Заложник Прошлого  (джен)

— Ты не должен убивать больше, чем можешь поглотить.

— Хорошо, в следующий раз этого не повториться.

— Это повторяется уже в сотый раз, а значит повториться и вновь!

— Тогда нет смысла поднимать этот вопрос…

Выбравшись к дороге, Николас, был неприятно удивлен. Машины проносились по ней слишком быстро и кругом горели фонари. Двигаться по обочине было крайне опрометчиво, любой желающий, даже без сверхъестественных возможностей мог его заметить. Светло было, как днем и это раздражало.

Решив для себя, что убивать не в чем неповинных людей он не будет, юноша неспешно отправился в сторону движения пролетавших мимо автомобилей.

Можно было радоваться — дорога была в одну сторону. Направление ему указывала сама судьба, ну или злой рок. Вспоминая размытые непогодой грунтовые дороги и конные повозки, Николас окончательно выбрался с обочины и запрыгнул на дородное ограждение. Бетонные плиты высотой в полметра и шириной в пару десятков сантиметров сопровождали магистраль на всем пути в зоне видимости.

Ники всегда пьянили такие тихие летние ночи, когда ветерок приносил прохладу, а от земли исходило тепло. Сладко-терпкий запах трав и кедра воодушевляли, а гул проносящихся мимо машин — приятно успокаивал. Он был жив, а еще он был способен чувствовать эту жизнь каждой клеточкой своего тела. Юноша улыбнулся и, закинув руки за голову, неспешно двинулся вперед.

Спустя несколько минут сзади раздался резкий скрипучий звук и в паре метров от него остановился автомобиль. Ситуация настораживала.

Людей было двое, они были не молоды, но и назвать их стариками было не возможно. Запах мужчины был строг и резок, возможно, это бы парфюм или лосьон для бритья. От женщины пахло ванилью и еще чем-то напоминающим выпечку. Именно так пахло из кондитерской лавки на ярмарках, во времена его детства. Ее сердце билось чаще, она была чем-то взволнована.

— Что ты там делаешь? — воскликнула женщина, как только покинула салон автомобиля.

— Иду, — отходя на шаг назад, ответил юноша.

— Немедля спускайся, ты можешь упасть и пораниться. И почему ты один? — женщина недоумевала, она была напугана, но из-за этого в ее душе рождалось давно забытое чувство заботы.

Николас опешил. За свою долгую жизнь он сотни раз сталкивался с людьми. Некоторые из них были агрессивны, некоторые добродушны, в каких-то он вызывал лишь животную похоть, другие же относились дружелюбно и понимающе… Но такой искренней заботы он не встречал никогда.

Женщина волновалась за него, она хотела его защитить обезопасить, возможно, это был лишь материнский инстинкт, но для юноши это не имело никакого значения. Он был удивлен, а это лишало его возможности здраво оценивать ситуацию. Ее чувства завораживали, ее запах дурманил, но это было столь светлое колдовство, что Николас вдруг ощутил себя слабым и беззащитным.

Медленно спустившись с бетонной плиты, он замер в замешательстве, не зная, что делать дальше.

— Скорее садитесь в машину, — мужчина приоткрыл дверцу и высунулся наружу, — Разберемся по пути.

И вот вроде бы всего мгновение назад, он стоял на ярко освещенной обочине, а на самом деле уже несколько минут едет в полумраке салона остановившегося автомобиля.

— Как тебя зовут? Как ты оказался на обочине дороги совсем один посреди ночи? — женщину совершенно не пугало то, что в их машине незнакомый странный юноша.

— Николас, меня зовут Николас, — мироощущение вернулось слишком резко, холодной волной разливаясь вдоль позвоночника.

Ситуация сложилась очень плохо. Ники всегда нервничал, находясь в замкнутом пространстве, он чувствовал себя загнанным в угол. К тому же, эта дама так легко очаровала его, подчинила своей воле. Даже сейчас задав все свои вопросы, она молчаливо ждала и никак не пыталась заставить юношу говорить.

Бережные объятия окончательно привели Николаса в чувства.

— Не нужно меня обнимать. Я же опасен, — отстранившись, насколько это позволяло заднее сидение, юноша отчаянно пытался привести чувства и мысли в порядок.

— Хорошо, хорошо. Как скажешь. Тогда может быть ты голоден?

