисса с первой же попытки сделала домашнюю работу на отлично...

Ответ от Люциуса пришел на удивление быстро.

«Дорогая Нарцисса, должен признаться, это не первый свиток с ответом — несколько я уже изорвал, пытаясь в достойном Малфоев стиле изложить свои мысли. Я помню, как ты держала меня за руку, когда Темный Лорд забирал у меня палочку. Теперь моя очередь помочь тебе. Возможно, мое появление в этой школе покажется не слишком оправданным, но ты — моя жена, и я должен быть рядом с тобой. Л.»

Последняя буква хотя и казалась первой буквой имени Люциуса, но на самом деле была сокращением слова «люблю» — условный знак в их переписке еще с юности.

С мыслями об этом письме Нарцисса пришла к куратору за советом.

— Убивал ли твой муж людей, когда служил Темной стороне?

— Да! — честно ответила Нарцисса, прямо глядя в глаза Тобгал Цэрин Вангьяла. Только сейчас она заметила, что цвет радужки у него такой же, как и у нее — серый и узорчатый, словно звездочки застыли в глазах. Только и разницы, что тонкая черная кайма по краю роговицы, будто кто-то провел линию пером. — Вы не примете Люциуса?

— Будет здесь твой муж или нет, решать Кайласу. Для него нет достойных или недостойных людей, ведь священная гора едина в своей двойственности: у нее самой есть Белая и Черная стороны. Но за убийства твой муж все равно рано или поздно предстанет на суд перед Царем Смерти Яма. Лучше это сделать самому... и пораньше.

— И как это можно сделать?

— Он должен совершить Кору вокруг Кайласа против часовой стрелки. От поселка Дарчен его путь пройдет мимо Восточной стороны горы к Северной. Там — Зеркало Царя Смерти Ямы. Твой муж должен подойти к определенному месту и заглянуть в него, а Царь смерти Яма посмотрит на него... и всё решит.

Только Нарцисса собралась возразить, что лучше живой Люциус в Британии, чем мертвый в Тибете, как услышала:

— Помолчи! Это выбор человек делает сам!

Так начался месяц, который Нарцисса запомнила навсегда. Альфард отправился поговорить с Люциусом и не вернулся. Это означало одно — он возвращается не один.

Как мог ее хитрый и изворотливый муж пойти на страшный риск? Что такое сказал ему Альфард?

Все валилось у Нарциссы из рук, но все вокруг поддерживали ее как могли, даже Тобгал Цэрин Вангьял не требовал от нее хороших оценок в те дни. Все просили Кайлас и ждали. Вот тогда-то и Нарцисса научилась молиться.

— Он пошел пешком! — влетела однажды к ней в комнату запыхавшаяся Лхаце.

— Куда? — не поняла Нарцисса, а вот спрашивать «кто?» не было причины.

— От Пуранга до Дарчена... пешком как простой паломник. Пусть дольше, но это очень правильный выбор. Твой муж — сильный мужчина, он переносит высокогорье намного лучше, чем Пхар Ртса, когда впервые здесь оказался.

Медленно потянулись недели, ведь время для Нарциссы тоже шло пешком, но однажды прямо с урока ее вызвал куратор:

— Сейчас мы вместе с тобой аппарируем к Северной стороне Кайласа встречать твоего Люциуса.

— Живой? — выдохнула Нарцисса.

— Да, — впервые за этот месяц улыбнулся ей Тобгал Цэрин Вангьял, — только пока мы не знаем, что с его магией. Забрал Царь Смерти Яма всю силу или одарил по полной?

В первый момент Нарцисса даже не узнала в сильно загорелом, обросшем бородой мужчине своего мужа. Но стоило приглядеться повнимательнее, как стало ясно — он! Живой, невредимый! И Нарцисса уже собралась со всех ног броситься навстречу полусогнутому Люциусу, который возвращался пошатываясь.

— Стой! — И Альфард крепко ухватил ее за руку. — Он все должен сделать сам. Ты ему не поможешь, а если ступишь ногой в Долину Смерти, то сама пойдешь на Суд Совести к Царю Смерти Яма.

