Мертвая тишина (джен)

— Здравствуй, Скорпиус, — лучезарно улыбнувшись, поздоровалась Гермиона. — Не надеюсь, что ты помнишь мое имя, Гарри говорил, что ты моментально откидываешь все ненужные воспоминания....

— Если мистер Поттер дошел до возрастной черты, которая подвержена склеротическим нападкам, то я этим пока не страдаю, миссис Уизли, — холодно произнес Скорпиус, метнув в Гарри высокомерный взгляд.

Гарри скованно улыбнулся, поборов в себе желание дать Малфою подзатыльник. Гермиона же едва сдержала смешок.

— Можешь называть меня Гермионой, — дружелюбно сказала она.

— Ладно. Хоть и неожиданно, ведь обычно вы такого панибратства с пациентами не допускаете.

На лице Гермионы появилась маска непонимания, будто Скорпиус ей ответил на корейском языке.

— Дорогой, откуда тебе знать, как я общаюсь с клиентами? — с нажимом на последнее слово спросила Гермиона.

«Молчи, Скорпиус, молчи!» — мысленно твердил Гарри, и, не дав Малфою открыть рот, пояснил:

— У Скорпиуса есть мерзкая привычка копаться в прошлом людей, с которыми ему предстоит пересекаться.

— Очень интересно, — заметила Гермиона, откинув волосы за спину. — Я начинаю думать, что ты, Гарри, был абсолютно прав насчет Скорпиуса.

Однако Скорпиус на тонкую уловку не повелся, а лишь пофигистически уставился на свои длинные пальцы.

— И тебе не интересно, что я рассказал Гермионе? — спросил Гарри.

— Ничего хорошего, это уж точно, — отмахнулся Скорпиус.

Гермиона приподняла брови, явно задумавшись. Скорпиус ну никак не хотел идти на контакт. Пользуясь этой паузой, Скорпиус взглянул на Гарри ненавистным взглядом.

«Приказ министерства, ничего не поделать» — подумал Гарри, глядя в его глаза.

Словно в ответ мыслям Главного Аврора, Скорпиус утомленно закатил глаза.

« И даже не смей возмущаться, это для твоей же пользы!» — опять проскользнуло в голове у Гарри.

На лице Скорпиуса ясно и понятно читалось «Идите вы все мантикоре под хвост со своей помощью».

— Давай поговорим о твоем внешнем виде, — прервала их «диалог» Гермиона.

— Переодеваться не буду, — прошипел Скорпиус.

— Это не обязательно, — улыбнулась Гермиона. — Твой внешний вид — способ твоего самовыражения. Ни я, ни кто-либо другой не имеет права заставлять тебя выглядеть так, как тебе не хочется.

— А чего вы мне это говорите? Вы мистеру Поттеру скажите, а то он все время ебе...совершает акт полового соития с моим хрупким самовыражением.

— Пока я живу с тобой под одной крышей, я не хочу, чтоб ты выглядел как дементор, — парировал Гарри.

— А вот я вижу, что у тебя есть пирсинг, — осторожно начала Гермиона. — И татуировка на руке...

— У меня их четыре, — протянул Скорпиус.

— Как четыре? Было же три! — тут же встрял Гарри.

Скорпиус опять закатил глаза и задрал левый рукав. Над аккуратной ласточкой на запястье, был вытатуирован довольно большой латинский крест.

— Ты что, больной?! — прорычал Гарри. — Ты мне клялся, что никакую гадость со своей кожей делать не будешь!

— Мистер Поттер, выйдите отсюда, а то я сейчас нож достану!

— Гарри! — укоризненно вступилась за права Скорпиуса Гермиона.

— Я молчу, — пробормотал Гарри, откинувшись на спинку стула.

Скорпиус недовольно хмыкнул.

— А теперь скажи мне, дорогой, у тебя вот татуировки есть...а зачем? — осторожно спросила Гермиона. — Это способ бунтарства, самовыражения...

— Это пригодится при опознании в морге, — загробным голосом пояснил Скорпиус.

— Гермиона, у него чемпионский разряд по общению с психиатрами, — напомнил Гарри.

Гермиона тряхнула головой, переваривая такое объяснение внешнему виду.

— Скорпиус, у меня есть все основания принять твой черный юмор за опасный симптом, — произнесла она.

— Да ради Бога, не вы первая, не вы последняя это делаете, — усмехнулся Скорпиус.

— Хорошо, я это учту, — уже строго произнесла Гермиона, наконец, поняв, что со Скорпиусом любезничать нельзя. — Давай поговорим о твоей проблеме.

— О моей проблеме? — шокировано переспросил Скорпиус.

— Да, о твоей проблеме.

— У меня нет проблемы.

— Ты абсолютно в этом уверен? Я уже целых четыре насчитала.

