У семи нянек, или Чем бы дитя ни тешилось! (гет)

Малыш неуверенно потоптался в дверях, пытливо разглядывая Гарри и Гермиону. Особенно его заинтересовал Поттер. Черные как смоль волосы парня небрежной челкой падали на лоб, лишая возможности его рассмотреть.

— Заходи, не бойся, — спокойным голосом позвала Гермиона малыша, — ты кашу любишь с маслом или вареньем?

Вопрос привел малыша в некоторое замешательство.

— С маслом, — заявил он, наконец, пряча палочку в карман. — И с валеньем!

Он решительно направился к столу прямиком к Гермионе, при этом, не сводя настороженного взгляда с Гарри.

Подойдя к табуретке, на которой сидела девушка, он протянул к ней ручки и безапелляционно потребовал:

— На меня!

Девушка быстро трансфигурировала соседнюю табуретку в высокий детский стульчик, подхватила малыша и усадила его за стол. Эльф тут же щелкнул пальцами. Крышка кастрюли с кашей отлетела в сторону, в воздух взмыла тарелка, на которую поварешка выложила солидную порцию каши. В самый центр тарелки немедленно левитировался кусочек масла, а подплывшая с другой стороны банка наклонилась и щедро плеснула в кашу янтарного яблочного джема.

Поттер осторожно присел за стол напротив малыша.

— Лошку дай! — потребовал тот, в восхищении разглядывая содержимое тарелки.

— Тебя покормить? — предложила Гермиона.

— Дай лошку! — сердито посмотрел на девушку малыш.

Получив требуемое приспособление, юный отпрыск неизвестных родителей быстро очистил тарелку, довольно улыбнулся и потребовал:

— Еще!

Тарелка тут же взмыла и полетела к кастрюле. Поттер, даже с некоторым уважением наблюдавший, как недоросль расправляется с кашей, обеспокоенно спросил:

— А ты не лопнешь, деточка?

— Если боисся, то отойди подальше! — рассеяно посоветовал ему малыш, принимая очередную порцию каши.

Впрочем, в чем-то Гарри оказался прав. На второй порции каши малыш не лопнул, но глаза его стали потихоньку слипаться. Последним усилием воли он направил на Гарри ложку и потребовал:

— Убери волосы со лба!

Гарри с недоумением пожал плечами и подчинился, откинув челку назад.

— Тлещины нет! Ты тот дядя, о котолом мне говолила мама, — с удовлетворением констатировал малыш и расслабился.

Ложка выпала из его рук, глаза сладко смежились, он склонился на бок и засопел.

Гарри, который к своему удивлению обнаружил на Гриммо в комнате Сириуса целые залежи маггловских книг, с неудовольствием припомнил эпизод из рассказа Киплинга, когда мудрый дикобраз сожалеет, что в голове Маугли нет маленькой трещинки, через которую в голову последнего могло бы просочиться хоть немножечко ума!

— О чем это он? — шепотом спросил Гарри у Гермионы.

— Понятия не имею! Странный мальчик. Надо его уложить спать.

— Но где? Не тащить же его через весь замок в башню Гриффиндора?

— А куда?

Тут надо сделать отступление. Почти лирическое.

Дело в том, что в башню родного факультета Поттер не желал идти не из-за ее удаленности. А по причине невозможности уединиться в оной с Гермионой, пока малыш спит. В спальню девочек ему не попасть, а в спальне мальчиков близнецы Уизли советами затрахают!

— Выручай-комната! — Поттер произвел почти запредельное умственное усилие, но выдал единственно верный вариант.

— Разве она ближе? — простодушно удивилась Гермиона. Она еще не просекла коварство и хитрость своего озабоченного парня.

— Она удобнее! И тише там.

Он протянул руки к малышу, но тут же отдернул. Серебристая змейка сделала молниеносный выпад, увернуться от которого смог только лучший ловец Хогвартса и его окрестностей.

— Осторожнее! — запоздало вскрикнула Гермиона.

— Ни фига себе, зверушка? И куда смотрят его родители?

— Гарри, попробуй с ней договориться. Ты же можешь на парселтанге…

Поттеру оставалось только признать, что соображает его девушка лучше, чем он сам, за исключением одной единственной темы…

— Ш-ш-а-а-а-х-а-с-с-с-а! Мы отнесем его в мягкую постельку. И ты будешь его сторожить, сколько захочешь! — на парселтанге, разумеется.

