Идем на голоса... (гет)

— Наглый парень, — однажды одобрительно заметила Лина во время чистки картошки. Злата помогала ей, хотя процесс больше напоминал акт вандализма, совершаемый над корнеплодами. — Но с ним легко ладить, да? Держись за него, родных людей так мало. У меня такого защитника, вроде старшего брата, на практике не было. Жаль.

Злата, закусившая губу при первых же словах о Глебе, заинтересовалась:

— То есть?

— К тому времени как я появилась, старшие уже стали разъезжаться кто куда, жениться.

— Но вы дружите?

— Не очень, большая разница в возрасте. Да не смотри так печально! Я у мамы была любимой принцессой, несмотря на ее строгость и бескомпромиссность, — рассмеялась Лина. — Она до сих пор печется обо мне как о маленькой девочке.

Злата представила — старушка семидесяти лет, с птичьим профилем Лины, пучком седых волос и стальным взглядом.

— В любом случае, никто из них не был бы так полезен. Вам невероятно повезло выйти из леса. И как Глеб понял куда идти?

— Просто везение. Кстати, — вдруг вспомнилось Злате о упомянутых им сетях на берегу. — У вас тут кто-нибудь рыбачит?

— Рыбачит?— невнимательно переспросила Лина. — Здесь вряд ли, не через лес же со снастями идти, да и акулы водятся. Какая забавная картофелина! Напоминает… Хм… Давай-ка я лучше ее почищу.

Утром Лина укатила куда-то на своем тракторе, крикнув в окошко, что вернется поздно. Решив позавтракать, Злата обнаружила пропажу ключа от чулана, где хранились консервы. Она обыскала всю кухню и, не смирившись, отправилась на обследование огорода. Результаты произвели на девочку впечатление. Обклеванные курицами листья свеклы, морковки и клубники печально вяли на солнце, на дорожке лежали целые стога выполотого бурьяна.

Маясь от безделья (в комнату к спящему Глебу она возвращаться не стала) Злата залезла на вишню, где устроился один из котов. Она просидела там с полчаса, подергивая его за уши и хвост, и чуть не свалилась, услышав резкий гудок.

Во двор въехал высокий автомобиль с кузовом, накрытым брезентом.

Злата с опаской спустилась. Из машины не спешили выходить, но интригующе шуршали. Чуть подтянувшись, девочка заглянула во внутрь и тут же получила удар дверцой по подбородку, успев заметить ворох зеленых листьев.

— Ай! — громко воскликнула она, прижав ладони к лицу.

— Ой, ой, дите, ты как? — раздался бас и хлопок закрывшейся двери. Злата взглянула вверх — перед ней стоял черноволосый, усатый мужчина. В одной руке он держал ведро, полное початков кукурузы, другой прижимал к груди кочан капусты.

— Зубы целы?

Злата кивнула.

— Покажи. А этот нижний такой и был? Тогда ладно. А вы кто Лине будете? — подозрительно пошевелив усами, спросил гость.

— Племянники, — вышел из дома лохматый Глеб.

— Ого. Надо же! Рад, очень рад, — взбодрился мужчина и вручил ему ведро. — У меня тут подарочки : первая кукурузка в этом году, сладкая… Уммм! — он пощелкал пальцами. — Вы такой нигде не поедите! Сколько можно — консервы да консервы? Там у меня еще помидоры, зелень, — он развернулся к машине, вытаскивая пакеты. — Так! Все нужно быстренько в холодок. Лина просила шоколада привезти. Он конечно, подтаял, но хуже не стал. Ребенок в пижаме, займись.

Злата прижала к груди мягкую плитку, с изумление следя за увеличивающейся на земле съестной горкой.

— Там булочки и вафли. Чай… Ага, вот здесь! Сковородка еще одна. Ну, сами разберетесь, — мужчина деловито направился к кузову и выволок из-под брезента блестящие хромированные покрышки.

— Где же ваша тетя?— наконец спросил он, оглядывая двор.

— А ее нет,— пожал плечами Глеб, не сводя глаз с покрышек.

— Она вечером вернется, — добавила Злата

Гость обескуражено пошевелил усами, переведя взгляд с продуктов на открытую в дом дверь.

— Будет не по-соседски развернуться и уехать, э? Ваша тетя спросит: «Почему же Алик не остался, может ему стыдно за свои подарки?»

— Не скажет, — честно сказала Злата. — Она точно обрадуется. Это же сельдерей?

— Тогда я должен остаться. Что у вас на ужин?!

— Верно рассуждаете, — одобрил Глеб, приближаясь к кузову. — А зачем Лине покрышки?