Но вот уже ковыляющий Люциус увидел Нарциссу и из последних сил прибавил шаг.

— Каковы же валуны «Стражи Зеркала»? — неожиданно произнес дядя, заставив Нарциссу в недоумении воззриться на него.

— Пятнисто-рыжего цвета, похожие на четырехглазых собак, — ответил Люциус, и Альфард кинулся к нему и крепко обнял. — Вот хоть и говнюк ты, Люциус, но все равно — молодец. Выдержал!

— Круциатусы Темного Лорда больнее были. А Суд Совести можно выдержать, если расслабиться, — отшучивался Люциус, но по его щекам текли слезы. — Потом ты за дорогу мне плешь проел во время этих исповедей. И вообще отцепись от меня, я хочу обнять жену.

— Обнимешь, но уже в Олмо-Лунринг, а сейчас аппарируем.

В долине Гаруды лекари быстро поставили на ноги Люциуса, но еще с неделю он ходил сам не свой: все возвращался и возвращался в своих воспоминаниях к Долине Смерти.

В такие моменты Нарцисса просто обнимала Люциуса и давала ему возможность высказаться.

— Долина Смерти — еще то местечко, скажу тебе. Уныло, мрачно, всюду серые и черные камни, а среди них белеют человеческие кости.

— Столько людей погибло у Зеркала?

— Нет, Нарцисса, мне Альфард рассказывал: в основном туда идут умирать йогины из магглов и арийцы, когда чувствуют, что их дни сочтены. Но и тех, кто пришел на суд хватает. Сначала я не заметил, но потом увидел, что стоял между Стражами-псами на человеческих костях.

— Боже мой!

— От Зеркало никак не оторвать взгляд: оно влечет и манит к себе, сверкая и переливаясь всеми цветами радуги. Странно, ведь не из стекла, а просто камень, — Люциус умолк, задумавшись о чем-то. — Как же Он могуч и прекрасен!

— Царь Смерти?

— Нет, Яма — не Царь Смерти, а Бог Совести. Альфард говорил, что самое страшное для человека — энергия Совести, загнанная в угол. Выход ее подобен взрыву и способен испепелить тело. Спасибо твоему дяде, который всю дорогу заставлял меня вслух исповедоваться. Сначала я быстро находил себе оправдания и получал весомый удар от родственничка, потом научился говорить правду. Представляешь, рассказывал о себе и ревел как мальчишка! Многое вспомнил, поэтому и пришлось идти пешком: постоянно что-нибудь да всплывало из памяти. Даже в своих детских пакостях сознался.

— И зачем это нужно? — спросила Нарцисса. Хотя стоило ей только подумать о том, чтобы примерить такое испытание на себя, как в мыслях у нее выстроилась целая очередь не слишком приятных воспоминаний.

— Потому что между четырехглазыми псами в ускоренной скорости прокручиваются картинки твоей жизни. Ничего не ускользнет! Царь Яма тебя начинает судить, а ты и не поймешь — может, сам себя судишь. И не ясно, то ли сердце в груди бухает от радости, то ли замирает, как под пыточным проклятием.

— Мой Мерлин! Как же ты это выдержал?

— Я должен был вернуться к тебе, — серьезно ответил Люциус и обнял Нарциссу.

После этого испытания каким Люциус был магом, таким и остался — что удивило всех арийцев: такого на их многовековой памяти еще не было. Значит, так нужно! Гордецу Люциусу пришлось не один год прожить Олмо-Лундринг почти в роли сквиба, спеси это, конечно, поубавило, но остальные негативные качества характера сдаваться без боя не желали.

Вот только воевать с ними никто не собирался. Двойственность Кайласа принимает все.

Честолюбие Люциуса здесь наконец-то удовлетворилось: он стал членом Совета школы и отвечал за хозяйственную работу. Благодаря Люциусу в Олмо-Лундринг наладили поставки продовольствия с Большой земли, чтобы арии привыкали к новым продуктам питания, а также маггловской техники, генераторов и горючего для выработки электричества.

