Убийца для драконов (джен)

“Иную жизнь оставил я

Канцлер Ги “Романс Моринготто”

Сейчас

Дрэ Кон

Мне снова томно возлежалось на подушках. Скука вернулась в двойном объеме. После нескольких периодов с птенцом, все казалось жутко скучным. Мысли блуждали, путались, живя своей жизнью. Мне думалось ни о чем и при этом обо всем сразу. Одна мысль перетекала в другую, а та рождала следующую. Время тянулось как кисель. Чем себя увлечь, мне в голову не приходило. После деятельного птенца, который отвадил от меня всех рыцарей своими выходками, и это за не полные два периода, а также побывал в соседней деревне и случайно ее поджёг. ("А откуда мне было знать, что умею огнем плеваться". И это мне сказал человек, который сам напросился в ученики к дракону!) Сходил в горы за целебными травами, а принес сильнейших ядов. Именно после этого случая мне пришлось сводить птенца в источник, не хочу терять единственного ученика, да еще какого...

Кажется, мой воспитанник как-то говорил, что называть его нужно не он, а она. Мол "у людей нет возможности менять свой пол по десять раз на день, с каким рождаются, с таким и живут". Плохая особенность. Может, это из-за того, что они не появляются из металла, сплавленного двумя драконами особым образом в яйцо, а просто проходят через организм не преобразующейся женщины? Все равно, неудобная особенность.

В общем, в ряде сложных экспериментов, часто угрожавших моему существованию, выяснилось:

1) Стася дышит огнем (когда злится) — нечего пьяным рожам к моему птенцу приставать. Я на тот кабак еще пару раз дыхну. Потом.

2) Летать пока не умеет (но учится) — один раз не поймать, когда она с моего хребта падать будет, и полетит. Пока только зависает над землей при падении. Чуть до инфаркта не довела, когда в пропасть рухнула.

3) Мое золото чует, как свое — в принципе, оно ей не нужно, но старается его приумножать, а также возвращать спертое. Где теперь та шайка, кто их знает....(ибо нечего радоваться "пустой драконьей пещере" у птенца дракона богатая на пакостные ловушки фантазия и полное отсутствие инстинкта самосохранения)

4) Каждый день приносит новые сюрпризы. Скоро из золотого дракона серебряным стану, так она из меня силы тянет.

Нужно направить ее на вольные хлеба. Пусть мир посмотрит, но сделать это нужно так, чтобы ни о чём не догадалась.

А то когда было мной задумано подучить ее реалиям этого мира, мы одну восьмую часть периода посвятили тому, чтобы поспорить, а надо ли ей оно. Мои доводы о том, что все полученное знание пригодится, ведь дети этого мира знают все о нем с рождения, а она даже защитить себя не может, ведь озеро только продлевает жизнь, а не дарует бессмертие, разбились о наивное "я уже взрослая". Пришлось сравнивать возраст и еще долго объяснять хронологию. Когда, увлекшись, перешли на историю мира, Анастасия наконец поняла, что можно не учить с нуля, а получить знания сразу просто посидев мгновение в скорлупе, которую я нагрею. До чего ленивое создание, а как же знания, бесценный опыт? Главное не засмеяться, а то туши потом пещерный мох. А хронологию я до сих пор разбираю. В наших мирах оказалось примерно равное время, но разными исчислениями. Например: по их мнению возраст нужно считать годами, а не сезонами. Сначала мы запутались ошибочно предположив, что год и сезон одно и то же. На какое-то время мне успело показаться, что мой птенец совсем кроха, шестнадцать лет — столь юный возраст, но после удалось выяснить, что подсчет годами для них проще и год — это один оборот планеты вокруг светила. То есть наши примерно четыре сезона. Итого, первое впечатление оказалось верным, ей шестьдесят шесть сезонов. А значит времяисчисление в соотношении наших миров следующее: один наш период — это один день для них. День это когда светло, а как тогда они ночь считают? Странные какие-то. Части периода у них называют часами, вот это удобно. Наши луны — их месяцы, даже количество периодов совпадает почти всегда. Хоть в этом сошлись во мнениях. Три луны составляют у нас сезон, у них же три месяца не составляют ничего существенного, но двенадцать месяцев являются годом. Из этого следует, что оборот всего сущего у нас равный, только они его веком зовут. Теперь хоть знать будем, а то путались.

О, а вот и птенец, уже развил бурную деятельность.

— Куда собралась?

— В смысле!?

