Новая жизнь (гет)

Я шёл по улицам ночного Лондона, не разбирая дороги. Перед глазами стояло заплаканное лицо Гермионы, а в ушах отдавались её слова. Дети остались пока у бабушки, пусть повеселятся с друзьями, они ведь и так редко видятся. Я не замечал моросящего дождя, неприятно бьющего в глаза, и промокших в лужах ботинок. Это всё было так мелко и незначительно по сравнению с тем, что творилось у меня в душе, что я решил не торопиться и подольше погулять, пораздумывать, может, где-то переосмыслить происходящее.

Каким-то образом я оказался в одном из самых оживлённых кварталах Лондона — Сохо. Это местечко оживало только с наступлением ночи, а так как сейчас на часах было пятнадцать минут двенадцатого, народу здесь было хоть отбавляй. Я и двух шагов сделать не мог, ни с кем не столкнувшись.

Я был слишком увлечен своими мыслями, чтобы сразу услышать своё имя. Только когда кто-то резко схватил меня за воротник и потянул назад, я пришёл в себя и оглянулся.

— И долго мне надо орать, чтобы мой братец обратил на меня внимание?

— Перси! — воскликнул я. — Какими судьбами? Почему в Норе не был?

Он спрятал глаза, шмыгнул носом и предложил заглянуть в один местный паб, славившийся большим разнообразием спиртного. Мы зашли туда и, протиснувшись сквозь толпу, присели у барной стойки.

Поначалу мы сидели молча, даже не пытаясь перекрикивать музыку. Но пиво, подаваемое в лондонских пабах, всегда славилось своим качеством, поэтому уже после четырех-пяти кружек, наши языки развязались.

— Почему не пришёл в Нору? — гаркнул я изо всех сил.

— Я к маме завтра загляну, — так же громко ответил он. — Остальные члены семьи не сильно меня ждут...

— С чего такие выводы?

— Я всё еще в Министерстве кручусь. Ты знаешь, как они к этому относятся.

— Я думаю, ты не прав. Мы все по тебе скучаем.

Еще пара кружек крепкого пива и Перси рассказал мне свою историю с самого окончания войны. Обычно когда мы встречались, он был немногословен, всегда пытался поскорее смыться. В чём-то я его даже поддерживал, а иногда и завидывал, так как ему внимания уделяли меньше, чем мне и ему было проще уйти из дома.

Оказалось, что с Одри он познакомился вовсе не на отдыхе, как говорил всем нам, а в Министерстве Магии, и что не уезжал он каждый месяц в командировки, когда вся наша семья собиралась в Норе, а оставался в Лондоне, стараясь не светиться, чтобы избежать лишних нравоучений с нашей стороны.

Очень жаль, но Перси так до конца и не вернулся в семью, несмотря на то, что он помирился с родственниками. На деле же он так и остался предоставленным самому себе, скрытным, мечтающим о лучшей жизни человеком.

— А ты молодец, — вдруг сказал он.

Его голос показался мне странно звучным и только через некоторое время я понял, что музыка перестала играть. На часах было уже начало пятого утра. Что-то мы припозднились, но мне не хотелось возвращаться, хотя мы оба были изрядно пьяны и нам не мешало бы поспать.

— В каком смысле? — не понял я.

— Ну, продолжаешь жить... Я, наверное, не смог бы себя простить...

— Что ты имеешь ввиду?

— Ну как что? Ведь на его месте должен был быть ты.

Я молчал, пытаясь сфокусировать свой взгляд на брате, чтобы поотчетливее увидеть его лицо.

— Знаешь, в тот день, когда ты ринулся на Беллатрису, я подумал, что всё — нет тебя, — Перси рассеянно развёл руками.— А не стало его... Всё произошло так быстро, я даже не успел понять в чём дело. Только увидел зеленый луч, его, тебя... Как он кинулся наперерез... Ты помнишь его пустой взгляд? А улыбку? Он, наверное, сам не понимал, что делает, когда тебя спасал. Это такая черта близнецов, да? Что-то вроде рефлекса?

Перси перевёл на меня взгляд.

Не могу объяснить, что я почувствовал, когда это услышал. Перси был там, он это видел, ему незачем было бы врать. Я долгое время пытался вспомнить, что именно произошло в тот день, когда его не стало, но не мог. Этот эпизод моей жизни был словно в тумане. Помню только, что побежал на Лестрейндж с палочкой наготове, невербально произнося заклинание, но кто-то сбивает меня с ног, я падаю и ударяюсь головой о камни, валяющиеся на всей территории Хогвартса, в результате его штурма. Потом поднимаюсь и вижу его. Он мёртв. Я не сразу осознал это. Поначалу думал, что он дурачится, притворяется. Точнее, хотел так думать, но в глубине души всё ж-таки знал правду.