— А вот это уже ваша проблема, Гермиона.

— Моя проблема?

— Да. Ваша проблема в том, что вы видите проблему в моей несуществующей проблеме, тем самым навязывая мне свою проблему и заставляя меня поверить, в то, что у меня есть проблема.

Гермиона обессилено закрыла лицо руками.

— Но я-то знаю, что у меня нет проблемы, — победно подытожил Скорпиус.

— Давайте встретимся завтра, — произнесла Гермиона. — С новыми силами.

— Отличная идея, — обрадовался Гарри.

— Штрудель, — кивнул Скорпиус.

Гарри и Гермиона резко к нему обернулись.

— Штрудель?

— Ой, я опять теряю нить разговора, — простонал Скорпиус. — Миссис Уизли, не забудьте отметить это как симптом.

И прошептав что-то, очень похожее на «Один-ноль», Скорпиус покинул кабинет.

* * *

— Ну и что это было? — недовольно спросил Гарри, застегивая на ходу плащ. — Ты зачем довел бедную Гермиону до кататонического ступора?

— А вы ожидали, что я буду сидеть и улыбаться? — спросил Скорпиус. — Не надо на меня так смотреть, мистер Поттер, вы прекрасно знаете, как я отношусь к промыванию мозгов.

— Она просто хотела с тобой поговорить.

— Да? А чего ж она тогда на меня смотрела, как будто я душевнобольной?

— Скорпиус, найди в себе мужество признать, что у тебя есть некоторые проблемы.

— А вы найдите в себе мужество не лезть в мою жизнь. И потом, зачем обременять миссис Уизли моей компанией, если она и так далеко не в восторге от своей работы.

— Ну и с чего ты взял? — спросил Гарри, толкнув дверь. — Она отличный специалист.

— Но это не значит, что она любит свою работу, — уверенно произнес Скорпиус.

— Поясни.

— Она патологическая чистюля, у нее на столе даже есть специальная шкатулка для пустых чернильниц, не говоря уже об идеально натертой столешнице. Но висящие на стенах грамоты в рамках — под слоем пыли, не похоже, чтоб она любила их протирать. Разве фанат своей работы не полирует свои грамоты и дипломы при каждом удобном случае?

— Иди уже, — смилостивился Гарри, легонько толкнув Скорпиуса. — Нам еще в морг надо, утром прилетела сова от Блейза и, судя по коротенькому письму, он все-таки дорвался до морга.

— У нас тут хрен знает что творится, а мы ведем задушевные беседы, — протянул Скорпиус, засунув руки в карманы куртки.

— Не умничай, мне не нужен неадекватный напарник.

— Раньше вас это не смущало.

Их препирания закончились, стоило им ступить на крыльцо больницы. Уже знакомая медсестра сидела на каталке, закинув ногу за ногу, и старательно замазывала тональным кремом синяки под глазами. Гарри бегло поздоровался, приметив, что теплицы Хогвартса выглядят куда чище, чем холл больницы.

Возле обшарпанной двери с корявой подписью «Процедурная», стояла уже знакомая грузная фигура главврача, который выглядел уже более живым, чем при последней их встрече, но запах имел такой, будто подолгу и регулярно принимал ванны с этиловым спиртом.

— Приятно видеть вас в вертикальном положении, — сказал Гарри, приблизившись к нему.

— Я извиняюсь, мы знакомы? — просипел главврач, дыхнув перегаром.

— Доводилось вас недавно увидеть. Не в особо презентабельном виде, но весьма запоминающемся, — подтвердил Гарри. — А собственно по какому поводу я здесь...кто проводил вскрытия трех девушек, тела которых были найдены в Уайтчепеле не так давно?

Главврач потупил глаза, пытаясь понять, что от него хочет этот вроде добродушный, но с другой стороны устрашающий мужчина.

— Я проводил, — наконец выдавил он. — Несколько дней назад.

— А разве это работа главврача? У вас нет патологоанатома?

— Пока я один-единственный с высшим образованием в этой дыре, мне и вскрывать! — гаркнул главврач, пошатнувшись.

— Ясно-ясно, не горячитесь так, — усмехнулся Гарри. — И каковы причины смерти?

— Острая сердечная недостаточность, — прогнусавил «один-единственный с высшим образованием в этой дыре».

— У всех троих?

— Вы кто, врач? Какое право вы имеете сомневаться в моих...

— Простите, как вас по имени? — поинтересовался Гарри.

— Мистер Бакбок, — сказал главврач, вытерев ладонь о грязный халат.

— Так вот, мистер Бакбок, закройте рот, а то ненароком можете потерять зубы. Лучше скажите, вы открыли морг для патологоанатома, прибывшего из Лондона?

— Я дал ему ключи, пусть сам копается в трупах, если ему так хочется.

