Лордик Малфой (гет)

С утра Драко разбудил приятный запах выпечки. Сейчас на кухне хозяйничал Рон, неумело заставляя зерна кофе перемолоться и засыпаться в блестящую на солнце турку. Похоже, Гермионе-таки удалось убедить муженька в том, что не прав именно он. Драко потянулся и зевнул. Ему было почти хорошо.

На кухне показалась Гермиона. Волосы ее были распущены. Она ступала по полу босыми ногами, одетая лишь в растянутую футболку Рона, и Драко, неожиданно для себя, почувствовал, что не может отвести от нее взгляд. Гермиона примирительно поцеловала мужа и взяла со стола кружку с ароматным кофе. Подойдя к окну, она подвязала занавеску, выглянула на залитую солнечным светом улицу и улыбнулась ему, Драко. Очень тепло и нежно. Если бы она только знала, кто перед ней! Драко вздрогнул, и Гермиона, расценив это по-своему, взяла его на руки.

— Мой маленький фуро, — нежно сказала она. — Ты все еще не привык здесь? Не бойся!

— Похоже, его хозяин так и не объявится, — разочарованно протянул Рон.

— Подождем еще, — ответила Гермиона. — Но я бы очень хотела, чтобы он остался со мной, мой малыш!

Рон поморщился, но ничего не сказал.

Гермиона опять собралась очень быстро, выпустила Живоглота на улицу и ушла в Министерство. Рон возился дольше, но вскоре тоже ушел, одетый в рабочую мантию и обычные джинсы.

А Драко решил осмотреться получше, воспользовавшись тем, что остался совсем один. Он прошмыгнул в гостиную. Комната не была ничем примечательна. Телефон, телевизор, с которыми Драко познакомился вчера, много книг, безделушек и колдографий. На одной из них Драко увидел Гермиону в выпускной мантии пурпурного цвета. Она смеялась, поднимая над головой свиток с баллами за ТРИТОНы. Такая счастливая! А между тем на лбу ее Драко рассмотрел едва заметную морщинку — отпечаток войны. Драко глубоко вздохнул. Превратившись в человека, он взял эту колдографию в руки и поднес ближе к глазам. Гермиона радостно помахала ему. Он с удовольствием посмотрел бы на это вживую. Прошел бы мимо, сказал какую-нибудь колкость и насладился тем, как это милое личико исказится от злости, или растерянности, или обиды. Но он был в камере, пока она прощалась с детством. Драко нахмурился и поставил колдографию на место.

Вдруг взгляд его упал на большое зеркало, висящее над комодом, уставленным фигурками из оникса. Из зеркала на него смотрел молодой человек с усталым взглядом, длинными волосами, небритый, абсолютно голый… Нет, не абсолютно. Драко поднял руки и ощупал растянувшийся на увеличившейся в размерах шее черный ремешок, который так сильно контрастировал с его белоснежной кожей... Он усмехнулся невесело, представляя, как выглядит со стороны, но ошейник снимать не стал.

Драко еще долго бродил по дому, разглядывая колдографии Гермионы, ее мужа, героического Гарри Поттера и еще каких-то людей, как вдруг услышал скрип открывающейся двери внизу. Тут же вернувшись в образ фуро, Драко выскочил на лестницу и затаился.

В гостиную прошел Рон. Он был не один. Чрезмерно жестикулируя и страшно потея, он пропустил вперед девушку, и Драко усмехнулся. Это была вовсе не Гермиона. Лаванда Браун с ее вечными бантиками и рюшечками. Такую сложно с кем бы то ни было перепутать. Они направились прямиком в спальню, и при этом Рон посмотрел на фуро искоса, словно подозревая в чем-то. Драко усмехнулся про себя, пропуская сладкую парочку. Эта информация могла пригодиться ему в будущем, и он осторожно прокрался следом за ними, чтобы послушать и, если удастся, подсмотреть, что там происходит. Драко не был ханжой. Напомнив себе, что у него уже больше года не было секса, Драко подумал, что этот факт легко объяснял такое его увлечение грязнокровной Грейнджер. И это несколько успокоило его. Физиология, ничего больше.

Браун довольно быстро ушла, и Драко не без удовольствия отметил про себя этот факт. Рон же тем временем спустился на кухню и принялся готовить обед, словно стараясь загладить свою вину перед женой.

Гермиона пришла только под вечер. Ни о чем не догадываясь, поцеловала Рона, впустила нагулявшегося Живоглота, разобрала сумки.

— Лордик, иди сюда! — позвала она, и Драко не заставил себя долго ждать. — Смотри, что у меня есть для тебя!

Гермиона потрясла над головой Драко небольшим пакетом, и тот сморщился, как только мог, прочитав надпись: «Frettchen-Futter — корм для хорьков».