Алик пожал плечами..

— Так, баловство. Пытаюсь ей мотоцикл подчинить, хотя, по-моему, без толку.

— Здесь есть мотоцикл? — спросил Глеб с видом человека, нашедшего алмаз в куче угля.

— Есть, в гараже стоит, — подтвердил Алик.

Глеб совершенно другим взглядом оглядел постройку.

— Злата, поставь чайник, — приказал он, помахивая ведром.

— Бегу, — буркнула себе под нос Злата, но пошла в дом.

После чаепития гость остался с ними. Глеб увел Алика в гараж, они вместе выкатили мотоцикл и устроили вокруг транспорта консилиум. Хотя Злате вскоре стало скучно слушать их бурное обсуждение, изобилующее техническими подробностями, за Глебом наблюдать было крайне любопытно: глаза заблестели, жестикуляция усилилась, а на лбу появилось множество мазутных пятен, которые он оставлял, то и дело прикладывая ладонь к голове.

Злата с облегчением вздохнула, когда на дороге показался трактор Лины. Алик заулыбался и направился ей на встречу.

— Соседка! Долго тебя не было! Заехал поздороваться, смотрю — дети без пригляда, голодные.

Глеб, на полголовы возвышавшийся над Аликом, вздернул бровь.

— На тебя всегда можно положиться, — насмешливо глядя на гостя, протянула Лина. — И ты покормил?

— Чай попили, — кивнул Алик, застенчиво.

— Я ключ от кладовки забрала, — снисходительно поставила в известность художница Глеба и Златую. — Они у меня в одной связке.

— Догадались, — улыбнулась Злата, стараясь не рассмеяться. Лина задержала на ней долгий взгляд, перед тем, как уйти в дом. Все последовали за ней на торжественное извлечение консервов, а через полчаса на столе красовалась яичница, приготовленная Глебом, и возвышалась стопка из бутербродов, сооруженных девочкой.

Лина, несколько раздосадованная тем, что ей не дали проявить свой кулинарный талант, беседовала с гостем.

— Может Глеб тебе с ремонтом поможет, если ему так интересно? — между прочим спросила она.

— Я не против, — разгладил усы Алик. — пусть приезжает ко мне, у меня целый гараж запчастей, вместе решим что делать.

— А вы далеко живете? — жуя бутерброд, поинтересовалась Злата.

— Да нет, за пятнадцать минут добираюсь, тут прямо по дороге и второй поворот на лево, сразу за Лабекиными.

— Приезжай завтра. Глеб, ты же согласен? — спросила Лина.

— Конечно, — ответил Глеб. Злата вздохнула. Не то что бы она интересовалась техникой, но то, что ее и не подумали пригласить, было довольно обидно.

Провожали гостя уже ночью.

— Знаешь, ходить в пижаме на мой взгляд жутко неудобно, — тактично сказала Лина зевающей Злате. — У меня в кабине лежит сумка с вещами — глянь, может быть выберешь и себе.

— Спасибо, спасибо, Линочка!— воскликнула Злата.

Глеб, шедший впереди, с усмешкой оглянулся на художницу. Она поджала губы и величественно выпрямилась.

Все привезенные вещи подошли Злате, и не было ничего подходящего для высокой Лины.

Глеб стал уезжать с Аликом, таская туда-сюда целые ведра странных устройств, проводов и инструментов. Вернувшись к ужину, он каждый день торжественно объявлял, сколько раз они переделывали привод и как трудно заменить свечи.

— Какой у Алика дом? — однажды робко вклинилась в его монолог Злата.

— Дом? Нормальный. Большой. Есть сад, — Глеб повертел в воздухе пустой вилкой.— За ним ухаживает его мама.

— Как, кстати, поживает госпожа Роза? — поинтересовалась Лина.

— Хорошо. Сидит в гостиной, раскладывает пасьянсы. Сказала, что у меня камни на плечах, что-то такое про гнездо и предложила купить пояс от порчи.

Злата и Лина рассмеялись.

— Феноменальная женщина, — произнесла Лина искренне. — Давняя подруга моей матери. Это она договорилась о покупке этого дома. Как я упиралась… А ко мне придет такая мудрость?

— Если мне разрешат судить, то у вас она уже есть, — чуть склонил голову Глеб. Лина отмахнулась от него, случайно запустив в Злату ложкой с салатом.

Оставаясь одной весь день в комнате, девочка больше времени проводила с кусочком янтаря в руках. С ним она не думала о родителях, не обижалась на Глеба, не терялась в мучительных догадках относительно произошедшего. Однако общение с камнем теперь имело весьма пугающие последствия — она долго приходила в себя, обрывки видений мешали уснуть, а сны оказывались пугающе чужими.