— Вы верите в Бога? — рассмотрев крестик на тонкой цепочке, спросил Николас.

— Да, — немного озадачено ответила женщина.

— Он не сможет защитить Вас даже от половины бед на этой грешной земле, — возвращая себе самообладания, нараспев ответил Николас.

— Во время смертной жизни, мы способны защищать себя сами, но после Бог сбережет наши души, — она была уверена в своих словах, действительно веря в бессмертие души.

— Ты можешь обеспечить себе пропитание, одежду и кров, но это не сделает тебя счастливой. Ты несчастна душой, а Бог ни разу не ответил на твои молитвы, — безжизненно выдохнул юноша.

Мужчина напряженно вел машину, лишь изредка поднимая взгляд на зеркало и наблюдая за происходящим на заднем сидении. Неведомая сила заставляла его не вмешиваться.

— Мы сможем сделать себя счастливыми, — с уверенностью ответила женщина за секунду до того, как остановилась машина.

— Я пойду в полицейский участок, — спокойно произнес мужчина, — Расспрошу, возможно, кто-то уже ищет этого мальчика, а вы пока подождите на улице, сходите, выпейте кофе.

Он целеустремленно отправился к зданию стоящему неподалеку.

— Пойдем, Николас, поедим чего-нибудь. Ты же ведь голоден? — она добродушно ему улыбалась, так, словно не было разговора между ними.

Женщина не получив ответа обернулась, но не в салоне машины не в ближайшей округе никого не было. Когда к ней вернулся ее муж, она беззвучно плакала.

— Знаешь, Джордж, — прижавшись к его груди, прошептала она, — Не было никакого мальчика, это был Ангел, он проверял нас. И мы обязательно справимся. Мы воспитаем ребенка из приюта как своего собственного, мы сможем стать хорошими родителями…

Николас стоявший в тени деревьев, в дали от этих людей, беззвучно усмехнулся. Мир изменился. Быт человека, его нравы и стремления — все стало совсем иным. Вот только сами люди остались прежними. На мгновение он сам почувствовал себя человеком. Маленьким, никому не нужным ребенком, без единого права на жизнь. Отрезвляющее чувство жажды, вернуло все на свои места.

До рассвета оставалось совсем немного времени, а ему предстояло найти пригодное для дневного укрытия место и лишить жизни кого-то из людей. Не вкладывая в поиск жертвы никаких эмоций, и полагаясь лишь на слепой жребий судьбы, Николас скользнул в темноту городских окраин.

* * *

Для тог, что бы иметь крепкую семью нужно уделять время родным, а если ты охотник на Вампиров, с этим всегда приходиться очень тяжело. Поэтому, жена Майкла, Люси, будучи еще беременной, собрала вещи и отправилась к своим родителям. Она никогда не пыталась препятствовать их общению с дочерью, но вернуть любовь им было уже не под силу.

— Папочка, а ты что уже уходишь на работу? — Милисса остановилась в дверном проеме комнаты.

— Да, мне очень нужно. Серьезные проблемы, — прошло всего несколько часов, как дочь приехала к нему, а он уже вновь спешит на свою работу.

— Ты же совсем не поспал? — девушка сложила руки на груди и печально посмотрела на мужчину.

— Сегодня приду пораньше и обязательно высплюсь. А ты пока отдыхай, — мужчина закрыл дверь.

Милисса подошла к окну и посмотрела на улицу. Ее отец сел в машину и уехал. Она очень любила его, но больше всего в нем ей нравилось его ненавязчивость. Он, уделял времени ровно столько, сколько было необходимо и не минутой больше.

Быстро приведя себя в порядок и одевшись, она собрала рюкзак и отправилась на поиски сенсации. Хотя дома с приведениями уже ни для кого не были новостью, но все же девушка именно их выбрала темой своей статьи. Сперва она хотела отправиться туда сразу ночью, но обдумав, решила обследовать их для начала днем, а в самые интересные наведаться еще и после захода солнца.

Уже к полудню окончательно вымотавшись Милисса, намеревалась бросить затею и отправиться домой, но поднявшись на обзорную площадку, она заметила на окраине города еще одну достопримечательность.

Девушка ругала себя за то, что могла забыть про «Проклятые Доки», в северной части города. Про этот район, еще в детстве ей рассказывал папа, настоящие страшилки. Спустя час она уже пересекла ограждение с предупреждающими знаками.