— Ты так и не ел обычную пищу, — сказала Гермиона, глядя на него с улыбкой. — А вот это наверняка тебе понравится!

«Не сомневаюсь», — скептически подумал Драко и хотел было удрать из кухни, но путь ему преградил рыжий кот.

Драко ретировался к ногам Гермионы. А Живоглот посмотрел на него глазами, говорящими: «Я ничего не забыл! И я отомщу тебе за позапрошлую ночь!» Драко нервно сглотнул и, глядя, как Живоглот уткнулся в свою миску, поспешил взобраться на высокий стул, а оттуда — на плечо Гермионы. Это было самое безопасное место.

Когда чудовище из семейства кошачьих насытилось и удалилось, Гермиона спустила Драко вниз и поставила перед ним миску, до краев наполненную едой для хорьков, больше похожей на какие-то черные гранулы, пахнущее не то рыбой, не то курицей. Драко передернуло, но Гермиона не собиралась никуда уходить. Она внимательно следила за ним, ожидая, что он припадет к миске разве что не с вожделением. Но Драко нечем было ее порадовать. Поковыряв в миске носом, он, стараясь пересилить отвращение с подступающей тошнотой, взял в рот одну — самую маленькую — гранулу и замер, делая вид, что смакует. Похоже, Гермиону это удовлетворило, потому что она отвернулась и стала болтать с Роном о своей работе в Министерстве. Драко улучил момент и выплюнул отвратительную ему гранулу. Потом вздохнул, глядя на стол, изобиловавший прекрасными закусками, и забрался в свою корзиночку. Голодного, его быстро разморило.

Проснулся он только ночью. Удостоверившись, что поблизости никого нет, он принял свой обычный облик, интуитивно коснулся рукой ошейника, представляя, как выглядит со стороны, и хмыкнул. Затем, не теряя времени, выбросил за окно отвратительное содержимое своей миски и залез в холодильник. На этот раз он был осмотрительнее: никакой лактозы. Доедая палку копченой колбасы, он услышал, как за дверью что-то зашуршало. Он тут же перекинулся в хорька, забрался в свою корзинку и затаился.

В кухне появился Живоглот. Его глаза угрожающе горели в темноте: кот пришел мстить. Почувствовав неладное, Драко, не дожидаясь, пока Живоглот будет совсем близко, вспрыгнул на стул, затем — на стол и быстро — в гостиную. От такой наглости Живоглот, забыв об осторожности, бросился следом. Драко метнулся по ступеням наверх — ему нужно было добраться до Гермионы любой ценой. Взлетев на второй этаж, он увидел полоску света, выбивающуюся из-за приоткрытой двери, и стремглав устремился туда. Живоглот догонял. Драко почувствовал, как клацнули челюсти, как заскрипели когти по дереву пола… Не помня себя от ужаса, он ворвался в спальню и резко затормозил, поняв вдруг, что его преследователь остался стоять возле двери. Удостоверившись, что спальня — безопасная территория, Малфой осмотрелся. Его взгляд остановился и застрял на огромной кровати, на которой, заглаживая друг перед другом вчерашнюю ссору, предавались любви Гермиона и Рон. Дыхание Драко участилось. Обнаженной Гермиона была прекрасна. Распущенные волосы, небольшая упругая грудь, выгнутая спина, запрокинутая в наслаждении голова… у Драко пересохло во рту. Стало вдруг нечем дышать. Он боялся пошевелиться, чтобы не пропустить ни единого изгиба ее тела, ни единого движения руками, ногами…

Когда он понял, что происходит, было уже поздно: тяжелый тапок Рона со свистом описал дугу по комнате и приземлился у самых ног Драко. Увидев, что промахнулся, Рон встал и, схватив Драко за шкирку, буквально выкинул его на растерзание Живоглота со словами:

— Уставился тут еще…

Драко шмякнулся на пол. Котяра только этого и ждал, зная, очевидно, почему не стоит заходить в спальню. Теперь Драко это тоже понял, но было поздно. Живоглот зажал его в углу. Драко съежился и изобразил самое смиренное выражение на лице, но то ли мимический аппарат хорька подвел, то ли на Живоглота такая уловка не подействовала, но Малфой получил сильнейший удар когтистой лапой. Глаз залила кровь. Живоглот, осмотрев свою жертву, довольно удалился, мурлыча что-то себе под нос.

Драко ничего не оставалось, как вернуться в свою корзиночку зализывать раны. На кота он злился недолго — животное же! Но вот настоящего виновника своих злоключений он определил без ошибки: рыжий Уизли. Ох, не того хорька ты вышвырнул за дверь!