Верни доверие, или пять галлеонов (гет)

На другой день Драко проснулся в хорошем настроении, которое, впрочем, продержалось не так долго. Ровно до того момента, пока Тео не влетел в его спальню с первым криком петухов, напевая какой-то марш и звеня крышками от кастрюль.

— Ты охренел, Тео! Какого чёрта!

— Хватит спать, пора вставать!

— Ты просто полный идиот, Нотт, зачем так шуметь?!

— Провожу эксперимент: влияние металлических шумов на чистокровных волшебников...

— О, ты знаешь, я тоже провожу эксперимент, — Драко вскочил с кровати и запульнул в друга подушкой. — Влияние ударов в челюсть на понимание своей тупости!

— Кажется, какое-то замудрённое название, — задумчиво проговорил Тео, поднимаясь с пола, всё-таки застигнутый врасплох подушкой. — Завтрак готов.

* * *

Гермиона проснулась в прескверном настроении. Мысли о Малфое снова прочно поселились в голове. Конечно, это были не те розовые мечты, что раньше, но пространства этот парень теперь занимал гораздо больше. Как же её взбесил тот факт, что их вынужденно свели на новой работе. Когда он на расстоянии, намного проще держать себя в руках; рядом с ним хочется убивать, царапаться и кусаться. Он пробуждал в ней злость, почти животную ярость, и это бесило ещё сильнее, ведь она пыталась убедить себя всё это время, что он ей безразличен, что не вызывает в ней эмоций столь сильных, что если бы она их выплеснула, то можно было обеспечить электричеством крупный мегаполис лет на двести. Он как красная тряпка для быка — провоцирует одним своим видом. А ещё все его комментарии и фразы, не молчание и смирение, как хотелось бы, а откровенное противостояние, когда он кругом виноват. Голова болела жутко ещё до начала рабочего дня, а ей совершенно нельзя расслабляться, в этой войне она должна быть максимально собрана и сконцентрирована. Победа будет за ней, она больше не наивная школьница.

* * *

Войдя в кабинет, она увидела Малфоя. «Как же, припёрся раньше всех», — тут же пронеслось в голове у девушки. Настроение стало ещё хуже.

— Что с лицом, Грейнджер, выпила бочку огневиски?

— Просто закрой рот, Малфой. Твой голос разрывает мне мозг!

— Было бы что разрывать....

— Не провоцируй меня на непростительные!

— О да, я помню, как ты реагируешь на любые провокации...

— Ты просто невыносим, Малфой, — Гермиона прошла к столу, села на стул и с силой сжала виски. Драко смотрел на неё и убеждался, что эта Гермиона Грейнджер — совсем не та хрупкая девочка, какой была в школе. Сейчас это железная леди, вот разве что больная голова портила образ. Но Малфой уже убедился, что проблемы с головой у неё были всегда, и это совсем не лечится.

— Я просто обеспокоен, — в своей обычной манере протянул Драко. — Вдруг это что-то заразное, не хватало ещё подхватить от тебя болезнь, неизвестную науке.

— Да как ты ещё не прикусил себе язык от своего плоского юмора, — каждое слово отдавалось болью в голове, но смолчать на его нападки было нельзя. Они же конкуренты, а значит никаких поблажек из-за проблем со здоровьем. — Мне нужно выпить таблетку. Не видел, где тут стаканы?

— Видел, где здесь выход, Грейнджер, — чрезвычайно довольный собой пропел Малфой. Гермиона морщилась от каждого его слова, поэтому он произносил их с ещё более раздражающей интонацией. — Это будет лучшим решением в твоей жизни.

— Моим лучшим решением в жизни было послать тебя к чертям в тот день в мэноре, — зло напомнила Гермиона. Драко вмиг нахмурился. От былой весёлости не осталось и следа. Девушка уже отвернулась и начала капаться в сумке, выуживая различные предметы и складывая их на стол.

— День не день, если Грейнджер ничего не скажет про мой дом или мою семью, — скорее для самого себя, чем для неё сказал Драко и развернулся на стуле, чтобы не смотреть на эту злую девушку, свою бывшую, если её можно так назвать.