Факультет истории и теории магии в авральном порядке занялся изучением новых маггловских технологий, а все взрослые арии записались на компьютерные курсы. Дети же и подростки умудрялись осваивать компьютерные игры безо всякого обучения, каким-то чудесным образом. Правда, вся молодежь разом записалась на летний факультатив Аймана, когда он после окончания Каирского университета все же появился в монастыре Миларепы. Альфард специально дал ему этот адрес, чтобы египтянин своими глазами увидел многотонный камень, который всего лишь тысячу лет назад обработал под шестигранную призму и перенес издалека к своей пещере святой Миларепа. Использовал он всего лишь... силу своего взгляда.

Теперь Айман совместил свою профессию и хобби: работал программистом в Центре изучения пирамид в Гизе, а заодно летом вел факультатив по курсу компьютерных технологий в Олмо-Лунринг.

Здесь, рядом с магией ариев, электричество чувствовало себя прекрасно. Удивительно, ведь при палочковых заклинаниях оно моментально выходило из строя. Идею подала Нарцисса, когда пошутила на заседании кафедры при обсуждении этой проблемы.

— Просто волшебники, в отличие от ариев — перегоревшие лампочки, вот электричество и умирает рядом с нашим колдовством.

Нарцисса чувствовала, как жизнь со всех сторон подталкивает ее к очень важному шагу: допустить, что она, обыкновенная волшебница, может вдруг стать Избранной и сделать что-то не только для себя и своей семьи, но и для всех людей.

А удалось ей это только в две тысячи пятом году, после свадьбы Драко с Асторией Гринграсс.

После возвращения из Англии Нарцисса очень расстраивалась, сравнивая взаимоотношения людей в магической Британии с нравами долины Гаруды. Ведь ее Драко так и оставался в изоляции: одни мстили ему за то, что ушел от идеалов чистокровных, а другие — что не пришел к идеалам магглолюбия. У ариев же месть вообще считается самым большим грехом. Да у них тоже бывают вспышки гнева из-за каких-то обид, но все стараются быстрее овладеть собой. Позор если негатив овладел тобой и заставляет тебя вынашивать и претворять в жизнь план мести.

За шесть лет обучения в Олмо-Лунринг Нарцисса освоила все предметы, но так и не поняла, каким же образом она может исполнить свое предназначение. Вряд ли оно состояло в том, чтобы стать такой же, как все остальные арии?

Этот вопрос она задала своему куратору.

— Если ты готова, то в полнолуние мы с тобой пойдем в Дом Счастливого Камня.

В этот день Нарциссе принесли странную для ариев одежду: длинную черную юбку с широкой белой каймой по низу, такую же черные куртку и шапочку с белой отделкой по краю. Тобгал Цэрин Вангьял был одет точно также, по-женски.

Как только из-за туч показалась луна, они аппарировали к Дому Счастливого Камня — огромной скале с клювообразной вершиной. В отличии от остальных гор, окружающих Кайлас, она казалась едва ли не отштукатуренной, только в самом низу отвалился большой кусок «отделки», образуя какую-то пародию на дверь.

Тобгал Цэрин Вангьял крепко взял Нарциссу за руку и посоветовал:

— Смотри на Дом с любовью и не бойся, — и шагнул прямо в стену.

А с чего бы Нарциссе испугаться? Сколько раз она проходила через разделительный барьер на платформу девять и три четверти, сначала провожая сестер в Хогвартс, потом уезжая самой и снова провожая, но уже сына.

Вот с любовью к Дому Счастливого Камня у Нарциссы было сложнее — скорее, было любопытно, что за путешествие ее ждет с этого таинственного «Кингс Кросса».

Пройдя через стену, они оказались в небольшом зале. Тобгал Цэрин Вангьял протянул раскрытую ладонь, и на ней материализовался лунный шар ариев, который —в отличие от солнечного — освещал помещение мягким светом. Нарцисса последовала примеру куратора и материализовала на своей руке второй.

