De gustibus non est disputandum (гет)

Сегодня Гермиона пришла пораньше. Им предстояло сварить огромное количество эйфорического эликсира и Болтушки для молчунов. Само приготовление зелий не занимало много времени, но требовало внимания и сосредоточенности, ведь малейшая неточность наделяла эффектом зелья не только саму субстанцию, но и пары от нее. Ей было интересно, кому бы могли понадобиться такие специфические зелья, да еще в таких количествах. На Всевозможные Волшебные Вредилки Уизли что ли работает Снейп?

Первой вошедшую в дом Гермиону встретила Кисс. Похоже, кошка уже освоилась со здешней жизнью и вовсю ею наслаждалась, временами доводя своего хозяина до желания заавадить все живое в радиусе нескольких миль. Потершись о ноги Гермионы, кошка направилась к лаборатории. Гермиона, заметив, что в гостиной Снейпа нет, последовала за ней. Северус действительно оказался там. Остановившись в дверях, Гермиона невольно залюбовалась им. Сейчас он что-то сосредоточенно читал за столом у стены, периодически делая какие-то пометки в блокноте. Тонкие длинные пальцы то перелистывали страницы, то хватались за перо и размеренно водили им по пергаменту. А еще у него была привычка прикладывать кончики пальцев к губам, когда он о чем-то задумывался или в чем-то сомневался. Его губы: небольшие, четко очерченные — они просто сводили ее с ума в последнее время. А глаза! Темные, почти черные, в них можно было утонуть. Сейчас Гермиона позволила себе немного приглядеться к бывшему профессору. Да, он определенно изменился, и в лучшую сторону. Ей внезапно захотелось подойти к нему, провести рукой по подбородку, заглянуть в его бездонные глаза, зарыться руками в мягкие черные волосы... «Брр. Мужика тебе надо, и срочно, Грейнджер. А то скоро на Снейпа набросишься со скуки», — попыталась оправдаться перед собой Гермиона. Справившись с нахлынувшим желанием, она подошла ближе к столу.

— А я уж думал, вы так и будете стоять в дверях, мисс Грейнджер, — не поднимая головы от книги, проговорил Северус.

— Не хотела вам мешать, — пожала плечами она.

— Я уже заканчиваю. Можете пока подготовить ингредиенты, — по-прежнему не уделяя внимания Гермионе, сказал Снейп.

Она развернулась и пошла к противоположной стене, у которой стояли шкафы. Как только она начинала думать, что они со Снейпом нашли общий язык, что она достаточно узнала его и может предугадать, как он себя поведет, он непременно делал все с точностью наоборот, перечеркивая все ее наблюдения. Сегодня он мог быть милым и разговорчивым, шутить и смеяться, а завтра хмурился и заговаривал только по работе. Он не был похож ни на одного из тех, с кем ей довелось быть знакомой. И это делало его еще более интересным и заслуживающим внимания с ее стороны. Гермиона и не думала отступаться от своей затеи сблизиться с загадочным Северусом Снейпом, но иногда сомневалась в успешности этого дела. Что ж, время покажет. А сейчас она отыскивала в многочисленных ящичках ингредиенты для сегодняшних зелий. Когда с этим было покончено и все нужные вещи были разложены на рабочем столе, а котлы поставлены на огонь прогреваться, к работе присоединился и сам Снейп.

Гермиона сосредоточенно отмеряла необходимое количество настоя горькой полыни. Вернее, пыталась сосредоточенно это делать. Но вот что-то не получалось. Маячивший перед глазами Снейп явно этому не способствовал. «Вот что с людьми творит неудовлетворенное сексуальное напряжение. Так, сколько уже капель? Двадцать три или двадцать четыре? Вот черт...» — думалось ей. Посчитав, что одной капли не хватает, Гермиона капнула в котел еще. Если бы она знала, что натворит своей рассеянной ошибкой!

Помешивая зелье по часовой стрелке, Гермиона начала чувствовать что-то неладное. Разве нормально дико улыбаться от вида летней бабочкой порхающего от котла к котлу Снейпа? А что, ему бы пошло легкое платьице... Нет, лучше сарафан. И чтоб щиколотки обязательно были голые, с мохнатыми порослями волос. А вот волосы лучше перекрасить. Ну не подходит ветреной легкомысленной бабочке Северусу Снейпу черный цвет, ну совсем никак! Может, в белый его? Или рыженький... А на лбу веночек из васильков. Точно, рыженький!

Северус Снейп меж тем отнюдь не чувствовал себя бабочкой. Совсем наоборот, тот был абсолютно убежден, что он — гигантская Хвосторога. С прекрасными желтыми глазищами, непробиваемой чешуей и огромным хвостом, которым он сейчас тут разгромит все в пух и прах. Но вдруг дракона-Снейпа отвлекло какое-то движение сбоку. «Счас как дыхну огнем, вот счас ка-а-ак дыхну, все спалю!» — пронеслось в его голове. Снейп напрягся, вздохнул поглубже, приблизился к Грейнджер и, сложив губы трубочкой, стал на нее дуть.