Через пару минут Гермиона вышла из кабинета, об этом ему красноречиво сообщила дверь, закрывшаяся с оглушительно громким звуком. Однако отпраздновать её капитуляцию парень не успел, она вернулась уже в своём привычном состоянии. «Да, таблетки, видно были не просроченными», — промелькнула мысль в голове Драко, потому что Гермиона уже не походила на человека, страдающего хоть каким-нибудь недугом, за исключением психологических расстройств, но это — парень был уверен — хроническое. Он искоса поглядывал на Гермиону и отмечал все признаки её обычного состояния: гордая осанка, выпяченный подбородок и сосредоточенность. Он понимал, что расслабляться не стоит.

— Кстати, Малфой, — уже ближе к обеду сказала Гермиона, чем нарушила несколько часов молчания. Драко поднял глаза от пергаментов, которые изучал. — Всё было кончено ещё до того дня в мэноре.

— К чему это ты? — сдвинув брови, спросил парень.

— К тому, чтобы ты не думал, будто твоя тётка всему виной, — пояснила Гермиона, до конца не понимая, зачем вообще завела этот разговор. — Всё кончилось в тот день, когда ты помог Пожирателям пробраться в Хогвартс, когда сбежал и выбрал сторону Волдеморта.

— Я выбрал сторону моей семьи и только, — твёрдо произнёс Драко, выяснять обстоятельства столетней давности сегодня в его планы не входило, как, впрочем, и вообще, он больше никогда не собирался возвращаться к теме сторон. — А тебе лучше не забивать голову пережитками прошлого, а просто поскорее признать, что я профессиональнее тебя, и покончить с необходимостью лицезреть друг друга.

— Я признаю, что ты лучше, — кивнула девушка и Драко посмотрел ей в глаза. — Если это будет правдой. Но думаю, что ты обречён на провал, как и тогда на Астрономической башне.

— Лучше бы ты молчала! — огрызнулся Малфой. — Какого чёрта отвлекаешь меня от работы!

Гермиона закатила глаза и без дальнейших пререканий ушла на обед. Больше до самого вечера эти двое не обмолвились ни словом. Уходя домой, оба мысленно пожелали друг другу всех бед и несчастий, чего угодно, лишь бы завтра не встретиться снова.

* * *

Прошла неделя, но между этими двумя атмосфера только накалялась. Пару раз каждого из них вызывал директор и проводил беседу о том, что нужно быть немного терпимее, потому что конкуренция, конечно, двигатель прогресса, но ему бы не хотелось объясняться со служителями правопорядка, если вдруг кого-то из этих вечных соперников найдут подавившимся свитком пергамента.

Драко и Гермиона, естественно, пакостили друг другу как могли. Перехватывали записки начальства, не передавали сообщения, одним словом всё, чтобы хоть как-то навредить. Существуя неделю бок о бок, эти двое возненавидели друг друга ещё сильнее, малейшего комментария хватало для того, чтоб ссора вновь разгорелась.

— Сколько можно посылать этих сов! — в один из дней второй недели не выдержала Гермиона, почту Драко в этот день и правда получал каждые пять минут. А учитывая цвет записок, можно было без труда догадаться от кого они.

— Это по работе, — вмиг ощетинился он. — И не стоит следить!

— Мы в одном кабинете сидим, гений! — Гермиона свирепо смотрела на парня. — Я при всём желании не могу игнорировать твоё поведение!

— А ты не игнорируй, а просто вали, — гневного тона Драко выдержать не мог, рядом с ней оставаться хладнокровным было невозможно. — О Мерлин, за что мне такие мучения!

— Да как ты смеешь! — воскликнула Гермиона и кинула в парня чернильницей. Он успел увернуться, а несчастный предмет, ударившись об стену, развалился на куски и забрызгал всё вокруг, включая белоснежную рубашку и волосы Драко.

— Да ты рехнулась, Грейнджер! — от шока Малфой настолько широко распахнул глаза, что они едва не вышли из орбит: он не ожидал, что она перейдёт к «открытым боевым действиям». Он в секунду вскочил с места и оказался около черты.

— Ну давай, переступи её, — гнев бушевал в девушке от всего, что с ней происходит: от этого Малфоя, от этой борьбы за место, как будто начальству не ясно, кто достоин. — Покажи, что ты слабохарактерный хорёк!

Но на Драко эти слова совершенно не действовали, больше всего ему хотелось ударить Грейнджер головой об стол, лучше даже не один раз. Он даже занёс ногу, готовый перешагнуть эту чёртову линию, но резко передумал в последний момент.