Около двухсот лет назад, Нордхилл пересекала полноводная река, по которой ходили грузовые корабли и баржи. Поэтому именно здесь были построены ремонтные доки. Город славился и жил только за счет этого, но пятьдесят лет назад вверх по течению было построено новое современное предприятие, для которого водохранилище было неотъемлемой частью. Постепенно из-за этого их река обмелела, а позже и вовсе пересохла. В напоминание о ней остались лишь эти доки.

Попытки разобрать ужасающие сооружения, увенчались полным крахом. Рабочие гибли или получали увечья, а местные жители складывали легенды и небылицы о духах реки, которые были хранителями этого места.

Милисса не могла себе представить, что это место настолько ужасающее и огромное. Пройдясь по периметру территории, она не нашла ничего интересного. Сделав фотографии колючей проволоки и заржавленных ворот, она вошла в один из ремонтных павильонов.

Ее восторгу не было предела. Металлические конструкции пару десятков метров в высоту и соизмеримые со средней футбольной площадкой, даже в полуденный зной хранили прохладу и полумрак.

Бросив свой рюкзак на пол, девушка принялась делать фотографии. Облупившаяся краска, ржавчина, растения пробившие бетонный пол — заставили ее воспрянуть духом.

Решив подурачиться, она громко воскликнула:

— Есть кто живой? — и громко рассмеялась.

Эхо раскатисто ответило ей. Звуки вибрировали на каждой железной балки перекрытий, отталкивались от стен и вновь возвращались к девушке. Это продолжалось несколько минут, пока созданную Милиссой какофонию не нарушил еще один голос.

— Какого черта, ты орешь?

Девушка вздрогнула и осмотрелась. Удивление было настолько сильным, что даже страха не появилось. Она была заинтересована, кто же может быть в подобном месте. Хотя голос и звучал рассержено, но видимой опасности не представлял.

— Покажись мне, я не намерена выслушивать упреки, от того, кого не вижу. Выйди, что бы мы могли поговорить! — Милисса еще раз осмотрела помещение.

— Подними голову и все твои проблемы решаться, — девушка посмотрела наверх.

На прикрепленных к потолку толстых цепях висело несколько широких стальных балок. Расстояние между ними не позволяло перешагивать с одной на другую, а учитывая высоту, прыгать по ним рискнул бы только сумасшедший.

— Ты туда забрался снизу? — Милисса опустилась на пол и сложив ноги в позу йога, запрокинув голову смотрела на юношу, спокойно лежащего на одной из этих балок, практически в центре павильона.

— Да ну, что ты. Я с неба прилетел, — без доли насмешки ответил собеседник.

— Ну да конечно, охотно верю. Может, расскажешь, что такой примерный мальчик вроде тебя, делает в подобном месте, — девушка была заинтересована персоной так вальяжно раскинувшейся под потолком.

— Пока ты не пришла, я спал. Думал, нормальные люди сюда не ходят, — юноша потянулся, и сел свесив ноги.

— Ну, по крайней мере, я в подобном месте выгляжу лаконичней, чем мальчик в миленькой светло-голубой рубашке, — съязвила Милисса.

— Видимо, гармонию создает этот ужасный рисунок у тебя на груди, — парировал юноша.

— Вампирчик?! — воскликнула она.

— А?! — растерянно уставился на нее юноша.

— Замри так, получиться замечательный кадр, — Милисса подняла фотоаппарат и пару раз щелкнула затвором.

— Зачем ты так ярко, — совсем по-детски обиженно вдруг заговорил юноша, потирая глаза, — Смотри, что сзади! — воскликнул он, не глядя указывая пальцем.

Девушка от неожиданности вскочила на ноги и оглянулась.

— Не оригинальная шутка, — недовольно заговорила она вновь поворачиваясь к собеседнику.

Балка, на которой всего мгновение назад, сидел юноша, была пуста и лишь слегка покачивалась.

Милисса была ошарашена, не зная, что и думать, она посмотрела на фотоаппарат. Нажав пару кнопок и обнаружив фотографии незнакомца, девушка улыбнулась. Радуясь, что нашла сенсацию, она засобиралась домой.

* * *

Солнце еще не до конца село, а в квартире Дэвида уже разрывался телефон.

— Я слушаю, — заспанным голосом ответил мужичина.

— Прости, что пришлось разбудить, но это очень важно, — Артур, на другом конце провода, был серьезен как никогда.