Тобгал Цэрин Вангьял запел мантру, которую Нарцисса хорошо знала. Но только она захотела подхватить священные слова, как жуткий страх пережал ее горло. Волшебнице хотелось развернуться и убежать куда подальше, лучше сразу в Малфой-мэнор. Наверное, если бы не было шести лет обучения в Олма-Лунринг, то она последовала бы этому порыву. Но теперь Нарцисса знала: любое чувство — энергия, у которой есть сила, а вот значение ей придает человек. На занятиях медитацией группа часто выполняла подобные задания, теперь осталось только применить знания на практике. С мыслью «страх — это не я!» Нарцисса отделила от себя это чувство, словно хотела разглядеть его со стороны. Сущность его напомнила ежика, свернувшегося в клубок и обнажившего все иголки. Но она то знала, что у этого зверька есть и мягкое пузико, которое он защищает изо всех сил, испугавшись Нарциссы. Поэтому она нежно провела по шерстке... то есть, по иголкам, любя всем сердцем этого пугливого зверька — и он не мог не ответить тем же. Клубок понемногу стал разжиматься, и вот уже Нарцисса может петь.

Мужской и женские голоса слились. В замкнутом пространстве словам мантры вторило эхо, казалось, и стены тоже запели...

Когда люди умолкли — страх, живущий в этой пещере, бесследно исчез.

Только тогда Тобгал Цэрин Вангьял вошел в узкий темный лаз, а Нарцисса — за ним. Через несколько шагов потолок стал опускаться, и им пришлось долго идти вниз по ступеням сильно согнувшись, а длинная юбка только мешалась под ногами.

Но вот лаз закончился, и перед взором Нарциссы открылась пещера с таким высоким потолком, что его очертания терялись в полутьме. Сначала ей показалось, что в центре зала находится огромный памятник архатской женщин, окруженный небольшой скульптурной группой арийских мужчин и женщин, в натуральную величину. Только все почему-то сидели в позе лотоса и зачем-то на них были наброшены накидки, такие же, как у нее — черные с белыми кантами.

— Здравствуй, Нарцисса, вот мы и встретились! — прозвучало в голове у волшебницы, и она поняла, что это — не скульптура, а живой человек.

Только Нарцисса хотела ответить на приветствие, как Тобгал Цэрин Вангьял приложил палец к губам и помотал головой.

«Здравствуйте! — подумала Нарцисса, четко проговаривая про себя слова. — Благодарю за честь увидеть Вас».

— Ты можешь задать мне один вопрос.

Потом Нарцисса удивлялась, почему именно это захотела узнать:

«Ваш сын жив?»

— Нет, погиб в той войне.

Нарцисса не стала произносить шаблонных слов соболезнования, просто сердце болезненно сжалось.

— Я ждала от тебя другого вопроса, ведь он долгие годы мучает тебя. Почему ты?.. Нарцисса Блэк была лишь одной из кандидаток на эту миссию, причем не самой лучшей. Даже самой неподходящей, ведь в детстве ты отличалась плохим характером. Капризная, настырная и ленивая, а в юности к этому прибавилась еще и чванливость, — Нарцисса почувствовала, что начала краснеть. — Но ты влюбилась и наконец-то услышала меня. А потом началась ваша война. Ты вела себя достойно, даже оказавшись на черной стороне. Или почти... — Нарцисса сразу вспомнила бой с Гарри Поттером и его друзьями в Малфой-мэноре. — С мая девяносто восьмого ты пошла вперед семимильными шагами, опередив всех остальных кандидатов.

«Прости, что я так долго не могла решиться!»

— Шесть лет для меня — это миг, а решилась ты сразу, просто боялась себе в этом признаться. Но делала все правильно: училась, помогла измениться своему мужу и наконец-то отпустила сына. Сейчас вы уйдете, но с завтрашнего дня ты будешь приходить сюда одна и учиться.

Не успела они выйти из Дома Счастливого Камня, как Нарцисса набросилась на куратора с вопросами:

— Почему раньше вы ничего не рассказали о Ней? Я не понимаю, живая Она или нет.