— Иди сюда!

— Ещё чего!

— Я сказал, сюда подошла!

— Иди к чёрту!

— Я же тебе сейчас голову оторву!

— Да кто тебе позволил говорить со мной в таком тоне, неуч!

Гермиона вскочила со стула и направилась к черте. И снова взгляды схлестнулись с новой силой, казалось, оба сейчас начнут выдыхать огонь, как Хвосторога.

— Ты что вообще о себе возомнила?! — прошипел Драко. Гермиона чувствовала на лице его дыхание. — Решила вспомнить времена былой славы? Как скакала по лесам в обществе своих дружков?! Я выбью из тебя всю спесь, Грейнджер!

— О, это в твоём стиле нападать на беззащитную девушку, — тон Гермионы слабо вязался с образом беззащитной особы, её просто распирало от гнева. — Я тебя не боюсь!

Драко тяжело дышал, глядя Гермионе прямо в глаза, она тоже не отводила взгляда и даже не моргала.

— Что тебе надо? — выдавил Драко, еле сдерживая свою злость. Он всегда считал себя спокойным человеком, не склонным к импульсивности, но эта мегера выводила его из себя, да ещё и делала это без особых усилий. Всего за неделю он понял, что такое взаимная ненависть в самом широком её смысле. — Я тебя ненавижу, Грейнджер!

— Это более чем взаимно, хорёк, — ядовито сообщила Гермиона. От напряжённости раскалился воздух, черта, разделяющая их, казалось, плавится от температуры в этой конкретной комнате. Она стояли так близко, что, если бы им стало необходимо, могли бы почувствовать запах друг друга. Взгляд Драко всего на секунду скользнул по губам девушки, из которых в его адрес постоянно сыпались оскорбления. Какое-то странное чувство подтолкнуло его ближе, и их носы соприкоснулись. Парень с шумом втянул воздух, почувствовав наконец, запах, исходивший от Грейнджер. Это был тот самый аромат, который сводил с ума ещё в школе. Так пахла его первая любовь. Самые счастливые воспоминания всегда ассоциировались с этим запахом. Драко, абсолютно забывшись, снова сделал глубокий вдох. Девушка широко распахнула глаза, Драко, опомнившись, тоже. Всё вокруг замерло, только эти двое смотрели друг на друга.

— Что ты творишь? — спросила Гермиона и сама не узнала свой голос. Он был севшим и неуверенным.

— Я не... — парень выглядел сбитым с толку. Девушка потёрла висок, поспешно отошла от Малфоя и вышла из кабинета. Он замер с опущенной головой. «Что это было, — кричал голос в его голове. — Я что, нюхал её?! Неужели я был готов...»

Гермиона поспешно добежала до туалета, под струёй холодной воды она намочила пальцы и сжала ими виски. «Что за ерунда сейчас произошла! — металось в криках подсознание. — Что вообще это было? Неужели он хотел...»

Когда она вернулась в комнату, Драко там не было. Спустя час он так и не появился. Гермиона оглядела его стол, свиток с заданием пропал, значит, он ушёл. Девушка молилась, чтобы навсегда, только где-то в глубине души ей уже не хотелось этого на 100 %.

Уходя домой, она ещё раз оглядела его стол, смотрела от черты, переступать её было запретным делом. Так было решено не гласно, так останется и впредь. Отчего-то её настроение испортилось, хотя она вполне могла считать его уход маленькой победой.

* * *

Вечером за ужином Джинни была в хорошем расположении духа. Она всячески веселила подругу, рассказывая истории из своей целительской жизни.

— Не далее чем сегодня профессор Локонс пытался завить себе локоны маггловскими щипцами, так вовремя подаренными поклонницей, — с воодушевлением вещала Джинни, Гермиона смеялась и ела салат. — Так этот бедолага спалил волосы и теперь ходит с проплешиной.

Гермиона научила подругу пользоваться сотовым не только для звонков, но и для фотографии. Поэтому Джинни с удовольствием продемонстрировала доказательства происшествия в палате бывшего профессора.