— Хорош-ш-ш-о-о! Неси, но знай, что я настороже, змееустый!

Спустя пару минут они уже поднимались по лестницам к Выручай-комнате. Гермиона прошлась три раза вдоль стены, и появившаяся на ней дверь гостеприимно распахнулась.

Они шагнули внутрь. Дверь захлопнулась за их спинами.

— Та-а-ак! — зловеще протянула Гермиона, рассматривая убранство комнаты, которая получила две противоречивые команды и теперь напоминала смесь взрослой спальни с детской комнатой. — И как это понимать, мистер Махинатор?

— А что не так? — прикинулся валенком Гарри. — Вот в углу детская кроватка. Мягкая, уютная…

— Ты об этом? — обвиняющий перст Гермионы уставился на возвышающееся посреди комнаты огромное ложе под балдахином. — Еще раз убеждаюсь, что ты маньяк, какого еще поискать надо!

— Но ты же меня уже нашла! — простодушно ляпнул Гарри.

Гермионе ничего не оставалось, как молча закатить глаза.

— Положи ребенка в кроватку, горе ты мое луковое и озабоченное.

Гарри положил малыша в кроватку и уступил место Гермионе, которая принялась поправлять подушку и укрывать одеяльцем, не обращая внимания на предупреждающее шипение змейки. Закончив, она убавила свет в комнате, прошла к камину и села за столик с письменными принадлежностями. В отместку Поттеру она решила не поддаваться на его приставания, а сделать одно из заданий по нумерологии, которое им задали на рождественские каникулы.

Гарри впал с полное уныние и расстройство. Почти час он изнывал от ожидания и вертелся на стуле рядом со своей девушкой. Ну, хоть бы какой-то другой предмет. Да хоть зельеварение! Но только не нумерология, на занятия по которой он не ходит. И слушать этот бред, который она бормочет: сИнусы, косИнусы, тангенсЫ, котангенсЫ, прогрессия, Лопиталь какой-то, ни дна ему ни покрышки! И его неопределенность. Неопределенность Лопиталя! Что имеется ввиду? Какая часть тела? И кто он такой, наконец? Жеребец-производитель, нумеролог или спекулянт из Лютного? Ну, когда же Гермиона закончит свое задание? Это у Лопиталя там какая-то неопределенность, а у него у Поттера в штанах вполне себе приличная определенность, такая определенность, какая Лопиталю и не снилась! Мать его перемать!

Но девушка делала вид, что не замечает, как мается ее возлюбленный.

— Ты сообщение Дамблдору отправил, что мы малыша нашли? — спросила Гермиона, не поднимая головы от свитка.

— О-ё-ё! Совсем забыл!

— Ну, так отправь!

* * *

Северус Снейп не собирался пользоваться кабинетом директора на время его замещения. В кабинете так отвратительно воняло Лимонными дольками и жженым пером Фоукса, что декану Слизерина казалось, что он попал на птицефабрику, расположенную неподалеку от завода, изготавливающего дешевый лимонад!

Зельевар выпроводил всех из кабинета и сам ушел, наложив на вход защитные чары. Поэтому сообщение Поттера о том, что малыш нашелся, благополучно приземлилось на стол директора, но прочесть его было некому.

Методично обходя все коридоры Хогвартса, Снейп вдруг услышал звуки непонятной возни, сопровождаемой возгласами:

— Осторожнее, братец Фред! Хватай его за ухо! Видишь, торчит?

— Аккуратнее, не отстриги ему хвост, братец Джордж!

— Перехватывай, перехватывай, тебе говорю! Уйдет ведь!

В воспаленном воображении зельевара возник малыш с одним огромным ухом и здоровенным шипастым хвостом, который надо то ли отстригать, то ли перехватывать!

— Вы чего там делаете? — заорал Снейп, бегом преодолевая последние десятки ярдов до борющихся близнецов Уизли.

В этот момент раздался ликующий вопль:

— Я его зацепил! Вали его!

И второй не менее ликующий злорадный вопль.

— Вали его на пол! Ломай ему хер!

Тут Снейпу совсем поплохело, потому что фантазии на последнюю фразу у него уже не хватило.

Он ввалился в коридор и на автомате заорал:

— Ступефай! Импедимента! Инкарцеро!

Близнецов отшвырнуло от темной массы, в которую они вцепились, и опутало веревками.

— Не-е-е-ет! — заорали они хором.