Много лет меня тревожила неизвестность. Но хотел ли я узнать правду? Особенно сейчас, когда я почти научился мириться с тем, что его нет? Я ведь уже нашёл, как мне показалось, выход из всего этого ужаса — я решил написать письмо и распрощаться с этим навсегда... А что теперь?

— Джордж? — окликнул меня Перси, который, кажется, даже протрезвел, поняв, что натворил. — Ты не знал?...

Это был не вопрос, а скорее утверждение. Я не слышал ни его голоса, ни вновь зазвучавшей музыки, ни крика толпы в пабе. Я вновь был в Хогвартсе в тот самый роковой день. Словно в замедленном кино, передо мной проплывали во всех мелочах те самые секунды, когда не стало самого дорогого человека в моей жизни.

Правда оказалась чудовищной. Боль, которую я испытывал девятнадцать лет, показалась мне щекоткой, по сравнению с той, что я чувствовал сейчас. Не помню, как я дошёл до дома, как долго сидел в кабинете, глядя на потрёпанную временем фотографию близнецов Уизли, когда-то таких счастливых и таких беспечных... Около девяти часов утра я вдруг решил отдохнуть и взял с полки обыкновенное магловское снотворное.

Я сидел в кресле на первом этаже нашего магазина, смотрел вперед. Рядом со мной валялся пустой флакончик лоразепама**, а в руке была зажата фотография.

Я не предвидел, что Гермиона решит привести детей ко мне утром и найдёт моё бездыханное тело.

* * *

Муз. Digital Elvis Zero — Theme From The Ocean

__________________________________________

— Фордж, очнись! Очнись тебе говорят! ОТКРОЙ СВОИ ДОЛБАНЫЕ ГЛАЗА!!!

Я находился в светлой комнате, почти белой. В окна ярко светило солнце, дул приятный ветерок, а до слуха доходил шум морского прибоя. Рядом сидел он, в белой рубашке и брюках. Глаза, такие родные, смотрели на меня в упор. Он не улыбался, не пытался шутить, но был необыкнобыкновенно серьёзным и смотрел на меня осуждающе.

— С чего ты решил, что имеешь право уничтожить мой подарок? Тем более, так унизительно?! Я отдал тебе свою жизнь не для того, чтобы ты её испаганил, а для того, чтобы прожил достойно. И я ни сколько не жалею о том, что сделал. А ты небрежен со столь важным даром.

— Как же мне тебя не хватает! — сдавленно прошептал я и бросился к нему на шею. Я плакал так долго и так открыто, как никогда прежде. И дело было не в том, видит меня кто-то или нет. Я чувствовал радость и счастье. Впервые за столько лет. Он был рядом. Мой братец Фред был рядом.

Его имя показалось сладковатым, я не произносил его целую вечность.

— Фред! Фред! Фред! — говорил я, не уставая.

Слова вырывались прежде, чем мой мозг успевал подумать. Я говорил о том, как мне его не хватало, как было больно и обидно. Как убивала неизвестность, реальность, окружение. Как не хотелось жить. Как было плохо.

Он всё это знал, но слушал и не перебивал. Где-то улыбался, где-то хмурился, и всё время обнимал. Как когда-то в детстве.

Мне вспомнился случай, нам было тогда лет по пять. Мы тайком стащили гоночные мётлы из сарая и попытались полетать. Я тогда упал с высоты трёх метров, но из-за моей способности к волшебству, я не разбился, а только сломал руку. Было чертовски больно и Фред так же сидел со мной, обнимал и гладил по голове, успокаивая.

Я не хотел возвращаться, и я сказал ему об этом, но он ответил, что я должен. У меня есть будущее, которым я обязан воспользоваться. Не для него, а для себя. Фред попросил позаботиться об Анджелине и о родителях. Пока я его слушал, высыхали слёзы, дышать получалось легче, ум просветлел. Я почувствовал свободу, я сбросил этот ужасный камень с души. А всего-то и требовалось — поговорить с ним. Я не был до конца уверен, не иллюзия ли он. Но что-то мне подсказывало, что он настоящий. По крайней мере сейчас, в эту самую минуту.

Я почувствовал, что что-то тянет меня вниз. Наверное, в моих глазах отразилась паника, потому что Фред улыбнулся и сказал:

— Мы ещё увидимся, обещаю.

______________________________________________

*Сохо — самый колоритный и оживленный квартал Лондона. Это центр ночной жизни, район пабов, ресторанов и дискотек. Он входит в состав района Вестминстер и находится в самом центре города.

**Лоразепам — сильнодействующее снотворное.