Как-то Лина не смогла дозваться Злату из кухни, девочка пришла в себя только от ее прикосновения. Этот случай окончательно убедил Лину в некоторой невменяемости подопечной. Весь день художница разговаривала со Златой несвойственным ей ласковым голосом, и косилась, думая, что девочка не видит.

— Тебе скучно? — спросила на завтра Лина. — Хочешь, я дам тебе почитать?

— Ох, конечно! — обрадовалась Злата, стеснявшаяся попросить книги, которые художница так ревниво забрала в свою комнату.

Лина принесла Злате несколько ярких томиков, правда, в ужасном состоянии: у некоторых целиком вырваны форзацы, у других оторваны части страниц. Названия и имена авторов ничего не говорили девочке (кулинарный роман «Петрушка — родственник женьшеня» Б. Бигг; несколько постапокалиптических детективов, при чтении которых у Златы неприятно заныло в груди; «Они — кто это?» В.Д. Бубковского; и крайне поучительная «Самогипноз при стрессе — как найти Пуповину»), но книги она проглотила за несколько дней.

Глеб то же пролистал их, снобистски уронив, что любит классику.

— Огромное спасибо, у вас больше ничего нет? — с надеждой спросила Злата у ходожницы, возвращая книги.

Лина явно колебалась.

— Нет… Вернее, как бы есть, но едва ли ты заинтересуешься.

— Заинтересуюсь, поверьте, — горячо ответила Злата. — Что угодно, хоть учебник по математике!

— Я о другом. Навряд ли они будут полезными, понимаешь? Скорее наоборот.

Злата не понимала, но по особому ударению, которое Лина делала на слова, решила, что речь снова идет о ее «психическом расстройстве».

На четвертый день Злата взбунтовалась. Оживленность Глеба раздражала ее, он был будто всем доволен и совершенно забыл о том, что с ними случилось.

— Я хочу поехать с тобой! — непреклонно объявила она Глебу за завтраком. Они были вдвоем, поскольку Лина рано утром ушла в лес.

— Тебе там совершенно нечего делать, — Глеб намазывал маслом гренку.— И ты будешь меня отвлекать.

— Да я к тебе близко не подойду! Постоянно сидеть в доме невыносимо! Лина пишет непрерывно, я вижу ее реже, чем тебя!

— Так и скажи, что скучаешь по мне, — бесцеремонно заявил Глеб.

Злата с яростью уставилась на него.

— И потом здесь лес рядом, кто будет сторожить дом, пока Лина не вернется в реальность? — добавил Глеб, кусая гренку.

— Спасибо, — едко огрызнулась Злата. — Хорошо к дереву цепью не приковали.

— Как ты со мной разговариваешь? Никакого воспитания…

У Златы кровь прилила к щекам. Глеб говорил с ней ровно, наверное, не желая по-настоящему задеть, но последняя фраза заставила вспомнить о родителях.

Она встала из-за стола.

— Глеб! — Злата попыталась сдержать дрожь в голосе.— У тебя-то чудесно получается делать вид, что ничего не случилось! А я себя чувствую как в глупом спектакле!

Парень смотрел на нее, в изумлении расширив темные глаза.

— Было бы лучше, если бы я всю ночь рыдал в подушку, а день просиживал, вцепившись в ту жуткую каменюку?

Злата задохнулась.

— И делать вид, что ничего не случилось, не так уж легко, — закончил Глеб.

— Никогда бы ни подумала. Желаю тебя счастья с твоим мотоциклом, — выдавила из себя девочка, разворачиваясь к собеседнику спиной.

— Подожди. Ну и куда ты? — Глеб будто говорил с капризным ребенком.

— Пойду вцеплюсь в какую-нибудь каменюку, — зло сказала Злата и поняла, что действительно этого хочет.

— Я же знал, нужно было оставить его там… — с досадой протянули из-за спины.

— Так почему же не оставил?

Глеб молчал и Злата, сбежав с поля битвы, вернулась в комнату. Там она уселась на кровать и уставилась на кусочек янтаря. Девочка понимала, что взяв его в руки сразу успокоиться, но именно это заставляло медлить. Сколько времени она уже провела таким образом?

Злата дремала, когда дверь приоткрылась и вошел Глеб.

— Я возьму тебя с собой. Послезавтра. Но в замен выбрось его, — Глеб указал на поблескивающий янтарь. — Или, клянусь, я сам это сделаю.

Злата подняла на парня глаза и кивнула.