— Что случилось? — от сна не осталось и следа. Дэвид сосредоточено ждал ответа.

— Нужно поискать, одного мальчика, лет восемнадцати на вид, со светлыми волосами, странно себя ведущего. Его зовут Николас, и он может быть отчасти опасен, как для людей, так и для самого себя. Возьмешься? — собеседник не требовал ответа, он просто ждал.

— Как только стемнеет, я отправлюсь на поиски, если возникнут вопросы, свяжусь с тобой, — Дэвид закончил вызов.

Среди Вампиров был негласный закон — обращать можно лишь совершеннолетних, но видимо этот мальчик был исключением из этого правила.

Неужели, тот, кто его обратил, сразу же после этого прогнал мальчика? Для Дэвида это было чуждо и не гуманно. Он представлял себе, как этот несчастный, в полном одиночестве находится где-то и даже не может толком понять, кем он стал.

С наступлением темноты мужчина покинул свою квартиру и отправился в город. Не зная, где искать мальчика, он бесцельно бродил по городу. Шумные улицы вскоре опустели, лишь редкие прохожие спешили куда-то по своим делам. Где-то в подсознание люди опасались находиться на улице в ночное время.

Все, что было простым и не вызвало бы ни капли страха днем, ночью, под покрывалом сумрака превращалось в таинственное и пугающее. За каждым кустом таилось нечто опасное, а каждый человек был потенциально опасным. Ночь, забирала у мира все краски, но взамен приносила с собой странные звуки, которые днем не слышны.

Дэвид надеялся, что пропавший юноша, сейчас находится на улице, только тогда был шанс найти его. На пустых улицах можно отследить, кто и где находится в нескольких километрах по периметру.

Мужчина хотел как можно быстрее помочь, объяснить, успокоить, возможно, даже накормить. Он был уверен, что Сир не утруждал себя утолением голода после обращения.

Чем больше Дэвид углублялся в поиски, тем больше его воображение рисовало отвратительного монстра, по неизвестной причине решившего обратить несчастного мальчишку, а после так жестоко бросив его на произвол судьбы. От подобных мыслей мужчине становилось все хуже и хуже.

Прочесав большую часть города, он направился к району масштабной стройки. Город рос, разрастаясь на юг от старой верфи. Совсем скоро, вместо высоких заборов и куч строительного мусора, появиться новый жилой район с парком, торговым центром и комфортабельными жилыми домами.

Жизнь в портовых трущобах оставила свой отпечаток в его душе, с тех самых пор Дэвид чутко относился к проблемам людей, жертвуя на благотворительность баснословные суммы ежегодно.

Мужчина остановился на краю огромной ямы, на месте которой будет искусственный водоем. Лет через тридцать — это место станет поистине прекрасным. Высокие деревья обширные кровы и густая зеленая тень, спрячет это место от солнечных лучей. Возможно, когда-нибудь он придет сюда на закате, когда солнце не совсем село, но уже не лишает сил и не сжигает кожу.

Впереди у него целая вечность. Как он проведет ее? Что будет дальше? Где будет жить, кем работать? И будет ли вообще? Может, когда-нибудь он вернется на Родину и обязательно отыщет место, где был рожден и потерял семью. В Европе больше вампиров, чем в Америке. Но его, выходца из Европы Вампир нашел на «берегах грез».

— Оказывается рвы, и сейчас, воодушевляют на глубокую задумчивость, — насмешливо раздалось за спиной Дэвида. Обернувшись, он увидел мальчика.

Вроде бы юноша был совершенно обычным. Совсем недавно появилась мода одеваться «на размер меньше». Мешковатая одежда канула в лету вслед за яркими пиджаками и блестящими рубашками, а ей на смену пришла обтягивающая, подчеркивающая и донельзя простая на вид.

Вот и парень был под стать своему времени: легкие кеды, простые светлые джинсы, чуть свободные, словно так и недотянувшие до столь любимых всеми «второй кожи». Ремень, не несущий никакой нагрузки для образа, а главное тонкая обтягивающая водолазка, настолько сложного зеленого оттенка, что казалось, будто глаза ее носящего — становились цвета морской воды. Насыщенно голубыми с легкой изумрудной дымкой.

Дэвиду всегда казалось, что носящие столь тесный наряд юноши, сами себя загоняют в рамки, ведь невозможно вести себя естественно, если каждое движение стесненно.