— Всего доброго! — очень громко попрощался Скорпиус, дав Гарри понять, что они долго разговаривают.

Гарри кивнул и поспешил вслед за Скорпиусом в подвальные помещения. Закрыв за собой двери, они оказались в кромешной тьме.

— Тут лампочку ввинтить никто не может, а в Лондоне на финансирование жалуются, — усмехнулся Гарри. — Люмос!

Главный Аврор спустился вниз на пару высоких ступенек и посветил себе под ноги.

— Осторожно, не убейся, — сказал он, сжав узкую ладонь Скорпиуса.

— Ладно-ладно, — нервно пообещал Скорпиус, дернув руку на себя.

— Что случилось? — удивился Гарри.

— Отпустите мою руку, я не думаю, что убьюсь на этих ступеньках.

Усмехнувшись очередной странности Скорпиуса, Гарри спустился в самый низ и открыл дверь, ведущую в морг.

По иронии судьбы, морг выглядел чище, чем сама больница, видимо в него редко заходили. Блейз Забини, одетый в белоснежный халат поверх спортивного костюма, сидел на шатком табурете около стола, на котором лежало тело, накрытое простыней,

— Здравствуйте, — поздоровался Скорпиус, повесив куртку на крючок.

— О Господи! — вырвалось у Блейза. — Никак не могу к тебе привыкнуть. Привет, Поттер, вы как раз вовремя, у меня был весьма продуктивный день, я только закончил вскрытие.

— Закончил? — вскинул брови Гарри. — Я так понимаю, что главврач тела не вскрывал?

— Ага, — кивнул Блейз. — Хотя, может быть, он подумал, что это не нужно. Он сказал вам свою версию причин смерти?

— Острая сердечная недостаточность?

— Мой тебе совет, Поттер, узнай, что творится в этом городе, ведь даже такой ущербный медик, как наш главврач не может выдать такое заключение, — сказал Блейз и встал на ноги. — Так, я надеюсь, вы оба с утра не завтракали, потому что это зрелище может вызвать тошноту.

— Да показывайте уже, — не вытерпел Скорпиус.

— Милый кровожадный мальчик, какая прелесть, — усмехнулся Блейз и стянул край простыни, показав лицо убитой.

Это было еще молодая женщина, не старше тридцати лет. Глядя только на лицо, можно было сразу откинуть идиотскую версию об острой сердечной недостаточности: кровоподтеки на впалых щеках, рассеченная бровь, в уголке приоткрытого рта была запекшаяся ранка.

— Причина смерти — удушение? — спросил Скорпиус, заправив за ухо спадающую на глаза прядь волос.

— Как догадался? — уставился на него Блейз.

— У нее распух язык.

— И где тебя только министр такого нашел?

— В психдиспансере.

— Не отвлекаемся, — напомнил Гарри, и Блейз спустил простыню ниже.

Действительно, на шее убитой были явные следы удушения, лиловые синяки.

— След не похож, на веревку, провод или что-то в этом роде, — произнес Гарри. — Душили руками?

— Возможно, — кивнул Блейз. — Но дальше самый трэш начинается.

Он спустил простыню еще ниже, и взгляду напарников открылась сплошная рваная рана на том месте, где предполагалось быть животу.

— В обморок никто падать не собирается? — спросил Блейз. — А то здесь с нашатырем проблема.

— Нормально все? — спросил Гарри, повернувшись к Скорпиусу.

Тот кивнул и наклонился к трупу.

— Я решил пока не зашивать, хотел, чтоб вы самим это увидели, — пояснил Блейз.

— Что увидели? Фарш вот этот? — отодвинув Скорпиуса подальше от трупа, спросил Гарри.

— Самое интересное, что эта рана была нанесена не мной в процессе вскрытия, а самим убийцей, — прояснил Блейз. — Понять бы только зачем. Судя по всему, живот ей вспороли уже после смерти.

— У нее все органы на месте? — спросил Скорпиус.

— Я тоже сначала подумал о хищении органов, но в ходе вскрытия выяснилось, что внутренние органы на месте, хоть и некоторые повреждены.

— Тогда загадка, — протянул Гарри. — Причем страшная загадка.

— Я подумаю над этим, — сказал Скорпиус, сфотографировав труп на телефон. — А остальные два трупа?

— Займусь ими вечером, — пообещал Блейз, накрыв тело простыней. — Как только закончу — сообщу.

— Мы пока потрясем полицию и местных жителей, — произнес Гарри. — Это уж точно хоть что-нибудь прояснит.

— Очень сомневаюсь, — закатил глаза Скорпиус.

— Я не знаю, что творится в Уайтчепеле, — сказал им на прощание Блейз. — Я всего пару часов назад сюда прибыл, но кажется, будто гнию здесь целую вечность.