— Во-первых, потому что было рано, а во-вторых, Она находится в сомати, высшей форме медитации. Хотя ее тело — каменно-неподвижное, но все же живое. Так оно может сохраняться веками.

— Это умеют только архаты? Хотя, нет, — сама себе ответила Нарцисса. — Там ведь были и арии.

— Да, лучшие из лучших. Они продолжат жить, если арии наверху погибнут, и будут дальше охранять Ее покой.

— До тех пор пока уровень магии на земле не поднимется?

— Да! Но я не знаю, как и когда это случится. Никто не знает.

Зато Нарцисса теперь знала, какой нужно вопрос задать, если ей разрешат...

Разрешили, и Нарцисса услышала ответ:

— Причина в гранитной пробке Великой пирамиды, которую я установила во время войны за власть в Архате, прекратив закачку силы в родную планету. После этого я должна была покинуть Землю, ведь условия жизни стали непригодны для меня. Но в самый последний момент не смогла. Как бросить на погибель всё, созданное мной? Теперь я понимаю: это влияние матрицы жизни, которую заложила в конструкцию Кайласа древнейшая раса Богов. Их познания непостижимы для меня, но ясно одно: гранитную пробку нужно переместить. И это сделаешь ты! Иначе избыток неиспользуемой силы натворит бед: планету начнут раздирать катаклизмы из-за стихийных выплесков магии Земли.

И опять для Нарциссы начался новый виток учебы. Теперь ей нужно постигнуть все тайны пирамид, которые хранились в пещере Дома Счастливого Камня на золотых листах — только так эти знания не могло тронуть тление.

Как же теперь пригодились Нарциссе ее способности в арифмантике, но и их оказалось недостаточно, когда пришлось рассчитывать новое место в вертикальной шахте для этой гранитной пробки — ведь избыток силы так же вреден, как и недостаток. В расчете нужно было учесть настоящее, а не теоретическое состояние пирамид Гизы. А то время и вандалы неплохо постарались: разрушены многие пульты управления, которые земляне называют погребальными храмами, содрана обшивка с пирамид и разобраны настилы перед ними, которые работали как усилители установки. К тому же, нужно еще и рассчитать период наименьшей активности Земли в ближайшее время.

На помощь пришел Айман — и с исследования, и с расчетами. А Люциус, используя свое умение давать взятки, добился аккредитации английских ученых Малфоев в Институте изучения пирамид в Гизе и теперь волшебники могут беспрепятственно заниматься там своими экспериментами.

Хорошо, что Она своевременно замаскировала основной пульт управления под погребальную камеру, которую египтяне потом и воспользовались по этому назначению — для мастабы Сешемнефера IV, управителя некрополя. Маленькая хитрость в древности — меньше проблем в современности!

Последний этап работы будет самым простым: используя дордже, Нарцисса должна передвинуть пробку на указанное расчетами место. Один конец машины древних будет направлен на гранитную затычку в массиве пирамиды, которую не видно снаружи, а другой — на такую же в Коридорах Испытаний. Просто двигая вверх руку с дордже, Нарцисса доведет обе гранитные пробки до нужной отметки.

Вот и всё!

В миссии Нарциссы нет места подвигу, а один лишь ежедневный кропотливый труд.

Часто перед началом занятий в Доме Счастливого Камня она долго стоит и смотрит на Кайлас в лучах заходящего солнца. Тени на его ступенях и трещинах создают удивительный мираж — кажется, что вся поверхность горы покрыта свастиками — символом жизни, движения, солнца. А сам Кайлас напоминает Нарциссе гигантского волшебника в мантии, который держит в руке дордже — Малый Кайлас, испускающий магические лучи.

У этого «волшебника» удивительное чувство юмора, ведь исполнять миссию, которая медленно, но верно сделает всех людей на Земле магами, он заставил чванливую чистокровную волшебницу вместе с ее мужем, бывшим Пожирателем смерти.

А пока у Нарциссы и Люциуса очень много работы, ведь время неумолимо приближается к расчетной дате — двадцать первого декабря две тысячи двенадцатого года.