— Прекрати отвечать вопросом на вопрос и строить из себя дурочку. Мне удалось увидеть, как ты тайком пыталась собирать баул, причём явно не по ягоды. Ты опять решила бросить меня в одиночестве.

— Нет, па, что ты. Только погуляю и вернусь, когда я задерживалась!?

— Знаю твои "погуляю". Не так велик мой возраст, чтобы забыть недавние события,— пытаюсь недовольно нахмуриться,— Последний раз, помнится, ты аж закопченная домой вернулась, так "погуляла".

— Что ты на меня наговариваешь, — Стася недовольно отмахивается, — Я только к соседям сходила. От местного царька помочь избавиться хотела, да и еще там полезные знакомства по мелочи завести. Да и не одна я гуляла.

Думаю — "Ты скромницу перед кем другим играй, а передо мной не надо. А то я своего птенца не чую". А вслух говорю:

— Помнится, ближайшие соседи мирные, не желающие моей смерти, в соседнем государстве живут. А про друзей твоих мы потом поговорим. Когда остынешь.

— Да я спокойна как удав, — какой выпад... Старо как мир, или как я, что весьма похоже.

— Сиди дома.

— Моей душе здесь мало места, простора не хватает для полета мыслей и воплощения амбиций, мне тесно в этой сырой темнице, мне воздух и простор необходим. Я к солнышку хочу,— Какие переходы в настроении, ей бы перед труппой цирковой выпасть, а не передо мной.

— С каких пор тебе мало горного солнца? Не так много времени прошло, как ты стала моим птенцом. Мы, конечно, приветствуем самостоятельность, но мне скучно не знать куда ты пропала.

— С тех пор как сюда попала. Мне дня хватило, чтобы насытиться и восхититься местными красотами. Ну интересно же, что там за лесами и реками. Это ты веками смотришь на все эти великолепия, от того и приелось, а мне то все в новинку здесь и жажда знаний не утихает ни на миг, и тяга к приключениям к тому ж свербит в некоторых местах. Мне мало того, что я в том золотом яйце узнала, я хочу это видеть.

— Мною уже упоминалось, что мы так всегда птенцов учим.

— Только птенцов, а дети как же?

Она хихикнула тихонько, стараясь, чтобы смех звучал приглушенно.

— А дети сами рождаются из подобных яиц и знания у них от обоих родителей, а не от одного старшего.

— Вот бы и нас так учили, а то сиди за партой, зубри все что ни попадя. А тут самое нужное уже знаю, остальное по интересам выучу. Ну, так я пойду? Дальше учиться.

— С друзьями познакомишь — пойдешь.

— Хорошо. Найду их и приведу, — Что-то подозрительно быстро согласилась, — Ладно, ма, я побежала.

— Вернись пораньше, оборота через два хотя бы. А то вы, люди, так мало живете, — побольше грусти в голос.

— Так я ж в источнике купалась. Лет на пятьсот-семьсот дольше проживу, — Вот егоза. И тут разузнала, зачем к источнику ходили.

— В сравнении с прожитыми мной оборотами — твои пятьсот лет мне — что тебе твоя же минута.

— Хорошо. Вернусь пораньше… Э-э-э…А-а-а-а… — Вот и отпускай её одну, она не только обмундирование, она себя потеряет. Но при этом строит из себя самостоятельную и взрослую личность.

— Твой меч в твоей комнате, в хранилище за ненадобностью. Одежда где-то в малой пещере, ну выбери себе там что-нибудь. И впредь следи лучше за собой, шпионов на себе понаприносила. Не хочу одежду жечь.

-Спасибо, па.

Игорь

Что за фигня сейчас произошла?! Как та б... баба в это превратилась? Как вообще из чего то маленького можно во что то огромное перевоплотиться?

После того жуткого чудища, которое притворялось прекрасной девушкой, ну что мне так не везет, и явно хотело меня сожрать, ноги сами понесли меня подальше от пещеры и от деревни тоже. А то фиг их знает, местных жителей, может они так своего монстрика подкармливают, чтоб их не жрал.

