Сказание о волках и людях (гет)

Ветер рвет волосы и воет в ушах, дождь хлещет по лицу прозрачными крыльями. Одежда плотно облепила мое тело. Холодно.

Я балансировала на самом краю крыши. Босые ноги скользят. Крыша мокрая.

— Влада!!! Не надо! — мамин голос.

— Нет… — шепот отца.

Я развернулась на пятках. Наверное, это должно быть очень страшно — стоять на краю. Но страха нет. Ведь души-то тоже нет.

— Отпустите меня. Я устала. Я хочу домой. К волкам…

— К волкам? — эхом переспросила мама.

Отец сделал шаг ко мне.

Я напряглась, чуть оскалилась, отступила к пропасти.

— Я волчья дочь, волчья сестра. Они даровали мне способность слиться со зверем. А вы отняли у меня моего волка. Мою душу… а после смерти оборотни попадают в свой рай. Это Волчья Степь. Там хорошо… там вечная охота… там нас ждет наш бог.

— Бог? — это мама.

— Да… он прекрасен. Он вожак. Мы исполняем его волю. Он живет в серебряный залах… и восседает на малахитовом троне... и он такой же, как и мы. Человек-волк…

— Валгалла? — спросил вдруг отец.

— Нет, но чем-то похоже. Волчья Степь… долина вечной охоты… мы свободны там! Так отпустите! Дайте освободиться! Я хочу уйти!

— Нет…

— Да посмотрите же на меня!!! — в моем голосе неожиданно прорезались нотки истерики. — Я калека! Душевный инвалид! Я никогда не смогу жить как человек, ибо уже жила, как оборотень. После обретения духа волка любой человек теряет свою человеческую сущность, остается лишь волчья душа!!! А после того, как душу отобрали, я стала недочеловеком. Я уже не оборотень, но и человеком я стать не смогу.

— Если ты хочешь освободиться… то почему еще не прыгнула? — вопрос мамы.

— А это очень просто. Вы меня не пускаете. Ваша эмоциональная привязанность держит меня, словно цепи. Но вы любите не меня… не девочку-волчицу… а только эту оболочку. Вы любите

Владу, тихую девушку, что обожала томатный сок, блины со сметаной, русских классиков, сериалы о ментах и рок-музыку. А не желтоглазую волчицу по кличке Звезда.

— Звезда?

— Да, меня так нарекли мои… наставники.

— Наставники?

— Да… они оборотни. Как и я…

Я перевела взгляд на небо, отвернулась. Родители молчали.

Мой тихий шепот был неслышен за шелестом дождя.

— А раньше ведь получалось. Я говорила с ним. Он слышал… и отвечал… мы так много говорили…

Сильные руки сжали мои плечи.

Меня не отпускают…

Евгения и Сергей молча стояли над спящей дочерью. Девушка была бледной, как смерть. Глаза закрыты, волосы растрепаны. Полные бескровные губы что-то тихо шепчут.

— Не уходи… не бросай меня… останься…

Влада дремала, вытянувшись под теплым пестрым пледом. Тонкое сломанное тело.

Только сейчас родители в полной мере осознали весь ужас своего поступка. Куда подевалась задорная безрассудная улыбчивая девочка? Теперь в черных волосах блестели седые пряди, а лицо казалось маской.

Влада изменилась в ту новогоднюю ночь. Обычная девушка вдруг кардинально переменилась, стала свободолюбивее, веселее, более бешеной и смелой...

Лишь потом они узнали подробности. Каждую ночь она становилась волчицей и бегала. Они прочитали ее дневник… и увидели следы на снегу. Отпечатки босых человеческих ног, переходящие в следы звериных лап!!!

Родители были в ужасе. Оно и понятно. Узнать, что их дочь — оборотень… это очень страшно.

Священник посоветовал «отчитку»…

Тогда Влада и умерла. Назвать иначе это просто нельзя.

Ее глаза стали мучительно пусты и равнодушны. Они стали серыми. Она ест, пьет, принимает душ, готовит обеды, ходит в магазин. Но не живет. Прошло почти два месяца с момента изгнания беса… но беса ли?

Влада сказала, что это ее душа…

Девушка застонала. Почти беззвучно…

Психолог посоветовал «расшевелить» девушку. То есть постараться вызвать в ней хоть какие-нибудь эмоции, не важно, положительные или отрицательные.

Но Влада ни на что не реагировала. Когда-то любимый томатный сок ее не радовал. Музыку она не слушала, книги не читала, телевизор вообще не включала, как и компьютер.

Отрицательных эмоций также не наблюдалось. Ее невозможно было расстроить или разозлить. Казалось, ей просто все равно.

Она словно бы… застыла. Замерзла. Замерла…

— А, быть может, отца Андрея позвать?

— Зачем?!

— Ну… отрицательные эмоции. Вдруг, она разъяриться… наорет на него. Эмоции!

— Да уж…