Новое прошлое и старая жизнь (гет)

Гарри почувствовал, как ноги стали ватными и упорно отказывались двигаться. Он так хотел восстановить справедливость, был готов на всё, лишь бы заслужить прощение, но когда выпал шанс, ему вдруг стало страшно и захотелось сбежать.

Пока он поднимался по ступеням, его мысли превратились в один большой спутанный клубок. Он заставлял себя думать о чём угодно, ускоряя шаг. Чёртова бесконечная лестница.

— …да, и мне бы хотелось, чтобы в следующий раз меня заранее уведомляли о предстоящих изменениях в программе министерства, если вам не сложно, конечно. Напоминаю, что помимо всего прочего я — директор школы, и мне, поверьте, есть чем заняться, — голос Снейпа звучал негромко, но в нём можно было уловить нотки злости. — До свидания, миссис Симмонс.

К тому моменту, как Гарри открыл дверь в кабинет, профессор уже отошёл от камина и перебирал за столом документы, изредка размашисто подписывая какие-то свитки. Абсолютно не обращая внимания на вошедшего студента, директор ещё минут пять что-то писал. Тем временем Поттер осматривал такой знакомый кабинет: портреты, шкаф с Омутом Памяти, огромный письменный стол и тысячи книг.

Не отрываясь от работы, Снейп проговорил:

— Не ждите, что я предложу вам лимонных долек, мистер Поттер. Что касается цели вашего визита, она мне неизвестна, и я не уверен, что хочу её знать.

— Профессор… Директор Снейп, здравствуйте, сэр, — Гарри, немного замявшись, всё же сделал пару шагов вперёд.

— У Вас наконец появились манеры. Если Вы пришли мне это продемонстрировать, спасибо, но в следующие семь лет я бы посоветовал Вам научиться чувствовать, когда люди хотят вас видеть, а когда — нет.

Закончив тираду, Снейп снова уткнулся в бумаги, будто ничего и не говорил.

Гарри молча старался утихомирить разразившуюся в душе бурю. Его выдавали лишь сжатые кулаки.

— Я только хотел сказать, что рад Вашему возвращению, — парню вдруг пришло в голову, что до сих пор неизвестно, как выжил Снейп. — И то, что вы сегодня слышали, не было лицемерием или лестью, Вы ведь знаете меня, сэр.

— Проблема в том, мистер Поттер, что я Вас действительно знаю, пусть мне никогда не были понятны причины Ваших безрассудных поступков. Видимо, генетика — вещь упрямая. — Он устало потер переносицу. — И я Вас не просил... обо всем этом. Хотя стоило ожидать чего-то подобного.

Губы Снейпа изогнулись в привычной усмешке, только на этот раз в ней было что-то печальное.

— Но Вы смогли вернуться. Разве это плохо? Разве все было зря? Вы спасали меня столько раз, я не могу не отплатить тем же.

Директор медленно встал из-за стола и повернулся лицом к окну.

— Вы наивный, но самоуверенный мальчишка, мистер Поттер. Неужели вы всерьёз думаете, что всё делалось и будет делаться только потому, что это нужно вам? Мне жаль вас расстраивать, но это не так. Вы — не центр этой вселенной, к счастью. Мои поступки были обусловлены лишь некими эмоциями, которые я когда-то испытывал к Вашей матери и, конечно, ещё одна, самая главная причина — это моё обещание Альбусу. Только лишь.

— И снова: мне стоит поблагодарить за это, сэр.

— Ваша благодарность принимается. До свидания, мистер Поттер.

— Но… — Гарри не успел возразить, как Снейп уже вновь сидел за столом и что-то быстро писал.

Оставаться и ждать непонятно чего было бессмысленно, поэтому Поттер вышел из кабинета, не увидев, как профессор отложил, наконец, перо и посмотрел на исцарапанный пергамент.

* * *

В гостиной Гриффиндора было пусто. Огонь в камине почти догорел, а затухающее пламя отбрасывало причудливые тени на гобелены. В день прибытия студенты всегда раньше обычного расходились по спальням, чтобы поделиться новостями после каникул и обсудить предстоящий год. Джинни Уизли не спалось. Делиться новостями было не с кем и незачем. Практически о любом событии можно было узнать из "Пророка". Она сидела в кресле, поджав под себя ноги, и листала альбом, медленно переворачивая страницы с колдографиями. Подростки на снимках, улыбались и радостно махали руками. На лице девушки играла лёгкая улыбка, иногда она задерживалась на какой-нибудь странице, и рассматривала её с особым вниманием.