Темная масса встряхнулась, всплыла над полом и с возрастающей скоростью понеслась по коридору Хогвартса в сторону слизеринских подземелий.

— Профессор, вашу мать! Что вы наделали?!

— Что здесь происходит? — холодным тоном поинтересовался Снейп. Он уже понял, что зря ввязался в это дело, и никакого малыша тут нет, но гордость не позволяла ему признать свою неправоту перед этими двумя ушлепками.

— Блин, мы с таким трудом его нашли и остановили! Ну, нет бы вам заявиться на пару минут попозже. Мы его уже успели бы выключить, а теперь…

— Что теперь?

— Теперь этот сгусток мышц и рецепторов будет носиться по замку добрых двое суток, пока не израсходует всю магию. А мы в него ее натолкали немеряно!

— Тьфу, ты, Мордред вас побери! Так это ваш поисковый комплекс? А что вы орали про какой-то… хм… член, который нужно ломать?

Близнецы неуверенно переглянулись.

— Хм… Видите ли, профессор. Дело в том, что у нашего комплекса действительно есть подобное приспособление… имитационное, разумеется… на многих должников действует просто неотразимо. Они как представят собственный афедрон, напяленный на эту штуку, так становятся крайне покладистыми и согласными на немедленное погашение долгов. Заодно это приспособление в целях экономии места было приспособлено для размещения в нем магической батарейки, и пока ее не сломаешь…

— Уизли! Увольте меня от описания ваших гешефтов! — заорал в ярости Снейп, багровея на глазах, что при его природной бледности, выглядело крайне угрожающе. — Найдите малыша! А потом ищите свое уебище и ломайте ему все, что хотите!

Произнеся эту крайне непедагогичную речь, зельевар вздернул к потолку свой выдающийся нос и проследовал дальше по коридору. Пройдя шагов десять, он опомнился и взмахом палочки освободил от веревок незадачливых выбивателей долгов.

* * *

Наконец-то Поттер увлек свою девушку под сень громадного балдахина. Кровать начала сначала беспорядочно, а затем ритмично поскрипывать.

— А вдруг он проснется? — шепнула Поттеру Гермиона. Она была слегка напряжена и никак не могла расслабиться.

— После такой порции каши? Даже Рон на это не способен!

Гермиона, наконец, расслабилась и счастливо зажмурилась. Поттер провалился в бездну наслаждения и уже ничего не видел и не слышал. Он только ощущал.

— Герми, хочешь сверху? — спросил он, переводя дыхание после очередного марафона.

Хм. Такие варианты Гарри предлагал только во время приступов офигенной благодарности к подруге, поэтому пропускать их мимо ушей было бы расточительно. Грейнджер и сама была не прочь доминировать, но по ряду причин, ей это не так часто удавалось. Тем ценнее было предложение Поттера.

Подруга быстро вскарабкалась на партнера, ощутив всем телом все его кубики, впадинки, выпуклости, трещинки и прочее такое же. При этом она совершенно не обратила внимания на то обстоятельство, что одеяло, скрывавшее от постороннего глаза их любовное действо, незаметно соскользнуло с ее довольно круглой и крутой попы, явив невольному зрителю весьма любопытное зрелище.

Этим невольным зрителем была серебристая змейка Слизя, охранявшая сон малыша.

Впечатленная открывшимся зрелищем, она потянулась к ушку мальчишки и слегка куснула его. Малыш завозился и открыл глаза.

С самого рождения он привык, что в непривычной ситуации вести себя надо тихо. Такие ситуации возникали регулярно, когда родители с ним на руках спешно уматывали от авроров. Поэтому, проснувшись, он не затеял скандал с ором и качанием прав, а тихонько перевернулся на живот и встал на четвереньки. Высунувшись из кроватки, он некоторое время наблюдал, как девушка с каштановой гривой скачет верхом на черноволосом парне, а потом равнодушно отвернулся и улегся обратно в кроватку.

— Слизя, ты не бойся, — шепнул он своей змейке на парселтанге, — мама с папой тоже так прыгали друг на друге, а когда я спросил, что они делают, то папа сказал, что мама хочет научиться плавать, поэтому он ее накачивает воздухом для занятий плаванием.

Малыш улегся на подушку, подложил руку под щеку и продолжил шепотом, засыпая:

— Качал ее папа, качал. Мама ему и насос плодувала, а плавать так и не научилась…

И малыш уснул…