Гермиона, до этого заливавшаяся смехом от возникшей в голове картинки бабочки с голосом бывшего ужаса хогвартских подземелий, тут же сообразила, что насекомые обычно таких колебаний воздуха не вызывают. Но представившееся ей зрелище дующего на нее изо всех сил Снейпа явно не предрасполагало к дальнейшим философским размышлениям, и она снова захохотала.

Снейп же, осознавший всю бесполезность своего увлекательного занятия, решил добить Гермиону могущественным хвостом. Зельевар грациозно развернулся на девяносто градусов и в бешеном ритме завилял бедрами, видимо, считая, что это как-то поможет делу.

Похоже, это возымело свой эффект, ибо в следующий момент мисс Грейнджер крайне неэстетично завалилась под стол, сотрясаясь в судорогах. Увлеченный Снейп не мог заметить, что судороги девушки вызваны вовсе не ударами его воображаемого хвоста, а образом призывно виляющего задницей... единорога, стоящего на двух ногах. Последний же, видимо, решив, что враг повержен, прекратил свое утомительное занятие и лениво смахнул со лба волосы... то бишь гриву. «Это когда это у меня появилась грива? А-а-а, к черту, один раз живем!» — подумал Снейп и, драматично махая руками-копытами, запел:

— Du

Du hast

Du hast mich

Du

Du hast

Du hast mich

Du hast mich

Du hast mich gefragt

Du hast mich gefragt

Du hast mich gefragt und ich hab nichts gesagt!*

Гермиона меж тем, услышав знакомый мотивчик, подорвалась с пола и, бешено мотая головой с разлетающимся хаером непослушных, но так вовремя пригодившихся волос, подпевала что-то вроде «Ту! Ту-ду! Ту-ду-ду! Ту-ду-ду! Ту-ду-ду-ту-ду! Ту-ду-ду-ту-ду! Ту-ду-ду-ду-ду-ту-ду-ду-ду-ду-ду!»

А Снейп-единорог, судя по всему, немало утомился, к тому же вид мельтешащего перед глазами мохнатого чудища явно не вдохновлял на дальнейшее творчество. Потому он, внезапно замолкнув, приблизился ко все еще бьющейся в агонии Грейнджер и, совсем не по-снейповски вереща: «Врешь, не уйдешь!» — схватил ее за нос.

Гермиона явно не ожидала такого развития событий. «Да нормально же веселились, ну чего ты... — прохрипела она, силясь вырваться из стальной хватки бывшего профессора. — За украденную на втором курсе шкурку бумсланга он меня, что ли, так?» В конце концов, усилия по освобождению увенчались успехом, и, с победным ревом и красным носом, она устремилась в другой конец кабинета.

Сам Снейп тем временем сопоставил факты и пришел к выводу, что вырвавшееся из его лап чудовище — дементор. Откуда у того нос — уже другой вопрос, и мужчину в этот момент он занимал в последнюю очередь. И он, Северус Тобиас Снейп, достопочтенный полицейский, лучший на своем участке, должен был изловить чудище, таким образом в очередной раз спасая мир от бесчинства и хаоса. Сложив руки в воображаемый револьвер, он стал стремительно приближаться к монстру, готовый в любую секунду нажать на курок. Когда он уже вплотную приблизился к отчего-то заливающемуся смехом дементору, наваждение спало, и он увидел перед собой изумленно уставившуюся на него Грейнджер и свои собственные руки, протянутые к ней в форме пистолетика. «Ох ты ж...» — пронеслось в голове Снейпа, прежде чем он разразился весьма нецензурной тирадой о случившемся, заодно высказав мнение об умственных способностях стоящей рядом девушки да еще и всех ее родственников вплоть до десятого колена.

Сразу опешившая от такого взрыва Гермиона быстро пришла в себя и уже вовсю наслаждалась продолжением спектакля, тихонько посмеиваясь и удивляясь такому обширному словарному запасу. Снейп же, видимо, удовлетворившись разрядкой, вымученно вздохнул и уселся на стол. Гермиона помедлила минуту, опасаясь непредсказуемой реакции мужчины, и присела рядом.

— Все зелья попортили, — как-то обреченно выдал Снейп после затянувшегося молчания.

— Мы еще можем выдать их за мощнейшие галлюциногены, — задорно провозгласила Гермиона.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. А что еще можно было сделать в такой ситуации?

Когда напряжение спало, Гермиона решилась-таки задать волнующий ее вопрос:

— А почему именно Раммштайн?

Северус иронично усмехнулся.

— Гадкая песня, вышибает мозг напрочь. Никуда от нее не деться. И по радио, и по телевидению. Въедается и крутится потом в голове сутками.

— С какими утками? — не удержалась девушка. Снейп взглянул на Гермиону и снова засмеялся, уж слишком честным и откровенно недоуменным выглядело ее лицо. Она ответила ему улыбкой. Старая шутка возымела свой эффект — он окончательно успокоился и вроде бы не собирался пустить на ингредиенты для зелий свою незадачливую помощницу.

*Снейп поет песню Rammstein — Du hast.