Но весь его вид был столь непринужденным и «растрепанны», что мужчине на секунду показалось, словно юноша существовал в этот момент времени совершенно отдельно от своей одежды. Это было на гране сознания, вне досягаемости разума и здравого смысла.

— Очень опрометчиво с твоей стороны столь распущенно себя вести посреди ночи с незнакомыми людьми, — тон Дэвида можно было назвать назидательным, если не устрашающим.

— Распущенно…Распущенно, — мальчик задумчиво повторял это слово, словно пытаясь вспомнить, что-то или сравнить его с чем-то.

Это длилось не больше минуты, но мужчину это заставляло нервничать.

— Распущенно, значит доступно? — склонив голову набок, наконец спросил он.

— Да… Как тебя зовут? Может проводить тебя домой? Или же тебе нужна какая-то помощь? — Дэвид отчетливо ощущал появившийся страх, но не мог понять, от чего он появился.

— Николас… Да, у меня есть одна проблема, я был бы очень раз помощи, — он легко и не принужденно спустился по кучам стройматериалов и взял Дэвида за руку, — Здесь совсем недалеко, я покажу.

* * *

— Генри, он убил их всех?

— Нет, я же сказал, что не допущу этого.

— Замечательно, я так рада, что сможем собраться без спешки…

Все вокруг заставляло Николаса нервничать: свет, звуки, люди. Все изменилось, стало другим, чуждым. Он чувствовал себя лишним. После дневной встречи с девушкой, больше уснуть он так и не смог. Обожженные вспышкой глаза горели, и затянуло мутной розоватой пеленой. Юноша был дезориентирован, а как только зрение пропало, это чувство лишь усилилось.

Волнение делало его чересчур жестоким, усиливало голод, лишало возможности мыслить здраво. У Николаса и раньше случались такие дни, но тогда с ним были Генрих и Моргана. Они сдерживали его. Оберегали…

Зрение вернулось не полностью, от этого настроение ухудшилось еще больше. Полагаясь на слух и обоняние, юноше удалось покинуть доки, но удовольствия прогулка не приносила. Заранее ненавидя город, в котором собирается поселиться, он добрался до жилого района.

Судя по осколкам стекла на земле и забитым фанерой окнам, район был не самый мирный. Стены невысоких грязных домов были разрисованы причудливыми разномастными рисунками и словами, а под ногами шуршал мусор. Стараясь передвигаться как можно бесшумней по заваленной хламом дороге, он свернул в темный переулок.

Неподалеку пахло гарью, слышались крики людей, шум воды и суетливое движение. В тот же момент совсем близко раздался завывающий звук сирены. Шум нарастал и отдавался болью в голове юноши. Николас болезненно поморщился и бессильно опустился на бордюр. По проезжей части, с которой он свернул секунду назад, пронеслось несколько машин, именно они были источником столь отвратительного звука.

Мальчик сидел, зажив голову руками, пытаясь тем самым унять стук в висках. Осознавая, что без помощи здравый рассудок ему уж точно не сохранить, он твердо решил поискать других вампиров.

— Смотрите, это что еще за экземпляр? — говоривший сделал еще несколько шагов по направлению к Николасу.

Еще двое последовали за ним. От пришедших подростком пахло алкоголем и табаком. Вампиру до них не было никакого дела, ему лишь хотелось немного темноты и тишины. Грохот и металлический скрежет перевернутого мусорного бака, раскаленным металлом прошелся по сознанию.

Подняв голову, юноша осмотрелся, ища виновного — это бы невысокий лысый парень, одетый в широкие штаны и кожаную куртку. Двое других были так же коротко пострижены и одеты под стать первому, но немного старше и крепче его.

— Эй, ты чего тут забыл? — потеряв всякий интерес к мусорному баку, подросток подошел к Вампиру на расстояние вытянутой руки.

— Не подходи так близко, — выдохнул Николас.

— Что страшно?! Ноги вон, тебя уже от страха не держат, — все трое громко расхохотались.

— От тебя смердит, не хочу ощущать эту вонь рядом с собой, — не обращая внимания на их веселье ответил Вампир.

— Ты хоть понял, что сказал? — сквозь зубы зло процедил собеседник, — Да знаешь, что я с тобой сделаю, — бритоголовый навис над мальчиком.