— Кстати, Локонс идёт на поправку, даже попросил психолога, — продолжала рассказ рыжеволосая. Гермиона внимательно слушала, то и дело ловя себя на мысли, что ей весело. Значит, она ещё не разучилась испытывать другие эмоции, кроме злости. — Пришёл, естественно, Нотт. Он же теперь важная персона в мед. кругах. На его консультации записываются за два месяца. Кстати, мы разговорились, и он сказал, что временно живёт у Малфоя...

По взгляду, которым Гермиона тут же одарила подругу, можно было догадаться обо всём без труда. Джинни как-то неопределённо хмыкнула, понимая, что сейчас услышит повествование намного красочнее и сочнее рассказанного ею ранее.

— Что произошло? — выпрямив спину и приготовившись слушать, спросила подруга. Гермиона вкратце пересказала события минувшего дня, отчего лицо младшей Уизли приобрело совсем непонятное выражение. Когда девушка закончила рассказ, то Джинни уже откровенно улыбалась, даже не пытаясь сдерживаться и выглядеть серьёзной, когда у подруги такая проблема на работе.

— В чём дело? — наконец спросила Гермиона, не в силах и дальше игнорировать ухмылки Джинни.

— Ты что, ничего не поняла? — начала бурно жестикулировать младшая Уизли, совершенно не соответствуя спокойному тону, которым она говорила. — Ещё мгновение и он бы тебя поцеловал.

— Пфф, скажешь тоже, — отмахнулась Гермиона, наливая себе чай. Отчего-то стало жарко, девушка помахала рукой, словно в ней был веер. — Его симпатия ко мне уже давно в прошлом. Сейчас он считает меня серийным маньяком.

— Да ладно утрировать-то, — Джинни встала с места и принялась складывать тарелки в раковину, где они самостоятельно мылись. — Ты всегда его привлекала, Гермиона. Если вспомнить вашу школьную историю, то ни у кого не останется сомнений, что между вами что-то было.

— Но ничего не было! — тут же перебила Гермиона.

— Как скажешь, — выставив руки вперёд, согласилась девушка. — Но случай, произошедший сегодня, о многом нам говорит, дорогуша.

— О чём же? — Гермиона слушала подругу, а сама зевала.

— Он вспомнил, что между вами было, — пояснила Джинни и, заметив недобрый взгляд подруги, поспешила исправиться. — То есть что у него к тебе было, я хотела сказать, ты-то была совершенно равнодушна. Он сам всё это с тобой делал...

— Что ты пытаешься сказать, Джинни? — поторопила Гермиона, в два глотка допив чай. — Я спать хочу, говори быстрее.

— Всего лишь то, что придётся тебе подыграть ему, чтобы получить преимущество, — в одно предложение рыжеволосая изложила весь свой план.

— То есть?

— Ты знаешь, что нравилась ему. Ты говорила, что он пытался помочь тогда в мэноре, и сегодняшний случай, сделай вид, что и ты не всё забыла, — Джинни убеждала подругу как могла.

— Он решит, что я свихнулась, — тут же отказалась Гермиона.

— Я думаю, больше чем уже есть, свихнуться невозможно, — парировала младшая Уизли и получила псевдо-злой взгляд от подруги. — Если ты разом начнёшь играть в любовь, он не поверит, но если постепенно, то уверяю тебя, в конце месяца он откажется от борьбы сам.

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросила Гермиона.

— Проверь и увидишь, — улыбнулась Джинни. — Ты же ничего не теряешь.

Гермиона задумалась. В этой идее было больше абсурда, чем здравомыслия, но с другой стороны она должна была победить во что бы то ни стало. В этот раз она хотела взять реванш за все прошлые проигрыши ему. То, что вся эта ситуация одна большая провокация, она предпочла не думать.

Позже, лёжа в кровати, Гермиона думала о своём завтрашнем поведении. По сути всё сводилось к тому же самому спору, что и много лет назад, только теперь она, чтобы добиться цели, должна вызвать в Малфое симпатию. Она думала, с чего лучше начать, но так и не пришла к хорошему варианту, решив завтра сориентироваться на месте. В этот раз она не допустит промашек, сможет разжечь в нём чувства, не зацепив саму себя. Она решила, что так запудрит ему мозги, что он сам бросит любые попытки добиться должности в «Григорович интерпрайзес» и в конечном счёте перестанет путаться под ногами. Откуда такое желание отомстить ему, Гермиона не знала, но искренне убеждала себя, что это обстоятельства, а не старые обиды.