Проведя пальцами по последнему снимку, она положила альбом на тумбочку. В сердце снова проснулось беспокойство, поселившееся с того момента, как Гарри ушёл. Семь-восемь лет назад, когда она впервые увидела его, он был для неё диковинкой, ожившим лицом с картинки. Уже позже детское восхищение кумиром переросло во что-то неподдельно-настоящее, необыкновенное и яркое. Но сколько им пришлось перенести, чтобы потом вновь соединиться. Сердце Джинни наполнилось теплом.

В гостиную появился Гарри. Он устало подошёл к креслу и положил руку на спинку.

— Не спишь? — хмуро спросил он Джинни.

— Нет, тебя ждала, — карие глаза устремились на юношу. — Всё прошло…

— …Могло быть и хуже, — закончил Гарри. Он сел на пол возле камина, рядом с креслом Джинни. — Тот человек, для которого я все это делал, меня не услышал. Даже не пытался. В его представлении я так и остался самовлюблённым мальчишкой, который в восторге от своей славы.

— Ты знаешь, что это не так, и никто так не думает, Гарри, — девушка спустилась на пол и взяла юношу за руку. — Скажи мне, зачем тебе это? Если отбросить твоё бесконечное чувство благодарности, чего ты хочешь? Я правда хочу понять и помочь.

Последовала пауза. Он сжал её руку.

— Я не знаю. Гермиона говорила, что у меня развился какой-то там синдром, и моя сильная ненависть слишком резко перешла в желание искупить свою вину перед человеком, которого я ненавидел практически все свою сознательную жизнь. А он продолжал помогать мне, спасать меня, и не жаловался.

— Может, жаловался, откуда ты знаешь. Представляешь, если бы он ныл каждый вечер субботы Дамблдору, как капризный первокурсник: ах, Поттер таскает запретные предметы, ах, Поттер со своими дружками снова угодил в неприятности, ах, он совершенно бездарен в зельеварении, чтобы я мог хоть немного проникнуться к нему симпатией. — Джинни попыталась изобразить снейповскую манеру, но у ее брата получалось лучше.

— Спасибо за то, что пытаешься все сгладить, как и всегда.

— Ты знаешь, что бы ни случилось, я всегда буду рядом, — Джинни повернулась к нему.

— Я знаю. Правда, спасибо. Хочется верить, что больше не случится ничего.

С этими словами, Гарри нежно поцеловал девушку и медленно ушел в свою спальню.

* * *

— Что, прям так и сказал?! Ну он просто… ой, Джинни, мне больно, между прочим! — Рон, пунцовый от возмущения, впился зубами в тыквенный пирог.

— Вообще-то, этого следовало ожидать, — рассудительно заметила Гермиона. — Ты же не думал, что профессор сможет так быстро забыть ваши… недопонимания и конфликты? Глупо было ожидать приятельских объятий и разговора за стаканом огневиски.

Гарри был единственным, кто молчал. С самого начала он знал, что идея рассказать всё за завтраком была не из лучших. О том, чтобы возразить или согласиться, не могло быть и речи — за последние двадцать минут ему не дали даже слова вставить.

— Здорово, что мы теперь на одном курсе, правда Гарри? — попыталась сменить тему Джинни.

— Да, точно. Это просто замечательно! — кивнул он. — А что у нас там с расписанием, Гермиона?

— Чуть не забыла! — девушка залезла в свою сумку и достала оттуда аккуратно сложенный пергамент. — Профессор МакГонагалл передала его мне перед завтраком. Вы пока посмотрите, а мне пора. Нужно ещё помочь первокурсникам и провести собрание старост. Малфой вряд ли с этим справится.

Проводив Гермиону взглядом, Поттер вместе с друзьями принялся изучать расписание.

— Ну, вот и первая плохая новость на сегодня, — вздохнул Гарри, наткнувшись на третий пункт расписания, напротив которого значилось: зельеварение.