Николас протянул руку и схватил угрожавшего за ворот куртки, наклонил ближе к себе, так что бы смотреть ему глаза в глаза. Тренированное тело с покорностью подалось вперед и согнулось практически пополам.

— Ну и что же? — не меняя спокойной интонации, вопросительно вскинул бровь Вампир.

Подросток изумленно наблюдал, как светло голубые глаза покрываются красной паутинкой и постепенно полностью окрашиваются в кровавый цвет. Если смена цвета глаз просто удивила парня, то обнаженные клыки по-настоящему испугали его.

— Хочешь, я отпущу тебе грехи? Судя по твоему виду и поведению их у тебя не мало, — прошептал юноша на ухо своему оппоненту.

Стоило Николасу разжать руку, как парень отпрянул и, не удержав равновесия, осел на грязный асфальт переулка.

— Ты что с ним возишься? — зрители, этой нелепой сцены, были явно недовольны, — Дай, я сам, все закончу, а то гляжу ты уже готов к мамочке под юбку спрятаться.

— Бон, не трогай его, вдруг заразный, — дрожащим голосом проговорил сидевший парень.

— Не переживай, я руки помою перед едой, после того, как его проучу, — Бону было все равно, он даже не обратил внимания, что его друг был сильно напуган.

— Не переживай так, перед похоронами есть отличная традиция купать усопшего, — нараспев отозвался Вампир, встав на бордюр и потянувшись.

В полумраке переулка блеснуло лезвие раскладного ножа, Бон пересек разделявшее их пространство и прижал оружие к горлу юноши. Николас лишь грациозно поднял руку и дотронулся до щеки нападавшего. Мягкое успокаивающее прикосновение к щеке, опустилось ниже к распахнутому вороту куртки и незащищенной шее. Бритоголовый опешил и попытался отстраниться, но тонкие пальцы крепко сжались, не позволяя ему даже вдохнуть.

Стоя на бордюре Ники мог свободно смотреть в глаза своей жертве. Сейчас ему хотелось лишь закончить эту утомительную игру, утолить жажду крови и отправиться на поиски себе подобных.

Для Вампира оборвать жизнь человека сущий пустяк. Момент, когда кровь перестает сочиться из крохотных ранок, проходящих сквозь нежную кожу и тонкие стенки венок, а сердце судорожно замирает, наступает очень быстро. Никаких лишних движений, минимум борьбы и криков — все это может привлечь ненужных свидетелей. В этот миг перестают существовать понятие о времени, пространстве, жизни и смерти. Есть лишь кровь, и именно она приносит ощущение восторга и на мгновение наполняет сознание чужими воспоминаниями.

Тело парня с характерным звуком упало на асфальт и окончательно обмякло.

Николас едва не последовал за ним. Кровь не принесла чувства насыщения. Странное ощущение разливалось по всему телу. Попытки юноши хоть как-то определить причину подобного, не приносили успеха, сознание плыло, затягиваясь пеленой. Все неприятности, пережитые им стали несущественным. Состояние отрешенности продолжалось совсем недолго, но на смену ему пришли жуткие спазмы. Мышцы в области живота сокращались отторгая кровь. Вампира тошнило.

Чувство реальности вернулось через несколько минут. Когда Ники смог здраво оценить ситуацию в переулке, кроме трупа и его самого, уже никого не было. Он с легкостью мог выследить и убить тех двоих, вот только, пить их кровь он не рискнул, а лишать жизни лишь из-за задетого самолюбия… Всего столетие-два назад такого бы вопроса и не возникло. Вампир с упоением насладился бы охотой, и моментом смерти своих обидчиков. Но сейчас — это было бы слишком опрометчиво и слишком неразумно с его стороны, совершать подобное лишь в угоду своей гордыни.

Николас редко впадал в уныние. Даже сейчас, ощущая себя одиноким и неуместным в этом времени, он, вытирая краем рукава постыдные слезы, смеялся. Аристократ не имеет права выставлять чувства напоказ — он будет «съеден» обществом, за эту непростительную слабость. Вампир — хищник, ему неведомо чувство досады. Прожив несколько веков, эмоции реликвия, которую сохраняют немногие.

Осмотревшись в поисках места, где можно спрятать труп, Ники сосредоточено обдумывал, где именно он сможет найти других Вампиров. Поиск стал навязчивой идеей. Перспектива умереть в одиночестве не прельщала, даже грядущим покоем.