Здравствуйте, господин профессор! (гет)

Гермиона постаралась скорее вернуться в гриффиндорскую гостиную, чтобы опередить Гарри. Разумеется, рассказывать ему о том, что она стала свидетелем сцены в коридоре, она не будет. Не стоит нервировать его, тем более что выглядел он сейчас куда лучше, чем утром. Видимо, профессор Гонт каким-то образом сумел пробраться под панцирь к Гарри.

Весело посмеиваясь, профессор рассказывал ее другу какую-то забавную историю, и она заметила, какое счастливое выражение лица было у него. Как будто Гонт стал для Гарри не просто учителем, а хорошим приятелем. Странно все это. Даже с Люпином Гарри так быстро не сдружился, тому понадобились недели, чтобы найти подход к мальчику, а тут еще и смерть Сириуса вгоняла его в депрессию.

Осторожно пройдя в гостиную, Гермиона скинула с себя мантию и, устроившись в кресле, приготовилась ждать Гарри. Вскоре появился и он, в приподнятом настроении, улыбаясь, он сел напротив Гермионы. Видимо ему не терпелось чем-то поделиться с ней.

— Ты хочешь поговорить со мной о новом профессоре? — безразлично спросила она.

Гарри кивнул и широко улыбнулся.

— Гарри, ну нельзя же так! — не выдержала Гермиона. — Мы знаем его только два дня. Два дня, Гарри!

— Это другое дело… — начал отвечать Гарри.

— Ты помнишь четвертый курс? Помнишь Грюма? — не унималась Гермиона. — Помнишь, кто подкинул твое имя в кубок и благодаря кому…

Тут Гарри не выдержал и вскочил из кресла. Гневным взглядом он смерил Гермиону, прежде чем прошипеть сквозь зубы:

— Достаточно… я больше не хочу об этом говорить.

Резко развернувшись на каблуках, он направился к спальням мальчиков. А Гермиона сидела и думала, что видимо она немного перегнула палку, пытаясь вразумить Гарри. Все равно она считала, что она права — нельзя так слепо доверять незнакомому человеку. После всего, что за эти годы происходило в школе, начиная с первого курса, на котором заикающийся Квирелл оказался носителем Волдеморта, заканчивая прошлым годом и жабой Амбридж.

Вздохнув, Гермиона тоже отправилась спать. Все-таки, первые дни после каникул — самые тяжелые. Через три дня будут выходные, а еще через две с половиной недели им обещали поход в Хогсмид. И Гермиона думала, что позволять школьникам покидать Хогвартс в то время, как Дамблдора нет в живых, Волдеморт возродился, а Пожиратели, видимо, скоро совсем распоясаются, очень-очень непредусмотрительно.

* * *

Для Гермионы, загруженной уроками и обязанностями старосты, дни летели, словно сон. Выходка Алекто потихоньку стала забываться учениками, профессор Гонт все так же пользовался популярностью у всех без исключения. Единственный, кто по мнению Гермионы, воспринимал Тома Гонта отлично от других и не испытывал к нему особой приязни был, как ни странно, Северус Снейп. Хмурый директор смотрел иногда в сторону Гонта уж очень недовольно.

А профессор Гонт, хоть и был весел и приветлив, особое внимание уделял Гарри Поттеру, часто вызывал его на уроках с просьбой продемонстрировать классу то или иное заклинание. В школе Поттеру стали завидовать с двойным усердием — мало того, что он избранный, так еще и в любимчиках у профессора. Хотя, Гарри не показывал, что его это хоть в какой-то мере волнует.

И все же, Гермиона иногда подмечала, что временами профессор внимательно за ней наблюдает. На уроках он периодически пристально разглядывал то, как она в паре с Невиллом отрабатывала заклинания. Причем глядя на неуклюжего Лонгботтома, Гонт едва заметно хмурился. Так же он как-то странно посматривал на слизеринцев, будто был ими недоволен, когда взгляд его пробегал по Булдстроуд или Паркинсон, то его красивое лицо кривилось в отвращении.

* * *

Все началось, когда спустя две недели студентов повели в Хогсмид. Да, именно началось, с того дня все в жизни Гермионы Джин Грейнджер пошло наперекосяк. А ведь тот чудесный сентябрьский, еще теплый денек не предвещал ничего дурного.

Как обычно студентов сопровождала профессор МакГонагалл, помочь ей вызвался профессор Гонт, очень деятельно подошедший к походу. Он долго разъяснял правила, объяснял, что нужно делать и даже показал, как создать сигнальное заклинание, если кто-то вдруг попадет в неприятности. Кто-то и попал, чуть позже.

Неразлучная троица теперь таковой не называлась, потому что к ним привязалась Браун, липнувшая к Рону, как кошачья шерсть к синтетике. Гермионе оставалось только закатить глаза в протест и смириться с тем, что их ряды пополнила еще одна пустая светлая голова. Поддавшись нытью и уговорам Лаванды, свой поход они начали с посиделок у мадам Паддифут.