Как перешел на бег, сам не заметил. Бегу, да так, что в ушах ветер присвистывает, на пути успеваю перекусить встречной мошкарой, а пару секунд назад на полном ходу в лоб влетел огромный жучара, честное слово, думал богу душу отдам ну или упаду замертво от дырки в башке, которую он во мне протаранил. Руками пошарил, вроде до мозгов не достаю, но шишка с грецкий орех думаю будет. Свежий воздух, голубое небо, природа, вот все шикарно если бы не…не успеваю додумать в глазах тухнет свет и дальше темнота и звуки как сквозь вату. Меня кто-то трепет по щекам, что-то кричит. Ощущения, как после анестезии. Чувства, звуки, запахи, все приходит, словно я в поролоновом коконе и через него до меня пытаются достучаться. Душа уходит в пятки, сердце набирает темп, а если это та тварь догнала меня и теперь треплет чтобы сожрать. Может притвориться мертвым, как опоссумы, авось отстанет, побрезгует. А вдруг оно падальщик?! Маменьки мои, сердце стучит так, что эхо наверно оглашает всю округу. А вот водой в лицо зачем?!

— Хочешь сожрать, так жри, а не мучай!

Ору что есть мочи, свернувшись в клубок. Надо мной даже птицы примолкли, и ничего больше не случилось. Приоткрываю правый глаз. Немного. Стоит девчонка лет семнадцати-восемнадцати на вид, ничего такая, в моем вкусе. А если это было не чудище... Вскакиваю на ноги, как ни в чем ни бывало.

— Скажи мне, подруга, ты чего незнакомых дядь водой поливаешь? Так ведь и ножечком по горлышку можно получить.

И почему надо мной все ржут?! Я же из известного ордена и прикид ничё такой, а-ля "загадочный".

— Ты эт не смейся. Сон мне приснился страшный. Очень. С кем не бывает?

— Я извиняюсь, мужчина, но сон вам страшный по моей вине привиделся, — отвечать отвечает, а сама вот вот снова заржет, — я в город шла, смотрю, бежишь как угорелый. И кричала, и звала, а ты меня не слышишь, вот я тебе камешком в височек и пульнула. Первый раз не рассчитала видимо, слабовато кинула. Тебе камнем по лбу прилетело, но ты дальше бежал, вот побольше и взяла, что б наверняка.

— Мило, очень мило. Слушай, а дай попить. А то после вчерашнего башка гудит и во рту Сахара.

-Воды тебе не дам ни капли, не заслужил. И так на твое пробуждение ушла дневная норма. Дойдешь до ручья и осуши его хоть до дна. А теперь мне пора. Дела в городе дожидаются.

как там они без меня, бедненькие, — смахнула камне-метательница фальшивую слезу.

— Послушай, деловая. Я тут недавно и не по своей воле. Округи вашей не знаю, заблукал маленько. Ты помоги мне выбраться отсюда, а?

— А мне от этого какой прок?! Зачем мне обуза? Судя по одежде, ты из тех, с кем разговаривать опасно. Мне так папа говорил. А тут о помощи просишь, — обидно хихикнула девушка, — Учти, "опасный", если я беру тебя с собой, то за лишние приставания легко сделают тебя евнухом. Я как фея крестная, только вместо волшебной палочки у меня острый как лезвие кинжал. Взмахну рукой и забудешь о том, что мужчина.

— Угомонитесь, девушка. С меня монеты и приятная компания, с тебя дорога.

Пытаюсь внешне быть альфа самцом, а внутри готов кричать: "девочка миленькая возьми меня с собой иначе я тут сдохну, если не от голода, так от жары"!

-Знаешь, а пару монет мне не повредят. Так что идешь за мной, язык за зубами держишь и притворяешься лосем. Только старайся рогами ветки не цеплять и двигаться как можно тише. Дойдем до города и у стен тебя брошу, дальше в разбежку и мы друг друга не встречали.

Хотел было возразить, но здравый смысл подсказывал, что один отсюда выберусь не скоро. О том, что могу и вовсе не выбраться, думать хочется в последнюю очередь. Засунув гордость поглубже, опустив голову, кивнул.