Никогда Гермионе не нравилась эта кафешка: все кругом такое мягонькое и розовенькое, что хотелось специально плюнуть на пол, чтобы развеять идиллию. И парочки, много парочек, даже Блейз сидел у окна вместе с когтевранкой Патил. Сюда ходили только парами… Гермиона вздохнула и тоскливо посмотрела на Гарри, надеясь, что никто не подумает, будто они встречаются, потому что разбираться с Джинни ей совершенно не хотелось.

В самый разгар поедания Роном очередного пирожного и писклявого нашептывания ему Браун всяких глупостей, случился инцидент. Дверь в кафе отворилась, и прошел Малфой собственной персоной, в сопровождении Паркинсон и двух своих неизменных приятелей. Оглядев помещение, он остановил взгляд на их столике и кажется, кроме Гермионы никто на него не обратил внимания.

Однако Малфой на то и Малфой, что без внимания оставаться он долго не мог.

— Соображаете на четверых, да Поттер? — насмешливо протянул он. — Или вы все дружно скинулись, чтобы накормить Уизли?

— Заткнись, Малфой, — уже привычный к подколкам, лениво огрызнулся Гарри.

— Правда, Малфой, иди куда шел, — чуть спокойнее, чем ее друг ответила Гермиона.

Драко только скривил рот в усмешке.

— А зачем ты сюда пришла, Грейнджер? — уже с угрозой в голосе спросил он. — В школе тебя еще как-то защищают, но здесь… Появится стайка Пожирателей и все, смерть тебе, грязнокровка…

Неожиданно для всех, Рон вскочил и с размаху дал Малфою в нос. Не предвидевший со стороны Рона такой подлости, Малфой чуть было не упал, благо его подхватил под руку Гойл. Тут же вмешался Кребб, схвативший Рона, за грудки, и Гарри, пытавшийся оттащить его.

Во всей этой свалке Гермиона заметила летящее в нее заклинание слишком поздно и еле успела среагировать, она даже не успела произнести заклинание, только подумать. Только подумать, машинально махнуть палочкой, совсем как в книге, которую она перечитывала всю неделю и… слегка отклонила заклинание в сторону — оно угодило в сидящего за соседним столиком Блейза. Забини, после попавшего в него заклятья, медленно сполз со стула, потеряв сознание.

— Ты что себе позволяешь, Малфой? — взвился на белобрысого отпрыска чистокровных Рон. — Да я… сниму с тебя… — Рон решил пойти на беспрецедентный для него шаг — снятие баллов.

— Старосты не могут снимать друг с друга баллы, — ехидно ухмыльнулся Малфой.

— Зато преподаватели могут, — раздался ледяной голос в дверном проеме. — Минус пятнадцать баллов со Слизерина.

Малфой побледнел, а Гермиона посмотрела на того, кто поставил Драко на место. То был профессор Гонт, как-то странно разглядывавший ее. На одно мгновение ей показалось, что во взгляде его полыхнула такая злоба, что не будь здесь столько людей — он бы стер ее в порошок. Словно она не щитовые чары использовала, а кидалась прилюдно непростительными. Однако затем его лицо приняло прежнее добродушное выражение. Пройдя внутрь помещения, он, взмахнув палочкой, навел тут порядок и жестом повелел Малфою и компании выметаться наружу. Те не решились вступать с профессором в спор.

Затем он подошел к Гермионе и пытливо посмотрел ей в глаза.

— И как давно вы владеете невербальными заклятьями, мисс Грейнджер? — полюбопытствовал он.

Та слегка замялась. Стоило ли ей сказать Тому Гонту правду? Определенно, отчего-то ей думалось, что соври она — он непременно распознает ложь.

— Это вышло случайно, профессор, — потупив взгляд, пробормотала она, так, словно это она провинилась.

— Вот как? — удивился он. — Тем не менее, это очень неожиданно для гр… — он резко закашлялся. — Для столь юной особы.

Ей показалось или он чуть было не сказал «грязнокровка», просто вовремя спохватился? Странный он, этот профессор Гонт, особенно тот его взгляд, когда он увидел, как она случайно невербально отклонила заклинание.

* * *

Рон и Гарри после похода решили немного полетать, чтобы подготовить Рона к отбору в команду по квиддичу. Грезил он поступить в команду и стать защитником. Гермиона же решила остаться в гостиной и еще раз посмотреть, что пишут в книге про невербальные заклинания. Гарри оставил ей на хранение карту Мародеров, чтобы не потерять ее или, не дай Бог, не испортить, и Гермиона периодически использовала ее в качестве закладки.

Ребята еще не вернулись, когда что-то дернуло ее открыть карту, украдкой достать палочку и прошептать заветные слова. Ничего нового она не увидела: директор Снейп сидел в своем кабинете, Алекто слонялась в подземельях, видимо распекала слизеринцев за потерю баллов, миссис Норрис брела по коридору на третьем этаже, Том Реддл находился в покоях преподавателя по Защите от темных искусств. Все как обычно. Стоп!