Не знаю сколько именно мы брели, но время шло, а лес не кончался. Порой мелькало ощущение, что она водит меня кругами, что бы цену побольше заломить. Дабы не быть обманутым, начал делать пометки на деревьях, от чего начал отставать и за это же в меня незамедлительно прилетел камень. Лес вокруг самый обычный, привычный глазу городского жителя. Все как в кино показывали, только страшнее. То коряга чудится монстром, то ветки подозрительно шевелятся у куста, то просто подозрительно тихо. Шли молча. Провожатая часто оборачивалась, через раз останавливалась, прислушивалась, жестами приказывала мне тихо замереть на месте, при этом сама убегала вперед, а через пару минут возвращалась и все повторялось в новь. Это нас жутко тормозило, что вводило меня в бешенство, безумно хотелось горячей пиши, чистой одежды и мягкой постели. А мой гид только и делает, что изображает параноика. В очередной раз, когда она застыла у кустов проигнорировав ее запрет на движения, подошел к сзади и, ударив по плечу ладонью, хотел сказать, что это мне все надоело и пусть ведет быстрей или объяснит чего остерегается. Но только рука коснулась ее плеча, она схватила мое запястье одной рукой — сделав какой-то болевой прием, второй ударила кулаком мне в челюсть, я не почувствовал ничего, просто в глазах потемнело, а когда открыл их, уже лежал на земле, а моя спасительница и мучительница с серьезным лицом сидела рядом.

Она поднесла указательный палец к губам и махнула головой в сторону тех самых кустов. Перевернувшись на живот, по пластунски я добрался до зеленой лесной ограды и раздвинул ветки. За ними скрывалась вытоптанная поляна, в центре которой сидела толпа существ непонятной формы, жарившая над костром на палках огромные куски мяса, как мы в школьные годы сосиски. Непроизвольно начала выделяться слюна, пришлось сглотнуть, но получилось довольно громко и за это от попутчицы получил по-отцовски добротного леща. И откуда в этой малышке столько силы?! Ума не приложу.

Повозка, кони, ну эти животные на коней больше всего похожи, палатки и парочка привязанных к деревьям человек. Неподалеку от них спит, как я понял, постовой. Теперь до меня дошло, что не зря нам надо было идти тихо, и подозреваю, что мясо на палочках, которое уже едят, возможно ходило на двоих ногах, когда было живым.

Чуть дальше в тени леса раскрывались какие-то светящиеся сферы. Появляясь из ниоткуда они больше походили на сгустки света, ну или на нечто странное, чего в моем мире никогда не было. Как выяснилось, эти светящиеся "нечты" очень быстро движутся, и очень легко лопаются. Ага, а внутри человечки. Это я о чем? Ах, да. Каждый сгустко-шар подлетал к большой такой штуке в форме тоже шара, только из прутиков каких-то, и лопался. А внутри оказывается что-то гуманоидное, будем считать что люди в необычной балахонисто-рваной одежде. Эти странные люди, издалека сложно разглядеть зачем, выходили из одних сгустков и шли к тому самому шару из прутиков, который плавно начинал светиться все ярче, пока люди не исчезали. Интересно, что это. Надеюсь не машина самоубийств, как в одном известном мультике.

Свет похоже ввел меня в транс. Иначе почему я смотрел от удивления разинув рот, моя спутница заметив это рукояткой клинка приложенного мне к подбородку медленно помогла вернуть его на место. Ну откуда такое в лесу? Мне порой кажется, что с ума сойду от увиденного в этом мире, если уже не сошел. Ни проводов, ни лампочек, ничего, просто светящееся что-то посреди леса. Когда же очарование светопреставления сошло на нет, в глаза бросилась еще одна странность. В радиусе полуметра сферу окружали статуи, как живые, словно окаменевшие на полпути, только вот из какого материала сделаны из далека не разгляжу, но выглядит очень натурально. Животные, люди и прочие существа, что и в страшном сне боялся увидеть, все были собраны здесь в чарующе ужасной инсталляции. Под ногами этих скульптур все было засыпано песком цвета воронова крыла, так кажется его называют. Эта чернота, как мне казалось, даже в самую темную ночь выделялась бы среди других оттенков своей насыщенностью. Ужас, начатый позавчера, только набирал обороты. Стоило мне начать успокаиваться, что-то еще более мерзкое и ужасное начиналось вновь. Вот как сейчас.

Запах чего-то съедобного дотянулся до моего носа и сразу же начал сводить с ума истосковавшийся по настоящей пище желудок. Задумавшись и замечтавшись, в полу-забытье приподнял голову и тут же мне в затылок ударило чем то твердым. С ненавистью в глазах и обидой на лице обернулся на свою спутницу, она же дала понять, что голову должен держать пониже к земле и не шевелиться. Подползла ко мне и прошептала:

— Сиди тут, не высовывайся, сейчас пойдем.