Гермиона чуть ли не носом уткнулась в карту. Нет, зрение ее не обманывало. В покоях профессора Гонта действительно находился Том Реддл. То есть… Волдеморт. Ведь карта никогда не лжет, никогда. Она даже анимага Петтигрю показывала.

— Нет, — в ужасе прошептала она, чувствуя, как спина ее холодеет. — Не может такого быть… Это какая-то ошибка…

Не связывался в ее голове образ улыбчивого, хоть и чрезвычайно странного профессора с этим маньяком чистой крови. Она подозревала, что он, как и Кэрроу — Пожиратель, но не до такой степени, он был гораздо уравновешеннее своей коллеги.

И вместо того, чтобы пойти за друзьями, обратиться к профессору МакГонагалл или еще к кому-нибудь, Гермиона пулей вылетела из гостиной и побежала в сторону кабинета по Защите.

* * *

Гермиона летела по коридору, держа в руках карту Мародеров. Быть того не может, в Хогвартсе находится Темный Лорд собственной персоной, а никто ни слухом ни духом! Она свернула за угол и остановилась возле покоев профессора Гонта. Сердце бешено колотилось, а руки вспотели. Гермиона собралась с силами и постучала в дверь.

— Войдите, — послышался из-за двери голос профессора.

Быстро открыв дверь, она зашла в его гостиную, довольно просто обустроенную, видимо хозяин был неприхотлив. Письменный стол, да пара кресел у камина, вот и вся меблировка. Зато значительную часть занимали книжные стеллажи и полки, то, что профессор Гонт любит почитать сразу бросалось в глаза.

Сам же он, в небрежно расстегнутом сюртуке, сидел за столом, склонившись над пергаментом, исписанным… Гермиона узнала собственный почерк. Рядом с Гонтом стояла небольшая чашка, из которой он отхлебнул, а по всему столу были разбросаны свитки и куски пергамента.

— Мисс Грейнджер? — он удивленно поднял на нее взгляд. — Что вам нужно в столь поздний час? Что-то случилось?

— Вы… вы… — она задыхалась от нахлынувшей ярости.

Профессор Гонт невозмутимо отпил еще чая. Казалось, что ни о каком Темном Лорде он и понятия не имеет. Гермиона еще раз взглянула на карту: в покоях преподавателя Защиты от темных искусств, согласно карте, находилось двое людей: Гермиона Грейнджер и Том Реддл. Она ахнула, окончательно поняв, что профессор, так любимый и уважаемый Гарри, вовсе не тот, за кого себя выдает.

— Вы…

— Да, я, — профессор Гонт чарующе улыбнулся. — Что у вас в руках, мисс?

Гермиона спохватилась, что держит перед собой карту. Том Гонт уже оказался возле девушки и выхватил пергамент у нее из рук. Внимательно изучив его, он хмыкнул и поднял глаза на Гермиону, в страхе вжавшуюся в дверь. Палочкой он навел запирающие и заглушающие чары, а потом опустился в кресло.

— Догадалась, значит, — задумчиво пробормотал он, вертя в руках карту. — Полезная вещь, оставлю ее себе. Негоже студентам владеть такими ценными и опасными артефактами, — глаза его загадочно блеснули.

— Как вы могли? — воскликнула Гермиона, глядя на невозмутимого мужчину. — Мы вам верили! Гарри вам доверяет!

— А это тебе наука, — оскалился на нее волшебник, пряча карту в карман сюртука. — Никогда не доверяй кому попало, — он задумчиво покрутил палочку в руках. — Что же мне с тобой делать, а Гермиона Грейнджер? Хочешь чаю? — он тут же переключился. — Мне доставили, знаешь ли, отличный прессованный пуэр, пахнет не очень, но вкус… очень рекомендую.

Гермиону передернуло. Пить чай с Волдемортом? Нет уж, увольте от такой чести.

— Нет, спасибо, — отказала она.

— Как хочешь, — пожал плечами профессор Гонт. — Итак, что мне с тобой делать… — он откинулся в кресле и прикрыл глаза. — Убивать тебя слишком рискованно, мальчишка может что-то заподозрить. Стереть память? О нет, ты опять можешь догадаться… Придумал!

Темный Лорд вскочил с кресла и подлетел к опешившей Гермионе. Обняв ее за хрупкие плечи, он пытливо смотрел на нее своими темным блестящими глазами, резко выделяющимися на бледном лице, и хищно облизнул губы.

— Ты дашь мне Обет.

— Что? — удивленно уставилась она на него.

Он склонился к ее уху так, что почти касался щекой ее щеки.

— Дашь мне Обет, что ни одной живой душе ты не сообщишь, кто скрывается под личиной Тома Гонта, — его дыхание обжигало кожу, а сердце Гермионы замерло от такой близости. — Дашь Обет, что своими действиями ты не навредишь мне.

— Никогда! — воскликнула она, пытаясь отстраниться, но маг держал ее крепко.

— У тебя нет выбора, — промурлыкал он ей на ухо. — Начнем…

* * *

С этого дня, жизнь Гермионы перестала быть прежней...