Дальше стало интересней и страшней. Она встала и, ничего не боясь, пошла в сторону пленников. Аморфные существа, сидевшие у костра, настолько были заняты разговором, что и бровью в ее сторону не повели, их хмельной ржак, казалось, распугал не только всех птиц в округе, но и самых матерых хищников. Хотя, если они не обращают внимание на летающие шары, моя новая знакомая их вряд ли удивит. Вот шальная, сама же сказала сидеть и поперлась с голой грудью на амбразуру. Меня уже привычно охватил страх. За эти дни он стал моей единственной эмоцией. А если ее схватят и повяжут? Неужели мне придется ее выручать? Вот дура, сидела бы тихо, обползли бы это сборище и спокойно пошли дальше. На геройство потянуло. Бэтмен, мать ее за ногу. Подойдя к спящему стражу она связала ему руки и ноги, меч и нож отложила в кусты. Из листвы в том месте высунулась плоская голова, поднявшись на пол метра от земли, напоминающая змеиную, покрытая ярко красными длинными шипами с торчащими по бокам, то ли ногами, то ли усами хаотично шевелящимися, будто адская многоножка. Это создание широко открыв пасть издало протяжный громкий звук, от которого в ушах я ощутил лишь легкое жжение, остальные же, спутница и сброд у костра, схватившись за уши, корчили ужасные гримасы. Более чувствительные катались по земле, вырывая клочки земли и запихивали в уши, пытаясь заглушить звук, пленники рвали глотки криком, пытаясь ослабить боль, но тварь перекричать им увы не удавалась. Выхватив сюрикэн из кармашка уже ставшего родным жилета, почти ни целясь отправил его точно в морду этой твари, надеясь попасть меж глаз. Не знаю как, но на удивление для себя самого довольно метко.

Округа затихла моментально. Люди продолжали корчиться от боли, не замечая, что причина вызвавшая ее, исчезла. Воспользовавшись моментом паники, я бросился поднимать своего гида на ноги и, надавав ей пощечин, для приведения в чувство, побежал к пленникам пилить веревки. Благо у меня гибкая пила-струна в базовой комплектации к любой "полигонке", и сейчас это очень пригодилось, она, как и все мое обмундирование стала настоящей и реально пилила веревки. Очухавшись моя "подруга" попыталась развязать узлы, но увы и ах. Да, с этой фигулькой к вечеру закончу пилить.

Заметив секиру у костра, побежал к ней, по дороге пиная валяющихся на земле и уже приходящих в себя аморфов. Не долго длилась моя удача, один из них оказался чуть проворней и остановил ногу схватив меня за лодыжку и повалив на землю. Под руку попался камень и размахнувшись что было сил я ударил этого шустрого им в глаз. Тело обмякло и выпустило мою ногу из цепкого захвата, со злости пнул его в догонку освободивщейся ногой в нос. Схватив секиру наотмашь ударил еще одного подбежавщего агрессора в живот, не успев сделать очередной замах, получил удар в грудь огромным молотом и упал на землю. Боли не было, только обида и злость наполняли меня. В жилах, от избытка адреналина, закипала кровь. Сделав подсечку, поднимаясь сбил ближайшего нападавшего. С каждой секундой приходившие в чувство окружали меня. Не знаю каким чудом, но освободившееся пленные и провожатая заходя им в спины вырубали и брали на себя все новых и новых аморфов, пока те не заметили их. Бойня разделилась на кучки. Увы, но мне достался самый здоровый детина. Сойдясь с ним, мы пытались перебороть друг друга, и во всей этой суматохе я не заметил, как он целенаправленно вытесняет меня к лесной сфере. Когда мы к ней всё-таки приблизились, его хватка сначала окрепла, а после он рассыпался в моих руках, будто песочный замок под ногою хулигана. Испугавшись, я попятился и, споткнувшись об одну из статуй мелкого существа, понял, что падаю в сторону веточной сферы и меня затягивает словно магнит рассчитанный на людей. Последнее, что увидел, это большой такой гриб. На поляне дерутся, а я на гриб смотрю. Ну вот обожаю я собирать грибы, не всегда удачно, но не в этом дело, вообще грибы люблю. Я ж потому и Кортинариус, что без грибов никуда. А уж сколько я ими травился, а всё одно люблю, а ка-а-а... Не хочу умирать!

Яркий свет ослепил и дезориентировал, я чувствовал, как лечу только не понятно вверх вниз или в бок единственное что ощущалось, так это огромная скорость, но куда не понятно. Повлиять на траекторию полета никак не мог. Оставалось наслаждаться свободным полетом, надеясь, что приземление если и будет смертельным, то окажется хотя бы моментальным и безболезненным.